Тайный ребенок для безжалостного дона

Глава 25

Елена.

Губы Романа прижимаются к моим, когда он притягивает меня ближе. Поцелуй горячий, страстный и вызывает у меня дикое желание. Мое сердце хаотично бьется в груди, когда его руки сжимаются вокруг меня. Роман полностью притягивает меня к себе на колени, так что я сажусь на него верхом. Он целует меня так глубоко, что я теряюсь в нем.

Я никогда в жизни не чувствовала ничего подобного ни с кем. В прошлом году это сводило меня с ума. После нашего момента в машине. Я все время задавалась вопросом: почему он? Как он мог обладать способностью вызывать столь сильные чувства? Я слегка прикусываю его нижнюю губу и чувствую, как он улыбается мне. Он отстраняется, его рука все еще лежит на моей щеке.

— Наверное, нам стоит поговорить об этом, — бормочет он.

— Наверное, — соглашаюсь я, несмотря на колотящееся сердце.

— Это может быть плохой идеей.

— Разве ты не слышал, Ром? — спрашиваю я, обнимая его за шею и притягивая нас еще ближе. — Я преуспеваю в плохих идеях.

Он издает тихое проклятие, пока я играю с прядями его черных волос. От напряженности в его глазах у меня перехватывает дыхание.

— Помнишь, как хорошо я тебя трахнул в прошлый раз? — тихо спрашивает он.

Выражение его лица сейчас такое открытое. Более открытое, чем я когда-либо видела.

— Возможно, — поддразниваю я. — Я смутно помню, каково это, когда ты скользишь внутри меня.

Теплый и невозможно твердый. Мои ноги напрягаются от воспоминаний. Не помогает и то, что я чувствую неопровержимые доказательства того, что, я уверена, сейчас находится в центре наших умов подо мной.

Его взгляд согревает каждый дюйм моего тела.

— Я помню те хриплые звуки, которые ты издавала прямо перед тем, как я заставил тебя кончить. Я столько раз представлял себе эти прелестные стоны.

Я наклоняюсь вперед, мои губы касаются раковины его уха.

— Хочешь услышать их снова?

Роман дрожит, я чувствую, как он становится еще тверже.

— Черт возьми, да, — выдыхает он.

— Ты справишься, — обещаю я. — Но сначала я хочу кое-что сделать. Для тебя. Ну давай же.

Я слезаю с его колен и с кровати, поднимая и его на ноги. Я еще раз смотрю ему в глаза, прежде чем медленно опуститься на колени. Глаза Романа расширяются.

— Елена, — хрипло говорит он.

— Шшш, — шепчу я, тянусь к пряжке его джинсов.

Я быстро его разбираю. Дрожь пробегает по мне, когда я стягиваю с него штаны и обхватываю руками его твердую длину. Я обхватываю рукой его член и облизываю от основания до кончика. Он не издает ни звука, наблюдая за мной потемневшими и затуманенными глазами.

Жар расцветает в моем животе, волной перемещаясь ниже, что заставляет меня сжимать ноги вместе. Я чувствую напряжение в Романе, достигающее крещендо, и мягко улыбаюсь про себя, отчаянно желая увидеть его падение. Я провожу языком по кончику его члена, прежде чем засунуть его глубоко в рот. Я могу взять его только наполовину, но судя по звукам, которые он издает, ясно, что он одобряет.

Он держит мое лицо и медленно скользит глубже.

— Черт возьми, Елена, — громко стонет он.

Мои глаза слезятся, и я едва могу дышать, но меня переполняет тепло при мысли о том, что я сведу его с ума.

— Детка, я собираюсь…

Ему не нужно заканчивать свое заявление, я смотрю на него, без слов сообщая, что все в порядке. Его глаза смягчаются, когда он смотрит на меня сверху вниз. Затем они захлопываются, и он кончает с хриплым стоном. Я глотаю каждую каплю, которую он может дать, высасывая его, пока ничего не остается. Роман поднимает меня на ноги и глубоко целует.

— Спасибо, — выдыхает он.

Я ухмыляюсь.

— Ты можешь загладить свою вину передо мной.

— Я планирую, — обещает он. — Снимай одежду.

Как марионетка в руках своего хозяина, я выполняю его приказы. Моя улыбка широко растягивается, когда я стягиваю шорты. Моя рубашка снимается следующей, пока я не стою перед ним в одних трусиках и бюстгальтере. В его выражении лица столько неприкрытого, неприкрытого голода, что у меня перехватывает дыхание.

Он медленно осматривает меня, его глаза скользят по всему моему телу, прежде чем он снова смотрит на меня с волчьей ухмылкой.

— Ты чертовски красивая, Елена, — шепчет он. — А теперь ложись на кровать.

Несмотря на его властные слова, его тон мягок. Я немедленно подчиняюсь, ложась боком на кровать и подпирая голову ладонью, чтобы посмотреть на него.

— Что дальше, ваше высочество?

Роман откидывается на комод с оценивающим выражением лица, но выглядит слишком довольным собой. Он снял джинсы и боксеры и стоит там, выглядя слишком сексуально.

— Раздвинь ноги, волчонок. Коснись себя.

У меня сбивается дыхание. Я не могу поверить, что он просит меня это сделать. И я не могу поверить, что сделаю это. Очень медленно мои руки ложатся между бедрами, и я раздвигаю ноги, как он просил.

— Продолжай, — предлагает он. — Проведи пальцем вверх и вниз по клитору.

Блин. Его грязные слова гораздо горячее, чем должны быть. Челюсть Романа напрягается, когда я тянусь к своему клитору. Я настолько мокрая, что хнычу, проводя пальцами по складкам. Доказательства моего возбуждения прилипают к моим пальцам. Я смотрю на свои руки широко раскрытыми глазами и продолжаю потирать гладкие складки.

— Посмотри на меня, Елена, — резко говорит Роман.

Я стону, встречаясь с его темно-синими глазами.

— Это моя девочка, — говорит он с усмешкой. На мгновение мой взгляд опускается на его член, который уже тверд. — Теперь окуни палец внутрь.

Я не могу справиться с румянцем на щеках, пока следую его инструкциям. Я провожу пальцем по складкам, прежде чем осторожно надавить внутрь. Стон Романа подстегивает меня, когда я полностью просовываю палец внутрь. Он говорит что-то еще, но я едва его слышу и начинаю быстрее входить внутрь, представляя, что это его палец. Мой оргазм приближается, и я гонюсь за ним. Ищу облегчения. Я собираюсь добавить еще один палец, но Роман тут же оказывается на месте. Я задыхаюсь, когда его рука сжимает мое запястье.

— Я не говорил, что ты сможешь это сделать, волчонок. Не будь плохой девочкой.

Рычу я раздраженная тем, что мой надвигающийся оргазм ослабевает.

— Тогда давай, сделай это сам, — рявкаю я.

Это все, что ему нужно услышать. Он облизывает мой палец, прежде чем притянуть меня к краю кровати и встать на колени между моими ногами. Моя кожа краснеет, а пульс резко ускоряется при первом же прикосновении его языка к моему клитору. Все, что я могу сделать, это всхлипнуть, когда он вонзает его в меня. Затем Роман добавляет пальцы, прижимая их к моим внутренним стенкам. Я задыхаюсь, мои бедра обхватывают его голову. Большим пальцем он поглаживает мой клитор, и этого трения, а также давления и ощущения его рта на мне достаточно, чтобы подтолкнуть меня в страну полного и абсолютного блаженства.

Мой рот открывается, когда я заглушаю крик. Моя спина падает на кровать, и пару секунд я вижу только звезды. Когда мои глаза открываются, они соединяются с его глазами, и меня внезапно охватывает срочность. Все, что я знаю, это острый голод и потребность, когда я тянусь к краю рубашки Романа. К счастью, он, кажется, чувствует то же самое, потому что на том же дыхании расстегивает мой лифчик. Мы быстро сбрасываем всю нашу одежду. Я лишь мельком вижу его великолепно татуированную грудь, прежде чем он меня целует. Наши языки встречаются в танце, с которым я быстро знакомлюсь.

— Бля, Роман, ты мне нужен, — плачу я.

— Небольшая проблема, — говорит Роман между поцелуями. — У меня нет с собой презерватива.

— Контроль над рождаемостью, — говорю я тихо.

Я приняла таблетку через несколько недель после рождения Кэсси, не желая снова рисковать.

Взгляд Романа на меня напряжен.

— Ты уверена?

— Если бы я не была уверена, то не стала бы спрашивать.

Он кусает мою нижнюю губу за этот комментарий. Затем он награждает меня, когда головка его члена дразнит меня при моем входе. Он смотрит на меня, в глубине его глаз что-то уязвимое.

— На этот раз это не ошибка, — говорит он тоном, не терпящим возражений.

— Это не ошибка, — обещаю я.

Весь его самоконтроль исчезает, когда он толкается внутрь. Я задыхаюсь, когда он меня растягивает.

— Как у нас дела на данный момент? — Роман бормочет.

— Еще, — задыхаюсь я.

Я чувствую его улыбку на своей шее, когда он толкает меня одним сильным толчком.

— О Боже.

Он длинный. Такой чертовски длинный, что я чувствую его повсюду.

— И как это ощущается? — спрашивает он.

— Идеально, — шепчу я.

— Нет, ты идеальна, — возражает он, целуя меня один раз, прежде чем ворваться в меня.

Опять и опять. Роман задает жестокий, уверенный темп, его рот скользит по моей шее, а рука поднимается и обхватывает мою грудь. Комната наполнена звуками шлепающихся тел, моими громкими стонами и тихими вздохами Романа. От каждого удара у меня сбивается дыхание.

— О боже, — говорю я, задыхаясь.

— Назови мое имя, Елена, — произносит он свои слова резким выпадом, попадающим в точку.

— Роман, — стону я.

Я хватаю его за плечо и откидываюсь назад с большей силой, встречая движение его бедер и погружая его глубже и сильнее. Я начинаю корчиться против него, мои руки сжимаются, когда я начинаю кончать.

Я выкрикиваю его имя, а мой оргазм обретает собственную жизнь. Сотрясение Земли — подходящее слово для этого. Я рада, что с нами в доме никого нет, потому что крик, который я издала, очень силен. Вид Романа надо мной, его темный взгляд, пристально сосредоточенный на мне, — самое сексуальное, что я когда-либо видела.

Он забирает мой рот, когда кончает, содрогаясь внутри меня. Роман практически падает на кровать рядом со мной, мы оба тяжело дыша. Он переворачивается на бок, встречаясь глазами с моими.

— Ты чертовски потрясающая, беда.

Я чувствую, что улыбаюсь, хотя мои веки тяжелеют. Лицо Романа то появляется, то исчезает из моего поля зрения. Последние несколько дней я плохо спала и засыпаю через пару секунд из-за усталости. Последнее, что я помню, это то, как Роман обнял меня и поцеловал в лоб.

Когда я просыпаюсь на следующее утро, его руки все еще обнимают меня. Я ухмыляюсь, как дурочка, глядя на его спящее лицо. Во время сна он восхитительно красив. Я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем в его объятиях, и мне никогда не хочется уходить, но мой тяжелый мочевой пузырь зовет меня, требуя освобождения.

Я пытаюсь выскользнуть, но вместо этого он сжимает меня сильнее.

— Роман, — шепчу я, пытаясь его разбудить.

Его веки дёргаются, но он не открывает глаза. Я постукиваю его по щеке.

— Не мог бы ты убрать от меня свои огромные руки? Мне надо пописать.

Когда его губы дергаются, я прищуриваюсь.

— Роман!

Он стонет, слегка шевелится и, наконец, открывает глаза. Его губы растягиваются в легкой улыбке, когда он смотрит на меня.

— Привет.

— Доброе утро. Выпусти меня, — настойчиво говорю я.

Он закатывает глаза, прежде чем наконец раскрыть руки, и я выскальзываю из-за него, поднимаюсь на ноги и шлепаюсь через комнату к ванной. Когда я оглядываюсь на него, на его лице появляется довольная улыбка, когда он смотрит на мое обнаженное тело. Я бросаю на него взгляд, прежде чем отправиться в ванную.

Когда я возвращаюсь, Роман сидит на кровати, прислонившись спиной к изголовью. Я с улыбкой прыгаю обратно в кровать и приземляюсь к нему на колени. Он издает тихий стон и притягивает меня ближе.

— Хорошо спала? — спрашивает он, пробегая рукой по моим волосам.

— Лучше, чем у меня было за последнее время.

— Ах, да? Я тоже, — шепчет он, прежде чем прижаться губами к моим.

Я не уверена, как долго мы целуемся, но когда мы расстаемся, мы оба задыхаемся. Я провожу рукой по его груди, останавливаясь на конкретной татуировке, которая бросается в глаза. Я прослеживаю написанные там слова.

— Это на латыни, да?

Он кивает.

— Oderimt dum metuant, — прочитала я, видимо, неправильно произнося. — Что это значит?

— Пусть ненавидят, пока боятся, — переводит он, наклоняясь ближе, чтобы укусить меня за ухо.

Я хихикаю, отталкивая его назад.

— Это очень хорошие слова, по которым стоит жить, дон, — говорю я с сарказмом. — Но я не ненавижу тебя. И я не боюсь тебя.

— Я никогда не хотел, чтобы ты делала что-то из этого, детка. И ты никогда этого не сделаешь.

Я киваю в знак согласия, и он снова меня целует.

— Пожалуй, мне стоит пойти и приготовить нам завтрак, — говорю я, неохотно отстраняясь. — Мне нужен кто-то, на ком можно потренироваться.

Он выгибает бровь.

— Что ты подразумеваешь под практикой? Я думал, ты умеешь готовить.

— Я могу. Или, по крайней мере, скоро смогу.

Внезапно он выглядит очень обеспокоенным, заставляя меня смеяться.

— Не волнуйся, это у меня есть, — уверяю я его.

Он вздыхает, когда я поднимаюсь на ноги. Прежде чем выйти из комнаты, я надеваю платье и трусики. Когда я прихожу, Киара стоит на кухне и пьет кофе с самой широкой улыбкой на лице.

— Что? — спрашиваю я.

Она качает головой:

— Ничего, — она все еще улыбается.

— Ки…

— Ты даже не представляешь, как сильно мне хочется сказать, что я сказала тебе об этом прямо сейчас, — стонет она. — Но я сдерживаю это. Потому что я потрясающая подруга.

— Спасибо, — говорю я, закатывая глаза, и направляюсь к холодильнику.

Киара стоит позади меня, когда я оборачиваюсь.

— Пожалуйста, скажи мне, что здесь вы не только трахаетесь.

Я замечаю ее обеспокоенное выражение лица и обдумываю ее слова. Потом я вспоминаю, как выглядел Роман, что мы говорили друг другу, и качаю головой.

— Нет, это нечто большее, — искренне говорю я.

День рождения Розы, возможно, единственное, что Де Лукасы изо всех сил празднуют. Когда Рикардо был жив, он делал все, что хотела его маленькая девочка. Стоя посреди роскошной вечеринки в бальном зале отеля, совершенно ясно, что Роман чувствует то же самое.

Именинница ходит по комнате, разговаривая с гостями с яркой улыбкой на лице. Я прибыла несколько минут назад после того, как отвезла Кэсси к дому с няней. Прежде чем ее приняли на работу, ей пришлось пройти несколько процедур, включая проверку анкетных данных. Роман не стал рисковать. Я все еще немного нервничаю, оставляя ее одну с кем-то, кто не является ее семьей, но она находится в тщательно охраняемом особняке Де Луки. Я уверена, что с ней все будет в порядке.

Я почти сразу замечаю Киару. Она ведет, судя по всему, жаркий разговор с Майклом. Когда она поднимает глаза и замечает меня, она жестом приглашает меня подойти.

— Привет, — здороваюсь я. — Все в порядке?

— Да, все в порядке, — уверяет она меня, прихлебывая шампанское.

Я поворачиваюсь к Майклу, который выглядит великолепно в черном смокинге.

— Ты все еще сердишься на меня?

Он вздыхает.

— Нет, я больше не сержусь на тебя, Елена. Однако сразу предупреждаю: твой брат где-то здесь. И он чертовски пьян, так что держись подальше.

Я напрягаюсь при этом.

— Почему ты вообще позволил ему прийти сюда?

Киара задает вопросы.

— Я уверен, что это станет для тебя сюрпризом, Ки, но я не могу контролировать все, что он делает.

С этими словами он уходит. Я поворачиваюсь к своей подруге, широко раскрыв глаза. Майкл никогда не злится. Никогда.

— С ним все будет в порядке, — говорит Киара, взмахнув рукой, прежде чем выплеснуть весь свой напиток.

Я чувствую чье-то присутствие позади себя и оборачиваюсь, чтобы найти Романа. Что-то трепещет в моей груди, когда я смотрю на него. Он целует меня в губы, не обращая внимания на то, что мы на публике. Когда он отстраняется, я ловлю на его лице тревожное выражение.

— Все в порядке? — спрашиваю я.

— Да, у меня только что был тяжелый день, — отвечает он, нежно поглаживая меня по щеке. — Ты выглядишь потрясающе.

— Спасибо. Ты и сам выглядишь не так уж плохо.

Он одаривает меня полуулыбкой.

— Ты хочешь уйти? Я видел Тони и не в настроении для конфронтации. Особенно здесь.

— Конечно, — говорю я ему.

Я нахожу Розу и, пожелав ей счастливого дня рождения, мы с Романом выходим за двери вечеринки. Он предлагает пригласить меня на свидание, когда мы встречаем двух человек, стоящих прямо у дверей вечеринки. Лицо Ивана Де Луки наполнено яростью. И он не одинок; рядом с ним женщина. Та, кого я не узнаю, несмотря на то, что сейчас она смотрит на меня с убийственным взглядом.

— Так это та шлюха, ради которой ты меня бросил, Роман, — говорит она. Ее взгляд скользит по моему телу, оценивая. Выражение ее лица выражает отвращение, когда она смотрит на меня.

Я моргаю.

— А ты?

Женщина пронзительно рассмеялась.

— Ты разорвала мою помолвку и даже не знаешь, кто я?

Ой. Итак, это Бьянка Занетти.

В последний раз, когда мы говорили о ней, Роман рассказал мне, что назначил встречу с ее отцом, чтобы обсудить условия расторжения их сделки. Думаю, он уже это сделал. Мой взгляд перемещается на Ивана. Они вдвоем — странная компания. Я уверена, что мой отец уже сказал ему, что наш брак никогда не состоится.

— Что ты с ней делаешь, Иван? — требует Роман, его челюсть напряжена.

— Мы поняли, что у нас общая проблема, — говорит Иван с острой улыбкой. — Видимо, мой двоюродный брат украл мою невесту.

Роман напрягается рядом со мной.

— Я никогда не была твоей невестой, — говорю я с насмешкой, прежде чем посмотреть на Бьянку. — И ты с Романом никогда не были помолвлены. Он заключил сделку с тобой как с субъектом. Не получилось. Преодолей это.

Серьезно, откуда берутся все эти заблуждения?

Зеленые глаза Бьянки сужаются.

— Я слышала, что ты залетела, и это единственная причина, по которой он с тобой. Заманить в ловушку мужчину ребенком — это средневековье. И отчаяния.

О нет, черт возьми, она этого не сделала.