Ученица

Глава 8 Я тебя люблю

На следующий день мне стало намного легче, даже несмотря на то, что полночи я не спала. Вообще говоря, оба моих мужчины (да, уже моих!) уже были прощены.

Если подумать, заранее они явно ни о чем не договаривались, то есть все было спонтанно, так что, наверное, на месте Лестера я бы тоже задала этот вопрос. Ну, а как же ещё ему узнать, что мне нравится, а что нет. Ну, а Кевин вообще просто попал мне под горячую руку. Хотя, конечно, ему не стоило это все вот так затевать. Впрочем, его затея принесла плоды, да ещё какие! Никогда бы не подумала, что если вдруг мне понравятся сразу двое мужчин, мне не потребуется выбирать! Я до сих пор не могла нормально принять и осознать этот факт.

Именно с этой мыслью я проснулась и потом все утро ее обдумывала, пока завтракала. А после со стуком в дом вошел Кевин. Направляясь ко мне, он сразу заговорил:

— Прости, Ада! Я не хотел ничего плохого!

— А, да ладно, — я с улыбкой махнула рукой. — Мелочи это все. Садись. Чай хочешь?

— Нет, спасибо, — Кевин разулыбался в ответ и сел на стул рядом со мной. — Лестер попросил напомнить тебе, что сегодня у вас собрание в полдень.

— Да помню я, — я отмахнулась и задумалась.

После всего случившегося я мучилась любопытством. Лестер упомянул о своих нестандартных пожеланиях в постели, что само по себе не удивительно для второго круга. Однако он так и не уточнил, что же именно ему нравится, ну, и после всего случившегося как-то не было возможности спросить. А ведь передо мной сидит сноходец, он же все знает! Ну, или почти все. И я, немного смущаясь, отвела взгляд в сторону и спросила:

— Э… Кевин, я тут… Лестер вчера сказал, что он… э… — я никак не могла сформулировать свою мысль, — что ему нравится делать с женщинами что-то необычное в постели. Ты не знаешь, случаем, что именно?

Кевин тем временем доставал мышку из кармана, чтобы выпустить ее, и улыбнулся вновь:

— Знаю.

Я нетерпеливо заерзала на месте:

— И что это?

— Ада, вчера он спросил почти то же самое у тебя прямо в лицо. Мне кажется, будет честным, если ты сама задашь тот же вопрос ему самому.

— А мне кажется, ему стоило заранее задать этот вопрос тебе, чтобы вчерашняя ситуация не повторилась! — я была возмущена, что он отказался отвечать, и указала в его сторону вилкой, с которой доедала завтрак. — Рассказывай, жопа ты сноходческая, иначе…

«…иначе я в тебя эту вилку воткну», — вот, что я собиралась ему сказать, в шутку, само собой, но передумала. Мне в голову пришла ещё более хорошая идея:

— … иначе мы с тобой развлекаться в ближайший месяц не будем!

Конечно же, я говорила о постели. И он удивленно и озадаченно поднял брови и пожаловался:

— Ада, это называется «шантаж». Я — сноходец, я не должен никому рассказывать содержимое своих снов. Это может привести к неопределенным последствиям.

Я закатила глаза:

— Кевин, это не судьбы мира решать, это просто позу узнать.

Парень сложил руки на столе, прислонив пальцами друг к другу:

— Ты знала, что даже наблюдение за объектом может изменить поведение этого объекта?

— Мы вообще о чём сейчас? — я непонимающе на него посмотрела.

— Я пытаюсь сказать, что даже малейшее вмешательство может повлиять на судьбу, даже если мы это вмешательством вовсе не считаем.

— Слушай, я тебя не понимаю! Когда мы с тобой впервые встретились, ты утверждал, что вся наша жизнь — это цикл. Что судьбы повторяются и ничего с этим не поделать. А теперь ты говоришь мне, что судьбу легко сломать, всего лишь узнав, на каком боку мужчине нравится лежать, когда он женщину трахает! Определись уже!

Кевин вздохнул:

— Мироздание сложно объяснить по-простому. Я бы хотел этого избежать, если ты не возражаешь. Твой вопрос простой, просто задай его Лестеру, он вряд ли откажется отвечать.

Я вздохнула:

— Ну и черт с тобой.

Кевин посмотрел на расстроенную меня, а потом накрыл своей ладонью мою:

— Ада, я бы хотел рассказать тебе все, что ты попросишь. Но это как поставить за штурвал корабля обычного пассажира, который ничего не понимает в морском деле. И однажды, со временем, я обязательно научу тебя управляться с этим, но не сейчас.

Это было трогательно, он говорил это так искренне, что я в ответ лишь широко улыбнулась и потянулась к его губам. И он, конечно, сразу понял, что прощен, и радостно потянулся к моим губам в ответ.

Мне нравилось с ним целоваться. Касания мягких теплых губ, слияние дыханий. Кевин всегда был мягок и ласков со мной. Он наслаждался каждой минутой рядом со мной, каждым касанием, каждым поцелуем. И я это чувствовала, и от этого поцелуй становился только вкуснее.

И внезапно непрошенным воспоминанием пришла мысль про губы Лестера. Его поцелуи другие, более напористые, с заметной жаждой владеть, прямо как он сам. Мне подумалось, что надо бы и с ним поговорить, но очарование момента мне эти мысли все же испортили, и я отстранилась от губ Кевина.

— Из-за Лестера переживаешь? — сразу догадался тот.

Я виновато отвела взгляд в сторону и кивнула:

— Немного.

— Время собрания ещё не наступило, — с хитрющим выражением лица сообщил Кевин, — но я рекомендую тебе прийти пораньше. Например, отправиться прямо сейчас.

— И почему же это? — хмыкнула я. — Тоже не скажешь?

Опять он что-то о будущем знает, похоже.

— Потому что так всем будет лучше.

— Все с тобой ясно, — хмыкнула я и отправилась собираться.

В дом Лестера я вошла почти на час раньше положенного. Никого на первом этаже не увидела, и потому пришлось подняться по небольшой лестнице наверх. Прежде чем обсуждать дела, надо сначала обсудить вчерашнее. Мне не хотелось уделять мелкой обидке больше внимания, чем уже есть. А ещё мне было очень любопытно, какой он, когда его никто не видит, поэтому наверх я поднималась настолько тихо, насколько могла себе позволить, но так, чтобы если вдруг меня застукают, сделать морду кирпичом и принять вид, будто я никого подслушать и подсмотреть не пыталась, а просто вот шла и его искала. К счастью, ступеньки на лестнице и пол не скрипели, в самом деле позволив мне очень тихо подняться наверх.

И вот уже там я услышала тихий голос из его комнаты. С кем это он там общается? Может, там Кассандра? Может, именно поэтому Кевин предложил мне прийти пораньше, чтобы я могла сама все услышать и увидеть? Ух, как в этот момент в меня ревность вцепилась. Я ведь уже посчитала его своим! Впрочем, чему я удивляюсь, сама же подозревала, что они с Кассандрой друг другу намного больше, чем просто друзья. И я, став еще тише, хотя дальше было уже некуда, подкралась к его комнате, дверь в которую была почти закрыта, там была лишь небольшая щель, позволявшая прекрасно слышать все, происходящее внутри.

— Я тебя люблю, — вот были первые его слова, мною подслушанные.

Ну вот. Здравствуй, мое разбитое сердце. И что мне теперь с этим делать? Хотя нет, вопрос должен звучать не так. Что мне теперь делать с той, которая там сидит. Я не была уверена, что это Кассандра, и сейчас мне было все равно. Я сейчас ворвусь внутрь и повыдергиваю ей все волосы, кем бы ни была эта «она».

— Я люблю тебя! — уже другим тоном повторил из комнаты Лестер.

А эта таинственная она, похоже, с ним жестами общается. Почему ничего не отвечает? Именно этот вопрос застрял в моей голове и остановил меня от уже почти принятого решения ворваться внутрь и накостылять обоим. И я тихо заглянула в щель приоткрытой двери. Лестер стоял перед большим зеркалом и задумчиво потирал подбородок. Что самое странное — он тут был один, никакой «ее» не наблюдалось. Зато следующие его слова все прояснили. Лестер сжал пальцы в кулаки, состроил перед зеркалом улыбающееся выражение лица и опять новым тоном произнес:

— Ада, я тебя люблю… М… Адельгейда… Нет, слишком официально, лучше «Ада». Я тебя люблю, Ада!

После этого он разочарованно вздохнул, похоже, ему не нравилось, как он признается мне в любви. И тут его взгляд через отражение зеркала упал на меня. Заметил в отражении. Его выражение лица изменилось, но я никак не могла прочесть эмоцию, что появилась в его глазах, и это напугало. И что же в нем все время меня так пугает?

Он решительным шагом направился в мою сторону, заставив меня даже немного запаниковать, а мои ноги будто приросли к месту, пока он шел ко мне. И почему он на меня так действует? Почему у меня ощущение, что на меня надвигается нечто неумолимое и непреодолимое? Нечто очень злое и опасное. И если так, то почему я все еще стою здесь, а не бегу со всех ног подальше?

Он молча подошел, толкнул дверь, открывая ее, посмотрел на меня несколько секунд молча.

— Ада, я… — он замолчал, словно вот он шел, шел и — бац! — наткнулся на невидимую стену.

Он хотел сказать, что любит меня? Правда? Правда-правда? Это он не Кассандре говорил, а мне? Да? Я не могла поверить своему счастью. Страх моментально куда-то испарился, а на моем лице расплылась широченная и по-лисьи хитрая улыбка.

— Старший маг второго круга никому и никогда не говорил слов любви? — о да, я ощущала себя хозяйкой положения.

Он, так и не собравшись с силами сказать то, что собирался, сжал губы и с угрозой прищурился, глядя на меня.

— Осторожно, Ада, — предупредил он.

Но меня уже несло. Да и предупреждение не могло быть серьезным. То есть он попытался выдать его за таковое, но слишком мягким был его голос. Не припомню, чтобы он когда-нибудь таким с кем-то говорил.

— Я осторожна как никогда! — я сделала к нему шаг и обняла его, а губами потянулась к его.

И он обнял меня за талию и прижал к себе, так же с удовольствием целуя меня. Долго это не длилось, я первая отстранилась от его губ, и мои сразу растянулись в улыбке:

— Ты такой странный, Лестер. Не похож ты на старшего мага второго круга.

— Да? — он с удивлением поднял одну бровь, но талию мою из рук не выпустил. — И почему же?

— Эти ублюдки запросто могли бы сказать те слова, что ты только что перед зеркалом тренировался говорить.

— Ада, — в его голосе послышался мягкий укор, — я бы тоже легко их сказал тому, на кого мне наплевать.

Внизу хлопнула дверь.

— Лестер? — раздался снизу голос Роберта, первым явившегося на сегодняшнее собрание.

Лестер повернулся в сторону и громко произнес:

— Да, мы сейчас придем, располагайся!

— Мы? — удивился Роберт, но подниматься не стал.

Лестер на это уже ничего не ответил. Он поцеловал меня в лоб и тихо хмыкнул:

— Ну вот, теперь слухи поползут, что мы с тобой вместе. И что я занимаюсь с тобой самым непотребным развратом.

— Ну и что? Ты против? — на всякий случай уточнила я с полуулыбкой.

Спросила я это во всех смыслах. И о том, против ли он, чтобы о нас узнали. И о том, против ли он, что в слухах будет присутствовать разврат.

— Нет. Меня расстраивает лишь то, что степень разврата в этих слухах будет сильно преуменьшена, — он поцеловал меня в щеку, отпуская, и отправился в сторону лестницы.

— О, это ты плохо знаешь фантазию членов нашего братства, — хмыкнула я, отправляясь следом.

— О нет, это ты плохо знаешь мою, — вернул он мне мою интонацию с такой плотоядной ухмылочкой, что я поневоле задумалась, а шутит ли он.

Когда мы спустились, Роберт смерил меня и его взглядом, оценивая, способны ли мы были за такой короткий срок успеть одеться. Не найдя признаков чего-то подобного, он показался мне слегка разочарованным этим и, кажется, решил выкинуть это все из головы.

Собрание началось даже чуть раньше положенного срока, поскольку все пришли немного раньше. Интересного ничего не было. Большую часть времени я просто наблюдала за Лестером. Обычно наши собрания вел именно он, так что возможностей с удовольствием поглазеть на него у меня было предостаточно. Всегда уверенный в себе. На все случаи жизни у него есть план. Такое впечатление, словно все возможные проблемы в его жизни уже случались и он уже придумал решение для каждой. И как я сейчас понимала, он то ли терял, то ли прятал некоторую долю уверенности только рядом со мной. Может быть, старшие маги второго круга не умеют любить, но вот он, по крайней мере, пытается. Не то что Змея… Я недовольно скривилась. Мысль о ней заставила меня вынырнуть из своих внутренних мыслей, и вовремя, я как раз услышала свое имя:

— … и мы с Адельгейдой отправимся допросить его.

А? Что? Кого? Я напрягла память последних секунд. Ах, ну да, они говорили о том, что Лестер сумел найти в городе осведомителя третьего круга. О, так он все-таки рассказал о существовании третьего круга и посвятил наших в проблему о том, что те прибывают, это хорошо. Может, он еще и не совсем потерян, несмотря на свою прежнюю принадлежность ко второму кругу.

— Не припомню, чтобы кто-то из наших занимался поисками этого человека, — подал голос Роберт. — Что у тебя там за связи и люди, которые помогли тебе его найти?

— Не припомню, чтобы ты раньше интересовался такими мелочами, — в голосе Лестера скользнул лед и властность. — Третий круг вот-вот постучится в наши двери. И нам лучше сейчас думать об этом и использовать для сопротивления и выживания все наши возможности. Мне тут вдруг показалось на секунду, что вы все посчитали себя равными им, людям, которые десятки лет учились управлять Уроборосом из тени.

Кажется, его неплохо так зашибло это их отношение, поскольку сейчас в его голосе еще и звучала сталь и даже угроза, когда он продолжал говорить:

— Просто чтобы вы понимали расстановку сил, я вам кое-что объясню. Вы все для них — просто букашки, которых настолько легко пришибить, что можно даже не обращать внимание, пока есть более важные дела. И вот их более важные дела кончились, теперь они возьмутся за вас, за остатки Уробороса, поскольку именно мы теперь — это он.

Он говорил это так пламенно, что я не заметила, что почти все время он говорит «вы» вместо «мы», словно не относит их всех к своей категории. Впрочем, если вспомнить все факты, я была бы склонна с ним в этом согласиться, даже я подмечала, как часто он продумывает все действия на много ходов вперед. Намного больше, чем остальные. Оскорбительный факт, оскорбительная речь, но увы, правдивая. В ответ на его слова все промолчали, вероятно, злясь или расстраиваясь, и тогда голос подала я:

— Повтори, пожалуйста, наши ближайшие планы. Такие новости, что я немного потеряла нить обсуждения.

Лестер легко переключился и кивнул мне уже намного более благодушно:

— Конечно. Итак, мы с тобой сегодня вечером допрашиваем осведомителя, а дальше действуем по обстоятельствам. Но мы ни в коем случае не суемся прямо под нос третьему кругу и вообще действуем крайне осторожно и обдуманно. После допроса снова будет собрание, там и решим, как поступить дальше. И на это задание мы идем вдвоем, у меня есть, что у него спросить, а ты будешь моей боевой поддержкой.

Ну, тут он, конечно, загнул. Его подготовка получше, чем у меня, но возражений у меня все равно не было.

— Если ни у кого больше нет вопросов на повестку дня…

Этими словами обычно Лестер обозначал окончание собрания, но сегодня его, как иногда бывало, прервала Кассандра. Она почти бросила перед ним на стол пару листов бумаги:

— Вот, посмотри, как это обычно делается, Лестер.

В этот момент я попыталась скрыть рвущуюся наружу улыбку. На столе лежала пара бумаг финансовой отчетности. Кассандра тем временем продолжала:

— Это я заполнила с твоих слов за тебя. Принесла вот посмотреть на случай, если ты забыл, как это делается. Ты, конечно, не забыл, но посмотри все равно, — она ещё и рукой подтолкнула бумаги к нему. — Может, наконец начнешь делать это сам?

— Однажды — обязательно, Кэсси.

Он осклабился в такой ухмылке, что мне сразу стало понятно: не начнет, ему откровенно лень.

— Вот спасибо! — в ее голосе звучал сарказм, она поняла его ухмылку правильно. — Больше вопросов нет. А бумаги оставлю тебе до следующего собрания. Пусть образцом будут.

Она раздосадованно встала из-за стола и добавила:

— У меня все. Всем спасибо, — и с этими словами направилась к выходу.

Все остальные тоже начали подниматься. Я бросила взгляд на Лестера, он как раз собирал бумаги. Он бросил на меня ответный улыбающийся взгляд и сказал:

— Адельгейда, встретимся с тобой на соседней улице к югу от дома цели после заката.

— Договорились, — я кивнула и тоже отправилась к выходу, мне надо было ещё заскочить к Кевину и переодеться поудобнее.

Когда я вышла на улицу, Кассандра уже ждала меня там, попутно прощаясь с прочими:

— Адельгейда, пойдем вместе? Мне сегодня в ту же сторону, что и твой дом.

— Конечно! — я всегда была рада скоротать время в дороге за беседой.

— Нет, ты слышала, как он выступал сегодня? — она была все ещё возмущена. — Вы, говорит, никто перед ними. Что он вообще там себе возомнил, чтобы так открыто нас всех оскорблять!

— Ну… Оскорблять нехорошо, конечно, но в его словах есть доля правды. В конце концов, эти маги уничтожили почти весь Уроборос, а ведь ему насчитывалось несколько сотен лет.

— Да глупости, — она махнула рукой. — Это невозможно. Им либо очень повезло, либо просто само так сложилось, а они себе эту славу присвоили. Да и зачем им было бы уничтожать свою дойную корову, нас то есть. Второй и первый круг работали на них, снабжали финансами и прочими ресурсами, слушались приказов. Ну, глупо было бы убивать их, ты не согласна?

— Э… Ну, не знаю. Может, мы просто чего-то не знаем?

Похоже, про Старейшин Лестер умолчал. Интересно, почему?

Мне было, что ей ответить, но Кассандра была на взводе, а ссориться мне с ней не хотелось.

— Вечно ты всех защищаешь, — буркнула она мне в ответ. — Тебе не кажется, что Лестер часто слишком много на себя берет? И нос задирает, будто мы — пыль под его ногами.

— Эм… Ты это серьезно спрашиваешь? Мне всегда со стороны казалось, что вы с ним друзья.

— С чего бы⁈ — она аж остановилась от удивления и пристально уставилась на меня.

Пришлось остановиться и мне:

— Ну, он тебя «Кэсси» зовет. Меня он всегда зовет по полному имени.

Теперь-то уже нет, но все-таки статус их с Кассандрой отношений выяснить не мешало бы. Раньше я думала, что они встречаются, но за последние несколько дней передумала. А впрочем, как знать, вдруг она меня сейчас удивит. Или я ее.

— Да он меня просто раздражает! — она вспыхнула негодованием. — Он прекрасно знает, как сильно бесит меня этим! Как кошку против шерсти каждый раз!

Вот тут я чуть не расхохоталась, хотя Кассандре конечно же было не смешно. Да, такие шуточки — это на него очень даже похоже. В любом случае, для меня это прекрасные новости.

Придя домой, я обнаружила, что Кевина нет. Это было странно, а с другой стороны, он так много времени провел на далеком острове, что неудивительно, что сейчас он решил погулять.