Том 2. Муравьи, кто они?

Чем питаются и как добывают еду

Большинство муравьев — плотоядные существа, охотники за живностью, за трупами членистоногих животных; меньшинство — растительноядные. Есть и многоядные, а также питающиеся грибками и выращивающие их специальную культуру, то есть, фактически тоже растительноядные.

За своей добычей муравьи охотятся чаще всего в одиночку, реже группами. Приемы охоты очень разнообразны.

В пищу муравьям-хищникам годятся все мелкие животные, которых можно осилить, кроме явно ядовитых и несъедобных. Нападают муравьи и на других муравьев — соседей и истребляют их как добычу. Война между ними часто идет непрерывная. Когда происходит вылет самцов и самок, то многие переключаются на охоту за ними. Узко специализированных охотников, по-видимому, нет. Хотя муравьи Лептогенус якобы питаются только термитами, а Лептогенус элонгата — исключительно мокрицами. Думается, что те и другие в определенной обстановке оказались наиболее многочисленными, как добыча.

Муравьи не могут поглощать твердую сухую пищу. Обрабатывая ее, они отрыгивают пищеварительный сок и только после этого всасывают его обратно вместе с переваренной едой. Добыча используется настолько полно, что от нее остается только одна хитиновая оболочка.

Нападая на добычу, пытаются ее сперва отравить, если она крупна и сопротивляется, затем расчленить. Мелкую добычу просто кусают и приносят в жилище.

Муравьи-разведчики иногда способны поразительно быстро оценить обстановку охоты, моментально нападают на тоге, кто попал в бедственное положение, или оказался в какой-либо необычной затруднительной обстановке. Состояние беспомощности, в которой находится добыча муравья, моментально вызывает действия, соответствующие обстановке.

Жуки-скакуны известные непоседы. Они грациозно передвигаются быстрыми перебежками или взлетают с такою же легкостью, как и мухи. Однажды я увидел двух жуков-скакунов самца и самку, занятых брачными делами. На них наткнулся прыткий муравей Формика куникулярия, немедленно атаковал, описал несколько кругов в поисках помощи, вновь накинулся на жуков и опять помчался искать единомышленников. Ему посчастливилось, встретился свой. Теперь два муравья вцепились в беззащитную парочку жуков. Муравьи поочередно нападали на них и одновременно бегали вокруг в расчете привлечь еще охотников. Если бы вся эта история происходила вблизи гнезда этих разбойников, жукам бы несдобровать. Но помощь никак не подоспевала.

Все же атаки муравьев не прошли даром. Пришлось жукам прервать свое знакомство и ретироваться в разные стороны.

Минутная остановка возле небольшого ручья во входе в ущелье Алтын-Эмель. Едва спустившись с подножки машины, я вижу бегунка охотника. Он настойчиво атакует небольшого слоника, хватает его за ноги, за усики, пытается их отсечь. Но слоник не робок, энергично сопротивляется хищнику, вырывается, убегает.

Бегунок крутится возле него черным бесенком, энергии у него масса. Иногда он быстро обегает вокруг свою добычу в надежде встретится с единомышленником и привлечь его на помощь. Но его попытки напрасны, охотник вдали от своей семьи, одинок, ему приходится рассчитывать только на свои силы.

Иногда слонику удается скрыться. Искать его нелегко. Зрение у охотника плохое, видит он только едва ли не у себя под носом, поэтому ему приходится быстро и наугад бегать во всех направлениях. Один раз слоник, вырвавшись, заполз на травинку. В инстинкте его предков, видимо, существует такое правило, искать спасение от муравьев наверху, подальше от земли. Но муравья-бегунка не проведешь, он обследует травинки в том месте, где жук, как сквозь землю провалился.

Я заинтересовался охотничьими подвигами бегунка и слежу за происходящим. Этого муравья считают трупоедом. Действительно, он отличный обследователь пространств, успевает побывать всюду и что-либо разыскать для своего муравейника. Но почему бы ему, такому быстрому, сильному и смелому не схватиться с живой добычей, если она случайно подвернулась, на пути!

Охотник очень настойчив. Но и добыча отчаянно сопротивляется. Как бы чувствуя недостаток своих сил, бегунок все чаще совершает поисковые круги. Во время одной из таких пробежек, ретивый жук забирается на самый кончик высокой травинки. Здесь, очевидно, устав, он замирает в надежде на избавление от преследователя. Муравей же мечется как угорелый, его движения лихорадочны, поспешны, кажется, уже нет ни одного самого крохотного участка, который бы он не успел обследовать в поисках исчезнувшей добычи. Что делать? Разве еще поискать на травинках! Но в этом месте как нарочно травинок масса, всех не пересмотришь.

Кончилась неудачей охота ретивого бегунка. Кончилась и время нашей остановки. Пора забираться в кабину и продолжать путешествие.

Не стал я дожидаться, когда будут уложены все вещи в грузовик, и пошел вперед по дороге. После многодневной тряски в машине приятно пройтись пешком. Но далеко уйти не пришлось: на светлой колее дороги увидал какой-то мечущийся желтый комочек. Он довольно быстро мчался от меня, поднимая крохотное облачко легкой пыли лёсса. Что бы это могло быть такое?

Пришлось прибавить шаг. И вот передо мною небольшая бабочка — самец Оргиа дубуа, желтая с черными полосками и пятнами и чудесными перистыми усиками. Самки этого вида похожи на небольшой бархатный мешочек без глаз, без ног, без усиков.

Поведение самца казалось странным. Он бился, будто в судорогах, лежа на боку, усиленно трепетал крыльями, пытаясь взлететь, и от усиленной работы крыльев мчался по земле.

Внимательно присмотрелся в бабочку, пытаясь узнать, что с ней случилось. На ее теле не видно никаких следов повреждений и тогда замечаю на одной ноге муравья Крематогастер субдентата. Он крепко-накрепко мертвой хваткой бульдога сжал свои челюсти и не отпускает добычу. И такая крошка расстроила все дела бабочки!

Глупый муравьишка! Бабочка давно уволокла его далеко от собратьев, без помощи которых ему, такому маленькому, не справится с большой добычей. А охотнику хотя бы что, он строго следует правилам, схватил добычу и держит, пока не подоспеет помощь. И в морилке муравей не пожелал расстаться с трофеем своей неудачной охоты. Так и погиб, не разомкнув челюсти.

На муравьиной куче рыжего лесного муравья я увидел сразу с десяток маленьких ракушек улиток, пустых и основательно изъеденных. Потом увидал, и как возле такой маленькой ракушки усиленно трудятся муравьи, вытаскивая из нее содержимое.

Заинтересовался: как муравьи могли разгрызть крепкий панцирь улитки? Пришлось приглядеться. Оказалось, муравьи использовали не челюсти, а муравьиную кислоту. Они выбрызгивали ее капельки на ракушку. Как она шипела и пузырилась, соединяясь с углекислой известью, из которой сложена раковина! В том месте, где выделялись пузырьки углекислого газа, разгрызть домик моллюска уже ничего не стоило маленьким хищникам.

Кто бы мог подумать, что для того, чтобы овладеть маленькой ракушкой, муравьи прибегают к самой настоящей химической реакции! И как только они научились такой хитрости!

Вблизи муравейника рыжего лесного муравья ползет толстая и голая зеленая гусеница бабочки-совки, любимая еда муравьев. Интересно как на нее будут нападать муравьи и не перенести ли ее на оживленное место муравейника.

От неожиданности и страха гусеница сворачивается колечком и замирает. Мимо нее мчатся муравьи, многие из них останавливаются, внимательно ощупывают усиками незнакомку. Если добыча сопротивляется, пытается убежать, тогда не зевай, хватай ее за ноги, за усики, за все, что придется, ловчись брызнуть кислоту прямо в рот или на то место, куда челюсти нанесли ранку. Но что делать, если добыча неподвижна, скрючилась, затаилась, будто неживая, и нет ей никакого дела до опасных хищников? Но некоторые муравьи в замешательстве, собрались кучкой и как бы в недоумении, наперебой щупают гусеницу.

В Уссурийском крае живет очень мирный зверек — енотовидная собака. Если на нее нападают волки, он ложится на спину и замирает в полной неподвижности. Волки, обнюхав странного зверька, оставляют его в покое. Добыча должна убегать, сопротивляться. В неподвижной же есть что-то необыкновенное, непривычнее, может быть, даже страшное. У рыжего лесного муравья, отъявленного хищника, тоже оказывается обычаи сходны с волчьими.

Зеленой гусенице надоело лежать, свернувшись колечком. Истощилось терпение. Сперва сделала робкое движение, потом расправилась и поползла вниз с муравьиной кучи подальше от лесных разбойников. Преображение гусеницы и ее поспешное бегство погубили ее. На гусеницу моментально набросились охотники, впились в ее голое тело острыми челюстями. От боли гусеница стала биться, сбрасывать с себя преследователей. Но где ей справиться с такой оравой. Проходит несколько минут, гусеница побеждена, умерщвлена и ее дружно поволокли к одному из входов жилища.

По веточке березы, не спеша, с листика на листик, перебирается другая, светлая с красными пятнами, гусеница бабочки-медведицы. Тело ее покрыто пучками жестких и густых волос. Интересно, как к ней отнесутся муравьи?

Волосатая гусеница еще более пуглива, чем зеленая и долго не желает развертываться. Как всегда внимательно и долго ее ощупывают. Наконец волосатая гусеница осторожно высунула голову, вытянулась и сперва робко, потом решительно несколько раз шагнула. Ну, теперь берегись, сейчас тебе несдобровать!

Все смелее и смелее энергичными бросками ползет гусеница вниз по склону муравейника. За ней гонятся муравьи, но никто не решается ее схватить. Как подобраться к добыче, когда челюсти натыкаются на острые и жесткие волоски. Пусть уж лучше убирается подальше. Не нужна такая добыча!

На муравейник рыжего лесного муравья случайно забежал небольшой тарантульчик. Ему не повезло. На него сразу наскочили муравьи. Один, другой, третий... Ему бы убегать и как можно скорее! Но вокруг столько неприятелей! И тарантульчик не побежал, будто сообразил, что этим только раздразнишь преследователей. Скрючил ноги и притворился мертвым.

Долго и напряженно щупают муравьи странного пришельца, так долго, что у меня ноют ноги: нелегко более получаса высидеть на корточках.

В толпе, плотно обступившей паучка, два муравья размахивают задними ногами. Жест этот мне знаком. Он означает, что муравей очень поглощен какой-либо добычей, и его челюсти, усики, передние ноги заняты. Жест означает приглашение присоединиться. Муравьи решают трудную задачу, добыча жива, но почему не шевелиться, не сопротивляется, лежит полумертвая. Может быть, в этом скрыто что-нибудь особенное?

Наконец появляется опытный муравей, тот, кого ожидали. Ему знакомо притворство паучка. Он, подогнув кпереди брюшко, деловито выпрыскивает капельку смертоносной муравьиной кислоты, и не как попало, а прямо в рот паучку. Пример подан. Один за другим муравьи брызжут кислотой. Вскоре тарантульчик мертв, и его волокут на съедение. Теперь с ним могут справиться несколько носильщиков. Остальным делать нечего. Инцидент исчерпан, толпа муравьев разбредается во все стороны.

В лесном черноземе много дождевых червей. Когда выпадают дожди, черви выходят на поверхность земли попутешествовать и часто становятся добычей муравьев. Иногда они случайно проникают на муравейник рыжего лесного муравья. Такому несовершенному животному, со слабо развитыми органами чувств не распознать жилище рыжего разбойника. На дождевого червя, моментально набрасываются муравьи. Несколько укусов, несколько капель кислоты, и червь мертв, а через полчаса растащен на кусочки. Очень чувствителен дождевой червь к муравьиной кислоте. Пожалуй, как никто другой.

Разрывая муравейник, нередко встречаешь дождевых червей, копошащихся в земляном валу. Бывает и так: муравьи убьют дождевого червя в кольцевом валу и, разорвав на кусочки, вытаскивают наверх, чтобы по конусу быстрее перенести в главные входы.

Рыжий лесной муравей, тащит в жилище что-то белое, аккуратное и круглое. С какой неохотой он расстается с ношей, как вцепился в нее челюстями, мне нелегко отнять ее, и с какой растерянностью мечется носильщик, оказавшись без своей добычи, которую, возможно, нес целый день из далекого охотничьего похода. Кругляшок оказывается коконом маленького лесного тарантульчика. Он немного незакончен, с одного края его оболочка не доплетена, и сквозь редкую ткань проглядывают желтые яички. Муравей-охотник, наверное, напал на паучка, когда тот был занят самым ответственным делом — изготовлением кокона и отнял детище. Где-то в лесу тоскует по своему кокону обездоленная паучиха.

В последние теплые осенние дни, когда лес сверкает опадающими желтыми листьями и светлеет с каждым часом, летают нарядные и блестящие божьи коровки, разыскивая место на зиму. Случайно коровки садятся и на муравейники рыжего лесного муравья.

Вот маленькая, ярко-красная, с двумя черными точками коровка, быстро перебирая ногами, ползет на конус муравейника. Ей обязательно нужно забраться повыше, безразлично куда, лишь бы с высоты начать свой полет. Она, конечно, не подозревает, насколько опасен ее путь.

Вот самое оживленное место. Один за другим муравьи хватают коровку. Но она замирает и прячет под себя коротенькие черные ножки. Челюсти муравьев скользят по гладкому выпуклому панцирю и не в силах причинить вреда. У кого хватит терпения попусту тратить силы? Почувствовав свободу, коровка вновь бежит кверху, и снова ее останавливают.

Хотя и с частыми остановками долгий путь коровки продолжается. Ее спасает ловкое притворство — ведь лежачего не бьют. Наконец, на пути длинная хвоинка кедра. Она торчит свободным концом над муравейником. Вот и кончик иглы, дальше ползти некуда. Слегка приподнимаются красные надкрылья, из-под них показывается пара прозрачных крыльев, они трепещут. Коровка взлетает и, сверкнув лакированным одеянием, скрывается среди желтых берез. Удалось вырваться из страшного окружения.

Коровкам, охотникам за тлями, часто приходится сталкиваться с опекунами своей добычи — муравьями. Не поэтому ли длительной эволюцией они приобрели такую внешность: коротенькие ножки, легко прячущиеся под панцирь, полушаровидное и гладкое тело, схватить которое челюстями невозможно. Ну, а яркая раскраска этих жучков, свидетельствует о том, что тело их не совсем съедобно, предупреждая об этом разборчивых пичужек.

Пока я сидел возле большого муравейника рыжего лесного муравья, раздалось громкое гудение, и на самый конус, в самую гущу муравьев шлепнулась неловкая в полете большая черная сосновая златка. На нее сразу набросилась орава охотников. Но сильного жука нелегко взять. Сопротивляясь, он легко поволок за собой целую кучу муравьев.

Если бы эта встреча произошла вдали от муравейника, ничего бы не сделали златке муравьи, а здесь вон сколько сбежалось ретивых охотников! Но среди муравьев, суетящихся вокруг златки, не все настоящие охотники. Многие подбегали ради любопытства, отправлялись по своим делам. Нападающие разделились на две группы. Одни пытались отравить добычу, другие удержать ее на месте. Почти на каждой ноге златки угнездилось по паре муравьев, а за задние ноги жука уцепилась целая цепочка муравьев, и каждый тянул друг за друга.

Постепенно клубок муравьев вместе со златкой и множеством прицепившихся к ним соринок скатился с конуса муравейника. Вскоре златка перестала сопротивляться, отравленная кислотой, скрючила ноги, перевернулась на спину и замерла.

Но на этом еще не было закончено все произошедшее. Златка обладала отличнейшей и тяжелой броней. Как в ней справятся муравьи? Немало им еще придется потрудиться.

Ярко-красный с черно-синей спинкой жук-листогрыз не спеша заполз на муравейник. Его сразу заметили и обступили со всех сторон. Листогрыз явно несъедобен. Поэтому он так и ярок. Но сколько вокруг него любопытствующих! Всем хочется с ним познакомиться.

Два часа продолжается истязание бедного листогрыза. Но жук невредим, на него никто не брызнул кислотой, не оторвал усика или лапки. Дичь несъедобна и не стоит труда. Но осмотреть и ощупать, со всех сторон принюхаться — разве можно отказаться от такого удовольствия. Незаметно шаг за шагом листогрыз выбирается из плена и, очутившись на краю гнезда, пускается наутек во всю прыть.

Между роскошных трав и цветов тувинских степей реют медлительные сине-фиолетовые с яркими пунцовыми пятнами бабочки-пестрянки. Элегантная и заметная внешность пестрянок предупреждает возможных врагов о несъедобности. Не подбросить ли пестрянку на муравейник рыжего степного муравья?

Появление бабочки на муравейнике вызывает всеобщее внимание. Со всех сторон сбежались муравьи, плотно ее окружили. Как они стали ее теребить, как безжалостно тискать и мять красивый бархатный костюм! Бабочка не выдерживает столь бесцеремонного обращения, пытается взлететь, трепещет крыльями, и это губит ее. Муравьи не терпят сопротивления и сразу же посылают несколько порций кислоты.

Через час ничего не осталось от яркого костюма пестрянки, так он измят и залит кислотою. Но затем между муравьями из-за бабочки раздор. Кто пытается тащить ее ко входу, в кто противится. Один раз бабочку совсем уволокли прочь с муравейника, но нашлись любопытствующие и перенесли ее обратно на муравейник и затолкали во вход. Что там они с ней будут делать, такой ядовитой?

Возле муравейника рыжего лесного муравья назойливо крутится большая красноголовая муха-саркофага. Присядет на травинку, потрет одну о другую передние ноги и снова взовьется в воздух. Вот она села на мое колено. Ловкий щелчок и она, слегка оглушенная, падает на муравейник. Мгновенно на нее нападает свора муравьев, хватают за крылья, за ноги. Муха пытается вырваться, но струйки яда летят со всех сторон на ее голову. Не проходит и минуты, как муха мертва. Если бы не яд, сильная муха могла легко вырваться из окружения...

По веточке березы спокойно вышагивает маленькая, не более сантиметра, гусеница пяденицы. Осторожно беру ее пинцетом и кладу на муравейник. Первый же встречный муравей впивается в гусеницу челюстями и тащит ко входу. Гусеница извивается, сопротивляется, цепляется за палочки ногами. Муравью-охотнику трудно оторвать добычу от опоры, но у него моментально находятся помощники. Добыча переходит от одного к другому. Но ни один муравей не брызнул на нее кислотой: на мелочь не стоит тратить заряда. Принцип экономии яда в охоте очень важен, и он строго соблюдается. Кроме того, вероятно, и добыча, отравленная ядом, не столь привлекательна. Ведь нужно время, чтобы яд окончательно испарился.

Большой зеленый лесной клоп сидит на травинке, греется на солнышке. Осторожно переношу его на конус муравейника. Что будет? На клопа моментально нападают рыжие лесные муравьи. Ну, пропал клопишко!

Но через несколько секунд атакующие поспешно разбегаются... Клоп выделил вонючую жидкость, всеми оставлен, вокруг него чистое место, хищники толпится на почтительном расстоянии.

Теперь клопу нечего боятся. Не спеша он переворачивается со спины на ноги и степенно, как бы сознавая свою недосягаемость, ползет вниз. На его пути все почтительно расступаются в стороны. Но по мере того, как улетучивается вонючая клопиная жидкость, кольцо муравьев вокруг клопа суживается, а некоторые из охотников, набравшись храбрости, подскакивают поближе. И, хотя подскоки молниеносны, каждый атакующий пускает струйку кислоты, Одна, две, три струйки... Клоп уже не шагает важно, его ноги лихорадочно вздрагивают, движения становятся беспорядочными, усики дрожат. Еще несколько выстрелов кислотой, клоп побежден, упал на бок и скрючился.

Теперь муравьи еще ближе подвинулись к клопу! То и дело из толпы выскакивает смельчак. Схватит за усик, за ногу потянет и бросит: никто не может тащить такую вонючую добычу. Пусть полежит и выветрится.

Рано утром в каменистой пустыне, покрытой мелкими камешками, под кустиками боялыша и караганы вижу много лунок муравьиных львов. В одной из них в предсмертных судорогах бьется небольшая гусеница бабочки Оргия дубуа. Борьба, видимо, была жестокой, так как лунка сильно разрушена. И, хотя гусеница покрыта густыми волосками, отличнейшей защитой от врагов, что они значат для длинных, кривых и острых челюстей!

Личинка муравьиного льва наполовину затащила в землю гусеницу и теперь, наверное, упивается добычей.

Среди кустов видны небольшие холмики гнезд муравьев Феидоля паллидуля. Крошки муравьи всюду бродят по земле в поисках поживы. Один из них нашел торчащую из земли гусеницу, подал сигнал и вскоре возле добычи скопилась целая орава охотников. Кроме маленьких и быстрых рабочих, прибыли и медлительные солдаты с такой большой головой, что тело кажется к ней придатком.

Гусеница — громадная ценность для таких малюток. Возбуждение нарастает с каждой минутой. Но для муравьев густые волоски — непреодолимое препятствие. Впрочем, вскоре найден выход. Кто-то хватает за волосок, усиленно тянет его, вырывает, относит в сторону и принимается за другой. Пример заразителен — и пошли муравьи ощипывать волосатую гусеницу. Стрижка идет с большим успехом, земля вокруг покрывается волосками. В это время солдаты не теряют времени и протискивают свои лобастые голову к телу добычи, пытаясь пробить в нем брешь.

Трудная и неуемная работа муравьев, наверное, скоро закончится успехом. Но вдруг, неожиданно, один за другим муравьи покидают добычу.

Побежали за помощью? Нет, ушли совсем. Кто-то опытный из добытчиков разобрался и хотя лакома гусеница, подал сигнал «Чужая добыча». Он немедленно подействовал.

В другой лунке муравьиного льва выглядывает конец голой гусеницы и какое тут столпотворение муравьев-феидоль! Личинка льва им не мешает. Она — под землей и медленно сосет другой конец гусеницы. И муравьиному льву, и муравьям — всем хватит добычи. Дело видимо в том, что первая гусеница невкусна или даже, быть может, ядовита. Недаром она такая яркая и волосатая.

Присаживаюсь поближе и через бинокль с надетой на него лупкой смотрю, как муравьи рвут тело гусеницы, пытаясь пробраться к ее внутренностям. Сколько тратится энергии, какая спешка и какое оживление! Сейчас кто-нибудь прогрызет дырочку и тогда пойдет пир горой.

Но опять происходит неожиданное... Муравьи-феидоли прекращают нападение и быстро разбегаются. Все же чужая добыча им не нужна!

В чем же дело? Очевидно, завладев добычей, личинка хищница впрыскивает в ее тело выделения пищеварительных желез. Они ядовиты убивают насекомое, и кроме того как пищеварительный сок растворяют его тело. Может быть, эти пищеварительные соки делают добычу еще и несъедобной для всяческих любителей чужого добра.

Жаль феидоль. Каково им ошибаться!

В урочище Мын-Булак хожу между маленькими кустиками саксаула и чингиля и приглядываюсь, ищу встречи с муравьями. Местность дикая, безлюдная, на горизонте с востока видна рощица туранги, на западе — мрачные горы Калканы, на севере — синий хребет Алтын-Эмель. Солнце светит сквозь пелену облаков, не очень жарко.

Пустыня в этом году сухая, дождей не было несколько лет, растения угнетены, вокруг серо, пусто. Но цветут кустарники чингиль, тамариск и травка адраспан. Они добывают влагу из глубины длинными корнями.

Муравьи голодны, спрятались в свои прохладные подземелья, дремлют. В полусне им почти не нужна еда, кое-как можно прожить лето, осень и зиму до следующей весны. Мечутся только одни редкие муравьи бегунки, да в одном месте толпятся тесной ватагой около полсотни прыткие муравьи Формика куникуляриа. Вся их кучка бредет согласованно в одном направлении. Странным показалось это шествие, никогда не приходилось наблюдать охотников-хищников большой компанией. Может быть, только что вышли из жилища по тревоге и направились куда-то по зову.

Вблизи не видно муравейника, голая земля. Хожу вокруг, присматриваюсь, хочется узнать, в чем дело. Ватага, мне видно ее хорошо, продолжает шествие равномерным и неторопливым шагом, лишь одиночки от нее отбегают в стороны на небольшое расстояние и возвращаются обратно. Будто разведчики!

Кое-как все же я нашел недалеко метрах в пятнадцати их муравейник. Здесь возле входов, ведущих в подземелье, обычная суета, немногочисленные строители выбегают наверх с комочками земли, и, бросив ношу, скрываются обратно, за новой.

Тогда я спешу вдогонку за странной компанией. Она исчезла. Нет ее нигде в том направлении, куда она направлялась. Неужели потерял. Досадно. Не довел дело до конца, не узнал, в чем дело!

Долго кручусь на одном месте и вдруг... Вижу то, чего не мог предполагать. Возле катышка овечьего навоза примостился черно-синий жук-навозник. Его и обсели со всех сторон муравьи, вся шайка охотников накинулась на добычу. Кто тянет за ноги, кто за усы, кто впился в ротовые придатки, а один самый ретивый грызет затылок, пробивает крепкую броню, чтобы добраться до тела.

Не жалею времени, смотрю, ожидаю узнать чем все кончится. Жук долго и упорно сопротивляется, Но где ему устоять одному против стольких противников.

Возвращаюсь к муравейнику, заглядываю на него и вижу второй отряд добытчиков. Они, как и первые, бредут тесной группой неторопливо в одном направлении и во все стороны отбегают щупальца — разведчики.

Неужели здесь так приспособились ходить на охоту? Крупную добычу иначе не возьмешь, а кроме навозников вроде и нет никого более. Но как муравьи ловко изменили тактику, охоты!

Кончилась необычная и богатая дождями весна, наступило жаркое лето. Но пустыня еще зелена и красуется сизой полынью.

Мы едем по пустыне вдоль гор Чулак, по пути останавливаемся возле сухих дождевых русел и весенних потоков. Здесь еще в почве есть влага, зеленеют карликовые кустики пустынной вишни, усеянные красными ягодками, кое-где цветет адраслан, полевой осот, голубеет богородская травка. Но муравьев почти нет. Сильные потоки воды занесли мелким гравием и щебнем землю, закрыли муравейники. Другое дело муравьи-малышки. Они уцелели и сейчас безраздельные хозяева сухих русел. Кардиокондилли, плагиолепусы, тетрамориумы — им откапываться не надо. Между песчинок, камешков, всюду можно пробраться наружу.

По земле ползают коричневые, в блестящей одежде, тетрамориумы. Они редки. Интересно бы взглянуть на их жилище. Вот вход в подземные хоромы — небольшая круглая дырочка. Он немного странен: великоват, аккуратен, округл. Что бы это могло значить?

Осторожно начинаю раскопку. Вход неожиданно расширяется, за ним открывается аккуратная с гладкими стенками камера. Из нее выскакивают толпами потревоженные муравьи — малышки. Еще глубже — неожиданная находка — два полувысохших трупика пчелок-галикт. Еще глубже — ярус ячеек и в каждой белая с черными точечками глаз куколка пчелы. Их покой нарушен, они медленно ворочают головками, как бы в недоумении рассматривая неожиданно открывшийся перед ними мир, сверкающий синим небом и солнцем. Одна ячейка уже разорена муравьями и куколка уничтожена. В другую — почти закончен подкоп.

Все становится понятным: муравьи не хозяева этого жилища, они грабители. Понятна и история грабежа. Ранней весной две пчелки галикты, они часто работают сообща, вырыли норки, выгладили их стенки, понаделали ячеек, запасли в каждую провизию — пыльцу цветов, замешанную на нектаре, и, закончив жизненные дела, внутри закупорили жилище, замерли у входа немыми стражами. И было бы все хорошо, из колыбелек бы вылетели маленькие трудолюбивые пчелки-галикты, если бы не пронырливые тетрамориумы. Они все разведали, дознались, докопались, нашли и дом, и сытый стол. Вот разбойники!

Сегодня за день мы мало проехали, так как часто останавливались. Места интересные: песчаные пустыни, овражки, тугайчики у реки Или и рядом сумрачный разноцветный и скалистый хребтик Калкан. Всюду хотелось посмотреть, поискать насекомых. Поэтому одна остановка следовала за другой.

Вот и сейчас по светлой почве, от кустика к кустику строго по обозначенной пахучими метками узкой дорожке бегут крематогастеры субдентата, на ходу, прикасаясь друг к другу усиками. Среди них вижу добычливых охотников. Они волокут светло-желтых личинок каких-то насекомых. Придется у одного трудолюбивого охотника отнять добычу, посмотреть. Носильщик очень недоволен, запрокинул над собой брюшко, высунул иголочку-жало и выпустил на ее кончике капельку белого яда.

Личинка незнакома. Как будто она из отряда перепончатокрылых. Кто же она? Приходится ползти по земле, следить за цепочкой муравьев. Она приводит к кусту дзужгуна. На нем пути муравьев расходятся по веточкам растения.

Не зря, оказывается, сюда направились добытчики. Пожива есть. На листиках живут тли Плотникова. Их усиленно доят муравьи. Еще вижу белый пушистый комочек. Из него высовывается красная головка крематогастера с черными глазками, шевелит шустрыми усиками и скрывается. В это время в щелочку между нитями ныряет внутрь комочка другой муравей.

Белоснежный комочек мне знаком. Это коллективный домик наездников Апантелес гастропаха, отъявленных врагов гусениц бабочек. Пораженная этим наездником гусеница взбирается на веточку растения, поближе к свету и солнцу и замирает. Из ее тела выходят целая компания личинок наездников, дружно и сообща выплетают пушистый комочек, внутри него готовят, похожие на соты, каморки и окукливаются в них.

В этом году апантельсов масса и многие гусеницы истреблены этим шустрым насекомым.

Пушистый комочек, в который забрались крематогастеры, почти пуст. Все кокончики в нем вскрыты, все куколки унесены. Вот так муравей! Он и защитник тли Плотникова, и истребитель врага гусениц — вредителей этого растения. Выходит и сам он его недруг.

Уссурийский тигр — могучий хищник. Хитрый, ловкий, сильный, он нередко нападает и на человека. Поймать тигра живым очень трудно: зверь осторожен и легко распознает ловушку. Жители Уссурийского края, русские охотники-промысловики используют свой способ ловли тигра. Бригада из пяти человек настойчиво преследует зверя по следам несколько дней, не давая ему ни отдыха, ни возможности подкрепиться пищей. Настигнув тигра, охотники бросаются на него с голыми руками. Четверо хватают ноги (каждый только за ногу, заранее намеченную) пятый сует в разинутую пасть палку или тряпку. Яростно сопротивляющуюся добычу связывают. Этот прием охоты, на который способны только мужественные и сильные люди, невольно вспомнился, когда на муравейник красноголового лесного муравьи Формика трункорум случайно забрел черный муравей древоточец Кампонотус геркулеанус. Это был очень крупный солдат, полтора сантиметра длиной, с большой мощной головой, едва ли не большей, чем тонкое поджарое брюшко. Все его тело отливало блеском, и он походил на рыцаря, закованного в боевые латы. Попал он сюда, наверное, случайно, отправляясь на разведку, и был обнаружен красноголовыми забияками. Они тот час же заметались в возбуждении и дружно накинулись на чужака.

Тот схватил одного и, откусив голову, швырнул в сторону, двум другим искалечил ноги, и надо было ему, не задерживаясь, убежать скорее от полчищ красноголовых, не ввязываться в неравное сражение, но он крепко стоял на ногах, поблескивая черными латами, бесстрашный, воодушевленный успехами.

Вот тогда и произошло что-то похожее на ловлю тигра. Как свора собак кинулись красноголовые на черного. Двое схватили по усику, другие — за ноги и потянули пришельца во все стороны. Древоточец оказался пригвожденным к месту и беспомощно подергивался, пытаясь стряхнуть своих противников. А красноголовые все прибывали и прибывали, наседая со всех сторон на черного рыцаря. Многие из них, подскочив к голове поверженного с широко раскрытыми челюстями, выпрыскивали прямо в рот ядовитую кислоту. Через несколько минут сопротивление черного муравья прекратилось, он был мертв. Красноголовые муравьи целой толпой, толкаясь и, мешая друг другу, потащили тело поверженного внутрь муравейника.

Весь этот эпизод занял несколько минут. И хотя был отважен и смел черный муравей, но разве один в поле воин, да еще против целого полчища!