Трагикомедия в пяти актах

04. Как езда на велосипеде

Трупы убрали.

Я ничего не сказал по этому поводу. Возражений не было. Кому же приятно смотреть на собственный труп.

Однако какая-то невнятная волна противоречия поднялась внутри. Мой труп. Он был моим. Никто, кроме меня, не должен был его трогать… Боже, какая глупость!

— Итак, — сказал Ликрам, — ты готов закончить работу.

— Не совсем, — пробормотал я.

Ликрам метнул быстрый взгляд на Гистона. Тот повернулся ко мне.

— Виллар…

— Я готов отдать ключ всей душой, но дело в том, что его у меня нет. Он спрятан.

— Так скажи, где он спрятан, не тяни время! — Ликрам начал злиться.

Я хмыкнул и посмотрел на него, не скрывая веселья.

— Ключ — в Месте Силы.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Дальми. — Как это возможно?

— Он имеет в виду не нашу планету, — сказала Алеф. — Так он назвал стержень.

Тишина длилась несколько секунд. Нарушил её Ликрам:

— Ты хочешь сказать, что ключ к уничтожению конструкции находится внутри конструкции?

Я развёл руками:

— В самом её сердце.

— Так. Хорошо. Как его можно оттуда достать?

— Я знаю лишь один способ. Вы ведь ещё не разломали мою игрушку?

Я посмотрел на концентратор, совмещённый с утилизатором. Насколько я мог видеть, всё там работало прекрасно.

Все посмотрели туда же. А когда их взгляды вернулись ко мне, я почувствовал их ужас.

— Ты обезумел? — спросила Дальми.

Я расхохотался.

Просто не мог удержаться. Но и сам сознавал, до какой степени жутко звучит мой смех здесь и сейчас.

— Я связываюсь с «Персефоной», — сказал Ликрам. — Они уже движутся к расчётной точке, скажу, пусть используют скачок и сбрасывают резерв. Будем надеяться, этого хватит…

— Да прекрати! — оборвал я его. — Скачок на такой громадине с совершенно неподготовленным экипажем? Это уже огромный риск. Шансы успеть тают с каждой секундой. А шансов на то, что Кет проглотит спокойно вашу подделку практически нет.

— Блестящий образец критического мышления, Виллар, — сказал Ликрам. — Позволь мне ответить тебе в том же духе. Ты собираешься встать в утилизатор и покончить с собой, после чего концентратор внутри стержня смодулирует тебя вновь. После чего ты найдёшь ключ и опять покончишь с собой, концентратор смодулирует тебя здесь. Есть вообще хоть какие-то шансы на то, что твой разум сумеет это пережить?

— Да ладно, всё не настолько грустно. Самоубийство — это как езда на велосипеде: раз научился — никогда не забудешь, как это делается. И лучше рисковать одним безумцем, чем целой станцией с хорошими, законопослушными и плодовитыми созидателями. Я не прав?

После долгого молчания раздался голос Дальми:

— Что такое «велосипед»?

Илайя вошла в креационную, как осторожный мышонок. Только что носом не двигала, принюхиваясь. Лишь увидев меня, она немного ободрилась, выпрямила спину, и губы её попытались изобразить улыбку.

— Ты уверен, что я не должна пойти с тобой? — спросила Алеф.

— Ты достаточно умирала по моей вине, — мотнул я головой.

Мы стояли возле самого пульта, остальные слонялись по креационной, пытаясь примириться мысленно с тем, что вот-вот случится. С тем, что даже не являлось нарушением законов и правил, поскольку никакие законы и правила не могли и предположить подобных ситуаций.

Илайю привела Дальми. Моим я на всякий случай бросил приказ не препятствовать — и обошлось без эксцессов. По крайней мере, Дальми была жива, и сигнализация не надрывалась.

— Крейз, прекрати, — сказала Алеф.

— Пока не надо. Илайя нужна мне, потому что она — Сёрчер.

— А что если тебе понадобится Целитель? — Алеф заглянула мне в глаза.

— Не понадобится, — отрезал я. — Скорее всего, там вообще нет ни одной твари. Мы ведь увели Корень Зла.

Илайя неслышно приблизилась и включилась в разговор:

— Очень много тварей. Забрали Чёрную Гниль, но не её порождений. А когда придёт большая Чёрная Гниль…

— Я иду с тобой, — заявила Алеф. — Не обсуждается.

— Ты остаёшься здесь, — отрезал я. — Это — приказ. Это не рейд, я не собираюсь оглядываться и проверять, как ты там. Я пройду Место Силы насквозь, уничтожу всё на своём пути и вернусь.

Алеф сверкнула глазами, но ничего не возразила. Лишь попросила:

— Вернись.

— Обещаю.

— Не обещай. Ты уже достаточно наобещал. Просто — вернись. Выйди на ту линию вероятности, где ты — возвращаешься.

— Я уже на этой линии. Это даже не обсуждается, Алеф.

В моём голосе звучало недоумение. Я как будто должен был объяснять взрослому человеку, как пользоваться унитазным бачком. И Алеф это утешило. Я увидел её чудную — с обоими ударениями — улыбку.

— Удачи, — сказала она.

— Удачи, — эхом откликнулся я.

— Ты готов, Виллар? — подал голос Ликрам. — Когда окажешься там, Айк ускорит время, здесь пройдут мгновения, сколько бы ты там ни пробыл. Но здесь у нас время тает!

— Мы готовы.

Я решительно привлёк к себе Алеф и поцеловал.

Её смущение выразилось в напряжении, но всё же она ответила, как смогла.

— Дикари, — услышал я шёпот Дальми. — Какой кошмар…

— Жди, — сказал я Алеф, не обращая внимания на ремарку. — Я скоро.

Алеф кивнула.

Мы с Илайей уже встали в контур, когда Гистон вдруг обратился к ней:

— Скажи: почему ты так легко соглашаешься на это? Твой мир уже несколько раз треснул и развалился, а ты идёшь и ломаешь его снова.

Функции переводчика внезапно взяла на себя Алеф. Но мне показалось, что Илайя поняла вопрос и без перевода.

— У меня нет мира, — сказала она с улыбкой. — Есть только Крейз. Он меня не бросит.

Мурашки по коже.

Захотелось плакать.

— Он создал тебя такой, — резко сказал Ликрам. — Он изуродовал тебя ещё до рождения, чтобы ты служила у него поводырём. Ты в жизни не совершила дурного поступка, а он…

— Я ещё совершу дурной поступок, — покраснела вдруг Илайя. — Мне хочется.

Ликрам заткнулся.

Похоже, до него дошло, что они с Илайей мыслят на совершенно разных волнах.

— Скажи, когда будете готовы, — сказала Алеф, и ладонь её зависла над красной кнопкой на пульте.

Илайя вцепилась мне в руку, и я кивнул:

— Готовы.

Алеф нажала кнопку, и мир исчез в ослепительной вспышке.