Темный охотник #8

Глава 10 В эфире

Сидя на спине Лавы, я смотрел как над городом светлеет небо. Мы опустились по самому центру поля. В том самом кружке, с которого начинается игра. Изо рта у меня шёл пар, а в кармане лежал пульт дистанционного подрыва. И хорошо мне так было. И так спокойно.

Сторож всё так же дрых, а других желающих попасть на стадион не было. Время раннее, да плюс первый мороз, да плюс оккупация города японцами. Так что не до бега жителям Улан-Удэ, явно не до бега.

— Артём! — раздался радостный крик Ариэль слева, стоило мне выйти из теней.

И почти тут же:

— Черно-о-о-ов! — справа прокричал Володя. — Мы справились!

Инферны вели своего промышленника под руки, спецом выкрутив побольнее. Думаю, неспроста. Наверняка гад уже успел перед ними провиниться — демоницами называл или что-то в таком духе. И более того, этот пухлый мужичок бурятской наружности топал по первому снегу босиком, одетый в одну лишь потешную пижаму с гусями. Рожа перепуганная, губы в крови, а под правым глазом расцветает синяк.

Ну точно напросился…

Так что спорить не буду, Ариэль видней.

Мэр тем временем шёл сам. В уютном даже с виду байковом халате и тёплых пушистых тапочках. Этот не перепуганный, а скорее опущенный какой-то. Глазки стыдливо в пол, руки по швам и уголки губ застыли перевёрнутым смайликом. Ну ты поплачь ещё, блин…

Императорские дети вышагивали позади.

— Вот тебе подарочек! — хохотнула Нага и эффектным поджопником отправила Хубитуева поваляться на газоне. — Не поверишь, где мы эту гадину достали…

— А ты расскажи, — улыбнулся я.

— Простите-простите-простите, — промышленник тем временем встал на колени и пополз обратно, к Нагаферисске. Ох и зашугала же она его.

— А ну тихо! — рявкнула инферна и замахнулась на Хубитуева, отчего тот аж голову локтями прикрыл и упал без движения. — Короче. У вас же по этикету хозяин дома себе верхний этаж забирает, верно?

— Есть такое, — согласился я.

— У нас фапще-то тоже, — косо глянула Ариэль на подругу. — Нелься, чтобы слуги жили фыше госпотина.

— Ну да, ну да… короче! — Нага аж светилась от своего триумфа. — Мы сперва весь верхний этаж облазали и ни одного мужика не нашли. Пацанчик лет десяти и девки плюс-минус такие же маленькие. А в хозяйской спальне жена вот этого вот…

— Простите-простите-простите…

— вот этой вот политической проститутки спит, — закончила Нага. — Лазали, короче, лазали, уже начали думать, что нету его дома. А потом спустились пониже на этаж, а там картина: вот это чучело пьяное в пижаме и со стояком долбится в дверь к прислуге. А девчушка перепуганная заперлась и мебелью дверь баррикадирует…

— Простите, — в очередной раз повторил Хубитуев и всхлипнул. — Я очень виноват.

— Ну я и не сдержалась, — развела руками Нага. — Провела воспитательную беседу.

— Беседу, говоришь?

— Ну почти, — хохотнула инферна. — Жить будет, любить не сможет. Хы-хы-хы-хы…

Тут промышленник окончательно разревелся.

— Ну хоть протрезвел, — сказал я.

Тем временем монаршие дети подвели к центру поля своего пленника.

— Мэргэн Бадмаевич, — спокойно представил мне мэра Володя. — К нашим услугам. Без крика, без шума, вытащили прямо из постели.

— Чуть не попались! — а вот Аня была явно возбуждена от недавних приключений. — Угадай кто у него в качестве охраны сидел?

— Японцы?

— Да-а-а-а! Человек, не соврать, тридцать по всему дому! Одарённые, и с оружием! Патрули вокруг дома, все дела! Как будто золотой запас Японии охраняли. Пришлось глубже в тени уходить, а там этот гад отключился, пришлось тащить. На носорога закинули, он на полпути очнулся.

— Я вуаль снял, так он сразу как-то успокоился, — добавил Володя.

— Ну не попались, и хорошо, — улыбнулся я. — Главное, что все всё выполнили и обошлось без приключений…

«Не говори гоп», — тут же подумал я и мысленно обратился к Чипу.

«Ну как ты там, пушистый? Курируешь?»

«Уже кончаем, хайзяя! — отозвался белкус. — Минутов трицоть и весь город пооклеетый станет!»

«Красавчик!»

— Прекрасно, — вслух сказал я и приступил к допросу.

Сразу же обозначил, что настроены мы серьёзно и не видим ни единой причины таскать с собой этот толстожопый балласт, если тот не будет сотрудничать. Хотя… это я так, чтобы страху нагнать. Дар Тёмной я начал активно юзать с самых первых вопросов — нет у меня ни времени, ни желания играться с ними в верю-неверю.

А потому колоться господа предатели начали тут же.

Неудобство заключалось лишь в том, что у них зубы дрожали — то ли от страха, то ли от холода, а то ли от всего вместе. Но греть мы их не стали. У Разумовского согреются.

А выяснилось вот что: Господин промышленник сам прогнулся под японцев ещё на этапе подготовки, а там уже и подтянул своего другана-мэра. О чём думали — не совсем понятно.

— Вы-вы-вы-вместе мы-мы-мы утверждали новую власть.

— Доутверждались? — хохотнул я. — А теперь поедете в Москву, в столицу нашей Родины. Господин Разумовский ждёт не дождётся возможности с вами побеседовать.

— Ох, — выдохнул мэр.

— Буряты всегда гордились своими бойцами, своей доблестью и своей преданностью, — заговорил вдруг Володя. — Вы позор своего народа. Имейте в виду, в Тайной Канцелярии про вас уже всё знают, так что съехать не получится.

Но и это ещё не всё. Краснея и бледнея, но не в силах противостоять дару Тёмной, Хубитуев признался, что принадлежащий ему склад строительных материалов, оказывается, под завязку забит оружием и боеприпасами, в том числе артефактными. Давно забит, ещё до начала заварухи.

В принципе, можно было допрос заканчивать, но тут мне пришло в голову кое-что ещё. И, как оказалось, не зря.

— А кстати! — обратился я к пленникам. — А вы когда-нибудь видели, как горит завод дирижаблей?

— Нет! — заорал Хубитуев и снова упал на колени… прямо вот нравится человеку ползать. — Умоляю! Не надо!

— Да не переживай ты так, оно уже в любом случае не твоё.

— Прошу вас, — а это мэр присоединился, и тоже на колени бухнулся, но всё-таки не так самоуничижительного. — Если завод рванёт, а мы с Зоригто Дамдиновичем пропадём, то японцы запытают наших родных, чтобы выяснить куда мы пропали.

— Ии-и-и-и? — протянул я. — Что ты предлагаешь? Бежать спасать ваши семьи? Друган вон твой, насколько я понимаю, был не очень счастлив в браке…

— Простите-простите-простите.

— Напоминаю вам, неуважаемые, — вклинился в допрос Володя, — что по законам Империи, подданными которой вы всё ещё являетесь, в случае государственной измены ответственность несут все совершеннолетние члены рода. Все вы предатели.

— Они ни о чём не знали! — взмолился промышленник. — Я клянусь! Чем угодно клянусь, не знали!

— Пожалейте их, Ваше Высочество, — мэр обернулся на принца. — Они обычные мирные люди, которые были совершенно не в курсе наших дел. Да и лучше свои казнят… хотя бы это будет просто казнь и всё.

Что характерно, лжи в их словах не было. Дар Тёмной не дал бы сказать неправду. Так что да, действительно, в обоих семьях папка накосячил за всех. С одной стороны, эвакуировать семьи предателей — ну вот совсем не моё дело. С другой стороны, там же реально ни в чём не повинные люди…

— Что думаешь? — спросил я у Володи, всё-таки Империя по большей части его, а не моя.

— Даже не знаю. А ты?

— Я думаю, что эти засранцы не врут. И что японцы реально могут запытать. Другой момент, что времени мы угробим хренову гору, а нам ведь ещё мотаться и мотаться…

— Ваше Благородие, у нас есть заготовленные пути отхода! — встрял мэр. — Разрешите сделать всего лишь по одному звонку!

Пришлось перетереть с Высочествами. Удивительно, но все наши пять пальцев указали вверх — даже Нага смягчилась. Видать, гормончики начинают шалить, и в дверь стучится сентиментальность. Короче говоря, решили, что ничего страшного не будет, если предатели спасут своих детей и женщин своими силами. Готовились всё-таки. Заботились, стало быть.

Звонили гады по очереди, со своих телефонов, которые мои начинающие диверсанты благополучно прихватили с собой. Под моим пристальным контролем и под максимальным давлением Дара Тёмной, чтобы ни шага в сторону от того, о чём договаривались. Что мэр, что промышленник сказали всего по нескольку слов:

— Эхэ эсэгэнтай хонходобо… чего-то там непонятно… болоо.

В переводе это значило: «Твои родители звонили, у дедушки сердечный приступ».

За время подготовки японцы поднаторели в русском языке, но за языки малых народностей, как мне кажется, даже браться не начали, потому что сотни их… а может быть и тысячи.

Коды были настоящие. Дар Тёмной гарантировал это. Причём друзья так спелись, что даже коды использовали одинаковые. И, как и следовало ожидать — никаких дедушек на этом свете уже не осталось. Ни у того, ни у другого.

По одному доброму делу в день — и хватит. Забрав у обоих телефоны, я отправил пленников в криптор отдельно от их имущества.

А теперь начнём играться с пиротехникой! Промышленник дал адрес склада, о котором говорил ранее, и я в тенях верхом на Лаве ещё разок прошвырнулся в город. Установил заряды, а затем утащил в криптор всё самое интересное… больше оружия богу оружия!

По правде говоря, утащил бы всё. Заодно и проверил бы криптор на вместимость, а то он мне пока что кажется каким-то бездонным. Но ведь склад с боеприпасами должен взорваться, как склад с боеприпасами.

Этот салют должен быть виден аж из Москвы! А если еле-еле пукнет, то будет крайне подозрительно. И опять под удар попадут невинные люди — япошки обвинят складских работников в том, что те потырили боеприпасы. И под нож их, под нож…

«Чип, — связался я с бригадиром гоблином. — Ну что там у тебя?»

«Паклейка гатовая, хайзяя! Веду дураков абратна на стадион!»

«Погоди-погоди, — сказал я. — Сами дойдут. Бери с собой парочку самых смышлёных и дуй сюда».

Я кинулся в белкуса мыслеформой с эдакой «геоточкой» дирижабельного завода. Потому как быть в двух местах одновременно я, увы, не могу.

И если уж мне нужно выбирать между зрелищами, то да, я выбираю посмотреть на взрыв склада с боеприпасами своими глазами. А обстановку с завода посмотрю глазами Чипа, как кино.

«Уже подлетаю, хайзяя!»

Выждав минуту, я активировал первый канал — цистерны с жидким гелием.

Взрыв я услышал, но никаких особых спецэффектов не последовало — если там и было чему гореть, то жидкий гелий мгновенно всё потушил.

«Ништяк, хайзяя! — заверещал мне в голову белкус. — Очинь здорово бабахнуло! Заглядение! Красата, хайзяя, спасиба што дал посмотреть!»

Вот ведь… отморозок, он и есть отморозок.

«Всё в порядке, хайзяя, работяги покидают свои рабочие места».

Ну да, как же. Он там любуется стоит. Так что я велел ему прошвырнуться по помещениям, и на всякий случай переключился на зрение белкуса, чтобы проконтролировать ситуацию самостоятельно.

Люди в панике бежали прочь с завода. Оставаться и героически спасать производство не пожелал никто.

«Уходи оттуда», — приказал я.

«Бигу-бигу, хайзяя!»

Как только белкус добрался до безопасного места, я сразу же — Бах! — активировал второй заряд и тут же — Бах! — третий.

Второй взрыв ожидаемо большого впечатления не произвёл.

Но вот зато третий, на складе боеприпасов!

Долбануло так, что нас с Лавой отшвырнуло метров на пятьдесят, даром что мы в тенях оставались! А уж что на земле творилось…

Хорошо, что рядом со складом не было никакого жилья. Немного железной дороги, немного пустыря… Первые дома начинались метрах в двухстах.

Так вот, целый железнодорожный состав отбросило метров на сто. На ближайших зданиях посрывало крыши, а стёкла, подозреваю, повыхлестало в радиусе километра.

Что касается самого склада, то он перестал существовать. Совсем. Вместо него осталась ворона глубиной метров десять.

«Ууу-ууу, хайзяя! Я нимагу найти слов, штобы это апесать! Это жакузи для маих глаз! Эта прямо вот… прямо вот…»

Я глянул, что творится у него, и тоже порадовался. Горело всё. Материалы, станки, стены и даже сама земля. Если ад существует, то должно быть как-то так он и выглядит. Спасать там уже точно нечего!

«Давай на стадион», — приказал я и вернулся в свою голову.

ㅤ

Но когда я сам вернулся к остальным, Чипа там ещё не было.

«Ты где застрял?» — спросил я.

«Хайзяя, слышаешь⁈»

«Слушаю-слушаю…»

«Ту такая машына хорошая! Кажыца, какой-то важноватой шишки с завода! Придурок как увидел, што завод в агне, схватил агнитушитель и пабижал тушить! Даже ключи забиль!»

По правде говоря, я заинтересовался сразу же. Виверны, носороги — это всё очень здорово и классно, но часть пути хотелось бы проделать в настоящем, человеческом комфорте. А не когда тебе холодный ветер в рожу дует, и один огнедышащий подросток мандит под руку.

«Что за машина-то?» — спросил я.

«О-о-о! Как у тибя в Арапахи почти! Которую ты Габе подаровал, вот точь-в-точь, тока туда никаво не вселяли!»

«Ну… Это дело поправимое. Скоро буду…»

«Нинада, хайзяя, нинада! — Чип заржал. — Ни хади никуда! Я уже угнал и еду к стадиону!»

«Чего⁈»

Я аж переключился на зрение белкуса. И впрямь едет. Коробка автомат ему в помощь, само собой. Рулит как штурвалом, а на педальки нажимает гоблин, у которого Чип стоит на спине. Ох… Вот даже не знаю, что лучше — чтобы их тормознул патруль японцев или чтобы не тормознул. Никогда не надоест смотреть на то, как у них разрез глаз резко меняется.

«Молодец, Чип! — усмехнулся я. — Давай там аккуратней, не лихачь!»

«Я осторожновый, хайзяя!»

И ведь доехал! Причём почти идеально, — во всяком случае, вмятин и царапин я не нашёл, — однако припарковался один хрен на пешеходке, кенгурятником повалив дорожный столб.

Наскоро развоплотив всех гоблинов, я дал приказ носорогам чутка побегать по городу. И наказал ещё делать больно тем, кто попытается сделать больно им… думаю, вряд ли кому-то из гражданских взбредёт в голову нападать на эту разломную хтонь. А вот у японцев наоборот приказ поддерживать в городе порядок.

Так что пускай не скучают.

— Оперативно, — посмотрел на часы Володя, садясь на этот раз на переднее пассажирское. — За четыре часа управились.

И мы выдвинулись на юг, в сторону следующей остановки в нашем турне.

Ах да! Носороги…

Носиться по городу я послал не всех. Одному приказал следовать за нами. Для него у меня нашлась увлекательная миссия. Не уверен насчёт разломных, но земные носорожки очень даже хорошо плавают. Только надо проехать густонаселённые районы и добраться до тех мест, где на этом берегу стоят «дети императора», а на том — наши войска.

ㅤ

На выезде из города нас встретил патруль. В принципе, можно было бы попробовать проехать в верхнем слое теней, но кроме нас на трассе в этот час никого не было, а шум двигателя из верхнего слоя слышно. Да и в патруле парочка одарённых — могут и «призрака» увидеть.

Так что я решил остановиться, послушать, что скажут. Убить их мы всегда успеем.

Как ни печально, патруль состоял из двух японцев, одного бурята и одного русского.

— Предъявите документы! — последний ткнул мне в окошко дулом автомата.

— Кого-то ищете? — как бы между прочим поинтересовался я, сделав вид, что ищу документы.

— Диверсантов ловим, которые в городе взрыв устроили, — доверительно сообщил мне патрульный.

Видимо, дорогая тачка возымела на него действие. Ну не могут же диверсанты ездить на таких!

— К сожалению, документы я забыл дома, — я начал добавлять понемногу дар Тёмной, — но они вам и не нужны.

— Мне не нужны ваши документы, — кивнул патрульный.

— Мы не те диверсанты, которых вы ищите, — добавил я.

— Вы не те диверсанты, которых мы ищем… — взгляд бедолаги остекленел.

— Нас надо пропустить.

— Этих надо пропустить, — он махнул рукой патрульному-японцу, и тот открыл шлагбаум.

ㅤ

ㅤ

Полковник Громов так и не уснул этой ночью. К любому виду отдыха во время военного положения он вообще относился пренебрежительно. Успеется, — думал он.

И потому в тот самый момент, когда с того берега и ниже по реке раздались первые взрывы, Громов находился на наблюдательном пункте. Встречал рассвет, наблюдая за японцами через бинокль, а нарвался на настоящий салют.

Ну да…

Чернов и Высочества ведь обещали передать ему привет, вот и передали.

Ды-ды-ды-дых! — а вот это, кажется, было крещендо всей этой пиротехнической симфонии. Над городом аж грибок поднялся. Не ядерный, конечно, а из чёрного дыма, но всё равно.

— Местные стекольщики в скором времени озолотятся, — вслух пробубнил Громов, наблюдая зарево пожара.

И додумал ещё про себя: хорошо, мол, что холода ещё не настали. Температура скачет туда-сюда около нуля, так что от холода никто не помрёт.

Следующая мысль Громова была обращена в сторону Императора.

«Не даром всё-таки Голицын Император, — подумал он. — Сколько чести в том, чтобы послать сюда своих детей! Иные аристократёныши всё делают, лишь бы ненаглядных чадушек подальше от боевых действий держать, а этот…»

Молодец, короче говоря, Голицын. Вот о чём думал Громов…

ㅤ

— Господин полковник! Василий Петрович! — дежурный солдатик нёсся к Громову со всех ног. — Там! Там!

— Тише ты, полудурок! Что «там»⁈

— Там предатели! В кустах!

— И как ты понял, что это предатели?

— Так они сами так и сказали! Фу-х! — солдатик остановился и попытался перевести дух.

— Прямо вот так и сказали? Мол, мы предатели?

— Клянусь вам, Ваше Благородие, всё так и было! Они вообще странные какие-то! Один в пижаме, другой в халате и на ногах какие-то крысы мокрые… говорят, реку переплыли, чтобы сдаться.

— Реку? — Громов задумчиво посмотрел на неприветливые осенние воды. — А как?

— Говорят, что на носороге, — пожал плечами солдат. — Я же говорю, очень странные!

ㅤ

ㅤ

Володя вёл машину аккуратно, почти нежно. Я прикрыл глаза, прислушиваясь к ровному гулу мотора. Справа сопела Аня, слева Ариэль что-то тихо напевала на своём певучем языке.

Мы ехали уже больше часа, заснеженная дорога петляла, но несмотря на гористую в целом местность, серпантином и не пахло. Невысокие горы оставались по бокам, а сама дорога шла достаточно ровно.

Володя сам вызвался поменяться, сел за руль, а Нага на его место. Так я и оказался между двух принцесс.

В принциипе, я не возражал.

Внезапно, сквозь разделяющий миры эфир, до меня дошло чьё-то послание. Но не просто весть или видение — а обжигающая волна чужой памяти. Грифон… незнакомый Охотник — видимо, Сандр… Не очень понятно, кто послал это, и чья это была память…

Но вот начало было знакомым. Картины замелькали перед глазами — открывающиеся порталы, выходящие из них легионеры, штандарты…

XII легион Астории.

Мой легион.

Но на этом мои собственные воспоминания закончились, и пошли чужие.

Те же штандарты, только сильно потрёпанные временем. Те же легионеры… только окутанные дымкой скверны, с горящими ядовито-зелёным светом глазами.

Проклятый легион.

Осознание накатило, как ударная волна.

Они тогда не ушли. Они видели, как я погиб, и не ушли! Но и помощи не пришло. Мои легионеры попали в ту же ловушку, что и я.

Вот только я всего лишь погиб! А их участь оказалась поистине ужасной.

Девять тысяч лет… Девять тысяч лет они…

Тьма хлынула из меня. Машину подбросило, словно взрывом, и едва не перевернуло в воздухе. Жёстко ударившись колёсами об асфальт, она закрутилась по свежевыпавшему снегу и остановилась на обочине.

Время замедлилось. Глядя, как Володя пытается удержать руль, я ещё успел провалиться в тени, и остался на дороге, провожая взглядом вращающийся внедорожник.

А потом реальность треснула напополам.

Я стоял на дороге. И не видел ничего вокруг.

Девять тысяч лет! То, что сделал с ними Неназываемый — это извращение, надругательство. Это… хуже любой пытки!

Девять тысяч лет они служат ему. Против воли. Против своей сути. Даже мёртвые — продолжают служить.

Новая волна боли и ярости прокатилась по телу. Ведь это я тогда поспешил, не дождавшись подмоги!

Мне хотелось кричать, бить молниями и извергать огонь. Но больше всего мне хотелось добраться до Неназываемого и влить в него всю ту тьму, что поселилась теперь в моей душе. Влить — и смотреть, как тысячелетиями копимые силы покидают этого мудака!

Я упал на колени, впиваясь пальцами в асфальт.

— Артём! — Ариэль оказалась рядом. — Что…

Слова застряли у неё в горле — я поднял голову, и она увидела мои глаза. Я чувствовал, как по щекам, обжигая кожу, текут слёзы.

— Нет… — прошептал я. — Нет… Отойди… от меня… сейчас…

Сила всколыхнулась во мне неудержимым потоком, ломая печати. Мой легион… Они все эти годы… А я думал… надеялся…

«Хайзяя!» — отчаянный писк Чипа пробился в голову.

Аура ударила во все стороны. В последнее мгновение Ариэль успела телепортироваться на безопасное расстояние и её не зацепило. А вот в многострадальном асфальте осталась глубокая вмятина.

Поднявшись на ноги, я выставил сжатый кулак вверх. С него сорвалась молния толщиной в руку и ударила в низкие облака. Ещё молния и ещё. Огонь, тьма, электрические разряды — всё смешалось в безумном торнадо, в центре которого сейчас находился я.

Мне просто нужно было выплеснуть свою боль, чтобы не сойти с ума.

— Неназываемый!!! — прокричал я куда-то в небо. — Слышишь меня? Нет? Неважно! Считай, что ты уже труп! Чего бы мне это ни стоило, я дойду до тебя и выпью всю твою силу, а тебя самого пущу на корм свиньям! КЛЯНУСЬ КОДЕКСОМ!

И пространство содрогнулось.

Кодекс принял мою клятву.

ㅤ

ㅤ

В эфире — Имперские новости.

Ацтекская Империя официально вступила в войну на стороне Японии. В ответ на это решение Император Дмитрий Голицын процитировал своего знаменитого предшественника: «Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет». Он также добавил, что для всех совершенно очевидно, что истинной целью японской агрессии является не мифическая «защита от экспериментов с разломными существами», а территориальная экспансия.

На линии соприкосновения сохраняется напряженное спокойствие. Однако сегодня ночью в промышленной зоне Улан-Удэ, на территории, контролируемой японцами, произошла серия мощных взрывов, за которыми последовал сильный пожар. По данным наших корреспондентов с левого берега Селенги, горит недавно построенный завод по производству дирижаблей. Неофициальные источники сообщают о возможной принадлежности предприятия японским инвесторам. Тайная канцелярия от комментариев воздерживается, однако близкие к ней источники допускают, что взрывы стали результатом действий местных патриотов.

Мы будем и дальше следить за событиями.