Темный грех

ГЛАВА 18

— Что-то случилось? — спрашивает Дания, когда мы выходим из кинотеатра и направляемся к машине с водителем, на которой настоял мой отец. Моя собственная машина находится в мастерской, где чинят вышедший из строя топливный насос, и я получу ее обратно только через два дня. Папа стал немного параноиком с прошлого воскресенья, когда я отказалась выйти замуж за Альвино, и он потребовал, чтобы один из его людей возил меня по городу вместо того, чтобы пользоваться такси.

— Нет. Просто дон решил позаботиться о моей безопасности. — Я пожимаю плечами.

Водитель открывает нам заднюю дверь, когда мы подходим, и, подняв голову, чтобы поблагодарить его, я замечаю, что это не тот же человек, который подвозил меня сюда.

— Где Пио? — спрашиваю я.

— Семейное обстоятельства, — отвечает он. — Ваш отец прислал меня подменить, мисс Веронезе. Я Джероди.

— Надеюсь, ничего серьезного?

— Ничего о чем вам стоит беспокоиться. — Он улыбается и закрывает за мной дверь.

Поскольку дом Дании находится неподалеку, мы высадили ее первой. На полпути к моему дому водитель пропускает поворот.

— Джероди, вам следовало повернуть направо.

— Ой, прошу прощения, мисс Веронезе — Он встречает мой взгляд в зеркале заднего вида. — Не волнуйтесь, я найду где развернуться.

Я откидываюсь назад, но не свожу глаз с зеркала. Каждые несколько мгновений Джероди смотрит на зеркала заднего видения, потом отводит взгляд. Моя сумочка лежит рядом со мной на сиденье, и я как можно незаметнее протягиваю к ней руку.

— И-и, как давно вы работаете на моего отца? — спрашиваю я.

— Пару месяцев. — Еще одна улыбка.

Мы подъезжаем к перекрестку, где он мог бы легко развернуться, но он продолжает ехать прямо. Моя рука наполовину скользит в сумочку, и я чувствую телефон под кончиками пальцев.

— Наверно сложно. Начинать новую работу, — говорю я небрежно. — У вас появились друзья? Вы просили Теобальдо ввести вас в курс дела? Он работает у нас уже более десяти лет.

— Да, он очень хотел дать мне основы.

— Это здорово. — Мой пульс зашкаливает. Нет никакого Теобальдо, работающего на моего отца.

Еще один перекресток, еще один пропущенный поворот. Похоже, мы выезжаем из города. Я хватаю телефон и медленно достаю его из сумочки, чтобы видеть экран. У меня есть Зара на быстром наборе, и мне нужно только нажать на кнопку. Мои руки и ноги начинают трястись.

— На вашем месте я бы не стал этого делать, мисс Веронезе.

Я поднимаю голову. Проследив за моим взглядом в зеркале, водитель достает из кобуры пистолет и кладет его на колени.

— Что вы имеете в виду? — Я пытаюсь притвориться дурочкой, хотя понимаю, что попалась.

— Приказ Альвино был весьма ясный, мисс. Вам не причинят никакого вреда, если вы не попытаетесь что-то сделать, — говорит он. — Пожалуйста, не заставляйте меня причинять вам боль.

У меня сводит живот, и на мгновение мне кажется, что я не могу вздохнуть. У главы Каморры есть только одна причина приказать кому-то схватить меня. Отец, должно быть, уже сказал ему, что брак не состоится.

Я отпускаю телефон и складываю руки на коленях. Пока я нахожусь в движущейся машине, мои возможности ограничены. Двери автоматически заблокировались вскоре после того, как мы тронулись, и я уверена, что мудак за рулем активировал блокировку, так что я не смогу открыть дверь изнутри. Кроме того, я не могу выпрыгнуть из машины на скорости пятьдесят миль в час.

— Куда вы меня везёте? — Если у меня будет представление о том, куда мы едем, я смогу придумать, как сбежать.

— Вы скоро увидите. — Его губы расширяются в крайне тревожной ухмылке, когда он выезжает на шоссе.

Мы едем в тишине более двух часов. В это время я обдумываю все возможные причины, по которым Альвино может пойти на это. Не думаю, что он осмелится убить меня, но есть много других неприятных вещей, которые он может сделать. Судя по тому, что я о нем знаю, гадости — его любимое занятие.

Водитель сворачивает на узкую пустынную дорогу. Здесь почти нет пробок, что неудивительно, если учесть, что часы на приборной панели показывают час ночи. Мы проезжаем еще пару миль, затем делаем поворот и останавливаемся перед каким-то зданием, хотя я не знаю, что это за здание, так как вокруг него нет никаких фонарей.

С пистолетом в руке водитель открывает передо мной дверь. Выходя из машины, я хватаю сумочку, но он выхватывает ее.

— Это вам пока не понадобится, — говорит он, бросая сумку на пассажирское сиденье.

На пустом участке припаркован ряд внедорожников, и при виде их во мне вспыхивает надежда. Возможно, здесь есть кто-то, кто мог бы мне помочь.

Водитель подталкивает меня сзади к огромной деревянной двери. Только тогда я понимаю, что это за здание.

Церковь.

— Идемте, мисс Веронезе. Ваш жених ждет вас.

Годы самых интенсивных и жестких физических и психологических тренировок. Полтора десятка лет активной службы. Более сотни рискованных и психологически сложных миссий, выполненных с абсолютным спокойствием и отрешенностью. С тех пор как я совершил свое первое убийство, мои руки ни разу не дрогнули. Не было ни одной ситуации, которая вывела бы меня из себя или где был слегка взволнованным.

— У ЭТОГО УБЛЮДКА МОЙ ТИГРЕНОК! — рычу я, со всей силы ударив по рулю.

Я следил за темно-синим седаном уже более двух часов. С того самого момента, как они не свернули к дому Неры после того, как высадили ее подругу, я понял, что что-то не так. Когда машина начала выезжать из города, стало ясно, что мою девочку похитили. Мне плевать, кто и почему. Их смертный приговор уже подписан.

Тот, кто сидит за рулем седана, сворачивает с шоссе и едет по местной дороге. Я следую за ними, держась на расстоянии, чтобы не вызвать подозрений. Когда они делают очередной поворот и заезжают на парковку у церкви, я продолжаю ехать. Отъехав достаточно далеко, я съезжаю с дороги и въезжаю в заросли. Ветки царапают капот и бока моей машины, пока я загоняю ее поглубже, подальше от глаз. Я даже не закрываю дверь, когда выпрыгиваю из машины и бегу к багажнику, чтобы вооружиться.

Мне требуется четыре минуты, чтобы добраться до конца парковки, примыкающей к церкви. Сбоку припаркован ряд черных машин, за рулем последней из них курит мужчина. Темно-синий седан, который привез сюда моего тигренка, припаркован перед входом в церковь, но сейчас он пуст. Двое мужчин с автоматами охраняют входные двери, еще один совершает обход возле здания.

Внутри церкви горит цвет, но из-за витражных окон невозможно понять, что происходит внутри. Я смотрю вверх, оценивая верхний уровень. Здесь должен быть выход на второй этаж, ведущий на чердак хора.

Используя темноту как прикрытие, я пробираюсь за последним внедорожником в очереди. Человек внутри прикуривает очередную сигарету и выпускает дым через открытое окно. Я набрасываюсь и втыкаю нож ему в шею, чуть ниже уха. Его тело дергается, и из горла вырывается булькающий звук. Зажав свободной рукой его рот, чтобы заглушить шум, я поворачиваю лезвие. К сожалению, это довольно быстрая смерть.

Охранник, совершающий обход, следующий. Я беру его сзади, обхватываю руками за шею и опускаю на задницу. Его шея при этом ломается, как ветка. Убедившись, что он мертв, я крадусь вдоль внешней стороны церкви и бросаю быстрый взгляд за угол. Двое охранников все еще стоят у входных дверей, чуть более чем в десяти футах от меня. Так близко я мог бы расправиться с ними обоими из своего пистолета, но это может привлечь внимание тех, кто скрывается в здании. Поскольку я еще не знаю, с кем имею дело, поэтому лучший вариант убить их, сделать это бесшумно.

Я беру два своих метательных ножа, по одному в каждую руку, и выхожу из укрытия. Охранники поворачиваются в мою сторону, и я посылаю в полет оба клинка. Одна попадает в глаз первому, другая — в лоб второму. Вряд ли они осознают, что с ними происходит, когда я преодолеваю расстояние между нами и одним плавным движением провожу ножом Боуи по горлу обоих.

Оставив их тела лежать перед дверями, я отхожу назад и беру свою винтовку из-под куста, где я ее оставил, а затем направляюсь в заднюю часть церкви.

Страх когтями впивается в меня, ползет по коже, когда я смотрю на сидящего передо мной мужчину. Его руки раскинуты на спинке скамьи в первом ряду, а глаза блуждают вверх-вниз по моему телу, словно оценивая его новое владение. Я никогда раньше не встречала главу клана Каморра, но видела несколько его фотографий в социальных сетях. Он более худой, чем на фотографиях, а его впалые щеки и сероватый оттенок кожи еще более заметны вживую.

— Я знал, что твой папаша не самый острый специалист в своем деле, но не ожидал, что он окажется настолько глуп, что откажется от нашей сделки. — Он улыбается, обнажая два ряда пожелтевших от никотина зубов. Один из его глаз, кажется, неправильно расположен, повернут внутрь, что делает его гримасу еще более гротескной. — Я ожидал, что ты будешь красивее.

Он поднимается и берет меня за подбородок, его пальцы царапают мою кожу, когда он наклоняет мою голову влево, а затем вправо. От его дыхания воняет луком и сигаретами, и мне хочется блевать. Я сглатываю желчь и замираю, выдерживая его осмотр.

Вместе с Альвино и водителем, который меня сюда доставил, в церкви находится более двух десятков человек. Солдаты Каморры, все вооруженные, сидят на рядах скамей по правую сторону от прохода. И священник в церемониальном облачении, стоящий у алтаря. Мне никак не удастся сбежать.

— Жаль. Придется трахать тебя с закрытыми глазами, — усмехается Альвино. — Давай покончим с этим.

Он хватает меня за руку и тащит к помосту. Мой левый каблук за что-то зацепляется, и я спотыкаюсь, вывихнув лодыжку. Боль пронзает мою ногу, и я не могу удержаться от крика.

— Заткнись, блядь. — Альвино бьет меня по лицу.

Я едва успеваю подавить крик, как меня тащат к священнику. Перенося вес тела на левую ногу, я с ужасом смотрю на его искусно украшенную мантию, а тошнота грозит задушить меня. С того момента, как я вышла из машины и поняла, что мы в церкви, я знала, что меня ждет, но все равно было ощущение, что это происходит с кем-то другим. При наличии муниципальной церемонии отец мог бы добиться аннулирования брака. Во время венчания в церкви это практически невозможно.

Священник начинает говорить, а я зажмуриваю глаза. Я не буду плакать. Я не позволю этому ублюдку, стоящему рядом со мной, злорадствовать над моими страданиями. Вместо этого мои мысли перескакивают на моего прекрасного демона. Скорее всего, я больше никогда его не увижу. Каморра не похожа на Коза Ностру. Они придерживаются своих традиций. Предполагается, что после свадьбы жена останется дома. Если мне и разрешат покинуть дом Альвино, то только под надежной охраной.

Я делаю дрожащий вдох и заставляю себя открыть глаза, сканируя окружающее пространство в надежде найти способ сбежать, но при этом понимаю, что это бесполезно. Здесь слишком много вооруженных людей, а моя травмированная лодыжка едва выдерживает мой вес. Я ни за что не смогу убежать.

Священник продолжает говорить. Альвино поворачивается ко мне, на его лице застыла ужасная злобная улыбка. Он открывает рот, чтобы сказать "да", как раздается один резкий хлопок. Голова Альвино откидывается назад. Его ноги подгибаются под ним, и он начинает падать назад, увлекая за собой меня. Я оказываюсь распростертой над ним на полу — мое лицо всего в нескольких дюймах от его жалкого лица, зияющего большой дырой в центре лба, — когда раздается выстрел.

Может быть, это адреналин или просто инстинкт самосохранения, но я не поднимаю глаз, даже чтобы посмотреть, что происходит вокруг. Держась как можно ниже, я ползу к ближайшей стене. Оказавшись в относительной безопасности за толстой каменной колонной, я бросаю быстрый взгляд на середину церкви. Священник мертв, распростерт на полу в нескольких шагах от Альвино. Рядом валяются еще несколько тел. Я могу лишь частично разглядеть их сквозь щели между скамьями. Но у тех, кто стоит напротив меня, в головах одинаковые красные дыры.

Оставшиеся в живых члены Каморры укрылись между деревянными сиденьями. Их крики заполняют огромное пространство, они целятся и стреляют наугад. Я не вижу, в кого они стреляют. Учитывая количество мертвых тел, я думаю, что отец должно быть каким-то образом узнал о случившемся и послал наших людей спасти меня. Но я не вижу никого, кроме солдат Каморры.

Стрельба стихает, и на какое-то мгновение звуков не слышно вовсе. Двое головорезов Каморры, которые прятались за первой скамьей, поднимаются, держа пистолеты наготове.

Бах. Бах.

Снова этот резкий звук. Этот хлопок отличается от обычного выстрела. Из-за шумного эха трудно определить, откуда стреляют. Оба мужчины падают замертво. Солдаты Каморры стреляют во все стороны, и снова наступает тишина.

По шее ползет слабое покалывание. Я смотрю в сторону алтаря и замечаю движение в тени за ним. На свет выходит фигура в черном, и у меня перехватывает дыхание. Он поднимает оружие, по одному в каждой руке, стреляет по оставшимся бойцам Каморры, направляясь ко мне. Пешком. Словно он на прогулке гуляет по парку в солнечный день, когда вдалеке щебечут птицы. Словно там нет, бог знает сколько, головорезов, которые все еще пытаются его подстрелить. Он просто осыпает их пулями не переставая. Мой ангел смерти. Мое спасение.

— Куб? — говорит он, добираясь до меня.

— Я в порядке, — задыхаюсь я.

Он кивает и заходит за колонну, служившую мне укрытием. Шквал пуль ударяет в стену с нашей стороны, как только он прекращает стрелять.

— Когда я скажу тебе, ты побежишь. — Два пустых магазина падают на пол. — Там есть дверь сзади, за алтарем. Машина, на которой ты приехала, припаркована снаружи, ключи в замке зажигания. — Он вставляет новый магазин в каждый пистолет. — Я прикрою тебя отсюда.

— Я не могу, — говорю я, медленно поднимаясь. — Я вывихнула лодыжку. Я могу идти, но не могу бегать.

Его глаза переходят на мои. Я вижу, как в их глубине зарождается буря, пока он перебирает варианты. Между ним и возвышением не менее восьмидесяти футов. Слишком много парней Альвино еще живы. У него закончатся боеприпасы, прежде чем мне удастся дотащить себя туда.

— Хорошо. — Он поворачивается, чтобы послать несколько пуль в сторону людей Каморры, затем убирает пистолеты в кобуру. Он плавно подхватывает меня под бедра и прижимает к своей груди. — Держись крепче. Придется действовать быстро.

Я смотрю на него. Если он будет нести меня, то не сможет открыть ответный огонь. И его спина будет открыта для стрелков. Нет, черт возьми! Чувствуя его жар под своим прикосновением, я просовываю руку между нашими телами и достаю пистолет из его кобуры.

— Будь осторожен, демон. Я плохой стрелок, если только цель не находится совсем близко. — Я скрещиваю лодыжки на его спине, фиксируя себя. Затем я обхватываю его шею левой рукой, а правую протягиваю через его плечо, держа пистолет наготове.

Мой демон улыбается.

— Подари им ад, тигренок.

Он бежит.

Запах выстрелов и леса заполняет мои ноздри, когда я снова и снова нажимаю на спусковой крючок. Вся рука дрожит от отдачи и веса слишком большого оружия в моей руке. Времени на прицеливание нет, поэтому я просто стреляю в общем направлении скамей. Осколок камня или, может быть, что-то другое попадает в мою незащищенную ногу. На глаза наворачиваются слезы. Но я крепче сжимаю шею демона и продолжаю стрелять, несмотря на то, что едва чувствую хватку.

Свежий воздух врывается в мои легкие, сладкие летние запахи сменяются вонью крови и пороха. Мы выходим. Этот факт едва успевает отразиться в памяти, как я оказываюсь за рулем автомобиля.

— Заводи машину, — рявкает мой демон, выхватывая пистолет у меня из рук и закрывая дверь. — Езжай прямо домой.

— Я тебя не оставлю, — кричу я через открытое окно.

— Мне нужно навести здесь порядок, и я не смогу этого сделать, если буду волноваться за тебя.

Он поворачивается и стреляет в сторону задней части церкви. Мгновение спустя в капот седана ударяет пуля. Люди Альвино, очевидно, последовали за нами, но я не могу увидеть выход, через который мы вышли, потому что мой темный защитник стоит на пути, закрывая мне обзор.

Снова сыпятся пули.

Мой демон внезапно отпрыгивает назад, врезаясь в машину рядом со мной. Он бросает оружие, которое отобрал у меня, и достает из кобуры другое, издавая при этом гортанный звук. Его негромкое ворчание прерывается взрывом заднего стекла — пуля разбивает стекло и вонзается в мягкое сиденье.

— Нера, уезжай! Я не могу сосредоточиться! — кричит он, хлопая ладонью по крыше машины.

Я нажимаю на газ.