Ученица

Глава 15 Не убить всех, а изменить все

АДЕЛЬГЕЙДА

В дверце его шкафа и правда было огромное зеркало. Ну, было и было, раньше я не придавала ему значения, но сейчас мы все стояли прямо перед ним.

— Вам придется подождать нас здесь, — повернулась к нам с Кевином Змея.

— Им — нет, — возразил ей Лестер со своей ухмылочкой и кивнул на Шарлин. — А вот этому белому чудовищу придется. Давай руку.

Последнее было адресовано Кевину. Он либо знал, либо догадывался, что будет, потому как просто спокойно протянул ему ладонь. Лестер взялся за нее и посмотрел на недоумевающую Змею, пояснив с оттенком превосходства в голосе:

— Они пойдут с нами. Я даю им разрешение войти туда один раз, — Лестер перевел взгляд на Кевина. — Нечего раздумывать. Либо принимай ошейник, либо раздеваться заставлю. Возиться с тобой и ломать твои астральные потоки я не собираюсь.

Кевин отвел взгляд в сторону, ему не очень-то нравилось быть в ошейнике. А я только сейчас, когда ощутила потоки магии, сообразила, о чем речь. Три правила для облегчения взаимодействия: обнажить тело, магию, душу. Это значит снять одежду, позволить надеть на себя магический ошейник и полностью открыться другому магу. Впрочем, последнее — лишь теория, которую ни у кого из магов не получалось проверить, зато первым регулярно пользовались, особенно молодые маги. А второе вообще требовалось для укрощения хаотических потоков подростков.

— Не знала, что это возможно, — удивилась Змея, отвечая на его слова про разрешение войти.

Лестер отпустил руку Кевина и протянул ладонь мне, отвечая ей:

— О, меняющая, ты себе даже не представляешь, сколько ещё всего возможно.

Я вложила свою ладонь в его, но в отличие от Кевина, Лестер притянул меня к себе и обнял за талию, посмотрел в глаза:

— А ты знаешь, что направлять вектора стихий можно любой частью тела?

— Что ты имеешь в виду?.. — уточнила я, тоже глядя ему в глаза.

Но вместо ответа он поцеловал меня. И прямо во время этого умопомрачительного поцелуя вокруг меня взвились ветра магии, а Лестер отпустил мои губы, чтобы очень тихо шепнуть на ухо:

— Ты открыла мне душу уже давно, но понял я это только сейчас. Никогда не встречал подобного, лишь слышал, что это возможно. Это почти чудо.

А мне не хотелось его отпускать. Его магия проникала в меня, согревала, гладила и ласкала, словно он продолжал меня целовать, и я вдруг поняла:

— Но ты ведь тоже открыл мне душу, — шепнула я ему на ухо в ответ.

Он замер на несколько секунд, обдумывая мои слова, что так его шокировали, пока его магия, выполнив свою задачу, утихала.

— Я запомнил, — ответил Лестер и отпустил меня, а затем показал на зеркало и в полный голос произнес. — Прошу внутрь, дамы и господа. Иди первая, зови остальных.

Последнее адресовывалось Змее. Она кивнула и просто прошла сквозь зеркало. Я с удивлением уставилась на это:

— Это что же, и мы так тоже можем?

— Пока что только один раз, — улыбнулся Лестер. — Иди, попробуй. Это мало чем отличается от порталов Тьмы. И не волнуйся, я рядом.

Он протянул мне руку, и я ухватилась за нее, словно она — мой спасательный круг. Опасаясь шагать в зеркальную поверхность так же легко, как это сделала Змея, я протянула руку, чтобы коснуться стекла, но его не было. Точнее, оно было для моих глаз, но на ощупь там была пустота.

— Однажды я научу тебя открывать этот проход, ну а пока просто входи, он уже открыт.

Я немного недоверчиво посмотрела на него, а потом вдохнула поглубже, будто собиралась нырять, зажмурилась и шагнула первая, втаскивая и его за собой. И у меня получилось!

Как и Кевин, вошедший последним, я с искренним интересом оглядывалась в этой странной пустоте, в которой прямо сейчас находилась. Вместо пола под ногами клубился плотный туман, но если его разогнать, то пола там не было, мы просто стояли на какой-то пустоте. И вдалеке виднелись ряды полок с книгами, но отсюда точнее было не разобрать.

Змея и Лестер опустились на воздух, будто в кресла. Лестер в своем развалился, а моя бывшая наставница сидела хоть и вольно, но немного напряженнее. Мы с Кевином стояли за его правым и левым плечом, и я положила ладонь ему на плечо:

— Как здесь сесть?

Лестер повернулся на меня и похлопал по плечу рукой:

— Пока никак. Не вмешивайся в разговор, пожалуйста.

— Да у вас и разговора никакого нет, вы сидите и молчите, — нахмурилась я.

Каллисто перевела взгляд на меня с полуулыбкой, похоже, я ставила Лестера в неловкое положение своими словами, и я решила замолчать. Потом все спрошу.

Первым явился неизвестный мне мужчина. Густые темные волосы, темно-каштанове глаза и одет с иголочки, словно на приеме у короля. Взгляд у него такой цепкий, что мне не по себе стало, хорошо, что рядом Лестер.

Увидев сидящих рядом Каллисто и Лестера, он с интересом посмотрел на на всех нас, включая Кевина:

— Не уверен, что рад встрече с вами, Старейшина Эркель.

Тот осклабился в ухмылке:

— Присаживайся, Николас. После всего содеянного вами мирные переговоры без угроз — это больше, чем то, на что вы могли бы рассчитывать.

Мужчина секунду помедлил, выбирая, куда сесть, а потом прошел и опустился в кресло с другой стороны от Лестера. Теперь они вместе со Змеей сидели по бокам от него так, словно были частью круга, и остальную часть круга должны были занять остальные, кто еще не явился. А ещё такое их расположение натолкнуло меня на странную мысль, будто они собирались его от чего-то защищать.

Второй явилась уже известная мне Наоми Дия. В отличие от нашей прошлой встречи в портале Тьмы, я наконец смогла получше разглядеть ее. Здесь также было видно рог, рыжий глаз и татуировки по всему телу, только светились они не так ярко, и все это ей даже шло. А ещё здесь на ней почти не было одежды и было прекрасно видно ее крупную в меру натренированную фигуру, увешанную кольцами, браслетами и пирсингом. Увидев Лестера, она замерла, а оба ее глаза засветились одинаковым рыжим цветом.

— Я тоже рад тебя снова видеть, Наоми. Присаживайся, нечего на меня глазеть.

Она посмотрела на сидящих рядом с ним Каллисто и Николаса. Для нее это стало решающим фактором, заставившим ее не произнести больше ни слова, но сесть рядом с последним. Все остальные члены третьего круга появлялись молча, включая известного мне Рихарда, расположившегося рядом с Каллисто. И никто равнодушным к Лестеру не остался, здесь он был врагом для всех. Как только последний из них начал опускаться в свое невидимое кресло, Лестер окинул всех взглядом и заговорил:

— Я счел нужным немного ускорить события и явиться к вам пообщаться. Вы знаете, к чему приведет эта война. Я выловлю и истреблю вас по одному, но мне и самому не улыбается тратить столько лет жизни на жалкую кучку чародеев, возомнивших себя правителями мира.

— Ну конечно, ты-то правителем быть перестал, — отозвался один из мужчин, одетый в черные похожие на арабские одежды, явившийся последним.

— Однако, — Лестер продолжал, словно тот молчал, — я готов вернуться и оставить свою месть в стороне, а вас — в живых. А вот эти двое будут моими ближайшими помощниками.

Он указал обеими ладонями в стороны, имея в виду нас с Кевином.

— Сноходец в роли ближайшего помощника. Тот самый, кстати, что обещался отшельником на далёком острове провести остаток своей жизни, — с ехидцей отозвался Рихард. — Недурно вы устроились, Старейшина. А вот бывшая ученица Каллисто вызывает вопросы.

В его голосе не было ни капли уважения, несмотря на вежливую форму слов.

— Что ж, придется тебе оставить свои вопросы при себе, Рихард, потому что ответы тебя не касаются. А теперь давайте, голосуйте, или как вы тут решения теперь принимаете, — хмыкнул он, выражая пренебрежение к этому.

Вел он себя, как откровенное говно, на мой лично взгляд, нельзя таким быть, но об этом я поговорю с ним тоже без лишних ушей.

Ненадолго повисла тишина, каждый из присутствующих думал о своем. Говорить начал Николас:

— Проголосовать в самом деле стоит, вы правы, Старейшина, но по другому вопросу, — смотрел он при этом на всех остальных, не на Лестера. — Однако прежде, чем мы перейдем к этому, я возьму на себя обязанность объяснить текущую ситуацию.

И он повернулся на Лестера, теперь общаясь исключительно с ним:

— Глядя на вас, я вижу Старейшину, — он указал ладонью на нас с Кевином. — Вы сидите, за вашей спиной стоят двое ближайших помощников. Так было принято в ваше время сотни лет назад. Это — признак статуса, выражение вашего положения, которое влекло за собой весомость слов и вес в обществе. Но мир меняется. Это — то, чего не смогли принять прочие Старейшины, даже если они видели это. Вы были самым молодым среди них, и поэтому у меня есть мнение, что вы способны понять то, о чем я сейчас говорю. Мы сражались не со Старейшинами, мы уничтожали старую отжившую свое систему. Вся ваша речь обращена к тем, кого уже нет, и основана на правилах, которых больше нет. Мы уже не прежний третий круг. Все ваши слова продиктованы требованиями старого общества, которое погибло с последним убитым Старейшиной. Только вы один остались из того времени. Вы можете убить нас всех, но вы не вернетесь обратно в свое время, потому что меняемся не только мы, но и все эти люди, маги и не только, которых мы опекаем. Мир изменился и будет продолжать это делать.

С каждым его словом Лестер мрачнел. По еле заметно напрягшимся плечам я видела, что он готов ко всему, в том числе к немедленному нападению любого из членов третьего круга.

— Однако я вижу, что хоть и были рождены давным давно и росли в том, старом, обществе, вы — другой. Передо мной сейчас сидит Старейшина, не убивший сноходца и не запретивший свою школу магии. Старейшина, который в последние десять лет своего правления не отдал ни единого приказа о бессмысленном убийстве. Старейшина, не пытавшийся плести заговоры против прочих Старейшин с целью агрессии, а лишь для собственной обороны. Нам, слугам Старейшин, это всегда было отчетливо видно. Но самое главное, я вижу перед собой Старейшину, который еще помнит, что такое чувства.

Лестер недовольно сдавил зубы, аж желваки заиграли, а Николас тем временем продолжал:

— Кроме того, вы являетесь носителем уникальных знаний, многие из которых мы потеряли, убив остальных. И среди нас для вас может найтись место, но принять подобное решение в одиночку не может никто.

— Минуточку, Николас, — подал голос Рихард. — У меня внезапно сложилось ощущение, что ты решил пооправдывать Старика. Это — Старейшина! Ты ведь помнишь, кто это? А то я могу напомнить.

— А ты, Рихард, кажется, забыл одно из правил нашего общества. Если большинство принимает решение, остальные его поддерживают, даже если они не были с ним согласны. Иначе из единой правящей головы мы превратимся в разрозненные единицы, преследующие каждый свои цели, каковыми и были Старейшины.

— Но он… — снова начал Рихард, но Николас чуть повысил голос, перебивая его и продолжая.

— Нашей целью не было убить всех, нашей целью было — изменить все, Рихард. И мы изменили. Объединиться — это намного разумнее и выгоднее для всех сторон, чем продолжать войну.

Рихард не был доволен, но замолчал. Черт подери, а мне нравился этот Николас. Он, похоже, тут голова, мозги у него соображают ничуть не хуже, чем у Лестера.

— И все же, прежде чем решать, готовы ли мы видеть тебя частью нас, Лестер Эркель, позволь уточнить, готов ли ты к таким изменениям. Без этого наше голосование не будет иметь смысла. Если не готов, я прошу тебя покинуть это место, тогда это и будет твоим ответом. И я гарантирую, что никто в этом случае не проявит агрессии по отношению к тебе и к твоим двум помощникам.

Лестер все это время сидел в глубокой задумчивости и теперь все так же задумчиво ответил:

— Говори условия вашего общества конкретнее.

— Ты больше не Старейшина, ты — Лестер Эркель, один из нас. Мы доверяем тебе, ты доверяешь нам. Мы просим советов у тебя в том, в чем ты разбираешься, ты — у нас в том, в чем разбираемся мы. Все серьезные решения принимаются сообща. Если решение принято большинством, все его поддерживают. Это не полный список, а правила приличия. Всегда бывают исключения, мы все это понимаем, но во всем должна быть мера. Если коротко, то общий принцип — взаимное уважение, доверие и разумность суждений.

Лестер молчал еще какое-то время, а потом ответил:

— Я много раз видел, как пытались построить подобное. Ни у кого не получалось. Я не знаю почему, и мне все равно. Это не работало никогда. Почему вдруг должно работать у вас?

— Это и есть то, что отличает нас от основной массы. И это — то, почему мы не приглашаем к себе любого. Вот мой ответ. Каково твое решение, Лестер?

Тот молчал долго, и все остальные также молчали. Прошло не менее нескольких минут, прежде чем он ответил:

— Я согласен. Голосуйте.

Николас кивнул и повернулся к остальным:

— Прошу всех принять решение о вступлении Лестера в наши ряды как полноценного члена третьего круга.

— Бред. Против, — высказался Рихард.

— За, — удивила меня Каллисто.

— Отдаю свой голос Николасу, — сообщила Наоми.

— Это еще что? — Лестер удивился последней фразе не меньше меня.

Николас поднял пальцы, молча прося не мешать голосованию. Лестер с трудом, но сдержался. Все прочие также высказали свои «за» и «против». И целых три человека отдали свои голоса Николасу, теперь его мнение решает. И тот наконец высказал свое:

— За. Отвечая на твой вопрос, это означает, Лестер, что я принимаю решение за себя и за все те голоса, что были мне отданы. Так что поздравляю тебя с принятием в наши ряды. В силу исключительности случая тебе не назначается куратор и не будет всех прочих сопутствующих приготовлений.

— Нет уж, подожди, — Рихард встал со своего места, обращаясь ко всем. — Вы вообще слышите себя, братья и сестры? Кого вы приняли в наши ряды? Как вы можете доверять одному из НИХ? Вы все обезумели!

— Рихард, перестань, — вмешалась японка. — Ты голосовал, как и все. Я тоже голосовала против, но все прошло по правилам, и теперь мы все соглашаемся с мнением большинства.

— Если по правилам мы приняли в наши ряды Старейшину, значит, наши правила сломаны! — и с этими словами он шагнул в пустоту и пропал, покидая это место.

Несколько секунд после его ухода царила тишина, а потом Николас продолжил:

— Я поговорю с ним. А пока у нас остался лишь один нерешенный вопрос. Это те остатки старого Уробороса, что под руководством Лестера сумели укрепиться в городе. Однако прежде чем задать этот вопрос, я спрошу другое. Нынешнее собрание было созвано как экстренное, в срочном порядке оторвав всех нас от наших дел. Однако экстренную часть проблемы мы уже решили. Таким образом, мы можем ненадолго отложить решение означенного вопроса, если кому-то из присутствующих требуется срочно вернуться к своим задачам. Есть желающие отложить?

Он подождал, но никто не ответил, и он кивнул:

— В таком случае, продолжим. Лестер, что ты сам об этом думаешь?

— Я не понял суть вопроса, — он пожал плечами. — У каждого из вас есть свои люди. Так вот эти мелкие недоросли — мои. Если я верно понимаю, как у вас тут все устроено, то значит, я беру на себя ответственность за их поступки, а также принимаю на себя обязанность решать их судьбу по своему усмотрению. Что-то вроде учеников. Вы все вообще к ним отношения не имеете.

— Все верно, — кивнул Николас. — Однако нам надо понимать их дальнейшую судьбу. Ты уверен, что они полезны? Видишь ли, это тонкий момент, ведь в их умах все ещё живы устои старого Уробороса. И вряд ли их разумы достаточно гибкие, чтобы измениться до того, как они начнут мешать нам. Будь добр, прислушайся ко мне, потому что чужие умы — это моя сфера деятельности. Я рекомендую избавиться от них. Речь об убийствах не идет, важно лишь отстранить их от настоящих дел Уробороса, от наших. Впрочем, выбор за тобой. Лучший вариант — это если ты скроешься с их глаз, а их структуру развалишь, чтобы они не могли вновь собраться воедино.

— Мне нужно время подумать, — ответил Лестер. — И мне нужна информация о том, в каком направлении мы все движемся. Иначе я не смогу понять, ценны ли они.

Николас кивнул:

— Хорошо. В таком случае, объявляю собрание оконченным. Сейчас у меня дело, а вечером я свяжусь с тобой через Библиотеку, мы встретимся и я все объясню.

Он начал подниматься, как и остальные, кроме Лестера, который уточнил ещё одно:

— Как вы поступали с подобными им в других городах?

Понемногу другие члены третьего круга исчезали, пока Николас отвечал:

— Мы мешали им развиваться как магам и собираться в единую организацию. В итоге они разбрелись каждый своим путём, скрывая свой дар. Мы не стремились их убивать, однако было бы ложью утверждать, что все выжили и мы не приложили к этому руку.

— Я понял, — кивнул Лестер, оставаясь сидеть.

Николас кивнул ему и бросил последний взгляд на Каллисто:

— Рекомендую сегодня избегать встречи с Рихардом.

— И в мыслях не было, — с горечью в голосе ответила она, а затем посмотрела на нас. — Если у вас нет возражений, я отправлюсь домой.

Лестер лишь махнул рукой в жесте «да вали уже отсюда», по-прежнему оставаясь задумчиво сидеть.

Она обошла его и подошла ко мне. Я подняла на нее взгляд, ожидая, чего ей от меня нужно, а она просто молча обняла меня. В первую секунду я не знала, что сказать, а потом улыбнулась и тоже обняла:

— О, так у змей тоже есть чувства?

— Жаль, что ты осталась с магами, но я рада, что ты в порядке.

Долго объятия не длились, удивительно, что они вообще были. Каллисто отпустила меня и шагнула в сторону, растворяясь в воздухе.

Я с улыбкой посмотрела на то место, где она только что была, и попутно обнаружила, что почти все уже разошлись. В числе последних осталась Наоми, она перед уходом подошла к Лестеру:

— Хотелось бы в ближайшие дни встретиться и обменяться опытом. Есть время?

— Найду, — Лестер прищурился, глядя на нее. — И не побоишься? Что за правила такие, которые заставляют подставить спину под нож?

— Если вонзишь его мне в спину, то ты глупее, чем мы о тебе думаем, — хмыкнула Наоми. — Свяжись со мной, когда будешь знать точное время.

И она ушла, как и остальные. Последней к нему обратилась японка:

— Насколько мне известно, Старейшины очень много знали, и мне всегда было жаль, что эти знания пришлось отдать в угоду избавления от Старейшин. Было бы очень здорово, если бы ты пополнил Библиотеку своими знаниями. Это пригодилось бы многим поколениям, — при этом она покосилась на меня.

— Не всё сразу, — усмехнулся Лестер. — Но со временем займусь. Если вы, детишки, будете хорошо себя вести.

Японка улыбнулась, оценив юмор, и поклонилась, сложив ладони в знак благодарности, как принято у них в стране, а затем ушла. Мы остались втроем, и Лестер вдруг спросил:

— Ты все это время молчал, сноходец. Что скажешь? — он повернулся на него.

Кевин посмотрел ему в глаза и улыбнулся:

— Я молчу, если мое вмешательство не требуется. Оно не потребовалось, все идет самым лучшим образом.

Лестер отвел от него взгляд и вздохнул, качнув головой:

— Знать бы, для кого предназначено это твое «лучше». Ладно, уходим, — и с этими словами он вытащил нас из зеркала обратно.

Ни Каллисто, ни Шарлин здесь уже не было, так что первый же вопрос, который я ему задала, был:

— Ты что, всерьез будешь раздумывать, куда деть наше братство⁈

И я спросила это таким тоном, что, в общем-то, ответить он имел право только «разумеется, нет». Но он вместо ответа улыбнулся, и я прищурилась и покачала пальцем:

— Нет-нет-нет, чертов Старейшина, даже не думай! Они для меня, как семья!

— Даже не думаю, — эхом отозвался Лестер. — Зато у меня есть к тебе отличное предложение. Я при всех объявил тебя своей помощницей. То есть ты занимаешься какой-то частью моих дел. Так вот, я предлагаю тебе взять это братство на себя. Решать их судьбу будешь ты. Но также ты и будешь нести ответственность за все, что они делают. Как тебе такое?

— То есть ты не тронешь их, пока я не разрешу?

— Да, примерно так. Тем более, я не идиот и вижу, что они мной очень недовольны, неблагодарные букашки. И они наверняка уже бы попытались меня сместить, но что с них взять, я им слишком полезен. На ближайшем собрании объявим им о том, что теперь главная ты, и так мы решим сразу все проблемы.

— Хм… Чую подвох, но не вижу подвоха.

— Нет никакого подвоха, просто тебе нужен опыт управления, вот и все, — Лестер пожал плечами.

Я подумала ещё немного, а затем кивнула:

— Ладно. По рукам.