Учитель. Назад в СССР

Глава 17

Утро следующего дня началось со стука в окно.

— Егор Ляксандрыч, доброго утречка! — раздался знакомый голос. — Я тута тебе рыбки на жарёху принёс! — разорялся Митрич, перебрался на крыльцо и стукнул кулаком в дверь.

— Доброе утро, Василий Дмитриевич, — я вышел на улицу, потянулся, дёрнул плечами, ёжась от свежего воздуха. — Что-то случилось? — переспросил я у мужичка, который возился с каким-то ведром.

«На рыбалке был», — догадался я, заметив самодельную удочку, аккуратно прислонённую к столбику, на котором держался навес над ступеньками.

— Рыбки, говорю, на завтрак принёс. Во! — Митрич поднялся и потряс связкой речной рыбёшки. — А? По утрянке наловил.

— Спасибо, конечно, Василь Дмитрич, — поблагодарил я деда за заботу. — Только мне на работу собираться, не до жарёвки. Да и сковороды у меня нет, впрочем, как и масла, — подумав, ответил я.

— Ох, ты, же, беда, — Митрич застыл, растеряно глядя на меня. — Ну, это ничего! Это я мигом! — тут же засуетился дедок, засовывая добычу обратно в ведро. — Ты, Егор Ляксандрыч, не переживай. Я сам пожарю, к обеду принесу.

— Василий Дмитриевич, ну, право слово, не надо, не беспокойтесь, правда, — принялся я убеждать непоседливого соседа. — Я сегодня в школу на весь день. Дел очень много, не знаю, когда освобожусь. Да и был я вчера в магазине, продукты у меня имеются.

Уточнять, что из съедобного у меня в основном консервы и хлеб, я не стал. А то ещё продуктов натащит.

— Ты, Егор Ляксандрыч, не беспокойся, я всё понимаю, — закивал Митрич. — Ты вот что, ты собирайся, а я к тебе вечерком заскочу, рыбки жареной притащу. Посидим, покалякаем о том, о сём, — дедок выжидательно на меня посмотрел.

Я улыбнулся в ответ на его хитрость и поинтересовался:

— Василь Дмитрич, а скажите честно, вы тоже за Свирюгина пришли просить?

— За Вовку-то? Дык не то, чтобы… но ежели надо… — Митрич сдвинул кепку на лоб, задумчиво почесал затылок. — Так-то я за внучка поговорить хотел, Егор Ляксандрыч, за Серёжку…

— И что не так с вашим внуком, Василий Дмитриевич? — присаживаясь на ступеньку, полюбопытствовал я.

— Что не так? Натворил чего? Ух, зар-раза! Ох, я ему… — Митрич погрозил кулаком небесам.

— Успокойтесь, Василий Дмитриевич, я с вашим внуком ещё незнаком, — улыбнулся деду.

— Егор Ляксандрыч, так я это… чего сказать хотел-то… — замялся мужичок.

— Василий Дмитриевич, — мягко сказал я. — Мне на работу надо собираться. Может, вечером поговорим? — вопросительно посмотрел на собеседника.

— Ох, да вы собирайтесь, Егор Ляксандрыч, — Митрич резко перешёл на «вы», разволновался. — Я чего сказать-то хотел… Серёжка Беспалов… внук мой… Он парнишка так-то хороший… Но вы уж ему спуску не давайте, паразиту. Ежели что, я ему устрою кузькину мать… — пригрозил добрый дедушка.

— Хорошо, Василий Дмитриевич, не беспокойтесь, — я поднялся, но Митрич топтался возле крыльца и не собрался уходить.

— Одни мы его с бабкой воспитываем-то, Егор Ляксандрыч… такие дела… — развёл руками дядь Вася. — Как могём, так и воспитываем… А ведь хочется, чтобы всё как у людей! И учёба там, и потом… А что я могу? — Митрич вскинул голову и уставился на меня повлажневшими глазами. — Уроки не могу… больно мудрено нынче в школе-то… — вздохнул мужичок. — Сам он елозится чегой-то… учит… Нам с бабкой помогает, это само собой… Хороший он у нас, добрый, чисто телок… — Митрич снова вздохнул.

— Так от меня-то что требуется, Василий Дмитриевич? — уточнил я, прервав затянувшееся молчание.

— А? Так это, Егор Ляксандрыч, ты уж пригляди за внучком, сделай милость… Как ты есть классный ру-ко-во-ди-тель у Серёжки-то нашего.

— Так чего приглядывать, сам же говоришь, Василь Дмитрич, хороший парнишка у вас с женой растёт, — удивился я.

— Время такое, — философски заметил дядь Вася.

— Какое? — ещё больше изумился я.

— Выпускное, — Митрич задрал вверх указательный палец. — Ежели упустим парня, всё, будет коровам хвосты на ферме крутить, — обречённо вздохнул воспитатель молодого поколения.

— Учится он как?

— Кто?

— Так Серёжа ваш хорошо учится? Или на двойки?

— Что ты, Егор Ляксандрыч! Это без двоек… Тройки есть, скрывать не стану, — ещё один печальный вздох. — Но без баловства. У меня не забалуешь. Я ежели чего, могу и хворостину выломать, — сурово заявил старик.

— Присмотрю, вы не волнуйтесь так, Василий Дмитриевич. Всё с вашим Серёжей будет хорошо. Выучится, сдаст экзамены, поступит в училище, получит профессию…

— Ох, беда… — испугался Митрич.

— Да отчего ж беда? — не понял я.

— Так уедет в город, останемся с бабкой одни век доживать… — сокрушённо покачал головой Митрич. — Пойду я, Егор Ляксандрыч…

— До свидания, Василий Дмитриевич.

— Так я зайду вечерком-то, рыбки занесу, Егор Ляксандрыч? — Митрич очнулся, охнул, обернулся и вопросительно на меня уставился.

— Василь Дмитрич, вы ведёрко с рыбой забыли, — я показал на добычу, которая осталась вместе с удочкой стоять возле крыльца.

— Ох, ты ж, голова дурная! — мужичок засуетился, торопливо подошёл к своим вещам, подхватил ведро, удочку и посмотрел на меня.

— Заходите, конечно, Василий Дмитриевич, буду рад. Только я не знаю, во сколько домой вернусь, — растерялся я.

— Это ничего, — подмигнул Митрич. — Не переживай, Егор Ляксандрыч, сам разузнаю. Ты вот что… ежели надо чего, или помочь по хозяйству, говори, не стесняйся. Подсоблю.

— Спасибо, — поблагодарил за предложение, подумал и поинтересовался. — Мне бы инструментов каких, я тогда и сам справлюсь, — попросил у дедка.

— Так это запросто! — обрадовался старик. — Вечером принесу. А чего надо?

— Ну, молоток да гвозди точно нужны, — задумался я. — Пилу бы ещё.

«Надо перенести список из головы на бумагу, — подумал я. — Вроде всё распланировал, а как время пришло, так всё из головы и вылетело».

— И гвоздичков принесу, — закивал Митрич. — Ты, Егор Ляксандрыч, только не подумай, что я из-за Серёжки, — собеседник с подозрением на меня посмотрел.

— И в мыслях не было — заверил я. — Василий Дмитриевич, миленький, давайте вечером, а? На работу опоздаю, нехорошо…

— Ох, ты, всё, убег! Вечерком жди! — велел Митрич и отбыл по своим делам.

Я торопливо привёл себя в порядок, наскоро сделал несколько упражнений. Пару раз наклонился, отжался, на полноценную зарядку времени не оставалось. Расстроился, что не успею выпить чаю, пожалел, что в шестьдесят седьмом вряд ли раздобуду где-нибудь хороший кофе. Сжевал пару кусков хлеба, присыпав их солью, налил в кружку воды, прошёл в комнату и открыл дверцу шкафа, размышляя, что на себя надеть.

Идти в костюме глупо, но и трениках в школу не пойдёшь, статус не позволяет. Плюнул, нацепил вчерашнюю одежду, решив с подъёмных непременно съездить в город, прикупить какой-никакой одежды и посуду. В результате утренних внезапных гостей, долгого раскачивания, в школу я едва не опоздал.

— А вас уже ждут, Егор Александрович, доброе утро — улыбнулся директор, встречая меня на крыльце.

— Доброе утро. Неужели опоздал? — расстроился я.

— Вовремя. Это ребята пораньше пришли, привычка, знаете ли, деревенская. Кто рано встаёт, тому… — Юрий Ильич растерянно замолчал, сообразив, что вроде как пословица не соответствует духу времени.

— Тому всё удаётся сделать быстро и до обеда, — подхватил я.

— Верно, Егор Александрович, — облегчённо выдохнул Свиридов. — Ну, пойдёмте знакомиться с вашими подопечными.

— С удовольствием, Юрий Ильич, — откликнулся я, и мы с директором отправились в класс.

— Здравствуйте, дети, — поздоровался Свиридов, переступив порог класса.

— Доброе утро, ребята, — поприветствовал я своих будущих учеников, вслед за директором входя в класс.

В ответ раздался нестройный хор голосов, отвечающих на приветствие.

Парни и девочки в ожидании учителя разбрелись по всему классу. Кто-то сидел на подоконниках, две девочки рисовали на доске незамысловатые рисунки, увидели нас с директором и тут же затёрли их ребром ладони. Отряхнули руки и отошли к окну, возле которого стояла невысокого роста девчушка с двумя косами, перекинутыми на грудь. Художницы пристроились возле одноклассницы и принялись с любопытством меня разглядывать.

— Ребята, с этого дня у вас новый классный руководитель… — начал было Свиридов, но договорить ему не дали. Ребята загомонили, заговорили разом.

— Как так?

— А Ольга Николаевна?

— Не нужен нам новый классный. У нас своя имеется.

— Ребята! — чуть повысив голос, чтобы перебороть шум, позвал Юрий Ильич. — Минуточку внимания!

Директор дождался, когда все стихли, окинул всех строгим взглядом и продолжил.

— Итак, с этого дня у вас новый классный руководитель. Зовут его Зверев Егор Александрович. Прошу любить и жаловать, — Свиридов чуть повернулся, кивнул мне, приглашая выйти вперёд.

Я доброжелательно улыбнулся, поочерёдно посмотрел на каждого, кто присутствовал в классе, и ещё раз поздоровался. В ответ настороженное молчание.

— Ребята, все вы знаете, что Ольга Николаевна попала в больницу, — продолжил Юрий Ильич

— Но она же вернётся, — уверенно произнесла девчушка с двумя косами, которую я приметил у окна.

— К сожалению, когда вернётся Ольга Николаевна, неизвестно.

— С ней что-то случилось? Или с ребёночком? — заволновались девушки, подавшись к директору.

— Насколько я знаю, пока ничего серьёзного, — успокоил учениц Юрий Ильич.

— Пока? — уточнил один из парней.

— Пока всё в порядке, Володя, — Свиридов выделил голосом слово «пока».

Я кинул короткий взгляд на парня. Похоже, это и есть тот самый Свирюгин, за которого просил Семён Семёнович. Судя по списку, имена в моём классе не повторялись. Владимир мне пришёлся по душе. Крепкий высокий парнишка, с тёмно-русой короткой стрижкой, чисто одетый, с открытым симпатичным лицом. Думаю, девочки на него уже засматриваются.

Только глаза у мальчишки закрытые, ни эмоций, ни чувств не прочитать. Наши взгляды скрестились, я доброжелательно улыбнулся. Свирюгин на улыбку не ответил, и через несколько секунд отвёл глаза. Ладно, поживём, разберёмся. Я переключился на остальных ребят, слушая речь директора.

— Но велика вероятность некоторых проблем, — обтекаемо пояснил директор. — Потому врачи настояли на том, чтобы Ольга Николаевна легла в больницу на обследование. Потом, вероятно, ваша учительница сразу уйдёт в декрет.

Свиридов строго посмотрел на каждого.

— Как вы понимаете, в такой ситуации мы не можем оставить класс без наставника. Выпускной класс, — директор сделал паузу, затем продолжил. — Впереди нелёгкий год. Я надеюсь, вы подружитесь со своим новым классным руководителем. И закончите выпускной класс достойно. Не подведёте Ольгу Николаевну, — с нажимом произнёс Свиридов. — Она учила вас с первого класса, думаю, ей будет приятно узнать, что вы большие молодцы и в учёбе, и по дисциплине.

Юрий Ильич внимательно посмотрел на двух парней. Черноволосый коренастый мальчишка, сидевший на подоконнике, в ответ на строгий директорский взгляд широко улыбнулся. Стоявший рядом с ним белобрысый худощавый парень дёрнул плечом, скривил губы и отвёл глаза в сторону. Если я правильно понимаю, эти двое — проблемные ребята. Разберёмся.

— Егор Александрович — учитель географии. Кроме того, он будет вести ботанику, зоологию и анатомию.

— Анатомию? — парни оживились, девочки что-то фыркнули в их сторону и засмущались.

— Это что, пестик, тычинки будем изучать, товарищ учитель? Так мы уже немаленькие, знаем, откуда дети берутся, — выступил вперёд широкоплечий курносый богатырь.

— Егор, — одёрнул его Юрий Ильич и покачал головой. — Познакомьтесь, Егор Александрович, ваш тёзка — Егор Волков. Спортсмен, учиться неплохо, хотя мог бы и лучше. Дисциплина иногда хромает, но в целом положительный парень, — отрекомендовал Свиридов.

— С пестиками и тычинками пора заканчивать, Егор, — улыбнулся я. — А вот к детям тебе переходить ещё рановато.

— Это почему? — удивился пацан.

— Женилка не выросла, — доверительно сообщил я.

Свиридов изумлённо на меня посмотрела, но промолчал. Ребята и девчата нахмурили лбы, пытаясь понять, что я имею в виду. Первыми сообразили девчонки. Потом дошло и до парней. Егор чуть покраснел, зыркнув на меня из-под насупленных бровей.

— И то верно, Егор Александрович, — с вызовом произнесла Лена Верещагина. — Сила есть, ума не надо, правда, Горка? — нежным голоском поинтересовалась Лена.

Пацан скрипнул зубами, но ничего не ответил.

— Вот и замечательно, продолжим. С Верещагиной вы уже познакомились. Рекомендую привлекать в художественную самодеятельность. Леночка прекрасно декламирует стихи, очень артистична.

— Артистка, — ехидно буркнул Егор, не глядя в сторону Верещагиной.

«Кажется, между этими двумя что-то есть, — подумал я. — Во всяком случае, Егор, похоже, к ней неравнодушен. Надо присмотреться».

— Даша Светлова, отличница, активистка, первая помощница Ольги Николаевны, староста класса.

Девушка с двумя косичками светло мне улыбнулась.

— Рядом с ней Нина Новикова, отличница, рукодельница. Лучшая бегунья класса.

Нина смущённо покраснела, но голову продолжала держать высоко.

— Ирочка Любавина, добрая девочка, она у нас первая помощница с октябрятами. Любит с детишками возиться, мечтает стать воспитателем.

Круглолицая брюнетка с двумя хвостиками добродушно улыбнулась и чуть спряталась за соседку.

Директор представлял ребят одного за другим, я улыбался, кивал и ненавязчиво изучал лица мальчишек и девчонок, отмечая реакции, жесты, поведение.

— Ну, вроде обо всех рассказал. Егор Александрович, ваша очередь, — передал мне слово Юрий Ильич.

— Рад нашему знакомству, надеюсь, мы с вами найдём общий язык. О себе скажу коротко: окончил школу, отслужил в армии, закончил педагогический, выбрал работу в сельской школе.

— Так выбора нет, по распределению назначили, — прокомментировал черноволосый пацан с подоконника. Фёдор Швец, если верить завхозу, раздолбай и шалопай.

— Институт я закончил с отличием, мне предлагали место в столичной школе. Я выбрал свой путь, — коротко рассказал я.

«Вот дурак!» — присвистнул кто-то. Я улыбнулся, давая понять, что услышал, но никак не прокомментировал ценное замечание.

— Ладно, ребята, — заторопился директор. — Ваша задача на сегодня покрасить полы классе, привести всё в порядок. Разнести парты по остальным кабинетам. Как самые сильные и старшие помогите младшим, — Юрий Ильич прервал гул возражений. — Остальные новости расскажет Егор Александрович. Ребята, я на вас надеюсь!

Директор ещё раз обвёл девчонок и парней строгим взглядом и двинулся на выход. На пороге класса Юрий Ильич задержался:

— Егор Александрович, если понадоблюсь, мы со Степаном Григорьевичем в мастерской, — многозначительно произнёс директор и покинул кабинет.

— Я вас понял, — успел ответить я, и мы остались одни.

— Какие ещё новости? — тут же поинтересовался Свирюгин.

— А новости такие, Володя. Директор обозначил фронт работ для нашего класса. Если мы сегодня выполним всё, то завтра вы сможете вернуться на работу в колхоз. Это будет засчитываться как школьная трудовая практика.

Ребята довольно зашумели.

— Но это касается только тех ребят, кто трудится в колхозе. Остальные вместе со мной будут приводить в порядок родную школу.

— Это нечестно! — возмутилась Лена.

— Всё правильно директор решил, — не поддержала Верещагину Даша Светлова. — Кто тебе мешал пойти на ферму?

— Коровам причёски на хвостах вертеть, — хохотнул Егор.

— Да ты! — начал было Лена, но я прервал начинающуюся ссору.

— Ребята, чем быстрее мы начнём, тем быстрее закончим. Предлагаю следующий план: парни идут со мной заниматься партами. Девочки остаются в нашем кабинете, моют окна, шкаф и протирают пол. После чего мы дружно красим полы и расходимся по домам.

— А парты? — задала резонный вопрос Даша.

— Парты… Думаю, полы за пару дней высохнут, предлагаю парням вечером после работы собраться в школе и расставить столы в классе.

— Хороший план, — одобрил Свирюгин. — Пётр, Серёга, остаётесь помогать девочкам. Воды с колонки натаскаете, заодно проследите, чтобы не упали. Стулья держите.

— Хорошо, — покладисто согласились Беспалов, внук Митрича, и Савельев.

— Остальные разбиваемся по двое и берём по классу. Вы не против, Егор Александрович? — вежливо уточнил Свирюгин, закончив распределять работу.

— Спасибо за помощь. Очень дельное решение, — похвалил я.

— Тогда за работу.

Ребята зашумели, двое парней подхватили два вёдра, непонятно откуда возникших в кабинете. Наверное, кто-то из девочек принёс с собой, предположил я, потому что в таре находились газеты и чистые тряпочки. Видимо, чтобы вымыть окна. Содержимое вёдер пацаны высыпали на пол под возмущённые возгласы девчонок. Остальные мальчишки вышли в коридор и рассредоточились по школе.

Вскоре здание наполнилось шумом, голосами, перекрикиванием. Я вместе с Пашей Барыкиным остался работать на первом этаже. Мы как раз подхватили очередной тяжёлый стол, чтобы занести в класс к второклашкам, когда наверху раздался шум, а затем из окна второго этажа что-то выпало и тяжело приземлилось на клумбу.

Из нашего кабинета раздался дружный девчачий визг, а через минуту в коридоре показался испуганный Фёдор Швец.

— Егор Александрович! Так это… Сашка Бородин упал…

— Куда упал? — не понял я, но отчего-то сразу напрягся.

— Так это… со второго этажа шибанулся, — пояснил Федька.

— Где? — похолодел я.

— Там, — махнул рукой Федька в сторону выхода. — Похоже, это… насмерть.

— С чего ты взял? — рванув дверям, уточнил я.

— Так, эта… он с подоконника чертыхнулся… вместе со стулом… Ну и его стулом придавило, — в подробностях поведал ученик.