Учитель из моих кошмаров

Глава 27

Год назад

— Миром правит секс, малышка, — от жесткого голоса отца холодело сердце. — Власть, деньги, сила — всё замешано на сексуальной энергии. И чем раньше ты поймешь это, тем лучше для тебя.

Я смотрела в окно, и слезы текли по моему лицу.

Мне семнадцать. Год назад я лишилась матери. Вся моя жизнь превратилась в беспробудный жуткий сон, из которого не вырваться.

Я не спала. Не ела. Не жила.

Я существовала.

И отец, в один чудовищный миг ставший кем-то совершенно другим, решил, что самое время открыть мне глаза на реальный мир.

— Ты хочешь сделать меня шлюхой? — мой голос был подобен шелесту опавшей листвы.

Я не ела уже сутки или двое, не помню. Еда просто не лезла мне в горло. И, наверное, я начала сходить с ума, если задавала подобный вопрос отцу.

— Я похож на дешевого сутенера, Лина? — уязвлено усмехнулся отец, опускаясь передо мной на корточки и заглядывая в глаза.

Так звал меня только он. И сердце сжалось от лавины воспоминаний из детства.

Он действительно был хорошим отцом.

— Тогда чего ты от меня хочешь? — устало выдохнула я.

Я уже давно перестала понимать, где небо, а где земля, и что являлось нормой, а что нет.

— Мне нужна твоя помощь, малышка, — улыбнулся отец, приподнимая пальцами мой подбородок.

Я опустила насквозь промокшие ресницы.

Обманчивая мягкость в знакомом с рождения голосе сыграла со мной злую шутку.

Я поверила, что всё может стать как раньше. И у меня хотя бы останется отец.

— Я тебя слушаю.

Мой слабый шепот потерялся в просторной комнате.

— Вначале ты поешь, — исподлобья посмотрел на меня отец.

Я глубоко вдохнула в попытке избежать рвотный позыв.

— А потом?

— А потом я тебя кое с кем познакомлю.

И я сдалась.

Я просто тупо сдалась.

Наши дни

— Мне жаль, что так всё сложилось, — глухо проговорил Марк, держа одну руку на руле и глядя на дорогу прямо перед собой.

Откинув голову на подголовник, я зло усмехнулась.

Если бы мне хватило сил, я бы рассмеялась.

Но все свои силы я оставила там, на террасе, чтобы уйти с гордо поднятой головой под пронизывающим взглядом серых глаз.

А теперь осталась одна только оболочка.

— О чем именно тебе жаль? — посмотрела я на Марка.

Мне нужно было отвлечься от мыслей о Горецком. Они разрушали меня.

Будто почувствовав это, Марк скользнул по мне тяжелым оценивающим взглядом.

Я уже знала, что настроение этого мужчины могло меняться по щелчку пальцев. Отец всегда притягивал к себе психически неуравновешенных людей.

— О том, что наша ночь так быстро закончилась, — медленно проговорил Марк, осторожно касаясь пальцами зажившей ссадины на моем лице.

В груди заныло.

Вот и настал тот момент, когда границы окончательно стерлись, и монстры из ночной жизни начали проникать в дневную реальность.

— Когда отец узнает, что ты разговаривал со мной, тебе несдобровать, — холодно проронила я, превращаясь в ледяное изваяние.

Это было опрометчиво — садиться к Марку в машину. Уверена, в случае чего, никто из его друзей даже не станет подтверждать этот факт. А больше никто и не знал, где я была…

— А мы ему не скажем, — тонкая улыбка мужчины делала его похожим на Гаспара Ульеля в роли Ганнибала.

Красивый. Изысканный. И больной на всю голову.

Год назад

— Ты на полном серьезе хочешь, чтобы какой-то извращенец избил меня и попытался изнасиловать?

Это казалось настолько абсурдным, что я никак не могла избавиться от мысли, что всё это сон. Дурацкий кошмарный сон.

— Я хочу сказать, Лина, — давя на меня каждым словом, медленно проговорил отец. — Что пора тебе учиться чувствовать собственную силу.

Я до боли сжала кулаки.

Если бы я была сильной, мама не утонула бы на моих глазах.

— Как только ты поймешь, что у любого человека, а особенно мужчины, есть слабости, ты научишься управлять ими, — продолжил отец, попыхивая темно-коричневой сигарой.

Я не могла отвести взгляда от сизой струйки дыма, стремившейся к потолку.

— И тогда весь мир будет у твоих ног! — сверкая глазами, подался вперед отец.

Его заводила одна только мысль о порабощенном мире.

Интересно, замечала ли это моя мать? Или она была настолько влюблена, что видела только то, что пропускали ее розовые очки?..

— То есть ты хочешь сказать, что моя сила заключается в том, чтобы разжигать в мужиках тайные похотливые желания, чтобы потом крепко держать их за яйца и шантажировать? — после каждого слова внутри меня что-то отмирало.

— Я знал, что ты умница и схватываешь всё на лету, — искренне улыбнувшись, просиял отец.

Мне хотелось блевануть. Года два назад он точно таким же тоном хвалил меня за равномерно поджаренные оладушки и хорошо сделанную домашку по математике.

— И чем же ты отличаешься от сутенера? — прошептала я, чувствуя, как стремительно нарастает пульс. — А, папочка?!

Мои розовые очки уже давно сменила серая тугая удавка на шее. Но даже с ней я еще пыталась брыкаться.

В два шага отец оказался рядом. Его мощная фигура нависла надо мной, перекрывая солнечный свет и лишая воли.

— Какая ты еще маленькая и глупая, Лина, — с разочарованием протянул мужчина с лицом близкого мне человека. — Ты не видишь сути и цепляешься за мораль из детских сказок. Если хочешь стать великой, забудь про рамки.

Тяжелые ладони легли мне на плечи, придавливая к земле.

— Просто разреши себе быть неправильной, малышка, — прошептал мне на самое ухо отец, будто кто-то мог нас подслушать. — И тогда у тебя вырастут крылья, и ты взлетишь.

Грудь отца колыхнулась от судорожного вздоха.

— Поверь мне, за одно только ощущение этого полета можно, не думая, отдать всю жизнь…

Никогда я не забуду этого разговора и этого лихорадочного шепота, полного горечи, восторга и затаенной боли.

А еще я никогда не забуду своего первого мужчину, которого подослал мне отец.