Только один закон

Глава 36

Рейс, которым Эдди Лиху возвращался с Оаху, был из последних перед прекращением всякого воздушного движения над Большим островом. Лиху стоял перед телевизором, установленным в баре аэропорта Хило, слушал смазливую дикторшу, которая неотрывно смотрела в телекамеру и тараторила о том, что захват Кахоа каким-то образом связан с Движением за независимость Гавайев. Это заключение базировалось на изображении, полученном с помощью длиннофокусного видеообъектива, того самого флага, что развевался над входом в офис Ки.

Лиху взглянул на нечеткое изображение флага и продолжал слушать новости, пока не сообщили, что над городом сбит вертолет. Он тихо выругался и двинулся через терминал и дорогу, которая подходила прямо к выходу из аэропорта, и автомобильной стоянке.

Чарли, его телохранитель, не отставая, шагал следом за боссом. Два очень крупных мужчины взобрались в принадлежащий Лиху «Кадиллак-севиль СТС», так и не перебросившись ни единым словом. Как только обе дверцы захлопнулись, Лиху сказал:

– Они поднимут на воздух весь этот чертов остров. Езжай в гавань.

Чарли быстро вывел машину с территории прилегающей к аэропорту, свернул направо, затем вновь направо – на шоссе номер сто тридцать семь, огибавшее бухту Хило с юга.

Вскоре машина подъехала к охраняемой зоне порта. Чарли привычно остановился у будки контрольно-пропускного пункта и показал нужную карточку. Охранник сразу узнал документ, выписанный службой безопасности порта, и махнул рукой, чтобы они проезжали на территорию.

Чарли медленно повел машину дальше, лавируя между морскими контейнерами, грузовиками, деревянными поддонами с штабелями стальных труб. Машина направилась вдоль ряда строений портового терминала, которые тянулись бесконечной чередой параллельно причальной стенке.

Морское пассажирское судно было пришвартовано у причала. Крытые сходни тянулись с верхней палубы на бетонный пирс. На судне, похоже, никого не было. Все двери и переборки были задраены. Пока машина проезжала вдоль борта, Лиху внимательно всматривался в корабль, надеясь заметить хоть какие-то признаки наличия вахтенной смены.

За пассажирским судном стоял японский траулер, а еще дальше – паром с достаточно просторной грузовой палубой, способный вместить около дюжины автомобилей.

Чарли повел машину в сторону от пришвартованных судов, пересек линию причалов и свернул направо. Его автомобиль проехал через обширную погрузочную площадку и, очутившись в дальней зоне портового комплекса, остановился недалеко от того места, где причальная стенка обрывалась в воду залива. Он выключил двигатель и погасил фары. Стояла тишина, и единственным звуком, нарушавшим ее, было слабое потрескивание остывающего мотора «Кадиллака».

Перед ним лежал южный мыс бухты Хило. В четверти мили от берега пенился рифовый барьер, защищающий воды бухты от океанских волн. Созданные руками людей волноломы успокаивали океан задолго до того, как его могучее дыхание достигало береговой линии. Здесь не было шумного прибоя, о причальную стенку чуть слышно билась легкая рябь темно-зеленой воды, которая скорее поглощала все окружающие звуки, чем производила хоть сколько-нибудь значительный шум.

Лиху и Чарли вышли из машины и двинулись к маленькому облезлому строению, которое расположилось в дальнем углу портовой территории. Внутри домика было темно и тихо. Лишь небольшой фонарь, укрепленный под самой крышей, освещал ограниченное пространство возле дома. Пройдя через тускло освещенное пространство, они начали спускаться по узкому проходу на низкий причал, расположенный к югу от застроенной зоны портового комплекса.

Перед причалом раскинулась открытая водная поверхность, ограниченная с одной стороны берегом, а с другой – волноломом, сложенным из обломков скал; волнолом тянулся до самых рифов. В маленькой искусственной бухточке могли уместиться три-четыре небольших суденышка. Сам причал выглядел совершенно заброшенным, у его стенки догнивала старая деревянная шхуна, чей изъеденный соленой морской водой полуразрушенный корпус, похоже, совершенно никому не мешал.

Лиху и Чарли прошли мимо двух старых китайцев, старики держали в руках концы рыболовной лесы, неподвижно замершей на поверхности воды.

Свернув направо, мужчины пошли прочь от воды по земле, поросшей жесткой травой. Там где трава уже не росла, четверо местных мужчин сидели за складным столиком рядом с жалкой забегаловкой и попивали пиво, вынимая бутылки из тут же стоящего ящика. Ближе к воде росло несколько небольших пальм. К стволам двух деревьев кто-то подвесил грязный кусок капронового полотна, соорудив некое подобие гамака. Поблизости же стоял облезлый пикап неопределенного возраста. Это была типичная картинка портовых задворков, каких немало вдоль всей береговой линии.

Нечто подобное можно наблюдать повсюду на Гавайях, где по закону все пляжи являются общественным достоянием и не могут быть частной собственностью. Выход на отдельные участки может быть так или иначе ограничен, но раз уж ты устроился на каком-то месте прибрежной полосы, то согнать тебя с нее никто не имеет права. Так что, когда строительство очередного отеля или многоэтажного здания сгоняло гавайцев с насиженных мест, многие из них появлялись на широких песчаных пляжах. Почти все пляжи теперь оказались поделенными между стихийными объединениями бездомных семейств и блуждающих без крова одиночек. Они собирались по ночам у наспех сколоченных ночлежек, где спали на каком-то тряпье и готовили для себя нехитрую еду.

Так что три человека, работавшие на Лиху, никак не выделялись из общей среды типичного гавайского пляжа. Все трое были полукровками с более или менее темным оттенком кожи. Все трое – крепкие, угрюмого вида мужчины, готовые к скорой расправе с любым, кто осмелится им досаждать.

Они установили палатку в дальнем конце расположенного у самого пляжа парка, на узкой песчаной полосе между пальмовыми деревьями и линией прибоя. Отсюда отлично просматривалась вся маленькая бухточка, а также была видна и основная акватория гавани Хило.

Лиху уселся на песок у входа в палатку. Чарли словно растворился в темноте, устроившись где-то за неверными огоньками двухконфорочной походной газовой плитки, установленной на камнях возле палатки. На одной конфорке стояла грязная закопченная сковорода, на другой – кофейник. Одна горелка была включена на минимум, и светилась слабым оранжевым светом, делая человеческие фигуры едва различимыми во мраке тропической ночи.

Все трое ждали, когда Лиху заговорит.

– Сколько ходок вы сделали?

Сидевший к нему ближе других мужчина ответил:

– Четыре.

– Судно вернется сюда завтра?

– Да, как только его разгрузят, пойдет назад. Если появится раньше, то подождем, пока стемнеет, и начнем погрузку, – ответил тот же человек.

– Где вы загружаете?

Другой мужчина показал рукой в сторону одного из участков бухты.

– Судно становится рядом с той развалиной. Мы подъезжаем на пикапе и начинаем грузить. Никто нас там не беспокоит.

Лиху удовлетворенно кивнул.

– Груза осталось еще на две-три ходки. Не ждите темноты, начинайте грузить, как только подойдет судно. Плевать на отлив. Пусть становится ближе к рифам. Все должно быть закончено за два дня, не более.

Никто ему не возразил, но все понимали, что погрузка днем значительно усложнит и без того рискованное дело. Лиху внимательно оглядел компанию.

– Какие-то проблемы?

Никто ему не ответил.

– Следующая партия без упаковки?

– Груз в тех трубах, которые сложены на причале в гавани.

Лиху снова кивнул.

– Остальное уже погружено на машины на территории гарнизона национальной гвардии возле аэропорта. Их там две. На рассвете поедете туда, не дожидаясь прихода судна. Приедете к аэропорту загодя и ждите рассвета. Разгрузите машины и засуньте все в трубы.

Мужчины кивнули, а Лиху продолжал:

– Если сможете отправить все за два раза, сделайте.

Человек, сидящий напротив Лиху, спросил:

– И тогда все?

– Да, тогда все. После отгрузки можете убираться отсюда.

Все трое кивнули. Лиху осмотрел людей, ожидая вопросов или замечаний. Но все молчали.

– Отоспитесь и отдохнете, когда все будет закончено, – сказал Эдди Лиху, вставая и выходя из освещенного горелками пространства.

Чарли появился из темноты и зашагал следом за хозяином.

Когда Хоторн закончил расспрашивать Девлина, а тот дал исчерпывающие ответы на его вопросы, начало рассветать. Тули дремал, сидя на стуле. Девлин проявил образец терпеливости, отвечая генералу, и теперь сам начал спрашивать:

– Итак, вы присылали войсковые подразделения сюда из Шофилда для перевооружения и попутных тренировок?

– Да.

– Так продолжалось в течение восьми месяцев?

– Да, – опять подтвердил Хоторн. – Речь идет не об артиллерийских орудиях или танках, а только о стрелковом оружии. Бригада забрасывалась на Большой остров вместе с подлежащим замене устаревшим вооружением. Конечно, проще было бы отправлять старое оружие сразу из Перл-Харбор, а не тащить все его сюда, но я не мог рисковать, оставляя целую бригаду невооруженной даже на несколько часов, пока она не получит новое. Сюда же доставлялось и новое оружие. После обмена старые стволы отправлялись на континент.

– Отправлялись кораблем?

– Да, это самый дешевый способ.

– Как вы доставляли оружие на корабль?

– На грузовиках из Похакулоа в Хило или в гарнизон Каваихаэ.

– По шоссе Сэддл?

– Оттуда только одна дорога, мистер Девлин.

– И где-то на шоссе Сэддл с одного из грузовиков просто снимали один-два ящика?

– Они не могли просто взять и выкинуть ящик через задний борт. Его необходимо заменить другим, но с тем же инвентарным номером и так же опломбированным.

– Думаю, что задача эта вполне выполнимая. В окрестностях Хило дождь и туман могут быть настолько плотными, что за десять ярдов почти ничего не видно. Последний грузовик в колонне может легко отстать, и никто ничего не заметит. Но этого нельзя было сделать без помощи военных.

Хоторн ничего не сказал.

– Кто это делал? – спросил Девлин.

– Мы над этим работаем.

Девлин не хотел обострять ситуацию, но и отступаться не собирался.

– Как далеко это могло зайти? – поинтересовался он спокойным голосом.

– Достаточно далеко.

– И сколько ваших людей замешано?

Прежде чем ответить, Хоторн какое-то время молчал, потом ответил неопределенно:

– Это дело армии.

– Не только, коли уж оно связано с убийством гражданского лица, генерал.

– Вы имеете в виду Крэнстона?

– Да.

– У вас нет доказательств, что к этому имел отношение кто-либо из военных.

– Вы кого-то защищаете?

– Нет.

– Вы намерены произвести расследование?

– Мистер Девлин, не давите на меня. Я не хочу сейчас обсуждать этот вопрос.

– Я не оставлю это дело, пока не выясню точно, кто убил Билли Крэнстона. Так или иначе, а правду я узнаю.

Хоторн вновь какое-то время сидел молча. Заговорил он, тщательно подбирая слова.

– Мы выясним, какие именно подразделения имели прямое отношение к транспортировке оружия. Сейчас производится инвентаризация, которая даст максимально точные сведения о количестве пропавшего оружия. Но по первым признакам, как мне уже доложили, делать все могла группа менее чем из двадцати пяти человек.

– Включая тех, кто занимался организацией и прикрытием?

– Мое расследование даст имена всех замешанных.

– Скажите мне еще одну вещь. Если бы Билли Крэнстон не встал на пути у этих негодяев, то, возможно, вы никогда бы не узнали об исчезновении оружия?

– Если смерть Крэнстона и хищения вооружений связаны между собой, я об этом узнаю.

– Но они действительно связаны.

– Я понимаю вашу озабоченность, мистер Девлин. Мы установим все факты. И кто бы ни совершил преступления, он понесет заслуженное наказание.

Девлин кивнул.

– А теперь последний вопрос вам, Девлин.

– Да?

– Как бы вы охарактеризовали Ки?

– Это психопат. Он ненавидит всех и вся. Способен на убийство. И сейчас, я думаю, он уже перешел грань. Ему нельзя давать в руки оружие, тем более такое, какое у него сейчас имеется.

– А его люди?

– Любители. Безработные, лишенные всякой собственности, прекрасный материал для вооруженного бунта. Не думаю, что они сами понимают, зачем им все это нужно. Но большинство из них пойдет за Сэмом Ки, куда бы тот их ни позвал. Выбор у них небогатый.

– Понимаю.

– Итак, генерал, каков ваш план?

– Мой план? Либо они освобождают заложников и сдаются, либо я их уничтожу. Всех до единого.

– И вас даже не волнует, сколько у Ки людей? И сколько они взяли заложников? Где они находятся, каковы требования Ки?

– Вы хотите еще что-то сказать мне, чего я не знаю?

– Да. Кто, черт возьми, стоит за всем этим? На кого работает Ки? Кто его подталкивает на такие действия? Кто крадет ваше оружие, в конце концов?

– Все, что вы должны делать, мистер Девлин, это не мешать мне. Сидите спокойно и ждите. Прежде чем все закончится, я буду знать ответы на все эти вопросы и многое другое.

– Тогда у меня остается лишь один вопрос...

– Что за вопрос? – удивился Хоторн.

– Что вы будете делать, когда Сэм Ки начнет убивать заложников?

* * *

Мало что изменилось в муниципальном центре после того, как Ки покинул его вместе с юной гавайкой. Охранники выволокли из зала тело Муна. Женщинам приказали вытереть кровь, разбрызганную по кафельному полу. Всех семерых заложников-мужчин куда-то увели.

Теперь в помещении установилась атмосфера некой упорядоченности. Женщины расположились небольшими группками. Ходили по очереди в туалетную комнату. Устроили в конференц-зале нечто вроде спальной зоны. Когда они попросили дать им пить и есть, охранники позволили двум женщинам сходить в продуктовый магазин и принести все, что те способны дотащить. Приготовить горячую пищу было невозможно, пленницам пришлось довольствоваться фруктами, хлебом и холодными консервами. Страх все еще ни на минуту не покидал их. Из девяти женщин, которым Ки приказал раздеться, трех уже увели. Ни одна назад не вернулась. Остальные оделись и затаились, надеясь, что до них очередь не дойдет.

Ленлани сидела одна и курила. С каждым часом ее все больше охватывали тревога и злость. Ведь кто-кто, а она-то не должна сейчас находиться здесь. Она пообещала подчиниться решению Девлина и собиралась уехать. Она должна быть сейчас далеко от этого проклятого городка. Но вместо того, чтобы собираться в дорогу, для чего-то тянула время, продолжала суетиться в ресторане, считая, что не выполнила миссии, которую возложила на себя. Пыталась доказать себе свою нужность, старалась подготовить заведение к вечернему наплыву посетителей. И все закончилось для нее довольно печально. Если бы только она его послушалась, то не пришлось бы сидеть здесь и потеть в этом ужасном месте, чувствовать себя словно в мышеловке и полностью зависеть от безжалостного маньяка, которым являлся Сэм Ки.

Ну почему она не послушалась Девлина? Не упаковала вещи и не исчезла, как он ей говорил? Теперь она подставила под удар его и сама оказалась в довольно трудном положении. Ленлани оглядела встревоженных, растерянных и беспомощных женщин. Все они очутились в роли овец, которым остается только сидеть и ждать, когда их захотят зарезать. Они устало перешептывались друг с другом. Бросали друг на друга настороженные, полные тревоги взгляды. Девушка чувствовала себя измотанной постоянным ощущением усталости, страха и безысходности. Девлин...

– Господи, – пробормотала Ленлани себе под нос. Ну откуда он всегда мог знать, что необходимо делать? Никогда не позволял загнать себя в угол, не казался растерянным или встревоженным. Независимо от обстоятельств всегда точно знал, каким будет его следующий шаг. С какой ноги он его сделает. Куда приведет его дорога. Но ведь, черт возьми, знал-то он, как считала Ленлани, не больше, чем она. Ведь именно от нее получил часть информации. Он сам это признавал. Как же ему всегда удавалось правильно все рассчитывать? Почему он был так в себе уверен? Он что, ясновидящий? Каким образом ему все удается?

Ленлани продолжала сидеть в одиночестве в углу душного, казалось, пропитанного запахом страха зала, и думала, думала. Сознание, было словно заморожено, стиснуто тисками. Голова раскалывалась от назойливых мыслей. Слезы наворачивались на глаза. Хотелось зарыдать в полный голос. Она была близка к тому, чтобы прибегнуть к помощи молитвы. Пыталась хоть как-то прояснить мысли, воззвать к предкам, попросить у них поддержки и силы, обрести душевный покой. Но желание переложить на всевышнего решение ситуации, в которую она попала по своей глупости, заставило ее устыдиться за собственную слабость. Неужели она готова сознаться в собственной глупости и никчемности? И тогда, испытывая отвращение к себе, она решила больше не думать ни о Девлине, ни о предках, ни о женщинах, окружающих ее сейчас. Вдруг она прозрела.

Мысль была настолько неожиданной, что Ленлани даже улыбнулась. Девлин знал не больше, чем она. Но он всегда видел перед собой конкретного противника. Только и всего. И вся разница. Он находил себе врага, ставил перед собой задачу и стремился ее выполнить. Концентрировался на решении определенной проблемы. Сейчас Ленлани окружена испуганными, потеющими от ужаса женщинами и хнычущими детьми. И вдруг все перестало для нее существовать, несмотря на неутолимую жажду и царившую вокруг тревогу за собственную жизнь. Одно было совершенно ясно: Ки – враг. И он является непосредственной угрозой и для нее, и для окружающих ее женщин. Значит, она должна решить, как ей расправиться с врагом.

Ленлани поднялась и подошла к стоящему ближе охраннику. Выражение лица ее было бесстрастным, голова слегка опущена. Она попросила разрешения сходить в туалет. Тот кивнул и повел стволом автомата в сторону двери.

Она быстро вышла в вестибюль, прошла по коридору к туалетным комнатам. У душевой еще две женщины ждали своей очереди. Недавняя вынужденная неподвижность, ожидание неизвестно чего, неопределенность положения чуть не свели Ленлани с ума. Но теперь всего этого уже не существует. Теперь она стоит перед дверью туалета и думает, планирует, просчитывает варианты. Даже не заметила, сколько ей пришлось ждать.

Она вошла в небольшое помещение, осмотрелась и сразу же направилась к укрепленному на стене торговому автомату, опустила монетку и получила один «тампакс». Осторожно извлекла тампон на две трети из картонного футляра, оставив одну треть внутри гильзы. Потом пошарила пальцами в правом кармане шорт и вытащила булавку. Да, у Ленлани был план. Отчаянный, но все же план.

При мысли о задуманном волна ужаса прокатилась по всему телу Ленлани подобно электрическому заряду, словно бы поразившему в итоге нижнюю часть живота. Она устроилась на унитазе, справила естественные нужды. В этот момент в дверь снаружи стукнули прикладом. Сердце Ленлани буквально ушло в пятки. Она тихо выругалась и крикнула:

– Сейчас выйду.

Когда вернулась в общий зал, то увидела, что Рейчел Стил заняла ее место. Пожилая женщина пристально и призывно смотрела на нее, как бы приглашая девушку подойти и устроиться рядом.

У Ленлани не было сейчас ни малейшего желания с кем-то общаться. У нее появились другие заботы. Необходимо до конца разработать план действий. Но в голубых глазах пожилой женщины светился такой настойчивый призыв, что Ленлани не смогла оставить его без внимания.

Небрежной походкой она пересекла помещение и села рядом с Рейчел. В комнате царил полумрак, многие женщины уже спали. Бодрствующие тихо переговаривались.

Семнадцать женщин и трех детей охраняли теперь только два бандита. Ленлани подумала, что сможет незаметно перебраться в дальнюю часть зала и закончить свои приготовления. Но сначала ей придется пообщаться с Рейчел Стил. Пожилая женщина заговорила тихим спокойным голосом, не глядя на девушку.

– Ты следующая.

– Что вы имеете в виду?

– Думаю, что тебя выведут отсюда следующей.

– Почему вы так считаете?

– Меня удивляет, почему это Ки до сих пор тебя не потребовал к себе. Должно быть, просто очень занят.

– Для него же лучше, если он будет занят подольше.

– Отлично, – сказала Рейчел, – я была уверена, что если кто-то здесь и сохранил присутствие духа, так это ты.

Ленлани удивленно повернулась к собеседнице, но ничего не ответила.

– И у меня такое ощущение, что вы работаете вместе с мистером Девлином.

На мгновение ужас охватил Ленлани, но она спокойно сказала:

– Что? С чего это вам пришло в голову?

– Не бойтесь. Думаю, никто больше об этом не догадывается.

– А вы почему так думаете?

– Вероятно, женская интуиция.

– Интуиция?

– И отличный обзор из моего окна. Ну и немного логики. Два приезжих человека появились в городе почти одновременно. Два человека пользуются почти одновременно одним и тем же телефоном-автоматом. – Рейчел испытующе взглянула на Ленлани. – Вы с мистером Девлином чем-то очень похожи. Какой-то единый настрой.

– И что это за настрой?

– Не знаю. Злость, что ли. Одержимость. Может быть, вас обоих не слишком пугают обстоятельства.

Ленлани продолжала молчать, и Рейчел опять заговорила:

– Мне показалось, дорогая, я должна тебе сказать, что у меня есть пистолет. И я понятия не имею, что с ним делать.

На этот раз Ленлани потребовалось все самообладание, чтобы не обернуться к Рейчел. Она лишь тихо прошептала:

– У вас есть пистолет?

– Да. Но я не умею им пользоваться. А ты?

– Где вы его взяли?

– Он принадлежит мистеру Девлину. Я видела, как он положил его в багажник своей машины. Когда на улице появились эти армейские грузовики с людьми Ки, я спустилась вниз на стоянку и забрала его. Ключи я положила обратно на заднее колесо, где их оставил мистер Девлин.

Какое-то время Ленлани не могла произнести ни слова. Наконец, она спросила:

– Где оружие?

– Оно все это время у меня за поясом. Единственное преимущество моего возраста в том, что он делает женщину менее привлекательной для животных вроде Ки, – Рейчел помолчала. – Как бы то ни было, я не позволила бы до себя дотронуться.

Ленлани с любопытством взглянула на пожилую женщину. На той были надеты хлопчатобумажные брюки и вязанный свитер, достаточно широкий, чтобы под ним абсолютно не было заметно ни малейшего признака спрятанного оружия.

– Он маленький, не знаю даже, может ли от него быть какой-то прок, – сказала Рейчел.

Некоторое время женщины сидели молча. Рейчел вновь заговорила:

– Ты знаешь, как им пользоваться?

– Это револьвер или автоматический пистолет?

– Понятия не имею.

– Есть у него вращающийся барабан?

– Нет. Он похож на целый кусок металла. Прямоугольный.

– Понятно. Да, я знаю, как он работает.

– Тогда я отдам его тебе. Давай ляжем, будто собираемся спать. Лицом к лицу, чтобы им не было видно. Давай, ложись.

Рейчел опустилась на бок. Движения ее при этом были неловкими, угловатыми. Лежа, она отодвинулась назад, чтобы оказаться под прикрытием стоящего поблизости стола.

Когда Рейчел устроилась, Ленлани вытянулась на полу рядом с ней. Она почти не видела лежащую под столом женщину и таким образом могла быть уверена, что охранники ничего не смогут заметить.

Рейчел засунула руку под свитер и достала оттуда маленькую «Беретту 22». Девушка осторожно держала оружие двумя руками. Пистолет был теплым, нагрелся от тела женщины. Теплый, гладкий, весомый, ощущать его на ладони было приятно. Он действовал на Ленлани успокаивающе.

Она медленно поднесла его к лицу, осторожно отвела затвор и в призрачном слабом свете с трудом смогла разглядеть поблескивающий внутри ствола патрон. По крайне мере на один выстрел можно рассчитывать. Она не решилась вытащить обойму, чтобы посмотреть, сколько там патронов, из опасения, что эти действия произведут слишком много шума. С другой стороны Девлин вряд ли оставил бы оружие, которое не заряжено полностью. Но сколько в «Беретте» зарядов, она не имела ни малейшего понятия. Оружие ее никогда особенно не интересовало, но теперь она была благодарна отцу, научившему ее пользоваться им и стрелять.

Она осторожно отпустила затвор и вернула курок на место. Она уже представила, как прикончит Сэма Ки. Только надо обязательно оказаться с ним наедине, не будучи предварительно обысканной. Тогда останется лишь взвести курок и выстрелить первый раз. Дальше она будет нажимать на спусковой крючок до тех пор, пока не кончатся патроны. А что, если ей придется убивать не только его? Сумеет ли она воспользоваться оружием прежде, чем бандиты пристрелят ее? На мгновение вся затея показалась ей абсурдной. Может быть, она даже выхватить оружие не успеет. Ленлани представила, как Ки приказывает ей раздеваться. Ведь он может схватить ее ручищами и начать измываться. Прямо на глазах у других. Она представила отвратительную физиономию прямо у себя перед глазами. Ленлани приподняла подол рубашки и засунула пистолет за пояс шорт.