Ты не такая! Да, я майор спецназа

Глава 67

— Расскажи уже ей, Раахат, так будет лучше, и она все поймет правильно, — обратился Гарах к наагату, отчего я еще больше перестала понимать, что тут происходит.

— Гарах прав, расскажи, сейчас я могу сама себе жути напридумывать, и от этого, поверь, легче никому не будет, — сейчас я смотрела на Раахата и даже от еды отказалась, отчего отец-эльбиг нахмурился.

Отец-наагат несколько раз вздыхал, открывал рот, пытаясь начать разговор, но вновь замолкал, и все это продолжалось минут пятнадцать. К тому моменту Гарах уже почти скормил мне завтрак, но лекарь все продолжал собираться с мыслями.

— Он — причина того, что у женщин могут изымать яйцеклетки, и они становятся бесплодными, а многие умирают. Но это он думает, что это его вина, хотя это не так! — не выдержав, выдал Гарах.

— Я сам бы все сказал! — зашипел Раахат.

— Да ты уже непойми сколько времени тут собираешься рассказать, за это время можно на другую планету переехать, просто расскажи, как все получилось, — последние слова Гарах уже говорил спокойно.

— Если бы все было так просто. Когда я был совсем молодым, то мои амбиции не знали границ, а учитывая, что меня еще и подбадривали, то я был готов сотворить очень многое. Еще в нашей академии Совета я был самым младшим, но при этом самым талантливым лекарем во всей академии. Еще до меня все лекари задавались вопросом, как сделать так, чтобы долгоживущие расы могли иметь больше детей. Ведь, чем больше живет раса, тем дольше у нее формируется яйцеклетка, которая может быть оплодотворена. Драконы могут ждать несколько тысяч лет, прежде чем произведут на свет первого ребенка. Эльфы, так как тоже живут долго, ждут по пятьсот и более лет, да, конечно, были и те, кому везло, и дети рождались раньше. Только такое радостное событие происходило очень редко, вот и в моей расе было тоже самое, поэтому и меня ожидали такие долгие годы ожидания, если я бы женился. Тогда я еще в это верил, в отличие от меня теперешнего, которому это уже и не надо. Поэтому я решил во чтобы то ни стало решить эту ситуацию и сделать так, чтобы тело женщины формировало яйцеклетки быстрее, и у меня это получилось к моменту окончания академии. Я смог создать вещество, которое в четыре раза уменьшало срок ожидания яйцеклетки для оплодотворения. При всем этом организм женщины не травмировался, за это я получил не только огромную славу, но и очень большие деньги, так как это вещество было нужно всем. Но Совет забрал эту разработку под свой контроль, заплатив мне, я был рад поделиться, ведь такое счастье должно быть для всех, а не только для меня. Вот только у Совета были и те, кто применил мой препарат совершенно по-другому: они начали экспериментировать на женщинах, у которых оставался уже маленький срок для отдачи яйцеклеток перед смертью. И тогда эти экспериментаторы решили сделать процесс намного быстрее, найдя лекаря, который на это согласился. Он усилил формулу и смог получать яйцеклетки еще быстрее, сохраняя жизнь женщине, но при этом она становилась вскоре бесплодной, и весь процесс был очень болезненным для нее. Только когда тот ученый захотел пойти дальше, Совет ему запретил, так как мучать женщин не хотел никто, даже ради таких целей. И вот тогда этот лекарь продал препарат пиратам, которые занимались похищениями и грабежами. Таким образом он смог продолжить свои опыты, не сдерживаемый рамками Совета. Он смог сделать препарат ужасающим. Пираты, получив такое оружие, конечно же нашли ему применение на черном рынке в нашем Содружестве. Об этом узнали, когда после похищения женщины стали возвращаться совершенно другими. Те, кого выкупали быстро, возвращались с уже частично забранными яйцеклетками, что наносило вред организму и репродуктивной системе женщин. Но также и были те, кого возвращали не просто бесплодными, но и в состоянии старости, настолько сильны были повреждения. Тогда же пропал и тот самый лекарь, который работал на Совет. А дальше хуже — стали находить тела женщин, которые были бесплодными, очень сильно обезображены и подвергались постоянному насилию. Это обнаружилось, когда на очередном рейде поймали корабль с пиратами, на котором производились такие изъятия яйцеклеток, вот там все и нашли. Совет вызвал меня, когда обнаружились подобные изменения уже у нескольких женщин — они хотели, чтобы я попробовал все исправить. Вначале мне дали все их анализы и данные до и после препарата, но самое страшное было — столкнуться с ними глаза в глаза. В них я видел ненависть к себе, ведь именно потому, что я изобрел тот препарат, они подверглись всему ужасу, что потом произошел с ними. Но я до твоего появления не мог это исправить. Но, возможно, благодарю твоей крови и крови Ирая, если та информация, что мы нашли, верна, мы сможем это исправить. Правда, пока не знаю — как, — вот такое я точно никак не готова была услышать.

— Вот, знаете, что не могу понять, дорогие мои отцы, что за дебилы у вас в Совете? Вас такое количество охрененно сильных мужиков, а при этом пираты воруют женщин, даже под носом Совета в их здании смогли это сделать, я поражаюсь! — я просто не могла понять, как, как такое может происходить.

— Не забывай, что и пиратами становятся тоже сильные мужчины, да и уже очень давно ходят слухи, что им помогает кто-то из Совета, — тяжело вздохнув, сказал Гарах.

— Почему вы так решили? — а вот это уже что-то новенькое.

— Это мысль пришла в голову Аразару, ты же помнишь, что его брат один из членов Совета, и поэтому он в курсе, как и что им подвластно. Вот именно он думает, что столько времени мы не можем избавиться от пиратов потому, что им помогают члены Совета, которых не могут даже жнецы смерти просто так допросить и влезть в голову. А вот те, кого смогли допросить жнецы, не видели, кто им отдавал приказы, они либо стояли спиной, либо им через множество комов отдавались приказы.

— Раз у Аразара там брат, может обратиться к нему за помощью? — почему бы не воспользоваться этим.

— Если спросить напрямую, то можем подставить всю нашу семью и нанести оскорбление Совету, что совершенно точно не закончится в нашу пользу. Для того, чтобы это сделать, нам нужны стопроцентные доказательства, а пока это только наши домыслы и не больше. Хотя после твоего похищения Совету пришлось пойти на уступки, но не думаю, что они будут длиться долго. — ответил Грах.

— Пап, в том, что происходит с женщинами, нет твоей вины, если бы не изобрел ты этот препарат, создал бы кто-нибудь другой, пойми это. Да и все оружие, что у нас есть, кто-то изобрел, и именно оно убивает, вот только вина в этом не того, кто создал, а того, кто его применил. Ты сам знаешь, что внутри твоей дочери есть очень грозное оружие, которое убивает. И когда я применяю его, кто виноват в смерти — я или тот, кто создал нашу расу? — мои слова Раахат обдумывал недолго.

— Вот видишь, даже дочь из другого мира считает, что ты не виновен, — подбодрил Раахата Гарах.

— Но я видел ненависть в глазах тех женщин! — все еще пытаясь настоять на своем, сказал отец.

— У этой ненависти может быть куча причин, они прошли через ужас, и могли бояться, что им теперь придётся пройти через еще один. А вот кто ты такой, они могли и не знать, — после моих слов Раахат вроде повеселел, и они уже с Гарахом продолжили беседовать, а я уснула, смотря на Малаха.