Тихоня с искорками в глазах (СИ)

Ч. 1 Гл. 6

Глава 6

— Ну, хорошо, — согласилась Элида, — допустим, лорд Рэннет догадался, что ты Ходящий между мирами, допустим он догадался (причем раньше меня самой), — добавила Элида, — что и я унаследовала часть твоего Дара, и что? Зачем ему заставлять Лоута женится на мне? Затем, чтобы дети Лоута тоже были Ходящими? Что Рэннету от того, что у меня есть такой Дар?

— Элида, ты правда этого не понимаешь или притворяешься? — серьезным голосом спросил отец, но Элида могла только пожать плечами — она и правда не понимала. — Элида, — начал объяснят Гаррет, — вот ты оказалась в другом мире. Было ли что-то, что тебя поразило настолько, что тебе захотелось бы забрать это с собой? Ну или если не саму вещь, то идею как создать подобное в твоем мире.

— Стекло. Зеркало. Канализация, — не задумываясь перечислила Элида.

— Вот, — удовлетворенно сказал отец, — но я уверен, что в этом мире есть и еще какие-то интересные и необычные вещи… например оружие.

— Да, — задумчиво подтвердила Элида, только сейчас, после слов отца осознавшая это. — В этом мире нет магии, но есть огнестрельное оружие, стреляющее на большие расстояния: пистолеты, винтовки, пушки, пулемет «Максим», его укрепляют на повозке, заряженной тройкой лошадей. Пушки устанавливают даже на кораблях… Пап, но с чего это лорд Рэннет решил, что я буду ему что-то рассказывать?! — вдруг с возмущением сказала Элида. — Да после всего того, что случилось, если я снова вернусь в мой мир, я ни ему, ни Лоуту ничего не скажу, вообще ничего! — Отец немного помолчал и потом сказал тихо и с сожалением.

— Элида, не хочу тебя пугать, но ты уязвима. Очень уязвима, и лорд Рэннет, судя по всему знает об этом. Он знает, как надавить на тебя и заставить делать то, что ему нужно.

— Уязвима? — сразу же испугалась Элида. — Но почему. Чем он может мне угрожать?

— Наверно будет лучше, если я все расскажу тебе по порядку и начну с того, что расскажу о Ходящих по мирам все, что знаю сам.

… - Ходящие по Мирам рождались всегда, причем в каждом из Миров… — начал Гаррет

— А Миров много? — сразу же перебила его Элида.

— Я бывал в двадцати, но, думаю, их намного больше.

— А в каких Мирах ты бывал? — снова не удержалась Элида. — Ты долго в них жил?

— Элида! — шутливо рассердился Гаррет. — Я собираюсь не о себе рассказывать, а помочь тебе.

— Ну, папа, — жалобно протянула Элида, — расскажи, хоть чуточку.

— Нечего рассказывать. Примерно, в пятнадцати мирах, где я оказывался, я погибал в первые же часы. Меня постоянно перемещало в тела, которые не могли выжить ни при каких обстоятельствах. То на тонущий корабль, и я, воскреснув на несколько минут, снова умирал, захлебываясь водой, то я оказывался в центре лесного пожара, выбраться из которого было невозможно, то — под обломками дома, то — под завалом в пещере. Я погибал в пасти животного, и от ядовитого укуса, и от неизлечимых болезней. Не очень приятные воспоминания, знаешь ли.

— Я тоже могла оказаться в таких условиях? — с испугом спросила Элида.

— Наверное можешь, я не знаю, — тихо сказал он, а потом поспешно добавил, — да и никто не знает по какому принципу или в какой последовательности Ходящие перемещаются из Мира в Мир. Более-менее долго я прожил всего в двух Мирах, но и тут мне не слишком повезло: в одном развитие цивилизации намного отставало от нашей, а в последнем — существовала магия. То есть я в магию и сказки не верю, но я не могу отрицать, что в твоем мире часть жителей может управлять неизвестным мне видом энергии преобразования материи. Поскольку в моем мире такой вид энергии не существует, то и путешествие в твой мир снова оказалось бесполезным, — с горечью сказал Гаррет.

— Бесполезной для кого? — не поняла Элида.

— Для моего Мира. Наш Мир погибает, ученые пытаются найти способ предотвратить грядущую катастрофу, для этого задействованы все средства и способы… в том числе и Ходящие по Мирам. Ну не может же наш Мир быть единственным высокотехнологичным Миром! Наверняка есть и другие. Быть может их знания, их технологии нам помогут! — Элида ощутила его боль. Такую сильную, такую неутихающую.

— Пап, а Ходящих по Мирам много?

— За другие Миры не знаю, но в нашем подразделении нас двенадцать человек. Я — самый молодой из всех, — Элида почувствовала, что он улыбается. — Мне много рассказывали о Ходящих. Самому старому из нас уже под восемьдесят лет (Если переводить на исчисление твоего Мира). Жаль, но он скоро умрет. Столетний рубеж жизни остался непреодолимым, не то, что в твоем Мире. Двести лет самый расцвет жизни, — с едва ощутимой завистью сказал отец. — Так вот самое главное, что надо знать, это то, что по-настоящему ты привязана только к тому Миру, где родилась, и каждый раз, после каждого перемещения, ты будешь возвращаться назад в свое тело. Значит, как только ты умрешь, в том Мире, где сейчас находишься, то снова вернешься в то место, где лежит твое тело. Именно остающееся без надзора тело, является твоим самым уязвимым местом. Именно угрозой уничтожения твоего тела лорд Рэннет и мог бы тебя напугать.

— А что случится, если мое тело уничтожат, пока я в другом Мире? — со страхом спросила Элида.

— Ну, если тело просто закопают или положат в склеп, то есть надежда, что ты сможешь выбраться и тогда все будет в порядке. Но если тело обезглавят или сожгут — вот это страшно. Не имея возможности вернуться в свое тело, ты станешь эфемерной сущностью, застрявшей между Мирами, вот как я сейчас. Серая пелена, в которой ничего нет. Ты будешь находится так бесконечное количество времени.

— А что потом?

— Не знаю, — тихо сказал отец и Элида поняла, что отец страшно боится, такого возможного окончания своей жизни.

— Пап, как ты думаешь, с кем-нибудь из Ходящих такое уже случалось?

— Конечно! — уверенно ответил отец. — Я даже думаю, что такое происходит с большинством из Ходящих, особенно когда он умирает в первый раз. Представь в семье кто-то погиб. Понятное дело, что его похоронят, но способы захоронения у всех разные. Кто на костре тело сжигает, кто в лодке по реке отправляет, опять же сжигая лодку вместе с телом. И все. Вернуться Ходящий уже не может, и когда он умрет в том Мире, куда переместился, он останется в незримом переходе навсегда. — Элида от ужаса поежилась.

— А меня герцог Лоут похоронит? Как ты думаешь?

— Уж сжечь тебя лорд Рэннет точно не даст, — успокоил ее отец.

— Пап, — вдруг встрепенулась Элида. — А если меня долго не будет, от тела останутся одни кости, мне что придется ходить скелетом?!

— Успокойся, в этом и заключается особенность Ходящих, с твоим настоящим телом в тот момент, когда ты находишься в другом мире — ничего не происходит, оно находится, словно в стазисе… разумеется, если до него не доберутся хищные звери или люди, то они могут его уничтожить. Поэтому ты должна всегда думать, как уберечь тело…

— Пап, смерть же может прийти внезапно, как можно заранее к этому подготовится?

— Я все время забываю, что ты из другого Мира! — с досадой сказал он. — У нас все по плану. Ложишься в капсулу, тебе делают инъекцию останавливающую сердце — и все. Тело находится в капсуле, в него ты и возвращаешься. Специально обученный персонал проверяет состояние тела во время твоего отсутствия. Тебе конечно будет намного сложнее. Тебе надо, чтобы рядом с тобой был кто-то, посвященный в твою тайну, чтобы в те минуты, когда ты будешь уязвима, тебя оберегали… Знаешь, Элида, если смотреть с этой точки зрения, то покровительство лорда Рэннета выглядит, как избавление тебя от всех проблем. Может, тебе стоит об этом подумать и принять его опеку?

— Нет! — резко ответила Элида. — Я… я… я не хочу, — с трудом сказала она, поскольку от одной только мысли, что она станет зависимой от герцога Лоута, ей становилось дурно. Нет, нет, нет, только не это! — Пап, если я останусь с герцогом Лоутом, то буду настолько несчастна, что не захочу больше жить. Я не хочу ощущать себя презираемой и нелюбимой, но еще больше я не хочу ощущать себя… — она задумалась, пытаясь как можно точнее выразить свои чувства.

— Ты не хочешь ощущать, что ты нужна, только потому что полезна, — подсказал ей отец. — Ты не хочешь, чтобы тебя ценили только за ту пользу, что ты можешь принести и за те услуги, что можешь оказать. Ты хочешь, чтобы в тебе видели личность и любили, и ценили твои человеческие качества. — У Элиды от таких слов защемило сердце, отец очень точно выразил ее чувства.

— Спасибо, папа, — тихо прошептала она. — Ты один меня понимаешь.

— Эх, Элида, — тоскливо сказал он. — Твои желания не имеют никакого значения, поскольку мечты одно, а реальная жизнь совсем другое. Как ты будешь жить без защиты? А может ты кого-то полюбила и поэтому не хочешь оставаться с Лоутом?

— Нет, что ты! — потрясенно возразила Элида. — Никакого мужчины у меня нет, и никого мне не надо… — Элида замолчала, но эта пауза в ее словах была для ее отца красноречивее любых слов.

— Герцог Лоут… — тихо сказал отец. — Ты влюбилась в него? — сочувственно спросил Гаррет.

— Нет, не влюбилась, — со злостью и даже яростью ответила Элида. — Но я не могу не понимать, что герцог самый выдающийся мужчина, которого я только знала! Понимаешь, хоть я его и ненавижу, но не могу отрицать его… харизматичность, — убитым голосом, разом утратив всю свою злость сказала Элида. — Я не люблю его… но хочу, чтобы он меня любил! Хочу, чтобы мне приходилось отвечать на его любовь, а не понимать, что у меня нет никаких шансов завладеть его сердцем! Пап, — вдруг сказала Элида, резко меняя направление мыслей, без малейшего перехода или остановки. — Ты же видел женщин, которыми увлекался Лоут, какие они? Ну я, конечно, понимаю, — заторопилась она, — они без сомнения были красавицами, а вот какой женский характер нравился Лоуту? Каких женщин он себе выбирал? — вместо ответа, повисла тишина, потом Гаррет нехотя сказал:

— Зачем это тебе надо?

— Ну, как же? — удивилась Элида, я буду хотя бы знать, чего мне не хватает…

— Элида, — с грустью сказал отец. — Ну как ты не понимаешь… Не важно каких женщин выбирал Лоут — важно другое: он их всех бросал. То есть ни одна из его возлюбленных не могла его зацепить до такой степени, чтобы он захотел с ней быть до конца жизни. А, значит, тебе нет необходимости брать с них пример, подстраиваясь под их внешность или манеру поведения… кстати, думаю, большинство его любовниц так и поступали. Вызнавали и выведывали все о вкусах Лоута и старались подстроиться под них. Так вот ни у одной из них ничего не вышло! Будь собою — это самое наилучшее… — но Элида его не слушала.

— Пап, а что если в его жизни уже была сильная неразделенная или трагическая любовь? Что если он уже любил какую-то девушку и только ее образ хранит его сердце.

— Тогда тем более не стоит ни под кого подстраиваться! Даже если ты скопируешь внешность и манеру поведения какой-то мифической возлюбленной — ты будешь всего лишь бледной копией. А зачем плохая копия? Лучше вообще ничего или нечто совершенно противоположное. И вообще! — рассердился Гаррет. — То ты ненавидишь Лоута, то ищешь способы пробиться к его чувствам. Ты уж как-то определись! — Но вместо ответа Элида снова спросила:

— Я помню ты мне говорил, что у меня будет девять жизней? Это правда?

— Да Элида. Так говорят те, у кого по каким-то обстоятельствам в других мирах рождались дети, унаследовавшие Дар. Девять жизней — это в лучшем случае, а бывает всего две или три.

— А у меня сколько будет? — всполошилась Элида.

— Ну как я могу это знать? — с укором сказал отец. — Девять жизней или всего две, но ты должна пытаться извлечь из Мира, в который попала, все самое лучшее, самое важное, самое удивительное. Я не сказал тебе еще об одной очень удивительной особенности Ходящих…

— Какой же? — не выдержала Элида паузы в словах отца.

— Элида, ты можешь некоторые вещи, некоторые предметы забрать с собой в свой мир! — тихо и торжественно сказал отец.

— Забрать с собой?! — ахнула от восторга Элида, сразу же представив, как она забирает в первую очередь зеркало с лестницы, во вторую вытаскивает стекла из окон, потом разбирает кровать с металлической сеткой, потом… — Пап, а сколько вещей я могу с собой взять? — на всякий случай спросила она.

— В первый переход объем пространства, куда ты можешь поместить предметы, совсем небольшой, примерно, как мяч, потом с каждым переходом это пространство будет увеличиваться.

— Всего лишь, как мяч? — разочарованно протянула Элида. — Что же туда можно спрятать?

— Очень многое! — не согласился с ней отец. — Можно взять семена растений, можно взять образцы минералов, можно взять страницы из книг, чертежи, рисунки. Если хватать не все, что попадается под руку, а продумывать каждую мелочь, то даже такой небольшой объем можно заполнить нужными и важными вещами.

— А как открывать и закрывать это пространство? Кто-нибудь может увидеть какие вещи у меня там спрятаны? Кто-то может украсть мои вещи из этого пространства? Лорд Рэннет знает, что у меня есть такой тайник? — спрашивала и спрашивала Элида.

— Чтобы первый раз открыть проход в это пространство ты должна представить бесконечное серое пустое пространство… и попробовать бросить в него какой-нибудь небольшой предмет. Если предмет упадет на пол, то надо снова и снова пытаться забросить его в эту пустоту. В какой-то момент это у тебя получится и с этого времени эта вещь станет твоим маяком. Потом просто будешь представлять эту вещь и мысленно каждый новый предмет располагать рядом с ней. Узнать (есть ли еще возможность что-либо поместить в этот тайник), очень просто. Все лишние вещи будут выпадать, — засмеялся отец. — Доставать предметы еще проще: представь предмет, который тебе нужен — в своей руке, или стоящим на столе, и он появится. Никто, кроме тебя не сможет ни увидеть вещи, ни взять их без разрешения… очень удобная штука, — снова засмеялся отец.

— Как здорово! — восхитилась Элида. И в этот момент услышала, как завыл заводской гудок. — Мне надо на работу! — с этой мыслью она вскочила с кровати, разорвав мысленную связь с отцом. Но Элида больше ничего не боялась. Теперь она знала свою цель и знала, что будет идти к ней, не обращая внимания ни на что. А ее целью теперь было получить как можно больше знаний из этого Мира, а то и вправду потом вдруг так не повезет. Рассказ отца о том, как он погибал раз за разом, не успев даже как следует осмотреться, произвел на нее большое впечатление

…На заводе жизнь кипела. Утром перед работой им зачитывали главные новости о том, что происходило в стране. В обед их ненадолго собирали в актовом зале, и очередной лектор выступал с небольшим докладом. После работы их уговаривали записаться в самые разные группы, в которых проходили дискуссии по самым разным вопросам. Элида внимательно слушала все новости и все, что рассказывали лекторы, но после работы бежала в вечернюю школу. Она легко научилась открывать пространственный проход и в этом тайнике у нее уже лежало маленькое круглое зеркальце, которое она купила в магазине, также она нашла стеклянный пузырек с крышкой от какого-то препарата и наполнила его несколькими зернышками пшеницы и семечками подсолнечника, других семян пока найти не удалась, но Элида была довольна собой, считая, что она молодец, и тут… В вечернюю школу пришла новая преподавательница литературы. Старушка, явно непролетарского происхождения. Она носила лорнет, белую блузку с кружевами, черную строгую длинную юбку. Но главное она носила часики. Хорошенькие женские часики, что висели у нее на цепочке, прикрепленные к пуговице на груди. Элида увидела их и потеряла покой. Теперь она точно знала, что обязательно: кровь из носа, она должна забрать в свой Мир — часы! Когда она узнала сколько они стоят, что расстроилась чуть не до слез. Ей надо было год работать, отказывая себе во всем, чтобы купить их. Но судьба благоволила к ней. Как-то идя по парку, она увидела чистенького благообразного старичка, что сидел на лавочке… и плакал. Не всхлипывал, не рыдал, а только изредка вытирал катившиеся слезы. Что-то заставило ее подойти к нему, сесть рядом и спросить, что случилось. Ему было так плохо, что он был рад даже такой случайной собеседнице:

— Я врач, — устало начал этот мужчина. — Я стольким помог и стольких вылечил за свою жизнь, и вот моя единственная дочь, моя девочка умирает от чахотки, и я ничего не могу с этим сделать… — Элида сочувственно вздохнула и тут она увидела тянущуюся от пуговицы на жилете в маленький кармашек на животе цепочку от часов! Решение пришло мгновенно.

— Если я вылечу вашу дочь, вы подарите мне вот эти часы? — быстро спросила она. Он, как- то странно и жалостью посмотрел на нее.

— Девочка, я отдал бы тебе эти часы просто так, но я не могу. Моя жена… когда меня не станет, быть может эти часы спасут ей жизнь. Она еще такая молодая, ей всего тридцать… — Элида удивленно посмотрела на него, мол, как это молодая, когда ей УЖЕ тридцать! Но мужчина не заметил ее взгляда, продолжая говорить, словно сам с собой. — Я намного старше ее, мне уже сорок пять… — Больше Элида его не слышала, ошарашенная вопросом, который она задала самой себе: а сколько лет Лоуту? Ответа она не знала, да она даже предположить не могла сколько ему лет. Не двадцать и не двадцать пять — это точно, но тогда сколько? Она напрягла память выискивая любые сведения о своем муже. Он что-то там окончил, потом где-то служил, чем-то там командовал… вроде воевал… Все! Больше ее память никаких сведений не сохранила, да и как она могла их сохранить, если Элида, протестуя против этого брака, упивалась своим отчаянием, не удосужившись узнать о муже даже самых общих сведений. Папа! — вдруг радостно ахнула она. — Он знает. Он дружил с лордом Рэннетом и наверняка много чего знает о Лоуте… хотя бы сколько ему лет! — В этот момент она снова сосредоточилась на рассказе мужчины, с удивлением поняв, что он давно уже рассказывает о первых годах жизни дочери, с любовью вспоминая каждую мелочь.

— Я снова спрашиваю вас, — резко перебила она его. — Если я полностью вылечу вашу дочь, и вы в этом сами убедитесь, используя любые способы, какие сочтете нужным, вы отдадите мне часы? — Мужчина замолчал, потом внимательно вгляделся в ее глаза и утвердительно кивнул головой. — Надо спешить! — сказала Элида, вскакивая со скамейки, — судя по вашему состоянию девочка очень плоха, нельзя терять ни минуты.

— Я живу совсем недалеко, вот там мой дом, — неопределенно махнул рукой мужчина, и Элида быстро двинулась в том направлении.