Травля

ГЛАВА 21

«Я последую за тобой, куда бы ты не пошла».

Я удалила еще одно сообщение со скрытого номера, как и два предыдущих. Сообщение, которое я получила вчера вечером, представляло собой ужасную картину собаки, которую сбила машина и которая лежит в собственной крови, с текстом: «Я и тебя собью».

Последние две ночи я едва могла спать. Эти угрозы напугали меня до чертиков, и впервые я не могла найти в себе сил выйти на улицу и работать, паника держала меня в плену у себя дома. Я притворилась больной и провела весь день запертая в своей комнате, плача, пока не осталось только непреодолимое уныние. Я не видела смысла выходить из своей комнаты и продолжать жить своей жизнью.

Единственным отвлекающим фактором в воскресенье были сообщения Мелиссы и Джессики. Джессика продолжала извиняться за то, что оставила меня наедине с Хейденом и Блейком, несмотря на свое обещание больше не быть трусихой. Мне было немного обидно из-за этого, но я понимала, что она не могла просто остаться со мной, верно?

Что бы я сделала на ее месте? Я бы осталась или ушла?

Ты бы осталась, Сара, потому что в глубине души ты готова сделать все для тех, кого любишь.

Да, но прошло так много времени с тех пор, как я заботилась о ком-то, что я забыла, каково это — быть рядом с другими. Вскоре после первого сообщения Джессики я получила сообщение от Мелиссы. Она упомянула, что Матео не пришел в дом престарелых сегодня утром, что было неудивительно после того, как я обращалась с ним в субботу. Если его признание было правдой, то я как бы упустила свои шансы с ним, когда отреагировала так, как я это сделала, не то чтобы я была готова к свиданиям, когда мне приходится иметь дело с этими тревожными сообщениями.

Я просто знала, что их отправлял Хейден, и это было ужасно. Он хотел, чтобы я была в ужасе. Он хотел, чтобы я была параноидальной и слишком напуганной, чтобы выбраться из своей раковины. Это был первый раз, когда он послал такое явное предупреждение, но хуже всего было то, что я боялась, что он действительно выполнит свои угрозы.

Это было из-за того, что я не послушалась его и осталась друзьями с Джессикой, или из-за смерти Кайдена?

Я понятия не имела, что нашло на него в этот раз, но я знала, что ужас понедельника только что вышел на совершенно новый уровень. Я не хотела идти в школу, волоча себя по дому, вся маленькая и безнадежная. В конце концов я набралась смелости выйти на улицу, но я уже опоздала на свой первый урок.

Я пришла в школу и решила не идти на первый урок. Там был Хейден, что было еще одной причиной для меня держаться подальше от английского класса и направиться в уединенную часть школы, которая большую часть времени была безлюдной. Так я не рисковала попасться учителям.

Я ненавидела пропускать занятия. Я чувствовала себя виноватой, как будто мой шанс поступить в хороший колледж ускользал. После того, как я так долго цеплялась за свой побег, усердно работая и мечтая о высоком, я не могла позволить этому пропасть даром. Этим летом я начала работать над заявлениями в колледж, надеясь, что каким-то чудом Йель, в котором были прекрасные программы по искусству, примет меня и поставила себе цель получать хорошие оценки, несмотря ни на что.

Я была в середине коридора, когда услышала, как два знакомых голоса спорят, их гневные слова доносились снаружи через открытое окно неподалеку. Я на цыпочках подошла и остановилась у окна, выглядывая из-за него.

Хейден, Мейсен и Блейк курили прямо передо мной, очевидно, прогуливая занятия. Я резко откинула голову назад, мое сердце яростно колотилось в груди. В отличие от Хейдена и Блейка, Мейсен смотрел в окно, и я надеялась, что он меня не заметил.

— Вы двое уже прекратите это? — Раздраженно сказал Мейсен. — Сначала вы не хотели разговаривать друг с другом, а теперь вы не можете перестать спорить.

Блейк фыркнул.

— Принцесса здесь чувствует себя оскорбленной, как обычно. Я не хочу ни перед кем пресмыкаться, особенно перед тобой, Хейден.

— Иди на хер. Мне надоело твое дерьмо.

— Мое дерьмо?! А как насчет твоего дерьма?!

— О чем ты говоришь?

— Я говорю о том дерьмовом эпизоде, который у тебя был с Сарой Декер в субботу.

— Что? — Спросил Мейсен.

— Верно, — ответил ему Блейк. — Тебе бы следовало их видеть, Мейс. Он обнял ее, как будто она была его девушкой или что-то в этом роде. Они выглядели так, будто собирались трахнуть друг друга прямо там, на улице!

— Заткнись, придурок! — Прошипел Хейден, после чего послышались звуки сталкивающихся тел.

— Эй! Эй! Прекратите, вы двое! Вы не будете драться. Я сказал, прекратите! — Закричал Мейсен. Звуки их драки прекратились, сменившись тяжелым дыханием.

— Это правда? — Спросил Мейсен. — Ты обнял ее?

— Я не обнимал ее. Я просто держал ее в объятиях, потому что она хотела сбежать.

— С каких это пор тебе нужно обнимать ее, чтобы удержать? — Саркастически заметил Блейк. — И почему ты просто не отпустил ее?

— Это было не объятие, придурок, я просто хотел над ней поиздеваться.

— Да, конечно. Позволь мне кое-что сказать, принцесса, — начал Блейк. — Я привык к твоим приступам то горячего, то холодного, и то дерьмо, которое ты вытворяешь, больше не может меня напугать, но переключаться с одной стороны на другую, когда дело касается этой сучки? Это просто безумие. Я не могу в это поверить.

Мейсен простонал.

— Серьезно, чувак. Из-за этой цыпочки вы с Кайденом попали в ту аварию. Она такая раздражающая и плаксивая. Мы всегда ее ненавидели, но в последние несколько дней ты другой. На самом деле, ты другой с тех пор, как мы вернулись из летнего лагеря, и если ты продолжишь так себя вести, я начну думать, что ты скучал по ней летом или что-то в этом роде.

— Да ладно. Я играю с ней.

— Ты должен причинять ей боль, а не играть с ней, — выплюнул Блейк.

— В чем твоя проблема, Блейк? Грустно, что ты не смог причинить боль своей игрушке в субботу? Ты странно зациклен на Джессике Меттс.

— Так теперь ты переводишь все на меня? А если и так? Какое это имеет отношение к тебе?

— Я больше не понимаю вас двоих, — вмешался Мейсен.

— Блейк чуть не намочил штаны от волнения, когда увидел Джессику Меттс в субботу. Она привезла Сару домой, и Блейк был более чем рад ее видеть. Теперь мне грустно, что я разлучил детишек. — Голос Хейдена сочился сарказмом.

— Я имею право делать с ней все, что захочу. К тому же, ты тот, кто говорит! Ты зациклен на этой сучке с того дня, как встретил ее, и после всего этого времени ты все еще играешь в эту тупую игру в кошки-мышки. Мне действительно интересно, ты действительно ее ненавидишь, или это просто блеф?

Мое сердце колотилось так громко, что я боялась, что они его услышат. Я не могла сдвинуться с места. Мне нужно было идти. Мне нужно было идти прямо сейчас, но ноги не слушались.

— Ты понятия не имеешь, что несешь, — прорычал Хейден.

— Могу поспорить, что я не имею. Когда дело касается ее, я не знаю тебя, мужик.

— Он ненавидит меня! — хотелось мне крикнуть Блейку. — Он пытался убить меня, и теперь он посылает мне эти ужасные сообщения!

Я огляделась вокруг, боясь, что кто-то появится и разоблачит меня. Я уже подслушивала достаточно долго и отступила от окна, намереваясь молча уйти, когда Хейден сказал:

— Я сам себя не знаю, мужик. — Он звучал побежденным и потерянным. — Я больше ничего не знаю.

Я собрала свои волнистые каштановые волосы в хвост, разглядывая себя в зеркале. Я была одета во все черное, в мешковатые спортивные штаны и такую же мешковатую рубашку с логотипом Микки Мауса. Мне не терпелось выйти на улицу и найти облегчение в беге.

Нынешний комок нервов накапливался в моей груди с тех пор, как я приехала домой на машине тридцать минут назад. Моя мама наконец-то достаточно протрезвела, чтобы понять, что ее не было уже несколько дней, я не знала, смеяться ли мне от абсурдности этого или плакать, потому что меня игнорируют, и она не хотела спускать это на тормозах. Было бы ложью, если бы я сказала, что она обращалась со мной лучше, когда не была пьяна.

Она остановилась позади меня и скрестила руки на груди, сердито глядя на меня через зеркало.

— Сколько денег ты уже потратила на ремонт этой старой развалюхи?

Почему ее волновали деньги? Она же не платила за мой ремонт.

— Я с этим справляюсь, так что тебе не о чем беспокоиться.

— Как мне не волноваться, когда ты все время ее ремонтируешь?! Ты хочешь, чтобы мы остались без денег?! Если ты не можешь держать все в целости и сохранности, то тебе не следует садиться за руль.

— Извини, ладно? Этого больше не повторится. — Я могла только надеяться. — Я ухожу. Увидимся!

Я не стала дожидаться ее ответа или разрешения уйти. Я выскочила, даже не взглянув на нее, мне нужно было выплеснуть это назревающее беспокойство из моей системы.

Машина Хейдена была припаркована на подъездной дорожке, но его нигде не было видно, что было облегчением. Я ускорила шаг, проверяя время на своем телефоне. Было около шести. Сейчас небо было ярким и ясным, но скоро стемнеет, а это означало, что мне нужно было вернуться домой очень быстро. Может, я становлюсь параноиком, но с тех пор, как я начала получать эти ужасные сообщения, мне больше не было комфортно находиться на улице вечером.

Я сжала телефон в руке, бегая трусцой по своему обычному маршруту, мои мысли вернулись к разговору, который я услышала сегодня. Я не могла не чувствовать, что Хейден расставляет мне новую ловушку, потому что как он мог сказать, что не знает, ненавидит ли он меня, когда все, что он делал, посылало послание ненависти? Эти текстовые предупреждения были еще одним явным признаком его чувств.

Я не должна снова бредить. Кроме того, даже если он не ненавидел меня, что было невозможно, это не меняло того факта, что он сделал со мной много ужасных вещей. Он все равно делал. Я не могла просто перевернуть новую страницу, когда дело касалось его. Я не могла быть такой глупой.

Мои мышцы ног болели, но это было именно то, что мне было нужно, когда я заставляла себя идти быстрее. Мне приходилось заставлять себя не думать о Хейдене. Я все время думала о нем, и это начинало ощущаться как навязчивая идея, которая показывала, какую власть он имеет надо мной.

Я задавалась вопросом, смогу ли я когда-нибудь забыть его. Говорят, что любовь и ненависть похожи, и мне пришлось согласиться, потому что я не могла перестать думать о нем, несмотря на все усилия.

Мой телефон запищал в моей руке, и я резко остановилась, когда увидела на экране надпись «Скрытый номер». У меня по коже побежали мурашки, все напряжение, которое рассеивалось, пока я бежала, вернулось ко мне.

Я не осмелилась открыть сообщение. Насколько разумно было бы проигнорировать и удалить его?

Мне следует немедленно обратиться в полицию. Я не могу знать наверняка, стоит ли за этими сообщениями Хейден или нет, но это было серьезно. Я не хотела признаваться в этом себе, но насколько я знала, это могло быть реальным делом, а не жестокой шуткой. Я не должна была относиться к этому как к чему-то незначительному.

Рука холодного страха крепко сжала меня. Я стерла предыдущие сообщения раньше. Что я могла сказать, если бы пошла в полицию? Я удалила первое сообщение в субботу вечером, чтобы не думать, что оно существовало.

Поддавшись любопытству, я открыла сообщение:

«Ты не слишком стара, чтобы носить футболку с Микки Маусом?»

Холодок пробежал по коже, когда я уставилась на сообщение. В ужасе я резко подняла голову и обернулась, ища повсюду этого человека.

Было всего 6:30, но эта жилая улица была почти пуста, за исключением нескольких прохожих, которые шли либо в одиночку, либо со своими партнерами, и никто не держал в руках мобильный телефон и не обращал на меня никакого внимания. Я была в ужасе от того, что не могла увидеть преследователя, когда он, очевидно, мог видеть меня. Мое сердце колотилось, холод парализовал меня. Я едва могла ясно соображать.

Я мчалась так быстро, как только могла, напуганная тем, что Хейден собирался сделать сейчас, если Хейден действительно стоял за всем этим. В любом случае, мне нужно было безопасно добраться домой.

Мой телефон снова запищал. Я не останавливалась, когда открывала сообщение:

«Ты не сможешь бежать достаточно быстро».

Я бросила взгляд через плечо, но никого не было. Они играли со мной. Они были где-то, преследовали меня, наслаждаясь моей реакцией… Ужас окутывал меня все больше и больше. Я действительно не могла бежать достаточно быстро…

Пришло еще одно сообщение.

«Вот так. Подойди ко мне поближе».

Что? Нет!

И еще одно:

«Я приближаюсь».

Нет! Где они?! Это было плохо. Они поймают меня… Они причинят мне боль.

Я добежала до угла улицы, но прежде чем я успела развернуться, чтобы вернуться, я врезалась во что-то. Я не смогла удержаться и упала, но затем кто-то схватил меня за плечи и удержал на ногах.

Я подняла глаза и закричала. Это был Хейден!

— Отстань! — Закричала я, отталкивая его, и оттолкнулась назад, подняв руки перед собой.

Это был он! Я была права! Он посылал мне эти сообщения! Боже мой. Он был больным, подлым, одержимым мной, монстром…

— Какого хрена? — Прорычал он, нахмурившись. — Почему ты не смотришь, куда идешь?

Я отступила еще на несколько шагов, заскулив, когда он двинулся ко мне. Я заметила свой телефон на земле в то же время, что и он. Мой живот скрутило от паники, когда он наклонился и поднял его. Он посмотрел на экран, и его хмурое лицо стало еще серьезнее.

— Я приближаюсь, — он прочитал последнее сообщение вслух и встретился со мной взглядом. — Что это? Кто отправил тебе это сообщение?

Я даже не могла говорить. Я понятия не имела, что он собирается делать сейчас. Он был неуравновешен, и явно что-то замышлял…

— Скрытый номер? — Он провел большим пальцем по экрану, его глаза наполнились гневом. — Ты скажешь мне, что это за хуйня? — Он повысил голос, и я снова заскулила, крепко обхватив себя руками за талию.

— Ты отправил эти сообщения, Хейден, так что перестань притворяться, будто ты понятия не имеешь, что происходит.

— Сообщения? Какие сообщения? — Он снова посмотрел на мой телефон, и его брови нахмурились еще сильнее. — Вот так. Подойди ко мне поближе, — прочитал он предпоследнее сообщение. — Ты не сможешь бежать достаточно быстро. — Теперь его лицо было маской чистой ярости. — Разве ты не слишком стара, чтобы носить футболку с Микки Маусом? — Он поднял голову и устремил взгляд на мою грудь, изучая принт на моей футболке. Его глаза расширились, как будто он только сейчас понял, во что я одета.

Его тело напряглось, и он огляделся вокруг нас, осматривая окрестности. Было страшно и странно, что он ведет себя невинно, как тогда, когда я обвинила его в том, что он порезал мне шины.

— Когда начались эти сообщения? Сегодня?

— Хватит притворяться! Я знаю, что ты их отправил! Ты просто играешь с моим разумом сейчас…

— Я не отправлял эту хуйню, — закричал он, и все во мне похолодело.

— Ты это сделал! Ты отправил первое сообщение два дня назад, предупредив меня, что скоро порежешь мне лицо!

— Порежу тебе лицо?

— Да! И ты прислал мне ту ужасную фотографию моей прорезанной шины, залитой кровью!

Он что-то искал в моем телефоне.

— Где это сообщение?

На секунду я ожидала, что он прокомментирует сообщения Мелиссы и Джессики в моем телефоне, чувствуя себя более чем довольной, что я стерла сообщения Матео. Я даже не хотела думать о его реакции, если бы он увидел сообщения из «Парикмахерской Марии», которые не имели никакого отношения к парикмахерскому искусству.

К счастью, похоже, что в данный момент его не волновала моя социальная жизнь.

— Я больше не вижу сообщений от этого отправителя.

— Я их удалила.

Он не ответил. Он просто смотрел на меня, или, скорее, сквозь меня, глубоко погруженный в свои мысли. Пару мгновений спустя его глаза сузились, сосредоточившись на мне.

— Понятия не имею, почему ты думаешь, что это я отправил тебе эти сообщения. Я думал, ты уже знаешь, что когда я предупреждаю людей, я не прячусь за анонимностью. — Он схватил меня за предплечье и притянул к себе.

— Отпусти меня, — закричала я. Я не могла не защищаться, не зная, что он сейчас скажет.

Мужчина и женщина средних лет, проходившие мимо, посмотрели на нас. Я умоляла их глазами помочь мне. Зная Хейдена, он был способен оскорблять меня даже при них.

Хейден презрительно усмехнулся.

— Проходите. Здесь не на что смотреть.

— Я думаю, ты делаешь ей больно, — сказал мужчина.

— Я сказал, проходите. — То, как Хейден посмотрел на этого мужчину, заставило его сжаться от страха, и он поспешил прочь вместе с женщиной, проклиная Хейдена и «эти агрессивные молодые поколения в наши дни».

Я смотрела, как они в недоумении убегали. Мы с Хейденом снова остались одни, что привлекло мое внимание к ужасному факту, что небо уже потемнело, а уличные фонари зажглись. Хейден стоял слишком близко ко мне, и я чувствовала тепло, исходящее от его тела. Я также чувствовала, как он дрожит от едва сдерживаемого гнева.

Он что, сейчас сорвется и причинит мне боль?

— Я понятия не имею, что происходит с этими сообщениями, но если ты умная, ты пойдешь домой прямо сейчас. — У меня отвисла челюсть, когда я услышала, что он сказал.

Он говорил так, будто его это волновало, будто моя безопасность его беспокоила, но я ему не верила. Должно быть, это он отправил эти сообщения. Должно быть, это он.

— Если только ты не настолько глупа, чтобы бродить по улицам ночью.

— Если ты не отправлял мне эти сообщения, то что ты здесь делаешь?

— Это не твое дело. — Он отпустил меня и вернул мне мой телефон. Я не стала тратить время на то, чтобы задерживаться. — Можешь мне верить или нет, мне все равно. А теперь иди домой и оставайся там.

Я хотела сказать ему, что он не может мне приказывать, но последние несколько минут оставили меня слишком эмоционально истощенной, чтобы сделать это. Мне просто хотелось пойти домой и свернуться калачиком в своей постели.

Я снова осмотрела окрестности, но никого не увидела. Выражение лица Хейдена не давало мне никаких ответов, как всегда, поэтому я не могла узнать, лжет ли он. Если он говорил правду, то эта запутанная ситуация только что стала еще серьезнее. Если это был кто-то другой, скрывающийся, безжалостно играющий с моим разумом, который мог причинить мне боль самым ужасным и невообразимым образом…

Ужас пронесся по моим венам. Я бросилась прочь от Хейдена, ужасные мысли роились в моем сознании.

Я добралась до дома, все еще размышляя, лжет Хейден или нет, когда пришло новое сообщение со скрытого номера. Я открыла его, дрожа и находясь на грани срыва:

«Было забавно видеть, как ты его обвиняешь. Ты действительно тупая. Сегодня вечером ты сорвалась с крючка, но в следующий раз тебе так не повезет».