Трой. Дело чести

Глава 8

Глава 8

Найтон Дриксон на всех парах, сидя в скором поезде, приближался к Фельдским островам — его заветному месту по празднованию своего скорого вступления в звание официального представителя корпорации «Майтвилл» в городе Хротцбер. О да, там-то он уж точно оторвётся по полной, уж что-что, а радоваться жизни (причём, как правило, за чужой счёт!) Найтон умел с детства!

Дриксон находился в отдельном ото всех прочих купе, предназначавшемуся только для самых элитных пассажиров (будущий представитель корпорации «Майтвилл» — куда уж элитнее!). Ещё чего не хватало ему, самому Найтона Дриксону прибывать в место назначения в компании какого-то там сброда (а сбродом Дриксон теперь с гордостью называл всех, кто не подступал близко к вершине какой-либо корпорации). Да, Найтона ещё не сделали своим представителем, но обязательно сделают — куда уж они денутся от обычаев и устоев как «Майтвилла», так, собственно говоря, и всех остальных корпораций? И это, безусловно, надо отметить! А если возникнут какие-то проблемы в Хротцбере, то... То вообще, какого чёрта это должно было волновать Найтона? У него есть верные люди, которым он платит за то, чтобы они устраняли проблемы. Вот пусть они этим и занимаются! Не зря же он им платит, в конце-то концов!

Дриксон сидел в своём купе в полном одиночестве. В правом ухе у него был небольшой беспроводной наушник. Мода на провода полностью закончилась ещё в конце двадцать первого века. Через этот наушник Найтон мог прекрасно поддерживать связь со своими подчинёнными и распоряжаться, что им делать в той или иной ситуации. Но пока ему это особо не требовалось. С того самого момента, как он сел на поезд, его не беспокоили ещё ни разу.

Будущий официальный представитель корпорации «Майтвилл» в Хротцбере находился в своём купе совершенно один. Вся его охрана стояла за дверью, следя за тем, чтобы никто посторонний не помешал покою их хозяина. В охране его было два человека (два живых человека! Истории со взбесившемся роботом его отца Найтону хватило с головой!). Они прекрасно выполняли любой приказ, любое указание Дриксона.

Найтон смотрел в окно на пролетающие мимо него пейзажи. Да, чем ближе он становился к заветным Фельдским островам, тем красивее становился вид за окном. Умирающее солнце медленно погружалось за линию горизонта, небо из ярко-синего постепенно окрашивалось в тёмно-фиолетовое — потрясающие пейзажы, нечего сказать! Не то, что в этом проклятом ливневом Хротцбере — сплошной дождь во все времена года, днём и ночью, каждый день, каждый час...

То ли дело Фельдские острова! Яркое солнце, голубое бескрайнее небо, самые дорогие шлюхи мира ходят перед тобой в одних плавках, готовые на всё, лишь бы ты расстегнул пошире свой кошелёк... Да, вот это Найтон понимал, праздник! А что ему праздновать в Хротцбере? Очередной дождливый день в компании со среднего пошиба проституткой? Спасибо, не надо!

«Следующая остановка — город Фельд! — донёсся до Дриксона голос, обслуживающий скорые поезда. — Приготовьтесь к остановке в городе Фельд! Следующая остановка...»

Найтон усмехнулся. Если верить старым книгам, то поезда с самого начала двадцать первого века до настоящего времени изменились лишь увеличением своей скорости. Голоса, оповещавшие пассажиров о том, какая остановка будет следующей, никуда не делись. Нет, их как-то пытались заменить SMS-оповещением, но столько людей стали проезжать свои остановки, столько жалоб стало поступать на этот счёт, что обслуживание в быстром порядке вернули в прежнее состояние — а именно, в голоса, оповещающие о прибытии поезда к той или иной остановке.

Дриксон встал со своего места, взял чемодан, в котором лежали самые важные для него вещи (ну, в первую очередь, презервативы) и направился к выходу из купе. Сейчас поезд принесёт его к городу Фельд, а оттуда уже и до заветных островов рукой подать. И там уже Найтон оторвётся так, как ему до этого и не снилось.

Парень вышел из купе, и охрана, стоявшая по обе стороны от входа в его апартаменты, последовала за ним. Немного пройдя по движущемуся поезду, Найтон и его охранники подошли прямо к выходу. Поезд, достигнув нужной остановки, плавно остановился.

Двери перед Дриксоном открылись.

Найтон легко вышел наружу вместе со своими телохранителями.

— Ну, Фельд! — провозгласил он, радостно улыбаясь городу, в который он только что прибыл. — Вот и я! Встре...

Слова Дриксона резко оборвались. Из наушника, о существовании которого он уже и думать забыл, донёсся голос одного из его сотрудников.

— Что такое? — непонимающе спросил Найтон. — Что там такое случилось?

— Проблема, мистер Дриксон! — проговорил сотрудник. — Пьер Ольше, местный богатей, жалуется, что ему продали бракованный имплант! Он хочет поговорить лично с вами...

— Так, всё понятно! — откликнулся Дриксон. — Переключи меня к Киру!

— Будет сделано!

В следующую секунду раздался негромкий щелчок — и вот уже Найтон был на прямой связи со своим главным заместителем.

— Слушай, Кир! — произнёс Дриксон. — Там клиент на что-то жалуется... Иди, разберись в ситуации... Что значит — «никогда с таким не сталкивался»? Кир, ты у меня не первый день работаешь! Пора бы уже и научиться разбираться, что конкретно от тебя требуется в той или иной ситуации! Так что? Справишься? Или мне нанимать другого помощника?

— Справлюсь, сэр, справлюсь... — донёсся до него обречённый голос Кира.

— Ну вот то-то же! — Найтон отключился от связи со своим помощником. — А теперь... Фельд! — он раскинул руки, словно обнимая город. — Встречай меня! Я приехал, чтобы взять от тебя всё, что у тебя только есть!

«И не важно, сколько у меня на это уйдёт денег...» — добавил он уже про себя, наслаждаясь вечерним городом.

Его ждало по-настоящему солнечное приключение...

Коул сидел в небольшой квартире, которую он снимал, нервно куря электронную сигарету. Всё сложилось не плохо. Всё сложилось просто катастрофически!

Сколько труда, сколько усердия наёмный убийца приложил, чтобы попасть в логово Француза! Ему пришлось оглушить одного из работников толстого представителя «Техно», переодеться в него, исхитриться незаметно попасть во двор, который находился рядом с базой «Техно», пронести туда бомбу, установить её под машину Француза, пока все остальные люди во дворе были на что-то отвлечены, да ещё при этом не вызвать подозрений у старожил этого заведения — мол, какое-то незнакомое лицо, — и всё пошло прахом! Этот жирдяй Француз, этот идиот, умудрился забыть свой телефон в своём кабинете и, вернувшись за ним, просто чудом спасся от смерти, которая уже фактически дышала ему в затылок! Все достижения Коула были сведены к уничтожению робота-водителя — единственному подорвавшемуся на этой бомбе, но этого было мало, предательски мало...

И ведь если бы всё ограничилось простым провалом! Адольф, нанявший Коула для убийства Француза, теперь требовал с киллера деньги обратно, что, впрочем, вполне закономерно. Главный устой отношений между киллером и заказчиком гласил — если взялся за дело (и при этом получил аванс) — выполняй. Не можешь выполнить — возвращай деньги. Отказ от такого правила чреват был не только потерей репутации — за такое и устранить могли, что называется, физически. Если не сам заказчик, так другие киллеры (да-да, свои же собратья за такое убивали!) могли запросто расправиться с нерадивым наёмником.

Нет, в принципе, всё ещё было не полностью загублено. Коул (хоть на этом спасибо!) ещё не потратил тех денег, которые он авансом взял у Адольфа и вполне мог их вернуть обратно главе неофашистов. Проблема была в том, что Коул уже полностью продумал, как он будет распоряжаться этими деньгами в ближайшие несколько месяцев. А теперь, раз уж с делом он не справился, и деньги придётся возвращать, то...

На что же он будет жить?

И ведь главная беда в том, что возвратиться к убийству Француза он тоже не мог! Во-первых, хоть его при закладке бомбы и не вычислили, лицо его вполне могло примелькаться. И при последующей атаке на жирного представителя корпорации «Техно» в Хротцбере его могут и заметить. А во-вторых... Теперь, после такого мощного покушения на свою жизнь, Француз будет с куда большим вниманием относиться к вопросу своей безопасности, это уж точно! И если в первый раз подобраться к нему было огромной проблемой, то теперь это будет практически невозможным.

Во всяком случае, для Коула. Возможно, в этом городе есть и наёмники покруче него, которые смогут уничтожить Француза, как раз плюнуть, но это уже точно не про него.

«Что ж... — подумал Коул. — Я попытался убить толстяка — и я не смог это сделать. Быть может, найдётся кто посмышлёнее и половчее меня — ладно, и флаг ему в руки! А я... Пожалуй, что мне осталось лишь умыть руки! Возвращаю деньги Адольфу, и...»

Он затянулся электронной сигаретой.

" ...и покидаю этот город. Я вернулся в Хротцбер — и Хротцбер вновь не принял меня! К чертям это всё!«

И Коул, встав со своего стула, прошествовал в другую сторону комнаты.

Пора бы уже линять отсюда...

Бескрайнее серое небо простиралось над Хротцбером. Казалось, ещё чуть-чуть, прямо вот-вот с него обрушится фирменный ливневый дождь города, затмив собой все сверкающие неоном витрины.

«Да уж... — подумал Леонард Милье, хмуро глядя в небо. — Вот только такого дождя мне сейчас и не хватало...»

Бывший заключённый сидел на крыше невысокого, ещё, похоже, оставшегося с прошлого века, здания, глядя на лазерный пистолет в своей правой руке. Лёгкий, удобный для использования, с уникальным сверхточным прицелом — да и просто само по себе красивое оружие! — этот пистолет был так называемым подарком для Милье от Француза.

Да, работа, которую он предложил Леонарду, была крайне понятна и логична, если учесть событие, когда Француз едва не погиб. Милье предстояло убить Адольфа. Ага, всего-то на всего!

Но если учесть те деньги, которые Француз обещал заплатить (а часть уже и заплатил в качестве аванса) Леонарду, работа того стоила. Ведь если он сумеет выполнить то, что на него возложил толстый представитель корпорации «Техно», то ему не только не придётся заботиться о ночлеге и дневном перекусе — его жизнь вообще будет далее прекрасной и безбедной! Так что игра стоила свеч...

Милье уже всё продумал. Бордель «Арийская краса». Тот самый бордель, который фюрер корпорации «Скинни» посещал каждую среду, аккурат в час дня, сейчас был виден Леонарду, как на ладони. И сегодня была среда.

И до часа дня оставались считанные минуты.

Конечно же, Милье понимал, во что он ввязывается. Ведь убив Адольфа, официального представителя одной из корпораций, Леонард неизбежно навлечёт на себя не только меч правосудия со стороны закона и полиции — на него ополчаться все скинхеды и неофашисты города, а то и всего мира!

Если конечно...

Если они вообще узнают, что их фюрера укокошил именно он, именно Леонард Милье! Ведь у него уже был прекрасный план по побегу прочь с места преступления после рокового для Адольфа выстрела. Милье просто быстро сбежит с лестницы, выбросив к чертям ствол, из которого убьёт фюрера, затем залетит в предварительно открытый им канализационный люк, а там уже хрен, кто его отыщет! Леонард уже прекрасно ознакомился с картой Хротцберской канализации и потому прекрасно знал, куда ему бежать.

И вот, похоже, момент настал! Чёрный автомобиль Адольфа подъехал к борделю, и фюрер начал неторопливо выбираться из своего транспорта, окружённый толпой бритоголовых приспешников. Леонард положил палец в чёрной перчатке на спуск лазерного пистолета. Да, сколько лет прошло с тех пор, как он сел в тюрьму, а основное правило наёмника так и не изменилось — не хочешь, чтоб тебя сразу же нашли после дела — надевай перчатки!

Милье сосредоточено устремил свой взгляд на продвигающегося к борделю Адольфа. Права на ошибку у него не было. Если он сейчас не убьёт фюрера, сегодня у него такой возможности уже не будет. Адольф покинет бордель лишь ближе к ночи, а тогда, в темноте засыпающего Хротцбера, целиться в главу неофашистов будет уже не с руки. А завтра... Кто сказал, что завтра предложение Француза будет оставаться в силе?

Итак, Милье уже был готов нажать на спуск. Адольф вроде как отдалился от своих лысых охранников, рыскающих взглядами в разные стороны, рьяно охраняя своего фюрера, даже не подозревая, насколько Адольф уже близок к своей гибели.

«Так, сейчас! — отметил про себя Леонард. — Адольф отошёл от своих бритоголовых козлов чуть подальше, промахнуться или попасть не туда практически исключено... Сейчас или никогда! Стреляю!»

Милье решился на выстрел и...

...как порой капризна бывает судьба! Как одна маленькая, казалось бы, неприметная деталь может сильно повлиять на судьбу одного человека — а вместе с ним и на жизни миллионов его приверженцев!

Француза от верной гибели спас забытый в кабинете телефон. А Адольфа спасла одна маленькая, быстрая капля, сорвавшаяся с серых Хротцберских небес!

Пролетев сотни миль с самого поднебесья, эта капля всего лишь слегка ударила по голове Милье — сосредоточенного на своей цели Милье, которого не должно было отвлекать от неё совершенно ничего! — в тот самый момент, когда он уже нажимал на спуск своего уникального пистолета. От неожиданности Леонард слегка сбил свой прицел и вместо Адольфа снёс полголовы одного из охранявших фюрера скинхедов.

В тот же миг всё изменилось. Два скинхеда быстро повалили Адольфа на землю, прикрыв его своими телами, чтобы никто не мог поразить их лидера. Остальные же, достав свои лазерные пистолеты, принялись смотреть в разные стороны, вычисляя, откуда был произведён выстрел, чуть было не ставший для них роковым.

Милье резко отбросил ствол и ринулся к своему продуманному пути отступления. К чертям то, что он не убил Адольфа! Его он уже не достанет, а вот его самого достать могут только так!

Но было уже поздно.

— Вот он! — неистово заорал один из скинхедов. — На той крыше, парни! Не дайте ему уйти! НЕ ДАЙТИ ЕМУ УЙТИ!!!

«А вот это уже очень плохо!» — отметил про себя Леонард, сбегая вниз по ступенькам.

Да, здание, с которого он будет производить решающий выстрел, Милье выбрал правильно. Невысокий домик — всего лишь пять этажей — прекрасно подходил для того, чтобы сбежать...

...если, конечно, за тобой не гонится орда скинхедов, уже увидевших, где ты до этого скрывался.

Едва Леонард выбежал из дома, как пять нацеленных лазерных пистолета устремились прямо в его лицо.

«Не успел! — отчаянно подумал Милье. — Подумать только! Я не только не смог убить Адольфа — я даже не смог при этом вовремя сбежать! Чёрт, вот же чёрт!!!»

— Пристрелю, суку! — один из скинхедов глазами, полными ненависти, посмотрел на Леонарда. — За нашего фюрера... За нашу идею... За...

— Не стоит так лютовать! — донёсся до них голос со стороны улицы. — Думаю, живым этот парень нам пригодится больше!

Милье кинул взгляд туда, откуда шёл голос. Сердце его забилось чаще. К нему приближался сам Адольф — глава неофашистов, которого он только что чуть не убил.

«Так, успокойся, Леонард! — попытался успокоить себя он. — Адольф говорит, что не будет меня убивать... Быть может, всё обойдётся?»

— Он нам живым! — повторил фюрер. — И, похоже, я уже придумал, что нам с ним делать... Вызывайте полицию!

Скинхеды немного непонимающе посмотрели на Адольфа. Фюрер просто так, без пыток, без наказания решил сдать копам того, кто чуть было не лишил его жизни? Они не ослышались?

— Да-да, вызывайте копов! — продолжил фюрер. — А ты, Милье (если не хочешь умереть в страшных муках, конечно), всем расскажешь, кто тебя нанял. Это ведь Француз, верно?

Леонард обречённо кивнул. А куда ему уже было деваться?

— Вот это ты и расскажешь полиции, а потом и прессе! — произнёс Адольф. — Пусть все знают, какую грязную игру ведёт мой протеже!

Милье посмотрел на фюрера. Кто бы мог подумать, под маской психованного одержимого фанатика на самом деле скрывается настоящий стратег! Вместо того, чтобы отыграться на своём убийце, Адольф задаёт тому цель запятнать репутацию его нанимателю Французу!

И Леонарду реально понравилась такая тактика.

Конечно! Ведь так он хотя бы оставался в живых...

Трой возлежал на кровати в снятом им номере. За окном уже шёл своим чередом новый серый Хротцберский день, а наёмник про себя размышлял, кого бы ему навестить с допросом из оставшихся подозреваемых. Барса, Адольфа или Француза? В принципе, все эти конкуренты погибшего дядюшки Дриксона были равноценными подозреваемыми в его убийстве. Конечно, Адольф всё же выделялся среди них своими безумством и неуправляемостью, но... Переться к нему? Вот так, запросто? После того, как Трой положил примерно десятков пять его парней-скинхедов? Нет, такого «почётного» подозреваемого если уж и предстояло посетить, то делать это надо было в последнюю очередь. Не то, чтобы Трой боялся каких-то там бритоголовых отморозков, просто...

Просто посещение Адольфа означало лишь кровь и бойню. А это наёмнику было нужно в последнюю очередь.

Тогда кого же ему для начала посетить? Барса? Или всё же Француза? Котяра, говорят, ведёт какой-то там свой список, и все, чьи имена в него включены, обречены на верную погибель. Так что... Мало ли? Вдруг и старина Генри был в этом списке? Версия очень заманчиво выглядит. Плюс к тому же тёрки Барса с Троем сведены, фактически, к нулю, так что, похоже, это будет идеальный вариант для грядущего допроса. К тому же...

— Трой! — донёсся до него встревоженный голос. — Трой, ты слышал, что твориться?

Наёмник поднял взгляд. Прямо перед ним стоял слегка растерянный Смулз.

— Судя по твоему тону, что-то важное! — хмыкнул Трой. — Ну, давай, просвети меня!

— Там... — Алистер немного споткнулся. — В общем, Трой, включи телек! Там все сейчас только об этом и галдят!

Наёмник взял пульт телевизора и нажал на кнопку включения. Из маленького прожектора перед ним вырос целый экран. По нему транслировали какой-то тюбик.

«Новый гель „Пауэр“ для улучшения потенции! — произнёс ласкающий женский голос за кадром. — Успейте купить! Только сегодня со скидкой двадцать...»

— Это про него все галдят? — не понял Трой.

— Да переключи уже на федеральный канал! — произнёс Смулз.

Наёмник послушно щёлкнул кнопкой пульта, и перед напарниками предстал как всегда всклокоченный ведущий Хротцберских теленовостей.

— ...имя уже известно! — проговорил он, дрожащей рукой сжимавший микрофон. — Это некто Леонард Милье — бывший заключённый, недавно отсидевший в тюрьме срок пятнадцать лет! Он уже признался, что это он пытался убить Адольфа, представителя корпорации «Скинни» в Хротцбере и делал он это по заказу представителя другой корпорации в Хротцбере — человека, именуемого «Французом»...

— Ну что, Трой? — посмотрел на напарника Алистер. — Ты думаешь о том же, что и я?

— Ну да! — кивнул наёмник. — Я думаю, что гель «Пауэр» мне покупать ещё рановато...

Увидев мину, застывшую на лице Смулза, Трой не смог сдержать смех.

— Ох, да шучу я, Ал, шучу! — сказал он. — Нет, я всё, конечно, понимаю. Если этого Милье Француз и вправду направил на то, чтобы тот убил Адольфа, то... кто знает, может, и Дриксона-старшего тоже укокошил всё тот же Леонард? Надо бы его допросить, только вот...

Трой ткнул пальцем в сторону монитора. Там транслировали огромную Хротцберскую тюрьму.

— Этого Милье сейчас держат под охраной, лучшей, чем у английской королевы! — произнёс наёмник. — Не дай Бог он сбежит или, чего доброго, его кто-нибудь убьёт! Тогда все его показания против Француза будут просто пустым звуком. И как нам его тогда допросить, Ал? Мы же не можем просто прийти в участок и сказать: «Дайте-ка нам поговорить с Милье пару слов»! Придётся перебить всех копов в участке — а это, во-первых, не так просто, а во-вторых, довольно опасно. Полиция — это тебе не двадцать скинхедов, которые стрелять не умеют, да ещё и темноты боятся!

— Ну, на этот счёт можешь особо не беспокоиться! — Лицо Алистера расплылось в улыбке. — Я уже, кажется, придумал, как нам заполучить этого Леонарда-корпоратоубийцу...

Трою нравилась эта улыбка его напарника. В последний раз, когда он её видел, Смулз уже продумал атаку на барак скинхедов. Значит...

Значит, ничего хорошего полицейским, охраняющим Милье, это не сулит...

Дэн Столз осторожно шагал по улицам Хротцбера, сияющим дневными неоновыми огнями. Мелкий дождь уже накрапывал с серых печальных небес. Парень был одет в серую куртку с капюшоном, который был натянут на его голову, дабы скрыть его лицо от случайных глаз. Ведь даже случайный прохожий, увидевший его, мог стать настоящим врагом Дэна, рассказав о нём кому-нибудь из людей в белых одеждах.

Столз делал вид, что просто прогуливался, стараясь никак не привлекать к себе внимания. Он не курил, не пытался выделиться из толпы — просто шагал по городу, один из миллионов жителей города, никак, прошу поверить, совершенно никак не связанный с Агатой Шпац парень.

На самом деле определённая цель у Дэна, конечно же, была. Ему надо было просто разведать обстановку, выяснить, насколько много по городу рыскает людей Дриксона, которым приказали любой ценой поймать сбежавшую домработницу погибшего официального представителя корпорации «Майтвилл» вместе с её любовником. Конечно, приказ был дан чёткий, но... Со временем любая ситуация рассасывается. Рано или поздно людям в белых одеждах надоест прочёсывать город в поисках тех, кого, возможно, здесь уже и нет, и тогда (желательно под покровом ночи) Дэн с Агатой и выберутся из проклятого Хротцбера.

Но это будет в будущем. Явно не сейчас. Поскольку Столз уже видел их. Люди Дриксона шныряли по всему городу, куда бы он ни пошёл. Около магазинов быстрого питания, около ларьков с электронными сигаретами — да что там, даже рядом с ночными клубами! — везде люди корпорации «Майтвилл» пустили свои корни.

«Хм, даже интересно! — подумал Дэн, пробираясь через толпу людей. — Какого только чёрта эти парни только делают рядом с ночными клубами? Они что, считают, что мы с Агатой додумаемся укрыться от них в ночном заведении? Ага, Агата будет танцевать вокруг шеста и скидывать с себя последнюю одежду (самый верный способ, чтобы никто не запомнил её лицо), а я...»

Внезапный порыв ветра резко прервал мысли Столза. Одно дуновение — и капюшон, казалось бы, так надёжно закрывавший его лицо, слетел с головы, обнажая лицо парня. В принципе, это было бы не так страшно (что там, надел капюшон обратно, и всё), если бы...

Если бы по другую сторону улицы, рядом с газетным ларьком не стояли трое людей в белых одеждах.

Людей Дриксона. Зорких и очень внимательных.

И едва капюшон слетел с головы Столза, как один из этих людей, похоже, удивляясь своей собственной удаче, вскинул руку с указательным пальцем вперёд.

— Вот он! — провозгласил он. — Парни, это он! Это Дэн Столз! Держи его, срочно!

В одну секунду все трое парней корпорации «Майтвилл» ринулись в сторону Столза. Дэн автоматически начал было надевать капюшон обратно, пока в его голову не пришла мысль (просто гениальная мысль!), что это ему уже не поможет. Резко развернувшись к одной из подворотен, Дэн бросился бежать.

И парни Дриксона бросились за ним!

Столз бежал по подворотням, не оглядываясь. Нет, он не мог похвастаться тем, что превосходно знал город. К своему сожалению, когда дети играли в догонялки, бегая по подворотням, Дэн сидел в своей комнате, делая уроки.

«Вот же чёрт! — мысленно выругался Дэн. — Черта я только лысого учил эти уроки! Лучше бы вместе с остальными парнями во дворах бегал! Чем мне теперь, в моей ситуации, скажите на милость, пригодится, что „е равно м-си квадрат“?!»

Столз петлял по подворотням чисто интуитивно, даже толком не представляя, куда и зачем он бежит. Лишь бы подальше от этих гадов в белых костюмах.

Подальше от поимки.

Подальше от своей гибели, в конце-то концов!!!

«Хорошо, хоть не стреляют пока вдогонку! — отметил про себя не останавливающийся ни на секунду Дэн. — Кто знает, может, у них приказ взять меня целым и невредимым! Да и не важно, почему, важно, что не стреляют!!!»

Столз на полном ходу свернул в очередной поворот и...

Обомлел.

Прямо перед ним находилась огромная стена. Тупик. Конец всему...

В несколько секунд Столз оценил ситуацию. Перелезть через стену не получится никак. Даже двухметровые гиганты едва ли смогли бы пересечь эту огромную стену — что уж говорить о Дэне с его скромном росте в метр семьдесят сантиметров. Но смерть, смерть дышит ему прямо в затылок! Вернуться назад, чтобы выбрать другой путь, будет равносильно тому, что просто сдаться на милость победителю, что в планы Столза совсем не входило. Хотя бы потому, что милость эта едва ли случится...

И тут перед глазами парня возник выход. Призрачный, очень маловероятный, но всё-таки...

Всё-таки выход!

Прямо перед стеной, миновать которую Дэну предстояло, располагался небольшой горизонтальный шпиль, торчащий из стены. Назначение этого шпиля Столз понять не мог — то ли его сделали, чтобы сушить бельё, то ли вовсе для красоты — но это и не так важно! Важно то, что если разбежаться, запрыгнуть на этот шпиль и раскачаться на нём, то стену вполне можно преодолеть! Да, конечно, Дэн никогда в жизни не выполнял таких акробатических номеров, но сейчас думать было некогда. Либо прыжок на шпиль, либо...

Либо плен у «Майтвилловских» парней. Вот этого бы, конечно, никак не хотелось бы!

Дэну долго думать не пришлось. В одну секунду он бросился бежать вперёд, к своему единственному спасению. Он старался дышать ровно (не хватало ещё только дыхание сбить за пару метров до спасительного шпиля!) и правильно выбрать место для того, чтобы оттолкнуться от земли и полететь прямо к шпилю. Шаг, шаг, ещё шаг, и...

Столз, оттолкнувшись от земли, взлетел в воздух. За пару секунд (секунд, которые показались Дэну вечностью!) он оказался на шпиле, а затем — ещё один мощный прыжок! — и парень полетел по направлению к стене.

«Всё ли верно я учёл... Долечу или нет... Удастся ли?» — вереница мыслей носилась в голове у Столза пока он летел до стены. Одно мгновение, один миг — а перед глазами Дэна пролетела вся его жизнь. Ведь в случае неудачи эта жизнь, скорее всего, оборвётся раньше времени...

И вот он — момент триумфа! Дэн долетел до стены, которая разделяла его и его верное спасение. В одну секунду Столз перелез через стену и без сил упал вниз. Одна надежда, что его во время этого героического прыжка не заметил ни один из преследователей. Это было вполне возможно, ведь у Столза была приличная фора, но...

Но вполне возможно было и обратное!

Притаившийся Дэн замер на месте, стараясь даже не дышать, чтобы никто из преследователей его не услышал. Ведь после этого забега (а тем более, после его прыжка!) сил у несчастного Столза уже совсем не осталось...

За стеной послышались торопливые шаги. Дэн так и видел, как парни в белом внимательно осматривают стену, которую он только что преодолел.

— Да ну к чёрту! — услышал парень голос одного из преследователей. — Он бы через эту стену не перелетел! Он же не человек-паук, в конце концов! За мной! В другую подворотню!

И шаги за стеной резко заспешили в противоположную сторону, давая беглецу время спокойно вздохнуть. Он сбежал! Он сделал это! Он победил!..

Взгляд Столза вновь упал на вершину стены (трёхметровой, никак не меньше!). Он вспомнил, как бежал к шпилю, как оттолкнулся от него, как перелетел через эту преграду...

«Ну я и акробат!» — подумал Дэн и беззвучно, с грустью и торжеством, рассмеялся...

По вечернему парку, не торопясь, шла Дороти Янсен. Уже загорелись первые фонари перед её взором; ветви деревьев тихо перешёптывались друг с другом о новостях, известных лишь им самим.

«Я здесь, Генри Дриксон! — проговорила она про себя со злой усмешкой. — Жива, и наслаждаюсь жизнью! А ты... Ты лежишь в земле, и тебя жрут червяки, травясь твоим ядовитым телом! Жизнь всё расставила на свои места!»

Мысли Дороти резко перенеслись от мёртвого негодяя к тому, что творилось в Хротцбере сейчас, уже после его смерти. Француз и Адольф, похоже, вцепились друг другу в глотки и ведут бой ни на жизнь, а на смерть. Сначала подорванная машина у Француза, теперь этот Милье, который признался в том, что чуть было не укокошил Адольфа... Конечно же, они и сами могли всё это подстроить! Чем чёрт не шутит — Француз мог сам подорвать свою же машину (он, если что, ещё миллион таких себе купить может), Адольф мог нанять этого несчастного зэка, чтобы тот признался, что пытался уничтожить фюрера по приказу Француза... Если учесть тот факт, что они оба после этих «покушений» остались живы, то такая гипотеза вполне вероятна.

Как сказал бы её покойный отец, «это имеет место быть».

Но, конечно же, не стоит этими их разборками всерьёз забивать себе голову. В конце концов, её начальника, её любимого Барсика ещё никто не трогает, а это главное.

Его не трогают и правильно делают. Даже маленькая кошка может очень больно покусать, что уж там говорить о двухметровом Короле кошек! Особенно, если учесть, какая армия стоит за его спиной...

Что там эти скинхеды Адольфа? Да, вшестером на одного, с кастетами и бейсбольными битами, они, конечно мощны, этого отрицать нельзя. Но стоит их вооружить лазерными пистолетами — начинается настоящий цирк! Вспомнить хотя бы ту же недавнюю историю, когда Трой расстрелял, считай что, целую армию скинхедов в одиночку. И они ведь были вооружены! Да что там... Обезьянам, в принципе, тоже можно в руке оружие дать — едва ли это сделает из них могучую армию...

А роботы Француза? Нет, безусловно, они во многом сильны — чёткая дисциплина, превосходно выполняют данные им приказы и указания, заложенные в них с момента создания, но они же теряются в любой ситуации, выходящей за рамки одного приказа! Когда приходит момент забыть о своей задачи и начать импровизировать, эти «солдаты» превращаются в тупую кучу металлолома. Куда всем этим андроидам и неофашистам до слаженной, проработанной команды Барса? Возможно именно из-за этого, а именно, из-за хорошей команды Короля кошек, с ним очень редко ссорятся, предпочитая воевать друг с другом, но никак не с ним!

Внезапный восхищённый свист вырвал Железную леди из её глубоких размышлений. Прямо перед ней стояло два здоровых парня в кожаных куртках, без зазрения пялящихся на её идеальные протезы.

— Что вылупились, парни? — с усмешкой спросила она. — Тоже себе такие хотите, а?

— Послушай, красавица! — с улыбкой проговорил один из них. Видимо, тот, кто посмелее. — Негоже такой девушке одной по потёмкам гулять! Не хочешь, мы тебе компанию составим?

Дороти с улыбкой смерила взглядом пристававших к ней парней. А что, ничего так спутники на одну ночь! Один посмазливее, другой посмелее... Но надо же с ними немножко поиграть!

— А что мне за это будет? — игриво спросила она.

— Я вылижу тебя всю! — внезапно проговорил второй парень. Тот, что посмазливее. — Я всё понимаю, но за такие ноги... Я просто вылижу тебя всю!

Янсен зашлась смехом. И не потому, что парень начал повторять всё по два раза от восхищения и волнения. Просто...

Ведь именно за такими словами она и пришла в этот вечерний парк, верно?

Леонард Милье с грустной улыбкой смотрел на решётку, похоже, навеки лишившей его свободы. Пятнадцать лет назад, будучи ни в чём невиновным, попал он впервые в камеру — и теперь, судя по всему, так в камере и умрёт. Покушение на убийство официального представителя любой из корпораций — серьёзное преступление, и хорошо, если Адольф сдержит своё слово, сохранив ему жизнь за то, что он сдал своего заказчика. А ведь, в сущности, и такой маленькой привилегии Милье может лишиться — если не по законному решению суда, то в какой-нибудь разборке в тюремном дворе. И у Адольфа, и у Француза длинные руки. Рано или поздно одному из них вполне может надоесть этот балаган, и он отдаст приказ убить такую мелкую сошку, как Леонард. На том вся жизнь Милье, загубленная войнами корпораций и интригами их представителей, и закончится.

Леонард с усмешкой глянул на стальные прутья своей камеры. Да, он помнил те времена, когда он только-только, в самый первый раз попал за решётку. Тогда, пятнадцать лет тому назад (подумать только, пятнадцать лет!) ещё попытались внедрить одно из нововведений в виде замены стальных прутьев решётки на аналог из лазерных прутьев. По идеи, это должно было выйти и дешевле, и действенней, чем прутья из стали — ведь, казалось бы, какой дурак по своей воле полезет прямо под прожигающий лазер?

И, как выяснилось, вся эта идея провалилась.

В первую очередь из-за резко увеличившегося числа самоубийств. Многие отчаявшиеся от мысли, что они очень не скоро окажутся на свободе, заключённые просто кидались на эти лазерные прутья от своего чувства безысходности. И, надо заметить, успешно кидались. За один месяц количество самоубийств в тюрьмах, где применили лазерные прутья, количество самоубийств выросло чуть ли не в два раза.

Но если бы это всё ограничивалось самоубийствами! Заключённые — народ, как правило, не слишком уж благородный. И если при стальных прутьях перепалка между двумя зэками могла закончиться простым фингалом под глазом, то теперь, когда лазерные прутья — фактически, орудия убийства! — располагались так близко, в шаговой доступности, число убийств заключённых другими заключёнными так же, как и самоубийства, резко выросли. Так что от идеи лазерных прутьев быстренько отказались. Смертоносность — то, что, по идеи, должно было стать их главным преимуществом, на деле стало их главным недостатком.

Милье окинул взглядом свою камеру. Маленькая, одноместная — совсем не такая, где он провёл пятнадцать лет своей жизни (там была здоровая камера на десяток человек) — теперь она будет, скорее всего, местом его пребывания до конца его дней. Если, конечно, как он раньше предположил, Француз или Адольф не пошлют кого-то, кто бы окончил несчастную жизнь бедного Милье.

Жалел ли он о том, что сделал? Ни капли. Да, именно из-за того, что он едва не убил Адольфа, Леонард оказался здесь, но сколько вины его в том, что ему пришлось пойти на такое страшное преступление? Разве не сама система толкнула его на этот путь, закрыв перед ним все возможности хоть как-то вернуться к честному труду? Разве ни система вынудила его согласиться работать на Француза? В конце концов, разве не из-за системы он в первый раз оказался в тюрьме, не будучи ни в чём виновным?

Леонард грустно посмотрел на решётки на окнах его маленькой камеры. Он даже и не знал, насколько близко к нему вызволение из этой маленькой одиночной камеры...