Том 2. Муравьи, кто они?

Как муравьи строят свой дом

В большом старом еловом пне, источенном личинками рогохвостов и усачей, кипит работа. В круглые окошечки-дырочки постоянно высовываются черные головы муравьев древоточцев Кампонотус геркулеанус, загруженные комочками светло-желтых древесных опилок. Вот одна голова, сверкнув на солнце полированной поверхностью, взмахнула усиками и разжала челюсти. Комочек опилок полетел вниз, но несколько соринок застряло в зубчиках челюстей. Тогда из отверстия показалась нога муравья и почистила челюсти. Потом усики вздрогнули, голова шевельнулась и исчезла в темном проходе. Вслед за нею тот час же появилась другая, тоже с грузом опилок.

Муравьи древоточцы усиленно занимаются строительством, расширяют и увеличивают и без того многочисленные галере и, переходы и залы в большом еловом пне. Тут же — на пне, по его корням лапам, в траве — степенно ползают другие древоточцы. Но какие они разные! Вот очень крупный, длиной почти в два сантиметра, с большущей головой, едва ли не более крупной, чем само брюшко. Это так называемый солдат. Он степенен, медлителен, движения его плавны, неторопливы. А вот и маленькие — обычные рабочие. Они более подвижны, быстры и энергичны.

В одном месте под окошечком скопилась горка опилок. Весь день она увеличивалась и теперь мешает сбрасывать груз вниз. Тогда из окошка выбирается рабочий и, держась задними ногами за пень, передними раскидывает строительный мусор. Сбоку в старой щели прогрызено широкое овальное отверстие и в него ежесекундно просовываются черные головы. Здесь опилки тоже падают на уступ, но их подбирают другие муравьи, переносят ниже и оттуда сбрасывают. На пути опилок — опять новый бугор, на котором ползает другая группа тружеников. Только отсюда опилки падают уже на землю. Так получается вроде муравьиного конвейера, и каждый ее участник работает строго на своем месте и никуда не отлучается.

Основание пня все усыпано серыми потемневшими и свежими опилками. Количество опилок — верный признак возраста поселения и размера поселения древоточцев. Здесь, наверное, не менее двух-трех тысяч муравьев, и кажется немного странным, что при таком большом населении вокруг пня никого не видно. Не могут же муравьи, никуда не отлучаясь, питаться только тем, что находят в пне. Осматривая пень, вдруг натыкаюсь на подземную дорогу. Это настоящий хорошо выглаженный и просторный тоннель в поверхностном слое почвы. Начинаясь у основания пня, извиваясь, он тянется далеко, Куда же он ведет? Подземная дорога направляется вначале к очень далекому низенькому и трухлявому пню. Отсюда она идет прямо к большой елке и здесь кончается у корневой лапы.

Неспроста сюда проведено муравьиное шоссе. По стволу дерева сверху вниз спускаются муравьи древоточцы, и у каждого большое раздувшееся брюшко. Там на ветках видны черные пятна — скопления тлей, выделениями которых и наполнили свои объемистые зобы жители пня. Вверх же, навстречу сытым, торопятся порожние с обычными, маленькими брюшками.

От пня идет не только эта дорога. Еще три, менее торные, расходятся в стороны, разветвляясь, теряются в лесной подстилке и в кустах. В потолке тоннелей проделаны большие окошечки. Она для тех, кто вздумал прогуляться поверху. На подземных дорогах оживленное движение: кто спешит с раздувшимся брюшком, наполненным выделениями еловых тлей, кто тащит разную живность. Вот большеголовый солдат несет небольшого бархатистого муравья Формика фуска. У другого сильно изувеченная и на треть съеденная гусеница еловой пяденицы.

Подземные дороги — будто современное метро. Попробуйте-ка без них быстро пробраться сквозь заросли трав и кустарников, завалы камней и различный лесной хлам! Кроме того, они — прекрасная ловушка на различных насекомых, которые любят бродить в лесной подстилке. Попадая на муравьиную дорогу, они пытаются ею воспользоваться и становятся добычей охотников.

Древоточцы очень теплолюбивы и устраивают жилище только в тех пнях, которые хорошо прогреваются солнцем. Работают они, как и многие муравьи, с утра до вечера, но более всего активны в самые теплые часы дня. Утром, когда еще холодно, древоточцы вялые и ленивые: они озябли. Ночью муравейник спит, и только крупные большеголовые солдаты, будто часовые, степенно вышагивают по пню или торчат у входов.

Мелкие муравьи-рабочие выполняют разные работы и в первую очередь все, что связано с воспитанием личинок и уходом за матками. Наравне с большеголовыми солдатами они вытаскивают наружу опилки и ходят за сладким соком тлей. Но такая тяжелая работа, как выгрызание древесины, добывание пищи и защита гнезда, лежит на солдатах.

Между солдатами также разграничены обязанности. Одни — строители, другие — охотники, третьи — воины. Подбросьте к пню толстую личинку жука-усача, и солдат, занятый выбрасыванием опилок, не обратит на нее внимания. Равнодушно пройдет мимо и тот, кто наполнил свой зоб тлевым молочком, и только охотник и воин набросятся на лакомую добычу.

Лесные подземные дороги выручают и в ненастную погоду. Когда начинается дождь, все наружные работы прекращаются. Кого ненастье застало в лесу, тащится домой капельками воды. Они унизывают усики, скапливаются на шее, стебельке, повисают на глазах. Тяжело муравью с таким грузом! Зато, как только дождь прекратиться, все высыпают наружу, а тот, кто намок, усиленно занимается туалетом. Усики тщательно очищаются «гребенкой», расположенной на передней ноге, а чтобы она не загрязнялась и действовала безотказно, этот хрупкий инструмент облизывается ротовыми придатками. Несколько минут тщательного туалета — и все снято. Иначе нельзя: щетинки на теле — это нос, уши и органы осязания.

Одно жилище муравьев-жнецов казалось необычным, так как вокруг него на ровной глинистой площадке находилось еще пять новых строящихся убежищ. Из маленьких отверстий наверх ежесекундно выскакивали землекопы с землей в челюстях и, бросив ее, поспешно скрывались обратно. Не встречалось мне раньше подобное. Придется узнать, в чем дело.

Узкая норка вначале идет вертикально вниз, потом слегка отклоняется в сторону. Из нее все время выбираются жнецы, растерянно бродят вокруг разрушенного строения. На глубине полуметра норка закончилась, но на ее дне шевелится что-то совсем не муравьиное: показывается большая коричневая голова с острыми челюстями, белое гладкое тело, сильно изогнутое в форме буквы S, с большим горбом на спине.

Да это личинка жука-скакуна! Обычно она роет в земле правильные вертикальные норки, глубиной около 15–20 сантиметров, и в них ожидает добычу — различных насекомых, любителей темных закоулков, Неужели жнецы забрались в логово к хищнику, атаковали его, заставили зарываться в землю, а сами, убирая за ним разрыхленные комочки почвы, повели столь необычным способом земляные работы!

Как относительны наши установившиеся взгляды на жизнь того или иного муравья и кто бы мог подумать, что муравьи используют чужую даровую рабочую силу в земляных работах, да еще и жнецы, считающиеся непременными вегетарианцами! Предположение кажется забавным и невероятным. Наверное, все произошло случайно.

Что же в других муравейниках? Там я застаю ту же самую картину. Только в одной норке личинки-хищницы нет, хотя по всему видно, что она здесь была недавно. Эта норка значительно глубже, сбоку сделаны две камеры, и путь продолжается, как полагается молодому муравейнику, к далекой грунтовой воде. Значит предположение, казавшееся вначале таким невероятным, правильное.

Какова же судьба личинок жуков-скакунов? Ответили на этот вопрос сами муравьи. Вскоре же после раскопок я увидел, как к главному входу муравейника поспешно мчались два рослых муравья-воина. Они волокли насмерть искусанную личинку жука-скакуна, их невольного помощника в трудных подземных работах. Какое коварство!

Сегодня после ночного дождя муравьи обитатели пустыни основательно поработали, расширяя подземные жилища: влажную землю легче рыть, чем сухую. Всюду виднеются холмики свежевынесенной земли: происходит сооружение поверхностных камер, галерей для яичек, личинок и куколок. Скоро солнце высушит вынесенную наверх землю, и ветер развеет ее в стороны.

У каждого вида муравья холмики имеют свои особенности. У муравья бегунка чаще всего они в виде полукольца и состоят из мелких комочков, у муравья-жнеца — из крупных кусочков земли выложенных аккуратным валиком. Отчего бы это могло зависеть? И те, и другие имеют примерно одинаковые размеры строителей. Крошечными кольцевыми валами выносят измельченную землю муравьи тетрамориумы, феидоли, кардиокондили, плагиопепусы и многие другие. У всех страда земляных работ!

Муравьи-строители продолжают трудиться. Из входов ежесекундно выскакивают наверх муравьи с землею. Я устраиваюсь рядом с лупой в руках. Бегунки, едва отбежав от входа, бросают землю и спешат обратно. У жнеца манера другая. Частицы земли упакованы в крупный тючок, поддерживаемый снизу бородой, а сверху челюстями. Тючок — необходим. Землю приходится выносить с большой глубины и так, чтобы она не просыпалась по дороге.

В большом муравейнике рыжего лесного муравья каждый занят своим делом. Одни ухаживают за самкой, яичками, личинками, другие — охотятся, третьи — доят тлей. Но как ни разнообразен труд рабочих, часть их всегда занята строительством. Они без устали тащат на гнездо хвоинки, мелкие палочки, кусочки смолы и многое другое.

Летом поверхностный слой хвоинок рыхлый. Но под ним, на глубине от трех до десяти сантиметров, расположена твердая оболочка из слипшихся комочков земли, перемешанных с палочками и хвоинками. Она была подготовлена еще осенью. Потом над крышей вырос новый этаж. К осени на поверхности конуса снова появятся мелкие кусочки земли, и опять получится крыша. Так делается каждый год. Разрывая муравейник можно увидеть несколько таких слоев. Но самые нижние слои постепенно разрушаются муравьями. Не будь этого, по слоям, как по кольцам на спиленном дереве, можно было бы определять возраст семьи.

На муравьиной куче рыжего лесного муравья кипит неугомонная работа. Семья молода и усиленно строится. Рабочие разыскивают и переносят материал. Все это делается, не как попало, а по особым правилам. Небольшие предметы перетаскиваются просто в челюстях. Палочку, если она легка и коротка, хвоинку ели или пихты берут за один конец, приподнимая другой перед собою. Так удобнее, ноша ни за что не цепляется. Если палочка длинная, ее хватают за середину и волочат между ногами. Если же она к тому же тяжела, ее тянут тоже за конец, но носильщик пятится назад. Когда палочка очень длинна и тяжела, окружающие оказывают немедленную помощь. Правда, в подобном деле не сразу наступает согласие, иногда носильщики долго не могут приловчиться тащить груз в одном требуемом направлении. Но после нескольких попыток дело налаживается, и груз доставляется по месту назначения.

Если ноша за что-нибудь зацепилась, то после отчаянных усилий носильщик начинает тянуть ее в разные стороны и рано или поздно высвобождает. Иногда помогают помощники. Тонкого гибкого дождевого червяка или небольшую гусеницу часто несут два муравья рядом за оба конца. Ноша лежит поперек пути, цепляется за палочки и за встречных муравьев. Но все препятствия постепенно преодолеваются.

Лето в Сибири выдалось дождливое, и травы выросли высокими. Они заслонили большой муравейник рыжего лесного муравья в осиновом лесу. Когда муравьям стало не хватать солнца, началось поспешное строительство конуса. Широкий и плоский, он скоро преобразился: стал высоким и острым. Муравьи выдержали соревнование с травами. Теперь солнце согревало муравейник.

Быть может, из-за дождливого лета многие почки на осине не раскрылись и остались висеть на дереве. Когда же в конце лета они упали на землю, муравьи стали собирать их для своего жилища. Но почки скатывались с муравейничка. Уж слишком крутыми были его склоны. Пока одни муравьи затаскивали обратно скатившиеся почки, другие приносили все новые и новые из лесу. Работы прибывало с каждым днем.

Но вскоре муравьи убедились в бесполезности своего труда и бросили это занятие. Не знаю, как у них наступил этот общий уговор. Почки остались лежать большим валиком у основания конуса и придавали ему необычную внешность.

Между горами и озером Иссык-Куль расположена узкая лента подгорной равнины, усеянная многочисленными гранитными валунами. У тропинки, тянущейся к горному ущелью, среди высокой травы и валунов часто встречаются большие муравейники рыжего степного муравья Формика пратензис.

Выше, в горах травы гуще, ветер сильнее. Здесь муравейники этого вида совсем низкие, и странно, сверху прикрыты ползучей травою — ячменником. Зачем, казалось бы, муравьям терпеть ползучую траву? Но, видимо, ее не трогают не зря. Стебли ячменника прикрывают муравейник, как канаты юрту, и защищают ее от ветра.

Еще выше в горы по хребтику вьется тропинка. Впереди далекие снежные вершины, позади широкие просторы и озеро. Какое оно теперь большое и синее! И хребет за озером тоже стал выше и показал свои далекие, не видимые снизу белые вершины. Сверху все кажется маленьким, игрушечным — и ленточка дороги с облачком пыли, поднятой машиной, и белые точечки валунов, и узкая полоска песчаного берега.

Здесь, на хребтике, с западной теневой стороны травы гуще и выше; с южной стороны растет низкая степная трава типчак. На хребтике ветер полновластный хозяин: налетит, зашумит в ушах и потреплет одежду. Хорошо, если затихнет, а то задует на весь день до самой ночи. На перевальчике, где особенно жестоки его порывы, вижу необычное жилище степного муравья. Это косматая, напоминающая папаху, кочка. Высокий, почти цилиндрический муравейник окружен с боков плотными стенками, поросшими типчаком. Корни трав крепко переплелись и образовали плотную оболочку — надежную защиту от ветров и ураганов. И только на самой вершине находится ровная площадка из палочек — это своеобразный солярий, где муравьи прогревают своих куколок. Всюду по хребтику видны подобные муравьиные кочки.

Можно догадаться, как возникает столь странное жилище. Вначале вынесенную из подземных строений почву муравьи раскладывают вокруг небольшого плоского конуса из палочек. На этой почве, мягкой и рыхлой, быстро растет типчак. Его не трогают, но, подсыпая землю, направляют его рост так, что получаются вертикальные стенки из дерна. Растет муравейник, растет и земляной вал, растет и типчак, занимая свободный от растительности клочок земли. И такие получаются у муравейника добротные стенки, что ни ветер, ни стужа не страшны ему. Очень крепкие — едва топором разрубишь. Вот так, в зависимости от обстановки, изменяются строительные навыки у одного и того же муравья. Но как эти навыки точно соответствуют окружающей обстановке!

Может быть, подобная архитектура формируется из-за типчака. Но в обширных степях, поросших этим растением, нет подобных муравейников.

В Золотовском ключе горно-лесного Алма-Атинского заповедника еще ранняя весна, деревья голые, трава едва зазеленела, украсилась скромными желтыми цветочками гусиного лука. Но степные рыжие муравьи давно пробудились, спешно подправляют купола своих жилищ, а на тоненькой веточке ивы я вижу, как тесной кучкой застыл отряд рыжих воинов, бдительно охраняющий крошечное стадо тлей: после зимнего сна у муравьев одна из первых задач — разведение тлей.

Загляделся на сторожей. Ранним утром холодно, за ночь муравьи окоченели и все же, завидев меня, встали в боевую позу, грозятся своими спринцовками. Рядом с ивой вижу большое темное пятно, а на его краю два маленьких муравейника, каждый едва больше кастрюли среднего размера. Темное пятно — остаток когда-то бывшего громадного муравейника, и жил он, может быть, не одну сотню лет. Но пора расцвета его прошла, за ним наступил упадок, а затем и конец жизни большого общества.

А маленькие муравейнички? Не осколки ли они когда-то процветавшего общества? Скорее всего, нет. Здесь обосновались две молодые самки, и теперь все начинается сызнова, впоследствии, быть может, возродится большой муравейник и тоже проживет благополучно не одну сотню лет. Если только ему не помешают медведи. Здесь они — первые враги муравьев и все время разоряют их жилища.

Разглядывая муравейнички, замечаю: они оказывается разные. Один сложен из крупных палочек и камешек серого гранита, тогда как другой — из мелких тонких палочек и даже травинок. Такое жилище строит другой муравей тонкоголовый Формика мезазиатика. Как же они, два неприятеля, не терпящие друг друга, могли оказаться соседями?

В это время разрывается пелена облаков, проглядывает синее окошко неба, лучи солнца падают на купола и их поверхность в считанные минуты покрывается множеством суетливых жителей. Присматриваюсь к муравьям: оба муравейника одного и того же вида, только на одном крупные муравьи, на другом — мелкие. Такое различие в росте, видимо, зависит от родительницы, самки-основательницы. У каждой различная наследственность — и дети получились разные. Размеры строительного материала зависят от размеров и силы строителей. «По Сеньке и шапка!».

Впрочем, может быть, и какие-либо другие причины оказали влияние на это странное явление.

Черные бегунки Катаглифис аенесценс — энергичные строители. У маленькой насыпи, из норки, возле которой я присел на корточки, поспешно выскакивают бегунки с грузом песка в челюстях. До чего же быстры их движения! Сколько часов в сутки могут они работать таким быстрым темпом.

У строителей существует твердое правило: каждый, выбросив песок из челюстей, немного отгребает землю поспешными движениями передних ног, повернувшись головой к выходу в жилище. Закончив эту операцию, муравей спешит в подземные ходы за очередной порцией груза. Но в этом маленьком и, видимо, еще очень молодом муравейнике свои порядки: освободившись от ноши и повернувшись головой к выходу, бегунок широко расставляет ноги и скатывается вниз с маленькой насыпи, как лыжник с горы. Подробности катания проследить сразу трудно, уж очень быстро все делается, почти мгновенно. Выскочил наружу, бросил землю, повернулся назад, лихо съехал вниз и очутился в темном входе.

Несколько минут напряженного наблюдения через бинокль и секрет понемногу раскрывается. Бегунок, оказывается, не просто катается с горки. Да и катание было бы не возможным, так как по песку скользить трудно. Раздвинув задние и средние ноги, он усиленно гребет передними ногами, отбрасывая ими песок назад и съезжает вниз. Так одновременно происходит традиционное отгребание песка от входа после освобождения от груза, и возвращение в жилище.

Катающихся с горы бегунков я встретил впервые, ранее пересмотрел множество муравейников этого широко распространенного в пустыне вида. Но как был изобретен и укоренился подобный рациональный способ роющей деятельности?