Убить Императора. Шаг 1

Глава 5

Вторник, 24 июня 2025 года

Территория нынешней Британии

Чикаго, Иллинойс

Дворец губернатора Сазерленда

Эмма качала головой в такт музыке. Настроение было приподнятым, несмотря на то, что на неё снова повесили их младшего рыцаря. Она мало что знала о Эфингеме, разве что то, что он уступал в силе всем рыцарям круга. Смазливый и загадочный — обычно этого хватало, чтобы все леди дворца бегали к его комнате и не давали ему проходу. Но сейчас почему-то шумихи вокруг новенького не было. Эмма и сама не знала, где он живет: может в их рыцарском крыле, а может в его поместье совсем рядом. Да и на публике он ещё ни разу не показывался.

Теперь его оставалось лишь найти и двинуть по башке.

Эмма устала быть для него нянькой, но прекрасно понимала, почему первый выбрал её. Чему Род смог бы его научить? Как изощрённо резать тела на кусочки? Вряд ли это подходит молодому мечнику. Тогда может второй? О, Лип слишком мягок, слишком добр. Он просит прощения у каждого, кого убил. До сих пор навещает семьи тех, кто потерял кормильца. Тогда может Кроу? Смешно. Шестой сожрал бы его и костей не оставил. По своей натуре он притаившийся в кустах хищник. Кроу играет со своими жертвами, мучает их, дарит надежду, отнимая остатки здравого смысла. Про пятую думать и вовсе не хотелось. Эта дамочка вызывала в Эмме какой-то дикий ужас, мурашкам расползающийся под кожей. Осталась она сама, пусть и непоколебимая и хитрая, словно лиса, Эмма умела наставлять людей на путь истинный.

Рыцарь вошла в библиотеку, высунув один наушник из уха.

Эфингем снова что-то читал за дальним столом среди пыльных полок. Четвёртая подошла, хватая книгу за корешок и вытягивая, чтобы посмотреть.

— Опять какую-то пошлятину читаешь? — она полистала страницы. — И не стыдно?

— Эмма, верни, — щеки Эфи вспыхнули.

Девушка фыркнула и швырнула фолиант обратно на стол.

— Скукота-то какая, — она скривила нос. — Энциклопедия пресмыкающихся? Изучаешь товарища Родерика?

Лицо седьмого залилось краской.

— Н-нет... Я смотрел на... хамелеонов.

— Ладно, — Эмма хихикнула. — Но знай, что твои вкусы весьма специфичны.

Прежде, чем Эфингем успел что-то возразить, в библиотеку вошёл ещё один человек.

— Прошу прощения, что отрываю от такого интересного разговора, — мужчина усмехнулся, но от его улыбки всех присутствующих замутило, — но, сэр седьмой, тебя вызывает военачальник рода Цепешей.

Эмма едва не налетела на стул, ошалело глядя на Бредфорда.

Первый рыцарь выглядел как всегда внушительно. Выбившаяся из хвоста прядь закрывала обзор на раненый глаз с обыкновенно мерзким шрамом. Форма оттенка тёмного шоколада была примятой, что мог позволить себе лишь их главный рыцарь. Будь это кто-то другой, никто бы с этим не мирился. И Эмма была удивлена не только в следствии заявления, но и самим фактом того, что Бредфорд лично передал приказ. Обычно он получал эти приказы, но передавал их через кого-нибудь из рыцарей. Сдержанный и официальный, первый рыцарь не на шутку пугал. Один его вид заставлял пятиться и жаться к стене.

— Сэр первый, — Эмма поклонилась, чувствуя, что вот-вот сорвётся. — Что-то случилось?

— Просто я зачем-то понадобился отцу, — успокоил её Эфингем, положив сзади руку на плечо. — Только приехали и уже достают. Схожу узнаю и передам привет.

Набрав полную грудь воздуха, четвёртая схватила парня за ту самую ладонь и с криком перекинула его через себя. Ошарашенный седьмой даже не успел ничего предпринять и полетел спиной на стол, который хрустнул под ним и развалился. Лежащие там Книги разлетелись по всей библиотеке, а щепки и отдельные куски дерева даже попали на первого.

— Что ты делаешь, Эмма? — изогнул бровь Бредфорд.

— А нечего здесь шутки шутить, — та выкрутила брюнету руку, уселась сверху и зашипела. — Кто дал тебе право называть так военачальника рода Цепешей? Всё для тебя шутки думаешь? За такое тебя вообще казнить можно!

— Прошу тебя, Эмма, — первый снисходительно смотрел на них двоих. — Пусть поспешит.

Девушка встала. Она непонимающе вздёрнула нос.

— Прошу прощения, сэр первый.

Бредфорд подал седьмому руку, помогая подняться.

— За что? — непонимающе протянул тот. — Ладно, привет передавать не буду. Наша леди Эмма больше любит швырять людей и ломать ими столы.

— Ну и придурок! — рыцарь показательно закатила рукава. — Да я тебя сейчас!

Рассмеявшись, Эфингем просто вылетел из библиотеки. Эмма в гневе не лучший собеседник.

— Он ещё получит, — выдохнула та. — Ишь чего удумал...

— Считаешь, он получил место среди нас только из-за того, что он из рода Цепешей? — первый сел на стул, облокотившись локтями на спинку.

Четвёртая переваривала информацию.

— Значит, он не шутил? Лорд Цепеш его отец?

Бредфорд выглядел немножко навеселе. Его пальцы барабанили по спинке стула.

— Не знала? Хотя, Эфингем отлично это скрывает. Но странно, что такая хитрая лисица как ты, Эмма, ещё не выучила наизусть его биографию.

— Да мне как-то...

— Было плевать на новичка? — усмехнулся первый. — Это тоже похоже на тебя.

Эмма не ответила. Она опустила голову, стоило ей заметить промелькнувшие искорки в глазах Бредфорда. Обманчивый, он будто предлагал тебе стать другом. Пытался всеми силами показать, что внешний вид обманчив. Ей он казался медведем. Опасным, но который мило говорит с тобой и делится сокровенным. Но стоит тебе поверить в то, что его бурый мех мягкий, а глаза добрые-добрые, как он раскроет объятия. В природе так и поступают эти огромные хищники. Предлагают наивным людишкам объятия. И если львы сразу демонстрируют неприязнь, готовность кинуться тебе зубами в шею, то медведи... раскрываю объятия. На их мордах лишь дружелюбие и покорность. Но только они сомкнут лапы, как их когти раздерут тебя сзади надвое.

— Что же, — он встал, — собрание сегодня в семь, не забудь.

— Есть, сэр... — под нос себе ответила четвёртая.

Она не кинется в его объятия. Она будет умней.

***

Эфингем Цепеш. Ежевичные кудри его опадали на лицо, оттеняя небесно-голубые глаза, что сейчас смотрели с детской тоской и печалью. В свои двадцать с немногим лет парень пережил многое: тиранию отца, смерть несчастной матери, что тяжело заболела после его родов, предательство родного брата…

Он бежал от семьи так далеко, чтобы никто и никогда не сумел нагнать его. Но вот сегодня все его труды канули в лету. Сегодня он встретится с ними.

Род Цепешей — род военных. Армейцы не ладили с рыцарями так давно, что уже забыли причину взаимной неприязни. Именно поэтому Эфингем решился и долгие годы трудился ради того, чтобы вступить в Рыцарский круг.

Чтобы выделиться. Чтобы не быть с ними в одной касте.

Пышная зала была наполнена людьми. Все оживленно переговаривались и переглядывались, силясь выискать долгожданных многопочтенных гостей. Сегодня с восточного фронта возвращаются Шерман Цепеш, генерал-военачальник, и его старший сын, полковник Аластер. Пусть старшего уже видели в замке верхушки власти, но для остальных это было эффектным появлением.

Вечно незамеченный, всеми гонимый и презираемый, Эфингем вдруг оказался в центре внимания.

— Ну, какой он, какой он? — твердила девушка, что бегло представилась младшему Цепешу, отчего он так и не запомнил её имени. — Скажи, вы похожи? Каково быть младшим братом настоящей легенды?

О да, о силе Аластера слагали басни. Его воспевали в поэмах, величайшие актеры пробовались на его роль, ведь, кто бы мог подумать, Цепеш отвоевал Аляску, на которой ютились остатки повстанческих войск.

— Это значит быть его тенью, — уныло отозвался Эфи, отчего блеск в глазах девушки потух, и она отпустила рыцаря, отходя от него на пару шагов.

Эмма, что вновь ковырялась в гаджете, звонко рассмеялась. Её смех выбивался из общего гула и звучал отрезвляюще, привлекал внимание.

— Да хватит тебе, ты уже не часть их семьи. Вступив в круг, ты отрекся от фамилии, ведь так? Иначе все бы мы тут знали, что ты из вояк.

— Несмотря на это, никто не спрашивает у меня, как я смог добиться тех высот, на которые поднялся. Все спрашивают лишь об отце и брате, всех интересует лишь…

Загудели фанфары и общий ропот зала стал стихать.

Целая процессия двинулась сквозь дверной проход, с трудом втискивая многочисленную свиту в слишком скромное для такого приёма помещение. Кажется, старшие Цепеши притащили за собой всю свою армию.

Властные и невозмутимые, их иссини-черные волосы спускались до широких плеч, опадая на красные плащи, что стелились по полу, оглаживая следы мужчин. Они были почти неразличимы. Когда их взгляды встречались, могло показаться, словно один из армейцев глядит в отражение. Лишь легкие морщины на лице старшего Цепеша выдавали в них разных людей, а еще… Цвет глаз.

Глаза Шермана походили на изумруды, сверкающие посреди мраморно-бледного лица, взгляд Аластера же был прозрачен.

— Прошу прощения за опоздание, — мягко кивнул отец семейства, поправляя алый, как кровь, что пролита врагами, плащ.

Прямо позади них, грозным строгим клином, следовали пять человек, облаченных в форму, подобную Цепешам. У каждого из них была своя цифра, что слегка позабавило Эфи. Надо же, у его братца есть свой рыцарский круг: бугай, очкарик, уродец, невидимка и девка, совершенно ничем не выделяющаяся. Ему было обидно и ревностно, что брат когда-то выбрал их.

Эфингем, подобно брошенному щенку, преданно заглядывал в глаза посетителей столицы, силясь перехватить их взгляд и соприкоснуться с семьей, но они словно нарочно игнорировали его.

Аластер мягко улыбался восторженным вздохам и даже позволил себе аккуратно, утайкой от Шермана, махнуть парочке девиц, что особенно настойчиво строили тому глазки.

— Выскочка, — тихо буркнул Эфи и отвернулся от брата.

Эмма права. Они давно больше не семья. Есть они и он. Никакого единства, никакой близости, никаких связей. Все, что соединяло их — далекое прошлое. Оно тяготило Эфингема, заставляя влюбленно придаваться мечтаниям о давно прошедшем.

— Прошу приветствовать, — начал лорд Цепеш, — мой старший сын — Аластер Цепеш. Все слышали о его героической победе в зоне четырнадцать, но пока не удостоились чести познакомиться с ним лично. Прошу любить и жаловать.

Он выдержал паузу для аплодисментов. Аластер не шелохнулся.

— Мы были шокированы ситуации, сложившейся в родной колонии. Терроризм душит нашу великую Империю. Очевидно, что здешние силы власти не способны справиться с вызовом тринадцатых… — он вздохнул, довольный плевком в сторону рыцарства, — Теперь мы наведём здесь порядок.

Снова пауза и снова аплодисменты. Хлопали все, кроме Эфингема и Эммы, что были единственными представителями Великого Круга. Парнишка выглядел скучающим, словно всё это уже слышал, а розововолосая была явно раздражена.

— Вам слово, полковник, — кивнул сыну Шерман, делая шаг в сторону.

— Благодарю вас, военачальник, — слегка хриплым голосом сказал тот. — Наши предшественники не позволяли себе сидеть без дела во дворце, — продолжал Аластер, стукнув кулаком по столу. — Так почему позволяете вы?! Почему террористы то и дело захватывают мирных граждан и аристократию, линчуют господ и совершают массовые убийства? Количество инцидентов за последние два года возросло, вы только задумайтесь, в семь раз! — красивое точеное лицо перекосило от ярости. — Так почему, объясните мне, вы ещё не разобрались с этим скотом?!

В зале повисла давящая, звенящая тишина. Аластер поправил плащ, немного его приспуская.

— К вашему счастью, действовать мы начнем уже сейчас. Прямо отсюда, из Чикаго, где случается едва ли не половина всех происшествий. Эмма Аннандейл, — неожиданно назвал Аластер имя девушки, слишком уверенно, слишком привычно произнося сложную фамилию. — Вы возглавите отряд, патрулирующий север и запад столицы.

— Разве вы приехали сюда не чтобы разобраться со всем самостоятельно, милорд? — усмехнулась та, склоняя голову набок, отчего розовые пряди опали на лицо.

— Безусловно, — согласился Аластер и ощерил белоснежные клыки в улыбке, тая в ней скрытый вызов. — Но я подумал: почему бы не дать бездельникам шанс, чтобы искупить грех перед народом? К тому же, это отличная возможность уладить вековой конфликт между армией и рыцарством. Мои люди так же помогут всем нам в этом, я мог бы представить их всех, но… Боюсь, вам это не к чему. Каждый из них жизнь отдаст во имя империи, и я уверен, вы еще вспомните мои слова.

Шерман хмыкнул и не сдержал усмешки, горделиво наблюдая за старшим сыном.

— Вопросы, господа, — отвлекаясь от Эммы, попросил Аластер, и толпа кинулась на него, словно голодный хищник, расспрашивая о планах, которые он построил на очищение Британской Америки.

— До чего же вы Цепеши одинаковые, — досадливо прошипела Эмма, косясь на Эфингема, что обиженно пялился в стену.

За весь вечер брат так и не кинул на него даже беглого взгляда.

Среда, 25 июня 2025 года

Территория тринадцатой колонии Британии

Чикаго, Иллинойс

Штаб семи рыцарей круга

Тренировочное поле под номером три

Эфингем сделал резкий выпад, пытаясь хотя бы задеть уворачивающуюся девушку. Розововолосая усмехнулась и одними кончиками пальцев толкнула седьмого рыцаря в грудь. Едва устояв, брюнет встал в стойку, чтобы попробовать снова, но, рассмеявшись, Эмма резко ринулась вперед. Рывком огибая фигуру парня, она ударила его по коленям, тем самым опрокидывая на пол и взбираясь сверху, заламывая руку.

— Что такое, Эфи, почему ты такой сопляк? — девушка отпустила его, предварительно стукнув кулачком по макушке. — Неужели сейчас кого попало берут в рыцари?

Обливаясь потом, тот перевернулся на спину, пытаясь отдышаться.

— Я ненавижу рукопашный бой, — он рукой откинул со лба влажныеные пряди. — Дай мне оружие и мне придется давать тебе фору.

Рыцарь хихикнула, поправляя лавандовые леггинсы, что немного сползли во время тренировки.

— Террористы не будут спрашивать о твоих предпочтениях, — она нависла над лежачим парнем. — И к тому же, неужели у великого Цепеша есть недостатки? Я думала, вы все до одного безупречны.

— Это сплетни, — простонал Эфи и медленно поднял корпус, чуть морщась от легкой тянущей боле в месте ушиба. — Отец храпит, у Аластера прыщи на спине… А я просто немного отстаю в боях.

— Я так и знала, что с ним точно что-то не так, — усмехнулась Эмма. — Такой заносчивый… Проявил, якобы, благородность, дал мне шанс оправдать высокое звание… Выскочка, — девушка была заметно оскорблена речью Аластера.

— Варвары. Они все. Грязные, дикие и сумасшедшие. Теперь столько крови прольется по всему Чикаго… Причем, поверь, это будет кровь безвинных.

— Я не допущу этого, — тихо возразила девушка, заметно напрягаясь.

Эфингем снова откинулся на землю, расставив руки в стороны. Эмма сильная, чертовски сильная. Она могла бы победить его стоя на коленях даже не запыхавшись. Она как лиса. Бесшумная, хитрая и коварная. Но даже она заметно боится Аластера.

— Вставай и тренируйся, — вдруг прервала их совместные размышления Эмма, снова принимая стойку. — Ты должен уметь защищать девятого принца.

Поднявшись и отряхнувшись, Эфингем тоскливо взглянул на диск солнца, что постепенно падал за небосвод. Печальный взгляд голубых глаз был устремлен в краснеющую даль, где жгучее грубое солнце медленно стекало за горизонт, опаляя лучами раскаленный песок. Оно было столь же ярким, как то, что осталось на далёкой Родине. Разве что родное светило обращалось с человеком куда ласковее.

Закончив тренировку, Эфингем быстро принял душ и вдруг замер напротив своего отражения. Стоя здесь, перед зеркалом, ему было отвратительно видеть того, кто там отражался. Нет, он не видел там себя. Это был точно не он. В нём отражался его брат.

Такой гордый, с высоко поднятой головой и хитростью в синих глазах. Вытянутое лицо и его ехидная улыбка. Это Эфингем видел. Но точно не себя.

Кто он вообще такой? Действительно ли он вообще существует?

Кто знает о нём? Об Эфингеме Цепеше? У кого его имя на слуху? Никто не знает этого парня. Словно его и вовсе нет, никогда не было.

Эфи аккуратно коснулся стекла тонкими пальцами, но тут же оторвал руку, словно ошпаренный. Он видел злобу в глазах, что были напротив него. Он прекрасно знал этот взгляд. Так смотрел Аластер, когда ему нужно было заткнуться и уйти, чтобы не позорить семью.

Семья. Такое родное слово… Но для него забытое. Младший Цепеш не чувствовал ничего произнося это. Он никогда не был частью семьи. Он был лишним. Всегда мешался своему брату и отцу, мелькая у них перед глазами и всё время пытаясь им что-то доказать.

Но им было плевать, они ведь и так заведомо знали, что у него ничего не получится. Что он слабак.

Что он — никто.

Вероятно, он самый бесполезный человек на этом свете, который даже не достоин права на собственное счастье. Как может быть достоин права тот, кто никем не является?

Цепеш осел на кровать, всё так же смотря в это чёртово зеркало.

Теперь он видел в нём лишь какого-то парня, по чьему лицу горько катились слёзы, будто тот мог о чём-то сожалеть.

Сожалеть о чём-то потерянном, хотя у никогда ничего не было.