Травля

ГЛАВА 9

НАСТОЯЩЕЕ

В пятницу я обедала с Джессикой на заднем дворе школы, наконец-то сумев создать несколько хороших воспоминаний об этой школе. Это был солнечный, теплый день, солнечные лучи создавали веселую атмосферу для лучшего обеденного перерыва за последние годы.

— Мы переехали в Энфилд из-за моего отца. Он владеет юридической фирмой, которая недавно слилась с крутой фирмой Энфилда, — сказала мне Джессика и откусила свой сэндвич. Я ждала, пока она прожует и продолжит. — У меня был выбор остаться с дядей и тетей, но я была более чем рада поехать с родителями и перейти в новую школу. Я надеялась, что надо мной не будут издеваться, и я смогу завести друзей.

Я как будто слушала саму себя. Мы с Джессикой были похожи больше, чем я думала.

— Я ненавижу быть застенчивой. Конечно, мой вес — моя главная проблема, но если бы я знала, как разговаривать с другими… — Она отвернулась от меня, явно смущенная своим признанием.

Я была сбита с толку тем, что есть кто-то, кто более интровертирован, чем я, хотя между застенчивостью и социальной тревожностью есть разница. Я не была такой замкнутой раньше. Это пришло постепенно, после стольких разочарований и предательств, начиная с моей собственной матери. Кроме Кайдена, у меня никогда не было никого, кто бы ценил меня такой, какая я есть. Я могла быть собой только с ним.

— Меня тоже все время травили, — сказала я. — Я из бедной неполной семьи, и это одна из причин, по которой другие сделали меня своей мишенью. Чем больше они издевались, тем больше я защищалась, и вскоре я начала думать, что все мне враги.

— Моя мама говорила мне не обращать внимания на других детей и быть той, кто я есть.

Я задумчиво улыбнулась, желая, чтобы моя мама была такой.

— У тебя замечательная мама.

— Да. И я ее очень люблю.

По крайней мере, она не совсем одна. У нее есть кто-то, в отличие от меня. Я отбросила эти негативные мысли, не позволяя им испортить эти драгоценные моменты с Джессикой.

После моего художественного клуба я отправилась в дом престарелых Рэймонд, взволнованная тем, что эта учебная неделя наконец-то закончилась. Поскольку мне приходилось совмещать учебу и работу на неполный рабочий день, я могла работать только по пятницам вечером и по выходным утром, и это должно было стать моим желанным убежищем. Мне нравилось приходить сюда, потому что это было место, где я могла расслабиться среди людей и забыть о своих проблемах.

Моя работа заключалась в том, чтобы помогать помощнику по организации досуга организовывать мероприятия для пожилых людей, но большую часть времени я приходила сюда просто поговорить с ними, когда им это было нужно.

Я довольно скоро узнала, что многие люди в этом месте чувствовали себя одинокими. Они чувствовали, что их семьи оттолкнули и забыли их. Некоторым из них было трудно привыкнуть к новой жизни и жизни с незнакомцами. Им нравилось общаться со мной, и я была рада, что могу принести им радость.

Мне всегда было легче общаться с пожилыми людьми, чем с людьми моего возраста. Я никогда не нервничала рядом с пожилыми людьми, что было одной из причин, по которой я хотела работать здесь. Когда у меня развилась социальная тревожность, я поняла, что мне будет крайне сложно работать и общаться с людьми, а отсутствие вариантов деморализовало меня. По счастливой случайности, однажды я нашла объявление о подходящей работе на неполный рабочий день в местной газете, и, отчаянно желая наконец начать работать, я без лишних слов подала заявку.

— Здравствуйте, миссис Чакрабарти, — поприветствовала я старую секретаршу, которая подперла голову рукой и уставилась на экран компьютера. Она рассеянно щелкнула мышкой, и я поняла, что она раскладывает пасьянс.

— Здравствуй, Сара. Как прошла первая школьная неделя?

— Лучше не бывает.

Она улыбнулась.

— Тебе так не нравится, да?

— Скажем так, я совсем не скучала по школе.

— Когда я была в твоем возрасте, я терпеть не могла ходить в школу. Все, чего я хотела, это быть с парнем, которого я любила…

Она снова начала ту же старую историю о том, как она встретила своего мужа в Индии, сбежала с ним в США, вышла замуж и родила троих детей. Миссис Чакрабарти была прекрасной женщиной, но она любила вспоминать одно и то же снова и снова, и это утомляло.

— Я собираюсь найти Мэнни и узнать, какие планы на сегодня, — сказала я.

Мэнни был помощником по досугу. Он помог мне освоиться на моей первой работе, познакомил меня с жильцами и показал мне азы.

— Прибыл новый временный работник.

— Правда?

— Да. Она тоже будет помогать Мэнни. Она твоего возраста, но она из Сомерса. Она приступает сегодня.

— Хорошо. — Я надеялась, что мы поладим. Я была единственным временным работником, который помогал Мэнни до сих пор.

— О, есть еще кое-что. У нас новый жилец. Мэнни хочет, чтобы ты его встретила и немного расслабила. Видишь ли, он кажется немного сложным и не таким разговорчивым.

На моем лице отразилось хмурое выражение. Мне это не понравилось. Люди здесь всегда были болтливы и добры ко мне. Я не знала, как себя вести с человеком, который был «сложным» и «неразговорчивым». Я была «трудной» и «неразговорчивой», так как же я должна была его расслабить?

Я надеялась, что она не заметит, насколько я напряглась.

— Хорошо. Где его комната?

Мелисса Брукс, новая сотрудница на неполный рабочий день, была высокой и стройной, с достаточным количеством изгибов в нужных местах, чтобы заставить людей повернуться в ее сторону. Ее волосы цвета воронова крыла до плеч обрамляли ее лицо в форме сердечка и голубые глаза с оттенком белого, что делало их яркими и уникальными. Она носила одежду в стиле панк, и ее голос был довольно громким, когда она говорила.

— Как долго ты здесь работаешь? — Спросила меня Мелисса.

— Более двух месяцев.

— Ого. Тебе не бывает скучно?

Я приподняла бровь.

— А почему мне должно быть скучно?

— Не пойми меня неправильно, но я не могу находиться на одном месте больше месяца. Мне быстро становится скучно.

— Почему ты решила приехать сюда?

— Это было или переворачивание бургеров в Burger King, а я вегетарианка, или…

— Я всегда хотела попробовать вегетарианство.

— Это не то, что ты «пытаешься», хех. Либо ты вегетарианец, либо нет. Это не только о мясе, как думают люди. Например, я не буду есть мясо, значит, я вегетарианец. Нет. Это гораздо больше.

— Тебе не нравится мясо?

— Ты думаешь, я его не люблю?

Я никогда на самом деле не задумывалась о том, любят ли вегетарианцы мясо или нет. Это было довольно странно обсуждать, когда мы только познакомились.

— Полагаю, да, — сказала я и покраснела.

— Эй, тебе не нужно стесняться меня. Я люблю мясо, но я не ела его ни разу с тех пор, как стала вегетарианкой.

Вот это была сильная воля.

— Ладно.

Она говорила прямо, и я не была уверена, нравится ли мне это, потому что я не такая. Я не развязывала язык, когда впервые встречала людей. Мы дошли до комнаты нового жильца, а она все еще болтала.

— Как его зовут?

— Джонатан Лейн. Семьдесят восемь лет.

— Лейн. Джонатан. У меня есть одноклассник, которого зовут Джонатан Локвуд. Мы зовем его Джей Ло. — Она издала искренний смешок. — Он забавный парень.

Она выглядела так, будто что-то вспоминала, но я не хотела, чтобы она сейчас начала болтать об этом мальчике.

— Давай посмотрим, что из себя представляет этот Джонатан, ладно? — Вмешалась я, прежде чем она успела что-либо сказать.

— Конечно. — Она постучала в дверь и, не колеблясь, вошла в его комнату.

— Мелисса, подожди! — Она даже не стала дожидаться его разрешения. Нет, она сразу же вошла в его комнату. Мне захотелось хлопнуть себя по лбу от досады.

Я нерешительно вошла в комнату мистера Лейна, мгновенно расстроенная ее крошечными размерами. В других комнатах были широкие окна и балконные двери, но в этой комнате было только одно маленькое окно, и оно не давало достаточно света. Его кровать и комод, на котором стоял телевизор, стояли друг напротив друга, и между ними оставалось совсем немного места. Не было обычных украшений вроде цветов или картин, пустое пространство было унылым.

Это была не комната. Это был спичечный коробок.

Мистер Лейн сидел в своем инвалидном кресле, рассеянно глядя в окно, его сморщенная поза красноречиво говорила о его нынешнем расположении духа. Его седые волосы соответствовали цвету его густых усов, которые выделялись на его морщинистом лице. Его голубые глаза были грустными, но в тот момент, когда он заметил, что мы ворвались в его комнату, боль сменилась гневом.

— Кто вы?

Я забыла заранее сказать Мелиссе, что с мистером Лейном трудно справиться. Я понятия не имела, есть ли у нее опыт работы с пожилыми людьми и может ли она распознавать их реакции, но ее, казалось, не смутила его реакция на нас.

— Здравствуйте, мистер Лейн! Я Мелисса Брукс. Приятно познакомиться! — Она протянула ему руку, но он просто взглянул на ее протянутую руку, не пошевелив ни единым мускулом. Он окинул ее оценивающим взглядом и глубоко нахмурился, заметив, в какую одежду она была одета. Я почти слышала его неодобрение: «Эти дети сейчас носят черти что».

— Я не могу сказать того же, — парировал он. — Ты знаешь какие-нибудь правила приличия? Я не хочу никого видеть прямо сейчас.

Мелисса, очевидно, не поняла его намека. Она, казалось, нисколько не смутилась.

— Мы пришли сюда, чтобы приветствовать вас в доме престарелых Рэймонда. — И она продолжала говорить. — Мы надеемся, что вам здесь будет хорошо!

Черт возьми! Это же не отель!

— Пока что тут совсем не хорошо, — проворчал он, скрестив руки на груди, и продолжил сверлить ее взглядом. Он явно хотел побыть один, а я хотела бы убежать. Я ненавидела находиться там, где мне не рады.

Я подошла к Мелиссе с извиняющимся взглядом.

— Нам очень жаль, мистер Лейн. Пожалуйста, простите Мелиссу. Она здесь новенькая. — Краем глаза я видела, как она бросает в меня кинжалы, но я продолжила, прежде чем она решила возразить: — Мы выйдем из вашей комнаты и дадим вам отдохнуть. Увидимся завтра. Вы не против?

Он посмотрел на меня, приподняв брови.

— А как тебя зовут?

— О! Извините, что не представилась. Меня зовут Сара Декер. Я работаю здесь неполный рабочий день. — Я протянула руку, надеясь, что он не отклонит и мое предложение пожать руку. Сначала он только изучал меня, но несколько мгновений спустя он принял мое рукопожатие, крепко сжав мою руку.

— Я Джонатан Лейн, но ты и так это знаешь.

— Да, мистер Лейн.

— Называй меня Джонатаном. Я чувствую себя старше, когда люди называют меня мистером Лейн.

Мелисса бросила на меня взгляд, который говорил: «Он странный», но я проигнорировала ее.

— Ладно, Джонатан. Извините, если мы побеспокоили вас своим приходом. Как сказала Мелисса, мы просто хотели вас поприветствовать.

Я заметила шахматную коробку на столе рядом с ним. Казалось, она была сделана на заказ, с красивыми цветочными резными узорами по бокам, надписью и крошечными инициалами рядом с ручкой.

— Моя жена подарила мне ее на нашу пятидесятую годовщину, — сказал он, заметив, что я ее рассматриваю.

— Ого, — сказала Мелисса с благоговением. — Пятьдесят лет? Это настоящая любовь, если вы меня спросите. Сегодня некоторые браки не длятся и пяти месяцев!

Джонатан был бесстрастен, когда он посмотрел на нее, прежде чем снова посмотрел на меня.

— Моя жена знала, как сильно я люблю шахматы. Она умерла в прошлом году.

— Черт! — выпалила Мелисса и зажала рот руками. — Ой! Извините за выражение.

Я нахмурилась. Серьезно, в чем ее проблема?

— Мне так жаль, Джонатан. — Что было бы правильным сказать человеку, который потерял любимого человека? Я не могла сказать ничего подходящего, поэтому я промолчала.

— Я скучаю по ней. После того, как я ее потерял, все стало по-другому. Моя дочь слишком занята заботой о своей семье, поэтому я здесь… удобно помещенный в коробку.

— Нет, Джонатан, не говори так. Я уверена, что твоя дочь хотела для тебя только лучшего.

— Ты находишь оправдания для моей дочери, хотя ты ее совсем не знаешь. Не делай этого.

Я покраснела, потому что он отчитал меня, и я пожалела, что пыталась исправить ситуацию, не имея ни малейшего представления о его ситуации.

— Извини.

— И хватит уже извиняться! Ты уже сто раз это говорила с тех пор, как вошла в эту комнату.

— Ох… Да. Извини… Ох.

Мелисса рассмеялась, и Джонатан пронзил ее своим неодобрительным взглядом.

— Извините! — Воскликнула она, подняв руки в воздух, а затем снова рассмеялась, когда поняла, что тоже извинилась.

— Ты играешь в шахматы? — Спросил меня Джонатан.

— Да.

— Давай сыграем вместе завтра. Хочешь?

— Да, конечно.

— Хорошо. А теперь оставьте меня в покое. Я больше не хочу разговаривать.

Мы с Мелиссой переглянулись, прежде чем попрощаться с ним и выйти из его комнаты.

— Он такой сварливый, — прокомментировала Мелисса в коридоре.

— Он одинок и не хочет быть здесь. Ты была бы такой же.

Она вздохнула.

— Жаль, но я не так много знаю о проблемных стариках. Только о проблемных братьях. У меня дома есть один, и он каждый день доставляет мне головную боль. — Ее улыбка была ослепительной.

— Ладно. Круто.

Она не могла долго молчать. Мы прошли по коридору, и она уже рассказывала о какой-то шутке, которую вчера над ней устроил ее брат. Неужели эта девчонка когда-нибудь молчит?