Учитель из моих кошмаров

Глава 30

Егор нашел меня в закутке в конце коридора. Я сидела на широком подоконнике, притянув ноги к груди, и отрешенно смотрела в окно.

— Я сложил в рюкзак все твои тетради и ручки, — улыбнулся парень, кладя сумку мне в ноги.

Я положила подбородок на острые колени и невесело улыбнулась в ответ.

— У тебя, наверное, есть ко мне вопросы.

Я не могла заставить себя идти на следующую пару, потому что прекрасно понимала, что одногруппники просто заклюют меня.

Уверена, теперь они считают меня любовницей Горецкого, причем не самой ошеломительной, учитывая, как мы ссорились прямо посреди урока.

— На самом деле только один, — хитро подмигнул Егор.

Я тяжело вздохнула.

— Валяй.

Этот парень был единственным из группы, кому я могла доверять.

Присев на край подоконника, Егор задумчиво потер подбородок.

— Скажи честно, Виталина…

Я напряглась.

— От твоего ответа зависит, сможем ли мы общаться дальше.

Мне стало совсем нехорошо.

Неужели Егор тоже отвернется от меня.

— Ты любишь «Сумерки»? — серьезно спросил парень, впиваясь в меня испытывающим взглядом.

Я замерла с открытым ртом.

Что?! Я не ослышалась?

— Я знаю наизусть каждую сцену, — медленно ответила я, подаваясь вперед. — И мечтаю, чтобы Голливуд снял новую часть.

И это была чистой правдой. Я пересматривала этот фильм секстиллионы раз, и каждый раз он был бальзамом на мою израненную душу.

Егор сверкнул ямочками на щеках.

— Ну слава богу, мне не придется добавлять тебя в черный список, — смахнул он невидимый пот со лба. — Ты мне нравишься, но, как понимаешь, на кону стояло слишком много.

Я с серьезным видом кивнула.

В этом вопросе я была с ним солидарна.

— Мы с друзьями устраиваем сегодня вечеринку в мини-кинотеатре, — откинув длинную челку, посмотрел на меня Егор. — Будем смотреть «Сумерки», поглощать пиццу с яблочным сидром и спорить до хрипоты, кто лучше — Эдвард или Джейкоб. Приходи, будет весело.

Я рассеянно улыбнулась.

Звучало, конечно, здорово. Уж точно лучше, чем «приглашение» Горецкого. Но, боюсь, я была не в том состоянии, чтобы идти на студенческую вечеринку.

— Просто отложи все свои проблемы на завтра. Иногда это здорово помогает в их решении, — предвидя мой отказ, тихо проговорил Егор.

Наверное, он думал, что главная моя проблема заключалась в Горецком, с которым я тайно встречалась. Но если бы дело было только в этом…

— Ты не против, если я позову Алекса? — подняла я на парня глаза.

Возможно, это был единственный способ не сойти с ума — побыть среди нормальных полных жизни людей. В крайнем случае я могла сослаться на головную боль и уехать домой, где меня не ждало ничего кроме навязчивых мыслей и тоски, от которой ехала крыша.

— Конечно, — мягко улыбнулся Егор, доставая из кармана жвачку. — Я кстати только сейчас осознал, что он похож на Джаспера Хейла из «Сумерек».

Опустив голову, я усмехнулась.

Алекс был идеальным Джаспером — утонченным, элегантным, безумно чувствительным, но в то же время сильным духом.

— Куда приходить? — достав телефон, открыла я заметки.

Егор назвал адрес.

Сделав запись, я на какое-то время зависла, пролистывая пропущенные звонки и сообщения.

— Вит, пойдешь на следующую пару? — коснулся моей руки Егор.

Вздрогнув, я резко подняла глаза.

Я так погрузилась в себя, что даже не услышала звонок.

— Нет, — помотала я головой. — На сегодня с меня хватит.

Спрыгнув с подоконника, Егор закинул свой рюкзак на плечо и подмигнул мне.

— Тогда жду тебя на вечеринке. И не забудь своего Джаспера!

Выдавив улыбку, я кивнула.

Егор направился к лестнице.

Проводив удаляющегося парня взглядом, я поднесла телефон к уху.

— Да… Да, я в универе… Нет… Зачем?.. Выхожу.

Убрав телефон в сумку, я медленно выпрямилась и, натянув на голову капюшон, соскользнула с подоконника.

Меня уже ждали.

— Выглядишь ужасно, — скользнул по мне неодобрительным взглядом светловолосый крепкий мужчина в безукоризненном темно-синем костюме. — Могла бы и привести себя в порядок.

Усмехнувшись, я задержала взгляд на его галстуке. Интересно, сколько человек участвовало в том, чтобы одобрить это унылое темно-бордовое говно? По-моему, этим бездарям зря платили зарплату.

— А ты, как всегда, на заоблачной высоте, — бросила я, пристегиваясь ремнем безопасности.

Мужчина с такой силой сжал руль, что тот жалобно скрипнул.

— На твоем месте я вел бы себя поскромнее, Лина. После твоей вчерашней гулянки мне пришлось изрядно попотеть, чтобы избавиться от трупа и замести следы.

Судорожно вдохнув, я задержала дыхание. Перед глазами всё поплыло.

Мой отец был мастером неожиданных хуков под дых.

— Боишься, избиратели узнают, что тебе пришлось кремировать собственного зятя? — растянула я непослушные губы в улыбке.

Хлесткая пощечина обожгла мое лицо.

— Ты маленькая неблагодарная дрянь, — прошипел мужчина, нависая надо мной. — Ты портишь всё, к чему прикасаешься. Ты убила свою мать. И тебе этого мало!

На мгновение я закрыла глаза, чтобы не видеть разъяренного лица отца. Моей главной бедой было то, что я все еще помнила, каким он был когда-то — веселым, чутким, счастливым…

— Что ты сделал с телом? — глухо оборвала я его, отворачиваясь к тонированному окну.

Когда твое сердце истекает кровью каждый божий день, месяц за месяцем, год за годом, то рано или поздно оно становится сухим и черствым.

— Узнаю свою дочь, — откинувшись на водительском сидении, хмыкнул отец. — С ходу берешь быка за рога.

Меня замутило.

— Мои парни сожгли его вместе с тачкой, так что проблем не будет, — спокойно ответил мужчина, заводя машину. Наверное, примерно так отец с дочерью могли бы осуждать предстоящий семейный пикник.

— Он точно был мертв? — коченея от собственных слов, тихо спросила я.

Вчера, когда я разбила голову Марка, с моим сознанием что-то произошло. Я будто бы вышла из собственного тела и наблюдала за происходящим со стороны.

Тощая девчонка с посиневшими губами во все глаза смотрела на тяжело осевшее на землю мужское тело.

Время стало вязким и тягучим. Звуки замедлились и углубились, придавая нереальности всему вокруг.

Необратимость случившегося первобытным ужасом растекалась по нетронутой траве, все ближе подступая к ногам девчонки.

И когда темно-бордовая лужица коснулась ее светлых кроссовок, она сломалась.

Из тонкого горла вырвался хрип. Рухнув на колени, как переломанная кукла, девчонка судорожно потянулась к мужскому бесформенному телу.

По ее обезумевшим глазам было видно, что она готова была продать душу дьяволу, лишь бы нащупать тонкую нить пульса на бездыханном теле.

Девчонку трясло так сильно, что она раз за разом скользила в стремительно густеющей крови, водя онемевшими пальцами по холодной коже безмолвного мужчины.

Но всё было бесполезно.

Ни стука сердца, ни малейшей вибрации в венах.

И тогда, пошатываясь, девчонка медленно поднялась с колен, подошла к машине, нашла свой мобильник и позвонила единственному человеку, который мог ей помочь…

— Блять, Лина, конечно, он сдох! — воскликнул отец, давя на газ и проезжая на красный свет. — После тебя и Иисус не воскрес бы. Ты не оставила парню ни малейшего шанса.

Меня обожгло.

— Он хотел меня изнасиловать, — зачем-то сказала я.

Как будто это могло задеть моего отца.

— Он идиот, — отрезал мужчина, яростно сигналя машине впереди. — Поэтому и потерял свой бизнес. И вместо того, чтобы решать проблему, полез к тебе под юбку, как озабоченный дебил.

Отец всегда злился, когда его жертвы сдавались слишком быстро. Втайне он мечтал о достойном заклятом враге.

Я посмотрела на отца.

Только сейчас я заметила, что он совершенно не старел. Будто заключил договор с дьяволом.

Перехватив мой взгляд, отец какое-то время смотрел мне в глаза.

Мне стало жутко.

— Ты почувствовала это, Лина? — тихо спросил он.

Твою мать.

— Ты о чем? — выдавила я.

— Там в лесу, когда ты забрала у человека жизнь, ты почувствовала себя всемогущей? — сверкая глазами, прошептал отец.

Он был похож на мальчишку, который делился своим самым сокровенным секретом.

Господи.

Не в силах вымолвить ни слова, я, как завороженная, смотрела в отцовские глаза, в которых практически не было видно сузившегося зрачка.

— Можешь не отвечать, — восковая маска отца обозначила ухмылку. — Я и так вижу, что торкнуло. Я рад, что ты, наконец-то, повзрослела, дочка.

Чувствуя, как в легких заканчивается воздух, я судорожно схватилась за ручку на двери.

Мы уже стояли возле общежития. И меня чуть не вывернуло от осознания того, что отец приехал за мной в универ только для того, чтобы задать этот чудовищный вопрос.

Мне казалось, что я схожу с ума. Что я уже сошла с ума.

Так ничего и не сказав, я буквально вывалилась из машины.

В спину мне донеслось насмешливое:

— Отдохни, Лина. Силы тебе еще пригодятся. Много сил.