Только дождись меня (ЛП)

ГЛАВА 17

Когда Джош подошел к питчерской горке (Примеч.: питчерская горка расположена в центре квадрата и приподнята на 45 см (для юниорских соревнований на 25 см) над общим уровнем поля), чтобы бросить мяч, мама наклонилась ко мне и поинтересовалась:

— У него улучшилась подача? — Будто он раньше подавал хуже.

Я кивнула, не отводя взгляд от поля. Прошло почти две недели с моего возвращения из Калифорнии. Я была чертовски занята. Эти выходные я должна была провести с мальчиками, но пришлось работать. Ларсены предложили забрать с утра Джоша и Луи, чтобы отвезти их на матч. Когда последний клиент позвонил и отменил запись, мы с Шоном приняли решение закрыть салон на час раньше. К счастью, в эти выходные Джош играл всего в получасе езды от моей работы, поэтому мне удалось посмотреть, как они обыграли две команды.

Ларсены отсидели четыре игры и, когда появилась я, уехали домой. Вскоре показались мои родители. Впервые за месяц я провела с ними больше десяти минут. Отношения между мной и мамой все еще были натянутыми. Я не собиралась чувствовать себя виноватой за то, что поехала навестить лучшую подругу и ее ребенка.

— Да. У него отличный тренер.

К слову о тренерах… Я не смогла удержаться от того, чтобы бросить взгляд в сторону одного конкретного тренера, который стоял возле третьей базы со скрещенными на груди руками. После того, как он зашел в гости в день моего возвращения, мы редко виделись. В тот вечер, пока он пил последнее пиво из холодильника, я рассказывала ему о поездке к лучшей подруге. Он не мог поверить в то, кто являлся ее мужем. А потом появился Луи и пригласил Далласа посидеть с ним и послушать мои ежевечерние истории о Родриго.

— А кто из них тренер? — поинтересовалась мама, возвращая меня к реальности. В тот момент я вспоминала, как сосед сидел на кровати Луи, а я напротив него и рассказывала историю о том, как брат считал, что потерял телефон, но на самом деле просто забыл его в холодильнике.

Я искоса посмотрела на нее и с трудом удержалась от того, чтобы не покачать головой. В отличие от Ларсенов, мои родители редко приходили на игры Джоша. Но и этого было достаточно, чтобы знать подобную информацию. Проблема была в том, что когда Джош только начал говорить о бейсболе, родители сразу стали возмущаться: «А почему не футбол?» На что я ответила им: «Потому что он не хочет играть в футбол». Спустя столько лет можно было уже принять это, но мои упрямые мама и папа не смогли сделать этого.

Сначала я показала на Трипа, который стоял на первой базе, а потом на соседа.

— Почему он выглядит таким знакомым?

Ее вопрос не удивил меня.

— Ты познакомилась с ним на празднике. — У этой женщины была память как у слона; она ничего не забывала. До сих пор вспоминает то, что я делала, будучи ребенком, и это все еще бесит ее.

— Понятно.

Мне совсем не понравился тон, которым она ответила. Поэтому я напряглась.

— Тот, который был весь в татуировках? — по-испански спросила он.

Весь в татуировках? Да они у него только до локтя.

— Si.

— Понятно, — повторила она.

Если бы я не знала маму, то подумала бы, что ей наплевать на Далласа. Но я-то ее знала.

Джош встал на позицию и подал мяч между третьей и второй базой. Я вскочила и зааплодировала ему, мимоходом отмечая, что мама подняла руки вверх и тоже захлопала. Когда я, наконец, села, она лишь подтвердила то, что я подозревала:

— Мне кажется, что все эти татуировки плохо влияют на мальчиков.

Я застонала.

— Татуировки не соскакивают с тела, чтобы наброситься на людей, Mama.

Она фыркнула и мотнула головой в сторону Далласа, который нагнулся и, уперев руки в колени, разговаривал с Джошем.

— Он выглядит как бандит.

Я ненавидела, когда мама несла подобную чушь, особенно в отношении человека, который был чертовски добр ко мне и мальчикам. Несправедливо судить о нем по внешнему виду. Мне пришлось сжать зубы, чтобы не произнести того, о чем впоследствии могла пожалеть.

— Ма, он не бандит. И дети его любят.

— Угу. Может быть, но зачем ему все эти татуировки?

— Потому что они ему нравятся? — язвительно ответила я.

Мама повернулась ко мне и прищурилась.

— А чего это ты злишься?

— Я не злюсь. Просто мне кажется, что ты несправедлива к нему. Ты его совсем не знаешь.

— А ты, значит, знаешь?

— Да, знаю. Он двадцать лет провел во флоте, и теперь у него свой бизнес. Даллас тренирует маленьких мальчиков, потому что ему это нравится. Он… — Я едва не сказала «почти» — всегда был добр по отношению ко мне, Джошу и Луи. — Я не успела остановиться себя. И даже не подумала о людях, которые сидели вокруг нас и могли услышать меня. — Мне кажется, что он замечательный человек. Он мне очень нравится.

Мама судорожно вздохнула.

— Что?

— Он мне очень нравится.

— Почему?

— А почему бы и нет? — Подобные вопросы она задавала мне каждый раз, когда мне нравился человек, который не был мексиканцем.

— Диана, no me digas eso (исп. не говори так).

— Он хороший человек. И привлекательный мужчина… — Она фыркнула. — И добрый, Mama. После дня рождения Джоша Даллас пришел и помог нам с мальчиками убраться. — Признаться, я не поверила, когда он заверил меня, что поможет. Но он сделал это. И многое другое. Мы были никем для него, но он сделал то, о чем не подумали другие люди.

— Только не он, Диана. Только не снова.

Боже, помоги мне. Иногда мне хотелось придушить маму.

— Господи, Ма. Успокойся. Я же не признаюсь в том, что люблю его. Он просто мне нравится. Мы не собираемся жениться. Я ему даже не нравлюсь в этом смысле. Он просто… милый.

Мама отвернулась и вцепилась пальцами в длинную юбку.

— Это пока! — практически прошипела она.

Черт, нет.

— Ты не умеешь выбирать мужчин, — продолжая смотреть вперед сказала она.

Я тоже отвернулась и стала наблюдать за игрой.

— Мама, я люблю тебя, но давай не будем начинать этот разговор, — прошептала я.

— Я тоже люблю тебя, но кто-то должен сказать, что ты принимаешь глупые решения. В последний раз, когда я промолчала… ты знаешь, что случилось.

Конечно, я знала. Мне не нужно было напоминать о том, какой дурой я была. Я никогда не позволю себе забыть это.

Иногда я думала, что не будь она столь строгой ко мне в детстве, я бы «серьезнее» воспринимала ее советы. Но она была строгой. Слишком строгой. А я давно выросла.

— Мама, у Родриго тоже были татуировки.

Она отреагировала так, будто я выстрелила в нее. Мама выпрямилась и прижала трясущиеся руки к груди.

Господи, я ненавидела, когда она вела себя подобным образом.

— Я не хочу говорить о твоем брате, — едва слышно произнесла она.

Я вздохнула и потерла тыльной стороной ладони бровь. Господи. Она никогда не хотела говорить о Родриго. Никогда.

Я попыталась настроиться на игру, но мысли возвращались к Родриго и Далласу. Мне кажется, моему брату он бы понравился. Правда.

К концу игры мама, наконец, заговорила снова.

— Вы можете быть друзьями, но не более.

Я просунула руку под кепку Далласа и поскребла голову, которая чесалась уже пару дней. Пора, наверное, помыть ее.

— Ты слышала меня? — спокойно поинтересовалась мама.

— Да. Я просто не собираюсь говорить тебе то, что ты хочешь услышать. Прости.

Она тяжело вздохнула. Если бы мне было десять лет, то я бы почувствовала себя виноватой. Но в двадцать девять мне было на это наплевать. В конце игры с детской площадки вернулись мой отец и Луи. Когда час спустя начался очередной матч, я устроилась между мужской половиной своей семьи. «Торнадо» одержали победу в этой игре — это всегда слегка отдавало горечью для меня, потому как означало, что на следующий день у них опять будет матч, и мне придется вставать очень рано.

Мы проводили родителей до машины, и мама быстро поцеловала меня в щеку на прощание. Напряжение между нами было таким осязаемым, что отец с Луи недоуменно переглянулись. По пути к нашей машине я заметила красный пикап. Возле него виднелась более чем знакомая фигура, которая забрасывала в кузов сумку. Даллас.

В нескольких шагах от него стояла Кристи и что-то быстро говорила.

Джош проследил за моим взглядом и поинтересовался:

— Собираешься пригласить его на ужин?

Неужели это было так очевидно? Я пожала плечами.

— Думала об этом. А ты как к этому относишься?

— Мне все равно.

Я искоса посмотрела на него и направилась к пикапу. Даллас либо услышал нас, либо почувствовал наше приближение, потому что обернулся. Кристи, которая стояла к нам лицом, скривилась, но я не стала обращать на нее внимание. Даллас радостно улыбнулся.

— Я свяжусь с тобой по поводу сбора денег. В этом нет никакой спешки, — сказал сосед женщине, которая стояла справа от него, даже не глядя на нее. — До свидания.

Кристи посмотрела на меня и Далласа и тяжело вздохнула. После чего сказала что-то тренеру, снова посмотрела на меня и ушла.

Дождавшись, когда она отойдет на достаточное расстояние, я спросила:

— У нас на ужин хот-доги, Лекс Лютор. Хочешь присоединиться? (Примеч. Лекс Лютор — вымышленный персонаж, суперзлодей DC Comics и заклятый враг Супермена).

— Лу, что случилось?

Луи сидел на диване и играл в приставку с Джошем, но внезапно отбросил джойстик и начал чесать голову.

— Чешется.

Я нахмурилась.

— Не забудь вымыть голову сегодня, грязнуля.

Он «угукнул» и снова схватился за джойстик.

Полчаса назад мы закончили ужинать и начали резаться на приставке в игру, которую мы в детстве называли «Уличный боец». Я проиграла последний бой против Джоша, и мое место занял Луи.

Я поудобнее устроилась на диване, подтянула колено к груди и случайно задела Далласа. Он повернулся и улыбнулся мне.

— Хочешь еще один хот-дог? — поинтересовалась я. — Мы съели весь картофель-фри.

Он покачал головой.

— Нет, я наелся. Спасибо.

Что не удивительно. Даллас уже впихнул в себя четыре хот-дога.

У меня зачесалась голова. Кажется, не только Луи нужно помыть голову. Я повернулась к Далласу, который вопросительно приподнял брови.

— А-а-а! — внезапно закричал Джош, бросая джойстик на пол, и зарываясь обеими руками в волосы. — Чешется!

Что, черт возьми, происходит?

Краем глаза я заметила, что Луи делает тоже самое. Кажется, они оба пытались содрать кожу с головы. Едва я подумала об этом, как у меня снова зачесалась голова.

— Что черт возьми происходит? — воскликнула я.

— Луи, включи лампу, — попросил Даллас.

— У нас что, клопы? — поинтересовалась я, надеясь, что у него найдется ответ на мой вопрос.

Даллас задумчиво осмотрел нас, после чего подозвал Луи, раздвинул руками его волосы и практически уткнулся носом в голову.

Я перевела взгляд на Мака.

— У нас блохи? — Но я давала ему средство от блох каждый месяц.

Даллас выпрямился и спокойно произнес:

— Нет. У вас в-ш-и.

— В-ш-и? — удивился Джош.

— В-ш-и? — воскликнул Луи.

— Что… Господи. Нет! — вырвалось у меня.

Есть всего несколько вещей, которые я стесняюсь покупать. В подростковом возрасте я покупала прокладки и тампоны только в магазинах самообслуживания. Когда мне было двадцать, я начала приобретать презервативы онлайн, потому что слишком стеснялась делать это в магазине. Там же я покупала средство от молочницы и лубрикант для Луи, когда мне нужно было вставить ему термометр в одно место.

А теперь у нас беда со вшами.

Вши. Вши. Чертовы вши.

Меня затошнило, как только я представила себе гниды и маленьких ползучих гадов у себя в голове.

Нужно ли говорить, что покупка трех коробок средства от вшей и галлон хлорки в круглосуточной аптеке добавилась к списку вещей, которые я стеснялась приобретать. В детстве мы смеялись над теми, у кого были вши. А теперь у меня в доме три вшивых человека, один из которых — я сама.

— Ты не обязан этого делать, — во второй раз сказала я Далласу, когда до меня дошло, что нам нужно в аптеку.

Он стоял между двумя детьми, которые кричали:

— У меня в голове вши?

Сосед спокойно взял у меня ключи.

— Я поведу. А ты пока посмотри, что нужно купить.

— Хорошо.

У меня, Джоша и Луи в голове были гниды. Господи. Какая мерзость. Мне казалось, что голова начала чесать еще сильнее. В какой-то момент я думала позвонить маме, но потом отказалась от этой затеи, чтобы меня не начали обвинять еще и в том, что у детей вши.

Когда мы подъехали к аптеке, Даллас остался с детьми в машине, а я забежала и быстро купила требуемое. Продавец искоса посмотрел на меня и пробил чек.

— Ты будешь наносить средство, а я соберу простыни, — уверенным, не терпящим возражения голосом произнес Даллас.

— Ну правда, ты не обязан этого делать. Уже почти полночь. — Черт, уже почти полночь? Судя по всему, мне придется бодрствовать всю ночь: стирать простыни, одежду, пылесосить. А завтра рано утром у Джоша следующая игра.

Мне уже плохо. Я не падала в обморок при виде крови. Убирала рвоту за мальчиками, когда они болели… Понос и я были давними друзьями… но вши… это было слишком.

Я поймала взгляд Далласа, но он тут же отвел его и крепче вцепился в руль.

— У меня блохи! — закричал с заднего сиденья Луи.

— У тебя не блохи, а вши, — поправила я.

— Ненавижу вши!

— Лу, ты хоть знаешь, что они делают? — спросила я.

Он ничего не ответил.

Я усмехнулась. Это и к лучшему.

— А теперь скажите-ка мне, кто из вас надевал чужую кепку?

Тут же раздался стон Джоша.

— Я одалживал толстовку у Джейса на прошлой неделе.

Сукин сын. Сколько раз после этого мы вместе сидели на диване и обнимались? Луи дважды спал со мной, на моей подушке. И я точно знала, что одну ночь он провел в кровати с Джошем.

— Прости, — выдавил он.

— Все нормально, ничего страшного. — Я надеялась, что этого больше не повторится. Ну он же не специально.

— Я однажды отдыхал на море, где очень много людей подцепили вшей, — произнес Даллас. — Никогда в жизни не видел, чтобы столько взрослых плакали, Джош. Мы справимся, не волнуйся.

Ну почему он такой милый? Почему?

— Ты был в армии? — поинтересовался Джош.

— На флоте.

— И почему я не знал об этом?

— Не знаю, — улыбнулся Даллас.

— А как долго?

— Двадцать один год.

— Сколько же тебе тогда лет?

— Господи, Джош! — рассмеялась я.

— А сколько дашь?

— Tia Ди, сколько тебе лет? Тридцать пять? — спросил Джош.

Я едва не подавилась воздухом.

— Двадцать девять, засранец.

Джош засмеялся над своей шуткой. Даже не оборачиваясь я знала, что Луи последовал примеру брата.

— Предатель. Я тебе припомню это, — выкрикнула я.

— Мистер Даллас, вам… пятьдесят? — выдавил Луи.

Господи. Я закрыла лицо ладонями. Эти дети кого угодно засмущают.

— Спасибо за комплимент, Лу. Нет, мне не пятьдесят, — усмехнулся Даллас.

— Сорок пять?

— Нет.

— Сорок?

— Сорок один.

Я так и знала!

— А сколько лет дедушке?

Я ответила, что дедушке Ларсену исполнился семьдесят один год. В этот момент Даллас подъехал к дому. Не успели мы войти, как сосед скомандовал:

— Вы трое идите в душ, а я соберу постельное белье.

— Ты уверен? — Не знаю, как бы чувствовала себя на его месте в гостях у людей со вшами.

— Да, идите. Я кое-что возьму у себя дома и вернусь.

Я оставила дверь незапертой и повела мальчиков в ванную, даже не подумав о том, что Даллас зайдет в мою спальню и увидит висящий на крючке лифчик.

Мы втроем зашли в душ.

— Я нанесу на вас это средство, нам нужно будет подождать десять минут, а потом смыть его. Раздевайтесь, грязнули.

— Но я только вчера мылся, — застонал Луи.

А его брат — Господи, помоги мне, — закричал:

— Ты извращенка!

На часах было три утра, когда мы закончили вычесывать вшей.

С самого рождения мальчики были частью моей жизни, поэтому я подтирала им зады, вытирала мочу с пола и стирала им белье. Я уже мысленно настроилась на то, что однажды Джош начнет прятать от меня простыни, носки и нижнее белье. И начала делать заметки о том, что скажу ему, когда придется заводить разговор о мужском теле и его потребностях. Я даже приняла, что мне придется произнести слово «пенис».

Но вычесывание гнид из волос ребенка было слишком.

Все то время пока я наносила средство от вшей на их волосы, а потом смывала его, мы спорили и ругались. Когда я, наконец, завела их в гостиную, тут же появился Даллас и поинтересовался:

— Готовы?

— К чему? — спросила я.

— Вычесывать гниды.

Я открыла рот, чтобы сказать, что он не обязан делать этого, но Даллас нахмурился.

— Я знаю, что ты справишься и сама, но я здесь. И помогу тебе.

Мы зашли в столовую, единственную комнату, в которой можно было сидеть, потому что Даллас убрал подушки с дивана — видимо, чтобы постирать. Я больше никогда не смогу смотреть на расчески с частыми зубцами без отвращения. Даллас протянул руки к груди и что-то надел на лицо.

Это были очки. Узкие, черные очки с толстой оправой. Черт.

Судя по всему, он почувствовал, что я смотрю на него, и добродушно улыбнулся.

— Это очки для чтения. У меня дальнозоркость.

Какой он сексуальный в них. Боже, помоги мне. Я заставила себя отвернуться и тихо вздохнула.

Мы тихо вычесывали… и вычесывали гниды. Пару раз я украдкой бросала взгляд на мужчину, который сидел рядом со мной.

Гниды. Едрит твою налево…

Закончив, мы надули матрац, потому что постельное белье еще не высохло, а запасного у меня не было. Да и вообще я засыпала на ходу. За последние несколько часов голова начала чесаться еще сильнее, но я была уверена, что это из-за увиденного в волосах мальчиков. Как только они улеглись, я вернулась в гостиную. Даллас в тот момент встряхивал и сворачивал простыни на кухне.

— Спасибо, что помог, — зевнув поблагодарила я. — Не знаю, что бы делала без тебя.

Он тоже выглядел уставшим. Под глазами были мешки. Даллас снял очки и потер глаза.

— Бегом в душ, а потом разберемся с твоими волосами, — тоже зевнул сосед. — В душ, Диана. Ты не пойдешь спать со вшами.

Ну, если только так… Пока я смывала средство от вшей, то думала о том, как отплатить ему за доброту. Что бы я делала сейчас без него? Скорее всего, заливалась бы слезами.

Когда я вышла из душа, то едва держала глаза открытыми и зевала каждые пять секунд.

Чувствовала себя как зомби.

Я помыла ванну и плитку с хлоркой, — а вдруг какая-нибудь вошь-мутант выживет без тепла и крови — открыла окно и закрыла за собой дверь. Даллас сидел, положив голову на руку, на том же стуле, на котором занимался волосами Джоша. Когда я зашла, он выпрямился, посмотрел на меня сонными глазами и похлопал по колену.

— Иди сюда, Вошка.

Я рассмеялась. Даллас улыбнулся, раздвинул колени, подвинулся на стуле и показал на сложенное на полу полотенце.

— Устраивайся.

— Моя голова гораздо тяжелее, чем у Джоша, — предупредила я.

— Я справлюсь.

— Через три часа нам нужно выезжать на матч.

— Не напоминай мне. Иди сюда.

— Ты делаешь это для всех одиноких родителей в команде?

Даллас устало улыбнулся.

— Только для тех, кто кормит меня. Давай закончим с этим, пока мы оба не отрубились.

У меня не было сил спорить с ним. Я опустилась на полотенце между его ногами. Мягкое нажатие на затылок заставило меня нагнуть голову.

— Я начну с затылка, — тихим сонным голосом произнес сосед. — Если я засну, толкни меня.

Я рассмеялась, хотя, это было, скорее, похоже на стон.

— Если я упаду, не нужно будить меня.

Я почувствовала, как его пальцы начали раздвигать мои волосы.

— Во сколько ты вчера встала?

— В шесть. А ты?

— В половину пятого.

— Ничего себе, — зевнула я.

Кончиками пальцев он коснулся моих ушей.

— На флоте я привык и не к такому.

— М-м-м, — Я наклонилась вперед и положила голову на руку. — Ты правда провел на флоте двадцать один год?

— Да.

— Сколько тебе было, когда ты поступил на службу?

— Восемнадцать. Я ушел сразу после окончания старшей школы, — объяснил Даллас.

— Ух ты. — Я даже не могла вспомнить чем занималась в свои восемнадцать. Но, судя по всему, ничем серьезным. Учиться на парикмахера я стала в девятнадцать после того, как решила, что университет — это не для меня, чем очень расстроила маму.

— А почему на флот?

— Мой отец служил на флоте. И дедушка во время второй мировой войны. Я всегда знал, что буду служить на флоте.

— Твоя мама разозлилась на тебя за это?

— Нет. Мы жили в маленьком городе в центре Техаса, и мне там было делать нечего. Она даже ходила со мной в военкомат, чтобы обо всем узнать до того, как мне исполнилось восемнадцать. Мама гордилась мной. — Он замолчал, а потом добавил: — Это Джексон не смог принять моего решения. Брат так и не простил меня за то, что я ушел.

— Ты же сказал, что у вас были соседи или родственники, которые заботились о них вместо тебя?

— Были. Вместо меня. Джек… Они брали меня на рыбалку, в походы… один из соседей забирал меня к себе на работу, чтобы я не попал в неприятности. Он занимался кладкой плитки. От него я и научился все ремонтировать. Джексон никогда не интересовался подобным. Мой уход на флот он воспринял как предательство.

— Ты не мог взять его с собой.

— Я знаю. — Тогда почему он признал это с такой грустью?

— А он пытался этим оправдать то, что связался с наркотиками и прочим дерьмом? — поинтересовалась я, продолжая глядеть в пол.

— Можно и так сказать, — после небольшой паузы ответил Даллас.

— Прости, но твой брат маленький засранец.

— Он старше тебя, — рассмеялся сосед.

— Все равно он маленький засранец. Я понимаю, почему ты ему помогаешь, но не вздумай чувствовать себя виноватым. Вы были детьми, когда умер ваш папа. Не он один потерял отца, но посмотри на себя — ты один из самых приятных мужчин, которых я встречала. — Я пожала плечами. — К тому же, все когда-то совершают ошибки в жизни. Он не имеет права винить тебя ни в чем.

Даллас вздохнул и рассмеялся.

— Я говорил ему то же самое: если обделался — признай это и двигайся дальше.

— Именно. Да, это неприятно, но гораздо хуже обделаться дважды.

Он согласился и продолжил расчесывать мне волосы. Наше дыхание становилось тяжелее, желание заснуть — все сильнее и сильнее.

— Я вот-вот отключусь, — предупредила я его. — Так почему ты покинул флот?

— Потому что надоело переезжать каждые несколько лет. — Его палец коснулся моего уха и у меня по спине пробежали мурашки. — Мне захотелось осесть где-нибудь. У меня хорошая пенсия и я люблю работать руками. Всегда любил. Я бы не смог работать в офисе. Это свело бы меня с ума. Я покончил с униформой и маленькими пространствами.

Ему нравилось работать руками. Я не стану фантазировать на эту тему. Нет. Ни за что. И не стану представлять его в белой фуражке и форме, которую видела на моряках. Я решила поскорее поменять тему разговора.

— Ты переехал в Остин потому, что у тебя тут была семья?

— Да.

— Мисс Перл?

— Да. Мы всегда были близко. По счастливому стечению обстоятельств дом, в котором я сейчас живу, выставили на продажу, и я купил его по хорошей цене. Это было шесть лет назад.

— Не знала, что вы с ней родственники.

— Вот уже как сорок один год, — сонно пробормотал Даллас. — Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты подстригла ее и помогла починить нагреватель.

— Не стоит, это было не сложно. — Я зевнула. — Вы часто видитесь?

— Мы ужинаем вместе практически каждый день, когда нет тренировок.

Черт.

— Смотрим телевизор, играем в покер и около девяти я ухожу домой, — объяснил он. — Раз в месяц я встречаюсь с парнем, с которым иногда отдыхаю в «Хаосе» и пару раз в год навещаю свою семью. Вот такая у меня жизнь. Ничего интересного, но мне нравится.

Он помогал бабушке, играл с ней в покер и смотрел телевизор. Черт. Мне пришлось зажмуриться, чтобы не расплакаться на полу в столовой.

Ну разве можно было быть таким… совершенным?

Почему мир такой несправедливый? Хотя, мне стоило бы привыкнуть к этому.

— Твой брат тоже ходит к бабушке? — поинтересовалась я, хотя Даллас упоминал как-то, что он единственный, кто остался у Джексона.

— Нет. Лет десять назад он попал в переделку с байкерским клубом в Сан-Антонио и… — Даллас замолчал, будто не желая рассказывать мне об этом, но все же продолжил: — Он украл бабушкины драгоценности. Она так и не простила ему этого.

— Черт.

— Да. Черт.

Не бывает идеальных семей, но это уж слишком. Пора было менять тему разговора.

— А где живет твоя мама? Прости за любопытство. Я просто засыпаю и задаю вопросы, чтобы отвлечься.

Даллас рассмеялся, теплое дыхание обожгло мне шею.

— Ты отвлекаешь нас обоих. У меня нет секретов. Пару лет назад моя мама переехала в Мехико. Она познакомилась с мужчиной, который годится мне в дедушки. Они поженились и перебрались туда. Мы видимся каждые два года.

— Ну, если она счастлива…

— Она счастлива. Поверь мне. Я рад, что она нашла мужчину. Пусть и старого.

— Он правда такой старый?

— Да. Его зовут Ларри. У него внук такого же возраста, как Джексон. Время от времени мама спрашивает у меня, когда увидит моих внуков, а я напоминаю, что у нее уже есть несколько.

— Ты не хочешь детей? — не удержавшись, поинтересовалась я.

Его пальцы снова коснулись моего уха. Мне отчаянно захотелось почесать голову.

— Хочу. Несколько. Я люблю детей. Но не могу завести их в одиночку.

— Твоя жена не хотела детей?

Этот вопрос заставил его закашляться. За исключением того раза в туалете, мы не разговаривали о его браке. Но сейчас… Он вычесывал гниды у меня из волос. Так что нас можно было назвать лучшими друзьями.

— У нее уже был ребенок, когда мы познакомились.

Я молча ждала продолжения. Благодаря Трипу я была в курсе этой информации.

— Ее бывший тоже служил на флоте. Когда мы начали встречаться, я не знал этого. Она не хотела говорить о нем, но, судя по всему, они плохо расстались. Как оказалось, он служил на той же базе, что и я. — Даллас вздохнул и принялся вычесывать новую прядь волос.

Я с трудом удержалась, чтобы не повернуться к нему и практически прошептала:

— Она тебе изменяла?

Он задумался и, наконец, хмыкнул.

— Нет. Только не тогда. Она работала в магазине на базе. Нас познакомили общие друзья, и она понравилась мне…

Я бы лучше умерла, чем призналась, что меня охватила ревность.

— Она была милой. Мы какое-то время… встречались. Потом меня решили передислоцировать. За месяц до моего отъезда она сказала, что у нее опухоль в груди и ей не по себе. У нее не было страховки, а ее тетя умерла от рака груди… Она была напугана. Она и правда мне нравилась, и я пожалел ее. Я помнил, как чувствовал себя отец, когда болел. Никто не должен переживать подобное в одиночку. К тому времени я уже думал о том, чтобы уйти на пенсию через полтора года. В один прекрасный день я сказал, что мы могли бы пожениться. У нее появилась бы страховка, а мне нравилась мысль о том, что дома меня будет кто-то ждать. Я думал, что у нас все получится.

— И что произошло?

— Она подождала два месяца, — боялась из-за страховки — после чего пошла к доктору. С ней все было в порядке.

— И что потом?

— Кто-то уже не хочет спать. — Его пальцы пощекотали чувствительную кожу за ухом. — Знаешь, Персик, иногда можно приятно провести с человеком время, не имея при этом никаких общих интересов. Так получилось и у нас. Она не была любовью моей жизни. Я ошибался, когда думал, что знаю человека, с которым был знаком до женитьбы всего несколько месяцев. Пока меня не было, я не скучал по ней, как и она по мне. Когда я отправлял ей письма, она отвечала на них через пару недель. Когда я звонил ей, она не брала трубку. А потом один из сослуживцев сказал, что она была влюблена в своего бывшего. Никогда не забуду, как он удивился, что я не знал об их связи. Все знали это. Он был любовью ею жизни. А я — идиотом, которого она использовала, чтобы получить страховку. Заменой того, кем я не стал, как бы ни старался.

Его руки на секунду замерли.

— Хотя, буду с тобой откровенен. Я и не старался особо. Расстояние не способствует усилению чувств, особенно, если их изначально не было. Когда я вернулся через год, все стало плохо. Такое часто происходит с военными. Мы с ней и ее ребенком переехали в наш дом на базе. Прожили вместе два месяца, после чего я собрал вещи и ушел. В один из дней она прямо сказала, что не любит меня и никогда не полюбит. На прощание я сказал ей, что глупо всю жизнь ждать человека, который никогда не полюбит её настолько, чтобы быть с ней. Опрометчиво было говорить подобное разозленной женщине. — Даллас горько рассмеялся. — А она ответила мне: — «Ты ничего не знаешь о любви, если не готов дожидаться ее». После этого я долго не видел ее. Она появилась несколько месяцев назад. Прямо перед твоим переездом.

О да, я тогда подслушала их разговор. Как неловко.

— А ты не пытался развестись с ней?

— Пытался. Она хотела половину всего, что у меня есть, но я не соглашался на это. Она тянула с разводом почти три года, а недавно попросила подписать бумаги и согласилась ничего не требовать от меня. Друг, который все еще служит, сказал, что ее бывший развелся с женой, и они снова вместе. Я желаю им всего самого лучшего. Надеюсь, они будут счастливы после всего, через которое пришлось пройти другим людям из-за них.

Я попыталась представить себе все это и не смогла. Это было невероятно.

— Твоя жизнь напоминает мыльную оперу.

Даллас рассмеялся.

— Да еще какую.

— Можно я кое-что спрошу у тебя?

— Конечно.

— Ты поэтому так странно вел себя со мной какое-то время? Думал, что я такая же?

— Такая же? Нет. Я не настолько идиот. Я знаю, что моя бывшая — особый случай. Мне жаль того сукина сына, который свяжет жизнь с подобной женщиной. Мне надоело, что меня используют, Диана. Я не против помогать людям, но не хочу, чтобы мной пользовались. Я не хочу давать кому-то власть над своей жизнью. Я хорошо выучил свой урок.

— Не жениться, пока не будешь уверен, что действительно любишь человека? — предприняла попытку пошутить я.

Он слегка дернул меня за волосы.

— Типа того. Не жениться, пока не будешь уверен, что она будет катать тебя в инвалидном кресле в старости.

— Тебе нужно составить анкету для женщин. Как вы относитесь к инвалидным креслам? Нравится ли вам катать их?

Даллас снова дернул меня за волосы и рассмеялся.

— Я просто хочу быть с женщиной, которой небезразличен.

Я решила не обращать внимания на странные ощущения в животе.

— Ну, это естественно.

— Я три года был женат на женщине, которая не знала, когда у меня день рождения. — Его колени, кажется, стали ближе к моим плечам. — Я готов связать жизнь только с человеком, которому нужен только я и никто другой.

Я мысленно сказала себе не быть дурой и не представлять себя на месте этого человека.

— Отличная мысль. Надеюсь, ты вскоре разберешься со своим разводом. И встретишь женщину, с которой будешь счастлив.

Эти слова едва не убили меня, но я должна была сказать их.

Даллас промолчал, лишь ласково погладил меня по голове.

— Я жду, когда развод будет признан официально. Я хочу, чтобы у женщины, с которой я свяжу жизнь, не было никаких сомнений во мне.

Я уже ненавидела эту воображаемую женщину. Решено, я проткну ей шины!

Его следующие слова только усилили мою ненависть к ней:

— Я всегда хотел состариться с любимым человеком. Она не будет моей первой женщиной, но станет единственной, кто имеет значение. Мне кажется, что она сможет дождаться меня. И тогда я сделаю все, чтобы она не пожалела об этом.

Я попыталась осознать его слова и справиться со своими чувствами.

Это что, гребаная шутка? Что со мной происходит?

Почему мое сердце кричит: «Ты идеальный, ты восхитительный, и я люблю тебя?»

Почему мне хочется убить эту сучку, даже не будучи знакомой с ней?

Я зажмурилась и сказала себе: «Сердце, я не собираюсь играть в твои игры ни сегодня, ни завтра, ни через год. Прекрати».

Даллас… Нет. Нет, нет и еще раз нет. Этого просто не могло быть.

Это, черт возьми, не могло случиться со мной.

Я не могла влюбиться. Не могла.

Я не могу расстраиваться из-за того, что он хочет любви. Даллас заслуживает ее.

Я откинула голову назад, посмотрела ему в глаза и улыбнулась несмотря на то, что хотелось удариться в истерику.

— Я говорила тебе и раньше, а сейчас повторю снова: «Твоя жена чертова идиотка. Надеюсь, ты знаешь это, Профессор».