Тихоня с искорками в глазах (СИ)

Ч. 2 Гл. 5

Глава 5

Рэннет появился в замке племянника настолько неожиданно, что герцог не успел скрыть ни своего удивления, ни любопытства. У них были очень хорошие отношения, которые держались на том, что ни тот, ни другой не лезли в личные дела друг друга. Их общение ограничивалось официальными визитами и церемониями при дворе, в которых оба постоянно принимали участие, и поскольку подобные мероприятия проводились не реже одного раза в неделю можно было считать, что у Лоута и Рэннета были близкие родственные и дружеские отношения. Самым главным было то, что и тот, и другой точно знали, что если случится беда — то они придут на помощь друг другу, чего бы это ни стоило.

Однако в данный момент их отношения были прохладными и натянутыми. Виной всему было непонятное требование, внезапно выдвинутое дядей племяннику, которое заключалось в необходимости жениться на шестнадцатилетней девушки. Когда Лоут услышал это категорическое требование, то не поверил своим ушам, но его удивление стало вообще беспредельным, когда Рэннет добиваясь желаемого прибегнул к напоминанию о магической клятве, которую когда-то Лоут ему принес.

Нет, Лоут понимал: обещания, тем более подкрепленные магической клятвой надо выполнять, и он ждал когда-нибудь подобного требования от дяди, заранее опасаясь, что тот потребует что-то настолько важное, что оно будет соизмеримо разве что с государственной изменой. И каково же было удивление Лоута, когда такую клятву Рэннет согласился вернуть в обмен на этот брак. Лоут сразу же отправился посмотреть, что там за такая необыкновенная невеста, но ничего особо выдающегося в ней не обнаружил: девушка, как девушка. Милая, приятная, воспитанная — только и всего. Лоут думал, что дядя его только решил попугать, напомнив о долге, но Рэннет был непреклонен и Лоуту пришлось сочетаться браком с Элидой Медирой Денес. Надо сказать, что с этого момента весь этот пафос с великолепной церемонией, подарками и поздравлениями, во главе с новоиспеченной женой, вызывали в нем такую бешенную ярость и раздражение, что он едва удержался чтоб не превратить все блюда свадебного стола в одну огромную черную запеканку. Но он выдержал и даже улыбался гостям, мило беседовал с дамами и никак не реагировал на грязные намеки и подначки друзей. На этом его терпение себя исчерпало.

Первые три дня после свадьбы он провел в объятиях случайных любовниц, поскольку Аннабель, раненная в самое сердце его обманом (он не соглашался на ней жениться, заявляя, что дал клятву остаться холостяком до смерти), отказалась выслушать его объяснения и извинения. В общем его семейная жизнь началась как-то не так и, хоть Энгор Лоут это категорически отрицал, в глубине души он, конечно же, понимал, что только один виноват во всем, а, особенно в бегстве жены назад к маме. Но он предпринял некоторые шаги, чтобы исправить свои просчетыЮ и теперь спокойно пил в одиночестве, ожидая прибытия жены назад… но вместо нее появился дядюшка (чтоб его треснуло).

— Уже доложили? — с пьяной ухмылкой поинтересовался он у Рэннета.

— Доложили, что? — любезно уточнил дядя, и тут же сам продолжил, не дожидаясь ответа племянника. — Что ты издевался над юной перепуганной девочкой так, что она была вынуждена бежать из этого дома? Что ты настолько запустил свой дом, что слуги ведут себя, как хозяева, даже не удосуживаясь это скрывать? Что ты, обнаглевшая свинья, ни разу не поинтересовался как она себя чувствует, нет ли у нее каких-либо просьб… да ты не удосужился даже ей выделить горничную! — спокойный до этого момента голос Рэннета дрогнул от ярости.

— У меня нет горничной, откуда…

— А у твоей разлюбезной Аннабель? — оборвал его Рэннет, хорошо знающий какой дом и сколько прислуги было у любовницы племянника (который все это и оплачивал). Лоут ничего не ответил, но его губы угрожающе сжались. Рэннет, поняв, что если сейчас он не сбавит тон, то ссора неминуема, а ему была очень нужна помощь племянника. — Кажется, пришло время поговорить обо всем откровенно, — чуть устало сказал он. Взгляд Энгора мгновенно из враждебного стал заинтересованным, он щелкнул пальцем и хмель, словно слетел с него, теперь перед Рэннетом был совершенно трезвый человек, внимательно смотрящий на него (что Рэннету и было нужно).

— Ты хочешь рассказать откуда у тебя взялась такая блажь насчет моей женитьбы и именно на этой девушке? — уточнил Энгор. Рэннет кивнул. — Что ж, я весь во внимании, — и Энгор демонстративно подтащил кресло поближе к дяде и с комфортом в нем устроился.

— Знаешь, — серьезно и спокойно начал Рэннет свое объяснение. — Я долго думал, как тебе все рассказать так, чтобы ты понял и поверил мне. И решил начать с того, что я буду излагать тебе факты в том порядке, в каком они ко мне поступали, и я хочу посмотреть, сделаешь ли ты те же выводы, что сделал я? — Рэннет вопросительно посмотрел на Энгора, тот пожал плечами и развел руки, мол, почему бы и нет.

… Мы с Гарретом дружили с детства, это, конечно, большей частью обусловливалось тем, что поместье, где он постоянно жил у бабушки с дедушкой, находилось недалеко от поместья моих родителей, то есть твоих бабушки и деда, и которое ты когда-нибудь унаследуешь, если не будешь таким дураком, — словно между прочим добавил Рэннет. Энгор только дернулся, но перебивать не стал. — Гаррет был очень болезненным и сначала не понимал, почему он не такой, как другие дети. Потом, став взрослее он догадался, что над ним был проведен страшный и жестокий ритуал, при котором его лишили магических способностей. С этого момента Гаррет стал одержим мыслью найти тех, кто это с ним сделал и наказать их. Это стало смыслом его жизни. Ты не поверишь, сколько сил, денег и времени он потратил, чтобы разрешить эту загадку.

— И что, решил? — не удержался от вопроса Лоут.

— Нет, к тому моменту, как у него случился первый приступ, едва не приведший к смерти, он в своем расследовании не продвинулся ни на шаг. Он чувствовал, что умирает, возможно, почему решил облагодетельствовать Марриет Сенси. Перед первым приступом, Гаррет сделал предложение этой девушке, которая с радостью его приняла. Ты же знаешь, что ее родители были очень сильными магами и погибли одновременно очень страшно и нелепо? Кстати, я как-то решил взглянуть на то дело, там очень много непонятного, и все было далеко не так, как говорилось в официальной версии… Э-э-э-э, что-то я отвлекся, — сам себя оборвал Рэннет. — Так вот с этого первого приступа Гаррета, который был очень похож на настоящую смерть, все и началось.

Мне сообщили о смерти Гаррета накануне его свадьбы, и я сразу же отправился порталом в его поместье. Гаррет был мертв, в этом не было никакого сомнения. У него не билось сердце, он не дышал, черты лица заострились. Я с горечью прощался со своим другом, когда он неожиданно глубоко вздохнул и открыл глаза. Мы в остолбенении смотрели друг на друга, я — потому что не ожидал, что он придет в себя, а Гаррет рассматривал меня, словно узнавая заново. Ты же знаешь наш протокол действий в случаях, когда покойник, причем, явный покойник, вдруг оживает. Хоть Гаррет и был моим другом, но я, опасаясь, что теперь он превратился в переродившегося мертвеца, немедленно вызвал магов, специализирующихся на выявлении зомби-людей. Тебе не надо объяснять, насколько опасны и агрессивны ожившие мертвецы? — Рэннет взглянул на племянника и тот лишь улыбнулся, мол, ему ли не знать, когда он сражался с ними три года назад, чуть не положив при этом всех своих людей. — Маги прибыли, — продолжал Рэннет, — а потом они всеми возможными способами проверяли Гаррета. Их вердикт был однозначен. Гаррет — это Гаррет, самый, что ни есть настоящий. А то, что доктор, лечащий Гаррета и я приняли его за мертвеца — что ж ошибки совершают даже самые лучшие из нас. Вот только я не мог ошибиться!

С этого дня я постоянно присматривался к своему другу. Он был все таким же спокойным уравновешенным, добрым… пожалуй он стал еще добрее и терпимее к окружающим, особенно в отношении своей жены. Он ее осыпал подарками, позволял делать все, что ей только заблагорассудится, но при этом избегал ее настолько явно, что это всем бросалось в глаза. Он, словно считал, что не имеет права быть ее мужем… что было очень странно, учитывая сколько он для нее сделал и продолжал делать каждый день. Все эти странности легко можно было списать на те страдания и тот стресс, что он перенес во время приступа. И все же я не успокаивался. Я проверил память Гаррета — он помнил все что касалось нас двоих до мельчайших подробностей. Кажется, что мне еще было нужно? Не знаю, но я чувствовал, что Гаррет немного другой. И я нашел то, что отличало Гаррета каким он был до приступа и каким стал после него.

— И что же это было?

— Одна маленькая, но очень существенная деталь. Гаррета совершенно перестало волновать и интересовать кто и зачем лишил его магических способностей. Я подключился к расследованию еще учась в Академии, потом, когда я стал работать на секретную службу и у меня значительно расширилась возможность получать информацию из разных источников, я между делом, не оставлял попыток раскрыть эту тайну. И вот однажды, мне показалось, что я нащупал кончик нити этого запутанного дела. Я сразу же примчался к Гаррету, но когда я начал ему рассказывать, то он чуть не заснул, слушая меня.

— Но это тоже можно объяснить, — начал спорить Лоут. — Близость смерти показала ему, что надо двигаться вперед, а не оставаться в прошлом. — Но Рэннет не слушая его, упрямо продолжал:

— А потом я нашел вот это. — С этими словами он протянул Лоуту длинный тонкий прозрачный цилиндр до половины заполненный чем-то темным. — Я неожиданно зашел в кабинет Гаррета, он почему-то страшно растерялся, неловко дернулся и вот этот предмет упал со стола. Тут Гаррета позвали, и когда он ушел и поднял этот цилиндр.

— Ты его украл?! — деланно ахнул Лоут, потом не выдержав засмеялся. — Ай да дядя, вот к чему приводит охота за преступниками, сам таким становишься.

— Не украл, а позаимствовал для изучения, — нравоучительным тоном поправил Рэннет и сразу продолжил.

— Через некоторое время Гаррет вернулся и, как я понимаю, начал искать упавшую вещь. Поскольку найти он ее не смог бы ни при каких обстоятельствах, и эта потеря вызвала бы у него подозрения, мне пришлось соврать, что в его отсутствие приходила горничная и сделала небольшую уборку, пособирав все с пола в мусорную корзину, которую куда-то вынесла. Мои слова мгновенно успокоили Гаррета, он поверил мне безоговорочно… Если тебе интересно, то могу сказать — это ручка для письма, — сказал Рэннет племяннику. — Видишь заостренный край? Им надо водить по бумаге. Можешь попробовать, если хочешь. — Лоут немедленно, на первом подвернувшимся под руку листе, написал несколько фраз и сразу же восхитился.

— Какая отличная вещь! Почему ты не спросил у него, где он ее взял? — Рэннет внимательно посмотрел на Энгора и наставительным тоном важно сказал:

— Вот поэтому ты никогда не будешь возглавлять Секретную службу! Твое место на передовой во главе твоих сумасшедших боевых магов-головорезов!

— Это еще почему? — вполне серьезно оскорбился Лоут.

— Потому что я уже на основании всего того, что тебе сказал, сделал важный вывод, а ты — нет. Но я тебе дам еще шанс, надеюсь ты его не упустишь, — с легкой насмешкой сказал Рэннет, а потом вполне серьезно продолжил: — Итак, через несколько лет случилось одно очень страшное событие, о котором знает только Марриет и я. Случай, о котором я рассказываю произошел, когда у Гаррета уже родились и Эрред, и Эннэт, и Элида. Элиде было около трех лет, и она очень хорошо разговаривала для своего возраста. Это очень важно для моего рассказа, поэтому я заостряю на этом твое внимание, — подняв вверх указательный палец, произнес Рэннет.

… - Был жаркий солнечный день. Я, Марриет и Элида отправились на прогулку к озеру. У Гаррета были какие-то дела, поэтому к берегу мы пришли только втроем. Знаешь, Марриет не очень внимательная и добросовестная мать и в этот день она полностью оправдала это мое мнение. Я отошел, кажется в тень дерева, а Марриет так увлеклась собиранием цветов, что на поиски Элиды она кинулась только тогда, когда случилось непоправимое. Я вытащил девочку из воды, она не дышала и сердце ее не билось. Марриет и я, пытаясь вернуть ее к жизни, стали вливать в нее магическую энергию. Ничего не помогало — Элида не дышала, и вдруг в какой-то момент, она, совсем, как и ее отец когда-то, резко вздохнула и открыла глаза. От радости, что девочка жива, я затормошил ее, спрашивая, что у нее болит, и как она себя чувствует. Мои вопросы совсем не были глупыми, Элида была вполне способна на них ответить. И тут она заговорила… на чужом языке, но говорила так уверенно, хорошо осознавая каждую фразу. Марриет страшно перепугалась. Я взял Элиду на руки и понес к дому, Марриет поспешила вперед, чтобы найти лекаря… Да, забыл сказать, когда девочка очнулась, Марриет молила меня никому не рассказывать об этом происшествии, мотивируя это тем, что стресс, волнение и испуг за жизнь дочери могут убить Гаррета… Я и промолчал.

Так вот, мы с Элидой несколько приотстали от Марриет и тут Элида достает просто из воздуха вот эту вещицу, — с этими словами Рэннет положил перед Энгором веревочку на которой было закреплено какое-то странное украшение, напоминающее амулет. Совсем крошечный крестик, на котором угадывалась фигура человека.

— Что это? — спросил Энгор.

— Понятия не имею, — искренне ответил Рэннет. — Элида очень дорожила этой вещью, она хотела надеть ее на себя, что-то проговаривала и объясняла. По-моему, это предмет какого-то религиозного обряда.

— А где Элида его взяла? — спросил Энгор у Рэннета.

— Возможно она мне об этом и сказала, вот только я не понял ни слова, — с сарказмом ответил дядюшка, — поскольку говорила она на неизвестном мне языке.

— И что было дальше?

— Ничего. Несколько дней Марриет продержала Элиду взаперти и только она одна за ней ухаживала и разговаривала с ней. Когда Элиду выпустили, она снова стала самой собою и разговаривала также, как и до этого случая. — Рэннет пытливо посмотрел на племянника, тот в ответ посмотрел на него и ничего, кроме удивления, в глазах Энгора не было. — Что ж, — с нажимом сказал Рэннет. — Я сейчас тебе дам третью подсказку, и, если ты и тогда не сделаешь такие же выводы, что сделал я, мне только останется повторить, что Главой Секретной службы тебе быть не суждено. — С этими словами Рэннет достал из портфеля несколько странных предметов и выстроил их на маленьком столике рядом с Лоутом.

— Что это? — удивленно спросил Энгор.

— Когда Гаррет заболел, я предложил Марриет свою помощь, чтобы разобрать бумаги и вещи Гаррета, поскольку он это сделать был не в состоянии, а Марриет никому, кроме меня не верила.

— Уже интересно, — с сарказмом прокомментировал Энгор начало рассказа.

— Думай обо мне, что хочешь, но я не собирался и не собираюсь, никаким образом вредить семье Денеса. Бумаги я быстро разобрал, потом начал осматривать его личные вещи. Сначала я ничего особенного не обнаружил, но потом осматривая ванну, я, на всякий случай простучал стены, и обнаружил тайник. В этом тайнике и лежали все эти предметы…

— Которые ты решил не отдавать Марриет, — со смехом закончил Энгор.

— Поскольку о них никто, кроме Гаррета не знал, то они как бы и не существуют, — ничуть не смутился Рэннет. — Посмотри внимательно. Что ты о них думаешь? — Лоут начал рассматривать странные цилиндры, прикрытые призрачными крышками, совершенно не представляя, что это такое. — Рэннет без слов понял племянника и взяв в руку один из цилиндров спокойно сказал:

— Вот это, пена для бритья. — Он снял колпачок, нажал на кнопку и его руку заполнила воздушная пенистая масса. — А вот это, — Рэннет нажал на кнопку в другом цилиндре, и воздушная благоухающая волна наполнила комнату приятным ароматом, и Энгор сразу узнал запах одеколона, которым пользовался Гаррет. — Но самое интересное вот это, — продолжал Рэннет и протянул Энгору какую-то веревочку с утолщением на конце. — Вставь в ухо, — приказал он. Энгор послушался, не пытаясь спорить. И тут же едва не подпрыгнул, услышав громкие и странные звуки.

— Что это? — потрясенно спросил он.

— Ну, насколько я понимаю, музыка, — спокойно ответил дядюшка.

— Музыка? — не поверил Энгор. — Почему она такая странная?

— Ну, наверно потому… — Рэннет сделал небольшую паузу, чтобы его слова произвели наибольшее впечатление, — что это музыка другого Мира. — Неизвестно какой реакции ожидал Рэннет от своего племянника, но уж точно не недоверчивого молчания. — Ты, что совсем отупел на этой своей передовой?! — взорвался он. — Ты понимаешь только когда все вокруг горит и полыхает. Ты совсем дурак?

— Милый дядя, — ядовито, сквозь зубы прошипел Лоут, — хочу напомнить тебе, что терпение мое хоть и велико, но не безгранично. Может, в Секретной Службе тебе и нет равных, но уверяю тебя, что против боевого мага моего уровня силы, ты не выстоишь и пяти минут, а все твои хваленые мозги будут лежать на лужайке перед домом еще быстрее. — Лоут не шутил, он был взбешен и едва сдерживался от выполнения своих угроз. Рэннет это понял мгновенно, поэтому больше не стал испытывать терпение племянника.

— Гаррет Денес — Ходящий по Мирам, но не только он, Элида, его младшая дочь также Ходящая.