Тайны Пантеона

Глава 22. Погоня

Сангаен напоминал Шанси как младший брат. Те же красные крыши, желтая пыль дорог, шумный рынок, круглые пруды с рыбками, ленты и колокольчики. Мы сняли номер в небольшой домашней гостинице и попросили принести ужин.

– Ваши документы, пожалуйста, – кивнул пожилой хозяин за стойкой.

Я похолодела, но Август лишь улыбнулся, неотрывно глядя в глаза мужчины.

– Конечно. Вот же они. Господин и госпожа Лин. Нам нужен самый удобный номер.

– Благодарю, господин Лин! Конечно, я поселю вас в восточной комнате на втором этаже, там прекрасный вид на сад!

Забрав массивный ключ, мой спутник пошел к лестнице, я следом, рассматривая его спину. Так вот как Август получил одежду в Орджу. Тогда он сказал, что просто попросил, теперь я знаю, что кроется под этим «просто». Ментальное внушение. Да такой силы, что позавидовала бы Анна Левкой – главный менталист Аннонквирхе!

– Не смотри так, – тихо сказал мой спутник, когда мы поднимались по лестнице. – Я чувствую себя монстром, когда делаю это. Каждый раз…

– Август, – схватила я его за рукав, останавливая. – Ты шутишь? Я завидую, что ты так умеешь! И еще. Я никогда не считала тебя монстром. И никогда не буду. Даже если ты…

Он коснулся ладонью моих губ. Всего на миг, но этого хватило, чтобы я умолкла.

– Не обещай того, чего не знаешь.

Его глаза затянула пленка пустоты, а я как наяву услышала ощутила запах тлена и услышала голос Ирмы: «Познавший силу тьмы обратится самым страшным ее порождением… Так сказано в Писании, так увидела я… Синяя сталь и белая сталь… Мундир с кровавым аксельбантом, маска из теней. Я думала, вокруг цветут розы, но то была кровь… Даже на ее белых волосах… Она была там, незнакомка в черном. И везде была кровь. Монстр пришел собирать чужие жизни… Монстр…»

Я нахмурилась, возвращаясь в реальность. Видения Ирмы – опиумный бред, о котором не стоит даже вспоминать. И даже то, что она увидела убийство хозяйки крысеныша – ничего не значит. Это лишь наркотические галлюцинации, а то и вовсе помешательство.

Дернув плечом, я двинулась за Августом, который уже открывал дверь номера.

Кровать в комнате оказалась всего одна.

– Я лягу на полу, – сказал Август.

Не ответив, я отправилась в душ, а когда вышла, нам уже принесли ужин: сытный суп с клецками, рис и лепешки, овечий сыр и запечённые овощи. С едой хозяин прислал крошечные миндальные пирожные и бутылку местного вина, но к ней мы не прикоснулись, понимая, что терять контроль слишком опасно. Ели почти молча. Я думала о словах, которые скрыл чертов гудок, и способностях разрушителя. О чем размышлял Август – не знаю, но выглядел он рассеянным и иногда касался виска.

– У тебя болит голова?

Он неохотно кивнул.

– Я попрошу у хозяина гостиницы лекарство, – встревожилась я.

– Не надо. – Август придержал мою руку. – Оно не поможет. Неподалеку находится яма скверны, дело в ней.

– Ты ее чувствуешь?

– Да. Эта яма маленькая, и все же…– Он усмехнулся, когда я скривилась. – Боль скоро пройдет. Дым помогает. Позволишь?

Он вытащил пачку коричневых сигарет, и я кивнула. Август остановился у окна, щелкнул зажигалкой и медленно втянул пряный дым. Я смотрела на его профиль, освещенный закатным солнцем. Мокрые после душа волосы слегка вились у напряженных плеч, лицо выглядело бледным.

– Может, поищем другой отель? – предложила я.

– Беспокоишься обо мне? – Он глянул из-за плеча, в темных глазах вспыхнул и погас огонек сигареты.

А я вдруг словно увидела другого Августа. Того, кто с предвкушением ждал человека с плетью. Того, кто стоял во тьме и пепле и смотрел на огонек лампы в руках идущего стража, смотрел на свет, мерцающий в конце каменного коридора.

С каждым разом тот свет приближался все медленнее, словно страж заставлял себя идти к пленнику…

– Кассандра? – Август моргнул, и видение прошлого пропало.

– О себе, – откинулась я на спинку кресла. – Если ты решишь прогуляться до ямы, мне придется тащиться следом. А я, знаешь ли, спать хочу.

Он тихо рассмеялся.

– Не бойся. Я не собираюсь навещать это место.

– Инквизиторы говорили, что ямы скверны будут звать тебя. Что скверна взвывает к скверне.

– Я могу себя контролировать. Ложись, Кассандра. Завтра доберемся до Уст-Муша, а потом поедем в Чжолаш. Это большой город, там несложно затеряться. А еще там преподает мой друг, один из учеников моей семинарии, он нам поможет.

Я кивнула. Вопросы, терзавшие душу, вернулись с новой силой. Сангаен, Усть-Муш, пусть даже сам Луш-Хан или Джиен. Так и будем бежать из города в город, нигде не находя укрытия? Как долго нам удастся скрываться?

Я тряхнула головой, отбрасывая тревожные мысли. Мы что-нибудь придумаем. Обязательно. Надо только выиграть немного времени.

Постель пахла цветами. Я устроилась под одеялом и некоторое время лежала, глядя в потолок. Август бросил на пол покрывало и вторую подушку, потушил свет. Я не стала говорить, что он может лечь рядом, ведь кровать достаточно широка для нас обоих. Мы знали, что нам лучше соблюдать дистанцию. Или хотя бы ее видимость. Нам слишком сильно хотелось потерять контроль.

Повертевшись с бока на бок, но так и не заснув, я легла лицом к темнеющему силуэту Августа. Он лежал на спине, закинув руку за голову. Свет луны ласкал абрис лица.

– Ты слышал что-нибудь о местных суевериях? О богах, которым молились в этих краях до повсеместного распространения церкви Истинодуха?

– Немного. Наставник рассказывал о еретических культах как о примерах невежества и человеческой глупости. Он истово верит в Истинодух. Насколько я помню, в восточном экзархате поклонялись сущностям-перевертышам, умеющим принимать не только человеческий, но и облик зверей или птиц. Эти сущности делились на плохих и хороших, на богов и демонов. Первые награждали за добрые поступки, вторые карали. Я где-то читал об астрае – белой цапле, призывающей восход солнца, и ноцу-каме – золотой лисице, дарующей покой. А еще о змее, живущей на кладбищах и стерегущей мертвецов, и оби-пауку, покровителе снов. Сущностей в местных легендах так много, что надо прожить всю жизнь в этих краях, чтобы их запомнить.

– А шадо-ахру? – не выдержала я.

Август некоторое время молчал.

– Эта сущность одна из самых древних. И одна из немногих, на чей алтарь приносили настоящие жертвы. Шадо-ахру – сущность вечного странника. И он стоит между добром и злом, в его власти и награда, и наказание.

Некоторое время мы молчали, рассматривая качающуюся в окне луну.

– Это лишь старые легенды и сказки, которыми развлекаются люди.

– Ты в них не веришь?

– Церковь Истинодуха стоит не только на вере, но и на научных исследованиях. В каждом из нас действительно находится часть вечного и божественного, мы все это знаем. Нейропанель лишь усиливает Дух, усиливает его возможности. Когда я молюсь, то ощущаю, как мой Дух соединяется с вечностью. То есть… ощущал. Раньше… – Август прикрыл глаза. – Истинодух реален. А суеверия… Это лишь попытки объяснить то, что пугает.

– Однако ленты и колокольчики здесь вешали гораздо раньше, чем обнаружили линии Духа или доказали существование невидимых вихрей и ям скверны, от которых люди умирают, – задумчиво произнесла я.

– Постарайся уснуть, Кассандра. Паром уходит на рассвете, нам надо попасть на него.

– Не выходит, – пожаловалась я. Перевернулась с бока на бок и снова посмотрела на бледный профиль. Август лежал не двигаясь. – Может, обнимешь меня?

Я увидела, как он моргнул. Была уверена, что откажет или проигнорирует… но разрушитель рывком поднялся, обошел кровать и лег рядом. А потом сгреб меня вместе с покрывалом и прижал к себе. Мой изумленный выдох пришелся на его шею.

Некоторое время мы лежали, свыкаясь с ощущениями и выравнивая дыхание.

– Август, – позвала я, когда смогла говорить. – Как думаешь, один поцелуй сильно повлияет на твою невинную душу?

– Я думаю, что твой поцелуй способен вынуть эту душу целиком, – в темноте прозвучал смешок.

– Вот как. – Я подняла голову, рассматривая его лицо. – Ты этого хотел бы? Поцеловать меня? Сейчас.

– Кассандра, прекрати.

– Что прекрати?

– Делать это.

– У каждого святоши должен быть свой демон-искуситель. Для баланса.

– Значит, ты мой демон-искуситель?

Я посмотрела на бледное лицо и бесконечно-темные глаза, в которых не отражаются звезды.

– Еще неизвестно, кто здесь искуситель, – пробормотала я. Некоторое время мы лежали молча. За приоткрытым окном тарахтели цикады. – Наверное, мне немного страшно.

– Да, – тихо сказал Август. – Мне тоже. – И добавил: – Я боюсь не за себя.

– А я за себя.

А больше всего за тебя. Но это я не сказала…

– Я боюсь, потому что мы слишком слабы, – прошептала я. – Слишком слабы, чтобы победить всех. Чтобы победить зло. Ведь чтобы с ним сражаться, надо стать еще большим злом. А мы не сумеем. А значит…

Я замолчала. Август не ответил, и я подумала, что он уснул, все-таки день выдался тяжелым и длинным. Но уже засыпая я услышала тихое:

– Ты не демон-искуситель, Кассандра. Ты самое лучшее, что со мной случилось в этой жизни. И да. Я очень хотел бы тебя поцеловать.

***

На утренний паром мы успели. Расторопные пассажиры расселись на деревянных скамьях, иным места не досталось и пришлось стоять. Конечно, Август уступил свое место зевающим горожанкам с корзинами, и всю дорогу я злилась на его порядочность и на вонь подкопченных угрей.

В маленький городок мы прибыли к полудню. Задержались на перекус и чтобы размять ноги, и снова отправились к реке. К вечеру старая рыбацкая лодка доставила нас в Уст-Муш. Здесь было совсем тепло, улицы утопали в цветущих деревьях. Местечко оказалось настолько красивым, что впору рисовать открытки и продавать по огромной цене в вечно замерзшем Неварбурге. Однако меня местные красоты уже не занимали, я устала, а Август и вовсе без конца касался виска и морщился.

– Яма скверны?

Август кивнул, и я хмуро обернулась, почти ожидая увидеть какую-то гадость вроде кладбища или висельницы. Но вокруг были лишь цветы и уютные, словно нарисованные домики с загнутыми верх крышами.

– На окраине, далеко. – Мой спутник снова поморщился, но отдёрнул руку от виска и осмотрелся. – Найдём отель.

– Раньше ты не чувствовал ямы настолько сильно, – заметила я.

Он кивнул, не отвечая. Я тоже решила не развивать тему. То, что Август меняется, – понятно и дураку. Сила антиматерии внутри него нестабильна. Скверна непредсказуема. Она может как помиловать и исцелить, что произошло с охотником Суеном, так и уничтожить – как тех несчастных мотыльков. И самое плохое, что разрушитель не может этим управлять. Скверна не поддается контролю.

– Вижу вывеску отеля. – Я улыбнулась, не желая думать о плохом. – Кажется, приличное место. Возможно, у них даже найдется блюдо без риса.

– А вот это вряд ли. – Август тоже улыбнулся.

– Ладно, тогда, возможно, стейк из говядины? С перцем и розмарином?

– Боюсь, здесь только копченые угри. – Август потянул носом, толкая дверь двухэтажного отеля. – Но может, тебя утешит шоколадный торт со взбитыми сливками.

Я рассмеялась, решив что парень шутит, а потом удивленно вскинула брови, когда мы вошли. На доске внутри красовалось меню: ужин из угря и риса, а на десерт – торт.

– Как ты узнал?

– Видимо, у меня хороший нюх. – Он подошел к стойке, где вовсю улыбалась пожилая хозяйка. – Нам нужен номер.

– Конечно. Надолго к нам?

– Проездом, – вернула я любезность и на всякий случай соврала: – Мы едем в Джиролис.

– И то верно. У нас город маленький, здесь довольно скучно. Кроме ямы скверны, похвастаться нечем.

– И большая яма? – Я качнула лапку золоченой кошки, стоящей на столе.

– Да почти три десятка душ. Несчастных заперли в здании водяной мельницы и сожгли вместе с зерном. Боялись вспышки чумы. Говорят, больных там и не было, врач перепутал признаки. Зря людей сгубили. Но сейчас уже не узнать. – Я поморщилась, а женщина улыбнулась. – Не бойтесь, яма далеко, за пустошью. А у нас тут красота и благодать!

Новое пристанище оказалось тесным и совсем простым, но здесь была кровать и к счастью – комната с душем и туалетом. Во многих дворах восточного экзархата все еще использовали для омовения бочки и ночные ливни, их наполняющие. Так что комфортный душ – уже удача. Я первым делом залезла под струи едва теплой воды и долго стояла, смывая с себя желтую пыль, которая, казалось, забилась в каждую пору моего тела. Потом завернулась в полотенце и вытряхнула содержимое сумки. Пальцы коснулись шелка… черная лента обвилась вокруг ладони. Я достала белье, подаренное Мартой. Посмотрела. И торопливо сунув обратно, повернулась к крошечному зеркалу над раковиной, чтобы расчесаться.

Когда я вернулась, Август уже расстелил на полу одеяло – для себя. В комнате едва уловимо пахло дымом его сигарет, значит, разрушителя снова мучила головная боль. Уставшие от бесконечного дня в дороге, мы быстро поели и легли. Я хотела, чтобы Август снова меня обнял, но понимала, что эта игра слишком опасна.

Я не заметила, как провалилась в сон.

А проснулась среди ночи, не понимая, что меня разбудило. Надо мной нависала темная фигура. Открыла рот – и его запечатала чужая ладонь: слишком нежно для убийцы.

– Не кричи, – шепнул Август. – Надо уходить, в гостинице безопасники и инквизиторы. Проверяют всех постояльцев.

– Откуда знаешь? – Я скатилась с кровати и торопливо натянула штаны, сунула ноги в сандалии, сдернула с вешалки экрау. Август – полностью одетый – подхватил нашу сумку с вещами и распахнул створку окна. За ним шелестел ночной сад. Пахло влажной землей и пряностями.

В коридоре стукнула дверь и послышалось сердитое бормотание, постояльцы возмущались вторжению.

– Проверка… Подготовьте ваши документы…

В нашу дверь ударил чужой кулак.

Август подал мне руку, и мы спрыгнули в сад. Я замедлила падение, так что приземлились мы мягко.

– Думаешь, это за нами? – выдохнула я, озираясь.

– Может, случайный рейд. Но я не верю в такие случайности. И боюсь, обмануть воинов инквизиции будет гораздо сложнее, чем хозяйку отеля. На людей с нейропанелью воздействовать очень трудно. Надо убираться.

Быстрым шагом мы двинулись к ограде сада. И тут тьму разорвал мощный луч света.

– Именем закона – остановитесь! – усиленный рупором голос ударил в спину.

Мы, конечно, не послушались. Перемахнули через забор и понеслись по сонной улочке, пустой в это ночное время. Позади кричали и требовали, но мы не оглядывались. И едва не влетели на полной скорости в вышедших из-за поворота мужчин. Коричневая форма, блестящие сапоги, двойной ряд пуговиц, кожаная портупея сверху… Отряд безопасников! Все это казалось странно неуместным в сонном и тихом городке, пахнущем цветами и специями. Стражей было трое, двое выхватили из кобуры револьверы.

– Никаких пуль! Брать живьем! Приказ Неварбурга, гриф красный! – проорал тот, кто очевидно был командиром. Двое других телосложением и ростом походили друг на друга как родные братья, но у одного блестела лысая макушка, а второго отличали черные косички, связанные на затылке в пучок.

Мы с Августом отреагировали одновременно. Не сбавляя бега, я упала на колени, прокатилась по влажной земле и ударила замешкавшегося лысого в промежность. Тот взвыл, не ожидая подобной подлости. Я вскочила и сразу ударила снова – в спину. Обернулась мельком и успела заметить, как упал безопасник с косичками – без единого звука. Хотя я даже не увидела движений Августа. Он лишь плавно перетек в сторону, уходя от атаки врага, а потом что-то сказал, глядя ему в глаза. И мужчина рухнул на землю как подкошенный, да так и остался лежать, бездумно глядя в ночное небо.

Командир отряда прошипел ругательство и выхватил широкий тесак-мачете.

– Со мной твои штучки не пройдут, – процедил он, показав белый браслет. – На колени!

Узкие темные глаза угрожающе блеснули. Он напал на Августа так стремительно, что я вскрикнула. И выдохнула, поняв, что смертельный рубящий удар пришелся в пустоту, разрушитель просто исчез с того места, где стоял мгновение назад, и появился за спиной безопасника. Но отвлекаться на их сражение мне не стоило, засмотревшись, я упустила момент, когда лысый пришел в себя, подкрался сзади и придавил локтем мою шею. В бок уперлось железное лезвие. Увы, достаточно острое, чтобы проткнуть мне печень.

– Руки сюда, живо! Не дергайся! – прохрипел безопасник, сдергивая с пояса наручники.

– Живьем, Ванжу! Приказ! И осторожнее с ней! – снова напомнил их командир. Из-за угла выскочили еще трое, коричневые мундиры окружили разрушителя.

– Да это всего лишь девчонка, – буркнул мой пленитель, потрясая наручниками.

Я подавила вопль ярости и провела рукой по животу и бедрам держащего меня мужчины так ласково, словно желая доставить ему удовольствие.

– Эй, ты что это делаешь? – изумился он.

Пальцы наконец нащупали то, что я искала: острую железную звезду в кожаном кармане портупеи. Если не знать снаряжение военной формы – ни за что не найдешь. Но я-то знала. Выхватила звезду и с силой вогнала ее в ногу безопасника, одновременно выворачиваясь из его хватки. Страж заорал. Я упала на колени, кувыркнулась, вскочила, озираясь. Но навстречу уже выскочили еще двое мужчин. Я рыбкой скользнула мимо одного, боком просочилась мимо второго, взбежала по стене ближайшего дома, кувыркнулась и упала, раскинув руки. Зависла в воздухе, словно раскрывшая крылья птица. И успела увидеть, как округлились в изумлении глаза стражей. Я бы и сама поразилась проделанному мною трюку, но было некогда. Резво развела пальцы, выстреливая ворованные железные звезды. Обе нашли свои цели: вражеские плечи и колени. К сожалению, лысый уже пришел в себя и снова напал. Его ручищи обхватили мое тело, словно кольца удава. Я закричала, и вдруг захват ослаб. Неизвестно как Август оказался рядом.

– Везде огонь. Ты горишь, – сказал он.

И мужик заорал. Содрав с рук перчатки, он тряс ладонями, не замечая, что с ними все в порядке. Повинуясь внушению, инквизитор срывал с себя одежду и орал так, словно явственно ощущал боль от ожогов.

Августа уже не было рядом, его снова окружили люди в форме. А на меня снова напали.

– Лучше сдавайся по-хорошему, девочка, – сказал мой противник и выхватил из ножен широкий обоюдоострый нож.

Я сжала кулак. И увидела, как вытянулось мужское лицо. В моей руке появился белый меч – узкий, граненый и опасный даже на вид.

– Да это же… атмэ? Ты кто такая? – изумился мужчина.

– Сюрприз, – со сладкой улыбкой протянула я, и страж отшатнулся. Он точно не ожидал увидеть оружие инквизиторов в руке какой-то девчонки. Я замахнулась, и безопасник отшатнулся, отступая. Его взгляд прилип к граням моего меча, словно он не мог от него оторваться.

Августа и мужчину в форме затянула воронка желтой пыли. Внутри я видела мелькание мачете, коричневые мундиры и почти не видела Августа. И тут воронка взвилась и рассыпалась, а стражи упали, как марионетки, у которых срезали нити, ведущие к кукловоду. Упали и остались лежать неподвижно.

Я наставила меч на грудь своего врага, и тот поднял ладони. Коротко размахнувшись, я ударила его рукоятью в висок, отправляя в небытие.

Оглянулась. В желтой пыли тихой улочки на ногах остались только мы с Августом.

– Идем. – Август глянул на меч, исчезающий из моей руки, но ничего не сказал.

Мы не пошли, побежали. Мы уже неслись по улицам, стремясь убраться как можно дальше. От нас шарахались в стороны случайные прохожие, повозки, автомобили, сонные курицы и бродячие псы. Сады сменялись заборами и узкими улочками, улочки расширялись и снова становились тонкими словно туннели, в которых дома едва не слипались боками. Мой меч исчез, на самом деле я не была уверена, что смогла бы им сражаться или держать достаточно долго. Духовное оружие проявляется у меня так же спонтанно, как и материализация. Проскочив насквозь чужой двор, мы вылетели в очередной проулок и увидели бегущих навстречу людей. Мое сердце подпрыгнуло и заколотилось с тройной скоростью… Это были уже не безопасники. Инквизиторы!

– Скорее!

За углом заорала сирена, с другой стороны послышался топот сапог, мелькнули красные аксельбанты. Окружают! Нас окружают!

– Сюда!

Возле небольшого дома сонный парнишка заводил двухколесный «ventus». Я отпихнула ошарашенного хозяина мотоцикла, перекинула ногу через сидение, схватила руль.

– Кассандра! – то ли изумился, то ли возмутился Август.

– Живо садись, – приказала я. – Истинодух велел делиться. Нам нужнее!

Из-за деревьев показались черные мундиры. Бесшумные и неумолимые…

– Садись!

Август что-то сказал: кажется, попытался извиниться перед шокированным владельцем транспорта, но подчинился и сел позади меня.

– Ты умеешь водить мотоцикл?

Не отвечая, я сдавила рычаг сцепления, и «ventus» зарычал, рывком прыгая вперед и набирая скорость. Август едва успел обхватить меня за талию. Железное двухколёсное чудовище понеслось вперед – прямо на стену здания. Адреналин ударил мне в голову, глаза затянула тьма. На миг показалось, что на этом все и закончится – мы врежемся, потому что водить я умела гораздо хуже, чем хотела показать. Теплые ладони Августа сжались на моем теле. И волна странного удовольствия прошила насквозь, успокаивая и меняя. Я схватила руль, повернула, удерживая «ventus» и чудом уходя от столкновения с бетоном. Пальцы закололо уже знакомое чувство, такое же я испытывала, пытаясь починить древние механизмы. Но мотоцикл был исправен. Он не нуждался в починке. И все же менялся, повинуясь моему Духу. Железо рычало так, словно было живым. Словно наши тела прижимались не к бездушному куску металла, а к дикому зверю, стремящемуся унести нас от опасности.

Чувства обострились до предела. Я ощущала нагревающееся железо и руки Августа, крепко сжимающие мою талию. Его дыхание у своего виска. Мы неслись куда-то в темноте, по едва освещенным улицам спящего городка. Фонари и окна слились в желтую световую ленту. Я понятия не имела, куда еду, норовя лишь исчезнуть из этого города.

С неба хлынули потоки воды.

Восточный экзархат оказался верен себе, и на землю обрушился ночной ливень. Я знала, что он не продлится долго, но за пару минут вымокла до нитки.

– Держись! – крикнула я.

Наперерез выскочил черный автомобиль с красной полосой на боку. Инквизиция… Я резко повернула руль, огибая препятствие. Колеса «ventusа» повело на мигом размокшей земле, и железный зверь испуганно заревел. С трудом выровняв мотоцикл, рванула вперед, туда, где виднелся просвет между домами. Позади ревела сирена, алые проблесковые маячки рассыпали по улице кровавые пятна.

– Немедленно остановитесь именем закона…

Из-за вожделенного поворота показалась еще одна инквизиторская машина. Хлопнула дверца, почти на полном ходу выпуская стража. Он вскочил и остановился, глядя на нас – летящих на него.

Какого?..

Инквизитор не двигался. Но в свете звезд и фонарей я увидела, как его Дух выплеснулся из тела и вытянулся. Белая полоса Духа подобно лассо уцепилась за «ventus», дернула. Мотоцикл взревел, когда его выдернули из-под нас и, врезавшись в стену, затих. Мы с Августом кубарем полетели на землю. Все случилось так быстро, что я не успела отреагировать и замедлить падение. Но Август по-прежнему держал меня и своим телом смягчил удар. И все же от падения вышибло дух, я приложилась плечом и тут же ощутила прикосновение чужого Духа. Лассо обвилось вокруг нас, обездвиживая.

Инквизиторы уже бежали к нам – бесшумные и почти незаметные во тьме ночи. Лишь красные аксельбанты поблескивали, попадая в блики света.

Я сжала кулак, призывая атмэ. К счастью, повезло – белый клинок засветился в ночи. Я рубанула им по нитям чужого Духа и услышала стон инквизитора.

– Ты цел?

Август кивнул, хотя я слышала, как хрустнули его кости при ударе об землю.

– Туда.

Мы резко свернули в узкий проулок и понеслись, не обращая внимания на вопли за спиной. Черная форма и теневые Маски Святой Инквизиции мелькали со всех сторон. Впереди показалась решетка, перегородившая улицу. Тупик! Засада! Ну уж нет! Я взлетела по железным прутьям, зависла на самом верху, оглянулась.

– Я здесь.

Август спрыгнул и поймал меня, когда я разжала ладони, падая.

С другой стороны решетки показались инквизиторы и безопасники. Истинодух и все его святые! Как же их много… похоже, на то, чтобы отловить нас, отправили целую армию!

– Бежим!

Я хотела спросить куда, но решила беречь дыхание и силы. Мы снова понеслись, петляя по узким улочкам, садам, тупикам… Стражи висели на хвосте, но не стреляли, следуя приказу Неварбурга. Только живьем… Да еще и с особой осторожностью! Это может стать нашим преимуществом, если только… если нас не задавят численным превосходством.

Ливень закончился, словно его выключили. Улица оборвалась, и я увидела пустошь, заросшую сухим пустырником. Ветер перебирал пологие стебли, выбивая из них печальные звуки. Словно привидение решило сыграть на флейте. За пустырем темнели дома, но окна в них не горели. В свете зарождающегося дня я увидела безжизненную улицу. Стекла в домах были целыми, но очень пыльными. Стены и крыши заросли ползучими растениями. Приоткрытые двери поскрипывали, вторя движениям ветра и выгоревшим на солнце некогда разноцветным лентам.

Я споткнулась о камень и остановилась.

Обернулась. Преследователи отстали, но это ненадолго. Впереди, за пустырем, слышался шум реки и виднелось черное колесо сгоревшей водяной мельницы. Я замерла, тяжело втягивая воздух. Осмотрелась.

Ветерок трепал флажки на шестах. Они выгорели от солнца восточного экзархата, да и в предрассветном мареве казались бледными, и все же их цвет был различим и пугал до дрожи в коленях. Пугал настолько, что я инстинктивно отшатнулась.

Яма скверны. Вот куда вывела нас погоня.

Меня обуял суеверный ужас. Яма скверны означает разрыв линий Духа. Болезнь. Безумие. Уродство. Смерть. И даже после – вечное блуждание во тьме…

– Надо вернуться. Найдем другую дорогу… – Август заметил мою реакцию.

– Нет другой дороги. – Я обернулась на оставшиеся позади дома. Еще пара мгновений – и там покажутся инквизиторы.

– Найдем! Тебе опасно идти туда.

– Август. – Я вздохнула. Снова глянула на внушающий ужас остов мельницы. Сколько людей там погибло? Несколько десятков? И погибли не простой смертью, а ужасной, мученической. Такой, после которой образовалось место, полное антиматерии…

Не надо об этом думать…

– Бежать некуда.

– Кассандра, это яма скверны! Тебе туда нельзя! – Он прищурился. – Хотя низкие вибрации остались лишь возле мельницы, у домов чисто, но все же…

– Ты видишь скверну? – изумилась я.

Август кивнул, но тут наша фора закончилась: из тени домов выдвинулись инквизиторы. Мы попятились, оказавшись за границей красных предупреждающих флажков. Черные мундиры замерли. Я видела их лица, спрятанные теневыми Масками. Оружия святые воины не доставали, но очевидно, лишь пока…

От отряда отделился один человек и пошел к нам, подняв ладонь с белым платком, означающим переговоры. Я на всякий случай призвала атмэ, Август выдвинулся вперед, закрывая меня собой. Инквизитор остановился в нескольких шагах, и его теневая Маска растаяла. У стража оказалось самое обычное лицо, незлое и уставшее.

– Вам больше некуда бежать, все выходы из города перекрыты, – в его голосе тоже не было злости.

Я сделала шаг назад, в пустошь, за которой шумела река. Инквизитор моргнул, и на миг я увидела в его глазах суеверный страх. Мало кто может бороться с ужасом при виде ямы скверны.

– Вдоль реки тоже стоят посты! – почти выкрикнул он. – Даже если вы броситесь в воду и сумеете выплыть, на берегу вас будут ждать. Только знайте, что под этим обрывом –омут и сильные течения, которые губят даже хороших пловцов! Вы умрете, если прыгнете!

А Август и вовсе не умеет плавать. И пусть инквизитор этого не знает, зато знаю я.

– Какая забота от черного мундира, – пропела я. – Вам-то не все равно?

– Неварбург приказал взять вас живыми. – Черные глаза стража лихорадочно заблестели. Похоже, это был очень настойчивый приказ, за невыполнение которого кто-то может лишиться не только погон, но и свободы. – Велено сохранять вашу жизнь, но доставить в северную столицу любой ценой. Вам лучше просто сдаться. Мы не причиним вам…

– Даже не подумаем.

Мы с Августом одновременно шагнули назад. Между нами и инквизитором трепыхался красный флажок.

– Ладно. Этого следовало ожидать. – Мужчина вздохнул. – В случае сопротивления мне велено показать вам это.

Он снова вздохнул и сунул руку в карман. Я напряглась, но в ладони стража оказался всего лишь телефон.

– Видео пришло по каналу инквизиции. Это для тебя, – кивнул он моему спутнику и подбросил телефон. Серебристый корпус взвился в воздух, и не успела я возразить, как Август поймал его и нажал на кнопку. Экран загорелся. Внутри оказался лишь один файл, вместо названия чернела надпись: «Для просмотра введите имя сестры».

Август помрачнел, и я сделала это сама – быстро нажала три буквы. Окно телефона засветилось, и я услышала, как разрушитель до хруста сжал зубы. На экране была Зоя. Одежда грязная и рваная, словно девушка пыталась драться. Руки связаны за спиной. Волосы едва достигают плеч, косу с иглами и шипами ей отрезали. Маски не было. Казалось, Зоя смотрит прямо на нас. Ее темные глаза, так похожие на глаза брата, были широко распахнуты, длинные ресницы слиплись от слез. И жуткое лицо с багровыми бороздами, испещрившими щеки и обезобразившими губы, виделось во всех ужасающих подробностях.

Зоя моргнула, опустила голову. За плечом девушки показалось еще одно знакомое лицо – Ирма. Вуали и венка из засохших роз на девушке не было, и в отличие от Зои провидица улыбалась, но было заметно, что эта улыбка ненормальна. Ирма снова блуждала в своих видениях. Изображение отдалилось, и я увидела еще одного человека, смутно знакомого старика. Он стоял на коленях, его лицо покрывали синяки и ссадины, венчик легких волос на голове поник и слипся от пота. Грязная ряса священнослужителя и связанные руки завершали ужасную картину.

Звука не было, но когда старик поднял голову и его губы шевельнулись, стало очевидно, что он просит о помощи. Лицо Зои исказилось, и она яростно закричала. Видео закончилось, экран погас.

– Наставник, – прошептал Август, и я содрогнулась от боли в его голосе. – Они нашли и его.

– Если вы не сдадитесь, этих людей казнят, – сказал инквизитор.

– Казнят? В империи запрещены казни! – возмутилась я.

– Этот приказ подписал император, – пожал плечами страж, не спуская с нас взгляда. – Не знаю, что вы сделали, но поверьте, я никогда не видел в моем экзархате столько инквизиторов. Говорят, сюда отправили всех… Вам не уйти. Просто сдайтесь.

Август застыл, не двигаясь и даже не моргая. Я вцепилась в его ладонь и снова потянула за собой – вглубь пустоши.

– Это все может быть фальшивкой! Очередной ложью проклятой инквизиции! Август, не верь им. Это видео ничего не доказывает!

– Я не хочу жертв. – Мужчина посмотрел на мой меч, нервно провел рукой по мокрым волосам. А потом уставился на Августа. – Неварбург требует взять вас, невзирая на последствия. Но я… я лишь хочу, чтобы вы покинули восточный экзархат. Покинули мой город. Я знаю, что случилось в Нью-Касле. Я не хочу повторения.

Вот значит, как… Инквизиторы не просто гнали нас по улицам, они планомерно загоняли нас в пустошь. Подальше от жилых домов. Но даже здесь слишком велика опасность. Никто не хочет на своей шкуре испытать способности разрушителя.

– Подумайте над моими словами. Сдайтесь и никто не пострадает. Я дам вам время до заката.

– Какая щедрость, – фыркнула я. – Не верю ни одному вашему слову!

– Помимо вас, я должен арестовать еще двух человек, – все так же глядя в лицо Августа, произнес инквизитор. – Бернара и Марту Пейп. Задержать и доставить в казематы инквизиции. Но… – Он снова провел рукой по волосам, и меня кольнуло узнавание. Где-то я уже видела это лицо… и этот вихор… – Но если вы выполните мои условия и сдадитесь, мои люди не найдут чету Пейп. Обещаю.

– Почему? – хрипло выдохнул Август, и инквизитор дернул плечом. Оглянулся на ряды стражей в отдалении, словно опасался подслушивания.

– Хорошие люди не должны из-за вас пострадать. – Глаза мужчины стали жесткими и опасными. – Встретимся на закате.

Он повернулся и пошел к машинам и стражам, а я наконец вспомнила, где видела его лицо. Правда, тогда оно было мальчишеским… ученик Бернара, воспоминание о котором я рассмотрела в стеклах измененных очков.

Отвернувшись, я схватила Августа за руку. Его застывшее лицо сейчас пугало меня больше, чем яма скверны.

– Инквизиции нельзя верить, – выдохнула я. – Нельзя, слышишь? Видео вполне может оказаться подделкой.

– Оно выглядит настоящим.

– Но лишь выглядит! Ложь – такое же оружие инквизиции, как нож или револьвер! Они врут, врут во всем! Инквизиция боится тебя и желает сломать твою волю, уничтожить и заставить сдаться. Нельзя верить, пока не узнаем точно. Слышишь меня?

– Да. – Август на миг закрыл глаза и потер переносицу.

Я оглянулась на черные ряды застывших инквизиторов.

– Ты уверен, что антиматерия осталась лишь возле мельницы?

Разрушитель кивнул, и я потянула его к домам.

– Тогда идем. Переждем за стенами. Вряд ли кто-то нарушит приказ и выстрелит, но здесь мы как на ладони. Слишком хорошие мишени.

Поле дудника мы пересекли молча и оказались на заброшенной улице у ближайшего дома. Я толкнула скрипучую дверь, вошла, Август следом.

За темной прихожей был небольшой коридор и лестница на второй этаж. Мы поднялись и оказались в просторной комнате. У стены широкая кровать, укрытая тяжелым пледом, напротив – старомодный шкаф с латунными ручками, торшер, кресло… От вездесущей желтой пыли спасали накрепко захлопнутые ставни, хотя и сквозь них она сумела просочиться.

Покидая здание, кто-то даже прикрыл мебель и кровать кусками ткани. Верно, убегая хозяева верили в лучшее и надеялись сюда вернуться. Но не случилось. Люди боятся разрыва Духа и покинули свои дома, оставив даже одежду и утварь. Конечно, ведь мебель можно купить новую, а вот разрыв на линиях Духа – это навсегда.

Вероятно, раньше яма была обширнее и простиралась до самой пустоши. Говорят, со временем низкие вибрации рассеиваются. Иногда. Если повезет.

Желая впустить каплю свежего воздуха, я толкнула оконную створку. Она поддалась с трудом, жалобно заскрипев. Выглянув из окна, я осмотрела безлюдную улицу. Когда-то заброшенные дома были красивыми, под сухими плетьми растений я все еще видела крепкие стены и загнутые кверху крыши. Повернула голову к остову мельницы, от которого остались лишь обломки. Всмотрелась и увидела оранжевые искры – верный признак скверны. Они то вспыхивали поодиночке, то разлетались словно рой рассерженных ос. Но удивило меня не это: у черных закопченных стен лениво вились тонкие серые нити, словно зарождающиеся тайфуны. Они возникали и исчезали, ползли со стен на крышу, плясали на обугленных камнях, то утолщаясь, то делаясь едва заметными.

Пару минут я с недоумением рассматривала это странное явление, а потом испуганно отшатнулась.

– Истинный Дух! Это же блуждающие вихри! Не меньше десятка!

Скверна притягивается к скверне…

Словно услышав мой возглас, серый тайфун соскочил со стены здания и поплыл над разбитой дорогой. Он действительно напоминал смерч – тонкая серая ножка расширялась наверху. Но в отличие от природного явления, этот вихрь двигался совершенно беззвучно. Истлевшие ленты, привязанные к перилам лестницы, всколыхнулись, когда вихрь прошел рядом. Словно играя, серый смерч, прокрутился под лентами, заставляя цветные полоски трепетать в безумном танце.

Я присмотрелась и моргнула. Внутри серого нечто виднелись две обнаженные фигуры – мужская и женская. Они сливались и двигались, то ли лаская друг друга, то ли стремясь задушить… Блуждающий вихрь – это порождение насильственной смерти, в том, что плясало под окном, слилось сразу два уничтоженных Духа…

Ужас перед страшным явлением сковал мое тело, не давая двигаться. Я никогда раньше не видела блуждающий вихрь.

– Не бойся, – сказал за моей спиной Август. – Вихри нас не тронут. И яма скверны не навредит, сюда низкие вибрации не дотягиваются.

Я хотела спросить, откуда он это знает и почему так уверен, но не стала. Если Август говорит – значит, знает и уверен.

Внизу вихрь трепал ленты. Люди без нейропанели не видят блуждающие вихри, но иногда чувствуют их приближение. А еще научились определять признаки и развешивать ленты и колокольчики. Что ж, возможно, они действительно имеют смысл.

– Ты уверен, что сюда эти… это… не доберется? – Я осторожно выглянула в окно. Серый тайфун плясал у соседнего дома. А потом снова двинулся в сторону сгоревшего колеса, который когда-то вращался от потока воды.

Август не ответил, и я обернулась. Он сидел в кресле, потирая виски.

– Болит?

Впрочем, можно было не спрашивать. Даже на расстоянии нескольких миль разрушитель ощущал яму, а сейчас мы практически в ней.

– Погоди, сейчас, – поставила я колено на край кресла у ноги Августа и похлопала по его мокрой куртке. Нащупала во внутреннем кармане пачку и зажигалку, вытащила сигарету – последнюю. Не хотелось видеть в этом дурной намек. Парень не двигался, и я сама подожгла коричневую трубочку, вложила в его губы. Но Август лишь раскрыл глаза, глядя на меня.

– Ладно. – Я забрала сигарету и втянула в рот дым. А потом наклонилась и осторожно выдохнула его в губы Августа. Повторила. – Лучше?

Он смотрел на меня не отрываясь. И этот взгляд… Боги! Он сводил меня с ума.

– Еще? – Я снова втянула горький дым. Август моргнул и отобрал у меня сигарету.

– Тебе нельзя, – хрипло сказал он.

– Серьезно? – Я коротко рассмеялась. – Мы сидим в заброшенном доме между ямой скверны и армией инквизиции, а ты думаешь, что мне навредит табак?

– Нельзя, – твердо повторил Август, сделал одну сильную затяжку и скомкал сигарету в мокрой ладони. Огонек зашипел и погас. Но на лицо парня вернулось подобие красок, хотя в глазах все еще плескалась боль. – Надо найти место, где ты сможешь спуститься в реку. Ты хорошо плаваешь. Ты сильная. Ты…

– Август. – Я поставила на кресло второе колено, нависая над парнем. И обхватила его лицо ладонями. – Я никуда без тебя не пойду.

– Ты должна. Я отвлеку их. Я…

– Нет.

Он задохнулся, глядя на меня. И произнес тихо, почти неслышно:

– Я не вынесу, если ты пострадаешь. Только не ты.

Мои ладони все еще лежали на его щеках. Наши колени были так близко. С мокрой одежды капал дождь.

– Со мной ничего не случится. – Моей твердости мог позавидовать Рейский Пик. – Ничего, слышишь? Надо снять одежду, она совсем мокрая.

Я потянула с плеч Августа куртку, и он обхватил мою ладонь.

– Кассандра, не надо…

– Хватит сопротивляться! – Я снова дернула его куртку и удивленно посмотрела на свои пальцы. Влажные. И… красные.

– Черт. Ты ранен!

– Все в порядке, это всего лишь царапина…

– Для святоши ты слишком часто врешь, – рассвирепела я. Торопливо сдернула с него куртку, расстегнула пуговицы рубашки, раскрыла, несмотря на попытки Августа воспротивиться. Отвела его ладонь, испачканную в крови.

– Видишь, царапина, – пробормотал он.

Я внимательно осмотрела порез. Неглубокий, к счастью.

– Надо поискать аптечку и воду. Может, здесь завалялся какой-нибудь антисептик…

Окровавленные пальцы переплелись с моими, тоже испачканными. Вторая рука легла на мой затылок.

– Постой, – тихо произнес Август, поднимая голову.