Только один закон

Глава 8

В восемь часов того же вечера Девлин занялся расшифровкой дорожных указателей в поисках бульвара Капиолани. К сожалению, все надписи, попадавшиеся ему на пути, имели такое же количество бесконечных гласных и были так же трудны для прочтения, как и само слово Капиолани, поэтому он больше полагался на свою память и способность ориентироваться в пространстве.

Миссис Банкс сообщила, что Тули работает вышибалой. Значит, он должен находиться в каком-нибудь баре или клубе. Человек с такими способностями, как у Тули, наверняка работает в самом бойком месте, где хозяин не жалеет денег на поддержание порядка.

Девлин недолго проблуждал прежде чем выехал на Капиолани. Найти же «Мир Пусси» было вообще нетрудно. Неоновую вывеску он увидел за два квартала. Она светилась в самом начале тенистого сквера, дугой выходящего на бульвар. Дальше, в середине сквера, располагался «Мир пип», а на дальней оконечности дуги «Шоу-мир». Сквер целиком был отдан на откуп его величеству сексу. С другой стороны зеленый массив выходил на аллею с нескончаемой чередой тошнотворных корейских баров.

Девлин подумал, что, вероятно, весь этот секс-зверинец принадлежит одним хозяевам. Возможно, ему повезет и он сумеет разыскать Тули в одной из точек дуги разврата.

Он свернул на затененную кронами деревьев стоянку, общую для всего комплекса. Было еще достаточно рано, чтобы без труда отыскать свободное место. Многим из тех, кто любит поразвлечься в подобных заведениях, наверняка придется поколесить в округе, чтобы припарковать машину. Автостоянка создавала удобства для зазывал, прочесывающих улицу в поисках клиентов.

Девлин выбрался из новой машины, окинул взглядом предлагаемый выбор секс-аттракционов и решил начать с середины. Он прошел мимо автоматов с живыми порнокартинками, шагнул в дверь «Шоу-мира», заплатив двадцать зелененьких, миновал турникет и повернул направо. Его сейчас же одарили огромным экранным изображением возбужденного пениса, который мерно двигался в неимоверных размеров влажной вагине. Классический по своей оригинальности сюжет развивался на полотне, занимавшем всю дальнюю стену зала. Начиналось немедленное погружение в мир похоти.

Перед экраном располагался квадратный подиум, приподнятый на высоту трех футов и окруженный стойкой. Вдоль нее на высоких круглых табуретах сидели мужчины. За первым рядом сидений шел еще один.

Небольшой партер из театральных кресел находился слева, а балкончик с четырьмя рядами таких же кресел – справа. За сценой, в подвешенной на стене будке, восседал дискжокей, окруженный необходимым реквизитом. И, наконец, чуть левее, почти у входа, располагался еще один небольшой бар. Это место походило на маленький захудалый порно-театрик, облагороженный лишь добротно сделанным подиумом.

Женщина на подиуме была в миниатюрных трусиках. Обесцвеченные волосы, толстые ляжки и маленькая грудь. Соски казались необыкновенно яркими, словно обведенными губной помадой. Внезапно, она взобралась на стойку, извиваясь, двинулась к одному из посетителей, опустившись на колени, ухватилась за подлокотники его табурета и провела потной грудью по лицу мужчины. Тот даже не пошевельнулся, чтобы прикоснуться к стриптизерке, и покорно позволил ей издеваться над собой. Она подползла к другому и покачала у него перед носом практически обнаженным задом. Третьему повезло больше других, девушка ткнулась миниатюрным бюстом ему в лицо и «поцеловала» туда же голой попкой. Лишь после этого она вернулась на сцену.

Подобных нежностей Девлин не видел еще ни в одном стриптиз-баре здесь, на Гавайях. В полумраке зала медленно прогуливались три другие девушки. Две из них были в узких полосках бикини, а третья облачилась в разорванную майку и коротенькую прозрачную юбочку. Она нежно сжимала в руках плюшевого медвежонка и посасывала соску. Все девушки предлагали клиентам, сидящим там и сям с каменными лицами, приласкать мужские колени своим мягким местом.

Девлин подошел к бару, заказал «хайнекен», получил бутылку безалкогольного пива и какое-то объяснение от бармена, смысла которого разобрать не смог из-за грохота диско-музыки. Впрочем, нетрудно было догадаться: кто-то нашел прекрасную лазейку, так как отсутствие лицензии на торговлю спиртным избавляло заведение от посещений инспекции, попутно следившей за соблюдением запрета на физический контакт с артистками.

Высокая девушка в ковбойской шляпе и шелковом комбинезоне, с высоко оголенными ногами и низко открытой грудью, подплыла к Девлину и предложила нескромные услуги.

Он не сумел уделить ей должного внимания, так как в это самое время девушка на сцене потеряла одеяния и не на шутку занялась клиентурой, поочередно демонстрируя свои гениталии каждому из сидящих за стойкой мужчин. Она бесстыдно раскинула ноги перед пожилым японцем, который внимательно наблюдал за эластичностью ее плоти. В это время бедра девушки то медленно смыкались над его головой, то раздвигались. Японца, казалось, не беспокоил тот факт, что ляжки артистки портят его прическу, и то, что его нос находится не более, чем в дюйме от влажных губ. Столь щедрая демонстрация наготы расколола зрителя лишь на жалкий доллар, но танцовщица, казалось, была рада и этому. Она с энтузиазмом передвинулась к следующему клиенту, предоставив и ему возможность заглянуть в самую глубину ее детородного органа.

Девушка в ковбойской шляпе не сдавалась.

– Что ты сказал, крепыш? Пойдем вон туда и устроимся поудобнее.

Она показала пальчиком на балкон, который Девлин тут же окрестил галеркой. Вглядевшись в тускло освещенную часть зала, он увидел то, что и ожидал: две девушки, энергично вращали задами на коленях у двух мужчин. Он содрогнулся от мысли, что женский зад будет столь же безжалостно трудиться над его израненным телом. А вдруг, ко всему прочему, он возбудится?

– Сколько ты мне заплатишь, если я позволю тебе сделать со мной такое? – спросил он у девушки, пытаясь перекричать шум.

Она игриво шлепнула его ладошкой по лбу и ответила:

– Нет, дурачок, это ты мне заплатишь.

– Да ты что?!

– Да, дурашка.

– Черта с два. Ведь это больно.

– Только не с моей мягкой, сладкой попкой, ласкающей тебя вот тут.

– Ну хорошо, сколько?

– Двадцать долларов за сеанс.

Девлин вытащил двадцатку и сказал:

– Только поболтать с тобой уже стоит двадцатку. Ты слышала о вышибале по имени Туулима Мафа? Для краткости, просто Тули. Он мой приятель. Здесь такой есть?

Наездница взяла пальчиками двадцать долларов и отрицательно покачала головой.

– Нет. И не было, по крайней мере, в течение двух месяцев, что я здесь работаю. Можешь спросить у бармена. Его зовут Билл.

– Спасибо, – поблагодарил и улыбнулся Джек.

– Ты уверен, что не хочешь получить мой танец? Один я тебе теперь должна.

– Предпочитаю танцевать, стоя на ногах. Как ты на это смотришь?

Девушка озадаченно сдвинула брови. Ей не запрещалось тереться почти голым задом о мужские бедра. Дозволялось шлепать клиентов обнаженным бюстом по лицу. Но насчет танцев она ничего не могла сказать. Наконец, сообразив, ответила:

– Думаю, невозможно. Это контакт. Да и нет здесь помещения для таких танцев, можно только на коленях.

Девлин усмехнулся.

– Ну хорошо, тогда я, пожалуй, пас.

Она улыбнулась в ответ, засунула двадцатку в маленький кошелек и удалилась на поиски следующей жертвы.

Девлин повернулся к бармену как раз в тот момент, когда девушка на подиуме сделала кувырок, замерла напротив японца и начала медленно вводить себе в анальное отверстие серебряную монету достоинством в один доллар. Девлин быстро оглянулся, чтобы убедиться, что зрение его не подвело. Удовлетворив любопытство, окликнул бармена:

– Эй, Билл. – Бармен покрутил головой, пытаясь определить, кто его зовет. – Меня зовут Девлин. Я ищу Туулима Мафу. Тули. Говорят, он вышибала в каком-то из здешних заведений. Ты его знаешь?

Бармен покачал головой, но не проронил ни слова. Нет, он здесь не работает? Нет, не знает? Нет, он не хочет отвечать ни на какие вопросы? Или все одновременно?

Девлин понял, что больше ему ничего не добиться, и не настаивал. Он торопливо вышел, заметив, как девушка в прозрачной юбке явно намеревается предложить ему пресловутый «танец» – танец на коленях. Она уже стала прокладывать себе дорогу в его направлении.

Миновав зал порноавтоматов, Джек понял, что вышибалу там не держат, и двинулся к «Миру Пусси». Вход обошелся в десять долларов. Его тут же приветствовала улыбающаяся хозяйка в джинсах и майке с изображением сушеной человеческой головы. Она поинтересовалась его делами и предложила занять место у столика. Девлин старался не смотреть на полностью обнаженных девушек, танцующих на помосте, который тянулся через весь зал. Однако не смог отказать себе в удовольствии полюбоваться двумя. Девицы принимали душ на самой середине помоста. Они тщательно намыливали друг другу грудь и промежность. Во все время беседы с хозяйкой он не отводил от них взгляда.

– Спасибо, но я заглянул только, чтобы найти своего друга...

Парень, который рассаживал гостей, Тули не знал. Как, впрочем, и менеджер, и огромный местный вышибала, выходец с острова Тонга. Пожалуй, единственное, что он здесь выяснил, – девушки ублажали здешнюю публику практически задаром. Ничего похожего на контакт в «Мире Пусси» не было, хотя всего остального хватало вдоволь. Здесь наливали спиртное, и публика вела себя гораздо оживленнее. Девлин заметил, что японцев тут значительно меньше.

Кто-то посоветовал ему заглянуть в «Клуб 44» и в бар Софи на авеню Кеаумоку. Очутившись у Софи, Девлин понял, что пошел по нисходящей в ряду заведений подобного рода. Особенно ясно это стало после посещения мужского туалета.

Направляясь в район знаменитой Отель-стрит, вокруг которой располагались все эти Чайна-, Вьетнам-, Филиппин-тауны, он клял Тули на чем свет стоит за то, что тот не удосужился связаться с миссис Банкс. Благодаря Тули удалось добраться до самой преисподней хваленого гавайского рая.

Это уже было вовсе не похоже на Гавайи с туристических рекламных проспектов. Это были старые кварталы красных фонарей, где обслуживали отпущенных на берег моряков и солдат в увольнении. Бесчисленное количество раз отцы города клялись сровнять с землей этот район, но дальше уничтожения отдельных злачных мест и превращения участков, на которых они стояли, в автостоянки дело не шло. Поэтому кое-что от этой грязной клоаки все-таки осталось. Кварталы кишели наркоманами, дешевыми уличными проститутками, бандитами всех рангов и вообще различными отбросами общества. Девлин остановил машину на углу улиц Отель– и Кинг-стрит. После вчерашней потасовки он предпочитал иметь с собой оружие. С ним был его любимый «ЗИГ-зауэр». Джек вытащил его из кобуры на поясе, проверил барабан, осторожно отпустил курок и поставил на предохранитель. Вернув револьвер на место, вышел из машины.

На Гавайях слишком жарко, чтобы носить плечевую кобуру, которую обычно скрывают под пиджаком. Но кобура на поясе тоже легко маскировалась, стоило выпустить рубашку из-под ремня полотняных брюк.

Он проник в зону, от которой весь относительно приличный Гонолулу старался держаться подальше. Большинство домов здесь были новостройками первых послевоенных лет, много деревянных и ни одного выше четырех этажей. Улицы тускло освещены. Разбитые грязные мостовые. Опасное место.

Девлин пошел к Отель-стрит и вскоре набрел на подозрительный бар, где четыре корейского происхождения девицы поджидали пьянчуг. Он на минутку заглянул туда, и вся четверка с надеждой встрепенулась. В пустом зале сидел только один мужчина и потягивал пиво. Хозяйка, здоровенная бабища неопределенного возраста, сползла с высокого табурета и направилась к Девлину. Он быстро вышел из бара. Перейдя улицу, оставил без внимания предложение двух пропитых типов разделить с ними пинту вина. Прошагал мимо старика-китайца, присевшего на корточки выкурить сигарету рядом с дверями магазина спиртных напитков. Старик проводил его внимательным взглядом. Все обитатели улицы смотрели на него враждебно, как на чужака. Он был слишком опрятно одет. Слишком подтянут. Имел слишком здоровый цвет лица. Слишком хаоле.

Девлин понимал, что это их улица, а не его. Он старался не рассматривать никого в упор. Не собирался ни во что вмешиваться, пока события не касались его лично.

Девлин раздраженно взглянул на часы. Он проголодался. Если Тули находится где-то здесь, то наверняка никуда не денется. Джек решил перекусить. Но у него не возникло желания посетить местные бары. Оставалось выбирать между филиппинским рестораном с сомнительным залом на три столика для карточных игр на одном конце улицы и китайским ресторанчиком – на другом. Еще он мог вернуться к машине и отъехать в более цивилизованное место. Он решил остановиться на китайской кухне в «Минг Гарденз».

Войдя, Девлин сел за общий стол на шестерых. На дальнем конце уже сидели напротив друг друга два пожилых китайца. Каждый был увлечен собственным ужином, погружен в собственные заботы. Это был самый разумный способ поведения на Отель-стрит.

В «Минг Гарденз» подавали недорогие блюда, хорошо приготовленные. Быстро обслуживали с тем, чтобы посетители столь же быстро насытились. Девлин занял среднюю часть стола, обозначив собственную обеденную зону.

В конце концов женщина с восточными чертами, выглядевшая такой усталой, словно трудилась не менее восемнадцати часов в сутки, подошла и приняла заказ, добросовестно изобразив на лице приветливую улыбку. Девлин заказал вареные овощи, рис и самое простое в меню рыбное блюдо. Официантка отошла лишь после того, как третий раз переспросила, какой горячий соус он желает получить к рыбе. К ее изумлению, посетитель не пожелал никакого.

Ожидая, когда подадут заказ, он внимательно и неторопливо осматривал обстановку ресторана. Развлекался невинной забавой: высматривал, что же здесь было не так, начиная с грязного пола и кончая потолком с подтеками и разводами. Ресторан оказался порядочной дырой. Девлин решил, что заведение все-таки выглядит более-менее пристойно, наверное, из-за того, что все, кто здесь работает, трудятся в поте лица. И усталая официантка, и шеф-повар в грязном балахоне, и поварята – все были при деле и старательно суетились. Ни одного бездельника. Ни одного слоняющегося. Заказы приняты. Пища горячая, с пылу с жару. Подается быстро. Посуда моется тщательно. Плата получена и сдача отсчитана без заминки.

Посетители ресторана выглядят менее опасными, чем большинство людей на улице, не считая двух украшенных татуировкой юнцов, сидящих с грозным видом в дальнем углу.

Наконец подали еду. На вкус она была не сказать, что очень хорошая, но и не плохая. Достаточно питательная и обильная, чтобы насытиться. Счет составил шесть долларов двадцать центов. Девлин расплатился десяткой, захватил зубочистку и покинул чадную атмосферу ресторана, унося с собой запах китайской кухни, впитавшийся в легкую ткань одежды.

Разыскивая Тули, он заглянул еще в три клуба, но не обнаружил ничего интересного, кроме пустых взглядов и маловразумительного ворчания. Потом вспомнил клуб недалеко от Отель-стрит, основными клиентами которого были самоанцы. Клуб именовался «УС-3» и находился на Алапахи-стрит. Самоанцы и алкоголь – довольно взрывоопасный коктейль, новыбора уже не оставалось. Собрав остатки воли в кулак, он шагнул в дверь притона. В заведении находилось только пять мужчин, но помещение выглядело заполненным до отказа. Взрывоопасно заполненным. Четверо из присутствующих были самоанцами. Девлин прикинул, что их суммарный вес не меньше тысячи трехсот фунтов. Пятым оказался костлявый филиппинец, едва заметный в окружающей его массе крупных фигур. Барменшей оказалась необъятных размеров самоанка.

Девлин вежливо улыбнулся и, заняв небольшое свободное пространство у стойки, заказал пива. Он по опыту знал, что, если самоанцы что-нибудь пьют, то – непременно пиво, причем в огромных количествах. Желудки у них очень большие.

Девлин опять улыбнулся и спросил барменшу, не знает ли она Тули и его местонахождение. Женщина улыбнулась, обнаружив отсутствие переднего зуба.

– Да-да, я знаю Тули. Иногда после работы он сюда заходит. Время от времени он нанимается в «Хубба-Хубба». Не знаю, как сегодня вечером, но, может, он находится там.

– Послушайте, если увидите его, передайте, что его разыскивает Джек Девлин. Пусть Тули позвонит миссис Банкс. Номер он знает. Сможете сделать это для меня?

– Да, конечно, конечно.

Она улыбнулась беззубой улыбкой. Девлин поблагодарил барменшу, вручив ей пятидолларовую бумажку, и направился к выходу, старательно избегая смотреть в глаза недружелюбным посетителям.

Он вновь очутился на Отель-стрит и, пройдя мимо нескольких проституток, скромно стоящих в слабо освещенных местах, принялся разыскивать клуб «Хубба-Хубба». Это был старый притон со стриптизом, бывший, а, возможно, и оставшийся, главным увеселительным заведением на Отель-стрит. На фасаде красовались черно-белые фотографии стриптизерок, которые, судя по нарядам и ветхости самих снимков, развлекали здесь публику годах в пятидесятых.

В пустом алькове у входа, понурясь, сидела белая наркоманка в плотно облегающих джинсах и голубом свитере. Когда Девлин проходил мимо, она подняла на него глаза, и ему стало немного не по себе. У женщины была хорошая фигура, да и сама она была красива, но какой-то порочной красотой. Атмосфера Отель-стрит начинала угнетающе действовать ему на нервы.

Он вошел в клуб и будто нырнул в неоновое царство. Какой-то агент «Будвейзера», должно быть, убедил себя и хозяев «Хубба-Хубба», что клуб должен стать выставкой вышедшей из употребления световой рекламы.

В вестибюле сияли неоном названия фирм и продуктов, тикали неоновые часы и мигали силуэты бутылок, провозглашались девизы из неоновых трубок, впрочем, трубки светились не все. Все здесь казалось старым и замызганным: мебель, полы, даже парень, который приветствовал посетителей от лица заведения.

Девлин взглянул на бар прямоугольной формы и прошел мимо двух коротко остриженных парней, игравших в карты. Одеты они были в джинсы и рубашки с короткими рукавами. Девлин догадался, что это, скорее всего, солдаты в увольнении.

Пройдя мимо парней, он очутился в просторной комнате, которая занимала большую часть площади клуба. Вдоль зала тянулся длинный помост, окруженный рядом стульев. Столики занимали остальное пространство. Девлин подумал о сотнях, а, возможно, и тысячах женщин, обнажавшихся на этом помосте за долгие годы его существования. Ни одна из них не претендовала на звание «Мисс Америка».

Сейчас по помосту с энтузиазмом прогуливалась брюнетка, которой на вид было не меньше сорока пяти лет, облаченная в затасканную балетную пачку. Жизнерадостная, веселая мелодия гремела из обшарпанных динамиков и вполне соответствовала наряду танцовщицы.

Девлин с удивлением обнаружил, что почти все сидения вдоль помоста заняты. Он только что посетил места, где были хорошее освещение и относительная чистота, и обслуживались они десятками действительно привлекательных, совершенно обнаженных, молодых, приветливых и энергичных девушек. Почему же эти люди предпочитают именно этот шалман? Чем он их мог покорить? Должно быть, здесь все чертовски дешево, решил он наконец.

Какое-то время Девлин нерешительно стоял, пытаясь определить, есть ли в этом жалком клубе хоть один вышибала. К нему подошел приземистый, плотный мужчина лет шестидесяти и поинтересовался:

– Ну, что стоишь, как столб? Эй, приятель, садись и заказывай выпивку или уматывай! – Голос у него был неприятный, скрипучий.

Девлин посмотрел на невежу сверху вниз. Лицо толстяка напоминало морду мопса. На голове торчал короткий ежик седых волос, плавно переходящих в щетину такой же длины на физиономии. Зубы были гнилыми, изо рта, как и от всего тела, исходил тошнотворный запах. К тому же при разговоре он брызгал слюной. Девлин почувствовал, что, пока тупорылый произносил триаду, несколько капель попали ему на подбородок. Сдерживая растущее раздражение и отвращение, Девлин через силу улыбнулся.

– Послушайте, я ищу друга, парня, который, как мне сказали, работает здесь вышибалой. Его зовут Туулима Мафа. Тули. У меня есть для него работа. Вы не знаете, на месте ли он сейчас?

– Эй, – угрожающе повторил мужчина. – Ты что, не понял меня? Или заказывай выпивку, или катись отсюда к чертовой матери.

Терпение Девлина иссякло, он приблизил лицо вплотную к отвратительной морде собеседника, не обращая внимания на идущий у того изо рта гнилой запах, и поцедил:

– Не строй из себя крутого, старый болван. Твое время вышло, так что – угомонись. Лучше вежливо ответь на вежливый вопрос.

Вместо этого управляющий сжал пальцы в довольно внушительные кулаки и угрожающе двинулся на Девлина.

– Не вздумай протягивать ко мне руки, если не хочешь, чтобы я их сломал, – предупредил Джек. – Увидишь Тули, передай, что его разыскивает Джек Девлин. Ты понял? Если я узнаю, что ты ничего не передал, то вернусь и накажу. Усвоил?

Мужик опустил кулаки, он оказался задиристее и дурнее, чем можно было предположить.

– Убирайся отсюда, ты! Я тебя в порошок сотру, здоровячок. Кусок дерьма! Убирайся, пока цел!

Девлин безнадежно махнул рукой и, отвернувшись от неугомонного старика, пошел к выходу. Хотелось выбраться отсюда поскорее. Вырваться из атмосферы Отель-стрит, и вообще, из этой части города. К дьяволу Тули. Найдется кто-нибудь другой.

Он свернул за угол, подошел к своей машине, отомкнул дверцу и уселся на сидение. В тот же миг из-за угла появился огромный детина, который вполне мог сойти за борца сумо. Позади гиганта семенил управляющий из «Хубба-Хубба», он морщил собачью физиономию и выкрикивал вслед громиле напутствия. У великана был недовольный вид человека, которого подняли с постели или оторвали от ужина. Разъяренный монстр казался размером с пол-автомобиля, в котором сидел Девлин. Джек решил, что перед ним действительно какой-нибудь второразрядный японский сумоист, но, внимательно присмотревшись, понял, что парень либо самоанец, либо выходец с острова Тонга. Но очень крупный экземпляр.

– О черт, – пробормотал он себе под нос, осознав, что если вытащит револьвер, то ему придется просто пристрелить великана. Возможно, выстрелить придется не единожды, иначе громилу не удастся остановить. Но не хотелось ни в кого стрелять, особенно на Отель-стрит. Машина некстати оказалась зажатой со всех сторон другими автомобилями. Совершенно ясно, что выбраться вовремя не удастся. Джек с досадой ударил кулаками по рулю, сожалея, что не расправился с несносным старикашкой прямо в баре. Теперь у него чесались руки прибить неуемного старого пердуна. Но для этого сначала придется пообщаться со здоровяком.

Девлин наклонился, подхватил с переднего сиденья вечерний выпуск «Гонолулу Адвертайзер». Прежде чем сумоист подошел вплотную, он успел туго скатать газету в очень тонкую, но плотную трубку. Живот наступавшего громилы был так огромен, что яркая гавайская рубашка буквально лопалась на нем. Необъятная фигура совершенно заслонила обзор из окна машины.

Теперь стало очевидно, что гигант – самоанец.

– Вылезай, недоносок, – проревел он, решительно дернул за ручку и распахнул дверцу так резко, что хрустнули обе петли. На этом расправа не закончилась. Он ухватился за дверцу обеими руками и в несколько рывков выдернул ее с корнем, оставив Джека без последней защиты, правда, довольно ненадежной.

– Господи милосердный! – растерянно воскликнул Девлин.

Самоанец отбросил дверцу в сторону и повернулся, собираясь схватить Девлина и вытащить из машины. Тот откинулся на сидении и пнул самоанца каблуком правой туфли в левую коленную чашечку. Впечатление было такое, словно он пнул ствол дерева. Гигант только заворчал и слегка отступил. Зато у Джека появилась возможность быстро выскочить из машины и ткнуть нападавшего свернутой трубкой газетой в пах. Умелые руки могли превратить газету в довольно грозное оружие, но живот самоанца был настолько велик, что импровизированная шпага не достала до интимных частей тела толстяка. Никакого эффекта выпад Девлина не произвел. Снова послышался звериный рык самоанца.

Девлин двинул громилу левым плечом в подбородок, заставив тем самым отступить еще на пару шагов. Джек попытался впихнуть газету в глотку обидчика, но уперся лишь в его подбородок. Человек был настолько огромен, что Девлин, казалось, не мог ему причинить никакого урона. Самоанец легонько задел мясистым предплечьем грудь Девлина, и тот отлетел назад к машине. Их борьба походила на поединок человека с медведем гризли.

Великан надвигался, грозно нависая над Девлином. Он растопырил руки, готовый схватить противника в охапку, но Джек оказался слишком проворным, проскользнул под животом громилы, перехватил трубку из газеты обеими руками и воткнул ее изо всей силы в бок самоанца, туда, где находятся почки. На этот раз ворчание перешло в стон. Наконец-то Девлину действительно удалось сделать гиганту больно. Джек трижды повторил свой прием прежде чем самоанец подался назад, отбросил Девлина в сторону неторопливым движением плеча.

Девлин чуть не опрокинулся на спину, но был грубо подхвачен чьими-то на удивление сильными руками. Он почувствовал на лице смрадное дыхание старика, который снова приблизился к нему.

Девлин взорвался, бросил газету и, схватив одну из вцепившихся в него рук, проскользнул под нее и резко вывернул обеими руками против часовой стрелки. Теперь он был защищен от самоанца телом управляющего. Гигант замешкался, соображая, как ему лучше подобраться к врагу. Старик попытался ударить Девлина локтем, чем и решил свою судьбу. Джек просунул руку под согнутый локоть старика и вывернул ее, сломав в суставе.

Старикашка громко взвыл от боли, Девлин пнул его в зад и бросил лицом на грязную мостовую. Оставалось избавиться от самоанца. Девлину уже до чертиков надоела бессмысленная кутерьма. Он набычился и заорал великану в лицо:

– Прочь с дороги, мать твою, иначе я пристрелю тебя, чертов ублюдок!

Самоанец недоуменно хлопнул пару раз глазами, опустил руки, неторопливо повернулся и пошел прочь. Удивлению Девлина не было предела, однако он знал, что обязательно выполнил бы угрозу и счел, что у самоанца хватило здравого смысла поверить в его слова. Но повернувшись, узрел настоящую причину столь странного поведения толстяка. Бешено вращая глазами, перед ним стоял Тули собственной персоной.

– Ну, брат, – сказал Тули. – Суровый ты парень.

– Какого черта?! – накинулся на него Девлин.

Тули рассмеялся громко, раскатисто, добродушно. Беззаботный смех вполне соответствовал его впечатляющей комплекции. Тули тоже был самоанцем. Не таким огромным, как вывалившийся из «Хубба-Хубба» медведь-вышибала, но, определенно, более крупным, чем обычный человек. Тули не просто стоял. Он заполнял собой определенное пространство. Был воплощенной реальностью. Силой, с которой нельзя не считаться. Шесть футов, пять дюймов роста. Двести девяносто фунтов живого веса. Но в отличие от большинства соплеменников на Тули не было лишнего жира. Большую часть веса составляли мышцы и мощный скелет. Туулима Мафа – настоящая живая машина в человеческом облике. В перерывах между сражениями он, казалось, был вполне доволен своей жизнью, добродушно улыбался, смотрел на мир, как на источник веселья, и, вообще, считал жизнь довольно забавной штукой.

Неожиданно Девлин почувствовал себя глупцом, по собственной наивности уверенным в том что одной силой своего духа обратил в позорное бегство грозного сумоиста.

– Ты что, не нашел своим способностям лучшего применения, чем работать в этой дыре? – поинтересовался Девлин.

– Я не работаю здесь, приятель. Кто сказал тебе, что Тули здесь работает?

– Я целый вечер разыскиваю тебя, черт побери.

– Знаю. Билл из «Шоу-мира» передал, что какой-то крепкий хаоле искал Тули. Так что это я разыскиваю тебя целый вечер.

– Что же этот засранец не сказал мне, что ты там работаешь?

– Я там не работаю, – заорал Тули. – Я стою на часах в «Черной Орхидее», приятель. Тули не станет работать в каком-то мерзком стрип-баре. Не собираюсь стоять и помогать качать задницей вверх-вниз. Вверх-вниз. В гробу я такое видел. У меня приятная работа. Хорошее место. Без голых задниц. Без тупых слюнявых пьяниц. Что за черт, приятель. Стоило тебе выйти вечером без Тули, как ты влип в переделку.

Тули опять громко и от души засмеялся. В ответ Девлин закричал:

– Ты видел, что этот сукин сын сделал с моей машиной?

Вопрос заставил Тули расхохотаться еще пуще. Великан просто рыдал от смеха. Это уж было слишком. Девлин, неожиданно для себя, тоже засмеялся. Тули хохотал и махал огромной лапищей.

– Ох... мы починим ее, приятель.

Не переставая веселиться, Тули обошел машину, поднял одной рукой валявшуюся переднюю дверцу и, открыв заднюю, запихнул обломок на пассажирское сиденье.

Потом подошел к управляющему «Хубба-Хубба», который все еще стоял на коленях и придерживал здоровой рукой сломанную. Тули неожиданно перестал смеяться, поднял старика за шиворот, шлепнул по щеке, привлекая к себе его внимание.

– Эй, так ты говоришь, здоровый, да? Портишь настроение моему другу Джеки, да? – Он вновь шлепнул толстяка, из носа у того пошла кровь. – Так как, а? – уже орал Тули в лицо управляющему.

– Он угрожал мне, – попытался оправдаться старик.

– Тебе повезло, что только угрожал. Он-то по-настоящему крутой в отличие от тебя.

Не переставая беседовать со стариком, Тули тянул его за шиворот с мостовой на тротуар. Потом бросил изо всех сил жертву на стену дома и принялся ошлепывать безвольного, покорного человека огромной лапищей, пока не нашел оружия. Это был маленький револьвер «Чартер-армз». Тули с отвращением посмотрел на револьвер.

– Хорошо, что ты им не воспользовался. Чертовски хорошо.

Он взял револьвер за конец рукоятки и ударил барабаном о стену рядом с головой управляющего и продолжал колотить револьвером о стену, пока не разбил механизм и не погнул ствол. Потом засунул искореженное оружие за пояс штанов старика, подтянул собачью морду собеседника на расстояние дюйма от своего лица и угрожающе сказал:

– Ты сам нарвался на неприятности, дорогуша, мы можем раздавить тебя точно так же, как твой игрушечный пистолет.

И толкнул забияку кулаком в бок, сломав ему разом четыре ребра. Управляющий чуть не свалился от нестерпимой боли на асфальт, но Тули продолжал прижимать его к стене.

– А теперь запомни, иначе я вернусь и еще раз напомню: исчезни отсюда, и чтобы я больше тебя никогда не видел и ничего о тебе не слышал.

Тули отпустил управляющего «Хубба-Хубба», и тот рухнул, как подкошенный. Самоанец повернулся, сел в искореженную машину. Девлин забрался на сиденье со стороны водителя. Его помощник занимал почти все переднее сиденье справа от него. Самоанец вновь пришел в хорошее расположение духа и опять засмеялся.

– Это твоя машина? – спросил самоанец.

– Не знаю, откуда ее пригнали, – ответил Девлин, пристегиваясь ремнем, он опасался вывалиться наружу.

– Значит из проката, так ведь?

– Да.

– Ты оплатил страховку, приятель?

– Надеюсь, что да.

– Рули в аэропорт. У них там много машин. Мы вернем им ее вместе с этой дурацкой дверцей. Или пусть сдают ее по дешевке вообще без дверей. Возьмешь себе другую. Потом объяснишь, что у тебя за работа для Тули.

– Договорились.

Из-за свиста ветра Девлин едва слышал возобновившийся хохот самоанца. Девлину было не до веселья, но он не мог удержаться от улыбки и, наконец, громко засмеялся за компанию с Тули.