Трагикомедия в пяти актах

14. Последний вздох

«Последний вздох». Просто войти туда и… И всё. Дальше — не думать.

Сначала один шаг, потом — другой. Каким бы долгим и трудным ни казался путь, в конечном итоге он — лишь сумма шагов, которые ты делаешь по направлению к цели.

Айк вошёл в технический отсек, не чувствуя ног, как будто только что несколько часов плотно поработал в спортзале.

Он шёл всё медленнее, надеясь, что случится нечто, и понадобится бежать обратно. Например, освободится кто-то из пленных.

Айк фактически молился об этом, только не знал, кому он молится.

«Последний вздох»…

Станция «Андромеда» представляла собой, по меткому замечанию Айка, бублик. Впрочем, аналогия рушилась из-за стыковочной «кишки». Будь та немного длиннее, и станция сделалась бы похожей на ракетку или лупу. А так — ни то ни сё.

И ещё одна деталька отличала «Андромеду» от бублика. В середине она не была пустой.

Айк добрался до «кишки», посмотрел в шлюз (оба люка раскрыты) невидящим взором и отвернулся.

Сколько всего случилось за считанные часы… Он прожил не одну жизнь, а минимум три. И вот теперь, с лёгкой руки Виллара-Крейза, ему предстояло умереть.

А как ещё относиться к этой авантюре! «Последний вздох»…

Панель на стене была почти неразличимой. Айк приложил к ней руку и физически ощутил, как электронные мозги «Андромеды» напрягаются, переходя на никогда прежде не используемые контуры.

Подтвердите гибель или нетрудоспособность командира.

— Подтверждаю, — безжизненным голосом произнёс Айк.

«Андромеда» просканировала его голос и энергетику, ещё раз пробежалась по камерам и согласилась, что действия Айка правомочны.

Стену пересекла вертикальная черта. Айк убрал руку и просто стоял, пока створки невидимой прежде двери разъезжались в две стороны.

Раз, два, три — лампы вспыхнули, одна за другой, осветив короткий коридор, упирающийся в дверь с колесом.

— Надеюсь… — Айк осекся и тихо засмеялся. — Не знаю даже, на что я надеюсь.

Постоял ещё пару секунд.

Ну же! Пусть в коридоре появится Крейз и закричит: «Стоп!» Почему нет? Возможно, ему в голову пришла новая безумная идея, согласно которой Айку не нужно делать того, что он собирается сделать…

Я собираюсь? Серьёзно?..

Должно быть, серьёзно, если уж ноги мои шагают по коридору. Если уж руки мои берутся за колесо. Пусть оно проржавело, пусть не повернётся… Но здесь нет и не может быть ржавчины. Не на станции такого уровня, как «Андромеда».

Дальние станции — это лучшее, что есть у Общего Дела. Всё остальное может обратиться в прах, но дальние станции будут работать.

Колесо повернулось с небольшим усилием. Сухой металлический щелчок, от которого душа уходит в пятки.

Как будто я снова ребёнок и снова тайком пробираюсь на шаттл. Тот же страх, то же постыдное желание, чтобы кто-то увидел, схватил за руку, наорал.

Свет внутри «Последнего вздоха» вспыхнул сразу же, как только открылась дверь.

Просторная рулевая рубка. Обзорные экраны полукругом. Пять кресел.

Айк закрыл дверь и прошёл к центральному креслу. Сел. Прислушался к дыханию.

Опустив веки, он позволил себе раствориться в чём-то большем, нежели он сам.

Я — часть целого.

Тело в кресле содрогнулось, будто по нему пустили переменный ток.

То, что с двух ракурсов увидел Айк, заставило его забыть обо всех своих сомнениях.

То, что творилось в стержне, не шло ни в какое сравнение с тем, что предстояло сделать ему.

А он лишь тянул время.

— Окей, Крейз. — Айк позволил ещё раз просканировать свою ауру и запустил двигатели. — Ты прав. Я тебе верю. В который уже раз — я тебе верю.

По полу прошла вибрация, передалась на приборную панель. В воздухе перед Айком загорелась сфера. Он положил на неё руки и почувствовал нечто материальное. Что-то среднее между материей и энергией.

— Каждый раз, как я тебе верил, это приводило к полному провалу, — прошептал Айк. — Но каждый раз у нас оставалась возможность сделать следующий шаг.

Он резко крутнул на себя сферу, и корабль «Последний вздох», разорвав связи со станцией «Андромеда», отправился в самостоятельный полёт.