Темный грех

ГЛАВА 35

— Что происходит? — спрашиваю я, когда шесть огромных внедорожников делают разворот на подъездной дорожке и паркуются в идеальную линию, бок о бок.

— Сицилийцы опаздывают, — говорит Кай и обхватывает меня за талию, притягивая к себе.

Двери всех внедорожников, кроме одного, открываются одновременно. Мужчины в черной тактической одежде выходят из машин и выстраиваются рядом друг с другом вдоль края дороги. Их двадцать, и каждый мужчина несет несколько видов оружия, пристегнутых к телу.

— Сицилийцы? — Я смотрю на маленькую армию на своей дороге. — Те самые сицилийцы, которые пытались меня убить?

— Да. Ошибка, которую я никогда не забуду.

Водительская дверь ведущего внедорожника открывается, и из него выходит высокий, мускулистый мужчина. На нем серый костюм-тройка с черной рубашкой и черным галстуком. Сицилиец оглядывается по сторонам и направляется к нам, засунув руки в карманы брюк. Темные солнцезащитные очки затеняют его глаза, но этот аксессуар не может скрыть, что с его лицом что-то не так. Кожа на его подбородке и щеках выглядит изуродованной, поэтому трудно определить его возраст, но все остальное говорит о том, что он молод. Вероятно, лет двадцати пяти. Оружия у него вроде бы нет, но взгляд Кая прикован к нему, словно именно этот человек представляет наибольшую угрозу, а не взвод вооруженных наемников.

— Ты опоздал, Рафаэль, — рявкает Кай.

— Мои извинения, — говорит новоприбывший. — Вы просили двадцать человек. Мне пришлось снять команду с работы, запланированной на вторую половину дня. Это потребовало корректировки логистики.

— Бросаешь работу?

— Конечно, нет. Я сам займусь этим контрактом. — Парень снимает солнцезащитные очки и поворачивается ко мне. Я едва сдерживаюсь, чтобы не отшатнуться. Его лицо покрыто шрамами и ссадинами, как будто его растерзал дикий зверь. Он изучает меня своим проницательным взглядом, глазами, которые, кажется, являются единственной его чертой, которая осталась нетронутой. — Я очень сожалею о недоразумении, которое произошло две ночи назад. Мы и понятия не имели, что в контракте, который мы приняли, фигурирует девушка Мазура.

Прежде чем я успеваю ответить, свет отражается от серебряного лезвия. Я затаила дыхание, уставившись на злобный нож, который Кай приставил к шее парня. В том месте, где острие укололо мужчину, запеклась кровь, и тонкая струйка медленно сползает по холодной стали. Сицилиец даже не моргнул. Он смотрит на Кая и приподнимает бровь.

— Не смей пялиться на мою женщину, Рафаэль. — Голос моего демона негромкий, но полный угрозы. — Ты понял?

— Принято к сведению.

Кай медленно опускает нож.

— Я послал тебе чертежи дома и участка. Тебе лучше делать свою работу правильно, иначе я перебью всех твоих людей, а потом приду за тобой.

— Ваша семья в безопасности в наших руках. — Сицилиец снова надевает солнцезащитные очки, и мой взгляд останавливается на множестве шрамов, пересекающих его кожу от запястий до кончиков пальцев. Кивнув вооруженным парням, стоящим наготове, Рафаэль направляется к своей машине.

Люди расходятся. Пятеро подбегают к дому, занимая караульные позиции по углам и у входной двери. Двое уходят в служебные помещения, двухэтажное здание слева. А остальные разбегаются в разные стороны по лужайке, направляясь к стенам по периметру.

Лидер, Рафаэль, еще раз осматривается, садится за руль и уезжает.

— Что случилось с его лицом? — Я шепчу.

— Без понятия. За эти годы наши пути пересекались несколько раз. Впервые я встретил Рафаэля, когда выполнял работу для синдиката "Каморра", около десяти лет назад, может, чуть меньше. Он был еще ребенком, лет восемнадцати, наверное, и лицо у него было нормальное. Когда я встретил его снова через пару лет, он был таким же, — говорит Кай и направляет меня к своей машине.

— Итак, не расскажешь мне, почему ты расставил его людей по всему дому?

— Я не собираюсь рисковать жизнью своих девочек. Те придурки, которые у тебя работают в охране, не смогли бы охранять ни одну чертову библиотеку.

— Значит, ты нанял команду наемных убийц?

Он открывает передо мной дверь машины.

— Именно.

— И сколько это стоило? — спрашиваю я, пересаживаясь на пассажирское сиденье. — Сицилийцы дорого стоят.

— Немного больше, чем первоначальный контракт на убийство.

Я провожаю его взглядом, пока он огибает капот и садится на водительское место. Сумма, необходимая для найма небольшой частной армии такого калибра, должна быть безумной. Он упомянул, что за мою голову назначена награда в два миллиона, так что за это он должен был выложить как минимум два с половиной. Может, целых три. Это абсурдная плата, даже по меркам мафии.

— Ты заплатил три миллиона, или тебе удалось убедить их согласиться только на прибавку в пять пунктов?

Быстрым движением его пальцы захватывают мой подбородок. Он наклоняется, приближая свое лицо к моему.

— Безопасность тебя и моей дочери не имеет цены, — прорычал он, а затем прижался своим ртом к моему. — Оставь это, Нера.

— Никакой лжи. — Я беру его нижнюю губу между зубами и прикусываю. Жестко. — И больше никаких секретов.

Его глаза опасно вспыхивают. Он еще раз быстро целует меня в губы и заводит машину.

— Ноль, тигренок. Рафаэль принял новый контракт, добавив к нему защиту с нулем.

Я слежу за его профилем, пока он направляет машину по подъездной дорожке. Он никогда не лгал мне раньше, но я знаю, что сицилийцы не будут работать бесплатно. Мы уже почти подъехали к воротам, когда меня наконец осеняет. Ноль, добавленный к первоначальной цене. Двадцать миллионов.

— Расскажи мне о своих подчиненных, — говорит Кай, поворачивая. — Начни с блондина. Тот, кто был под кайфом на встрече.

— Армандо? — Мои глаза расширяются от удивления. — Он отвечает за солдат, которые собирают долги. Его отец — один из наших инвесторов и настоял на том, чтобы Батиста сделал его сына капо. Я и не знала, что Армандо принимает наркотики.

— Мутный взгляд. Насморк. Его костюм был на два размера больше. Должно быть, он сильно похудел за последнее время. И он судорожно одергивал рукава, натягивая их, скорее всего, чтобы скрыть царапины. Он героиновый наркоман. Между пальцами следы от игл, значит, он употреблял наркотики много лет.

— Я ничего такого не замечала.

— Может быть, я не очень хорошо читаю текст, но я умею читать людей, — говорит Кай. — Наркомания требует денег. Наркоман прибегает к любым средствам, чтобы достать деньги, если у него нет глубоких карманов. Если дражайший папочка настоял на работе, возможно, ему надоело, что сынок просаживает деньги, которые не зарабатывает сам. Я уверен, что блондин уже получает долю от долгов, которые собирает. Но будет ли ему выгодна твоя смерть, даже если у него каким-то образом хватит денег, чтобы заплатить награду?

— Убийство меня не откроет волшебным образом банк мафии, поэтому я не думаю, что деньги — это мотив. Тот, кто заказал мое убийство, сделал это из принципа. До меня ни одна женщина не занимала руководящую должность в Cosa Nostra. — Я откидываю голову назад и вздохнул. — Скорее всего, это один из старых членов. Они придерживаются своих традиций. Брио — тот, что в черных очках, — громче всех выступал против того, чтобы я заняла эту роль. Он руководит работой нашего казино, которое приносит немалый доход. А может, финансист Примо. Он занимается отмыванием денег и инвестициями. Он сидел слева от Эрнесто. Они оба легко могли позволить себе гонорар сицилийцев.

— А что насчет парня, который сидел справа от тебя?

— Сальво, лучший друг моего сводного брата. Он помогает мне с тех пор, как Массимо втянул меня в этот спектакль. Это не он.

— Мне не понравилось, как он на тебя смотрел. — Кай останавливается у фонаря и берет мой подбородок между пальцами. — Я не делюсь, Нера. Тебе лучше убедиться, что он не попадает в поле моего зрения, если ты хочешь, чтобы он продолжал дышать.

— Между мной и Сальво никогда ничего не было. Я не могу быть уверена, потому что он никогда не говорил об этом, но мне кажется, он влюблен в мою сестру.

— Плевать. В следующий раз, когда я увижу, что он смотрит на тебя, он умрет —. Кай захватывает мои губы своими.

Я вхожу в вестибюль нашего крупнейшего роскошного казино и делаю глубокий вдох. Потолок высокий, и здесь не менее тысячи квадратных футов практически пустого пространства, но мне все равно кажется, что стены смыкаются вокруг меня. Встреча с нашими инвесторами, может, и не такая нервная, как встреча с капо, но даже спустя почти четыре года она все еще вызывает у меня тревогу. Слишком много цифр. Слишком много деталей, которые нужно запомнить. Я всегда боюсь, что что-то забуду или упущу.

Имидж — это все в нашем мире. Если я потеряю видимость расчетливой и способной стервы, которой так старалась быть, они перестанут меня поддерживать. Без поддержки наших инвесторов капо объединятся и сместят меня с первого места. Если это случится, я стану добычей волков, и боюсь, что даже мой демон и армия наемников не смогут тогда уберечь нас с Лючией. Вот уже несколько месяцев я хожу на цыпочках между самообладанием и потерей рассудка, но теперь, когда я чувствую присутствие Кая, идущего на шаг позади, это не кажется таким уж ужасным.

Мужчина в ярком костюме огибает угол и направляется ко мне. Желчь поднимается у меня в горле, когда я наблюдаю за приближением Лотарио, на лице которого красуется большая наглая улыбка. Я забыла, что сейчас конец месяца и все управляющие казино будут присутствовать на сегодняшнем собрании. Включая моего мерзкого бывшего.

— Нера. — Лотарио спешит через весь зал ко мне, протягивая руку. — Мы вас ждали.

Он уже почти настигает меня, его конечность в нескольких дюймах от меня, когда рука Кая проскакивает через мое плечо. Дуло его пистолета упирается в переносицу Лотарио.

— Шаг. Назад.

— Нера? — Лотарио замирает, его глаза скрещиваются, уставившись на пистолет. — Что за…

Кай отводит пистолет и наносит Лотарио такой сильный удар в спину, что тот оказывается распростертым на полированном кафельном полу в нескольких футах от него.

— Для тебя это Донна Леоне, — говорит Кай и стреляет из пистолета. Осколки шифера взрываются рядом с рукой Лотарио. — Подойди к ней ближе, чем на десять футов, и это будет твое мозговое вещество.

Лотарио отползает немного назад, затем встает и начинает вытирать пыль со своих брюк. Его пальцы дрожат.

— Думаю, ты не знаком с моим новым начальником охраны, Лотарио. Советую тебе слушать все, что он говорит. — Я улыбаюсь и продолжаю идти через холл в направлении комнаты для совещаний. Кай подходит ко мне и обхватывает за талию.

Лотарио бросается за нами, держась ближе к стене слева.

— А… Что случилось с Эрнесто? — спрашивает он, пока его глаза перескакивают с лица Кая на его руку, лежащую на моем бедре.

— Кай решил, что Эрнесто не подходит на эту должность. Поэтому он сменил его. Навсегда. — Я жду, пока Лотарио не окажется за пределами слышимости, затем дергаю Кая за рукав и шепчу: — Для тебя это Донна Леоне?

— Мне нравится, как это звучит. — Он смотрит на меня сверху вниз, его губы растягиваются в маленькую ухмылку. — У тебя тоже были секреты. Тогда. Принцесса Коза Ностры, не меньше.

— Ты никогда не спрашивал, демон".

Лицо Кая опускается.

— Я знаю.

Конференц-зал, где проходят собрания, находится в дальнем конце игрового зала, и все время, пока я преодолеваю расстояние, я чувствую на себе множество взглядов. Большие золотые подвесные светильники светят на столы, покрытые зеленым войлоком. Смелый желтый узор на ковре сочетается с позолоченными рельефными украшениями на потолке, и мне кажется, что я попала в какой-то странный лабиринт и, возможно, не смогу выбраться. Еще рано, казино еще не открыто, но вокруг суетятся десятки сотрудников, убирая и подготавливая все к приходу клиентов, и при этом тайком поглядывают на меня. Я прихожу сюда по крайней мере раз в неделю, но впервые я здесь не как представитель Батисты, а как официальный лидер "Семьи Бостона". В здании нет окон, и, несмотря на огромные размеры помещения, мне кажется, что здесь не хватает воздуха.

Я останавливаюсь перед дубовыми двойными дверями с матовыми стеклянными панелями посередине и пытаюсь подавить дрожь. Желание развернуться и убежать становится непреодолимым. Моя пауза затягивается, и Кай крепче сжимает мою талию.

— Только скажи, — говорит он. — И я убью всех, кто находится внутри.

Я поднимаю голову и встречаю взгляд моего демона. Он выглядит расслабленным, как будто мы наслаждаемся ночью, но в его глазах — чистая угроза, и я могу сказать, что его предложение абсолютно серьезно.

Однажды, когда мы еще учились в школе, мы с Данией устроили ночевку и часами лежали на моей кровати и разговаривали о мальчиках. Я помню, как она говорила, что парень ее мечты был бы внимательным и милым, кем-то, кто баловал бы ее подарками и решал за нее все проблемы. Для моих подростковых ушей это звучало идеально. И, глядя в жесткие глаза Кая, я понимаю, что все-таки нашла мужчину своей мечты. Только он так же внимателен, как ураган, проносящийся над берегом и уничтожающий все на своем пути. Дикая, неудержимая сила, которая могла бы легко решить все мои проблемы, но которая предпочитает позволить мне самой разбираться со своим дерьмом, потому что я попросила его об этом.

— Не думаю, что в этом будет необходимость. — Я улыбаюсь и делаю шаг в комнату.

Два с половиной часа.

Я поднимаю глаза от распечатки доходов и встречаюсь взглядом с Каем. Он прислонился к стене у двери, на противоположной стороне зала заседаний. Менеджеры казино, сидящие по левую сторону длинного конференц-стола, спорят по деревянной поверхности с темными пятнами с инвесторами справа, которые требуют различных сокращений бюджета. Один из финансистов начинает кричать, что не будет вкладывать капитал в бизнес, который демонстрирует снижение доходов. Я сижу во главе стола, но такое ощущение, что я застряла в самом центре, и меня обстреливают с двух флангов.

Тревога, которую я испытывала еще до того, как переступила порог здания, возросла в несколько раз, но мне удавалось ее подавлять. Контроль. Уверенность. Сдержанность. Это все, что я позволила увидеть этим стервятникам, потому что именно таким человеком мне нужно быть здесь. Но в этот момент я чувствую, что сейчас лопну по швам, боюсь, что сломаюсь на их глазах. Я не хочу быть главной в этом цирке. Я никогда не хотела ни за что отвечать. Я просто хочу, чтобы все это исчезло, чтобы я могла отпустить себя и пережить свой срыв в одиночестве.

— Хватит, — рявкаю я. Мой голос звучит ровно, но то, что я чувствую, полностью противоречит этому состоянию. — Мы закончили.

— Что? — Лотарио поднимается со своего места в конце стола. — Завтра ко мне придут рабочие, чтобы обновить полы и светильники. Те деньги, которые вы выделили, не покроют и 10 процентов расходов.

— Тогда, полагаю, тебе нужно сократить расходы, — говорю я.

Лотарио продолжает спорить, требуя дополнительных средств. К крикам присоединились еще мужчины, их голоса сверлят дыры в моем мозгу. Я сглатываю, мои глаза снова находят Кая, который все еще сидит на том же месте. Наши взгляды встречаются, и на какую-то мимолетную секунду я позволяю ему увидеть панику, которую я испытываю. Он отталкивается от стены и лезет в куртку, доставая пистолет. Он поднимает руку к потолку, и в замкнутом пространстве раздается звук выстрела. Вычурная золотая люстра, уменьшенная копия тех, что висят в холле, обрушивается на столешницу.

В зале воцаряется абсолютная тишина. Инвесторы и менеджеры казино смотрят на Кая, раскрыв рты.

— Встреча окончена, — невозмутимо говорит он и скрещивает руки на груди, оставляя пистолет в руке в качестве едва заметного восклицательного знака к своему заявлению.

— Что…? Как он…? — Лотарио заикается, его глаза прикованы к рассыпающимся перед ним кристаллам. — Нера, это правда не…

Бах!

Стул Лотарио откидывается назад, а затем опрокидывается, и его тело ударяется об пол.

— Кто-нибудь еще хочет что-то добавить? — Мой демон обводит мужчин взглядом. — Нет? Тогда, пожалуйста, пожелайте донне Леоне хорошего дня и уходите.

Несколько секунд ничего не происходит, а затем все хватают со стола свои телефоны и органайзеры. Несколько голосов говорят: "Хорошего дня, донна Леоне", — эхом отражаясь от торопливого грохота.

— Уберите труп. — Кай жестом указывает на мужчину в светло-сером костюме, который запихивает свои бумаги в папку.

Тащить тело Лотарио приходится вдвоем: один держит руки, другой — ноги. Когда последний человек покидает комнату, а дубовые двойные двери с мягким щелчком закрываются, Кай поворачивается и запирает их.

— Это было интересно, — говорит он, пересекая комнату и направляясь ко мне. — Думаю, мне может понравиться бюрократическое дерьмо.

Я откидываюсь в кожаном кресле и закрываю глаза.

— Кажется, мы договорились, что ты перестанешь убивать моих людей без предварительного обсуждения со мной.

— Он вел себя неуважительно. Нечего обсуждать. — Я чувствую, как качается кресло, а затем его дыхание на моем лице. — Почему ты волновалась? Ты не уверена, что кто-то из этих идиотов ответственен за убийство?

— Нет. Этих парней интересуют только деньги. Пока они текут рекой, они не рискнут устраивать беспорядки. — Я закрываю глаза и вдыхаю его запах. — Я просто… Я не хочу постоянно контролировать каждую чертову вещь. Я не хочу принимать все решения. Иногда мне просто хочется отпустить ситуацию и хоть раз позволить кому-то другому быть главным.

Легкое прикосновение к моему лицу, грубые пальцы обводят контуры подбородка. Я открываю глаза и вижу, что мой демон наклонился ко мне, склонив голову на бок и опасно сверкнул глазами.

— Ты уверена, что хочешь именно этого, тигренок? — Его голос звучит глубже, чем обычно. Более хрипло. Точно так же, как это делает демон, заманивая смертного в грех.

— Да, — шепчу я. Я уверена, что он не предлагает мне просмотреть отчеты о доходах. — Но только если я буду безоговорочно доверять этому человеку.

— М-м-м… — Его пальцы скользят по моей шее и ключицам и останавливаются чуть выше пуговицы на рубашке. — Здесь есть видео или аудио наблюдение?"

Мое дыхание учащается.

— Только видео. Камера, установленная над дверью.

Уголок его рта приподнимается.

— Отлично.

Кай смотрит вверх, через плечо, и свободной рукой тянется к пиджаку. Он продолжает поглаживать мое декольте легкими прикосновениями, наводя пистолет на камеру.

Бах!

— Теперь мы можем начинать. — Он вставляет пистолет в кобуру и, обхватив меня за талию, поднимает на стол. — Ложись.

Дыхание перехватывает, когда я вытягиваюсь на поверхности. Его грубые ладони скользят по моим бедрам. Томно. Дразня.

— Ты всегда надеваешь юбки на встречи?

Его прикосновения — как огонь на моей коже.

— Нет.

— С этого момента будешь. Меньше препятствий на моем пути. — Он берется за пояс моих трусиков и начинает стягивать их вниз. — И никакого нижнего белья.

— Хорошо.

Я смотрю, как он подносит мои черные стринги к носу и вдыхает.

— Мне нравится твой запах, тигренок.

Еще один глубокий вдох, прежде чем он убирает черное кружево в карман. Его руки возвращаются к моим бедрам, подтягивая юбку вверх. Обхватив меня за талию, он прижимает мою попку к щекам и наклоняется вперед.

— Ноги мне на плечи, Нера, — шепчет он, приподнимая мою попку. — И ни звука.

Я хватаюсь за край стола и сжимаюсь, закидывая ноги ему на плечи. Глаза Кая не отрываются от моих, пока он наклоняет голову и лижет мою киску. При первом же прикосновении его влажного языка по моему позвоночнику пробегает дрожь.

— Я просто обожаю твой вкус. — Еще одно движение по моим складочкам, более твердое и целенаправленное, дразнит мой клитор. Болезненно медленно.

— Быстрее, — умоляю я.

— Я же просил тебя молчать. — Он берет мой клитор между губами и сосет.

Мои глаза закатываются. Стон грозит вырваться наружу, поэтому я сжимаю губы и изо всех сил сжимаю край стола. Когда Кай отпускает мой клитор, между моих ног собирается влага.

— Раздвинь ноги пошире. Сейчас же, тигренок.

Я ни минуты не сомневаюсь в том, что выполню этот приказ. Дрожь пробегает по позвоночнику, когда я делаю то, что он приказывает. Это так приятно. Я так долго привыкала к контролю, и, отпустив его, я снова чувствую себя свободной. Через мгновение Кай проводит языком по моей щели, слизывая мои соки, а затем снова захватывает мой клитор. Я чувствую, как острые зубы его ласкают мою чувствительную плоть, и одно только это ощущение почти толкает меня за грань. Его губы смыкаются над моим пучком нервов, всасывание становится жестким и требовательным, а кончик языка массирует мой клитор. Я задыхаюсь и выгибаю спину, чувствуя, как оргазм овладевает мной, но его рот внезапно исчезает.

— Не так быстро, тигренок. — Поцелуй ложится на внутреннюю сторону моего правого бедра. Затем левого. — Ты можешь кончить только тогда, когда я дам тебе разрешение.

— Почему? — мямлю я.

— Ты держишь в руках бразды правления этой своей глупой преступной империей. — Долгое облизывание моих складок. — И хотя я с удовольствием убью каждого из твоих подчиненных и уничтожу все потенциальные угрозы, я уважаю твою потребность довести дело до конца. Но в постели — легкий укус моего клитора — командую я.

Я почти кончаю от одних его слов. Мои бедра дрожат, словно у меня жар, когда он осторожно опускает мои ноги и начинает расстегивать свои брюки. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, гадая, будет ли он брать меня быстро или медленно. Когда речь идет о моем демоне, я никогда не знаю, чего ожидать. Он выпускает свой массивный член, и от одного его вида у меня сводит сердце. Он обхватывает меня за колени и тянет к краю стола.

— О чем мы договорились, Нера? — Кончик его члена нащупывает мой вход, дразня киску своей длиной.

— Я не кончу, пока ты не дашь мне разрешение.

Порочная улыбка появляется на его губах.

— Хорошая девочка.

Медленно. На этот раз он собирается брать меня медленно. Я вдыхаю, постепенно наполняя легкие воздухом, пока он входит в меня. Давление внутри меня нарастает с каждым малейшим движением, возвращая меня к пропасти.

Кай выходит из меня, а затем снова начинает входить в меня. Еще более неторопливо, чем раньше. Это чистое безумие. Кай вырывается, а затем снова начинает толкаться в меня. Еще более неторопливо, чем раньше. Это чистое безумие.

— Быстрее, демон, — задыхаюсь я.

— Тише. — Он скользит ладонью по моему бедру, затем по животу, до самой шеи, обхватывая пальцами горло. — Единственные звуки, которые могут сорваться с твоих губ, — это стоны. — Он отступает, а затем резко входит в меня, заставляя меня кричать от восторга.

Он заводит руку мне за шею, приподнимая мое тело. Его толстый член все еще внутри в меня.

— Стоны. — Он прижимается своими губами к моим. — И крики.

Наши взгляды не отрываются друг от друга, пока он входит в меня, с каждым толчком. Между нашим учащенным дыханием и шлепками плоти я смутно различаю скрежет ножек стола по деревянному полу, служащий мелодией к ритму его толчков. Единственное, что я могу сделать, это обхватить его за шею и держаться за жизнь.

— Пожалуйста, — хнычу я.

— Тише, тигренок. — Он проводит руками по моей спине, сжимая мою попку.

Все мое тело начинает содрогаться, гудя от потребности в разрядке. Все мои клетки — это тлеющая проволока, натянутая до предела и готовая вот-вот сгореть. Я чувствую, как мерцает искра, которая зажжет ад, когда он внезапно вырывается.

Я хватаюсь за переплетение его косы. Эта боль в моей сердцевине доводит меня до исступления. Но Кай лишь наклоняет голову в сторону, наблюдая за мной. Озорной блеск в его глазах сменяется довольной ухмылкой на лице, когда он проводит рукой по моему животу и проникает между ног.

— Я представлял, как сделаю это с тобой в том клубе. Пока ты танцевала с этим придурком, я хотел, чтобы это был я. — Он вводит в меня два пальца. — Я не мог с этим справиться, тигренок. Я знал, что в тот момент не имел права думать о тебе как о своей, а тем более прикасаться к тебе своими окровавленными руками, но ты была. Моей. А я хотел свернуть его узкую шейку за то, что он посмел прикоснуться к тебе. — Его большой палец массирует мой клитор медленными кругами, и каждый раз, когда он надавливает на него, я приближаюсь к тому, чтобы упасть с обрыва. — Я фантазировал о том, как трахаю тебя рукой, а потом членом прямо там, посреди толпы, давая понять каждому ублюдку поблизости, что ты моя.

Давление внутри меня продолжает нарастать, все больше и больше с каждым вдохом. Кай сжимает мой клитор и убирает руку, заменяя ее своим членом.

— Ты была моей тогда, как и сейчас, когда я наконец-то могу к тебе прикоснуться, но мне нужно, чтобы все знали об этом, тигренок. Я хочу, чтобы они видели, как ты таешь в моих руках, и представляли твое страстное лицо, как ты кричишь в экстазе, когда я наполняю тебя своим членом. — Его рот прошелся по моему уху, кончик языка лизнул мою шею. — Та камера, в которую я стрелял? Боюсь, я промахнулся, детка.

Мои глаза распахиваются. Запись с этой камеры поступает прямо в компанию, которая занимается обеспечением безопасности во всех наших казино. А один из капо — владелец фирмы. Через несколько часов запись увидит вся Коза Ностра.

— Каково это — знать, что все твои подчиненные наблюдают за тем, как я трахаю тебя у них на глазах, Нера?

Я выдерживаю его взгляд, пытаясь набрать побольше воздуха, пытаясь сдержать оргазм, но проигрываю войну. Мои ногти впиваются в кожу его шеи, когда он входит и выходит из моей мокрой киски, с каждым толчком погружая меня все глубже в забытье.

— Что я только твоя.

— Только моя, — рычит Кай и вонзается в меня с такой силой, что я теряю сознание. — Теперь тебе можно кончить.

Перед моими глазами вспыхивают белые звезды, когда я кричу и сжимаюсь в его объятиях. Мое зрение затуманивается, заслоняя все, кроме серебряных глаз, заглядывающих в мои, держащих меня в рабстве их перегретого огня, когда самый удивительный оргазм сотрясает мое тело.

Кай погружается в меня до упора и берет мой подбородок в свои пальцы, приподнимая мою голову вверх.

— Такая смелая и красивая. И только моя, — рычит он и взрывается во мне.