Тридевять земель

День 25 Логово

Едва только дверь затворилась за спиной Артёма и Марины, как она обняла его, и долго не отпускала.

— Миранда сказала вам, верно? — Она улыбнулась, отпустив его. — Вы уже знаете?

— Да, и очень рад. — Артём, по совести, не осознал пока ближайших перспектив — в теории все сильны, а вот как до практики доходит… — К такому невозможно быть готовым.

Она покивала.

— Вы ещё не знаете всех обычаев, Ортем, поэтому я скажу. Имя положено выбирать, только когда вы видите человека, которому нужно имя. Понимаете?

— Понимаю. — Она присела на краешек дивана и жестом указала — сядьте рядом. — Не получилось пока что поговорить с вашими родителями, Марина. Разве что будет остановка в Париже, или больше, чем три дня выходных.

Она помотала головой.

— Больше не дают. Даже два дают не очень часто — наверное, сэр Джеймс постарался, чтобы не перегружать вас. У вас беспокойная жизнь теперь, привыкайте. Мама с папой тоже всё понимают — будете в Париже, зайдите. И ещё. — Она взяла со стола книгу. — Эту я никогда ещё не видела, — пояснила она. — Хотела, чтобы вы знали. Откройте её на любой странице, Ортем.

Он открыл. Книга оказалась сборником рассказов Поля Бенье — известный, как потом ему пояснили, писатель детективов Айура. Перевод на латинский. Переводчик услужливо показывал Артёму русский текст, хотя теперь он настроил аппарат так, чтобы понимать, что идёт перевод. Марина начала читать — сразу и без запинки; читала красиво, было видно, что ей нравится. Через две страницы она остановилась и вернула книгу Артёму.

— Замечательно! — Ему и в самом деле понравилось. — Вы прекрасно читаете, мне нравится.

Марина улыбнулась и отвела взгляд — почти сразу же посмотрела ему в глаза.

— Теперь я могу сказать. Я не умела читать, сэр Ортем. Только вчера поняла, что теперь умею.

Сказать, что Артём удивился — ничего не сказать.

— Простите, не поверю. Вы же вели дела у Инес! Весь её учёт, следили за всеми торговыми операциями!

Она кивнула, всё ещё не глядя в глаза ему.

— Я запоминала. Не знаю, как это случилось, я просто начала всё запоминать, как картинку. Просила кого-нибудь прочесть мне, чтобы знать, что и где написано. Извините, я не могла сказать этого раньше.

До Артёма стало доходить.

— Вы стеснялись? Но почему не попросили помочь? Миранда с удовольствием помогла бы, и вопросов не задавала.

— Не могла! — Практически крикнула она, но взяла себя в руки. Слёзы навернулись на её глаза. — Это очень стыдно, сэр Ортем. Никто не смеётся, если у вас что-то со здоровьем. Сейчас всё можно починить. Заменить руку или ногу, глаза, исправить лицо, что угодно. Но быть неграмотным — это ужасно стыдно. Меня учили, но становилось только хуже. Я ничего не помнила. Только рядом с Лилией или Мирандой что-то могла припомнить. Я даже просила проверить переводчик, но кто-то из детей услышал, всем рассказал потом. Это обычная отговорка, если кто-то ленится — переводчик, мол, не работает. Вы ведь не жили в приюте, да? Тогда вы не знаете, что это такое, когда тебя считают неграмотной.

— Потом вы поняли, что можете всё запоминать — и просто запоминали? Что означают какие фразы?

Она кивнула, вытерла слёзы.

— Там, четыре дня назад, в библиотеке. Я почувствовала себя, как там, в приюте, когда Лилия начала учить меня, и первая поняла, что я не могу ничему научиться. Она одна надо мной не смеялась тогда. Может, поэтому я её всегда слушаюсь… слушалась. А потом Миранда сама начала учить меня. Вы не представляете, как это прекрасно — когда понимаешь, что умеешь читать и понимать! Без переводчика!

Она бросилась к нему в объятия. Артёму пришлось долго ждать, пока она успокоится.

— Этого вы боялись, верно? Что я узнаю, что на самом деле вы неграмотная, и прогоню.

Она кивнула.

— Что ж, я сам признаюсь. Миранда уже знает, другие — нет. Я знаю только русский, и тот доктор Ливси назвал архаичным. Хорошо читаю и немного говорю по-английски. И совершенно не умею читать и понимать на остальном. Почему всё это понимаю — загадка.

Она снова обняла его.

— Миранда вас научит, — пообещала она. — Я так рада, слов нет. Рада, что сумела сказать. Я теперь читаю, и не могу остановиться — это так интересно! Я по-прежнему всё умею запоминать, но читать самой интереснее. Миранда будет учить меня и дальше, как тогда, в приюте. Благодарю вас, ведь это вы придумали!

Это верно, подумал Артём. Верно то, что читать — это интересно. Он сам научился, практически тайком от родителей, читать ещё в четыре года, а к семи успел прочитать все те книги, которые сам мог снять с полки. Не только детские, конечно. И помнил то самое чувство — понимать, когда закорючки на бумаге превращаются в слова, в образы, в фантазию.

…Вечером, уже после того, как все в доме услышали рассказ про события в Париже, и уговорили Артёма исполнить несколько песен — Марина проводила его за собой, в студию — показала свою картину. Новую, сегодня только начала. Несомненно, по мотивам фотографий Венеции, которые Артём передал с Лилией.

— Очень красиво, — признался Артём. — Столько подробностей… Это для новых украшений?

Марина кивнула.

— Завтра я закончу подробный отчёт. С того момента, как мы начали работать с домом Тибр, они заплатили нам восемнадцать тысяч, это наша доля прибыли.

Артём присвистнул.

— Ничего себе, — пояснил он на словах. — Здорово! Всё-таки не зря вы с Мирандой любили рисовать. Всё пригодилось.

Марина с улыбкой покивала. Взяла Артёма за руки и снова отвела взгляд.

— Вы знаете, что я просила Миранду не говорить Лилии… вы понимаете, о чём. У меня как раз должны были быть…

Артём кивнул. Ни одна знакомая ему девушка никогда не произносила слово «месячные» в его присутствии. Только иносказаниями. На Айуре, похоже, ровно то же самое.

— Я вас понял. Дни, когда хозяйка спит отдельно. Наверное, у вас есть для этого особое слово — просто скажите мне его. Смеяться не буду.

— Благодарю, Ортем! — она обняла его. — С вами так легко. Да, это. Но если я останусь с вами… не смогу удержаться. Доктор тоже попросил хотя бы сегодня воздержаться — по возможности. Не подумайте, что я вас прогоняю!

— Не беспокойтесь. — Артём погладил её по голове. — Раз нужна пока конспирация, пусть будет конспирация. Пойду прогуляюсь, вечер сегодня приятный. А завтра сам сяду учиться, с Мирандой. Доброй ночи!

Миранда нагнала его, когда Артём уже подходил к Колизею.

— От меня не уйти, — сказала она, поймав его за руку. — И почему снова Колизей? Вам так снова хочется повторить то видение?

— Я хочу понять, что происходит, — Артём остановился у спуска. — Помните, в тот раз мы оказались в вашей комнате?

— Я бы там с радостью оказалась ещё раз. — Миранда поёжилась. — Что-то мне не по себе.

— Миранда, что вы знаете о дросселях? В школе о них ведь говорили?

Миранда покачала головой.

— Что все знают. Что дроссели умеют скользить, что могут вести с собой людей и технику, очень быстро. Что поначалу скользить бывает очень страшно — голова может закружиться, равновесие можно потерять. Но после первого раза все привыкают.

— Но мы оказались в запертой комнате, на втором этаже. Это тоже нормально?

Миранда потёрла лоб.

— Не знаю, Ортем. У всех дросселей свои странности, все скользят по-своему. Может, для вас это нормально.

— К тому же вы сами хотели испытать это ещё раз. — Артём указал кивком вниз. — Посидим немного?

…Ночь выдалась тёплой. И практически безветренной — и воздух свежий, хотя совсем недавно был горячим. Чудеса, да и только!

— Лилия вначале меня учила. — Миранда сидела рядом, прямо на камне арены. — Но со мной как-то быстро получилось. Два дня — и свободна, я уже хорошо говорила на латыни и понимала без переводчика.

— Получается, Лилия родом из ваших мест?

Миранда кивнула.

— Сейчас в Каталонии нет ни одного города, даже маленького. Невозможно было оборонять — половина людей перебралась в Лиссабон, половина — в Рим. Но мы всё помним, родители рассказывали нам, а им — их родители. И мы, все трое, мечтали, что когда-нибудь снова появится Барселона, и мы там все будем жить. Здорово, да?

— Будет здорово, — согласился Артём. — Миранда, а что вы знаете о Земле?

Она не удивилась.

— Знаем, что оттуда когда-то прилетели колонисты, которые обустроили Айур. На этой планете была когда-то разумная жизнь, до людей — нашли много разрушенных построек, странных предметов. Но никаких костей, или ещё чего-то. Планета с пригодным воздухом, и практически безо всякой жизни — представляете?

— А где Земля, то есть её Солнце, на небе, вы знаете?

— Все знают. Вон там, — указала Миранда. — Видите, красная и жёлтая полосы, туманности? Если лететь между ними, где-то там будет Земля. Очень далеко. Семьдесят с чем-то тысяч световых лет. Почему прилетели именно сюда, никто уже не знает.

— Земля помогала Айуру, когда прилетела нечисть?

Миранда помотала головой.

— Станции дальней связи погибли первыми. Нечисть хорошо маскируется от наших радаров. Маскировалась. А потом — наверное, не смогли восстановить дальнюю связь. Может, Земля до сих пор не знает, что с нами случилось. У нас много книг о Земле — хотите, я найду их вам?

— Да, конечно… — Артём заметил, как изменилось выражение лица Миранды и, прежде чем видение накрыло его с головой, успел прикоснуться к часам — запомнил момент времени.

…Небольшая комната, и в ней трое девочек. Долговязая, самая тощая и высокая — это Лилия. Остальные две — Марина и Миранда. И гадать не нужно, где они — в этой комнате Артём побывал, там всё осталось прежним — включая обои.

Вот это точно походило на компьютерную игру — стоило мысленно сдвинуться, скажем, влево — сдвигался, и никто из людей в комнате его не замечал. И отчётливый такой «рыбий глаз» — всё, что дальше от точки, на которую смотришь, искажается и растягивается, чем дальше — тем сильнее.

— Вон там, за морем, — указала Марина. — Поплывём туда, когда Айур снова будет наш, и заново построим все города. Я буду жить в Барселоне, а вы?

— И я буду, — ответила Миранда. Занятно звучат их детские голоса — узнаваемо, но забавно.

— Лилия, а ты?

— А я пока не мечтаю. Давно уже нет Барселоны, и когда ещё построят!

— Вот всегда ты всё портишь, — Миранда смотрит на Лилию поджав губы. — Ну помечтай хоть иногда.

— Вот вы и мечтайте. А я буду жить в настоящем мире, чтобы было кому вас спасать.

Артём обнаружил, что сидит, тяжело дыша, на каменном полу арены, и Миранда держит его за руку.

— Вы что-то видели? — спросила она тихо. — Вы что-то говорили, но я не смогла понять.

— «Я буду жить в Барселоне, а вы?», — повторил Артём и постарался воспроизвести остаток разговора, сохраняя интонации.

— Ничего себе, — прошептала Миранда, крепче сжимая его ладонь. — Я ведь помню тот разговор! Вы даже интонации повторили очень точно! Как такое возможно?!

— Самому интересно. — Артём вновь ощущал прилив сил. Пора домой, подумал он, на сегодня хватит видений. И вспомнилось, неизвестно почему, то жуткое видение в Венеции — пожиратель, почти полностью поглотивший человека; ладонь, испачканная в слизи, и тишина, бьющая в виски частым пульсом. А потом накатило — и повлекло куда-то. Всё, что успел понять — что Миранда держит его за руку.

Сухой, жаркий воздух; неприятный запах — Артём такой чуял впервые. Воздух застойный, это чувствуется. Вокруг — большое тёмное помещение.

— Где мы? — прошептала Миранда, и сказала негромко: — Свет!

Свет не вспыхнул, но тьма местами протаяла. Видимо, сработал аварийный источник питания — лампы еле-еле тлеют. Но уже понятно, что люди в анфиладе комнат, и что вокруг всё разбросано, разломано, перепачкано. Но все следы сухие, и никого не видно.

— Мне страшно. — Миранда сжала его ладонь. — Сейчас, сейчас, я справлюсь.

Прошла пара секунд, и Миранда принялась что-то искать на внешней стороне правого рукава куртки Артёма.

— У вас такой точно есть, это стандартное снаряжение. Стойте тихо. — Она нашла, что искала: небольшой продолговатый предмет, с палец размером. Артём узнал его — репеллент и токсин против клеток нечисти. Отпугнёт некоторые её формы, и повысит стойкость, даст больше шансов пережить нападение агрессивной формы. Миранда опрыскала Артёма, жестами приказывая ему поворачиваться и двигать руками. Вручила ему баллончик с репеллентом, и Артём повторил её действия.

— У вас была камера? Дайте мне, — Миранда прикрепила камеру снаружи кармана своей куртки. — Может пригодиться. Смотрите, на той стене — карта помещения. Только тихо, ладно?

Они подошли к карте. И сама карта, и стена вокруг испачканы — тёмно-бурый налёт. И ожили датчики нечисти на костюме — включили предупреждение. Пока что слышимое только Артёму.

— Я знаю, — шепнула Миранда и добыла откуда-то фонарик — не очень яркий, он не мешал видеть очертания комнаты в скупом освещении, сползавшем со стен. — Нечисть рядом. Мы в каком-то старом убежище, надо найти безопасное место и позвать на помощь. Здесь оставаться нельзя.

Она быстро сориентировалась по карте.

— Вот тут дорога наружу, к шлюзам. Там же должны быть аварийные капсулы. Если хотя бы одна работает, выиграем немного времени. Сейчас выходим отсюда — и налево, по красной линии вперёд до конца, потом налево.

— Возьмите меня за левую руку, — попросил Артём Миранду, и достал пистолет. Смешно, конечно — пистолет против недруга, которому нипочём любые механические повреждения. Даже если нечисть растереть в порошок, он сумеет собраться заново в полноценный организм. Только токсины, вирусы или огонь. Раз уж нет с собой танка. Артём взвёл световой излучатель, готовый ослепить всё, что будет смотреть на них.

Они двинулись, стараясь шагать тихо, но эхо всё равно предательски усиливало и разносило звук их шагов. Датчики предупреждали всё громче — враг рядом, и приближается. И почти сразу же зазвучала в голове песня: «Ходы кривые роет подземный умный крот…»

Миранда оглянулась, посветив фонариком, и вздрогнула, накативший на неё ужас Артём почувствовал физически. Но не закричала, не бросилась бежать, почти сразу же взяла себя в руки. Артём тоже оглянулся. Десятки крупных человекообразных силуэтов, приближаются. Очень быстро.

— Стоять! — крикнул Артём. Сам не понял, зачем крикнул. И случилось неожиданное — враг подчинился.

— Они остановились! — голос повинуется Миранде с трудом. — Уходим, пожалуйста, поскорее!

Артёму стоило изрядных усилий отвернуться и продолжить путь. И — первые признаки того, что скольжение вот-вот начнётся: стало тяжелее идти, пол под ногами стал размытым на вид. Слова песни звучали всё громче, и Артём запел её вслух. Что-то мелькнуло впереди — бежит к ним — Артём выстрелил светом, и противник замер на долю секунды — достаточно, чтобы проскочить мимо.

— Там стена! Ортем, стена впереди!

Да, стена. Дорога поднимается под ногами, и вскоре будет тупик. Главное — не видеть, не думать о препятствии.

— Закройте глаза, и не останавливайтесь! — Артём сам закрыл глаза, не удержался — скольжению это не мешает, если закрывать ненадолго. Тьма упала вокруг, стало тяжелее идти — но всё равно можно, пусть вокруг и творится кромешная мгла. Дорога под ногами всё круче, но направляется вверх, к поверхности, и это замечательно!

Он не сразу понял, как они оказались на поверхности. Лес вокруг, скорость движения потрясающая — никогда не скользил так быстро. Через несколько секунд Артём увидел дорогу, мощёную жёлтым кирпичом — она сияла и мигала — сигнал опасности, нечисть рядом.

— Ортем, мы не одни, — Миранда сильнее сжала его ладонь. — Не останавливайтесь! Только не останавливайтесь!

Артём обернулся, и едва не остановился от неожиданности. Огромные, человекообразные силуэты. Они шли за людьми — просто шли, сохраняя дистанцию, не нападая, не издавая звуков. По совести, Артём был рад, что ночь безлунная, что противника не видно в подробностях.

Они пошли по дороге. Считается, что она ядовита для нечисти, но, похоже, при скольжении это не проявляется. Они шли и шли, и Артём стал постепенно возвращать самообладание. Только не останавливаться. Они шли, и чудища шли следом — обычное дело, люди и нечисть решили прогуляться по трассе.

Ожила рация.

— Диспетчер Рима, Ортему Злотникоффу. Сэр Ортем, мы видим вас на радаре, получаем сигнал тревоги. Доложите обстановку и пункт назначения.

— Ортем Риму, у нас чрезвычайная ситуация. С нами идёт нечисть, повторяю, в колонне со мной движется нечисть.

Короткая пауза.

— Рим Ортему, доложите состав колонны, с трассы не сходить, движения не прекращать.

— Ортем Риму, в колонне я и один гражданский, и…

— Их десять. — Миранда оглянулась. — Похоже, это «титаны».

— …и десять единиц нечисти, это «титаны».

Вновь пауза.

— Рим Ортему, на связи лорд Стоун. Сэр Ортем, двигайтесь по трассе, не сворачивайте, ждите дальнейших указаний. Вы или гражданский ранены?

— Ортем Риму, никак нет, не ранены, в контакте с нечистью не были, жду дальнейших указаний.

— Они ничего не делают, просто идут вместе с нами. — Миранда снова оглянулась. — Пойте, пожалуйста, не молчите.

Удивительно, но только сейчас заметил — говорил с Римом и скользил одновременно. То есть петь необязательно! Начал петь — и ощутил, что скорость увеличилась.

— Рим Ортему, держите скорость, не ускоряйте темп. Проходите мимо Рима, трасса перед вами свободна.

— Ортем Риму, вас понял, держу скорость, жду дальнейших указаний.

«Глупцы-герои строем бросаются вперёд».

Страха не было. Уже не было. Непонятно, почему «титаны» не атакуют — и почему сумели войти в колонну, ведь это сознательное действие, нужно как минимум идти с той же скоростью, что и дроссель — и шагать с ним в ногу.

«Нормальные герои — всегда наоборот».

Небо выцветало — близится восход. Скоро восток начнёт наливаться пламенем. Выдерживать темп. Не менять скорость. Миранда время от времени оборачивалась, считала — нечисть не отставала, шагала себе и шагала. Метрах в пяти позади людей.

Вскоре стали появляться знакомые уже ориентиры. Вскоре будет поворот на Лиссабон.

— Рим Ортему, — голос лорда Стоуна. — Сейчас будет поворот налево, на другую скоростную трассу. Поворачивайте.

Это легко — трассы строят так, чтобы на скорости движения дросселей удалось успеть заметить начало поворота, и переместиться.

— Рим Ортему, двигайтесь прежним темпом, выдерживайте скорость.

Идти становилось всё труднее — сказывался долгий день, ведь поход завершился только этим утром — или уже утром вчерашнего дня? Но он шёл, а Миранда иногда оглядывалась и кивала — всё в порядке, они не отстают.

Ещё минут через десять на связь вышел другой голос.

— База Корино Ортему, держите курс и скорость. Через полминуты будет поворот налево, переходите по нему.

Есть. Удачно они придумали, делать такие повороты.

— База Корино Ортему. Через две минуты вы войдёте на территорию базы. Темп не сбавлять, не поворачивать. Как только пересекаете белую линию, делаете глубокий вдох, закрываете глаза и прекращаете скольжение. Подтвердите готовность.

— Ортем базе Корино. Как только пересекаем белую линию, делаем глубокий вдох, закрываем глаза и останавливаемся.

Миранда посмотрела ему в лицо, и кивнула.

Остановиться стоило немалых сил — и потребовало всех усилий воли. Почти сразу же их подбросило в воздух — Миранда сильнее сжала его руку — и они полетели, полетели вниз. Всплеск, упали в воду — как будто в ванну с морской водой, тепло и солёный привкус.

— База Корино Ортему, не пытайтесь всплыть, не боритесь с течением.

Видимо, Миранда тоже расслышала, раз кивнула Артёму. Их понесло неодолимо вниз, уронило в широкую трубу, и — внезапно пол очутился под ногами, яркий свет, и вокруг — десятки людей в костюмах повышенной защиты, у каждого в руке оружие. Чёрные пятна стёкол вместо лиц — скафандры?

— Сэр Ортем, снимайте одежду — бросайте всё в резервуар перед собой.

Часть пола впереди опустилась — получилось овальное углубление, под край залитое опалесцирующей жидкостью.

Раздеться в такой ситуации тоже стоило немалых усилий — Артём старался не смотреть в сторону Миранды, всем собой ощущая, сколько людей держат его под прицелом. Как только он остался в чём мать родила, один из людей перед ним махнул рукой влево.

— Проходите в комнату слева, и выполняйте дальнейшие указания.

Артём сидел на краешке кровати. Где она находилась, что это за помещение — неясно. Ещё добрых полчаса его держали на операционном столе, водили над ним рамкой сканера. Чисто, ни одной клетки нечисти, ни одной поражённой — гибридной — клетки.

В конце концов он оказался здесь — на вид как обычный гостиничный номер, но всё подчёркнуто белое, аж глаз режет, и тишина. Ни окон, ни дверей — та, что закрылась за ним, не видна, слилась со стеной.

Славно прогулялись, подумал Артём, ощущая, что его начинает бить дрожь. Ему дали лекарства и предупредили, что может быть озноб, и другие симптомы шокового состояния — если что, врач сам вмешается. Значит, за мной наблюдают, подумал Артём.

Он не заметил, как в комнате оказалась и Миранда. Она молча бросилась к нему, и обняла. Её тоже била дрожь.

— Давайте под одеяло, — шепнула она. — И погасим свет. Не переношу, когда за мной наблюдают.

Уже в темноте, если не считать пары ночников и дежурного освещения у входа в санузел, она прижалась к нему. Дрожь понемногу отпускала.

— Никогда мне не было так страшно, — шепнула Миранда, обнимая его крепче. — Расскажите мне сказку.

— Что? — Артём подумал, что ослышался.

— Сказку. Вам же мама рассказывала, да? Любую. Хочу слышать ваш голос. И чтобы был счастливый конец, ладно?

Артём отчего-то вспомнил сказку о рыбаке и рыбке — не такой уж там счастливый конец, если что — и не заметил, когда Миранда уснула. Где-то посередине рассказа. Он едва успел закончить сказку — и уснул сам.

И во второй уже раз, вопреки всему, снилось что-то приятное. Хотя Артём и не запомнил, что именно.