Тихоня с искорками в глазах (СИ)

Ч. 2 Гл. 11

Глава 11

А Лоут в это время сидел в гостиной (поскольку в кабинете сидеть он не мог), и медленно пригубливая из бокала, ожидая прибытия Рэннета. Он ему отправил срочное письмо и теперь нетерпеливо посматривал на двери, заранее предвкушая, какое потрясение ожидает его дорогого дядюшку. Наконец, Рэннет появился. Он безмерно удивился, что слуга проводил его не в кабинет Энгор, а в одну из малых гостиных, но как вежливый человек, свое удивление оставил при себе. Впрочем, Лоут и так знал, что дядя удивлен.

— Ты наверно спрашиваешь себя, почему мы встречаемся не в моем кабинете, — с улыбкой спросил он. Рэннет молчал, не пытаясь опровергнуть его слова, поэтому Лоут продолжил: — Видишь ли, в кабинете тебя ждет очень неожиданный сюрприз, и я не хотел испортить впечатление. — С этими словами он приглашающим жестом предложил Рэннету следовать за ним. Поскольку путь был не близким, и состоял из нескольких переходов, подъёмов и спусков по лестнице, Рэннет не удержался:

— А что за сюрприз? — полюбопытствовал он.

— О! — загадочно закатил глаза Лоут. — Ты сейчас сам все узнаешь, и надеюсь будешь также потрясен, как был потрясен (причем, в прямом смысле этого слова, — мысленно добавил Лоут), и я. — После этих слов он больше не издал не звука. Они дошли до кабинета и Лоут рывком распахнул дверь, предлагая Рэннету войти первым. Тот сделал один шаг и замер, как вкопанный.

— Что здесь произошло? Что случилось? Твой дом атаковали? На тебя напали? Почему ты не попросил о помощи? — быстро начал задавать вопросы Рэннет. Лоут усмехнулся и начал отвечать на каждый вопрос в обратной очередности той, в какой они были заданы.

— Я не просил о помощи, поскольку она не была мне нужна. На меня никто не нападал. Никакие враги мой дом не атаковали. То, что видишь сотворила моя женушка. У нас в отношениях наступил очень сложный период и вот таким образом она хочет заставить меня принять решение, которое ей нужно… Я ответил на все твои вопросы? — с сарказмом, который он даже не пытался скрыть, спросил Лоут.

— Это все устроила Элида? — поразился Рэннет. — Но как она это смогла сделать? Твой же кабинет был магически защищен?!

— Вот для этого я тебя и вызвал. Ты прав. Мой кабинет защищен наилучшим образом, я сам ставил на него защиту. Сильнее защищён только кабинет в моем доме в столице, но ты сам знаешь, какие документы там хранятся. И вот, — Лоут развел руки, — как оказалась моя защита ни к черту. Элида смогла разнести этот кабинет, почти не приложив к этому никаких усилий.

— И как она это сделала? — снова спросил Рэннет.

— Да понятия не имею! — в сердцах ответил Лоут. — Тебе самому придется все это у нее выяснять, со мной она, скорее всего, не захочет даже разговаривать.

— Чем ты опять обидел Элиду? Я не секунды не сомневаюсь, что все случилось только по твоей вине! — Лоут нахмурился, поскольку ненавидел чувствовать себя виноватым, Рэннет правильно истолковал мимику своего племянника. — Что случилось, что ты опять натворил?

— Ничего я не натворил, — с раздражением произнес он, но поскольку Рэннет продолжал испытывающе на него смотреть, нехотя объяснил. — Ты знаешь, что к нам прибыла делегация из Хамроута? — Рэннет кивнул. — В составе этой делегации прибыла юная баронесса фон Азейлин…

— И что? — осторожно спросил Рэннет, по опыту зная, что Лоута надо расспрашивать очень деликатно, иначе он мог упереться, словно осел, и ни слова никакими клещами из него уже не вытянешь.

— Ну вот. Я ее увидел из окна кареты, когда мы с Элидой ехали на прием…

— И что? — уже с некоторым нажимом снова спросил Рэннет. Лоут тяжко вздохнул.

— Я настолько поразился внешности и поведению этой молодой девушки, что не смог сдержать некоторой чрезмерной заинтересованности. А Элида, судя по всему, заметила этот взгляд и истолковала его… верно, — с еще более тяжелым вздохом закончил он.

— Да, красота баронессы не только на тебя произвела неизгладимое впечатление, — с некоторой брезгливостью сказал Рэннет. — Эта девушка не пробыла в нашем королевстве и десяти дней, а из-за нее уже случились две дуэли, в которых все участники были тяжело ранены. Знаешь ли ты, мой милый, и как выясняется глупый племянник, что эта баронесса не только прекрасная женщина, она еще более прекрасная шпионка.

— Ух-ты! — с восхищением встрепенулся Лоут ничуть не огорчившись этому известию. Согласись, — он взглянул на Рэннета, проверяя внимательно он его слушает или нет, — знать, что твоя избранница хитрая и ловкая шпионка… это заводит!

— Какой же ты идиот! — не выдержал Рэннет. — Я тебе объясняю, что эта женщина может искушать, соблазнять, влюблять в себя, причем так искусно, что дураки, попавшие под ее чары даже этого, не замечают.

— Ты специально это мне рассказываешь, чтобы я взялся за нее всерьез? Поскольку твои слова только разжигают к ней интерес и заставляют немедленно отправиться к ней на встречу! — Рэннет с бешенством посмотрел на своего непутевого родственника, но потом заметил, как глаза Лоута блеснули озорством и лукавством, немного успокоился.

— О девице фон Айзелин мы поговорим попозже и поговорим очень обстоятельно, — Рэннет подчеркнул последнее слово, грозно взглянув на племянника, Лоут только дернул плечами, мол «мне-то что, хочешь говорить — говори», — а сейчас я хочу знать, как так случилось, что твой кабинет превратился вот в это, — он рукой окинул пространство. Лоут чуть скривился, но покорно начал рассказывать.

— Дальше она сказала, — и Лоут поморщился, словно от зубной боли, вспоминая слова жены, — что она хочет жить полноценной жизнью, включающей в себя не только душевные радости… — Рэннер резко вскинул голову взглянув в глаза племяннику, проверяя правильно ли он понял его слова о том, чего хочет Элида. — Да, да, да, — кисло подтвердил Лоут — именно об этом и шла речь. Ну я подумал, что она вряд ли найдет кандидата лучше меня, и предложил ей… — он ухмыльнулся, предлагая Рэннету самому догадаться.

— И что тебе ответила Элида? — полюбопытствовал Рэннет.

— Она… она отреагировала несколько более враждебно, чем следовало, по моему мнению, — туманно ответил Лоут. — Мы немного поспорили и я, не желая, чтобы ссора вышла из-под контроля, покинул кабинет, оставив ее одну…. — Лоут вдруг замолчал, тщательно перебирая в уме все события. — Послышался удар, словно что-то упало, или словно что-то бросили, — неожиданно вспомнил он. — Дверь распахнулась, Элида выскочила в коридор, словно за ней гнался призрак, плотно захлопнула дверь и бросилась вперед с такой силой, что чуть не сбила меня с ног, а потом раздался страшный грохот. Она сказала, что этот погром напоминание о том, что у нее не железные нервы, и еще она сказала, что мы с тобой расспрашивали ее только о том, какие вещи оставил после себя Гаррет, но ни разу не спросили о том, что она принесла с собой из другого Мира, так вот этот взрыв демонстрация одной из тех вещиц. — И мужчины не сговариваясь, снова окинули взглядом, уничтоженный кабинет.

— Может мне попросить Элиду, чтобы она нам все объяснила и рассказала? — предложил Рэннет.

— Обязательно, но позже, — твердо возразил Лоут, — я сначала хочу попробовать самим во всем разобраться, а потом сравним свои выводы с ее рассказом. — Рэннет согласно кивнул и Лоут продолжил: — Итак. Мне кажется, что при использовании этого оружия возникают два несвязанных между собой фактора поражения. Во-первых, это взрывная волна, — и Лоут взглянул на зияющий проем, из которого был виден сад, а раньше находился угол его кабинета. — И поражение осколками металла. — И Лоут посмотрел на три другие стены, иссеченные осколками.

— Почему разрушения располагаются так странно? — удивился Рэннет. — Например, на этой части стены, нет ни одного осколка, а здесь, — он посмотрел на полку заставленную разными редкими вещицами, (которые сейчас, по большей части, валялись разбитыми на полу), вся стена иссечена осколками?

— А, что тут удивительного. В кабинете наиболее сильно я защитил окно, чтобы сквозь него невозможно было проникнуть внутрь, камин — поскольку через дымоход вполне сможет проползти худой и юркий человек, ну и двери, естественно. Вот в момент взрыва этих частей и не коснулись разрушения. Угол дома оказался самым незащищенным… Н-да, — задумчиво потер подбородок Лоут. — Кто же знал, что все мои пентаграммы, в которые я влил столько сил, можно обойти простой кувалдой, размолотив стены. Похоже мне надо поблагодарить Элиду, за то, что она помогла мне обнаружить такой пробел в защите…

— Как ты думаешь, — перебил его Рэннет, — а в кабинетах других магов наблюдалась бы такая же картина, при использовании этого оружия? — Лоут посмотрел на него и рассмеялся:

— Что, значит, государственный ум! Ты уже раздумываешь, чей магически защищенный дом надо вскрыть в первую очередь, и какую из стен, при этом разрушить? — Рэннет чуть смущенно засмеялся. Лоут попал в самую точку, но его это не сильно волновало. Беспокоило Рэннета совершенно другое.

— И что Элида хотела сказать, чего она хотела добиться этим взрывом? — серьезно спросил он у племянника. Лоут отвернулся и губы его недовольно скривились.

— Она хочет жить отдельно. Но не в какой-то глуши и в одиночестве, а хочет жить так, как сочтет нужным.

— Доигрался! — в сердцах бросил Рэннет. — Такую девушку потерял! Ты еще сто раз пожалеешь, что вел себя, как идиот, и не приложил достаточно сил, чтобы она тебе хотя бы симпатизировала. — Лоут с тоской взглянул на дядюшку.

— Ты, что совсем ничего не понимаешь? — тихо спросил он. — Да, Элида влюблена в меня по уши, иначе так остро, так резко и так болезненно не отреагировала бы. Если бы я был ей безразличен, то она даже не заметила бы на кого я смотрю и какими глазами!

— Тем более! — обрадовался Рэннет. — Тебе не придется даже прилагать особых усилий, чтобы успокоить ее и заставить изменить свое решение, оставшись с тобой… — глаза Лоута стали черными от бешенства, это произошло почти мгновенно и настолько неожиданно для Рэннета, что он невольно отшатнулся.

— Ты хоть понимаешь, что ты мне сейчас предложил? — едва сдерживая ярость прошипел Лоут. — Ты предлагаешь мне удержать ее, воспользовавшись теми чувствами, что она питает ко мне, чувствами на которые я не могу ответить! — Рэннет досадливо вздохнул, понимая о чем говорит племянник, но тот уже не мог остановиться. — Ты хочешь, чтобы она отдавала нам свои знания, делилась с нами всем что она имеет — ничего не получая взамен, кроме лживых улыбок, которые должны ее убеждать в силе моих чувств?

— Ну ты можешь делать ей подарки…

— Ты считаешь, что драгоценные безделушки и модные тряпки могут заменить чувства? Да ты поставиь себя на ее место. Она ждет любви, поскольку любит сама, а я буду вместо лицемерно улыбаться и дарить новый подарок. Она ждет… Нет, я так не могу. Я буду чувствовать себя мерзко, буду чувствовать себя альфонсом паразитирующем на чувствах влюбленной женщины… Только не это. Хочет уйти — пусть уходит. Я помогу и деньгами, и связями. Хочет свободы — она ее получит!

— Я не это имел в виду, — начал оправдываться Рэннет. — Я говорю, что ты можешь относится к ней по-доброму, чтобы она чувствовала твое хорошее отношение… Неужели Элида настолько плоха, что в нее невозможно влюбиться?! — неожиданно резко спросил он у Лоута и нотки гнева невозможно было не услышать.

— Хорошая она очень хорошая! — так же резко ответил Лоут. — Только… — он замолчал, а Рэннет нетерпеливо спросил:

— Что «только»?

— Понимаешь…. Лоут неуверенно взглянул на дядюшку, словно сомневаясь, что тот его поймет. — Понимаешь, от мысли, что Элида видела то, что я никогда не увижу, что она знает и понимает то, что я, возможно, никогда не пойму, от мысли, что она умеет пользоваться вещами, которые я никогда и в глаза-то не видел… — он замолчал не договорив, а потом с раздражением добавил: — Но самое главное даже не это, а то, что она постоянно меня тычет носом, каждую секунду демонстрируя насколько она умнее меня, насколько больше меня всего знает, каждый раз указывая мне мое место. Я иногда чувствую себя таким дураком. Противно. Так противно, что и передать не могу.

— Слушай, — Рэннет неуверенно посмотрел на Лоута. — А если ты просто будешь вести себя… как друг, например.

— Как друг? — грустно засмеялся Лоут. — Ты забыл Лилин Ковен? Ну ту, что взорвала здание Академии, чтобы доказать мне свою любовь. Так вот я с ней просто поговорил по-дружески один раз. Один единственный раз. Сидит девочка-первокурсница плачет. Я просто поддержал ее, немного рассмешил, и что она потом устроила? Год изводила меня признаниями в любви, решив, что я безумно в нее влюблен, только почему-то скрываю свои чувства, притворяясь равнодушным… Не могу поверить, что она так думала. Она себя в зеркало видела? Эти маленькие глазки, посверкивающие из-под нависшего лба, эти торчащие зубы. Нет, нет, нет. Никаких добрых слов, за которыми можно увидеть надежду! — Рэннет молча выслушал монолог Лоута. Эта история была ему знакома. Но разве можно сравнивать ту психопатку и Элиду?

— Надеюсь ты не собираешься мстить Элиде за разгромленный кабинет? — сухо спросил он.

— Были бы у нас другие отношения, — мечтательно сказал Лоут, — вечером она бы точно отведала розги, и была бы наказана самым примерным образом, а вот потом… — он засмеялся увидев, как нахмурился дядюшка.

— Оставь свои сексуальные фантазии при себе, — раздраженно буркнул Рэннет. — Я хочу поговорить с Элидой наедине.