Трой. Дело чести

Глава 12

Глава 12

Трой и Алистер стояли в кабинете Барса. Прямо напротив них сам Король кошек, собственной персоной возлежал на своём пуфике, играя мягкими лапками с висящим над его головой скрученным из бумаги бантиком. Гигантский кот увлечённо ловил правой лапой свою новую игрушку.

«Надо же! — отметил про себя наёмник. — Здоровый котяра, официальный представитель корпорации „Кэт-тон“ в Хротцбере, а ведёт себя, словно малый котёнок! Нет, ну это даже смешно!»

— Что ж, мои новые интересные друзья! — произнёс Барс. Он в последний раз подцепил бантик лапкой, а затем, судя по всему, полностью потеряв интерес к этой забаве, обратился к стоящим в дверях напарникам. — Вы свою часть уговора выполнили — выполню свою и я! Давай, Трой! Задавай свои вопросы! Я готов ответить на всё!

Наёмник с улыбкой взглянул на огромного кота. Пальцы его правой руки уже лежали на стволе лазерного пистолета на тот случай, если вдруг всё же выяснится, что Барс — и вправду убил Дриксона. Нет, конечно, скорее всего, окажется, что он не причастен — Король кошек знает о способностях Троя выяснять, правду ли сказал собеседник, так же, как и знал, что Трой сделает с тем, кто укокошил старину Генри, и если бы Барс знал об опросе и был бы виновен, он бы придумал, как открутиться от прямого ответа, но всё же...

— Итак, Барс! — произнёс Трой. — Отвечай коротко и по факту: да или нет. Ты убил Генри Дриксона?

— Хе, нет! — ответил ему Барс. — Если на этом у вас всё...

— Не всё! — опроверг наёмник. — Есть ещё пара вопросов, Барс!

Кот оценивающе посмотрел на Троя и улыбнулся.

— Хорошо, Трой! — кивнул он. — Валяй!

— Ты как-то причастен к смерти Генри Дриксона? — сузил глаза Трой. — Ты заказал его убийство?

Король кошек внимательно посмотрел на наёмника. Затем вздохнул и со всё той же кошачьей улыбкой ответил:

— Нет, Трой! — проговорил он. — Ответ на оба эти твои вопроса: нет.

Наёмник убрал руку со ствола лазерного пистолета. Барс не врал.

— Ну, если на этом ваши вопросы окончены, то... — Король кошек уже было прошествовал к дверям, чтобы проводить своих гостей вон, когда на ходу его остановил Трой.

— Постой-ка, Барс! — сказал он. — По-моему, ты забываешь о своём небольшом обещании: рассказать о том, почему ты убиваешь всех этих людей? У того самого Стринга, которого я поджарил, будто тот же тост, ведь кстати тоже был кот! Я не понимаю! Ты что, убиваешь хозяев своих подданных, чтобы остаться их единственным владыкой? Или как? Я не могу понять, Барс, никак не могу!

Алистер посмотрел на Короля кошек, стоящего напротив Троя и мерящего его взглядом. Что такое? Трой спросил что-то не то? Смулз оценил, что если Барс сейчас решит полоснуть Троя по горлу, то едва ли его что-то остановит, и его напарник падёт довольно экзотической смертью — его зацарапает кот. Это надо как-то остановить и...

— Знаешь, Трой! — быстро взял наёмника за руку Смулз. — Что-то мы тут с тобой засиделись, пора бы уже и честь знать... Так что пойдём-ка отсюда...

Он потянул за руку Троя, стараясь оттащить его подальше от Короля кошек, чем вызвал у последнего приступ смеха.

— Ой, да ладно вам уже комедию ломать! — махнул лапой он. — Расскажу я вам всё! Не такой уж это и великий секрет, в конце-то концов...

Ты, Трой верно подметил — у Стринга был кот. Как и у всех тех, кто есть в моём списке. Просто всё дело в том, как все эти люди обращались с моими верными подданными...

Мягкие лапки. Это когда кошкам выдирают когти, что называется, с мясом, чтобы больше не росли. Вам бы, людям, так повыдирали бы ногти — сразу бы начали кричать о правах человека, и так далее. А чем, скажите, кошки хуже вас? Если они ходят на четырёх лапах и не умеют разговаривать, то это ещё не значит, что они хуже вас! А уж про тех, кто кастрирует котят, я вообще молчу! Это же вопиющее преступление против всех живых существ в принципе! Зачем, скажите мне, брать к себе в дом нового друга, если вы его так уродуете? Если вы так... — Король кошек задохнулся от негодования. — Так жестоко поступаете с ними?!!

И все те люди — все, Трой, до единого! — кто обращается так с моими подданными — кастрируют, выдирают когти — все они попадают в мой список. А дальше — дело техники...

Трой молча выслушивал всю тираду, которую Барс изливал перед ним прямо здесь и сейчас.

— Что ж, Барс, тебя можно понять, но... — сказал наёмник. — Ты хоть представляешь себе, сколько вообще людей берут к себе котов и кошек, проделывая с ними всё то, что ты сейчас описал?

— Представляю! — кивнул Король кошек. — Именно поэтому, Трой, мой список никогда — слышишь, никогда! — не закончится!

Барс ликующе смотрел на напарников. Алистер отчаянно пытался оттащить прочь Троя, пока гигантский кот ещё, чего доброго, не внёс их обоих в список за противостояние Королю кошек.

— Ладно, Барс! — произнёс Трой. — Я узнал всё, что хотел. Я не осуждаю тебя — твоя миссия праведна. Но... Нам пора. Ещё многих предстоит опросить...

— Уж если кого вам и надо опросить, так это Безумного Стэна! — кинул Король кошек вслед уходящим прочь напарникам. — Этот идиот убивает всех направо и налево! Ему абсолютно неважно, кого валить: скинхедов ли, Хейтеров ли, сутенёров ли... Поговори с ним — если кто и обладает наглостью и безумием, чтобы убить Генри Дриксона, то это точно он!

— Я понял, Барс! — вздохнул Трой. — Я тебя понял... Пошли, Ал!

И вместе с облегчённо вздохнувшим Смулзом напарники наконец-то направились к выходу из кабинета Барса. Гигантский кот проводил их взглядом, а затем, потеряв всякий к ним интерес, принялся играться со своим бантиком над пуфиком.

Через минуту Король кошек уже и не помнил про Троя...

Коул сидел в кресле, глядя какое-то очередное дурацкое шоу, которое показывали по телеку. Да, он сейчас смотрел телевизор, но мыслями был далеко от своей небольшой съёмной квартирки.

Все мысли его были прикованы к Трою и Алистеру — двум эдаким самозваным детективам, которые ходили по всем видным действующим лицам живой пьесы, разворачивающейся на сцене под названием «Хротцбер». Совершенно ничего не боясь и, можно сказать, не стесняясь, эти двое допрашивают всех в этом городе; всех поголовно — от какого-то там бывшего (и, похоже, уже и нынешнего) заключенного Леонарда Милье, до действующих официальных представителей крупнейших корпораций в Хротцбере — и Барса, и Мак Грейна, и даже не успевшего ещё твёрдо занять это место Найтона Дриксона. И Коулу такое проявление инициативы сильно не нравилось.

«Так, глядишь, в скором времени и до меня доберутся! — мысль, которую всеми силами наёмник пытался от себя оттолкнуть, всё же пришла к нему и захомутала в свои тесные терновые объятья. — А оно мне надо? Мне, несостоявшемуся убийце самого Француза, лишнее внимание вообще противопоказано! А тут ещё с такими, можно сказать, провокационными вопросами! Убивал ли я Генри Дриксона? Да я, пожалуй, человек с одним из самых веских мотивов на роль убийцы! А если они докопаются до этого прежде, чем вообще вступят со мной в эту беседу? А что, если...»

Коул скривился от неприятной мысли, пришедшей в его голову. Что если этой «беседы» и вовсе не состоится? Что, если Трой узнает о «тёплых» отношениях, связывающих его с покойным Дриксоном и, ни на что не глядя, ничего не спрашивая, просто возьмёт и пристрелит его? А что, с Троя всё станется! Человек, который, можно сказать, на днях убил другого человека из-за того, что тот не доплатил ему несколько центов; человек, расстрелявший целый барак скинхедов ради пары ответов на вопросы; человек, который, опять же ради нескольких ответов поджарил того, чья вина состояла лишь в том, что он кастрировал своего кота — этот человек способен на всё! И вступать с ним в «честную» дуэль в интересы Коула никак не входило (слово «честную он не случайно взял в кавычки; едва ли противостояние наёмника его уровня сравнимо с уровнем Троя).

«Похоже, этот город вновь ко мне не предрасположен! — подумал Коул. — Надо срочно делать отсюда ноги! Причём как можно скорее...»

— ...а теперь для вас, Кейт Скахлессон, у меня есть финальный вопрос, на один миллион долларов! — провозгласил ведущий того самого дурацкого шоу, которое сейчас демонстрировали по телевизору (и под которое Коул прокручивал в голове все свои тревожные мысли). Свет аудитории внезапно резко потускнел, а на фоне заиграла тревожная, играющая на нервах, музыка. — Сейчас решится всё! Внимание, вопрос: кто стал премьер-министром США в 2101-ом году?

— Вашу ж мать! — не сдержал свой вскрик Коул. — Дэниэл Фрост! Ещё на такие вопросы не знать ответы! — добавил он, глядя на всерьёз ошарашенную таким вопросом девушку, которой этот вопрос, собственно, и предназначался. — Ох, мне бы ваши проблемы! — Наёмник в чёрной водолазке тяжело откинулся в кресле.

Он сидел в своей комнате совсем один, и лишь его соседи за стенкой недоумевали, чем таким был вызван его вскрик, прорезавший вечернюю тишину...

Байк Дэна Столза рассекал ночную автостраду на равные части. Сзади, прижавшись к нему, сидела его любовница, Агата Шпац, вся скукожившись под звуками лазерных выстрелов, доносящихся сзади двух беглецов.

Да, они вновь пытались бежать.

И да, они вновь попались на глаза людям из «Майтвилла».

Казалось бы, они со Столзом прекрасно всё спланировали: выйти в ночь, да ещё и под вечным Хротцберским дождём и, быстро пролетев на байке Дэна, покинуть чёртов город, в котором им так не рады. Но, естественно, ничего путного из этого, как и из большинства затей, которые они устраивали, не вышло. Уже через пять минут их отчаянного бегства, байк, который находился в розыске у парней из «Майтвилла», был замечен, и целых три автомобиля с вооружёнными мужиками уже гнались за двумя любовниками.

Дождь сеялся по рукам и лицу Агаты, в то время как Дэн во всю гнал свой байк вперёд, прочь от нагоняющих из парней «Майтвилла», прочь от страданий, прочь от смерти. Девушка же со всей силы вцепилась в его спину, пригнув голову под новой атакой преследователей. Лучи лазеров пролетали справа и слева от неё; возможно, люди, высланные им с Дэном вслед, и были профессионалами, но попасть, высунувшись из окна движущегося на всей скорости автомобиля, было уже чем-то за гранью возможного.

«Господи! — подумала Шпац. — Нам же всего пару километров осталось, чтобы покинуть этот город! Хоть бы нам удалось сбежать! Хоть бы получилось! Хоть бы... Хоть бы...»

Но девушка при этом уже сама понимала, что едва ли весь этот забег закончится хорошо для них с Дэном. Да и как всё может обернуться хорошим исходом? Допустим, они вместе сумеют сбежать прочь из Хротцбера — погоню, которая бежит вслед за двумя любовниками-беглецами никто ведь не отменял, правда? И как они выйдут из этой ситуации? Спрячутся за поворотом, пока люди «Майтвилла» пролетят на своих машинах мимо них? Или просто остановятся на месте и скажут: «Мы в домике»? Да, во время прошлой погони её парень сумел оторваться — но этому поспособствовал раздвижной мост, по которому они пролетели, уходя от преследователей. А здесь поблизости ни одного такого моста не предвиделось...

Байк с Дэном и Агатой всё ускорялся и ускорялся, разрезая напополам ночной ливень, нарушая все известные правила дорожного движения — но этого всё равно было мало. Машины с людьми в белых одеждах неумолимо становились всё ближе и ближе, не оставляя беглецам никаких шансов на спасение.

«Хотя... — подумала Агата. — Если Дэн сейчас ещё больше ускорится, то ведь возможно, мы сможем...»

Её мысли оборвал резкий выстрел из лазерного пистолета. Сколько выстрелов прозвучало в их след — всё в пустую; и вот теперь всего один выстрел — точный, просто ужасающе точный выстрел! — попал точно в двигатель байка Дэна.

Байк резко затормозил и полетел на землю. С дикой скоростью по тормозному пути он проскользил по асфальту вместе со своими несчастными пассажирами и с разгону врезался в стену.

Агата открыла зажмуренные от страха глаза. Как это ни удивительно, после всего того падения, которое ей удалось пережить, она умудрилась обойтись без переломов и серьёзных травм. Лишь слегка саднило левое плечо.

Шпац обвела взглядом улицу вокруг в поисках своего любовника. Тот лежал в нескольких метрах от неё, достав из-за пазухи лазерный пистолет.

Он увидел её тоже.

В то время как их преследователи в белых пиджаках уже остановили свои автомобили и приближались к ним обоим.

— Агата! — прокричал Столз, стреляя по ним из своего пистолета. — Агата, беги, я их задержу! Не обращай ни на кого внимания, просто... Просто беги!!!

— Я не брошу тебя! — закричала в ответ девушка.

— Да я, похоже, ногу себе подвернул! — воскликнул Дэн. — Я просто физически не смогу сбежать! Беги отсюда, Агата! Беги!!!

Шпац бросила взгляд на приближающихся к ним людей «Майтвилла». Да, с такой травмой Дэн точно далеко не убежит, это она по своему печальному опыту знала — в детстве получила растяжение связок на ноге, когда каталось на детском аттракционе.

Агата понимала, что медлить нельзя. Дэн прав — со сломанным плечом сбежать он не сможет. Да и она не сможет потянуть его вместе с собой в таком состоянии. Но ведь она же сможет потом если что его спасти, верно?

Верно. А если поймают её вместе с Дэном, то спасать парня уже будет некому.

— Я тебя вытащу! Куда бы ты ни попал, я тебя вытащу! — бросила Шпац своему раненному любовнику и поспешила прочь от становящихся всё ближе людей в белых пиджаках.

Она быстро забежала во двор. Господи, и куда же ей только бежать? Нигде не ни спрятаться, ни укрыться — просто прямой проход меж домами, где её преследователи в два счёта поймают! Что же делать? Что же...

И тут взгляд беглянки упал на внезапное спасение, на которое она поначалу и внимания не обратила внимания. Открытый канализационный люк.

Открытый канализационный люк!!! Который, как будто, только и ждёт, пока девушка, бегущая от преследователей с лазерными пушками, обретёт в нём желанное спасение!

Агате долго думать не пришлось. В одно мгновение она прыгнула в люк и, не оглядываясь на идущих вслед за ней людей «Майтвилла» быстро побежала вперёд.

Куда она бежит? Где найдёт выход из канализации? Всё это уже было не важно.

Ибо за спиной была смерть.

Грэг Рэзод стоял в тёмной подворотне и курил сигарету, глядя на небольшой дворик, располагающийся прямо перед ним с его так называемой «армией». Дождь уже слегка успокаивался. И скоро, очень скоро здесь, в этом самом дворике, должен был появиться сам Француз для своей последней прогулки.

Грэг уже всё знал, всё учёл. Его парни несколько дней следили за толстяком, вычисляя, где он чаще всего появляется с минимум охраны или же вообще без оной. И, как выяснилось, именно сюда, в этот дворик, Француз (жить которому, по оценке Рэзода, оставалось не более получаса) по какой-то непонятной причине приходит в полном одиночестве. Именно заходя сюда, жирдяй повелевает своим роботам остановиться и ждать, пока он не вернётся.

Что его только заставляет это сделать? Кто его ждёт там такой для него важный, что он даже оставляет ходящую за собой вездесущую охрану подождать в сторонке?

«Хм, наверняка какая-нибудь жопастая шлюха! — подумал Грэг. — Которая просто прекрасно сосёт! Никак иначе!»

Рэзод находился в слегка взволнованном состоянии. Конечно! Ведь сегодня он, наконец, добьётся того, к чему столь усердно шёл всё это время! Мало того, что он станет лейтенантом самого фюрера — он ещё и громко заявит о себе, убив такую фигуру, как самого Француза! Да, о нём узнают, о нём заговорят — и причём, как видно, далеко за пределами Хротцбера — всё-таки Француз — это тебе ни какая-то там незначительная пешка, исчезновение с шахматной доски которой никто не заметит!

«Да! — ухмыльнулся сам себе Грэг, затягиваясь сигаретой. — Убийца официального представителя корпорации „Техно“ в Хротцбере — звучит внушительно! Наконец-то ордена меня найдут...»

Он кинул взгляд на парней, которые состояли у него в подчинении (которым, кстати, уготовано вместе с ним порешить Француза). Бритоголовые парни курили одну за другой, поигрывая цепями, кастетами и бейсбольными битами — всем тем оружием, с которым скоро предстоит очень близко познакомиться толстому ублюдку — явно пребывая в таком же нетерпении, что и сам Рэзод. С одной лишь только разницей — они предвкушали как расправятся с Французом ради своих дурманящих голову идеалов, а он, Грэг, делал всё лишь ради денег. Ведь деньги — это бухло, девки, свобода... Деньги — это всё. А идеалы... Идеалы — всего лишь инструмент, за счёт которого эти деньги можно получить!

Рэзод, нервно затянувшись, кинул сигарету на землю. Да где же уже этот чёртов Француз? Где застрял, где пропадает? Неужели он просёк слежку, и теперь...

Грэг не успел окончить мысль. Француз, грузный толстяк в обтягивающем костюме (который лишь ещё больше подчёркивал его внушающие габариты) не спеша шагал по дворику, направляясь к своему излюбленному третьему подъезду.

— Пора, парни! — произнёс Рэзод, обратившись к своим людям. — Вот он! Убьём к чертям эту жидовью свинью!

И толпа скинхедов вышла из своего укрытия в подворотне, резко приближаясь к Французу.

Толстяк, шагая по двору, кинул беглый взгляд на приближающуюся к нему группу скинхедов.

— О, парни, а вот и вы! — широко улыбаясь, проговорил он. — А я уже вас и ждать устал! Думал, где это вы бегаете...

— Щас бошку тебе снесу, задницей будешь думать! — прокричал один из скинхедов, шагающий бок о бок с Грэгом.

Но Рэзод его уверенности никак не разделял. Нет, не с такими словами встречают своих палачей, совсем не с такими... С такими словами встречают обычно своих жертв...

Всё резко закрутилось в голове у Грэга. Ну конечно, как же он не понял раньше! Это намеренное хождение Француза в одиночку по дворику, эта такая удобная для засады подворотня, в которой укрывался он вместе с парнями, всё это так похоже...

Так похоже на ловушку!

Рэзод мгновенно развернулся на каблуках и заспешил прочь, к подворотне, к выходу из этого чёртового дворика, даже не обращая внимания на недоумённые взгляды своих собратьев, продолжающих двигаться на Француза. Может, ещё не поздно, чтобы...

Но нет. Было уже слишком, слишком поздно.

Француз сунул два пальца в рот и пронзительно засвистел. В тот же момент со всех концов дворика, можно сказать, из каждого окна высунулись его верные роботы с лазерными пистолетами. И едва толстяк махнул рукой, как те принялись обстреливать ничего не понимающих бритоголовых парней.

Один за другим со снесёнными головами падали наземь собратья Рэзода, не успевшие даже понять, что произошло. Один лишь Грэг упорно бежал к подворотни, из которой пришёл, всё ещё надеясь на своё скорое спасение.

Но и тут его ждал облом. Из-за угла подворотни вышло три робота, каждый из которых держал в руке лазерный пистолет.

И все три ствола были направлены на Рэзода.

Грэг уже приготовился к худшему, когда внезапно прозвучал голос самого Француза:

— Этого не троньте!

Скинхед изумлённо повернул голову на толстяка. Уж чего-чего, а таких слов на свой счёт он не ожидал.

— Из парня может выйти толк! — ослепительно улыбнулся толстяк.

И Грэг Рэзод невольно заулыбался ему в ответ...

Леонард Милье с унылым выражением лица шагал по вечерним улицам Хротцбера. Накрапывал мелкий дождь. Леонард потянулся было за пачкой сигарет, которая должна была лежать у него в кармане, но резко одёрнул руку, вспомнив, что пачку он давно уже утерял ещё тогда, когда Трой вытаскивал его из тюрьмы.

«Хм, вытащил он меня! — грустно подумал Милье. — А что толку-то? Что меня здесь, на свободе-то, ждёт? Семья погибла ещё пятнадцать лет назад; тогда же от меня отказались все те, кто назывался моими друзьями... Работа? Если меня никуда не хотели брать после того, как я, не будучи ни в чём виновным, отсидел свой срок, то куда возьмут теперь, после того, как я совершил настоящее преступление? Чего, чего мне ещё ждать от этой жизни? На кой чёрт, Трой, ты меня вообще вытащил?!!»

— О, глянь! — донёсся до него голос с другой стороны улицы. — Да это ж он!

«Ага, вот теперь меня ещё и опознали! — отметил про себя Леонард. — Ну и чёрт с ним! Может, даже лучше будет, если меня сейчас опять в тюрьму посадят! Там мне Адольф хотя бы гарантировал какую-никакую жизнь, пусть и взаперти...»

Милье поднял взгляд и посмотрел на тех, кто обратил на него внимание.

И остолбенел. Прямо напротив него стояло два ярко-выраженных Хейтера — с хаосом, царящим на головах и в кожаных куртках нараспашку. Под куртками явно виднелись чёрные футболки с черепами.

«О, замечательно! — подумал Леонард с горькой усмешкой. — Хейтеры! Те самые, которых я так боялся, когда впервые пришлось спать на улице! Этим-то отморозкам мне точно не следовало бы попадаться — но я, как видно, всё-таки попался! Хотя... Всё лучше, чем попасть к пьяным скинхедам Адольфа! Те уж точно меня на мыло пустят...»

— Ты погляди-ка, кто нам попался! — воскликнул Хейтер, который был чуть повыше своего собрата. — Сам Леонард Милье, убийца известного всем Адольфа! Несостоявшийся, правда, но это не умаляет его заслуг!

Второй Хейтер смерил Милье сомнительным взглядом.

— И что, он, по-твоему, вот так спокойно будет по городу бродить после всего того, что натворил?

— Ну мы же ходим! — хмыкнул первый Хейтер. — А нас все корпорации у себя в чёрных списках держит, так что...

— Слушайте, парни! — устало посмотрел на них Леонард. — Может, хватит комедию ломать? Делайте уже то, что хотите, да покончим с этим поскорей! Могу даже вам помочь! — Он одним движением приспустил воротник, закрывающий шею. — Режьте, и дайте мне уже отмучиться наконец!

Хейтеры с удивлением уставились на Милье. Он же так же удивлённо смотрел на них, не понимая, чем это удивление вызвано.

— Ты что, решил, что мы хотим тебя убить? — с улыбкой спросил первый Хейтер. — Не, мужик, нам такой подход к тебе совсем неинтересен! Тебя-то, человека, осмелившегося попытаться в расход пустить самого Адольфа (пусть и неудачно, но всё же!) — и взять убить! Да мы твоей смелостью просто восхищаемся, Милье! Вот ты, Крабко, — посмотрел на своего напарника, — Адольфа, как и все Хейтеры, ненавидишь. Но ты бы смог попытаться его убить — вот так, как Леонард?

Крабко лишь отрицательно покачал головой.

— Вот видишь, Леонард! — продолжил говорить первый Хейтер. — Ты пытался убить Адольфа — по ходу, сделал то, о чём мечтает каждый Хейтер, но на что никто не решается! Ты у нас в большом почёте...

Милье недоверчиво посмотрел на своих неожиданных собеседников.

— Так, я не понял! — проговорил он. — Это что, типа, шутка такая? Насмехаетесь надо мной, перед тем как убить? Тогда заканчиваете это, и...

— Мы и не думали над тобой смеяться, Леонард! — промолвил Крабко. — Ты — несостоявшийся убийца Адольфа, одного из глав корпораций в этом городе. Мы, Хейтеры, — парни, которых эти все корпорации презирают и гоняют по всему городу. У нас гораздо больше общего, чем те может показаться. И... я думаю, нам с тобой есть о чём побеседовать, Милье!

И Хейтеры устремили свои заинтригованные взгляды прямо на Леонарда, давая ему понять, что далеко не всё в этой его испоганенной жизни ещё потеряно...

Адольф стоял напротив огромного окна своего кабинета, взирая на вечерний Хротцбер. Только что закончившийся дождь полил с новой силой, оставляя свои трагические слёзы на стекле окна, в которое смотрел представитель корпорации «Скинни» в Хротцбере. Все мысли фюрера были сосредоточены на Грэге Рэзоде, а именно — удастся ли ему выполнить свою миссию, которую Адольф на него возложил? Сможет ли он уничтожить, наконец, этого жирдяя Француза, освободив фюрера от дальнейшей головной боли, связанной с этим ублюдком?

«Должно получиться! — отметил про себя Адольф. — Просто обязано получиться! Я же уже посылал по его душу одного наёмника — и в итоге ведь всё почти получилось! Не забудь Француз свой треклятый телефон — справляли бы сейчас его похороны, не иначе! Не может же, в конце концов, во второй раз выйти подобный прокол! Должен же этот жирный лягушатник когда-то получить по заслугам!»

Да, помимо Француза, конечно, был ещё Мак Грейн, но этого жалкого вампиришку, несчастного кровососа, Адольфу даже было немного жаль. Элиот мог смотреть на вас глазами, полными голода до свежей крови, устрашая, пугая, но стоило лишь немного на него надавить, лишь немного припугнуть его самого, как тот тут же поджимал лапками и разве что не молил о пощаде. Взять хотя бы тот недавний случай, когда Мак Грейн (он, кто ж ещё?) послал на барак со скинхедами Троя, этого дебильного наёмника. Мало того, что сам испугался послать на его парней своих вампиров в открытую, так ещё и... Что он сделал, когда Грэг в отместку прибил его Вистона?

Вот именно. Ни-че-го. Поджал лапки и забился в дальний тёмный угол, зовя маму. Да, возможно, не сам Мак Грейн был настолько жалок. Возможно, в итоге на него просто нереально давили те, кто стоял за ним, те, у кого мощи было побольше, чем у Элиота, но при этом — факт оставался фактом. Скинхеды Адольфа убили одного из лидирующих лейтенантов Мак Грейна, а тот в ответ лишь утёр себе нос. Даже Троя на него вновь посылать не стал, вот же смех!

Трой... Адольф со злостью вспомнил это имя. Господи, сколько же только хороших дельных парней полегло под выстрелами этого недоделанного наёмника! Скольких скинхедов он убил! И сейчас этот гад шастает по всем известным людям (и не только людям) в городе, включая самих представителей всех известных корпораций в Хротцбере со своими бестолковыми вопросами: «Вы убили Генри Дриксона?», «Вы заказали его убийство?»... Хм, как будто бы убийца прямо так возьмёт и скажет ему в ответ: «Да, я! Делай, что хочешь!».

«Он ведь идиот! — подумал Адольф. — И ведь ко мне он точно рано или поздно сунется со своими вопросами, это же неизбежно! И что же он думает, что когда придёт ко мне, я его встречу с распростёртыми объятьями? Скажу ему: „О, Трой! Ты убил стольких моих парней! Я так рад нашей встрече! Пошли водки выпьем!“, да? Тогда он сильно ошибается! Если он сюда сунется, я ему такой тёплый приём устрою, что он у меня его всю оставшуюся жизнь помнить будет! А останется ему ой, как недолго!!!»

Адольф смотрел на льющий за окном на улицы Хротцбера дождь. Мысли его вновь и вновь возвращались к Грэгу Рэзоду и Французу, жизнь которого должна будет прерваться сегодня. Нет, в этот раз должно получиться! Не может же быть столько провалов один за другим!

Фюрер отражался в промокшем окне своего кабинета, и вместе с ним отражалась огромная, угрожающе нависающая свастика за его спиной...

Трой и Алистер бодрым шагом вышли из кабинета Барса.

— Господи, Трой, я так рад, что мы выходим отсюда живыми! — произнёс Смулз, обращаясь к своему приятелю.

— Да ну, Ал, если так переживать из-за каждого визита к представителям корпорации, то ты в этом мире быстро с катушек слетишь! — усмехнулся Трой. — Да ещё и было бы из-за чего переживать! Подумаешь, к Барсу мы приехали! Кошак — он тебе не Адольф, который меня всем сердцем ненавидит, тут уж можно и вздохнуть спокойно!

— Ага, Трой! — поморщился Алистер. — А если бы этот «кошак» решил, что мы — его мышки? Что тогда? Нам бы причину смерти написали, как «зацарапали»? Уж этого-то я меньше всего хочу!

Наёмник лишь с усмешкой махнул рукой на своего собеседника. Да уж, Алистеру попереживать из-за чего-то было первым делом. Хорошо хоть не все в их дуэте такие паникёры...

— Трой, да?

Резкий женский голос прервал мысли наёмника. Он повернул голову. Напротив него со Смулзом стояла невысокая девушка с роскошными имплантами обеих ног. Трой поймал себя на мысли, что у него невольно начинают течь слюнки, когда он на них смотрит.

— Ну да, я — Трой, это Алистер! — указал он рукой на приятеля. — А вам что от меня нужно, прекрасная леди?

— Вы почти угадали, как меня называют меж собой! — слегка улыбнулась девушка. — Только говорят, когда меня вспоминают не «прекрасная», а «Железная». Что ж, меня зовут Дороти Янсен. И я хочу помочь вам двоим в ваших поисках. Вы ведь убийцу Генри Дриксона ищите, верно?

— Да, — кивнул Трой.

— Так вот! — произнесла Дороти. — Я знаю, кто этот убийца!

Трой и Алистер так и замерли на месте. У Смулза начала медленно отвисать челюсть. Уж не собирается ли она сказать, что...

— Эта убийца — я! — торжествующе сказала Янсен.

Алистер прикрыл челюсть обратно. Нет, не собирается. И слава Богу!

— Поконкретнее, девушка! — проговорил Трой. — Зачем вам убивать Генри Дриксона? Что он вам такого сделал?

— Ну... — произнесла Дороти. — Скажем так, он помог мне. Причём помог так, что я его на всю жизнь возненавидела!

— Не понял... — проговорил Смулз.

— Что ж, я объясню вам подробней! — сказала Железная леди. — Это началось так давно...

Мне было всего восемнадцать лет, когда мои отец и мать погибли в ужасной автокатастрофе. Я осталась одна, а жизни моих родителей были, к величайшему моему сожалению, не застрахованы ни в одной из действующих корпораций Хротцбера. Они не успели мне дать ни достойного образования, ни навыков работы в какой-либо сфере. При этом жить я привыкла на широкую ногу. И наследства, оставленного ими, мне вполне бы хватило на жизнь среднестатистического человека...

Только вот я не привыкла жить жизнью среднестатистического человека. И совершенно не собиралась этого делать!

И тогда, на свою беду, я встретила его. Генри Дриксона. Этот высокий, уже тогда слегка поседевший ублюдок предложил мне «крайне выгодное предложение». А именно — застраховать мои ноги (мои прекрасные, длинные, стройные ноги) на случай несчастного происшествия. Нет, не у него застраховать. Застраховать их у «Скиннии» — корпорации, с которой у «Майтвилла» были серьёзные... Скажем так, недопонимания. А потом, как бы случайно, устроить это самое несчастное происшествие. Да, я потеряю ноги. Но «Скинни» в обмен выплатит мне столько денег, что мне хватит если уж ни на всю жизнь, то лет на десять уж точно. Со своей стороны в случае моего согласия Генри гарантировал мне полную безопасность — корпорация «Майтвилл» мгновенно вмешалась бы в ситуацию, если бы «Скинни» начали что-то подозревать, и стала бы на мою сторону.

Казалось бы, все с такого предложения остаются в выгоде. Дриксон в очередной раз утирает нос «Скинни», я получаю протезы и уйму денег...

Вот именно, что казалось...

Пока я не лишилась ног в реальном, а не воображаемом мире.

Это было просто ужасно! Да, протезы, которые мне выдали взамен, были, конечно, приемлемы, но... — Дороти указала на палец Троя. — Вы сами понимаете, что значит лишиться кусочка своего тела! — Она перевела руку на искусственный глаз Алистера. — Вы, думаю, понимаете это ещё больше!

Я страдала просто ужасно. Никто, даже самый умелый писатель не сможет описать, что перенесла в своей душе восемнадцатилетняя симпатичная девушка, лишившаяся в одночасье обоих ног. Я рыдала целые ночи напролёт, уткнувшись носом в подушку из-за своей потери; я заново училась ходить на протезах (которые на тот момент были уж очень далеки от идеала); мой мир превратился в вечные страдания и слёзы!

Но... Я сумела это преодолеть! С помощью полученных мною денег я получила образование, выбилась в люди, стала одной из лучшей работников корпорации «Кэт-тон», купила себе эти роскошные протезы... Но я никогда — слышите, никогда! — не забуду, как мне в этой жизни мне «помог» Генри Дриксон!!!

В коридор, где стояли Трой, Алистер и Дороти, уже начали выглядывать со своих рабочих мест прочие сотрудники «Кэт-тона». Своей речью Янсен привлекла всех, кто находился на этом этаже.

Наёмник посмотрел девушке прямо в глаза.

— Ответьте мне односложно на вопрос: вы убили Генри Дриксона? Да или нет? Вы убили Генри Дриксона?

— Да! — уверенно заявила Дороти Янсен. — Я убила Генри Дриксона, отомстила ему и крайне довольна этим!

Трой смерил её взглядом и, ничего не сказав, двинулся по направлению к лифту. Ничего не понимающий Алистер засеменил за ним.

Вскоре они уже вдвоём стояли перед байком Троя, который он припарковал рядом с «Кэт-тоном». Дождь с небес лил, как из ведра.

— Видишь, Трой! — произнёс Смулз. — Не такой уж он и святой он, этот Генри Дриксон. Мы вновь и вновь в этом убежда...

— Он помог ей встать на ноги! — оборвал друга Трой. — Без этой «услуги», которую он ей оказал, она бы сейчас не была той Железной леди, какой предстала перед нами!

— Ну и почему же ты тогда не убил её? — спросил Алистер с лёгкой насмешкой. — Она ведь призналась в убийстве Дриксона! А ты сам говорил, что убьёшь того, кто это сделал! Или в твоих правилах есть завет не убивать женщин...

— Она соврала! — коротко ответил Трой.

— Что?

— Она соврала! — повторил наёмник. — Она не убивала Генри Дриксона.

— Она... — растерянно посмотрел на него Смулз. — Оговорила себя... Но зачем? Зачем ей это делать?

— Мало ли, зачем! — произнёс Трой. — Может, самоутвердиться хочет! А может, перед начальством выпендриться! Поди пойми их, этих женщин! А теперь, Алистер, запрыгивай на байк! Поедем в мотель. Хоть одну же ночь надо поспать, как людям!

Наёмник сел на свой байк, и Смулз поспешил устроиться сзади.

Хорошая тёплая кровать (и, главное, крыша над головой) в эту дождливую холодную ночь уж точно не помешали бы!