Они стояли полукругом и смотрели на меня. Молча.
Алеф не поднимала головы. А я не мог придумать, как мне реагировать. Поклониться? Хотя бы встать? Улыбнуться? Попросить топор, чтобы исполнить ритуальное самоубийство?
Их командир помог мне принять решение:
— Встань, Виллар. Веди себя достойно.
Дерьмо.
Виллар, от которого сейчас требовались аналитические мощности, впал в полнейший ступор. А Крейз мог только импровизировать. Как же тяжело переключаться между двумя наборами необходимых качеств… Я, вообще-то, рассчитывал, что они сольются воедино. Может, так бы оно и случилось, если бы я прошёл все уровни Места Силы последовательно. Чёрт, сколько же там всяких шифров было заложено, которые срабатывали бы в мозгу в нужное время!
Но — поздно сокрушаться. Работаем с тем, что есть. А есть у нас — пятеро величайших героев. Гордость Общего Дела. Личности уровня Баэлари с поправкой на современность.
Пятёрка Гистона.
Пожалуй, Крейз мог бы сказать, что они — его родители. Все пятеро, да. Четыре мужских особи, одна женская. Которым наверняка даже единого разу не пришло в головы использовать свои гениталии для чего-то сложнее мочеиспускания.
Я встал. Однако пауза, которую я выдержал, не укрылась от внимания Гистона. Я знал, что не укрылась.
— Прибыли на «Персее», как я понимаю? — спросил я.
Голос не дрогнул. Уже хорошо.
— Здравствуй, друг! — резко сказала женская особь. — Ты забыл элементарную вежливость?
— Может, что-то и подзабыл, — сказал я, посмотрев на неё (мама). — Зато помню базовые способы «выбить» собеседника из эмоционального равновесия. Серьёзно думала меня этим удивить, Дальми?
Дорого бы дал сейчас, чтобы увидеть их ауры. Они, конечно, мастера держать себя в руках, это я помню. Но мне кажется, что теперь я их «выбил».
Тот Виллар, которого помнили они, был совершенно другим. Не только внешне (к внешним переменам Ликрам их наверняка подготовил). Виллар был для них ребёнком, смешным малышом, фонтанирующим идеями. К циничному Крейзу, прошедшему огонь и воду, они оказались не готовы.
Они молчали. Я не видел аур и выпалил наугад, сознавая, как рискую:
— Значит, вы прилетели вместе с Ликрамом и отсиживались на борту «Персея». И что же это было? Страх? Стыд? Капсулы не разгерметизировались вовремя?
Капсулы.
«Ланчбоксы», как окрестил их Крейз.
Но Крейз, со свойственной ему системой мышления, не провёл параллели между «ланчбоксами» и теми контейнерами, которые видел в заброшенных городах наверху. А ведь это всё было одно и то же — плюс-минус пара столетий изменений в дизайне. Для человеческого разума перемены оказались слишком критичными. В Месте Силы стояли «ланчбоксы», а наверху — «что-то типа ковшей бульдозеров».
— Мы дали тебе жизнь, чтобы ты употребил её на служение Общему Делу, — сказал Гистон. — Что же ты творишь теперь? Посмотри на себя!
— Смотрел. Я — красавчик. Не поверишь, я даже Сиби нравлюсь, а она — лесбиянка.
Слово на букву «л» сорвалось с языка само собой. И реакция не заставила себя ждать.
— Какой удивительно красивый язык, — сказала Сиби.
Занвар повернул голову к ней и бросил:
— Айгерт наваи. Снай!
Даже меня обожгло холодом, хотя меня эта волна зацепила по касательной.
Сиби побледнела и попятилась. Правая рука схватилась за левую половину груди.
— Э! — Я повысил голос. — Ещё раз так сделаешь — я тебе башку оторву и в жопу запихаю!
Уставились на меня все пятеро. Я даже через «не могу» увидел их ауры. Там был полнейший выпад.
— Это — моя пятёрка, — закрепил я достигнутый успех. — В первую очередь я забочусь о них. А Общее Дело и Безграничье идут в десятом ряду. Вы — ещё дальше.
Занвар приоткрыл было рот, но не сказал ни слова, увидев, как я прищурился и слегка согнул ноги в коленях, как приподнялись едва заметно мои руки. Как-то Занвар умудрился считать, что это — приготовления к бою.
Что ж, он не только умеет разить словом. Он вообще башковитый малый.
— Мы дали тебе жизнь, — повторил Гистон.
— Жизнь подразумевает пространство вариантов, — пожал я плечами. — Если вам нужен был робот, выполняющий заданные функции, надо было его и делать.
Дальми резко вышла вперёд, локтем оттолкнув Гистона.
Почему-то лишь сейчас, глядя ей в глаза, я вспомнил, что эта пятёрка уже давно покончила с созиданием. Они сменили род деятельности и вошли в ряды стражей. Коллеги Ликрама, только постарше рангом. Ликрам словом может лишь выбесить. А эти… эти ребята могут убить.
— Мы долго молчали и терпели твои выходки! Знаешь, чего нам стоило не сорваться к тебе в тот раз, когда ты предстал перед судом?
— Я очень ценю, что вы сдержались, — усмехнулся я. — Без вашей поддержки мне было гораздо легче.
Но Дальми не позволила сбить себя с толку. Она продолжила, будто я и слова не сказал:
— Из-за каждого твоего неосторожного слова мы проходили десятки проверок. Потому что не может у таких, как мы, появиться ребёнок, несущий такую чушь! Виллар, никто не хотел, чтобы ты об этом знал, но ты до сих пор жив лишь потому, что мы от тебя не отреклись.
Я вздрогнул. И Дальми ухватилась за эту ниточку, потянула её дальше:
— Мы надеялись, что работа на дальней станции тебя исправит. «Идеи идеями, — говорили мы, — но когда он останется лицом к лицу с ответственностью, он не сможет отмахнуться». И что же? Ты отмахнулся!
Я опустил голову. Дальми величественно подождала, давая мне возможность возразить и прекрасно понимая, что возразить мне нечем.
— И вот мы здесь, Виллар. Ты перестал быть собой, ты прошёл через личную смерть, предал свою пятёрку. И что в итоге? Внешность иная, но это не играет роли. Ты всё тот же сгусток вздорных идей, помимо них у тебя нет ничего. Просто попробуй увидеть ситуацию нашими глазами, Виллар. Ты прежний. Только обстоятельства на сей раз — хуже не придумаешь.
Я медленно поднял руки, спрятал лицо в ладонях. Почувствовал, как рядом со мной встала Алеф. Не говоря ни слова, она прикоснулась своим плечом к моему.
— Достаточно, Дальми. — В голосе Гистона я слышал усталость и удовлетворение. — Он осознал.
Да. Да, я осознал.
— Мальчик… — Голос Дальми смягчился, как-то так могла бы говорить со мной моя мама из мира людей. — Я не представляю, сумеешь ли ты выпутаться из этого кошмара. Но ты должен понимать три вещи. Первая: твоя жизнь стоит меньше жизни целого мира. Вторая: если мир обречён — ты обречён вместе с ним. И третья: если ты поступишь сейчас правильно, потом мы все выступим на твоей стороне. Наша пятёрка и — Ликрам. Да, созидателем тебе уже не бывать, но ты сможешь жить.
Они рассматривали меня как ущербного, как инвалида. Ну а как ещё можно воспринимать того, кто собственноручно уничтожил собственную пятёрку и поменял тело на какую-то несовершенную фигню!
— Отдай ключ, — попросила Дальми. — Сделай верный поступок, Виллар.
И когда я уже был готов прошептать ответ, меня качнуло. Словно порыв штормового ветра. В голову ворвался хор голосов, и острием его внезапно сделался голос Гайто.
«Что происходит, Крейз? Эта шлюха ломает тебя? Может быть, нам следует сломать её?»
У меня язык к нёбу присох.
Объединённый режим? Он вернулся? Значит ли это, что Айк запустил Место Силы? Нет, не может быть. Он бы не сделал такого, не посоветовавшись со мной.
— Виллар, я жду, — сказала Дальми, и я услышал её ушами всех остальных. Я увидел её глазами тех, кто не прятал лиц в ладонях.
Они все ждали. Они не понимали языка, на котором я говорил со своими «родителями», не понимали даже, что это именно «родители». Но чувствовали, что Дальми возвышается надо мной с видом победительницы в споре неизвестно за что.
«Нет», — сказал я и разорвал эту удивительную связь.
Поднял голову и посмотрел на Дальми.
Если бы она могла — она бы мне улыбнулась. Кажется, я чувствовал её ментому. Не видел, но — чувствовал.
Кажется, у людей такое бывает.
— Я отдам…
— Ты принял мудрое решение, — наклонил голову Гистон. — Пойдём. Ликрам ждёт.
Я повернулся к своим и сказал:
— Сидите спокойно. Я вернусь и скажу, что делать дальше. Выполняйте всё, что они скажут.
— С понтом, мы ещё будем что-то делать? — с кислой миной спросила Сиби. — Нет, я понимаю, что ты сейчас будешь бомбить куни этой красотке, но ты уверен, что для нас в этой игре тоже есть роли?
— Придержи язык, — сказала Алеф. — Это — его мать.
Больше никто из них не сказал ни слова.
Мы вшестером пошли к выходу. Но уже в дверях Гистон остановился и повернул голову.
— Ты тоже, девочка.
— Я? — удивилась Алеф.
— Конечно. Мы ведь знаем, кто ты.
Помешкав, Алеф шагнула ко мне и взяла за руку.
Но прежде чем выйти, я опять вернулся в объединённый режим. На этот раз — другой.
«Айк, куда ты дел чёртов ключ?!»