Тени на стекле

Глава 34

В тот момент ей показалось, что в комнате взорвалась маленькая атомная бомба и ее накрыло взрывной волной. Бежать было некуда. Почему ее тайна должна была выйти наружу таким до безумия глупым способом? А она ведь даже не собиралась ничего рассказывать Рику. До сегодняшнего дня у неё даже мысли об этом не закрадывались.

— Рассказала что? — спросил Томас, который вышел из гостиной с маленьким сыном на руках. — Эй, дамы, почему вы такие взбудораженные?

— Меня угораздило сказать Рику, что Тим хочет собаку, — судорожно выдала Джаки. Ей нужно было хоть как-то выкрутиться из сложившейся ситуации.

Алексис вопросительно выгнула бровь, а Джаки одними губами произнесла «нет», надеясь, что Рик не заметил этого немого диалога. Но по взгляду Алексис было понятно, что девушка теперь так просто не отделяется. Однако это могло подождать…

Джаки повернулась к Тиму, краем глаза заметив непонимающий взгляд Рика, направленный на неё. Что же, для каждого из них было бы лучше, если бы он ничего не понял.

— Тим, пойдём покажем дедушке твоего нового друга, — она протянула руку к сыну. Ей хотелось всего двух вещей: как можно скорее покинуть комнату и чтобы все неожиданно забыли о случившемся. И если второй пункт был из разряда фантастики, то сбежать она вполне могла.

Тим уверенно взял ее руку и поплелся в гостиную вместе с матерью. Она сбежала, но легче ей от этого не стало. Пока мальчик распаковывал свои подарки и хвастался ими перед Риком, ее мысли были где-то очень далеко. Джаки всё гадала, насколько резонно было разрешить Рику прийти сюда. И самое важное, показались ли ему странными слова Алексис и поверил ли он ее спонтанной лжи.

Оставалось лишь радоваться тому, что за весь оставшийся вечер Алексис ни разу не поднимала данной темы, да и Рик вроде бы ни о чем таком не спрашивал, возможно, он даже и не догадывался о ее тайне. Но настроение у Джаки было разрушено окончательно, и она так и не смогла настроиться на прежний лад. А под конец вечера держать на лице фальшиво-искреннюю улыбку стало просто невыносимо. Так что, оставив Тима играть со своим отцом и нисколько не заботясь о гостях, она вышла из дома и села на заснеженные пирожки, смотря на изредка проезжающие машины и свет в окнах соседних домов. Ей было настолько тошно, что она даже не замечала вечерний холод. Пальцами она перебирала мокрый снег. Он был холодным, но быстро таял от прикосновения тёплых рук, становясь всего лишь водой.

— Эй, ты что творишь? — взволнованный голос Алексис донесся до нее, как сквозь толку воды. Такой тихий и незначительный. — Ты же заболеешь!

Она дернула ее за руку, пытаясь поднять. Но Джаки отняла руку, не поддаваясь.

— Боже, что же это такое? — глаза обожгло от непрошенных слез. В тот момент она в полной степени ощутила на себе весь смысл фразы «Если ты улыбаешься — это не значит, что ты не грустишь». — Алексис, что мне делать? Просто ответь мне, что мне делать… Боже, это так больно…

— О чем ты? — Алексис опустилась на корточки рядом с ней. — Поговори со мной.

— Он любит Тима, действительно любит, — пока она не произнесла этих слов, они казались фантомными, ненастоящими, но стоило ей сказать, как реальность стала такой болезненно ощутимой. — Мне так страшно… Я не знаю, что будет дальше. Я постоянно боюсь, что он узнает правду, как сегодня…

— Почему Тим назвал его отцом?

— Не знаю… Рик разрешил ему. Он сказал, что это проще, чем объяснить мальчику, что у него нет отца. Можешь представить мой ужас, когда Тим впервые назвал его отцом? — слезы текли по ее щекам, и Джаки пришлось их вытирать рукавом свитера.

— Он точно ничего не знает?

— Мне кажется, что ты переживаешь об этом ещё сильнее, чем я, — выдохнула девушка. — И нет… Я не знаю… может быть догадывается… Но запретить им общаться я не могу, для этого нет никакого повода. А постоянно трястись и гадать, когда правда выльется наружу, выше моих сил. Знаешь, я начала пить снотворное: просто не могу заснуть по ночам. Я никому об этом не говорю, но нервы уже сдают. Я начинаю задумываться о том, чтобы рассказать ему всё самой. Может быть, тогда всё обернётся не такой большой катастрофой. Да еще и отец…

— А что с мистером Тротом?

— Он способствует их общению. Я об этом совершенно случайно узнала. И черт, я даже не знаю, как он догадался о том, что Рик отец Тима. Хотя я всё и отрицала, он мне не поверил. Неудивительно, знаешь ли… А что еще он должен был подумать, когда я, будучи в браке, забеременела и сбежала в Италию? В его глазах я теперь монстр, который не дает отцу общаться с сыном. Он ведь должен быть на моей стороне! Вместо этого он устраивает им встречи и выдаёт Рику практически всю информацию о моем сыне. Чёрт! — она запустила пальцы в волосы. — Я не готова к таким партизанским атакам.

— Знаешь, мне стоило бы чувствовать себя обиженной, — выдохнула Алексис.

— Это еще почему?

— В твоей жизни столько всего происходит, но ты ничего мне не говоришь. Когда я страдала из-за своих чувств к Тристару, то рассказывала тебе абсолютно всё.

Джаки фыркнула.

— Не путай юношескую любовь с ее глупыми переживаниями с тем, что происходит сейчас. Тогда мы были моложе и всё казалось более трагичным, чем было на самом деле.

Воспоминания… Вот, что всегда вызывает улыбку. Прошлое оно тем и прекрасно, что прошлое. Его можно переосмыслить. С годами события теряет свою значимость. Время не лечит. Оно меняет нас и наше отношение к произошедшему.

— Ты права… Многое изменилось, но это не меняет того факта, что ты ничего мне не рассказываешь. Я бы могла помочь тебе…

— Боже, Алексис, прошу, не дави на меня. Сейчас мне и без того очень сложно. Я рассказываю тебе всё по мере своей готовности к этому разговору. Просто подожди, когда я буду готова. Я не хочу ничего от тебя скрывать. Но сейчас мне и без того действительно тяжко.

— Я понимаю…

***

Рик не мог поверить услышанному. Он прислонился затылком к двери. Шестеренки в его голове крутились с невероятной скоростью. И многое теперь встало на свои места. Отношение Джаки, его привязанность к Тиму. Невзначай сказанное кем-то слова: «О, вы сыном так похожи!» Всё это приняло смысл. Но легче не стало. Зачем Джаки скрыла от него правду? Неужели ее обида настолько сильна, что она смогла отнять у него его ребёнка? Он он был удивлён, как быстро это мысль стала такой естественной. Его ребёнок. Его сын. У него был сын. Его Тим. Его маленький невероятно смышленый Тим. Он был его Тимом. По-настоящему его. Эти слова грели сердце.

Рик знал, что не должен был услышать их разговор. Он был не для его ушей. Но он услышал, а значит, так было нужно. Вот только что теперь делать со своим знанием, мужчина даже не догадывался. Был ли смысл хранить случившееся в тайне? Почему Джаки скрыла от него правду? Неужели она думала, что Тиму будет лучше без отца? Ему ещё давно казалось странным, почему такая девушка, как Джаки, воспользовалась донорской спермой. Это было абсурдным и, значит, она ничего не использовала, а тем банком был он. Он был отцом. Отцом Тима.

— Пап, пойдем играть? — Тим вышел из гостиной и, подбежав к нему, схватил за руку.

Сейчас он видел сходство, которое просто не замечал раньше. Те же белокурые волосы, тот же разрез глаз, нос. Он словно смотрел на маленькую версию себя. Даже то, как он улыбался. Его глаза светились, а уголки губ слегка подрагивали. Это была его улыбка и это, определенно, был его сын.

— Конечно, — Рик поудобнее взял его руку и пошел в гостиную к игрушкам. Он решил отложить проблемы и просто расслабиться, проводя время с сыном. Кому-то могло показаться, что он превратился в бесхребетного тюфяка, который просто не хочет решать проблемы. Но что поделать, если он и правда не хотел ничего решать, да и не считал он это такой уж проблемой. Рик был по-настоящему рад тому, что имел право общаться с Тимом и принимать участие в жизни Джаки. Оставалось лишь подумать о том, как донести эту мысль до его любимой женщины. А это, пожалуй, было самым важным и самым сложным…

***

Джаки стянула парик с волос и посмотрела в зеркало. Было немного непривычно видеть себя такой. В обычной жизни она практически не красилась. Для этого не было никаких особых причин, просто однажды она перестала делать это вот и всё. Однако было что-то в ее нынешнем образе, она действительно выглядела, как совершенно другой человек. В этом не было ничего плохого, просто немного непривычно. Эти ярко накрашенные глаза, нарисованные скулы и бледная помада. Всё это было несвойственно ей, но, похоже, именно так, по представлению визажистов, должна была выглядеть Лорал Крол.

Фотосессия для журнала закончилось около десяти минут назад, и Джаки была по-настоящему измотана. Даже в самом страшном ночном кошмаре она не предполагала, что можно снимать обычного автора больше трех часов. Ещё со времён, когда она была помощницей Скота, помнила, что тематические съемки могли затягиваться на несколько дней, а то и недель, но авторов для статей фотографировали где-то за час, иногда чуть дольше. Но сегодня фотограф, в полном смысле этого слова, выжал из неё все соки.

Джаки посмотрела в свои усталые глаза, спрятанные за линзами. После такого ей определённо понадобится несколько суток непрерывного крепкого здорового сна, с которым в последнее время были определённые сложности. А при мысли о поездке на калифорнийскую конференцию ей становилось жутко. Неделя полностью выставленной напоказ жизни. О чём она вообще думала, когда соглашалась на это? Похоже, в тот момент мозг просто помахал ей ручкой.

В дверь гримерки постучались, и, не дожидаясь ответа, Вивьен зашла в комнату. В своём идеально выглаженном брючном костюме она выглядела действительно потрясающе. А на высоких каблуках женщина была на голову, а то и на две, выше самой Джаки.

— Как дела? — улыбнулась она.

Джаки оперлась о столешницу возле зеркала и стянула фиксирующую шапочку с волос.

— Очень устала, — выдохнула она.

— Неудивительно. Мне кажется, в этот раз Зиг перестарался. Обычно у него съёмки заканчиваются где-то через пару часов после начала. Но я не удивлена, снимки получились потрясающие. Он очень старался.

— Они уже готовы? — удивилась Джаки.

— Нет. Он показал мне черновые варианты. Нужно пару дней на их редактирование. Ты хочешь их увидеть, прежде чем они пойдут в печать?

— Да. Было бы неплохо.

— Хорошо. Статья выйдет на следующей неделе, и в ней также будет анонсирована твоя новая книга. Кстати, как идет написание?

— Я застопорилось на последних двух главах. Сижу, как последний баран, гляжу на белый лист. Не могу выдавить из себя ни строчки, — призналась Джаки.

— А это плохо…

— Сама понимаю, но ничего не могу с этим поделать.

— Ты говорила об этом с Элви?

— Пока нет. Если в течение недели ничего не напишу, пойду к ней. Похоже, я не подрасчитала свои силы. Может быть, придется переносить сроки сдачи рукописи.

— У тебя ещё две недели осталось до дедлайна?

— Да.

— Мне казалось, что ты достаточно быстро пишешь…

Джаки поджала губы.

— Когда как… Иногда я могу за неделю выдать две, а то и три главы, а могу, как сейчас, не написать ничего.

— Совсем нет идей? — Вивьен была искренне заинтересована в их разговоре.

— Идеи есть, но как только я сажусь писать, мысли разбегаются и я не могу выдавить из себя ни строчки. Я уже начинала семнадцатую главу, но на днях перечитав, я просто удалила всё. У меня есть конец восемнадцатой главы, но я никак не могу связать его с оставшейся написанный частью.

— Я немного отойду от темы. Может быть, это подтолкнет тебя к каким-то мыслям. Когда я была совсем девочкой, то мечтала стать писателем. Мне казалось, что эта профессия удивительна и в корне отличается от всего остального. Я никогда не считала, что для того, чтобы писать, нужен талант: только идея и упорный труд. Но сейчас смотрю на тебя и понимаю, что я бы так не смогла. Это неблагодарная работа, которая в большей степени вызывает недовольную и иногда до безумия глупую критику людей, которые и строчки из себя выдавить не могут, но считают, что их мнение самое важное из всех, что можно только представить. Я это сказала затем, чтобы ты поняла: не думай ни о чём, просто пиши, что тебе нравится. Не пытайся ни под кого подстроиться, и нет смысла расширять круг читателей. Те люди, которым близка твоя жизненная позиция, которую ты показываешь в своей книге, они сами придут к тебе.

— Вау… — протянула Джаки. — Не ожидала от тебя такой пылкой речи. Что-то случилось?

— Нет… — выдохнула Вивьен. — Просто до того, как прийти сюда, я разбирала интернет статьи диванных критиков относительно недавно выпущенного любовного романа, который курировала лично я.

— Отрицательный отклик читателей?

— Дело не в этом. История написана молодым начинающим автором. Девушке всего шестнадцать, и ее официальным представителем является отец. Я предлагала выпустить книгу под псевдонимом, не раскрывая имени и возраста автора… она несовершеннолетняя, — пояснила она. — Но нет, они с отцом настояли на обратном. Эти диванные критики разорвали работу в пух и прах. У меня просто нет слов… Они прицепились к ее возрасту. Дело даже не в книге, которая отредактирована, проработана и доведена до ума, а в возрасте автора. Ее обвиняют в нереализме. Потому что ей всего шестнадцать и откуда она может знать жизнь. Самое отвратительное, что отклик был бы совершенно другим, не укажи мы ее возраст.

— Похоже, ты действительно зла, — хмыкнула Джаки.

— Очень даже, — подытожила свой рассказ Вивьен. — Радует лишь то, что мы полностью реализовали первый тираж, и она получила хоть какие-то деньги. Но мне кажется, они не стоят той кучи шлака, что вылилась на неё.

— Думаешь, девочка перестанет писать?

— Не знаю… Но если Алиса так поступит, это будет огромным упущением. Она по-настоящему талантлива… Я тебя не сильно нагружаю своими проблемами?

— Нет. Просто отвлекаешь меня от моих.

— Это хорошо?

— Это отлично, — улыбнулась Джаки.

— Не хочешь рассказать, какие у тебя ещё проблемы, кроме недописанных глав? — Несмотря на терзающие ее вопросы, Вивьен все же хотела помочь ей.

Но Джаки решила не посвящать ее в подробности, хоть соблазн был и велик. Достаточно того, что всё знала Алексис. Девушка отрицательно мотнула головой.

— Ничего серьёзного…

— Меня до глубины души раздражают женщины, которые пытаются казаться сильными.

— А ты к ним не относишься? — удивилась Джаки.

— Иногда мне кажется, что я их предводитель. И в такие моменты мне становится по-настоящему противно от себя самой… Так, ладно, что-то я совсем расклеилась… Давай помогу снять макияж, а то уж больно ярко они тебя накрасили. Сама на себя не похожа.

— Так и задумывалась, — пожала плечами Джаки.

— Это точно, — Вивьен смочила ватный диск и принялась аккуратно стирать макияж с лица Джаки. — Да уж, не могу понять, зачем они используют водостойкую косметику всего лишь для короткой фотосессии.

— Что, все так плохо? — Джаки хотела повернуться к зеркалу, но Вивьен ее остановила.

— Не стоит. Ты сейчас похожа на страшную панду.

— Очень страшная?

— Да, — игриво ответила женщина.

— Я могу быть вполне симпатичной страшной пандой.

Джаки приподняла бровь и расхохоталась от абсурдности их разговора. Они с Вивьен были на одной волне. Приятно иногда просто вот так посмеяться. Последнее время смеха в ее жизни была крайне мало.

На улице уже стемнело, когда Джаки покинула издательство. Сегодняшний день мог смело занять место в списке самых спокойных и размеренных дней, когда ей не нужно было ни о чём волноваться. Она могла бы просто расслабиться, но нет. Девушка была слишком измотана и всё, что ей хотелось, это прийти домой и лечь спать. Но правда заключалась в том, что, придя домой, она опять ляжет в кровать и пол ночи будет смотреть в потолок, так и не заснув, а после, в конце отчаявшись, напьется снотворного и заснет, но лучше ей от этого не станет. Наутро она проснётся от ужасной головной боли. Эти ночи пугали ее.

Джаки зашла в небольшой китайский ресторанчик, где постоянно обедала, когда работала помощницей Скота. Она была удивлена, что он до сих пор находится там и совершенно не изменился. Милое и спокойное местечко.

Джаки подошла к барной стойке и заказала рисовую лапшу на вынос.

— Мадам, с вас четыре фунта.

Джаки открыла сумку и принялась в ней копаться в поисках кошелька. Каково было ее удивление, когда его там не оказалось. Неужели она забыла его в издательстве? Но ей казалось, что она не доставала его там. У неё вообще не было времени, чтобы заглянуть в телефон, что уж говорить о сумке.

— Извините пожалуйста, кажется, я забыла кошелек в издательстве. Не закрывайте счёт, я сейчас схожу за ним и всё оплачу.

Официантка недовольно на неё посмотрела.

— Не нужно, я оплачу ваш счёт, — донесся мягкий мужской голос из-за спины.

Джаки выдохнула. Чего и следовало ожидать. Вот только она терпеть не могла мужчин, которые рьяно пытаются спасти девицу из беды. Рыцарские времена давно прошли и уже ни от кого не ждешь такого поведения, однако всё же рано или поздно ей приходилось сталкиваться с такими уникальными личностями. В их помощи не было бы ничего зазорного, если бы они делали это безвозмездно, но нет, данная помощь была лишь хорошо спланированным пикапом. Ведь большинство девушек так падки на столь редкое рыцарство.

— Не стоит, я вполне могу справиться сама, — Джаки обернулась. — Зейн…

Ее удивлению не было предела. Это определенно был Зейн. Черты лица, цвет волос — ничего не изменилось. Лишь небольшая уложенная бородка говорила о прошествии лет.

— Привет, — уголки его губ поднялись в едва заметной улыбке, обнажая идеально ровные белые зубы. Такая открытая и искренняя улыбка. Джаки не думала, что еще хоть раз ей доведется увидеть ее. Но вот он стоял прямо перед ней и улыбался, как ни в чём ни бывало.

— Привет, — неуверенно произнесла она.

— Я могу оплатить твой счёт, ты позже отдашь мне деньги? — продолжая улыбаться, спросил Зейн.

Джаки скованно кивнула, просто не зная, что ему ещё сказать. Она всё никак не могла отойти от шока.

— Отлично. Добавьте к счету ещё две кружки чая…

— Кофе, — перебила его Джаки.

— Что? — не понял ее он.

— Я сказала, что буду кофе, — повторила девушка.

— Хорошо, тогда кружку зелёного чая и кофе…

— С молоком.

Официантка оформила заказ, и они заняли свободный столик возле окна. Джаки молчала, не зная, как начать разговор, да и вообще о чём они могли говорить. Сейчас мужчина напротив неё выглядел таким далеким, что казалось странным, что он хоть когда-то мог быть близким.

— Ты пьешь кофе? — все же спросил Зейн.

— Это всё, что тебя интересует?

— Нет… просто… когда человек долгое время придерживается одного мнения, а потом резко отходит от него, это не может не вызывать вопросов.

— Понятно, — протянула Джаки. — Мне немного сложно ответить на этот вопрос. Я не знаю точного ответа. Мой муж всегда пил кофе, и этот напиток, аромат, атмосфера, всё это имеет его лицо и связанно с ним. Боже… Наверное, я какую-то глупость сейчас сказала.

— Совсем нет. Я понял тебя, — искренне ответил Зейн. Его взгляд был полон сочувствия. — Таким образом ты пытаешься заполнить пустоту, вызванную его отсутствием.

— Ты знал, что я развелась?

— Да, — лаконично и без лишних слов произнес Зейн. Было бы странно, если бы он сказал ещё хоть что-то, ведь в словах не было смысла.

— Пожалуй, я действительно пытаюсь заполнить пустоту, — Джаки сдалась. Она сломала ещё одну стену из лжи. Она лгала сама себе.

— Ты действительно любила его?

— Да.

— А сейчас?

— Не знаю…

— Ты не можешь понять, любишь ли ты его или испытываешь к нему привязанность?

Джаки удивил его вопрос.

— Я не понимаю, о чем ты.

Зейн выдохнул.

— Давай я попробую объяснить… Ты помнишь, что чувствовала ко мне?

Джаки кивнула.

— Между нами никогда не было страсти. Нам не нужны были поцелуи, мы проявляли свои чувства по-другому. Если честно, мы были просто хорошими друзьями, и ты никогда бы не стала бороться за меня или страдать. Между нами была лишь привязанность. Вот почему ты смогла так просто меня отпустить.

— Я любила тебя, — Джаки была уверенна в своих словах.

— Как друга.

— Возможно…

— Нет, это точно. Наши эмоции были пустыми. И после разрыва я страдал не от огромной любви к тебе, а от понимания, что должен страдать, ведь мы были парой. Это хоть немного напоминает то, что ты чувствуешь сейчас?

— Нет, — неуверенно ответила Джаки.

— Но ты не хочешь видеть его, потому что тебе больно?

— Не совсем… эти отношения были странными. Они странно начались, странно развивались и так же закончились.

— Но тебе их не хватает?

— Да…

— Тогда какая разница, как они начались или как развивались? Важна лишь их эмоциональная составляющая и то, что ты чувствовала по отношению к другому человеку. А ты его любила. К примеру, мои отношения с моей нынешней женой начались с огромного скандала. Она чуть не избила меня.

— Ты женился?

— Да, и я вполне счастлив в браке.

— Я рада за тебя.

— Я знаю, ведь мы были хорошими друзьями. А вот если бы ты меня любила, ты бы не была сейчас рада.

— Ты прав, — искренне улыбнулась Джаки.

— Так что тебе стоит попытаться изменить хоть что-то, если ты так страдаешь.

Джаки сидела напротив него, смотря ему прямо в глаза, понимая, что именно в этот момент была поставлена окончательная точка в их отношениях. Но при этом ей не было больно и она не чувствовала печали, просто перевернула страницу. Он был частью ее жизни долгое время. Но оставить его было гораздо проще, чем она думала.