Убить Императора. Шаг 1

Глава 6

Среда, 25 июня 2025 года

Чикаго, Иллинойс

Стоянка около центральной площади

Хрупкая фигура вылезла из кабины грузовика, даже не заглушив мотор. Оранжевый дутый комбинезон тихо шуршал при каждом шаге. Высокая, такая же яркая кепка с белым козырьком закрывала вид на тонкие девичьи черты, разве что пара светлых вьющихся прядей выбивались из-под кепки, обрамляя лицо. Девушка подошла к кузову и, щёлкнув ключами, отворила две двери.

— Поторапливайся там, — рыкнул голос около чёрных мешков для мусора. — За сегодня здесь семнадцать тел.

— Поняла, — ответила девушка и, достав папку, направилась к тому, кто с ней говорил.

Высокий и крепкий мужчина быстро облизнул губы. Раздвоенный язык, подобно змеиному, выглянул лишь на секунду. Даже этот безобидный жест должен был припугнуть обслуживающий персонал. Взяв папку, Род расписался, но ручку обратно не вернул, сунув её за ухо.

Растерявшись, девушка протянула руку за папкой, но её тут же перехватили за кисть.

— Девчонка?..

Одним резким движением, третий рыцарь потянулся к козырьку скрывающему лицо девушки, но та уклонилась, несмотря на то, что её все ещё крепко держали за запястье.

— А что, считаете, девушки не отбывают наказания за грязной работой? — та лишь ещё ниже склонила голову.

На её удивление, третий рыцарь рассмеялся, тут же отпуская кисть и даже поднимая руки вверх, словно сдаваясь.

— Цапаешься с рыцарем круга? — он опустил руки и отвернулся уходить. — Ты ещё не скоро покончишь с этой работой. Точно не раньше, чем она с тобой.

Не сказав ни слова, девушка взвалила на плечи первый мешок. Правда, буквально через два метра, стоило третьему рыцарю закрыть за собой дверь, она тут же скинула тело с плеч. Разорвав мешок, она вглядывалась в незнакомое лицо.

— Осталось шестнадцать…

Путаясь в ногах, девушка подбежала к остальным. Мешок за мешком, тело за телом. Какие-то чужие и совершенно не интересующие лица. Ладони потели и скользили по целлофановому материалу. Она дрожала вся с ног до головы, подбираясь к самому последнему мешку. Слёзы застилали глаза: почему ей нельзя даже похоронить тело брата? Почему ей нельзя с ним проститься?!

— Что же мы там ищем?

Голос прозвучал вплотную. Холодное липкое дыхание обожгло затылок.

Девушка замерла, чувствуя, как сильные руки снимают с неё кепку. Светлые волосы рассыпались по плечам.

— Белоголовая, — тягуче и сладко протянул третий рыцарь. — Я ждал тебя.

Лу крупно дрожала и не шевелилась. Стоящий впритык за её спиной мужчина лениво наматывал на палец её светлую прядь. Голубые глаза девушки в ужасе бегали по всей Площади, но никак не могли зацепиться хоть за что-то, что могло бы её спасти. Именно поэтому и командующий, и Кейт отказались от затеи пытаться достать тело. Но Лючия не хотела сдаваться. Она верила… Она просто верила, что…

— Оставлю себе на память, — Род чиркнул ножом по основанию пряди, оставляя её намотанной на палец.

Вздрогнув всем телом, Лу присела, когда над её головой просвистел нож. Проскользнув прямо между ног третьего, девушка подскочила и побежала, что было сил. Она не знала, куда и зачем. Что будет дальше? Может бросить сражаться и позволить отправить себя туда, к Джею?

— А ну стоять!

Взявшийся просто из ниоткуда третий одним ударом вышиб весь воздух с несчастной повстанки. Она отлетела назад, кубарем пролетая по мощеной плитке площади.

— Думаешь, самая умная? — тот хохотнул. — Видел тебя днём перед казнью террориста. Я знал, что ты придёшь и сейчас.

Он присел на корточках около блондинки. Та не двигалась. Она чувствовала, как бешено колотится сердце, готовое разорвать грудную клетку. Ей страшно. Ей хочется бежать. Хочется жить. Но ведь Джей тоже хотел жить! Тоже боролся, и к чему это привело?!

— Я убью тебя, — тихо прошептала она.

Мужчина усмехнулся, расширяя и без того безумные глаза:

— Правда? — он насмешливо пнул её. — И как же?

Ответа не последовало.

Хрустнув шеей, Род взял Белоголовую за шиворот, потянув за собой прямо по плитке. Они пересекли высокие двери штаба. Пару коридоров. Лу болезненно морщилась, когда её волокли по высоким каменным ступеням.

— Если ты решила, что легко отделаешься, то ты заблуждаешься, подруга, — третий рыцарь с легкостью поднял повстанку на уровень своего лица, глядя ей прямо в глаза. — Твой брат умер относительно быстро. Тебя это отнюдь не ждёт. Я сниму с тебя кожу, — почти ласково сказал тот, поглаживая большим пальцем щеку Лючии. — Ты-то и выдашь мне все ваши шайки.

Продолжая молчать, Лу едва терпела, чтобы не утереть подбородок от стекающей по нему струйки крови. Украдкой она выглянула на улицу, понимая, что находится этаже на четвёртом точно. Стоило третьему отвернуться и вставить в замок камеры ключ, как Лу извернулась и одним точным ударом впечатала его лицом в решётку. Когда хватка на мгновение ослабла, Лючия рухнула на пол и перекатилась. Она было рванула вниз, как Род первым делом дёрнулся в ту сторону. Ну, дорога только одна.

Ноги не слушались, но повстанка бежала вверх. Крыша была следующим же этажом и, благо, с открытой дверью.

— Ну и куда же ты, мой белоголовый мышонок? — послышался льющийся мёдом голос позади.

В панике, Лу оглядывала каждый сантиметр крыши, но прятаться ей было негде. Дверь скрипнула, и из проема показался третий рыцарь. От удара о решётку с его лба вниз стекали две тоненькие струйки крови. Девушка вздрогнула, только заметив, что рыцарь улыбается.

— Иди ко мне, мышонок, бежать больше некуда, — медленно приближался к ней Род, ступая медленно и вальяжно. — Идём. Я покажу тебе место, где твой ненаглядный проводил последние минуты жизни.

— Пошел ты! — рыкнула Лу.

Она медленно отступала, пока не наткнулась спиной на бортик крыши. Быстрым движением она взобралась на него, пронзая рыцаря яростным взглядом.

Сделав выпад, Родерик уже практически схватил её, не понимая, как мог промахнуться. Но пальцы скользнули по оранжевой униформе, сжимая лишь воздух.

Раздался крик.

Грохот.

Вой автомобильной сигнализации.

Свесившись вниз, Род едко улыбнулся. Крыша одной из дорогих машин была примята под телом блондинки, что невидящим взглядом смотрела куда-то вверх.

— Ну и идиотка, — фыркнул третий рыцарь, досадливо морща нос. — Хотя, все террористы долго не живут.

***

Ллойд вышел из здания. Плечи затекли, а в голове отдаленно звучал премерзкий голос принца. Глотая буквы на детский манер, тот весь вечер о чём-то верещал, да так противно, что адвокат вообще пожалел, что полез по все это. Лучше бы он стал учителем или ещё кем, чем вот так разгребать дерьмо за аристократией и короной.

— Какого?..

Серая Шкода походила на чью-то нелепую шутку. Примятая крыша, потеки крови по лобовому. Алый след тянулся через всю парковку, где был сброшен в огромный мусорный бак оранжевый комбинезон, весь измазанный красными пятнами. Выходит, кто-то свалился с крыши прямо на его новенькую Шкоду!

— Граф!

Ллойд обернулся, встречая третьего рыцаря Родерика Валлори запыхавшимся и красным.

— Вечер добрый, — учтиво кивнул тот. — Чем могу помочь?

Род придирчиво оглядывал молодого графа. Непослушные, слегка вьющие волосы развевались на ветру. Тёмные глаза третьего рыцаря бегали по фигуре перед ним. Сюртук, рубашка из плотной ткани на массивных узорчатых пуговицах, с мягкой тканью на рукавах, что легкой тенью сопровождала частые точёные движения рук. Голубоглазый юрист даже сейчас был в шелковых перчатках, словно боялся запачкать руки.

— Вы случайно не видели здесь девушку?

— В такой час? — Ллойд театрально взглянул на часы, хотя и так прекрасно знал время.

— Не паясничайте, граф Аддерли. Опасная террористка спрыгнула на вашу машину, и нам нужно как можно скорее её найти.

— А что на счёт моей машины? — блондин прошёлся пальцами в перчатках по искорёженной крыше. — Досадно получилось.

Род молча прошёлся раздвоенным языком по тонким губам. Его руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Шучу я, — Ллойд потянул на себя ручку двери, — следы её ведут на выход.

Ни сказав ни слова, третий рыцарь направился прочь. Его шаги гулко отдавались по мостовой. Он знал, что будь он хоть трижды псом его высочества девятого принца Британии, этот тощий пацан в перчаточках отнюдь не тот, с кем стоит спорить. Очухаться не успеешь, а разделишь участь террориста на плахе.

Сев в машину, Ллойд поправил зеркала. Машина плавно тронулась с парковки. Его забавляли рыцари круга. Каждый из них имел что-то своё, что-то индивидуальное и неповторимое. В юриспруденции все было куда скучнее. Жаль, что он сам никогда не отличался особой силой. Аддерли знал лазейки в законах, знал большую половину всего, что только можно. Острый язык, как и ум, порой не раз приводили к дракам. Драться он, к сожалению, не умел.

***

Весь мир её погрузился в траур. Лу не различала лиц, не помнила имён, не откликалась на собственное. Она не помнила, как бежала, пока не стали подводить ноги. Не могла вспомнить, как за ней приехал Командующий. Не помнила, как Карл и Ленни подхватили её под руки, таща в сторону плохонькой машины. Не помнила, как рухнула на грудь Джине и разрыдалась, прижимаясь к ней, пока мама бережно бинтовала поврежденные конечности. Не помнила, как день сменился ночью, отчего руины отеля, что служили им пристанищем, погрузились в убаюкивающий мрак.

Все нутро содрогалась в немой ярости, отчего дрожало и тело. Горечь, что разъедала её душу кислотой, вылилась горькими слезами, оставляя внутри лишь праведный гнев. Кулаки её были сжаты. Внутренний голос дребезжал, злость поработила каждую клеточку её тела, подчиняя разум.

Джина оправила золотистую прядь и тонкими холодными пальцами обхватила подбородок девушки, призывая поднять взгляд и заглянуть в её лицо. Женщина не плакала. Она лишь тихо напевала колыбельную, что когда-то давно звучала над их детскими постельками.

Карл уныло чистил оружие, сидя на холодном полу, а Ленни все метался из угла в угол, подходя то к Джине с Лу, то к окну, то к боссу.

Роберт молчал. Вот уже несколько часов он не проронил ни слова, лишь изредка глубоко вздыхал и, сжимая кулаки, напряженно вёл челюстью.

— Хватит убиваться, — вдруг приказал он кому-то, словно самому себе, и хлопнул в ладоши, призывая к действию.

Поднявшись на ноги, Командующий широким шагом прошел к разбитому окну, чтобы вглядеться в полумрак, что жадно пожирал улицу.

— Такова наша работа. Каждый из нас отправляется на миссию с шансом погибнуть. Просто Джею… В этот раз не повезло. Этих жертв требует революция, и мы не можем ей отказать. Он умер, но мы…

Его вдруг перебивает тонкий девичий голос, что звучал несвойственно для Лу грубо, даже слишком претенциозно и нагло. Её привычно детская обида сменилась теперь истинной злобой.

— Ради чего? — выдавила она и, опираясь о плечи Джины, стала медленно подниматься. — Ради чего он умер? Ради чего мы сражаемся? — шипела она сквозь стиснутые зубы. Вы говорите, что мы боремся за свободу, но мы рабы. Родились рабами и умрем рабами, если ни черта не поменяем. Если будем жить от заказа к заказу, если будем работать по чужой наводке! Если мы ничего не изменим, если мы ничего не достигнем — Джей умер напрасно!

— Тише, Лу… — тщетно попыталась вступить Джина и пригладить растрепавшиеся золотистые локоны, но та лишь отмахнулась от названной матери, сверля спину командующего проницательным взглядом.

— И что ты прикажешь делать? — горько усмехнулся Роберт, устало разводя руками.

Несмотря на огненную речь девушки, он так и не повернулся к ней лицом, даже когда Белоголовая переходила на крик.

— Революция требует подчинения. Революция требует терпения. Революция требует… — рассуждал спокойно мужчина и тихо взрыкнул, когда его снова перебили.

— Черта с два ей позволено что-либо требовать! Мы заложники этих глупых правил, придуманных неведомыми судьями, что заточили нас в рамки ожидания. Заперли нас в клетках, как зверей, и подкидывают свежего мяса, чтобы мы не забывали вкус крови. Да нас притравливают, как собак!

— Хорошо, — согласился Роберт для видимости, стискивая челюсти. — И какой у тебя план? Отвергая — предлагай, давай же, — он снова развел руками и ждал, будучи уверенным, что Лу сдуется.

Но в голубых глазах девушки разгорелся такой пожар, который не в силах были затушить и годы пролитых слез. Она сделала несколько решительных шагов навстречу к боссу, отходя от названной матери. Джина тяжело вздохнула, смиряясь с истерикой дочери. И, доверяя её эмоции в руки мудрого лидера, приняла из рук Карла чашку горячего чая.

— Мы должны проникнуть внутрь системы. Должны разрушить её изнутри. Должны уничтожать не точечные объекты, а целые системы, рушить их планы, играть на несколько шагов вперед! Тогда и только тогда его смерть будет хоть чего-то стоить. И я даже знаю, с кого следует начать, — хитро усмехнулась она, кажется преисполнившись в своем коварном плане. — Ллойд Аддерли.

Джина громко охнула и выронила чашку, опаляя ноги кипятком. Посуда рухнула на пол, разлетаясь на крупные осколки, которые тут же принялся подбирать Ленни, нервно приговаривая себе под нос что-то о том, что чашки бьются к большому счастью.

— Что такое, Джина? — Роберт в момент забыл о разъяренной подопечной и их воспитательной беседе, подлетая к женщине и подхватывая её корпус, словно опасаясь, что та рухнет на пол.

— Л-лойд Аддерли… — вторила она эхом. — Тот мальчик… Кровавый четверг… — перечисляла она бессвязную для всех информацию. Лишь Роберт внимал её устам, вслушиваясь в каждый хриплый слог, что вырывался из пересохших губ.

— О чем ты, мам?.. — удивленно уточнила Лу, склоняя голову. Джина и раньше бормотала что-то бессвязное, но смысла от неё добиться так и не удалось.

Джина тяжело вздохнула и, с помощью Роберта, медленно осела на продавленное кресло.

— Я никогда не рассказывала вам, чем занималась раньше… Никогда не говорила, как пришла к оппозиции и осознала, что потакать Империи — значит потакать собственной гибели… Это случилось далекие восемнадцать лет назад.

Она рассказала им обо всём. О ливне, что забивал стоки грязной водой, о беспокойной ночи в этом самом отеле, о трупике маленькой девочки… Её голос так дрожал, что могло показаться, будто она лукавит.

— Я навсегда запомнила ту малышку… Такая невинная, такая простая, такая несчастная… У нее были золотистые кудри. Одета она была в желтенькое аккуратное платьице, что все побагровело от пережитых ею пыток. Её звали… — она устремила взгляд на дочь, тут же скользнув глазами влево. — Лючия. Но её ласково звали Лу. И когда я нашла тебя, милая… Брошенную, оставленную, златоволосую, не помнящую своего имени… Я решила снова вспомнить о той крошке и дать тебе её благородное, благозвучное имя.

Лу показалось, будто женщина явно что-то недоговаривает, уж слишком виновато она отворачивалась:

— Значит… — всё равно задумчиво прошептала блондинка. — Она была совсем мала?..

— Совсем крошка… Не старше лет четырех, — подтвердила Джина, так же виновато глядя на Лу.

Девушка резко поднялась со своего места и подошла к командующему, что озабоченно рассматривал раздосадованное лицо женщины.

— Вы просили план, босс, — с вызовом бросает она прямо ему в лицо. — У меня он есть.

***

Суббота, 28 июня 2025 года

Чикаго, Иллюнийс

Поместье графа Аддерли

Если бы кто-то спросил Ллойда, трудно ли быть столь востребованным мужчиной, то он без раздумий ответил бы, что это самая тяжелая доля из всех ему известных. Обязательно бы свёл брови, отражая все переживаемые им муки, поведал бы о печальной участи всеми любимого, но столь одинокого человека, рассказал, сколь печальна его судьба… И, разумеется, безбожно бы соврал.

Аддерли обожал свою жизнь. Обожал её непредсказуемость и подвижность, некую суетливость и мимолетность каждого дня. Она была наглядным примером того, как даже самое рутинное ремесло может приносить не угасающее удовольствие: к каждой его «жертве» следовало найти индивидуальный подход, вычисляя самые открытые и беззащитные места, впиваясь в них лестью. Любил он сладость победы и, конечно, двойственность образа своего в обществе.

К Ллойду не оставалось равнодушных. Одни стелились перед ним, мечтая хотя бы на мгновение дотронуться до его превосходительства, а иные лишь кидали гневные взгляды, уставленные в спину. Первые были надоедливы в своем избытке, вторые были скучны в своём робком однообразии. Куда интереснее был третий типаж его окружения. Эти персонажи были куда любопытнее прочих, к тому же встречались сравнительно редко в общей массе.

С их слов, они не испытывали к графу романтических чувств, при этом вознося в кумиры и идолы. Честно заметить, их обожание куда больше докучало мужчине, чем внимание первых. Из них редко можно было получить хоть какую-то выгоду, кроме минутной забавы.

Все они увязываясь за ним тенью и подражали каждому шагу, старательно стирали границы его личного пространства, но при этом оставались лишь жалкими подражателями. Но и среди подобных глупцов нашёлся тот, кто рядом с ними блистал умом. Спенсер Уэйд оказался исключением, которое лишь подтвердило правило. Он ловко смекнул, что лишь отражая поведение Аддерли — многого он не добьется, а потому решил стать дополнением к нему. Сам герцог называл его своим учеником, но Спенс же предпочитал представляться вторым пилотом.

Его трюк сработал как нельзя лучше: он проводил время с теми, кто был недостаточно хорош для Ллойда, или же утешал несчастных, к которым мужчина уже потерял интерес. Но тут его сообразительность иссякла: заигравшись, он считал, что и впрямь достоин их внимания, а тень величия известного Казановы лишь мешает ему.

— Значит так, — отрезал он, опуская ворот белой рубашки. — Умоляю тебя. Первый раз в жизни я прошу тебя о чем-либо.

Они стояли в длинном широком коридоре, приглушенный свет в котором позволял настроиться на нужную атмосферу. Спенсер уже несколько минут крутился перед отражением, пытаясь привести себя в должный вид, но раз за разом находил всё новые изъяны, поправляя то пиджак, то прическу, то меняя положение колец на пальцах. Ллойд же закончил не начав, лишь коротко улыбнувшись себе в зеркало, и теперь стоял у противоположной стены, наблюдая за другом.

— Ты просишь меня о чем-либо чаще, чем говоришь с собственной матерью, — Аддерли лишь усмехнулся, рассматривая парня в отражении.

— Впервые я прошу тебя о чем-то серьезном, — уточнил тот, снова задирая воротник, придирчиво всматриваясь в зеркало. — Как только ты поймешь, что у меня хоть что-то получается… Христа ради, свали как можно дальше.

— Как скажешь, — Ллойд выпустил смешок и приблизился к Уэйду со спины. Развернув товарища к себе, он схватился за воротничок моментально придавая ему нужное положение.

Аддерли редко признавался себе в этом, но Спенсер был отнюдь недурен собой, из-за чего его вечная суета перед зеркалами была просто бесполезной нелепостью. Что бы кто не говорил, а красота, по мнению Ллойда, — данность, которую определяет природа. У тебя она либо есть, либо нет, бесполезно пытаться скрыть её отсутствие или подчеркнуть наличие.

Уэйд безусловно выиграл в этой генетической лотерее: светло-зеленые глаза, оттеняемые каштановыми волнистыми прядями, что спадали на высокий лоб, казались почти салатовыми, из-за чего весь его образ светился. Прямой нос мог казаться коротким на другом лице, но округлая форма челюсти Спенса перекликалась с ним как нельзя лучше. Пожалуй, парнишка мог бы даже стать достойным конкурентом в его ремесле, обладай он чуть большей харизмой.

— Золотое правило на сегодня, — он лишь придирчиво осмотрел отражение, игнорируя помощь мужчины. — Правило трех В: Восхищать, вдохновлять и взывать, — он снова увлёкся своим отражением.

Вновь тихо засмеявшись, Ллойд шагнул в сторону массивных дверей, которые вели в зал, где уже собралась большая часть приглашенных гостей. Граф же считал, что приходить вовремя на мероприятия подобного уровня — моветон. Почувствовав, что Спенсер отвлёкся от самолюбования и нагнал его, он вступил:

— Я тысячу раз говорил тебе, дружище, — по мере приближения к дверям, его голос становился всё бархатистее, мужчина всё глубже погружался в образ. — Мастерства обольщения не достичь стратегией. Авантюризм на уровне профессии. Это полёт мысли, сила и краска слова, — он широко махнул рукой, заставляя Уэйда пошатнуться, чтобы не получить по лицу. — Хитросплетение лести и жалости. Вспомни хоть одно своё золотое правило, которое работало.

— Всё бывает впервые, — лишь фыркнул тот, распахивая перед ними двери.