Тропа воскрешения

Глава 31.

Холлер был на подъёме, когда они с Арсланян садились в «Линкольн» у входа в федеральный суд на Спринг‑стрит.

— Гарри, тебе бы это видеть, — сказал он. — Шами попала точно в цель. Судья всё время не могла оторвать глаз от экрана.

Босху не нравились подобные разговоры. Он знал, что в зале суда может случиться всё что угодно, и не хотел, чтобы Холлер спугнул удачу, которой казалось это утро для всей команды.

— Куда мы едем? — спросил Босх.

— В какое‑нибудь хорошее место, — сказал Холлер. — Мы это заслужили. Эта женщина — потрясающий эксперт.

— Я бы не стала спешить с празднованием, — сказала Арсланян. — Пока судья не вынесла решение по ходатайству.

— Согласен, но думаю, она освободит Люсинду, — сказал Холлер. — Вы попали в точку, и после обеда Гарри нанесёт сокрушительный удар по обвинению.

— Не забывайте, Моррис ещё может ударить по мне, — сказала Арсланян.

— Ни за что, — сказал Холлер. — Он только поэтому и просил перерыв на обед, что знает: ему конец. А станет только хуже, когда Гарри предстанет перед судом с данными мобильного телефона.

— Не забегай вперёд, — сказал Босх.

— Да брось ты, — сказал Холлер. — Ворчун Гарри. Пойдёмте в «Уотер Грилль». Возьмём что‑нибудь вкусное на обед, а праздновать будем, когда всё закончится.

— Я отвезу вас туда, — сказал Босх. — Но сам подожду в машине. Мне нужно всё ещё раз обдумать прежде, чем давать показания. Возможно, тебе стоит обсудить это со мной, чтобы мы лучше разобрались в ситуации.

— Я не переживаю, — сказал Холлер. — Твои показания станут вишенкой на торте, который Шами испекла для нас. Говорю тебе, Гарри, она ясно продемонстрировала, что Люсинда не могла сделать эти выстрелы.

— Вы слишком многого от меня ждёте, — сказала Арсланян. — И вам всё равно нужно закончить изложение своих доводов. Нужно быть готовым ко всему. Это вы мне сами всегда говорили.

Через несколько минут Босх высадил их у ресторана на Гранд‑авеню. Затем он проехал квартал, нашёл свободное место для парковки и остановился. Наклонился к полу за своим сиденьем и достал папку с распечатками от «Эй‑Ти‑энд‑Ти», которые Холлер намеревался представить суду в качестве вещественных доказательств.

Он начал просматривать распечатки и сверять цифры с картой, разложенной на пассажирском сиденье. Он репетировал, потому что нервничал. Он взял новые цифровые технологии и превратил их в отчётливое аналоговое представление. Он надеялся, что это станет решающим доказательством невиновности Люсинды Санс.

Глава 32.

Босх сидел на задней скамье и ждал — станет ли Хейден Моррис допрашивать Шами Арсланян или же придёт очередь его самого. Когда помощник генерального прокурора позвал Арсланян, никто, казалось, не обратил внимания на присутствие Босха в зале, и он остался на месте. Холлер был настолько увлечён прямым допросом Арсланян, что Босху захотелось увидеть, как она выдержит перекрёстный. В итоге он стал свидетелем того, как доказательства невиновности Люсинды Санс начинают рассыпаться, как песочный замок.

И Моррису понадобилось на это не больше пяти минут.

Всё началось с того, что Моррис попросил Арсланян вызвать на большой экран оглавление её программы реконструкции. Она быстро сделала это, несколько раз нажав на клавиши.

— Теперь я прошу обратить ваше внимание на правый нижний угол экрана, — сказал Моррис. — Здесь содержится уведомление об охране авторских прав, верно?

— Да, — ответила она. — Технически это пока заявка, но мы уверены, что её одобрят.

— «Проект Эй‑Ай-Ми» — так называется программа для реконструкции?

— Да.

— Почему это пишется именно так?

— Программа построена на платформе машинного обучения, которую я разработала вместе с моим партнёром, профессором Эдвардом Таффи из Массачусетского технологического института.

— Под машинным обучением вы имеете в виду искусственный интеллект, не так ли?

— Да.

— Благодарю. У меня больше нет вопросов.

Коэльо поблагодарила Арсланян и освободила её. Босх посмотрел на Холлера и увидел, как тот опустил голову. Что‑то пошло не так. Ещё до того, как Арсланян прошла через барьер к местам для публики, Моррис обратился к судье.

— Ваша честь, — сказал он, — сторона обвинения ходатайствует об исключении показаний и объяснений свидетеля из протокола в соответствии с пунктом семьсот два «с» Федеральных правил доказывания.

Холлер встал, чтобы его выслушали. Арсланян быстро просочилась на скамью, где сидело большинство журналистов.

— Ваша честь? — спросил он.

— Сейчас ещё не ваша очередь, господин Холлер, — сказала судья. — Сначала разберёмся с ходатайством. Господин Моррис, уточните, пожалуйста.

— Благодарю, Ваша честь, — сказал Моррис. — Что касается показаний эксперта, пункт 702(с) гласит, что заключения и показания эксперта‑свидетеля должны основываться на надёжных принципах и методах. Использование искусственного интеллекта в этой связи не одобрено Окружным судом США по Южному округу Калифорнии. Следовательно, показания свидетеля, а также любые свидетельства, полученные в результате её демонстрации, подлежат исключению.

Судья помолчала, затем обратилась к Холлеру:

— Боюсь, господин Холлер, он прав, — сказала она. — Наш округ ждёт прецедента в вопросе применения искусственного интеллекта… но его пока нет.

— Можно мне высказаться? — спросил Холлер.

— Можно, — сказала Коэльо.

— Это совершенно неверно, — сказал Холлер, указав на погасший экран. — Эта программа доказывает, что Люсинда Санс не стреляла в своего бывшего мужа, а вы собираетесь лишить её этой возможности из‑за формальности? Она провела в заключении пять лет…

— Это не формальность, — возразил Моррис. — Это закон.

— Господин Моррис, не перебивайте, — сказала судья. — Продолжайте, господин Холлер.

— Она провела пять лет в тюрьме за то, чего не совершала, — сказал Холлер. — Эта программа демонстрирует её невиновность — и все в этом зале это видели. Если она до сих пор не одобрена, пусть это дело и станет прецедентом. Ваша честь, отклоните возражение, и мы продолжим рассмотрение, а генеральный прокурор, если пожелает, обратится в апелляционную инстанцию.

— Или я могу удовлетворить возражение, а апелляцию подадите вы, — сказала Коэльо. — Разные пути — одна и та же цель. Вышестоящий суд вынесет решение, и у вас будет прецедент.

— И сколько это займёт времени? — спросил Холлер. — Ещё три года тюрьмы для моей подзащитной, пока мы будем ждать? Суд отстаёт от жизни, Ваша честь. Искусственный интеллект уже здесь — он используется в хирургии, управляет автомобилями, покупает акции, выбирает нам музыку. Потенциал его применения безграничен. Не отправляйте эту женщину обратно в тюрьму только потому, что суды архаичны и не поспевают за технологиями.

— Господин Холлер, я понимаю вашу обеспокоенность, — сказала Коэльо. — Правда понимаю. Но я поклялась соблюдать действующие законы и не могу подменять их законами будущего.

— Это слушание должно быть посвящено поиску истины, — сказал Холлер. — Что это говорит о нас, если мы знаем правду и отбрасываем её?

— Простите, господин Холлер, но это не так работает, — сказала Коэльо. — Мне жаль, но возражение удовлетворяется. Показания свидетеля исключаются и не повлияют на окончательное решение суда по этому делу.

— Позор нам, — сказал Холлер. — Позор, что мы не в силах поступить правильно, когда истина прямо перед нами.

— Господин Холлер, вы сейчас ходите по тонкому льду, — сказала Коэльо.

Холлер положил руки на стол и опустил голову. Босх почувствовал в груди тяжёлую пустоту. Холлер повернулся и посмотрел на Морриса, который упрямо смотрел перед собой.

— А вы, Моррис, — сказал Холлер. — Как вы спите по ночам? Вы должны быть стражем закона, вы должны искать истину, а прячетесь за…

— Господин Холлер! — резко одёрнула его судья. — Вы выходите за рамки. Сядьте. Немедленно.

Холлер вскинул руки, показывая, что сдаётся, и сел. Он повернулся к Люсинде и что‑то прошептал ей. Босх не помнил, чтобы, когда‑либо видел адвоката, столь потрясённого решением судьи. Он гадал, что в этом больше — театра или настоящего гнева.

Коэльо медленно налила воды из графина в стакан. Она не торопилась, возможно полагая, что неторопливость поможет вернуть залу хладнокровие.

— Итак, — наконец сказала она, — вы хотите вызвать ещё одного свидетеля, господин Холлер?

Холлер не ответил. Он всё ещё шептал Люсинде, по‑видимому объясняя, что только что произошло с её надеждой на свободу.

— Господин Холлер? — повторила судья. — У вас есть ещё один свидетель?

Холлер оторвался от Люсинды и встал. Когда он заговорил, голос его звучал глухо.

— Да, есть, — сказал он. — Заявитель вызывает Гарри Босха.

Напряжение в зале было густым, как морской туман в бухте Санта‑Моника, когда Босх поднялся и прошёл через барьер. Секретарь привёл его к присяге, и он занял место на свидетельской трибуне. Он следил за тем, как Холлер медленно подходит к кафедре, всё ещё не оправившись от потери показаний Арсланян.

Он начал с простых вопросов:

— Господин Босх, где вы сейчас работаете?

— Работаю у вас следователем на неполной ставке, — ответил Босх.

— Каков ваш опыт расследования уголовных дел?

— Я сорок лет проработал детективом полиции Лос‑Анджелеса, большую часть из них — в отделе убийств. После выхода на пенсию несколько лет был добровольным следователем по нераскрытым делам в городе Сан‑Фернандо, а затем вернулся в полицию Лос‑Анджелеса.

— Можно сказать, вы разбираетесь в убийствах.

— Можно. Я работал более чем над тремястами делами об убийствах в качестве ведущего или резервного следователя.

— Можно с уверенностью утверждать, что вы отправили за решётку множество убийц?

— Да.

— И вот теперь вы здесь, работаете над освобождением человека, которого штат считает убийцей. Почему?

Это был единственный вопрос, который они с Холлером репетировали. Всё остальное они собирались импровизировать.

— Потому что я не думаю, что она это сделала, — сказал Босх. — Изучая дело, я обнаружил несоответствия и противоречия в расследовании. Поэтому я и обратился к вам.

— Я помню, — сказал Холлер. — А в рамках вашего расследования вы вручали повестку компании «Эй‑Ти‑энд‑Ти»?

— Да. На прошлой неделе.

— И что…

Прежде чем он успел закончить вопрос, Моррис вмешался:

— Ваша честь, если мистер Холлер собирается спрашивать о сборе данных сотовой связи, мы снова упираемся в вопрос раскрытия информации.

— Каким образом, господин Моррис? — спросила судья. — Насколько помню, об этом говорилось в последнем перечне раскрытых данных, который мистер Холлер представил суду.

— Да, Ваша честь, — сказал Моррис. — Он передал нам распечатку более чем девятнадцати сотен страниц информации с шести разных вышек сотовой связи, и теперь, всего через четыре дня, собирается представить свои конкретные выводы в суде.

— Вы просите отсрочку слушания, чтобы у вас было больше времени на изучение материалов? — уточнила Коэльо.

— Нет, Ваша честь, — ответил Моррис. — Сторона обвинения просит лишить заявителя права использовать эти материалы из‑за недобросовестного соблюдения даже элементарных требований к раскрытию информации.

— Это весьма жёсткая мера, — сказала Коэльо. — Уверена, у просителя есть что сказать. Господин Холлер?

— Ваша честь, здесь нет никакой недобросовестности, — сказал Холлер. — И мне уже надоело раз за разом оправдываться по поводу жалоб, которые господин Моррис поднимает, как заезженную пластинку. Правила раскрытия ясны. Я не был обязан передавать эти материалы ему и его команде до тех пор, пока не решил использовать их в суде. Я принял это решение в пятницу утром, когда мой следователь, господин Босх, закончил работу с данными. Учтите, Ваша честь, я работаю практически один: один младший адвокат, один штатный и один внештатный следователь. Господин Босх получил данные от «Эй‑Ти‑энд‑Ти» во вторник днём и сообщил мне о своих выводах в пятницу утром. Он — один человек. А в распоряжении господина Морриса — весь аппарат генеральной прокуратуры. Он ещё и представляет в этом деле окружную прокуратуру Лос‑Анджелеса, а там, по последним данным, напротив, восемьсот прокуроров и двести следователей. И он не нашёл никого, кто помог бы ему за выходные просмотреть материалы?

— Ваша честь, недобросовестность — вот здесь, — продолжил он. — Господин Моррис исходил из того, что я сбрасываю на него бесполезную макулатуру, и решил, что не будет топтаться на месте, разбираясь в ней. Поэтому он проигнорировал её на выходных, а теперь обнаруживает, что, возможно, это не так уж бесполезно, что здесь есть оправдательные сведения, и возмущается. Повторю: это должно быть поиском истины, но господина Морриса истина не интересует. Его интересует лишь создание препятствий на пути к ней. И это, по‑моему, и есть недобросовестность в её самой отвратительной форме.

Моррис развёл руками, словно крыльями.

— Ваша честь, серьёзно? — спросил он. — Мистер Холлер, удобно забывает факты. Суд одобрил повестку в «Эй‑Ти‑энд‑Ти» более трёх недель назад. Он ждал до кануна слушания, чтобы её исполнить и собрать данные. Это была сознательная задержка, Ваша честь, и он не обманет ни меня, ни вас. Штат настаивает на своей жалобе и на предлагаемом решении.

— Ваша честь, могу ли я ответить? — спросил Холлер.

— Нет, думаю, в этом нет необходимости, господин Холлер, — сказала Коэльо. — Я довольно ясно представляю, что вы скажете. Я не собираюсь исключать этот материал из рассмотрения. Мы продолжим показания господина Босха. А когда прямой допрос будет окончен, я предоставлю господину Моррису время, если оно ему действительно понадобится, чтобы подготовиться к перекрёстному допросу. А сейчас давайте объявим десятиминутный перерыв, вернёмся в свои углы и немного остынем, а затем продолжим слушание.

Глава 33.

Босх провёл большую часть десятиминутного перерыва, удерживая Холлера подальше от Морриса в коридоре перед залом. Холлер был явно подавлен провалом Арсланян — как, впрочем, и сама Арсланян. В тот вечер она должна была улететь ночным рейсом, но настояла на том, чтобы отложить вылет, посмотреть показания Босха и поучаствовать в обсуждении после слушаний.

В коридоре обошлось без оскорблений и рукоприкладства, и вскоре Босх вернулся на своё место, ожидая появления судьи и подсудимой. Люсинду привели первой, и, как только её поставили рядом с Холлером, он наклонился и принялся шептать ей на ухо. По его жестам Босх понял, что он пытается её утешить и убедить, что потеря показаний Арсланян и её реконструкций ещё не конец. Проблема была в том, что сам Босх не был уверен, что и сам Холлер в это верит.

Судья вернулась, заняла своё место на скамье и продолжила заседание, разрешив Холлеру продолжать допрос. Тот взял блокнот и подошёл к кафедре.

— Когда нас прервали, — напомнил он Босху, — вы собирались рассказать суду о сборе данных с вышек сотовой связи, полученных по повестке. Расскажите, пожалуйста, как вы их получили.

— Нас интересовало, где в день убийства находился Роберто Санс, — сказал Босх. — Мы знали, что у него был мобильный телефон, и номер получили из распечатки звонков Люсинды Санс. Она звонила ему несколько раз в тот вечер, когда его убили. Поэтому я зашёл на сайт, где вводишь номер мобильного, и он показывает, каким оператором он обслуживается.

— Для протокола: что это был за сайт? — спросил Холлер.

— «Фри‑Кэрриер‑Лукап‑Дот‑Ком». Я ввёл номер Роберто, и сайт показал, что его оператор — «Эй‑Ти‑энд‑Ти». После этого вы подготовили повестку на получение данных со всех вышек «Эй‑Ти‑энд‑Ти» в Долине Антилоп за день убийства.

Холлер присвистнул.

— Должно быть, это был огромный объём данных, — сказал он.

— Так и есть, — ответил Босх. — Распечатка заняла почти две тысячи страниц одинарным интервалом.

— Можете простыми словами объяснить, что это за данные?

— У каждого оператора есть свои вышки сотовой связи. В одних районах их больше, в других меньше — отсюда и реклама о «лучшем покрытии». Если у вас есть мобильный телефон, он постоянно находится на связи с несколькими вышками оператора, и по мере вашего перемещения связь «перепрыгивает» от одной вышки к другой.

— Как Тарзан, перепрыгивающий с лианы на лиану, — ваша связь перебирается от вышки к вышке?

— Никогда раньше не думал об этом таким образом, но да, примерно так.

— Значит, вы нашли номер Роберто Санса в этих двух тысячах страниц?

— Да. И у меня была карта расположения вышек «Эй‑Ти‑энд‑Ти» по всей Долине Антилоп…

— Долине Антилоп?

— Простите, я сократил: это «Антилоуп Вэлли», Долина Антилоп.

— Ясно. И как это вам помогло?

— Как я уже говорил, телефон одновременно «видит» несколько вышек, но связь наиболее надёжна с ближайшей. Данные, которые передаются с телефона на вышку, включают уровень сигнала, вычисляемый с учётом расстояния и координат GPS. Именно поэтому, когда вы пользуетесь картами вроде «Вейза» или «Гугл‑карт», вы видите своё точное местоположение на экране.

— То есть данные, которые вы получили по повестке, позволяли точно установить, где находился Роберто Санс в день смерти?

— Да. И я смог нанести эти точки на карту.

— У вас эта карта с собой?

— Да.

Холлер обратился к судье и попросил разрешения, чтобы Босх покинул трибуну и показал карту на мольберте, чтобы нагляднее объяснить свои выводы. Моррис не возразил, и Коэльо удовлетворила просьбу. Секретарь суда достал из шкафчика мольберт. Через пять минут карта Босха была развёрнута и закреплена на мольберте. На ней шли три линии — красная, синяя и зелёная. Босх аккуратно нанёс их, разложив карту на обеденном столе. Он надеялся, что его выводы окажутся для судьи предельно ясными.

— Итак, господин Босх, что мы здесь видим? — спросил Холлер.

Прежде чем Босх успел ответить, Моррис возразил:

— Он больше не сотрудник полиции и не детектив. Не следует называть его «детективом».

— Возражение принимается, — сказала Коэльо.

Холлер бросил на Морриса взгляд, ясно говоря, что считает это возражение пустяком, и вернулся к вопросам:

— Я вижу на вашей карте три линии, — сказал он. — Какая из них показывает маршрут Роберто Санса?

— Вот эта, — сказал Босх. — Зелёная.

— До остальных мы скоро доберёмся, но давайте пока сосредоточимся на зелёной. Что показалось вам примечательным в передвижениях Роберто Санса за несколько часов до его смерти?

Босх указал на точку на зелёной линии:

— Вот здесь, в Ланкастере, — сказал он. — Данные показывают, что он провёл здесь почти два часа.

— И что в этом примечательного?

— Во‑первых, это место — закусочная «Флипс», где Роберто Санс годом ранее вступил в перестрелку с четырьмя членами банды. Во‑вторых, в ходе первоначального расследования было установлено, что Роберто опоздал на два часа, возвращая сына домой к Люсинде, и сказал ей, что у него была рабочая встреча. Но не было найдено никаких подтверждений какой‑либо служебной встречи с его участием. Теперь же у нас появилась новая информация, указывающая на то, что эти два часа он находился именно в «Флипсе» — в заведении, где годом раньше участвовал в смертельной перестрелке.

— И теперь, глядя на вашу карту, я вижу, что красная линия пересекается с зелёной в этой точке. Я прав?

— Да. Эти два телефона находились там почти одно и то же время. Красный телефон приехал первым — за шесть минут до зелёного. Затем оба покинули это место через час сорок одну минуту.

— Какой вывод вы из этого сделали?

Моррис возразил, утверждая, что ответ Босха будет лишь предположением, а не фактом. Судья возражение удовлетворила, и Холлер выбрал другой путь, чтобы подвести свидетеля к нужному ответу.

— Как вы вышли на красную линию? — спросил он.

— Мне показалось, что Санс провёл в «Флипсе» слишком много времени, — сказал Босх. — Это заведение быстрого питания, а он был там час сорок одну минуту. Плюс то, что именно там год назад была перестрелка. Зачем возвращаться туда без веской причины? Я сделал вывод, что он с кем‑то встречается. Это подтолкнуло меня искать в массе данных другой мобильный телефон с теми же координатами в то же время.

Отвечая, Босх смотрел на судью, надеясь понять по её выражению, всё ли ясно. Та, однако, была сосредоточена на карте и не выдавала ни замешательства, ни непонимания.

— Но ведь это мог быть и телефон другого оператора, который просто не попал бы в ваши данные, не так ли? — спросил Холлер.

— В этом и заключался риск, — ответил Босх. — Но я знал, что «Эй‑Ти‑энд‑Ти» предоставляет льготы военным и сотрудникам правоохранительных органов. Поэтому предположил, что если он с кем‑то встречается, весьма вероятно, что это коллега по службе, тоже с «Эй‑Ти‑энд‑Ти».

— Сотрудник правоохранительных органов?

— Именно.

— И что вы обнаружили, когда искали второй телефон в «Флипсе»?

— Я нашёл красный телефон и пришёл к выводу, что Санс встречался с его владельцем. Я предположил, что встреча происходила в машине на парковке.

Моррис вновь возразил, назвав выводы Босха домыслами. На этот раз судья сама отклонила возражение, отметив, что многолетний опыт Босха в качестве следователя делает его предположения куда более обоснованными, чем слепое гадание. Она велела Холлеру продолжать.

— Удалось ли вам установить владельца красного телефона? — спросил Холлер.

— Да, — ответил Босх.

— Каким образом?

— Я ему позвонил. Ответил мужчина, назвавшийся Макайзеком. Он почти сразу же повесил трубку, когда я задал первый вопрос, но к этому моменту я уже знал его имя из материалов о действиях Роберто Санса в день убийства. Я выяснил, что Санс встречался с агентом Макайзеком примерно за час до своей смерти. После этого не составило труда подтвердить, что в штате лос‑анджелесского отделения фигурировал агент Том Макайзек.

— Речь идёт о Федеральном бюро расследований?

— Да.

— Вы сказали, что он бросил трубку?

— Да. Я представился, объяснил, чем занимаюсь, и спросил, встречался ли он с Роберто Сансом в день его смерти. На этом разговор закончился. Я перезвонил — он не ответил. Я отправил ему сообщение — он не ответил. До сих пор не ответил.

Холлер опустил взгляд в свои записи, давая словам Босха время осесть в сознании присутствующих.

— Хорошо, — сказал он. — Перейдём к синей линии. Ваша диаграмма показывает, что владелец синего телефона двигался тем же маршрутом, что и зелёный, верно?

— И да, и нет, — сказал Босх. — Данные содержат временные отметки. Они показывают, что, хотя синий телефон шёл по тому же маршруту, что и зелёный, он отставал на каждой географической точке на двадцать — сорок секунд, пока зелёный не остановился у «Флипса».

— Иными словами, синий телефон следовал за зелёным?

— Да.

Моррис снова попытался возразить, ссылаясь на домыслы, но судья вновь отклонила возражение, признав вывод Босха допустимым на основании его опыта и понимания работы вышек.

— Что произошло, когда Роберто Санс — зелёный телефон — въехал к «Флипсу» на встречу с агентом Макайзеком? — спросил Холлер.

— Возражение, — поспешил Моррис. — Предполагается факт, который не установлен.

— Я снова разрешаю ответ, — сказала судья. — Господин Моррис, я думаю, вы понимаете, в каком направлении движутся показания, и ваши постоянные прерывания только мешают суду их воспринять. Пожалуйста, воздержитесь от возражений, пока они действительно не будут обоснованными. Возражение отклоняется. Продолжайте, господин Холлер.

Холлер кивнул и повторил вопрос в чуть видоизменённом виде:

— Согласно данным и вашим записям, как вёл себя синий телефон, когда зелёный свернул к «Флипсу» на встречу с агентом Макайзеком?

Отвечая, Босх провёл пальцем по синей линии:

— Синий телефон проехал мимо и остановился на следующем перекрёстке, у заправки «Арко». Он оставался там по меньшей мере час.

— Что вы имеете в виду под «по меньшей мере»? Разве данные были неполными?

— Они полные. Но в какой‑то момент синий телефон перестал передавать координаты GPS на вышку.

— Просто исчез?

— Да.

— Значит ли это, что телефон был выключен?

— Либо выключен, либо переведён в режим «в самолёте», при котором он перестаёт посылать сигналы на вышки.

— Хорошо, вернёмся чуть назад. Как вы вообще нашли этот синий телефон?

— В конце вчерашнего заседания секретарь передал вам номер мобильного телефона сержанта Сэнгер, который вы у неё спрашивали, когда она давала показания, — сказал Босх. — Я взял этот номер и поискал его в массиве данных от «Эй‑Ти‑энд‑Ти». Нашёл и отследил его маршрут.

Холлер указал на карту на мольберте и, нарочито удивляясь, произнёс:

— Это оказался телефон сержанта Сэнгер? Она следила за Роберто Сансом?

— Похоже на то, — сказал Босх. — Но у заправки «Арко» её телефон внезапно исчез из поля зрения вышек.

— А когда, согласно данным, он появился вновь?

— Этот номер, обслуживаемый «Эй‑Ти‑энд‑Ти», не появляется ни на одной из вышек в Долине Антилоп в течение двадцати двух минут после звонка Люсинды Санс в службу 911 с сообщением о стрельбе. Это означает, что в этот период телефон был либо выключен, либо в режиме «в самолёте», либо вне зоны покрытия в этом районе.

— А где находился телефон, когда вновь появился после стрельбы?

— В Палмдейле, в «Брэнди’с кафе».

— Вы проследили его путь оттуда?

Босх снова указал на карту:

— Да. Вторая ветка синей линии идёт от кафе к дому Люсинды Санс — к месту стрельбы.

— Сколько минут синий телефон был вне сети?

— Восемьдесят четыре минуты.

— И Роберто Санс был застрелен в течение этих восьмидесяти четырёх минут, верно?

Моррис вскочил:

— Возражаю! Ваша честь, это чистая фантазия. Прошу суд пресечь эти домыслы и инсинуации, когда нет ни единого доказательства, кроме того, что Люсинда Санс застрелила своего бывшего мужа.

— Ваша честь, — сказал Холлер, — свидетель работал по трёмстам делам об убийствах. Он знает, что делает и говорит. Господин Моррис, подавая возражения одно за другим, всего лишь пытается…

— Довольно! — перебила судья. — Возражение отклоняется по уже изложенным основаниям. Продолжайте, господин Холлер.

— Благодарю, Ваша честь, — сказал Холлер. — Господин Босх, помимо того, что сержант Сэнгер могла выключить телефон, перевести его в режим «в самолёте» или покинуть зону действия вышек, есть ли ещё какие‑то объяснения тому, что её телефон прервал связь с вышками Долины Антилоп?

— Нет, иных объяснений я придумать не могу.

Холлер перевёл взгляд на судью:

— Ваша честь, у меня больше нет вопросов.