Тринадцатый миллионер

Глава четырнадцатая Что, когда, зачем и почему

В пропущенной главе герой мучительно исследует особенности игры, ее правила, порядки и убеждается в том, что правила игры надо принять и играть так, как было установлено. В конце-концов, ведь принял он правила грибной охоты от деда Вашуты? Так почему не принять правила игры от таинственного незнакомца?

Поскольку его длинные и утомительные философские рассуждения не представляют большого интереса для читателя (поскольку ничем иным, как повтором уже сказанного не являются), автор набрался наглости эти философствования пропустить.

В отделении банка начали ремонт: девочек уплотнили, Леночки нет, вместо нее сидит совершенно незнакомая девица с копной рыжих волос и веснушками на все лицо. Выясняется (по бейджику), что ее зовут Вера. Вера явно только-только приступила к работе и немного теряется. Она смотрит на мой чек, на меня, просит предъявить паспорт. Естественно, я без паспорта в банк не ходок. Посмотрев внимательно на мою физиономию, Верочка с уморительной миной типа «а что мне сейчас бедной делать» принимается за обработку чека. Отрезать марку при этом забывает. Приходится ненавязчиво ей напомнить. Девушка окончательно теряется, заливается краской, так что даже кончики ушей становятся пунцовыми. И мое раздражение тут же исчезает, сменяется спокойствием и каким-то даже отеческим отношением. Я как-то успокаиваю Веру и иду в кассу. Хорошо, хоть кассовый узел перестройка не затронула и я могу спокойно пересчитать выписанные деньги. Четырнадцать тысяч пятьсот восемьдесят четыре тысячи гривен ровно. Что же. У меня была мечта о хорошем телевизоре с дивиди-плейером и хорошим саундом? Так почему бы не осуществить мечту?

И я бросаюсь на ее осуществление.

Из всех салонов домашней техники я выбираю тот, к которому ближе всего добираться. Нет, не предлагайте мне маленький магазинчик, в котором восседает тетя Тося и торгуется с пылом одесской уличной торговки: тетя Тося всучит вам всякий хлам и заломит за него цену супербренда!

Я выбираю известную сетевую марку — и не потому, что цены у нее (судя по рекламной акции) заоблачно низкие, отнюдь. Просто она ближе всего от помещения банка: пройти квартал, повернуть налево, потом по подземному переходу и ты на месте. Упираешься прямо в его красно-зеленую вывеску.

Тут же появляется менеджер. Мой костюм почему-то действует на менеджеров сетевых магазинов как красная тряпка на быка. В конце-концов я выбираю приемлимый вариант телевизора. Дивиди не самый брендовый, но отличающийся надежностью, а вот на саунде я решил не экономить.

— Доставка? — менеджер млеет в ответ…

— За счет фирмы. Прошу адрес сообщите на кассе.

— Настройка саунда?

— К сожалению, у нас сейчас специалиста по настройке домашнего кинотеатра нет, поскольку это все равно за ваш счет, мы можем пригласить специалиста из…

— Спасибо, нет необходимости.

— Валера! Привет! Ты не на рыбалке? А то слышимость плохонькая… отлично… Сможешь ко мне вечерком подъехать, настроить саунд. Да, вот купил систему… Нет, ничего необычного, стандарт. Но хочется, чтобы его выставили по-человечески. ОК-ОВ! Жду.

После выхода из салона я тут же заглядываю в гастроном, который напротив и покупаю две бутылки коньяка, килограмм киви, один лимон и средней величины ананас. Валера коньяк пьет и только коньяк, а закусываем его мы в последнее время исключительно экзотическими фруктами. И тоже, доложу я вам, неплохо получается.

Я открываю заветную тетрадь. Делаю это с трепетом… И понимаю, что все получилось. Наконец-то все получилось!!!

И ни одной цифры не изменилось! Ни одной!

Так я прожил еще два дня. Многое в моей душе за эти два дня переменилось. Но сначала я должен рассказать, как я эти дни проводил: с самого утра занимался домашними делами, потом, перед приемом пищи, устраивал небольшую сиесту. И вот в это дообеденное время я старался погрузиться внутрь себя и представить себе, как я захожу в банк, снимаю с книжки деньги, как трачу их. Как рассчитался с кредитом в «Вешенском», и преподнес начальнице кредитного букет ромашек, а девочкам — большой пражский торт. Я видел все это, я купил обалденно дорогую систему спутникового телевидения. Спутникового — потому что с кабельного убрали российский канал «Культура», а наше родное бескультурье смотреть не хотелось. Дорогую — потому как давно хотел иметь спутник, который сам будет вращаться, куда мне надо, и перенастраиваться так, как я захочу. А учитывая особенности расположения моей квартиры, мне надо было ставить две таких антенны. Заказ высотников, битье стен. А потом еще подошло ведь восемнадцатое — в этот день я всегда без сожаления расстаюсь с квартплатой. Ко мне зашел хозяин квартиры. Мы выпили немного водочки (Пал Тимофеевич пил только водку и только определенной марки, которую самолично и приносил в размере одной чекушки). Все мои расходы (вплоть до закуски, которую мы с Пал Тимофеевичем приговорили) нашли отражение в моей тетрадке.

А из перемен были две, самые главные, первое — это появилось ощущение того, что срок моего пребывания в селе подходит к концу. А второе — это появилась какая-то, пусть еще зыбкая, нет, даже не уверенность — надежда на то, что все сложится, как должно.

Но вот только перед тем, как уехать, мелькнула в моей голове одна довольно странная мысль: а почему бы не сделать это? Я стал прикидывать — почти все, что нужно, у меня было. За доски я переговорил с дедом Вашутой — у него было много бесхозных досок самых разных размеров (остатки от прошлогоднего ремонта). Еще пару досок были на хозяйстве у тети Маруси. А вот шины — я когда ловил рыбу, просмотрел, мне нужна были только одна тракторная шина. Как раз такую я видел около шиномонтажа, который располагался у автобусной остановки.

В полдень доски, шина и инструменты были уже на месте. Подошел дед Вашута. Я не рассчитывал на его помощь, но она была кстати. Так что я стал аккуратно распиливать доски, сколачивать их, потом мы с дедом устанавливали деревянные полотна на резиновые опоры. Я вколачивал гвозди, вдыхал аромат дерева, наслаждался той свободой бытия, которую можно ощутить только тут, на деревенских просторах. И к вечеру кладка была готова.

Я опробовал кладку лично. Она получилась такой же, как я ее помнил — чуть шаткая, с небольшим люфтом при ходьбе, но при этом крепкая, устойчивая, способная выдержать не только меня одного — а на ее конечной площадке как раз было место на три посадочных тела. Я срубил рогатинки и понавтыкал их в воду, так что получились упоры для удочек. Почти так же, как в свое время сделал Иван.

Тут начался поток народу. Ну, поток не поток, а все соседи на кладку посмотреть сошлись, как штыки. Народ осматривал кладку, проходил по ней, испытывал, мужики цокали языками, мол, хорошее дело и нехитрое, вот у нас только все времени не хватает, бабы — не пил бы, скотина, и себе бы такую кладочку соорудил бы… В общем, каждый шел со своим мнением. Хотя для общества кладка была делом приятным и полезным. Появилась и бабка Маланка, она притащилась своим ходом, но в отличии от других соседей принесла кисет с махоркой — мне в подарок, мол за то, что полезное дело сделал.

— Вот, сынку, доковыляла я и сюда… Мой-то когда помер, а я все живу… (на глазах старушки выступили слезы), а что, жить-то хочется. Хочется просто смотреть на этот божий свет. Спасибо тебе, сынку…

И бабка Маланка пошкандыбала к себе в хату.

И только когда солнце уже закатилось за горизонт и начинало темнеть, появилась тетя Маруся. Она посмотрела на кладку, ничего не сказала, потом повернулась и пошла к себе.

Ужинал я в одиночестве.