Тайны Пантеона

Глава 11. Благой Дом

– Открывай! – рявкнул я постовому возле ворот Благого Дома. – Совсем ослеп, не узнаешь коменданта?

Решетка дрогнула и поползла наверх, освобождая проезд. Я нажал на педаль ускорения, въезжая во двор. И постарался не оборачиваться, когда решетка с лязгом опустилась снова. Остановив «железного коня», я хлопнул дверцей и вытащил Нейла с закованными руками.

– Вперед.

Десяток ступеней, и мы вошли в тюрьму-лечебницу. Нейл, опустив голову и шаркая, словно больной старик, двигался впереди, я за ним.

– Инквизитор Хорк! Разве вы не должны быть на выступлении императора? – навстречу вышел пожилой, но крепкий инквизитор. Я окинул беглым взглядом его мундир: аксельбант, три красные полосы на левом рукаве, две – на правом. Две нашивки – с мечом и факелом и с северной короной. Опытный страж Святого Воинства. Обмануть такого непросто, но пока в блеклых светлых глазах нет подозрения. Значит, моя Маска все еще работает.

– Караул обнаружил опасного деструкта. – Я подтолкнул Нейла в спину. – Привез его лично! Отведу нарушителя в камеру и вернусь в город. Вы слышали о прорыве возле ямы скверны? Что предприняли?

– Я приказал отправить к Лютейному полю двоих наших стражей.

– Всего двоих! – процедил я. – Вы в своем уме? Немедленно вышлите туда подкрепление! Весь Неварбург в опасности!

– Но, комендант, мы оставим Благой Дом без должного наблюдения…

– Немедленно! Деструкты за решётками, куда они денутся? В то время как у ямы скверны нужна вся мощь инквизиторов!

– Но доктрина запрещает нам ослаблять защиту…

Договорить он не успел, потому что в холл влетел молодой страж, за ним еще трое инквизиторов.

– Комендант Хорк! Инквизитор Лармитт! Срочное сообщение!

– Да говори же, Ален! Что еще случилось?

– Небо, инквизитор Лармитт! Небо над площадью святого Луки, у самого дворца. Небо загорелось!

Я уловил вдох Нейла, но не позволил себе посмотреть на деструкта, стоящего с низко опущенной головой.

– Загорелось небо? Что ты несешь?

– Ну то есть… не само небо, конечно. А бумажные фонарики, которые там запускали. Вспыхнули факелами, разбрызгивая горящую смолу и бумагу! Там все полыхает! Миротворцы не справляются с паникой и низкими вибрациями, на площади слишком много людей! Запрашивают подкрепление!

– Император в опасности! – рявкнул я. Нейл от неожиданности подпрыгнул и едва не выпустил Брэдди. – Приказываю всем инквизиторам Благого Дома немедленно выдвинуться на помощь его императорскому величеству и принцу Юстису!

– Всем? – опешил Лармитт.

– Ален останется, – ткнул я в ошеломленного гонца. – И постовые у ворот. Остальным – устремиться на помощь монаршей семье и горожанам! Я присоединюсь к вам, как только запру в клетке этого ренегата. – И видя, что инквизиторы колеблются, посмотрел каждому в глаза и добавил с яростью: – Выполнять! Или ждете, когда вам прикажет сам император Константин?

– Слушаюсь, комендант Хорк!

Ален вытянулся в струнку, Лармитт коротко кивнул и вышел. За дверью тут же раздались выкрики, приказы и топот инквизиторских сапог. Я едва сдержал дрожь радостного возбуждения и увидел, как заблестели глаза Нейла. Неужели наши уловки сработали? Неужели получилось? Хотя радоваться было рано, я все еще не нашел ни Ирму, ни сестру.

– Ален, – кивнул я застывшему парню. На его правом рукаве краснела лишь одна полоса, а значит, этот инквизитор лишь недавно получил красный аксельбант и перестал быть адептом. – Проводи меня к заключенным. Поторопись!

За окнами выли сирены отъезжающих инквизиторских машин, лязгали ворота. Вслед за Аленом мы с Нейлом прошли широким коридором, свернули раз, другой. Благой Дом внутри казался притаившимся зверем.

Словно в ответ на мои мысли, где-то раздался жуткий, нечеловеческий вой – и Нейл дернулся.

– Что это такое?

Ален нахмурился и пожал плечами.

– Сейчас же проверю, комендант, – сказал он, доставая тонкую пластинку-ключ и отпирая ею дверь. – Допросная. Вы ведь хотели привести деструкта сюда, ведь так, инквизитор Хорк?

– Точно, – хрипло ответил я. – Думаю, этот ренегат повинен в поджоге сотни бумажных фонариков и именно из-за него небо над площадью загорелось. Этот ключ отпирает все двери, так?

– Ну да… Почему вы спрашиваете? У вас ведь есть ваш собственный…

Нейл поднял руки и огрел Алена по голове железными браслетами. Но вопреки ожиданиям, тот не упал, а лишь качнулся и удивленно заморгал. А потом открыл рот и… Мой кулак врезался ему под дых, второй – в скулу. Ален треснулся головой о стену и затих.

– Отличный удар, – проворчал Нейл, снимая кандалы. – Где научился?

– У меня всестороннее образование. – Я торопливо ткнул ключом-пластиной, открывая ближайшую дверь.

Нейл одобрительно присвистнул и ввалился в открытую комнату-камеру. Я окинул быстрым взглядом узкие койки, заправленные темными одеялами. Находящиеся внутри деструкты испуганно вскочили.

– Я ищу двух девушек. Одна высокая и худая, с черной косой и шрамами на лице. Возможно, она носит костяную маску. Вторая седая и в вуали. Вы их видели? Знаете, где они? Говорите!

Но деструкты лишь испуганно жались к стене, не отвечая. Ближайший шарахнулся в сторону и торопливо покачал головой.

– Нас привезли лишь вчера, мы никого не видели, господин инквизитор…

Я с досадой выхватил ключ и начал открывать все двери на этаже. Парни, девушки, подростки… В Благом Доме держали несколько десятков деструктов! Но где же мои родные?

– Надо проверить следующий этаж! – крикнул я, бросаясь к лестнице. Где-то внутри здания снова завыло, кто-то заорал. – Скорее!

Несколько деструктов сообразили, что их дверь осталась открытой и несмело вышли в коридор. А потом понеслись к выходу, топая и толкаясь. Под потолком замигали желтые светильники и заверещали низкочастотные датчики.

Снова завыло…

Я взлетел на второй этаж. Коридор здесь вился кирпичной змеей. Сунул ключ в замок и… ничего. Я с недоумением посмотрел на пластинку. Сломалась она, что ли?

– Это особое отделение. – Негромкий голос инквизитора Лармитта заставил меня обернуться. – Здесь нужен другой ключ. У настоящего коменданта он был. А вот у фальшивого, похоже, нет.

Я смерил мужчину высокомерным взглядом.

– Что вы несете, инквизитор Лармитт? И почему вы еще здесь? Императору нужна помощь Святого Воинства. Немедленно покиньте Благой Дом и выполните приказ!

– Как только вы назовете мое имя, комендант, – сказал страж. – Вы ведь помните его, не так ли?

Я сжал в кулаке тонкую платину ключа, понимая, что попался. Каким-то образом этот человек догадался о подделке.

– Вижу, что не ошибся… Ведь с настоящим комендантом мы служили бок о бок десяток лет. Похоже, стоит представиться. Секратор Святого Воинства, инквизитор Андрэ Лармитт.

Я сжал зубы. Секратор? Проклятие…

Лармитт усмехнулся, делая ко мне шаг.

– А знаешь, я ведь ушел, как и все. Поверил. Даже выехал за ворота. Но так торопился выполнить твой приказ, что даже не закрыл их. А ведь со мной никогда подобного не случалось. Удивительная сила буквально гнала меня прочь, заставляя покинуть Благой Дом и убраться как можно дальше. И лишь удивление от своей забывчивости вынудило остановиться и вернуться к воротам. Через силу. Словно все во мне противилось этому… Но я вернулся. И начал думать. Знаешь, я привык доверять своему чутью…. Два отвлекающих фактора: люди, бредущие к яме скверны, и загоревшиеся фонари на празднике. Два места, удаленные от Благого дома и требующие внимания инквизиции. Умно. Но не для того, кто служил на границе с Равилоном и уже двадцать лет ловит деструктов. Так кто ты такой? И за кем пришел сюда?

Инквизитор склонил голову, внимательно всматриваясь в мое лицо. Нахмурился.

– Неужели? Неужели – он? Тот самый разрушитель? Неужели мне так повезло?

Я сделал шаг и ударил. И снова. И еще. Быстро и сильно, не давая Лармитту опомниться. Но третий удар попал в пустоту, секратор просто испарился. И возник уже за моей спиной. Его удар отбросил меня к стене с такой силой, что я услышал хруст своих ребер.

Страж ухмыльнулся.

– Думал, все будет так просто? Что можно прийти в Благой Дом и забрать отсюда деструктов? Ладно, признаю, план был неплох. И твоя Маска – тоже. С фонариками все понятно – жидкие парафины, смолы, спирт… Не знаю, что ты там намешал, но загорелось здорово. Но как ты заставил десяток людей отправиться к яме скверны, на проклятую Безголовую Площадь? Вот это действительно интересно.

Его кулак впечатался в мою голову. Почти. Потому что я успел откатиться и вскочить, не обращая внимания на ноющие ребра. Запястье с браслетом обожгло…

– Я их попросил, – сказал я, копируя ухмылку инквизитора.

– И они послушались?

– Да.

– Значит, попросил, – взлетели вверх косматые брови секратора. Он снова ударил, и я упал, больно врезавшись коленями в доски пола. Фигура инквизитора заслонила свет. А когда он наклонился добить, я схватил его за руку. Вскинул голову и посмотрел в водянистые блеклые глаза.

– Просто попросил. Как и тебя. Не дыши, Андрэ Лармитт.

Мужчина замер. Его блеклые глаза расширились, руки потянулись к горлу, дергая жесткий воротник мундира и царапая кожу. Под манжетой блеснула белая нейропанель. Вряд ли у меня много времени. Значит, надо обезвредить секратора раньше, чем он сбросит мой приказ. Но у меня не было эфира, не было веревки… Ничего, что могло остановить инквизитора, который сделает все, чтобы остановить меня.

Хотя у меня был нож. И пистолет. И способ навсегда избавиться от Андрэ Лармитта. Оставить его на полу Благого Дома и успеть найти пленниц прежде, чем сюда нагрянут остальные. Что-то внутри твердило, что так и надо сделать. Что это лучший способ избежать неприятностей. Что нельзя оставлять за спиной такого противника… Секраторы – особая часть Святого Воинства: бывалые вояки, опытные инквизиторы, обладающие впечатляющими способностями и боевыми заслугами. Я уже видел, как быстро Лармитт двигается, а каждый его удар дробил мои кости. Запястье с браслетом жгло, когда панель пыталась восстановить мое тело.

И все же я медлил.

Неприятие насилия вбивалось в меня годами. Догмы семинарии вплавлены в мой разум и в кости, а убийство – самый страшный, самый непростительный грех.

Я не мог убить инквизитора. Я не мог пойти на убийство. Все внутри протестовало против этого.

Я не мог убить.

В отличие от самого Лармитта.

Потому что пока я сомневался, секратор выхватил из кобуры пистолет и выстрелил. Раз, другой!

– Я надеялся взять тебя живым, разрушитель! – крикнул он. – Тебя велено брать только живым, но мне стоило выстрелить сразу!

Три, четыре, пять, шесть. Свинцовые зернышки отскочили от стены и упали на пол.

Лармитт вытаращился на пустоту, где мгновение назад был я. Не только секратор умел показывать фокусы с исчезновением.

– Какого дьявола?..

Я швырнул нож. Инквизитор зашипел, зажимая рану в плече, а я возник за его спиной и вывернул руку Андрэ, заставляя выпустить оружие. Хрустнула, ломаясь, кость… Но инквизитор, зарычав, сбросил мою хватку, ударил локтем и выхватил свой нож. Ударил левой рукой и рассек мне кожу на бедре. Я ощутил, как мокро и горячо стало ноге. Я сумел выбить и это оружие, но инквизитор вывернулся из моего захвата, откатился, вскочил, невзирая на раны. Впрочем, возможно, они уже затянулись, у таких вояк повышенная регенерация…

Тяжело дыша, секратор раскрыл ладонь и в его руке появился широкий и короткий белый меч. Внутри меня, отзываясь на вид этого оружия, разрасталось что-то темное. Что-то непозволительное. Духовное атмэ. Сияющее пламя Святой Инквизиции, убивающее не просто тело. Уничтожающее сам Дух.

Ладонь зачесалась, а запястье под моим черным браслетом обожгло так сильно, что я едва не согнулся от боли.

– Что ты скажешь на это, щенок? – криво усмехнулся Андрэ. Его лицо было в крови, губы разбиты и нос сломан. Потому усмешка вышла отвратительной. Блеклые глаза стали еще белее. – Кажется, ты потерял Маску, ублюдок.

Я бросил взгляд в сторону, туда, где решетки скрывали темное окно. И увидел свое отражение. Свое. Отражение. Лицо Августа Рэя Эттвуда. Отросшие и стянутые в хвост черные волосы рассыпались по плечам спутанными прядями.

Мое оружие осталось лежать на полу, выбитое умелым стражем. У секратора был духовный меч. У меня не было ничего.

Он сделал шаг ко мне, приближаясь. Я отступил. И снова. Коридор неожиданно расширился. Над потолком мигали и с треском лопались лампы, оглушающе выла сирена.

Я сделал еще шаг назад, во тьму.

– Ну прощай, выродок, – сказал секратор, поднял атмэ и… заорал, когда что-то огромное и косматое подкралось сзади, бросилось и клыками вцепилось в его загривок. С воплем страж закрутился на месте, размахивая мечом и пытаясь сбросить с себя… волка?

– Хантер? – изумился я.

«Из зверинца сбежал зверь… Жителей Неварбурга просят сохранять спокойствие и докладывать стражам порядка любые сведения о волке…»

Так вот о ком писали в столичных газетах! Боясь паники, дикого волка представили питомцем из местного зверинца!

– Как ты нашел меня?

Конечно, волк не ответил, он продолжал терзать инквизитора, морда и пасть обагрились кровью. Но Лармитт не сдавался. С рычанием он отбросил Хантера и кинулся на меня, словно и не замечая окровавленных рук. Я рухнул на пол, прокатился по доскам, схватил с пола нож и подрезал секратору сухожилия под коленями. А когда тот упал, сделал быстрые насечки на его руках и ребрах. И откатился в сторону прежде, чем Лармитт меня достал своим оружием.

– Что ты со мной… сделал? – выдохнул тот, все еще пытаясь подняться.

– Обездвижил, – сказал я, лежа на полу. Не веря, что справился, я глубоко вздохнул и сел. Глянул на жадно глотающего воздух секратора. – Ваша нейропанель исцелит вас, инквизитор. Но не быстро. Такому способу учат охотников в горах. Подрезая сухожилия и связки, можно обезвредить крупного зверя. Он остается живым, но совершенно беспомощным. Так мясо дольше сохраняет свою свежесть. Мой отец был охотником.

Лармитт прошипел грязное ругательство.

– На вашем месте я бы экономил силы. Ваша нейропанель и без того работает на полную мощность.

Присев возле волка, я провел ладонью по влажной от крови шерсти. Хантер вздрогнул, когда мои пальцы коснулись пореза на его боку.

– Потерпи, – прошептал я. Волк смотрел мне в лицо преданными желтыми глазами. Верил. И это снова сжало мне сердце.

Одним махом стянув проклятый инквизиторский мундир и рубашку, я разрезал ткань и стянул ею бока волка.

– Не смей снимать, – приказал я, оглядываясь. – Жди.

Внутри тянуло и болело, панель жгла руку уже до локтя. Но я не обращал внимания. Шатаясь, я выпотрошил мундир обездвиженного секратора, нашел еще один ключ. И бросился открывать двери. Створки хлопали и хлопали. Я видел ужас в глазах тех, кто был заперт. Они не радовались моему приходу. Они боялись меня. Боялись сильнее, чем инквизиторов.

Я звал Ирму и Зою. Кричал.

Когда в глубине коридора возник шатающийся Нейл, я уже знал ответ.

– Их здесь нет, – глухо сказал я. – Ни Ирмы, ни моей сестры нет в Благом доме. Нет.

Это все было напрасно. Я их не нашел и не спас. Они по-прежнему в руках инквизиции. Где-то в другом месте. Где-то, где я не могу до них добраться. Может, уже в Песках? Может, они уже давно там? Что с ними там делают?

Не выдержав, я всадил кулак в стену.

Датчик надо мной взорвался, разбрызгав желтые искры.

– Рэй, надо убираться, – нервно сказал за спиной Нейл. – Пока еще можно. Мы привлекли слишком много внимания.

Я его не слышал. Чернота застила глаза, поднималась внутри. Разрасталась. Скверна ширилась бесконечной бездной, тянула к себе. Мне хотелось упасть в нее, стать ее частью. Позволить ей стать сильнее, мощнее, больше… Позволить поглотить и меня, и этот проклятый мир, забирающий то, что мне дорого.

Скверна тянула… Тянула!

Ощущение было до боли знакомым.

Скверна? Нет… Это что-то иное. Это… Часть моей души в теле другого человека.

– Рэй? – какой испуганный у Нейла голос. – Рэй, что с тобой? Что происходит?

Я прижал ладонь к груди, туда, где словно торчал невидимый крючок. Торчал и тянул меня!

– Рэй! – в голосе друга уже не испуг, а настоящая паника.

– Это… Кассандра, – прохрипел я.

– Какая к демонам Кассандра?

– Дай мне… немного времени…

– У нас нет времени, Рэй! Уходим!

Я поднял на него взгляд, и Нейл отшатнулся.

– Рэй?..

Но я уже не услышал.