Убить посыльного

Глава восьмая

Способность Энди Келли, похожей на Дюймовочку, поглощать огромное количество пищи, казалось, противоречила законам природы. Она набрасывалась на еду как голодный волк. Паркер с интересом наблюдал за ней. Почему-то в этом городе женщины не могут есть как все нормальные люди, считая это неприличным. Многие его знакомые дамочки заказали бы салат из зелени, ну и, может быть, пару креветок, а потом пошли бы в туалет и избавились от ужина, сунув два пальца в рот.

Правда, Энди Келли и в остальном ведет себя не как все. Она говорит что хочет, делает что хочет, одевается так, как ей нравится. Она встретила его как старого друга и сразу начала болтать.

Паркер был слишком на взводе, чтобы оценить здешнюю кухню. В ходе подобных расследований — когда дело интересовало его и было сложным — он обычно так нервничал, что уже ни на минуту не мог расслабиться. Конечно, до критического состояния еще далеко, но первые признаки налицо. Он чувствовал их как слабые толчки перед сильным землетрясением.

— Ну так вот, этот репортер, Калдрович, говорит, что ему сообщили о твоем деле, — сказала Келли, на секунду оторвавшись от бифштекса.

Паркер пил маленькими глотками каберне.

— Кто сообщил?

— Ты что, смеешься? Он об этом ни за что не скажет.

— Так вытряси это из него, — проговорил Паркер с серьезным видом.

Келли усмехнулась и отрезала еще кусок сочного мяса.

— Я выверну этого типа наизнанку, но только если для меня тоже будет какая-то интересная информация.

— Ты не единственная, кто чего-то хочет в этом деле, — тихо признался ей Паркер, оглядывая зал.

Этот расположенный среди густой зелени на улице Мелроуз ресторан словно возвращал вас в те времена, когда Голливуд был олицетворением шика. В «Мортон» и сейчас частенько заглядывают богатые и знаменитые.

— Дочь Лоуэлла что-то скрывает, — сказал он. — Кто-то сегодня ворвался в ее квартиру и все там перевернул вверх дном. Напал на нее, как она утверждает.

— А ты разве не знаешь, что не принято подозревать потерпевшую?

— Мой потерпевший — это Ленни Лоуэлл. Откуда я знаю, может, дочка его и убила. Она ищет что-то помимо завещания своего отца, и она мне солгала. Тот, кто ворвался в ее квартиру, что-то искал, но она утверждает, что не знает, что именно. Если она была на месте убийства до того, как я пришел туда, мне необходимо об этом знать. Поэтому-то я и хотел бы получить более полную информацию от твоего приятеля из газеты.

Откинувшись на спинку стула, Келли с довольным видом посмотрела на свою пустую тарелку.

— Он сказал, что подслушал об убийстве по рации, — сказала она.

— Так почему же он тогда не приехал на место преступления? Он со мной не разговаривал.

— Он утверждает, что говорил с кем-то, кто был прекрасно осведомлен, и что он получил подтверждение в офисе коронера.

— Кто из Полицейского управления с ним разговаривал? Кто разговаривал с ним из офиса коронера?

— Эй, что ты набросился на простого гонца, который принес тебе вести? — сказала она.

Паркер вздохнул:

— Значит, я кормлю тебя в «Мортоне» для того, чтобы ты мне просто назвала имя этого репортера?

— В сущности, об этом ты меня и просил.

Ее глаза были голубыми, какого-то поразительного оттенка. А прическа выглядела так, будто она стриглась не глядя зубчатыми ножницами. Рыжие волосы стояли торчком, как колючая шапочка. Это ей очень шло.

Паркер покачал головой и с улыбкой сказал:

— Энди, с тобой не соскучишься.

Тут у него на ремне завибрировал пейджер. Он отстегнул его и посмотрел на экран. Высветился номер Дайаны.

— Извини, — сказал он, поднимаясь. — Мне надо позвонить кое-кому.

Келли закатила глаза.

— Ты просто хочешь сбежать, чтобы не платить за еду.

Паркер ничего не ответил и быстро вышел из зала.

Дайана ответила сразу:

— Я не оторвала тебя? У тебя, наверное, свидание?

— Я бы так не сказал. Где ты?

— На одном мероприятии, где присутствует окружной прокурор. Я только что услышала, как в разговоре упомянули тебя.

— Правда? А потом что, все дружно плюнули на пол?

— Это был Джираделло, — сказала она. — И Брэдли Кайл.

Паркер молчал. Все вокруг, казалось, замерло в ожидании.

— Я уловила всего несколько слов. У меня создалось такое впечатление, что Кайл должен был что-то сделать, но не сделал.

— И в связи с этим было упомянуто мое имя?

— Сначала они назвали неизвестное мне имя. А твое прозвучало уже потом.

— Это первое имя… Может быть, ты припомнишь его хотя бы приблизительно?

— Мне кажется, что оно начиналось с буквы «д». Может быть, Десмонд или Девон?

Паркера бросило в жар.

— Деймон.

Паркер вернулся в ресторан и сразу же подозвал официанта.

— Пойдем, — сказал он Келли. Расплатился с официантом. Схватил в охапку плащ.

— Что за спешка? — спросила Келли, вставая.

— Мой потерпевший — какой-то ничтожный адвокат, судьба которого никого не должна волновать, кроме его близких, — сказал Паркер. — Так почему им заинтересовался особый отдел и Тони Джираделло?

Он почувствовал, как закрутились колесики в ее голове.

— Их, в сущности, никак не могло это заинтересовать, — ответила она. — Но все же заинтересовало?

— Парочка ребят из убойного появилась вчера вечером на месте преступления. Кайл со своим напарником.

— Но у тебя это дело не отобрали?

— Нет. Я не дал им взять себя на пушку, и они вроде отстали. Но я ничего не понимаю. Какого черта они там делали, если не собирались отобрать у меня дело?

Первоначальное расследование обычно вели местные детективы. А потом, если дело оказывалось достаточно сложным или громким, инициативу перехватывал особый отдел.

— А теперь вот я узнал, что те же самые ребята отчитывались сегодня перед Джираделло.

— Они готовятся к суду над Коулом, — сказала Келли.

— Так почему же они упомянули в разговоре мое имя?

— А ты не имел никакого отношения к расследованию убийства Триши Коул?

— Нет, абсолютно никакого. Единственное, что меня связывает с Брэдли Кайлом, — это Ленни Лоуэлл, — сказал Паркер, не упомянув при этом, что в разговоре всплыло и имя его главного подозреваемого.

Одно дело — подвесить перед Келли морковку, и совсем другое — допустить ее к кормушке. Но ему нравилась Келли, и он был ей многим обязан.

— Но почему Джираделло вдруг заинтересовался твоим потерпевшим?

— Это уже вопрос на миллион долларов, Энди, — ответил Паркер, выуживая из кармана парковочный талон. — Почему бы тебе не задать его тому, кто может знать на него ответ?

Келли достала свой талон и передала его парковщику машин.

— А потом, конечно, связаться с тобой.

— Ну да, у нас же с тобой наметилось тесное сотрудничество и взаимопонимание, — сказал Паркер. — А пока давай-ка спросим твоего дружка, не Кайл ли его проинформировал.

— Я не его мамаша. Откуда мне знать, где он сейчас?

— Ну, где любят собираться молодые павианы, чтобы выпить и побить себя в грудь кулаком? — спросил Паркер.

Они сели каждый в свою машину.

— Если ты его поймаешь, — сказала Келли, — учти, что эксклюзивное право на материал у меня.

Через несколько минут они подъехали к бару в центре города. Уселись на высокие стулья у стойки, отсюда было очень удобно наблюдать за залом и входной дверью.

Паркер заказал тоник с лаймом. Келли попросила принести ей виски и, вопросительно подняв брови, спросила:

— Ты ведь все еще за меня платишь? Я считаю этот поход в бар частью нашего свидания.

— Мы с тобой не на свидании.

— Тебе кое-что от меня надо, и ты угостил меня ужином в надежде это получить. Чем же это отличается от свидания?

Паркер ухмыльнулся:

— А ты все такая же, Энди. В то время, когда меня размазывали по стенке во время того ужасного процесса, ты была единственной, кому удавалось меня рассмешить.

— Не знаю, как и реагировать на это.

— Как на комплимент.

— Я не вижу здесь Калдровича, — сказала Келли. — Но те ребята в четвертой кабинке как раз из его компании. Неприлично молодые и голодные, — возмущенно проговорила она. — У меня есть джинсы, которым столько же лет, сколько им.

— Ты вовсе не старая, — возмутился Паркер. — Если ты старая, то и я старый. А я с этим не согласен.

— Хорошо тебе говорить. Мужчина, который выглядит привлекательным, остается таким, пока не начнет страдать от недержания мочи и пока ему не потребуется слуховой аппарат. А вот если женщине исполняется сорок с хвостиком, ей уже не на что надеяться.

— Ты выглядишь прекрасно, — успокоил ее Паркер. — Ты не состарилась ни на один день.

Она притворилась, что обиделась на него, и надула губы:

— Мог бы сказать это более искренне.

— Разучился. Я теперь стал домоседом, — сказал он.

— Вон он, — оживилась Келли. — Калдрович. Грязные волосы, козлиная бородка, похож на бездомного.

Паркер направился через зал к журналисту.

— Мистер Калдрович? Мне хотелось бы с вами поговорить. — Паркер, прикрывая ладонью жетон полицейского, незаметно показал его Калдровичу. И сразу же отошел от стола, держа руку на шее Калдровича.

— В чем дело? — спросил Калдрович.

— Извините, не знаю вашего имени, — сказал Паркер.

— Дэнни.

— Можно я буду называть вас Дэнни? — спросил Паркер, выводя его из бара на улицу. — Я детектив Кев Паркер, из отдела по расследованию убийств.

Калдрович начал беспокойно озираться по сторонам:

— Куда мы идем?

— Да вот сюда, — сказал Паркер, подталкивая его к мусорному баку.

Фонарь светил, как полная белая луна, и Паркер мог прекрасно видеть лицо Калдровича.

— Мне надо задать вам пару вопросов, Дэнни, — начал Паркер. — Это насчет статейки об убийстве Ленни Лоуэлла. Информация появилась сегодня в утренней газете.

Калдрович сделал шаг назад.

— Я основной следователь по этому делу, — сказал Паркер. — А это означает, что вся информация проходит через меня. Я уважаю протокол и всегда его придерживаюсь.

— А я вот слышал о вас совсем другое, — пробормотал Калдрович.

— Извините? — Паркер с угрожающим видом шагнул к Дэнни.

— Вы не имеете права оказывать на меня давление, — проговорил Калдрович.

— Учтите, у меня нервы на пределе, так что я за себя не отвечаю. На мне висит нераскрытое убийство, а у вас есть информация, которая мне просто необходима.

— Я не знаю, кто его убил!

— Тем не менее вы, кажется, знаете кое-что другое.

Калдрович попытался обойти Паркера. Тот толкнул его и прижал к мусорному баку.

— Эй! — закричал Калдрович. — Это разбой!

— Вы оказали сопротивление при аресте. — Паркер развернул его лицом к стальному баку. — Дэнни Калдрович, вы арестованы.

— За что? — завопил Калдрович, когда Паркер надел на него наручники.

— Что тут, черт подери, происходит? — Энди Келли подбежала к ним и остановилась как вкопанная.

— Келли? — удивился Калдрович.

— Убирайся отсюда, Келли, — рявкнул на нее Паркер. — Твой дружок арестован. Он утаивает информацию, связанную с тяжким уголовным преступлением. Это подпадает под статью.

— Ты что, никогда не слышал о Конституции, Паркер? — спросила его Келли со смешком.

Калдрович посмотрел на Келли:

— Пожалуйста, позвони кому-нибудь!

— Послушай, Келли, мне некогда, — прорычал Паркер. — Убийца на свободе. Сегодня он напал на дочь Ленни Лоуэлла, и все это благодаря твоему приятелю, который послушно пропечатал ее имя в утренней газете.

— Что ты хочешь узнать от него, Паркер?

— Имя того, кто сказал ему, что труп обнаружила его дочь.

Келли спросила у Калдровича:

— Ты разве получил эти сведения не от Паркера? Ведь это он официально ведет расследование.

— Я не обязан отчитываться перед тобой, Келли.

Келли подошла к нему поближе:

— Ты что, спятил? Я пытаюсь как-то спасти твою задницу. — Она отвернулась и пошла прочь.

— Келли! Ради бога, подожди! — закричал Калдрович ей вслед.

Она обернулась и развела руками:

— У тебя есть информация об убийстве, Калдрович. Скажи Паркеру, кто сообщил тебе об этом.

Наконец Калдрович сказал:

— Я подключился к вашей волне и услышал об этом по рации. На улице был ливень. Зачем мне было переться туда под дождем? Чтобы услышать, как кто-то подтвердит мне, что мужик, валяющийся на полу с разбитой головой, мертв?

— А откуда ты узнал, что у него была разбита голова? — спросил Паркер. — Об этом никакой информации по рации не проходило. И почему ты сообщил в газете, что тело обнаружила дочь? Ты что, все это выдумал, Дэнни?

Калдрович стоял мрачный как туча.

— Я разговаривал с одним полицейским. Что тут такого?

— Ты не понимаешь? — спросил Паркер. — Дело в том, что ты разговаривал не со мной. Это очень важно, потому что, насколько мне известно, ты не говорил ни с кем из тех, кто находился на месте преступления. Это очень важно еще и потому, что ты сообщил информацию, которая лично мне была не известна. С кем ты говорил?

— Он из отдела по расследованию грабежей и убийств.

У Паркера было такое чувство, как будто кто-то изо всей силы ударил его под дых:

— Кайл.

— Какой такой Кайл? — удивился Калдрович. — Полицейского, с которым я говорил, зовут Дейвис.

— Кто такой этот Дейвис? — спросил Паркер. Он повернулся к Келли, которая, возможно, лучше знала сотрудников особого отдела.

— Я не знаю никакого Дейвиса, — сказала она.

— А как ты на него вышел? — спросил Паркер у Калдровича.

— Да так, случайно познакомились. В баре, неделю назад. Может, вы все же снимете с меня наручники?

— Он показывал тебе свое удостоверение? — спросил Паркер, освобождая руки Калдровича.

— Да. Я еще спросил его, как работается в этом престижном отделе. Он рассказал мне о паре дел, которые расследовал.

Тут зазвонил мобильный телефон Паркера. Руис. У Паркера появилось нехорошее предчувствие.

— Мне только что сообщили о новом убийстве, — сказала Руис.

— Я встречусь с тобой на месте преступления. Какой адрес? — спросил Паркер.

— Курьерская служба «Скороход».

— Черт подери! — выдохнул Паркер.

Фары машины освещали место происшествия белым светом, так что все происходящее напоминало некое авангардистское представление.

Веда Фицджеральд лежала на мокром асфальте во дворе офиса «Скорохода». Паркер присел на корточки рядом с ее телом. Ее горло было перерезано от уха до уха.

— Да, вот это была женщина, ее действительно было много, — сказал Джимми.

— Помолчи, — тихо произнес Паркер. — Не надо ничего говорить о ней, прошу тебя.

— Извини, — сказал Чевалски. — Ты был с ней хорошо знаком?

— Нет, — ответил Паркер. — Но мы могли бы с ней подружиться, при другом раскладе.

— У нее нет при себе документов. И сумочки нет. Машина зарегистрирована на имя Эванджелины Фицджеральд.

— Веды, — сказал Паркер. — Ее все называли Ведой. Она работала здесь диспетчером. Мы с Руис разговаривали с ней сегодня утром.

— А тот курьер, он что, работал здесь?

— Да.

— Скорее всего, он и есть преступник. Убит адвокат. Убит диспетчер. И обоих объединяет одно: они его знали.

Паркер ничего не ответил ему на это, но он был не согласен с его теорией. Если бы Деймон хотел заткнуть ей рот, он убил бы ее еще до того, как она вышла на работу, а не тогда, когда она уходила с нее. И вообще, зачем парню рисковать, возвращаясь сюда?

Паркер огляделся вокруг.

— Где Руис? Ведь это она приняла сообщение?

— Она еще не подъехала. Наверное, задержалась, чтобы заточить коготки. Да уж, Кев, повезло тебе с ней, нечего сказать.

— Не хотите сделать заявление для прессы, детектив? — выкрикнула Келли из-за желтой заградительной ленты.

Паркер сунул руки в карманы плаща и пошел прочь с места преступления:

— Это дело расследую не я.

— А где детектив, который ведет расследование?

— Она еще не приехала. Жертва работала диспетчером в курьерской службе «Скороход». Очевидно, это ограбление. Ее сумка пропала.

Келли смотрела на него серьезно и озабоченно.

— Ленни Лоуэлл вчера вечером ждал посыльного из «Скорохода». Тот приехал к нему. С тех пор его никто не видел.

Это была не вся правда, но Келли не обязательно знать подробности.

— Этот посыльный — ваш главный подозреваемый? Его подозревают в обоих убийствах?

— Мы его взяли на заметку.

Еще одна машина с ревом промчалась по переулку и, резко затормозив, остановилась. Из нее вышла Руис — с ног до головы в черной коже.

— Где ты была? — недовольно пробурчал Паркер. — Ты звонила полчаса назад.

— Ну, знаешь, извини. Я ведь живу в Долине.

— Ну ладно, хорошо хоть приехала. Руис, познакомься, это Энди Келли, — сказал он. — Она пишет для «Таймс».

— Что она здесь делает? — удивилась Руис.

Келли лучезарно улыбнулась:

— Пишу о преступлениях.

— Это дело будешь вести ты, Руис, — сказал Паркер. — Сама решай, что говорить прессе, а что — нет. Но мне будешь докладывать обо всем. Это убийство может быть связано со вчерашним, которое я расследую. Мы должны действовать сообща. Ты знаешь, кто пострадавшая?

— Диспетчер.

Следователь из офиса коронера прибыл на место преступления и все ходил кругами возле тела Веды Фицджеральд, как будто не знал, с чего начать.

— Это твое место преступления, — сказал Паркер. — Постарайся не напортачить и не разругаться с нужными людьми.

Руис рассердилась и повернулась к нему спиной.

Следователь-коронер осматривал тело жертвы на предмет ранений, ссадин, кровоподтеков.

— Когда она умерла, Стэн? — спросил Паркер.

— Часа два-три назад.

Следователь с трудом перевернул тело Веды Фицджеральд. Разрез у нее на горле был очень глубоким.

— Матерь Божья, — содрогнувшись, пробормотала Руис.

— Кто сообщил тебе? — спросил Паркер у Руис.

— Не знаю.

Паркер обернулся к Чевалски:

— Джимми, ты?

— Один из сознательных граждан, — ответил тот и повел их через дорогу.

Из большой картонной коробки вылезло нечто. Когда это нечто распрямилось, оказалось, что это высокий, худой чернокожий мужчина со спутанными седыми волосами. На нем была масса всякого тряпья, и запах от него исходил ужасающий.

— Детективы, это Обидиа Джоунс.

— Я нашел эту бедную женщину! — воскликнул Джоунс. — Я пытался поднять ее, но не смог. Вы сами видели, какая она большая.

— И вы позвонили в полицию? — спросила Руис.

— Звонок ведь бесплатный — просто набери номер.

— А вы видели, как это случилось, мистер Джоунс?

— Нет, мэм, не видел. Она осталась лежать на тротуаре, когда машина отъехала.

— Какая машина?

— Большая и черная.

— А может быть, вы видели, кто был за рулем?

— Нет, на этот раз не видел.

Руис насторожилась:

— Что вы имеете в виду?

— Он и раньше приезжал сюда. Квадратная голова, глаза злющие. Какой-то белый выродок.

— Мы хотели бы, чтобы вы посмотрели на фотографии, — сказал Паркер.

— В участке? А то здесь ведь сыро и холодно.

— Если вы не против, то да.

— Я не против, — сказал Джоунс. — А вы меня угостите пиццей?

— Конечно. И еще последний вопрос, мистер Джоунс. Вы не видели никого на велосипеде приблизительно в то время, как здесь произошло убийство?

— Нет, сэр. Все курьеры давно разъехались по домам.

— А может, видели небольшую черную машину?

— Нет, сэр. Только большую. Длинную и черную, как сама смерть.