Товарищ «Чума» #2

Глава 3

— Гости, говоришь? — подобрался я, сбрасывая одеяло и поднимаясь на ноги.

В принципе, я уже понял, кого занесло в наш Гнилой угол. В принципе, это было ожидаемо. Я их ожидал еще вчера. Все-таки, интересно, кому-нибудь из гарнизона удалось спастись? Сумел кто-нибудь разминуться с про̀клятым поваром, и с про̀клятой пищей?

Ведь те же утыртки из команды «охотников», которые, гоняясь за мной весь остаток ночи и утро, так и не успели вкусить «заряженной дрисни». Их перебили партизаны обычным способом — накормили до отвала свинцом. Вроде бы, товарищ Суровый говорил, что и сумевших прорваться в лес немцев тоже выследили.

Но точный ответ на этот вопрос так повис в воздухе. Так или иначе фрицы начали искать виноватых. А днем раньше, днем позже — это уже не столь важно. Только надо Акулинку предупредить, чтобы она срочно спускалась к мамаше в подземелье, а не нарвалась бы случайно на этих «незваных гостей».

— Лухорук! — тихо окликнул я злыдня. — Знаешь, где сейчас девчонка с матерью находятся?

— Ф-фидел, как они в с-саш-шарованное подс-семелье ф-фместе с-спус-скалис-с-с, — тут же отозвалась нечисть. — На ш-шуть-ш-шуть промеш-ш собой болтали.

«Вот ешь твою медь! Точно бы проворонили фрицев, если бы не Лихорук!» — мысленно выругался я, но тут же поправился, — если бы его не было, я сам бы в «четыре глаза следил». НУ, с биноклем, то есть — оставили мне его партизаны.

— Только мне в подс-семелье х-хода нету — там такая прорф-фа с-саш-шитных-х с-саклинаний наф-феш-шана… — Продолжил доклад злыдень.

— Принял! — с облегчением выдохнул я. Главное, чтобы они теперь не вылезли в самый ответственный момент. — Сколько там «гостей»? — поинтересовался я у нечисти.

— Три руки и еще дф-фа пальс-са, — сообщил мне Лихорук, «просемафорив» два раза своим громадными ладонями.

Во втором случае трех пальцев на одной руке «не хватало» — злыдень их загнул. Значит, фрицев пожаловало на выселки по наши души аж семнадцать человек! А еще недавно эти фраера втроем на мотоциклах приезжали, чувствуя себя на нашей земле настоящими хозяевами жизни. Нет, бедолаги, зря вы сюда сунулись! Может быть сегодня вы и уцелеете…

— И еще шетыре рас-са по дф-фе руки только они ш-шуть дальш-ше ф-ф лес-су.

— Гребаный аппарат! — уже в который раз за день выругался я. — А вот это уже куда серьезнее… Эх, взглянуть бы на ситуёвину хоть одним глазком, — произнес я, понимая всю несостоятельность этой затеи. — Оценить…

Но с моим хилым телом не стоило об этом даже думать. Да еще и слабость от большой потери крови хоть и «смазалась», но всё равно еще давала о себе знать. Куда мне такому соваться к матерым воякам. Кто бы что ни говорил, но немец — вояка серьёзный! Не стоит недооценивать противника — это прямая дорожка к могиле! А я сейчас даже на реального бойца не тяну, так четвертинка половинки в самом лучшем случае.

— Одним глас-ском, хх-ос-сяин? — Неожиданно оживился злыдень. — Это мош-нно — с-смотри…

Неожиданно картинка перед моими глазами словно бы раздвоилась. Я одновременно смотрел на стоявшего передо мной одноглазого уродца, и в тоже время видел ошарашенную молодую физиономию моего реципиента. Ну, то есть самого себя.

За прошедшее время я еще не сумел свыкнуться с моей новой «фотокарточкой». Так-то я себя в зеркало-то всего лишь пару-тройку раз и видел. А чтобы мой мозг нормально научился идентифицировать этого вихрастого молодого паренька как самого себя — уже пожившего пятидесятилетнего мужика, прошедшего времени явно недостаточно. Надо почаще глядеться в зеркало, чтобы привыкнуть. А то так и буду каждый раз вздрагивать, не узнавая себя в зеркальном двойнике.

— Как это? — изумленно произнес я, резко закрывая глаза

Изображение со стоящим напротив меня злыднем пропала. Прекратился поток информации, получаемый мозгом от моих органов зрения. Зато четко проступила моя бледная физиономия, словно я продолжал смотреть на мир своими собственными глазами.

Только вот немного смущал непривычный угол обзора, словно усеченный с одной стороны торчащим длинным носом. Да качество «изображения» немного хромало — некоторые мелкие детали словно размазывались и теряли четкость.

Ах, да! — Запоздало пришло понимание. Ведь Лихорук, как его сестричка — Лихо, получившая в народе прозвище Одноглазое, тоже был лишён одного из двух органов зрения. А, как известно, при взгляде обоими глазами получается полный угол обзора в 180-ять градусов, тогда как при «одноглазом просмотре» этот угол сокращается и составляет около 135−150-ти градусов, да еще закрывается выступающим носом.

А нос у злыдня был действительно «выдающийся» и закрывал обзор куда больше общепринятой величины. То же самое творилось и с глубиной восприятия. Два глаза помогают нам получать стереоскопическое зрение, то есть способность регистрировать и осмысливать трехмерное пространство. С одним глазом это сделать куда сложнее.

Но это всё были такие мелочи, с которыми даже заморачиваться не хотелось. Я ради проформы покрутил головой и помахал руками. Изображение в моей голове послушно повторило за мной все телодвижея. Сказать, что я был приятно ошарашен открывшимися возможностями, это вообще ничего не сказать!

Ведь теперь я спокойно могу следить за врагами, приближающимися к дому Глафиры, не выходя из убежища! Мой верный зубастик может спокойно выступать для меня этакой самодвижущейся камерой, транслирующей изображение прямо мне на подкорку, минуя промежуточные устройства вывода визуальной информации, типа монитора или телевизора.

— Ну ш-што, х-хос-сяин? Так ш-шойдет? — полюбопытствовал злыдень, довольно щерясь.

— Ты еще спрашиваешь? — обрадованно выпалил я. — Как тебе это удалось?

— Наш-ша с-сф-фяс-с-с, — пояснил Лихорук. — Х-хос-сяин вс-сех-хда мош-шет с-смотреть х-хлас-сами с-сф-фоех-хо с-слух-хи. Хоф-форить ех-хо ртом, с-слушать ех-хо уш-шами, — принялся перечислять открывающиеся возможности злыдень.

— Хм, очень удобная опция, — понятливо мотнул я головой. — А почему ты мне об этом сказал, старичок? Ведь мог бы и промолчать. Я бы и не попросил. Мне вообще о такой функции было неизвестно.

— Мы сф-фяс-саны, х-хос-сяин, — шепеляво, но терпеливо, пояснил уродец. — Нерас-срывной с-сф-фясью с-сф-фяс-саны на ш-што лет. Ес-сли погибнет х-хос-сяин, с-сх-хинет и ех-хо с-слух-ха…

Ох ты, какой крутой клятвой я его повязать умудрился, сам того не зная! Теперь он меня беречь будет пуще своего единственного глаза. Как говорится: нахрена козе баян в таком случае? Видимо действительно настрадался и наголодался бедолага, сидя на волховской «удаф-фке». Лучше бы действительно замочили злыдня наглухо, чтобы не мучился. Живая ведь все-таки тварь, хоть и мерзопакостная и не человек.

«А вот как наоборот, — неожиданно подумал я, — если он ненароком сдохнет? Не придется ли мне тоже ласты склеить?»

Вот об этом-то я напрямую и спросил горбатого уродца.

— Нет, х-хос-сяин, не с-сдох-хнеш-ш-ш, — честно ответил Лихорук, а под магической клятвой он по-другому ответить и не мог. — Однос-стороняя она. Но бес-с-с неё я бы уш-ше с-скоро…

— Понял, — не стал я дослушивать злыдня. Нужно было что-то срочно решать с приближающимися к дому карателями. Сейчас высовываться я бы не рискнул, хоть и очень хотелось еще немного уменьшить чертово поголовье захватчиков. Ну, ничего, будет у меня еще достаточно возможностей посчитаться с ними.

А вот не запустить ли мне в их стан моего злобного горбуна? Кстати, я придумал, как буду его звать — Горбатый! Как погоняло у воровского авторитета из фильма «Место встречи изменить нельзя», неподражаемо сыгранного Джигарханяном.

А я все думал, на кого Лихорук смахивает? Да он просто гротескный шарж Кукрыниксов на злобного Джигарханяна в роли Горбатого! Просто один в один! Только раскормиться немного. Я бы еще злыдня и Карпухой кликал, но так звали и товарища политрука. Как бы потом не перепутать в запаре, а то еще неправильно поймет.

— Горбатый! — поддав в голос хрипотцы Высоцкого, произнес я. — Я сказал, Горбатый!

— Это ты мне, х-хос-сяин? — безо всякой обиды откликнулся Лихорук.

— Не против, если я тебя Горбатым звать буду? — спросил я на всякий случай. Мало ли чего…

— Так это я и ес-сть. — Словно само собой разумеющееся пожал своими костлявыми плечами злыдень. — Х-хорбатый, кос-сматый, одноглас-сый, тош-ший… — принялся перечислять свои «достоинства» Лихорук. — С-соф-фи х-хоть х-хорш-шком, только в пеш-шку не с-стаф-ф!

— Договорились! — Я вытянул руку и хлопнул его по плечу. — А теперь, Горбатый, слушай мою команду — можешь пойти, и поиграться с этими утырками в свои любимые игры. Я надеюсь, есть у тебя такие?

— Праф-фда мош-шно, х-хос-сяин? — В единственном глазу злыдня блеснуло настоящее предвкушение.

Было очень заметно, что Лихорук очень долго ждал этого момента. Несколько сотен лет — точно, даже к бабке ходить не нужно. И я понял, что кое-кому сейчас очень сильно непоздоровится.

— Выполняй! — отдал я окончательную команду, и Лихорук буквально размазался в воздухе — так ему хотелось поиграть «с едой». — Только это, Горбатый, показывать мне не забывай!

«Х-хорош-шо, х-хос-яин!» — отдалось у меня в голове, хотя злыдень был уже далеко, и слышать его я никак не мог.

«Это что, так тоже можно было?» — ошарашенно подумал я, и тут же получил оперативный ответ:

«Мош-шно, х-хос-сяин! Мы с-с-с тобой ош-шень крепко повяс-саны теперь!»

Так я с ним еще и переговариваться могу? Вот это номер! Такого царского подарка я даже и не мечтал заполучить. Так у меня теперь, выходит, видеокамера с дистанционным управлением имеется, да еще и со звуком… Блин, прямо настоящее 4D[1]-кино поучается — полное погружение в реальность. Вот тебе и запечный Лихорук. Ай да молодца, ай да сукин сын! Ну, теперь мы с ним таких дел наворотим, хрена лысого фрицы когда разгребут!

Пока я незаметно пробирался в летнюю кухню, в которой был расположен зачарованный вход в алхимическую лабораторию, злыдень долетел до первых оккупантов, постепенно бравших нашу стоявшую на отшибе избу в плотное кольцо.

Лихорук остановился в непосредственной близости от фрица, осторожно пробирающегося к заданной точке по не слишком густому подлеску. Мне, как человеку, обученному двигаться по лесу, было очевидно, что немец явно тоже имеет подобный опыт.

Мне не понадобилось много времени, чтобы догадаться, что это — не простой пехотинец, а один из бойцов контрпартизанского подразделения — ягдкоманды. Да и облачен он был не в обычную полевую форму вермахта, а в особую камуфляжную амуницию. Сразу становилось понятно, что это однозначно спецподразделение, заточенное для работы в лесных массивах.

«Не спеши сразу набрасываться, — телеграфировал я злыдню, — пробеги вдоль строя, растяни удовольствие».

«Х-хорош-шо, х-хос-сяин!» — даже мысленный голос нежити источал такое предвкушение будущей «жратвой», что даже меня проняло!

Я постарался побыстрее «закрыться», поставить какой-нибудь «мысленный блок», чтобы отсечь эти пагубные желания причинять как можно больше боли и страданий, абсолютно мне несвойственные. Да, я хотел уничтожить захватчиков любым способом, но обрекать их на муки я не желал.

Лихорук тем временем стремительно заскользил вдоль отряда «охотников», транслируя мне полную картину. Да, это были именно ягды, теперь я в этом уже абсолютно не сомневался. То, как они себя вели, как двигались и обменивались явно давно отработанными условными знаками, не позволяло в этом усомниться. Да еще и наличие нескольких собак только подтверждало эту догадку.

Только вот как они так быстро очухались? Ответа на этот вопрос у меня так и не появилось. Но это уже и не важно. Меня с Акулиной и Глафирой Митрофановной им не сыскать в потайной лаборатории, а партизаны, надеюсь, придумали, как сбить немцев со следа и нейтрализовать розыскных собак.

«А ну-ка стой!» — скомандовал я злыдню, неожиданно вычленив в средине цепочки истребителей знакомое лицо.

Ба! Да это же знакомый мне обер-лейтенант, которого мне «посчастливилось» встретить в самые первые минуты моего существования в сорок втором году. Благодаря бабкиному мороку он меня не заметил. В этом ему очень сильно повезло, как, впрочем, и мне — ведь я влегкую мог подорваться гранатой вместе с ним.

Так же я припомнил, что появился он в доме Глафиры Митрофановны не просто так — его интересовала деревенская ведьма. Которая, увы и ах, к этому моменту умерла. И именно он выжил после моего проклятия, уничтожившего весь гарнизон фрицев в Тарасовке?

Х-м, занятное совпадение… Или не совпадение вовсе. Либо он невероятный счастливчик, всё время ходящий от смерти, как колобок от бабки с дедкой, либо здесь не всё так просто…

Сейчас обер-лейтенат, единственный из всех солдат облаченный в обычную форму цвета фельдграу, неуклюже двигался по лесу, напряженно сжимая в руке взведенный пистолет. Бок о бок с ним, вальяжно, и даже с некой грацией матерого хищника, знающего себе цену, плавно скользил незнакомый майор.

Судя по той же камуфляжной форме, как и у остальных бойцов, именно он и являлся командиром этой команды «охотников за партизанами». В отличие от обер-лейтенанта, никакого напряжения в его поведении не было. Да он даже ствол не достал! Шел по лесу и непринужденно трепался с «коллегой» по службе, словно находился не в лесу на враждебной и оккупированной территории, а неспешно прогуливался перед обедом в каком-нибудь ухоженном баварском парке.

«Поближе подойди к этим двоим», — распорядился я, и Лихорук послушно выполнил это требование, хотя у него внутри все трепетало от предвкушения.

Наша с ним связь была настолько сильна, что у меня во рту даже слюна начала выделяться и заурчало в животе. Хотя я не думаю, что его «питание» происходит через рот.

Ведь, как я понял, основным блюдом для таких существ является человеческие страх, боль, страдания и болезни. А «мясные блюда» для него как сладенький десерт — просто порадовать «вкусовые сосочки». Хотя, если даже мельком взглянуть на внушительный набор зубов, можно подумать совершенно иначе.

Едва только Лихорук пристроился за спинами майора и обер-лейтената, мне стало отлично слышно, о чем они говорят. Да я прямо нарадоваться не могу от таких потрясающих возможностей! С ними я превратился в настоящего неуловимого шпиона.

— Willst du also sagen, Helmut, dass die Dorfhexe bereits tot war? — по-немецки спросил своего спутника ягдмайор.

[Так ты утверждаешь, Хельмут, что деревенская ведьма уже была мертвой? (нем.)]

Ну, вот с чем с чем, а с немецким языком у меня проблем никогда не было. И я его прекрасно понял. Причем разговор велся в опасном для меня направлении, и я к нему внимательно прислушивался, отдав распоряжение Лихоруку продолжать нагуливать аппетит. Похоже, что эти ублюдки в камуфляже вышли на охоту именно за мной.

— Ну, мне так сказали, — неопределенно пожал плечами обер-лейтенат, — и даже показали мертвую бабку. После я справлялся, это была именно та старая ведьма, о которой здесь все знают.

— А я слышал байки, дружище, что эти мерзкие суки могут перед смертью передавать свой колдовской дар кому-нибудь — ученикам, либо родне со способностями. Без этого, говорят, эти твари даже нормально умереть не способны. Проклятая колдовская сила терзает их неимоверно. Тебя, Хельмут, просто провели, как мальчишку, указав на мертвую старуху, потерявшую свою потустороннюю силу, — продолжал поучать летеху майор.

— Возможно, Зигмунд, всё возможно, — не стал спорить Хельмут. — Однако всё происходящее напоминает мне какой-то бред! Страшный ночной кошмар, а не победоносную войну!

— В этих диких краях, Хельми, далёких от нашей просвещенной родины, возможно и не такое! Здесь ведь не сжигали ведьм на кострах, вот и расплодились! Ну ничего, мы еще проредим их поголовье! Думаю, что от доброго свинца, они дохнут точно так же, как и красные комиссары… — И он весело загоготал, правда негромко, чтобы «дичь» не спугнуть.

Их разговор свернул на какие солдатские бытовые проблемы, и я понял, что пора действовать.

«Давай, родной, повеселись, как следует!» — отдал я злыдню долгожданную команду.

И веселье началось: Лихорук забежал немного вперед фрица-ефрейтора, идущего по левую руку от обер-лейтенанта и осторожно отвел толстую ветку по ходу его движения, а затем резко отпустил.

Ветка с силой стеганула ефрейтора, не ожидающего ничего подобного, по глазам. А Лихорук, тем временем сместился за его спину и, подтолкнув под руку, придавал палец фрица, лежащий на спусковом крючке шмайсера[2]…

От автора:

Друзья! Если нравится книга, щелкните сердечко, поставьте лайк! Спасибо!

[1] 4D-кино — маркетинговый термин, описывающий комбинацию 3D-кино и физических эффектов, синхронизированных с фильмом. Зрители могут ощущать движение и вибрацию кресел, ветер, дым, брызги воды, запахи. С пространственным четвёртым измерением не имеет ничего общего.

[2] Интересно, что автомат был изобретен Генрихом Фольмером, хотя называют оружие в честь другого немецкого оружейника — Хуго Шмайссера. Последний создал MP-18, а также модификацию MP-41, в которой был изменен спусковой механизм и появилась деревянная ложа. На MP-41 ставилось клеймо «Patent Schmeisser». В последствии название «Шмайсер» стало в западной и советской литературе использоваться и для обозначения прочих схожих моделей