Ты не такая! Да, я майор спецназа

Глава 71

Первые дни полета были самыми тихими и спокойными. Отцы, после того как меня покормили, и пришел в себя Малах, который некоторое время не выпускал меня из своих объятий, провели очень хороший и внушительный разговор с мужьями. Поэтому хоть все три мужа и Ирай спали со мной в одной кровати, но для этого тайно проползали каждый раз по ночам, ведь засыпала я всегда одна под присмотром кого-нибудь из отцов. Почему-то они сейчас решили, можно сказать, читать мне сказки на ночь, только собственного сочинения и про себя. Они рассказывали мне о своей жизни, об особенностях своих рас и очень часто — о своем прошлом, которое было просто огромным не только из-за их внушительного для меня возраста, но и из-за характеров, которые были под стать мне.

И только после того как отцы покидали мою комнату, а я уже спала крепким сном, как они думали, потихоньку, тайно приходили ко мне в спальню мужья и укладывались в мою кровать. Конечно же, отцы об этом знали и ворчали периодически, что их дочке надо дать от них отдохнуть, так как они внезапно свалились мне на голову. Но все это была своеобразная игра, которая устраивала всех, поэтому и продолжалась. Только я во всех этих играх не очень участвовала, мне больше всего сейчас нравились ночи, поэтому засыпала я с удовольствием.

И дополняло это удовольствие то, что, как оказалось, пока я вызволяла Малаха из ловушки его собственной брачной лихорадки, мой первый муж успел сделать мне сюрприз. Правда, этим сюрпризом отцы несколько раз публично ткнули носом моих остальных мужей, те пыхтели, но молчали, правда не все, и, думаю, Мору, когда он появиться, обязательно устроят темную. Хотя очень слабо могу представить, как они ему это сделают.

Сюрприз был в том, что Мор, по-моему, скупил практически всю одежду, обувь и все остальное, что нужно для женщин, и точно не в одном магазине. В свою спальню я попасть не смогла — там все было не просто заставлено, а завалено коробками и бумажными разноцветными пакетами.

— Э-э-это, вообще, что такое? — шокировано спросила я.

— А это, дочь моя, забота, которой обладает, видимо, только один из твоих мужей. Тут все, что только может понравиться и понадобиться для женщины. Так что мы очень рады, что хоть один из твоих мужей додумался все это купить, так как тебе не хватает времени, так всё и ходишь в балахоне, хотя мне нравиться твой балахон, — поведал мне отец Вилейн.

— Потому, что ты в таком же ходишь, — ответила я с улыбкой на слова отца.

— Да, ведь отцы не смогли сообразить и позаботиться, поэтому старшему мужу пришлось это сделать! — ядовито вставил свою фразочку Алекс, из-за чего получил очередной подзатыльник, уже сотый с момента моего пробуждения.

— Ага, позаботился, чтобы я очень долго была занята, прокладывая себе путь к кровати, — тяжело вздохнув, я несколько часов это разгребала, и все равно получилось создать только тропинки к ванной и кровати.

Но за это дни мы справились и разложили всю красоту, которую мне купили. Если это выбирал Мор, то он обладал хорошим вкусом. Тут было прекрасное кружевное белье, платья для любого мероприятия, спортивные костюмы, одежда для дома и сна. Обуви тоже было столько, что мне ее не сносить, даже при наличии бессмертия жнеца.

Но самой откровенной и сексуальной была одежда для сна. Это навело меня на особое тайное послание от мужа, ведь мы видимся только по ночам и в той одежде, в которой уснем. Я была не против такой игры, вот только играть мы будем точно по моим правилам. Решила раздеваться постепенно: в первую ночь буду очень скромной и милой, в шелковой закрытой пижамке, и постепенно, с каждой ночью все будет более и более откровенно.

Так я и сделала — в первую ночь, увидев меня, муж, как мне показалось, немного расстроился, но потом сообразил, что не все так просто. Зато у меня получилось вытащить из него давно интересующую меня информацию.

— Мор, вот скажи мне, как так получается, что вы, точнее, мы, жнецы смерти, не состоим в браках, как считается, а тут в одной семье и отец жнец, и муж жнец, не говоря о том, что я сама жнец. Это уже три жнеца смерти на одну семью. Да и откуда у вас родовые брачные амулеты, если вы все такие жуткие, и дети у вас искусственно выращенные? — в ответ на мои слова он рассмеялся, но все-таки расставил эту путаницу в моей голове по своим местам.

— Давай начнем с родовых брачных амулетов, большинство всех этих вещей существует в каждой семье много тысяч лет, и, если нужно, их один раз в сто лет могут достать, скажем так, пыль стереть. И создавались эти амулеты еще много-много поколений назад нашим предкам. Многие даже никогда их и не видели. Но, по договоренности Совета и наших старейшин, для того чтобы был равный выбор для всех, они появляются среди остальных амулетов на праздниках, то есть появляемся мы и участвуем в этом. Только наши амулеты почти никогда никто не выбирает. Вначале на них всегда была атрибутика смерти и спутать их с амулетами других рас было невозможно, и тогда приняли решение изменить их оформление. Амулеты внешне поменяли, вот только результат всегда оставался неизменным: их практически никогда не трогали, от них всегда очень сильно фонило нашей магией смерти. Правда, было несколько случаев, когда в семью принимали жнеца смерти, он получал право на ребенка, а жена получала право на счет, и больше они никогда не встречались и никто из них не жаловался. Вот только, сама понимаешь, для нас при таких условиях нет смысла в брачных союзах — детей мы и так получаем тем же способом, просто оплатив, сколько нужно. Намного сложнее, как по мне, Старейшинам, одним из которых собирался стать я, по примеру твоего отца Вилейна, вот только ты внесла серьезные коррективы в мои планы. Когда жнец смерти принимает решение стать старейшиной, он отказывается от права стать отцом и быть мужем, но последнее вообще не пугает. Отцом он не сможет стать, потому что не сможет передать свое оружие ребенку, так как оно будет оставлено в специальном зале погребения, где будет пробуждаться от вечного сна Старейшина, ушедший на покой, только когда нужен будет его опыт. А вот мужем старейшина не может быть потому, что, сама понимаешь, как можно подарить женщине ночь любви, если она лежит без сознания после истерики, вызванной страхом, — после его рассказа многое стало понятно.

— И только мое появление внесло нехилые такие коррективы. Получается, сейчас старейшина отец, хотя быть им не может, и магия это признала, поэтому этого не изменить. Так я еще и женщина-жнец смерти, которых не существует и, возможно, даже не существовало. И ты, который собирался стать старейшиной-жнецом и не хотел быть мужем, и чей родовой амулет вообще потерялся — теперь мой муж. Отличненькая у нас семейка жнецов получилась. Там ваши старейшины еще за сердце не хватаются? Может, это они стараются от нас избавиться, мы, по-моему, своим существованием ломаем всю их структуру, которая складывалась неизвестно сколько лет? — да, жнецам тоже, получается, есть на что злиться.

— Не знаю, но не хотелось бы. Да, кстати, ты помнишь девушку-Космияна, что была с тобой на празднике, когда ты выбрала мой браслет? — спросил Мор.

— Маленькая поправочка: я не выбирала, я на них просто упала, и они сами прицепились. Ну да, помню девушку — она была с очень маленьким даром, а что? — странно, зачем он об этом вспомнил.

— Да то, что ее семья была в сговоре по поводу двух женихов, одним был Лисьэн, другим был я. Сейчас мы пока пытаемся тихо узнать, что им, кроме денег, пообещали за это. То, что хотела семья Лисьэна, еще понятно — им нужен был хоть какой-то брак для сына, хоть он и был бы сильно неравным по магическим силам. Вот только со мной брак-то точно не мог стать простым, даже если бы был зарегистрирован по кому. Активировать амулет они бы без меня не смогли, и как это сделать — не знаю даже я, потому что этого не знал и мой отец. Поэтому эта затея уже была какая-то неправильная, и нелогичная, — сказал Мор.

— Или было еще что-то, чего мы не знаем, — такой вариант я тоже предполагала.

Наши разговоры мне нравились: он не пытался меня спрятать от всего, как это делали отцы, проводя расследование за моей спиной. Мор разговаривал со мной на равных, и то, что он делился информацией, меня успокаивало — ведь когда женщина чего-то не знает, она прекрасно это может додумать. Вот только то, что она додумает, будет кардинально отличаться от реальности и обязательно будет иметь трагический конец.