Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод)

Глава 8

Рейш проснулся: сквозь толстые, отливающие янтарем стекла окон струился неяркий свет солнца. Приподнявшись, он попытался собраться с мыслями. Да, при таком повороте событий трудно не впасть в полное уныние. Кет, где он надеялся встретить цивилизованное обществ, понимание и, возможно, даже найти помощь, оказался не менее суровым и опасным местом, чем степи Амана. Глупо даже мечтать о постройке космического корабля в Сеттре.

Рейш сел на кушетке. Он познал ужас, разочарование, горе, но случались и моменты триумфа и надежды, даже несколько пронзительных мгновений счастья. Если ему придется умереть завтра — или, скажем, через двенадцать дней, после последнего рокового «прикосновения», — что ж, он прожил удивительную жизнь. Придется еще раз бросить вызов судьбе. Получается, что Хелссе удалось лучше, чем самому Адаму, предвидеть развитие событий и разобраться в характере землянина.

За завтраком он описал друзьям события вчерашнего вечера. Анахо объявил, что его такой поворот настораживает.

— У них здесь прогнившее общество, которое удерживают от распада лишь различные ритуалы и формальности, как скорлупа — тухлое яйцо. Какие бы цели ты ни преследовал, — кстати, иногда я думаю, что ты самый большой безумец из всех, — в Кете ничего не добьешься.

— Согласен.

— Ну хорошо, — сказал Траз. — Как действуем дальше?

— То, что я собираюсь сделать, опасно, даже безрассудно. Но другого пути я не вижу. Я хочу добиться, чтобы Кизант дал мне денег; мы можем их поделить. Потом, думаю, нам лучше расстаться. Ты, Траз, ничего не потеряешь: вернешься в Вайнессе и устроишься там. Возможно, Анахо поступит так же. Ни один из вас не выиграет, если останется со мной, — наоборот, вы потеряете все, возможно, даже жизнь.

Субдирдир бросил взгляд на открывающийся из окна вид.

— До сих пор ты ухитрялся обманывать смерть, хотя постоянно был на волосок от нее. Мне интересно, в чем твоя цель и как ты ее достигнешь. С твоего разрешения, я присоединюсь к намечаемой экспедиции. Подозреваю, что это вовсе не такая безнадежная затея, какой ты нам ее представляешь.

— Я хочу украсть звездолет ваннэков в космопорте Ао-Хидис или в другом месте.

Анахо развел руками.

— Так я и думал. — И сразу же привел сотню доводов против, которые Рейш даже не попытался опровергнуть.

— Да, да, не спорю — я проведу остаток дней в темнице ваннэков или меня сожрут ночные собаки; однако я должен попытаться захватить корабль. Поэтому еще раз предлагаю вам с Тразом уехать на острова Облака.

— Ха, — фыркнул Анахо. — Может быть, запланировать какой-нибудь более реальный подвиг? Например, истребить пнумов или научить часчей петь...

— У меня другие цели.

— Да-да, знаю — твоя знаменитая планета, «родина человечества». Я испытываю непреодолимое искушение помочь тебе хотя бы для того, чтобы ты убедился в своем безумии.

— А вот мне хочется увидеть его далекую планету— сказал Траз. — Я знаю, что она существует, потому что видел собственными глазами корабль, на котором прилетел Адам Рейш.

Анахо изучающе оглядел юношу, подняв брови.

— Ты не упоминал об этом раньше.

— А ты никогда не спрашивал.

— Как такая нелепость могла прийти мне в голову?

— Тот, кто называет реальные события нелепостью, часто сталкивается с неприятными сюрпризами, — заметил Траз.

— Но зато такой человек способен систематизировать вселенскую связь явлений по категориям, что разительно отличает его от животных и полулюдей.

— Хватит, — вмешался Рейш. — Раз уж вы оба решились на самоубийство, не тратьте силы на споры. Сегодня мы собираем информацию. А вот и Хелссе. Судя по виду, у него важные новости.

Подошедший секретарь вежливо поприветствовал друзей.

— Прошлой ночью, как вы, очевидно, догадываетесь, я подробно изложил все обстоятельства лорду Кизанту. Он настаивает, чтобы вы высказали какую-нибудь разумную просьбу, которую он с удовольствием выполнит. Его могущество советует уничтожить бумаги, отобранные вами у шпиона: я склоняюсь к тому же мнению. Если вы подчинитесь, лорд может пойти на дальнейшие уступки.

— Какие именно?

— Его могущество не уточнял, но я подозреваю, он имел в виду определенное послабление протокола в отношении вашего присутствия во дворце Голубого Нефрита.

— Меня больше интересуют документы, чем лорд Кизант. Если он хочет встретиться со мной, может прийти сюда, в гостиницу.

Хелссе коротко рассмеялся.

— Что ж, такая реакция естественна. Если вы готовы, я доставлю вас в южный Эброн, там мы найдем локхара.

— Разве среди яо нет знающих людей, которые сумеют прочесть письмена ваннэков?

— Для них такие знания просто бессмысленны.

— Пока не понадобятся — скажем, в ситуации, с которой мы столкнулись.

Хелссе безразлично пожал плечами.

— В нынешнем «цикле» утилитаризм и практицизм — чуждая философия. Лорд Кизант, например, счел бы ваши аргументы не только непонятными, но и отвратительными.

— Нам никогда не придется обсуждать с ним данную проблему, — сказал Адам спокойно.

Экипаж Хелссе поражал своей несколько вычурной элегантностью — голубая карета с шестью алыми колесами, изобильно украшенная золотыми фестонами. Внутри она напоминала роскошную гостиную с серо-зелеными деревянными панелями, светло-серым ковром, изящно изогнутым потолком, обтянутым зеленым шелком. Мягкие удобные сиденья; сбоку, под окнами, — буфет, где красовались подносы с засахаренными фруктами. Секретарь лорда Голубого Нефрита с утонченной вежливостью пригласил гостей внутрь.

Хелссе был облачен в одеяние, выдержанное в светло-зеленых и серых тонах, словно желал соответствовать оформлению кареты.

Когда все уселись, он коснулся кнопки, с помощью которой закрывалась дверь и убирались ступеньки.

— Лорд Кизант, презирая утилитаризм как принцип, явно не отказывается от него на практике, — заметил Адам.

— Вы имеете в виду механизм, закрывающий двери? Лорд не знает о нем. Всегда найдется прислуга, которая нажмет для него клавишу. Как и другие представители его класса, его могущество дотрагивается до предметов только во время игры или удовольствия ради. Вы считаете это странным? Напрасно. Следует принимать знатных яо такими, какие они есть.

— Себя вы явно не относите к высшему кругу.

Хелссе рассмеялся:

— Более тактичным будет предположить, что я искренне наслаждаюсь тем, что делаю. — Потом он скомандовал кучеру:

— Меркада, южный Эброн.

Экипаж тронулся с места. Секретарь наполнил кубки сиропом и предложил отведать фрукты.

— Мы собираемся посетить главный торговый район Сеттры. Между прочим, основной источник нашего богатства, хотя обсуждать такие вещи считается вульгарным и неприличным.

— Странно, — сказал Анахо. — Даже дирдиры — высшие существа — никогда не выказывают такую надменность.

— Они принадлежат к другой расе, — ответил Хелссе. — Но можно ли считать их «высшими»? Сомневаюсь. Ваннэки никогда с этим не согласятся, если вообще снизойдут до обсуждения подобных вопросов.

Анахо презрительно пожал плечами.

Экипаж проехал рынок — Меркаду; затем они попали в район небольших домов, отличающихся невероятным разнообразием стилей. Возле скопления квадратных кирпичных башен карета остановилась. Секретарь указал на сад рядом, где сидело около дюжины мужчин живописного вида. Они были одеты во все белое, и даже длинные и густые волосы отличались тем же цветом, составляя с рубашками и штанами единый фон, на котором поразительными пятнами выделялись ослепительно черные лица и руки.

— Локхары, — пояснил Хелссе. — Странствующие механики, родом из горного края, лежащего к северу от озера Фалас в центральном Кисловане. Это не их натуральная окраска; они обесцвечивают волосы и чернят кожу. Говорят, такой странный обычай навязали локхарам тысячи лет назад ваннэки, чтобы как-то отличить их от своих прислужников: те, конечно, белокожие и темноволосые. В любом случае, локхары не задерживаются на одном месте надолго, работают там, где им больше платят, потому что невероятно скупы и жадны. Некоторые, потрудившись в мастерских ваннэков, переселились к нам; некоторые выучили одну-две их фразы-мелодии и, если возникнет необходимость, разберут смысл документов. Видите вон там старика, играющего с девочкой? Он считается знатоком языка ваннэков. Пройдоха потребует немалую сумму за свои услуги, и для того, чтобы предупредить еще более непомерные требования в будущем, мне придется поторговаться. Если вы согласны подождать, я пойду и договорюсь с ним.

— Минутку, — остановил его Адам. — Я, разумеется, убежден в вашей честности, но, увы, не могу сдержать инстинктивные подозрения. Давайте пойдем вместе.

— Как пожелаете, — сказал Хелссе снисходительно. — Я сейчас пошлю за ним. — И отдал распоряжение кучеру.

— Если они договорились заранее, — пробормотал Анахо, — им не составит труда разыграть спектакль и убедить подозрительного простака.

— Полагаю, что сумею сейчас успокоить вас, — качнул головой секретарь.

Минуту спустя старик подошел к экипажу.

— Войдите, пожалуйста, — пригласил Хелссе.

Старик просунул беловолосую голову в дверь.

— Мое время стоит дорого — что вам надо?

— Речь пойдет о деле, с которого можно получить прибыль.

— Ах, прибыль? Что ж, я готов послушать.

Он залез в экипаж и с довольным ворчанием уселся. В воздухе пахнуло прогорклой помадой. Хелссе резко встал. Взглянув искоса на Адама, произнес:

— Наш договор отменяется. Забудьте о моих инструкциях.

— Договор? Инструкции? О чем вы? Наверное, меня с кем-то спутали. Я Зарфо Детвилер.

Хелссе махнул рукой.

— Не важно, не важно. Мы хотим, чтобы вы прочитали нам документ ваннэков, где сказано, как добраться до клада. Переведите все правильно и получите долю добычи.

— Ну уж нет, — помахал черным пальцем Зарфо Детвилер. — Я, конечно, с удовольствием возьму свою часть, но вдобавок хочу сейчас получить сто цехинов. И никаких претензий, если содержание разочарует вас.

— Никаких претензий, согласен. Но сто цехинов за работу, которая, возможно, окажется напрасной? Вот, держите: целых пять, и можете есть сколько угодно наши весьма дорогие засахаренные фрукты.

— Ну, насчет сладостей я в разрешениях не нуждаюсь: разве меня не пригласили сюда как гостя? — Зарфо Детвилер торопливо сунул горсть деликатесов в рот. — Вы, наверное, считаете меня несмышленым теленком, сударь, — всего-навсего пять денежек! Только три человека в Сеттре сумеют сказать вам, какая сторона идеограммы ваннэков — верх, а какая — низ! Я один могу понять их значение, ведь за это мне пришлось заплатить тридцатью годами каторжного труда в машинных мастерских Ао-Хидиса...

Торг продолжался. Наконец Зарфо согласился взять пятьдесят цехинов и десятую часть предполагаемой добычи. Хелссе кивнул Адаму, и тот вытащил бумаги.

Лохкар взял листки, покосился на них, нахмурившись, провел рукой по белым волосам. Затем поднял глаза и, встав в картинную позу, напыщенно объявил:

— Сейчас я вам дам бесплатный урок языка ваннэков. Удивительный народ, необычные существа. Их мозг словно пульсирует; зрение, работа мозга — цикл импульсов. Так же строится и речь — из звуков-аккордов, серии вибраций, которые несут полное значение фразы. Одна идеограмма выражает аккорд, то есть законченную мысль. Вот почему чтение на их языке основывается в равной степени и на логике, и на догадках; надо сформулировать полное значение каждой идеограммы. Даже сами ваннэки не всегда точны. Теперь обратимся к вашему делу. Так, дайте-ка подумать... Первый аккорд... хм... Обратите внимание на зубцы. Они обычно указывают на идентичность. Квадрат такой формы, пропадающий справа, иногда обозначает понятие «правда», «подтвержденное, верное видение», либо «ситуация», или даже «нынешнее состояние космоса». А значки вот тут — не знаю... Затемненное место, думаю, переводится, как «докладывает такой-то». Поскольку оно в самом низу и, значит, выступает основным тоном в аккорде, скорее всего... точно, эта пустяковина указывает на позитивное желание. А отметки здесь... хм... Да, они играют роль «организаторов», которые определяют порядок и выделяют те или иные элементы. Я не способен их понять; могу только догадываться об общем смысле. Что-то вроде «хочу доложить, что условия прежние» или «не изменились». Либо «некто горит желанием убедиться в стабильности космоса». Примерно так. Вы уверены, что тут говорится о сокровищах?

— Продавец уверял, что здесь описание пути, ведущего к кладу.

— Мда. — Зарфо дернул себя за длинный черный нос. — Дайте подумать. Посмотрите-ка на второй символ: видите затемненное место, и здесь — кусок угла? Первое означает «видение», второе — «отрицательный». Я не понимаю, откуда взялись «организаторы», но все вместе может означать «слепоту» или «невидимость»...

Зарфо продолжал свой напряженный труд, ломая голову над каждой идеограммой, иногда расшифровывая значение части текста, но чаще сознаваясь в неудаче. Его тревога росла с каждой минутой.

— Вас обманули, — сказал он наконец обреченно. — Я уверен, что здесь не упоминаются спрятанные деньги или какие-то ценности. Кажется, вам всучили обычный отчет о торговой сделке. Похоже, здесь говорится примерно вот что: «Хочу объявить, что условия неизменны». Что-то там об особых желаниях или надеждах. «Я скоро увижу главного, лидера нашей группы». Что-то неизвестное. «Лидер не может помочь» или «остался равнодушным». «Лидер медленно изменяется (или превращается?) во врага». Или даже так: «лидер медленно изменяется, становясь похожим на врага». Перемены какого-то рода... не понимаю. «Я требую еще денег». Что-то о прибытии нового человека или чужака «высшей степени важности». Больше ничего.

Рейш уловил почти неприметное изменение в состоянии Хелссе: тот словно расслабился.

— Не очень-то понятно, — коротко определил секретарь. — Что ж, вы сделали все возможное. Вот ваши двадцать цехинов.

— Двадцать? — прорычал Зарфо Детвилер. — Мы ведь договорились о пятидесяти! Как я смогу купить себе несчастный кусочек луга? Меня постоянно обманывают!

— Ну ладно, ладно, раз вы такой бессовестный скряга...

— Ах вот как, скряга! В следующий раз читайте такие записки сами.

— Почему бы и нет, учитывая пользу от вашей помощь.

— Вас обманули. Здесь нет никакого плана пути к сокровищам.

— Да, очевидно, вы правы. Ну что ж, до свидания.

Адам вышел из кареты вслед за старым локхаром и повернул голову к Хелссе.

— Я останусь здесь, переговорю с господином Детвилером.

Секретарь выказал недовольство.

— Нам нужно обсудить другие дела. Лорд Голубого Нефрита должен знать ваши намерения.

— После полудня я дам окончательный ответ.

Хелссе коротко кивнул.

— Как пожелаете.

Экипаж отбыл, оставив Рейша и локхара посреди улицы.

— Есть здесь поблизости таверна? — спросил Адам. — Не желаете посидеть, пропустить со мной стаканчик-другой и поговорить немного?

— Я локхар, — фыркнул чернокожий старик. — Я не порчу себе мозги и не опустошаю карманы ради выпивки, во всяком случае до полудня. Однако, если хотите, можете купить мне прекрасные колбаски, которые делают в Зэме, или добрый кусок сыра.

— С удовольствием.

Зарфо показал на продуктовую лавку. Вскоре они, прихватив покупки, уселись за столик на улице.

— Меня поразило, как ты ловко читаешь идеограммы, — сказал Рейш. — Где ты научился?

— В Ао-Хидисе. Я работал резчиком по кости со стариком локхаром, который был настоящим гением по этой части. Он научил меня нескольким аккордам и показал, где затененные места соответствуют мощным вибрациям, где звучание отражается в форме, где разные компоненты целой фразы видны в структуре и градации. После того как ты натренировал глаза и уши, «настроил» их правильно, ясно видишь, что и аккорды и идеограммы вполне логично и четко расположены. Но дойти до сути очень тяжело. — Зарфо откусил большой кусок колбаски. — Само собой, субваннэки не поощряли таких, как я; если они подозревали, что локхар втихомолку пытается понять язык их хозяев, его моментально увольняли. Да, очень они хитры! Очень! Как ревниво поганцы охраняют свое положение посредников между ваннэками и миром людей! Дьявольский народец! Их женщины необычайно красивы, настоящие черные жемчужины, но жестоки, холодны и, увы, совсем равнодушны к флирту.

— Ваннэки хорошо платят?

— Как и все остальные: стараются ободрать, где можно. Что ж, приходиться мириться с этим. Если мы станем обходиться им дороже, они просто заведут рабов либо обучат черных или пурпурных — раздельно, конечно. Тогда мы потеряем работу, или даже свободу. Поэтому мы трудимся, не жалуясь, и как только хорошенько наберемся опыта, ищем хозяев получше в других местах,.

— Скорее всего, Хелссе, — тот яо, одетый в серое с зеленым, — спросит, о чем мы беседовали. Он может даже предложить тебе денег.

Зарфо откусил кусочек колбаски.

— Ну, конечно, я поделюсь с ним за хорошую плату.

— Раз так, — сказал Рейш, — наш разговор будет состоять из пустых фраз, бесполезных для нас обоих.

Зарфо задумчиво пожевал губами.

— Сколько ты предлагаешь?

— Не могу сказать точно; ты ведь просто запросишь с Хелссе больше или постараешься содрать одинаковую сумму с нас обоих.

Зарфо мрачно вздохнул.

— Увы, у тебя сложилось совершенно неправильное представление о локхарах. Наше слово крепче железа. Заключив договор, мы никогда не увиливаем от его выполнения.

Торг продолжался до тех пор, пока, получив сумму в двадцать цехинов, Зарфо не объявил, что отныне все, что они скажут, станет для чужих такой же тайной, как место, где он прячет деньги.

— Давай вернемся к бумаге ваннэков, — сказал Рейш. — Помнишь место, где говорится о «лидере»? Нет там каких-либо указаний, кто он?

Зарфо задумчиво сжал губы.

— Тема волка указывает на высшую знать; еще один торжественный полутон очевидно означает что-то вроде «персона, обладающая высшими свойствами», либо «соответствующая вам», или «вашего типа». Это очень сложно. Ваннэк, читающий идеограмму, улавливает смысл целого аккорда, что дает ему зримый образ со всеми деталями — как бы мысленный портрет личности. Человек же вроде меня способен угадать лишь самое приблизительное значение. Я не могу сказать большего.

— Ты работаешь в Сеттре?

— Увы, да. Человек моих лет, пребывающий в крайней бедности — какая печальная картина, правда? Но ничего, скоро у меня скопится нужная сумма, и тогда — назад в Смаргаш, в Локхар, а там — небольшой кусок земли с лугом, молодая жена, удобное кресло у очага...

— Ты работал в космических мастерских Ао-Хидиса?

— Да, точно; я перешел из приборно-инструментальной в космическую, где чинил и монтировал воздухоочистители.

— Механики-локхары, очевидно, очень искусны в своем деле.

— Ну еще бы!

— И наверное, там существует специализация — скажем, рабочий занимается только монтированием контрольной аппаратуры или приборов?

— Естественно. Да, и то и другое — сложная работа!

— А среди тех, кто переехал в Сеттру, есть такие?

Старик бросил на Адама изучающий взгляд.

— Сколько заплатишь за информацию?

— Не зарывайся, Зарфо, — серьезно посоветовал Рейш. — Сегодня больше не получишь ни цехина — разве что еще колбаску, если хочешь.

— Наверное, да, только попозже. Насчет механиков: в Смаргаше дюжины, сотни специалистов, ушедших на покой после долгих лет работы.

— Можно уговорить их принять участие в опасном деле?

— Почему нет? Если они сочтут риск незначительным, а выгоду — большой... Что ты предлагаешь?

Рейш отбросил осторожность.

— Предположим, кто-то решил позаимствовать у ваннэков звездолет и отправиться на нем к некой планете. Сколько для этого потребуется специалистов и сколько стоить их нанять?

Зарфо, к облегчению Рейша, не выразил ни изумления, ни потрясения. Он сосредоточенно грыз последнюю колбаску. Затем, громко рыгнув, произнес:

— Как я понимаю, ты хочешь знать мое мнение насчет твоей затеи. Такое часто обсуждалось, не всерьез, конечно, но космические корабли действительно слабо охраняются. Так что сделать можно. Но для чего он тебе понадобился? Мне незачем посещать Дирдир или Сибол, либо пытаться проверить, правда ли, что Вселенная бесконечна.

— Я не могу сейчас обсуждать мои цели.

— Ну хорошо. И сколько же ты мне предлагаешь?

— Пока о деньгах говорить рано. А сколько бы ты хотел?

— За то, чтобы рискнуть свободой и даже жизнью? Меньше чем, скажем, за пятьдесят тысяч цехинов, я и пальцем не шевельну.

Рейш встал.

— Ладно. Ты получил свои полсотни, я — нужные сведения. Надеюсь, ты сдержишь слово и сохранишь наш разговор в тайне.

Локхар откинулся на спинку стула.

— Ну, ну, не спеши так. В конце концов, я старик, жизнь моя стоит не так уж много. Скажем, тридцать тысяч? Нет? Двадцать? Десять?

— Это уже ближе к разумной цене. Сколько членов команды нам понадобится?

— Четверо или пятеро, может, шестеро. Как думаешь, сколько продлится путешествие?

— Как только мы поднимемся в космос, я назову координаты планеты. Каждый, кто отправится со мной, вернется невообразимо богатым.

Зарфо поднялся.

— Когда собираешься отбыть?

— Как можно скорее. Еще одна проблема: в Сеттре полно шпионов. Необходимо вести себя так, чтобы не привлечь внимания.

Зарфо хрипло рассмеялся.

— Поэтому сегодня утром ты подъехал ко мне в роскошном экипаже, стоящем тысячи цехинов! За нами все время наблюдает соглядатай!

— Я заметил его. Но почем-то он даже не делает попытки скрыть свой интерес, да и вообще, слишком заметен для шпиона. Ну ладно — где и когда мы встречаемся?

— Завтра утром, как только часы пробьют девять, у прилавка Упаса, торговца специями в Меркаде. Убедись, что за тобой нет «хвоста»... Парень, наблюдающий за нами, судя по тому, как он одет, просто убийца из «компании безопасности».

Человек, о котором говорил Зарфо, подошел к их столу.

— Адам Рейш?

— Да.

— С сожалением должен сообщить, что компания безопасности заключила контракт на ваше имя, предусматривающий смерть посредством «двенадцати прикосновений». Я здесь, чтобы произвести первую процедуру. Не будете ли вы любезны обнажить запястье? Я только слегка кольну вас дротиком, который сейчас держу в руке.

Рейш попятился.

— И не подумаю.

— Убирайся! — приказал Зарфо Детвилер убийце. — Мой приятель, пока жив, стоит для меня десять тысяч цехинов; мертвый — ни гроша.

Тот проигнорировал локхара и объявил Рейшу:

— Пожалуйста, не устраивайте недостойных сцен. Тогда процесс станет долгим и болезненным для всех нас. Итак...

— Ну-ка прочь! — взревел Зарфо. — Я ведь предупреждал тебя!

Он схватил стул и могучим ударом свалил агента «компании» на землю. Не удовлетворившись этим, поднял выпавшее орудие убийства и вонзил сквозь ржаво-красную ткань штанов в бедро своей жертвы.

— Стойте! — взвыл тот. — Это укол номер один!

Локхар выхватил пучок дротиков из раскрывшейся сумки.

— А вот, — гулко прокричал он, — номер второй, третий... двенадцатый! — И, наступив злополучному агенту на шею, один за другим воткнул дротики в извивающийся зад. — Получай, негодяй! Хочешь следующую порцию — от тринадцатого до двадцать четвертого?

— Нет, нет, отпустите, я уже мертвец!

— А если нет, ты не только убийца, но еще и лгунишка!

Вокруг них стали собираться прохожие. Полная дама в робе из розового шелка подлетела к локхару.

— Ах ты чернокожий, волосатый грубиян! Зачем ты мучаешь несчастного убийцу? Он занимался своим делом и не трогал тебя!

Зарфо подобрал рабочий блокнот агента и демонстративно пролистал его.

— Хм... Кажется, следующим по списку значится твой муж.

Женщина ошеломленно отпрянула и в испуге посмотрела вслед убийце, удирающему со всех ног.

— Пора уходить, — заметил Адам.

Они прошли переулком к маленькому сараю, скрытому от улицы сплетенной из лозы решеткой.

—Местный морг, — сообщил Зарфо. — Тут нас никто не потревожит.

Рейш вошел, настороженно оглядывая каменные скамейки, на одной из которых лежала туша какого-то животного.

— Теперь скажи, кто желает твоей смерти?

— Я подозреваю некого Дордолио, — ответил Рейш. — Но не уверен точно.

Локхар тщательно изучил список.

— Так, посмотрим. «Адам Рейш, «Приют путешественников» — контракт номер 2305, форма восемнадцать. К исполнению». Помечено сегодняшним днем, поручено «Рашу». К исполнению, значит? Ладно, испробуем одну хитрость. Идем ко мне.

Он провел Адама через арку в одну из кирпичных башен. На столе стоял телефон. Зарфо осторожно поднял трубку.

— Свяжите меня с компанией безопасности.

Мрачный голос произнес:

— Готовы служить вам.

— Я по поводу контракта номер 2305, касающегося некого Адама Рейша. Я хотел бы внести деньги за заказ, но не могу найти счет.

— Минутку... Он оплачен заранее, мой господин, и намечен к исполнению на сегодняшнее утро.

— Оплачен заранее? Невозможно! Ничего не понимаю. Какое имя значится на расписке?

— Хелссе из дома Исан. Уверен, никакой ошибки нет, господин.

— Что ж, может, и так. Я обсужу это с ним.

— Благодарю вас за заказ, уважаемый господин.