Тихоня с искорками в глазах (СИ)

Ч. 1 Гл. 7

Глава 7

Все оказалось так, как Элида и предполагала: девочка, лежащая на кровати, мать, сидевшая рядом, тяжелый запах лекарств. Элида быстро подошла к кровати, не обращая внимания на удивленный взгляд женщины, девочка еще дышала, и Элида облегченно вздохнула. Она не стала тратить времени ни на какие объяснения, просто положила одну руку на голову девочки, другую — на сердце и магическая энергия хлынула в тело умирающей, наполняя его силой, которая должна была ей помочь победить болезнь. К сожалению Элида не была целителем, ее «специализацией» была в большей степени бытовая магия, и о лечении многих болезней им рассказывали очень кратко. Больше всего времени уделялось умению быстро остановить кровь, лечить резанные раны и ожоги, полученные и от обычного оружия и огня, и от магического воздействия. Маги не болели обычными человеческими болезнями такими как чахотка, оспа или чума, поэтому изучением их излечения занимались только целители, но Элида справедливо полагала, что если она могла вылечить начавшуюся лихорадку, вызванную воспалением ран и заражением крови, то туберкулез сможет вылечить тоже. Больной нужны были силы для борьбы с болезнью, и Элида их ей дала.

Девочке мгновенно стало лучше, кашель успокоился, дыхание выровнялось, однако до излечения было еще далеко. Элида переоценила свои силы, очень скоро у нее закружилась голова, и она поняла, что магически истощена.

— Я приду завтра, — сказала она, вставая со стула, стараясь не пошатнуться, чтобы родители девочки не заметили и состояния. Элида обратила внимание на пузырьки с лекарствами, что стояли рядом на столике. Быстро перенюхав их, один за другим, она некоторые отставила в сторону. — Эти ей можно давать, а эти нельзя, — она ткнула рукой в несколько пузырьков. — Девочка проснется через два-три часа, покормите ее, лучше всего бульон с травами и сладкий отвар из трав и ягод, но если этого нет, то подойдет любая еда.

— Ее зовут Елена, — тихо прошептала женщина.

— Кого? — не поняла Элида.

— Нашу дочь зовут Елена, — терпеливо сказала мать девочки. Элида взглянула на нее и поняла, что женщина не верит, что ее девочка выживет. Элида быстро шагнула к ней, и, собрав остатки сил, коснулась лба мамы Леночки.

— Все будет хорошо, — убежденно сказала Элида. — Верьте мне. — Она помолчала, исследуя ауру женщины. — Вы тоже должны есть и спать, — неожиданно сказала она. — Будет просто ужасно, если Елена выживет, а вы умрете. — Элида не врала и не преувеличивала, силы молодой женщины были на исходе.

На другой день Элида не могла дождаться, когда закончится смена и она снова увидит девочку. Элида знала, что перемена будет разительной, но, чтобы настолько! Тихая, худенькая, но уже улыбающаяся девочка, сидела на кровати со всех сторон обложенная подушками и читала книгу. На какую-то секунду в душе Элиды мелькнула зависть, с такой заботой и с такой любовью ее мама к ней так никогда не относилась, но Элида быстро подавила это чувство, напомнив себе, что она просто никогда не болела.

— Здравствуйте, — радостно поздоровалась с ней девочка. — Как хорошо, что вы пришли, а то вчера я вас не рассмотрела и не поблагодарила.

— Благодарить еще рано, — честно сказала Элида. — Сейчас я тебя еще раз полечу, и тогда твое здоровье точно пойдет на поправку.

— Мы даже не спросили вашего имени, — раздался голос мамы Лены за спиной Элиды.

— Меня зовут Эли… Катя, — быстро исправилась Элида (она до сих пор немного терялась, когда приходилось называть Катино имя)

— Екатерина, Великомученица, какое хорошее имя, — дрогнувшим голосом сказала женщина.

— А как вас зовут, — спросила Элида.

— Анастасия Дмитриевна Дорошева, в девичестве Лепихова, — несколько чопорно, как и положено представляться при первом знакомстве, сказала мама Лены. — Моего мужа зовут Дорошев Артемий Кондратьевич, он из потомственной семьи земских врачей, — с некоторой гордостью за мужа продолжила она.

— Очень приятно, — сказала Элида хорошо понимая, что, Катя так бы никогда не ответила, но мама настолько вбила в нее правила приличия и этикета, что не подчиняться им было свыше ее сил.

— Катя мы от всей души благодарим вас за помощь, если бы не вы… — голос Анастасии прервался. — Мой муж до сих пор не может поверить в то, что происходит. Он говорит, что это невозможно! Сейчас он (зная, что вы придете), решил пригласить к нам своего коллегу из больницы, чтобы тот также увидел целительную силу, какой вы владеете. О вашем Даре должны знать люди. Артемий Кондратьевич напишет в Академию наук, напишет статью в журнал, о вас обязательно должны знать! — У Элиды потемнело в глазах, она с опозданием вспомнила, что не попросила ни врача, ни его жену держать все в тайне.

— Нет, нет! — в ужасе закричала она. — Никто не должен обо мне знать. Не говорите никому. Умоляю.

— Но почему? — растерялась Анастасия, которая была уверена, что Катя будет рада такой известности.

— Потому что… потому что, — Элида мучительно придумывала причину, которая объяснила бы ее нежелание стать известной. — Потому что тогда мой Дар пропадет, — несколько неуверенно сказала она, заранее переживая, что она ответит Анастасии, когда та спросит: почему? Но Анастасия не спросила, и Элида перевела дух. — Пожалуйста, придумайте что-нибудь, чтобы Артемий Кондратьевич никого сюда не приводил, иначе мне придется немедленно уйти, а я должна еще раз полечить Леночку, — тихо сказала Элида и увидела ужас, мелькнувший в глазах Анастасии, но что Элида могла поделать, ей совсем не хотелось, чтобы ее способности исследовали, изучали, а это неминуемо бы случилось, если бы Артемий Кондратьевич выполнил свое обещание. А мама Лены между тем шептала:

— Что же делать, что же делать… я же могу позвонить Светашевым! — стукнула она себя ладонью по лбу. Быстро вышла в прихожую, и Элида услышала, как она набирает номер. — Все в порядке, — улыбаясь сказала она, через несколько минут зайдя в комнату. — Он как раз только пришел к ним и ничего не успел сказать, сейчас он вернется. — Успокоенная Элида снова подошла к постели девочки, и также как в прошлый раз положила ей руки на лоб и область сердца и стала вливать свои магические силы в ее тело.

— У Лены появился аппетит? — спросила она ее маму.

— Еще какой! — счастливо улыбнулась женщина. — Но мы по много не даем, муж сказал, лучше меньше, да чаще.

— Правильно, — согласилась Элида.

— Мама, а можно я встану с постели и похожу по комнате? — просительным голосом сказала Лена. Анастасия судорожно обняла девочку, а потом помогла ей выбраться из-под одеяла. Лена немного пошатнулась, но потом уверенно встала на ноги.

— Вот папа обрадуется! — Анастасия резко обернулась к Элиде и также судорожно на секунду прижала к себе. — Спасибо, спасибо, спасибо, — прошептала она. В комнату вошел отец Лены.

— Здравс… Леночка, ты уже встала! — ахнул он, увидев гуляющую по комнате девочку. Она почти бегом бросилась к нему, и он подхватил девочку на руки, уткнувшись лицом ей в голову, чтобы никто не видел, как он заплакал. — Леночка, доченька, — он отстранил девочку от себя и быстро отвернулся, Элида также деликатно смотрела в сторону, позволяя мужчине прийти в себя. — Спасибо! — обратился он к Элиде. — Я вам не поверил тогда в парке, спасибо, что настояли на своем. Я помню наш уговор и считаю, что вы выполнили то, что обещали. — С этими словами он отстегнул часы от жилета и протянул их Элиде. — Пожалуйста, они ваши, — увидев удивленный взгляд жены, пояснил. — Когда я увидел эту девушку в парке и рассказал ей о Лене, она сказала, что вылечит ее в обмен на мои часы. Леночке несомненно лучше, поэтому я считаю, что эта девушка выполнила то, что обещала, я, в свою очередь тоже выполняю то, что обещал.

— Но тебе нужны часы, тебе надо мерять пульс… — тихо проронила Анастасия, а Элида чуть не застонала от огорчения, теперь ей приходилось выбирать между желанием получить часы и необходимостью оставить часы доктору. — Я сейчас, — неожиданно казала Анастасия и скрылась в другой комнате, она вернулась через две минуты. — Возьмите вот эти часы, — и она протянула Элиде украшение в виде кулона, которое надо было носить на шее, только вместо камня висели небольшие женские часики. — Они золотые, и стоят дороже, чем часы Артемия Кондратьевича, — уверенно сказала Анастасия… не глядя на мужа и старательно отводя глаза, чтобы не встретится с ним взглядом, Элида ничего не понимала, поведение женщины было немного странным, впрочем, последующие слова мужа все объяснили.

— Ты все-таки приняла его подарок, — словно выталкивая слова из себя, с трудом сказал он. Губы Анастасии задрожали.

— Это был его единственный подарок… перед гибелью, — напомнила она о чем-то мужу.

— Ты приняла его еще не зная, что Георгий погибнет, — не дал себя сбить с толку Артемий Кондратьевич.

— Прости меня, — шепнула Анастасия, — Он уходил в плаванье из которого не вернулся, перед тем как отправится на корабль он пришел попрощаться и подарил эти часы. Я не могла не взять их.

— Ты пообещала ему принять решение, когда он вернется из похода? — полу утвердительно, полувопросительно сказал мужчина. Женщина опустила голову и кивнула. — Значит, я был всего лишь запасным вариантом, который был нужен на случай, если с ним что-нибудь случилось бы… — Элида вдруг почувствовала, что Анастасия сейчас скажет «да», но после того как она это скажет, счастья и покоя в этой семье не будет больше никогда.

— Вы правильно сделали, что приняли эти часы, — решительно вмешалась она в разговор, презрев все нормы этикета. — Бывает, что откуда-то свыше сходит некое предчувствие и человек совершает те или иные поступки, последствия которых потом оказываются для него жизненно важными. Эти часы, как раз и относятся к таким откровениям свыше. Я с радостью и благодарностью заберу эти часы, но цепочку можете оставить себе, как знать, вдруг она вам пригодится…

— Нет, нет, нет! — Анастасия, словно от ядовитой змеи отшатнулась от цепочки. Подобная щепетильность, восхитила Элиду. Сама она была более прагматичной (сказывались мамина кровь, не иначе), она, наверное, забрала бы цепочку, хотя бы для того, чтобы ее потом продать.

Элида так была довольна подарком, так благодарна, что ей захотелось помочь и Анастасии, и ее мужу, но силы были на исходе, Элиде надо было сначала что-нибудь съесть. Запинаясь и чувствуя себя ужасно неловко, она попросила у хозяйки дома, кусочек хлеба и кружку воды, и сразу же была приглашена на семейный ужин. Увидев, сервированный стол, Элида поняла, что не сможет оставаться в образе Кати, поэтому плюнув на все свои страхи, она стала вести себя за толом, согласно тому, как ее учили дома. Анастасия переглянулась с мужем, и Элида почувствовала, как изменилась атмосфера в доме. Хозяева поняли, что она из их круга. Если раньше они испытывали к Элиде бесконечную благодарность, то теперь это было настоящее доверие.

Артемий Кондратьевич пожаловался на то, что его замучили проверяющие из райкома, постоянно подозревающие, что он лечит в больнице неблагонадежных граждан из бывших буржуев, в ущерб больным с народно-крестьянскими корнями. Артемий Кондратьевич негодовал, с горечью доказывая, что он обязан спасать и лечить всех, кто нуждался в его помощи. Женщины сочувственно кивали, но в этой ситуации невозможно было помочь ни советом, ни делом, оставалось только терпеть. Ужин к счастью был закончен. Элида заставила Артемия Кондратьевича лечь на кушетку и также, как и его дочери, положила руки на лоб и область сердца. Реакция мужчины была странной, он вдруг крепко уснул.

— Не беспокойте его, — шепнула Элида его жене, — пусть спит сколько потребуется. — Анастасия понятливо кивнула и прикрыла мужа пледом.

— Теперь вы. — Остатки сил достались Анастасии, а потом они пили чай, и Элида узнала совсем коротенькую историю любви этой молодой женщин. Она училась в гимназии, Георгий заканчивал морское училище. Был выпускной бал, на который пригласили курсантов. Два танца на которые она с ним станцевала, потом несколько писем. А дома ее ждали с известием, что родители подобрали ей хорошую партию… Артемия Кондратьевича, молодого перспективного врача, с уже сложившейся репутацией. Анастасия не придумала ничего более умного, как рассказать возможному жениху о своих чувствах к другому человеку, попросив освободить ее от притязаний на ее руку и сердце, Артемий Кондратьевич так и поступил. А потом все так закрутилось, Георгий погиб, началась Революция, родители Анастасии умерли от тифа, саму ее, едва живую разыскал Артемий Кондратьевич и снова попросил стать его женой. Она согласилась без раздумий.

К благодарности, которую она испытывала к мужу, добавилось уважение. Любила ли она его? Несомненно, любила, но по-своему. Как человека, который дал ей дом и защиту.

— Мне мама говорила, — тихо рассказывала женщина, — хочешь быть счастливой — полюби того, кто уже любит тебя. Я стараюсь. — От этих простых слов сердце Элиды вдруг сжалось от боли.

— А вот мой муж меня не любил, — стараясь сдержать слезы, сказала она. — Он презирал меня и кажется даже ненавидел. Мне даже и стараться любить его не было необходимости. Моя любовь ему была не нужна. Вот что мне делать? — Элида не ждала ответа, это был риторический вопрос, но Анастасия на него неожиданно ответила.

— Я знаю несколько семей, где муж не уважал и не любил жену. В этой ситуации все зависит от характера женщины. Например, одна из таких жен, устроила слежку за мужем, нанимая для этого людей, и устраивая публичные скандалы, уже не обращая внимания, какое мнение она создает о себе в обществе. Вторая — полностью посвятила себя ребенку, сделав из него идола, отдавая ему всю свою любовь. Еще бывает, что уходят в монастырь или…

— Я решила уйти от мужа, — коротко прервала Анастасию Элида, которой очень не понравились перспективы, что та открывала перед ней.

— Ушла от мужа? — со священным ужасом спросила Анастасия. — А как же вы будете жить?

— Не знаю, — честно сказала Элида.

— А может вашего мужа можно как-то пристыдить? Как-то заставить относиться к вам с должным уважением?

— Я не хочу никого заставлять, и уж тем более принуждать уважать меня! — с едва заметным раздражением, сказала Элида. Анастасия почувствовала ее злость, и чтобы сгладить неприятный разговор, неожиданно взяла Элиду за руку и перевернув ладонью вверх, сказала:

— Хотите я вам погадаю по линиям ладони, у меня иногда получается. — Элида улыбнулась, она не верила в такие гадания, к тому же ладонь была Катина, поэтому ей никакие сведения, почерпнутые из линий, уж точно помочь не могли. Она спокойно открыла ладонь, Анастасия взглянула и вдруг поспешно отвернулась, начав заниматься уборкой посуды со стола.

— Анастасия, что вы увидели у меня на ладони?

— Да ничего особенного, — фальшивым голосом сказала женщина, но Элида не отставала:

— Вы увидели… смерть?

— Не знаю, — запинаясь сказала Анастасия. — Вы встретите кого-то. Кого-то из прошлого… эта встреча… эта встреча несет вам что-то очень нехорошее, — собравшись с духом ответила женщина. — Не думайте об этом! — постаралась успокоить она Элиду, но Элида не очень-то и волновалась. Во-первых, она не поверила, во-вторых, вероятнее всего речь шла о той смерти, что уже случилась, в-третьих, Элиду больше волновало то, что отец не появился ни в прошлую ночь, ни в позапрошлую. А ей так хотелось расспросить его об Лоуте. «Ничего, — подумала она, — сегодня папа точно придет, а то, что мне наговорила Анастасия — все это ерунда!», — но Элида ошиблась, ошиблась во всем. И отец не появился, и встреча с прошлым Кати произошла, и эта встреча была ужасной.