Ты не такая! Да, я майор спецназа

Глава 97

Жуткий грохот и чувство самосохранения, которое тренировалось годами, заставили меня прийти в подобие сознания, чтобы оценить, что делать и куда бежать. Вся гора сотрясалась, сверху сыпались камни, большие и поменьше, их удары были болезненными, но привели в чувство даже моих мужчин, судя по их стонам. Я поняла, что подняться не могу, даже голову повернуть — оставалось только надеяться на чудо и моргать. И чудо не заставило себя ждать: я услышала одновременно вопли отцов, и потом жуткий топот и грохот.

— Ирана! — раздался надо мной грохот отцовского голоса, и его рука опустилась рядом со мной.

Сейчас я не узнавала ее, так как размеры кисти поражали мое воображение. Даже увидев эту руку, меня на секунду взяло сомнение что это не мой отец Вилейн, ведь я видела его в виде жнеца смерти на тренировках, и он точно не был таким огромным, как сейчас. Я пораженно смотрела на костяную кисть с когтями, длина которой, по моим приблизительным оценкам, сейчас была сантиметров сорок, не меньше. Но как только это кисть появилась рядом со мной, камни перестали сыпаться на меня сверху, а вот холод жнеца и его мантия накрыли мое тело.

— Потерпи, дочка, сейчас папа все сделает! Потерпи, моя хорошая! — говорил мне жутким голосом такие заботливые слова Вилейн.

— Что с ней? — раздался напуганный голос Раахата.

— Все сложно и не понятно, и до этого казалось невозможным! Она прошла новое обращение — повторный обряд смерти и единения! Но как и зачем — не понимаю! — было слышно что Вилейн сам не верит в сказанные им слова.

— Как такое возможно? — шок охватил Раахата.

— Не знаю, но думаю скоро узнаем! Где транспортировочные платформы! — еще громче раздался ор отца, от которого вновь содрогнулись стены.

— Может, на руках вынесем? — услышала я голос Гараха, его я тоже сейчас не видела.

Но зная, что теперь отцы рядом, я была просто уверена: все будет хорошо, по другому и быть не может.

— Нельзя, можем навредить, как и в первый раз, ее нельзя двигать и поднимать. У нас есть специальные платформы для этого, — ответил Вилейн и стал приподниматься на руках.

Под моей тело заползла какая-то плотная жидкая субстанция и, распространившись под всем телом, превратилась в ровный лист, на котором мое тело лежало ровно. Платформу подняли и быстрыми шагами стали выносить меня. В ритуальном зале из моих мужчин никого не было, всех вынесли, я оставалась последняя, так как меня нельзя было нести на руках и подвергать мое тело собственному движению. То, что меня несли жнецы смерти, я поняла сразу, увидев вокруг кучу черных балахонов. Сейчас меня выносили через город, в котором больше не было прежней красоты, многие дома разрушены, крыши горели, что тут произошло — мне было не понятно. Впереди шел Вилейн, и при его появлений все разбегались, как тараканы, даже члены корабельных команд, а это точно были они. Но зато сейчас, когда платформа, на которой я лежала, была немного повернута, я смогла разглядеть отца и ужаснуться его мощи.

Впереди шел не просто жнец смерти, а тот, чей рост превышал обычного жнеца вдвое. Его балахон развевался, будто вокруг был сильный ветер, который постоянно трепал ткань. На мантии светились и перемешались ленты, которые я раньше видела лишь частично и теперь вспомнила, что именно они были в том озере, вот почему они тогда показались мне знакомыми, но не понятными и не читаемыми. Коса была под стать ему — огромная и зловещая, и с ее лезвия стекала кровь, а счетчик на ней очень сильно накрутил циферки с того момента, когда я их видела в последний раз.

— Все, моя девочка, сейчас ты будешь дома, Раахат тебя подлечит, Гарах накормит, Аразар отчитает, а Ларак… даже не представляю, что он будет делать, если честно. Зато я с большим удовольствием выслушаю о ваших похождениях, и мне интересно, как вы так талантливо попадаете в неприятности. Ты как, малышка? — спросил отец, вот только ответить мне удалось не сразу.

Именно в этот момент мы покинули город, и я увидела еще одну картину, которая напомнила мне апокалипсис. Все небо было усыпано кораблями жнецов и не только. Вокруг что-то горело, а что-то было замуровано в лед. Даже твари теперь выглядели как ледяные скульптуры. Вокруг, как черные тучи, бегали жнецы с косами, но, когда появились мы, все будто замерли и остановились в ожидании.

— Моя дочь жива! Единственная наша надежда и единственная наша женщина смогла пережить повторный ритуал становления жнецом смерти и принятия косы древних! — громко, на всю округу, крикнул Вилейн, и массовый шокированный вздох долетел до моих ушей.

А вот то, что началось потом, меня повергло в шок. Жнецы стали собираться со всех сторон с огромной скоростью, и это смотрелось жутко и ощущалось так же. На фоне всего: горящих деревьев, огромных ям, оставленных от локальных взрывов, и застывших заледеневших тварей, как черные реки, стекались в одно место жнецы в черных балахонах. Как только они закончили свой сбор, отец сделал шаг, и они расступились, преклонили колено, при этом воткнув косу острием в землю, и склонили головы. Мы проходили через эту толпу, и ни один из них не поднял глаз от земли, а я не понимала своих эмоций, так как такого количества магии жнецов смерти в одном месте я не чувствовала никогда. Только она не была пугающей или холодящей душу, как для остальных сейчас, она была мне родной и такой близкой. Сейчас я чувствовала надежду на счастье в сердце каждого жнеца, который тут был. Эти непростые мужчины, на чьих плечах лежит тяжелый и иногда непомерный груз ответственности, так же как и все, хотят быть любимым, и чтобы их сердца горели от любви и для любимой. Ощущать весь этот калейдоскоп эмоций было настолько остро и ярко, что я совершенно забыла о собственной физической боли. Их надежды, мечты наполняли, проникали под кожу, и я поняла, зачем меня так гнали неизвестные мне силы в ту пещеру, зачем я подвергла опасности мужей, а они меня, зачем я прошла этот жуткий ритуал и смогла выжить — это было не для снятия барьера, не для того, чтобы помочь Болхафам, все было сделано для этих мужчин. Потому что теперь в этих скованных льдами смерти и жутких ужасов сердцах появилась надежда на то, что и жнеца можно полюбить, что жнецы-женщины тоже существуют и им встретиться. Что, даже если ты старейшина, ты можешь быть не одинок, жизнь наградит тебя за твои труды и заслуги, подарив счастье быть отцом и мужем. Многим расам это непонятно, но именно Ванкалы сумеют оценить и несколько капель тепла и заботы, что им подарит женщина. Они, как забытые в пустыне существа, годами не имевшие возможности напиться — несколько капель воды для них это чудо, которое они будут беречь и хранить до самой своей смерти, как самое большое счастье в их жизни. Такое оценить сможет далеко не каждая женщина, а недооценившая только потеряет, ведь большой и страшный жнец может любить с такой же силой, с которой защищает правосудие и порядок в этом мире.

Волна эмоций стала меньше, как только мы вошли на корабль, и вскоре вообще исчезла, отставив только след в моей душе. А мне теперь предстоял осмотр Раахата, так как моих мужчин он уже уложил в капсулы и сообщил, что все живы и восстанавливаются.