Учитель из моих кошмаров

Глава 46 (вторая версия)

Друзья! Я не удержалась и написала еще одну концовку. Она более жизнеутверждающая, и, думаю, многим придется по душе. Я люблю хэппи-энды, но в данной истории мне показалось, что будет честнее закончить ее так, как в основной версии, которую вы прочитали выше… Но вы можете со мной не согласиться, и я пойму почему! Пускай каждый сам решит для себя, как закончится эта книга.

Итак, представьте, что 46-й главы и эпилога не было…

Поехали!

Говорят, когда умираешь, вся жизнь проносится перед глазами.

Чушь собачья!

Когда умираешь, ты проваливаешься в глубокий обморок, которому нет конца.

Ты не видишь свет в конце тоннеля, не витаешь в воздухе вокруг своего тела и склоненных над ним близких людей.

Тебя не существует.

Ты — лишь темнота, помноженная на бесконечность.

И когда тебя неожиданно выкидывает из этой темноты, ты чувствуешь себя переломанным животным.

Резко вдохнув, я распахнула глаза и беспомощно замерла. Все мое тело было пронизано какими-то трубками, катетерами и такой яркой болью, что хотелось снова провалиться в забытье.

С хрипом оторвав голову от подушки, я огляделась.

Больничная безликая палата, пищащие аппараты, подсоединенные ко мне бесчисленными проводами, мои ноги под простынью, которые казались ненастоящими…

Сосредоточившись, я пошевелила пальцами ног, ощущая себя ребенком, который впервые познает свое тело.

Простыня едва заметно дрогнула.

Боже.

Откинув голову, я обессиленно закрыла глаза. Бороться с угасанием было нереально сложно.

Звуки, краски, ощущения сбивали с толку. Я уже успела отвыкнуть от всего этого. И теперь чувствовала себя улиткой, которой хотелось спрятаться назад в ракушку.

Горячие слезы потекли по щекам…

Легкий скрип двери и до боли знакомый запах заставили меня задержать дыхание.

— Вита…

От тихого голоса непослушное тело покрылось мурашками.

Это он.

— Малыш, ты слышишь меня?

Хриплый голос срывался от волнения, а горячие руки лихорадочно касались моего лица.

С неимоверным трудом я подняла тяжелые веки и посмотрела в пылающие серые глаза.

Руслан.

Любимый.

Родной.

— Я соскучился, — дрожащая мальчишеская ухмылка поразила в самое сердце.

Я всхлипнула, чувствуя, как тепло стремительно разливается по моим высохшим венам.

Все это время Руслан был рядом.

И только благодаря ему я окончательно не провалилась во тьму.

Я попыталась что-то сказать, но губы не слушались меня.

Я хотела подняться и обнять Руслана, но не сдвинулась ни на миллиметр.

Проклятое тело!

Я беспомощно смотрела в глаза любимого и сходила с ума от распирающего меня чувства.

Прерывисто выдохнув, Руслан погладил меня по щеке и, наклонившись, поцеловал в губы с такой мягкостью и нежностью, что все мои страхи и боль отступили куда-то далеко.

— Учти, Аронова, больше ты от меня не сбежишь, — прошептал он, не сводя с меня сумасшедше красивых глаз. — Я стану твоей тенью — и днем, и ночью. Поэтому готовься, малыш.

Мои губы дрогнули в еле заметной улыбке.

Еще пару недель назад я бы показала своему преподавателю смачный фак и послала бы его прямой дорожкой в деканат. А теперь…

А теперь я была счастлива.

Сверкая глазами, Руслан снова прильнул к моим губам.

В этот раз его ласки были более уверенными и чувственными.

И зима в моей застывшей груди сменилась расцветающей весной.

Покрываясь мурашками от поцелуев и поглаживаний своего мужчины, я не сразу поняла, когда в палату ворвался врач в белом халате и буквально за шкирку оторвал от меня Горецкого.

— Ты что здесь устроил? — взревел мужчина, толкая Руса в грудь. — Она же в коме, придурок!

Мой пульс участился.

Дело ведь не дойдет до драки?

Но Руслан широко улыбнулся и заговорщически подмигнул мне.

— Она пришла в себя, док, — хмыкнул он. — Поэтому отключайте свои проводочки и возвращайте мне мою девочку. У нас слишком много дел.

— Это каких это? — хмуро поинтересовался врач, подходя к кровати и окидывая меня профессиональным взглядом.

— Ну для начала Вита переедет ко мне, — медленно проговорил Руслан, глядя мне прямо в глаза. — А потом мы досрочно сдадим сессию и полетим к океану на медовый месяц, чтобы вплотную заняться продолжением рода.

Мужчина в белом халате хмыкнул.

— Планы, конечно, потрясающие, — пробормотал он, осторожно вынимая катетер из моей вены. — Но сейчас, будь добр, свали отсюда, чтобы я смог сделать свою работу и вылечить твою девчонку.

Руслан, не сводя с меня сияющего взгляда, кивнул.

— Хорошо. Я буду за дверью. Если нужна будет помощь, зови. Я услышу.

— Госсссподи, — закатил глаза склонившийся надо мной врач. — Скройся уже, пока девушка не передумала быть с тобой.

Подмигнув мне, Горецкий отступил к двери.

А я, ощущая как внутри меня подобно шампанскому пузырится счастье, приглушенно хихикнула.

Несмотря на боль и слабость, еще никогда я не чувствовала себя так легко и свободно как сейчас.

Я побывала во тьме. И вернулась.

И мгла внутри меня начала постепенно рассеиваться, уступая место зарождающемуся свету. Который разгорался еще ярче, когда Руслан смотрел на меня влюбленными глазами и улыбался своей невозможной улыбкой.

Мой диагноз был неутешителен.

Я по уши влюбилась в своего учителя.