Удельный князь

Глава 11

Самарская лука. Горын

Высокая скала из бела-камня с плоской вершиной, круто обрывалась супротив устья реки Сок. Вид на Волгу отсюда, как на ладони. Лодку малую не пропустишь, чего уж говорить про струг. На гору Сокол через дремучие леса ведёт тропа, и ныне забраться на вершину проще, чем в липень. Путь потихоньку торили, ко всему, по осени буйна зелень отступила, а землицу толстым ковром укрыл золотой и червлёный лист.

Крутые склоны Девичьих гор, обращенные к Волге, спускаются к широкой террасе. Вона и Усельская гора видна и Стрельная, а в глубину змеями уходят Холодный и Кальянов овраги. Лепота! Ажно дух захватывает. Доброе место я подобрал для сторожи.

Всем здешняя земля хороша. Татар нет, а рыбы и дикого зверя видимо-невидимо. Одно плохо, больно много татей тута гнезда свили. Без счёта. Словно коршуны выискивают добычу карауля одиночные струги и небольшие рыбацкие лодки, имевшие несчастье появиться вокрестностях Разбойничьих гор. Не зря, ох не зря сторожку поставил и людей выделил, чтобы день и ночь за рекою следили. Ни разу не пожалел.

От Нижнего шли с караваном гостей. Два десятка стругов великая сила, а тати не дураки в лоб переть. Путь до Укека скатертью вышел, а после ужо пошли одни. Не стали большого каравана дожидаться, ибо задержались изрядно. Седмицу Ипат к ханским бекам да визирам хаживал, решая торговые и прочие дела. Товар лицом показывал и продавал за добрую цену. Разумею, оттого и ввёл в искушение людишек разбойных. Говорил ему, не надобно мошной светить. Не послушал!

Далеко не ушли. Поджидали нас у Усельской горы. Благо, князь наказал подальше от берега струги ставить, дабы как с Пиратом не вышло. Выдал на струг аж по два якоря. И не абы каких, а кованых, из уклада! Повезло что глазастый дозорный на втором струге гостей незваных приметил и сигнал подал, тревога! Насады у татей невелики, но уж больно густо люду на них собралось. Сразу понял, что дело скипидаром пахнет. Сотня! Никак не меньше, а у нас и два десятка воев не будет. Пусть и броня добра и арбалеты есм, но всё одно свалки не избежать, а оно нам надобно, со смертью в прятки играть то.

Достал немедля из ларца железного водицы вонючей, зелье волховское, что князь на крайний случай оставил. Пропитал шашку зельем, на стрелу одел да к гостям её отправил. Прежде чем тати до нас добрались, половину пожёг. Прочих же стрелами да болтами побили крепко, уравняли шансы. Добрый бой , потому как у нас токмо трое преставились и те из батраков что в Нижнем взяли. Здорово помогла броня. Многие тати потонули, но лишь один насад ушёл. Добыча же знатна, полонили четыре десятка татей, взяли серебра и два струга, малых.

Татей Ипат мне оставил. Так и сказал: «Что хошь, то с ними и делай, хоть в реке топи». Дык зачем же добро топить? Тем более третья часть наши. Уж кто-кто, а я-то знаю как с «братишками» общий язык найти. Князь много добра выдал, а в числе прочего, колодки железные на руки да на ноги, в них и заковали.

Собрал тогда всех и напрямую сказал: «Хоть вы и душегубы, но в Сарай продавать не стану, ибо сам многие лета с колодой бегал. Вот вам моё слово. Клятву на крови давайте, что служить будете два лета и коли будете усердно работать отпущу на все четыре стороны. А коли сбежать вздумаете, не взыщите, на корм рыбам отправлю.

Вот так и прибавлюсь батраков. Гипс нашли на второй день, а место побогаче с кристаллами вы ведали когда рубили сторожку у вершины ладить. В щель, что близ верхушки горы, батрак свалился, едва ноги не переломал.

Если с Младом, воев у нас осьмь, есть кому за полоном присматривать. А как двух беглецов поймали да повесили для острастки, притихли тати, поняли, с огнём играют. А кандалы хороши, вот так, запросто без доброго кузнеца от них не избавишься. А ещё две дюжины батраков в Нижнем наняли, да из Ивани пять мужиков. Сила!

Попервой поставили причал и избы, после сторожку после и взялись штольню бить. Гипс с серою таскали к железным бочкам, их мы с собою привезли. В первую, воду наливали да пар крутой от огня получали, а во вторую значится, дробленый гипс грузили, а из-под низа от жару великого сера жидкая стекала в формы железные. Никакой хитрости, даже и дурак осилит

Белый гипс и гипс прозрачный аки слюда собирали на соседней, Белой, горе. Рудознатцы князя их нашли и товар сей на ладьи грузили. Ловили осетра и били диких гусей, так что коптило и день и ночь в работе. У подножья Белой горы нашли и пещерку ледяную, а лёд в Укеке в цене изрядной, да и самим пригодится. Добром этим струг загрузили и отправили Млада в город, дабы продал и нашёл гостей со стругами, что серу князю доставят.

Работа кипела. Половина татей дрова собирали для котлов, прочие же в штольне гипс били и в корзинах в лагерь спускали. Поставили вокруг изб тын крепкий вовремя. Тати прознали про нас, в гости наведались. Оно и понятно, дым то с горы за десятки поприщ видать. Но и мы не лыком шитом, встретили крепко.

После боя пятеро батраков прибавилось да три мерина, дородных. Трижды нас на зуб пробовали, да только пустое всё. После каждого боя нам лишь холопы и добро оставалось. Потому как у любого батрака есм арбалеты, шеломы и байданы. Помогали они нам здорово.

Пора ужо сворачиваться, а то на Оку до холодов не успеть. Серы наплавили изрядно, восемь сотен пудов! Не менее, ибо и весы имеются. Две трети струга заполнили кирпичами серы, нагрузили сверху сто с лишком пудов осетра копченого и икры черной, да не меньше кристаллов голубых что после промывки остались, а их князь велел собирать коли встретим.

Мал же с воями и полоном в зиму останется. Гость сей не дурак, на вырученные в Укеке денге нанял дюжину воев. Даст бог справятся. Самых бестолковых татей мы подвыбили, а те, кто поумней на поклон пришли. На днях столковалися. Товар такой им без надобности, а три гривны невелика цена за покровительство. Не обеднеем, зато жизни батраков сбережём. А то, что троих ватаманов выпустил, то ничего. Не скоро они силу наберут то. Да и грех жаловаться, кормили их из общей кошмы, лечили добро и усех без разбора. Ни к чему тута войну затевать. Ни к чему. Зубы показали и хватит, а далече видно будет.

Прохор

С неделю ещё топтались на водоразделе Тим-Оскол. Истоки рек близко подходят друг к другу и ножками топать, дай бог пару километров. Но до чего же место для волока неудобное, перепад высот приличный и много мелких балок да овражков. Волей-неволей пришлось топосъёмку вести, чтобы понять, где заплоты ставить и волок торить.

Как не крути, вложиться придётся, а какая альтернатива? Разве что Муравский гостинец. Дык, а много ли по нему увезти можно и в какую цену руда встанет? Нет, всё же водный путь выгодней. Оставлю на Осколе реке экспедиционный водоход, а на Тиме второй, он будет курсировать до Сосны.

Дойдя до Должанки остался доволен работой. Не разбежались и около сорока тонн каолина подняли и доставили к пристани. Хватит пока. Две третьих из тех, кто остался, распределил по новым местам . Кого отправил волок обустраивать, а кого шахту бентонитовую бить. Работ там хватало, а глины мне бы через пару недель хотя бы тонн пять, на шнуры и подкормку.

Заказал дешевой руды, а вот криц брать не стал, дороговаты. В здешних местах с углём проблема, привозной он. А вот баранов, лошадей и верблюдов, а также шерсти взяли на всё оставшиеся. И даже несмотря на то, что часть возвращенного товара продал, на хлопов серебра не хватило. Однако, хан пошёл навстречу и четыре десятка мне отрядил дабы известняк бить и вести прочие работы по обустройству волока и рек. Часть из них отправили на базу с моими выжившими, по Муравскоему гостинцу. Правда он их мне не подарил, а как бы в аренду дал. И на том спасибо. А ещё Берди-хан со мною делегацию отрядил для контроля «инвестиций». Восемнадцать нукеров на заводных конях и казначея с двумя помощниками, вишь какой хитрый.

И с рудой он решил вопрос в лоб. Обязал продавать добытое по фиксированной цене два денге за батман. Хм… Довольно интересная весовая единица. Применялась она в Орде сразу в нескольких весовых значениях: для взвешивания соли батман приравнивали к четырём килограммам, для взвешивания мёда к полутора пудам, как мера зерна к четырём, а как мера руды, к двадцати пяти пудам, то бишь тонна руды обходилась где-то в пять резан. С доставкой будет подороже, чем на шахте, однако не помешает и главное послужит прикрытие чтобы шахту не светить. На том всё и строю, что мол нет у меня много руды и посему чугун кровью и потом достаётся.

Домой, настолько привык, что без всякого лукавства уже называю острожек домом, вернулся лишь двадцать второго сентября. И уборку урожая, и осенний торг пропустил. Благо хоть Богдан с Блудом порадовали. Продали товара на фантастическую, для местных реалий, сумму в шестьсот девяносто рублей!

Жаль от них мало живых денег осталось, ибо закупили пшеницу и прочих зерновых-гороховых. Триста сорок оков, то бишь порядка двухсот восьмидесяти тонн, разом «обнулив» крупнейший зерновой хаб юга Руси. Только на эту операцию ушло триста семьдесят рублей. Помимо жита покупали лён, коноплю, лошадей, овощи-фрукты, кожи. Рассчитывались с батраками и субподрядчиками. Девяносто рублей ушло через собственную торговую сеть. Запасы жита, полученные от «сельских» агентов и заработанные своим артелями, превысили двести тонн. И по кормам план перевыполнили. Суммарно заготовили две тысячи сто тонн сена, силоса и сенажа. Зерно уже вовсю сушат и калибруют, круглые сутки работают два гранулятора производя корма и травяную муку. Крестьяне же закончив страду рьяно взялись за чудные заказы Прохора. В итоге серебра на найм стругов для Онегина не осталось вовсе. Ну и хрен с ними, со стругами, своими силами управимся.

А стройка и не думала останавливаться. Три фактор вместе сошлись. Прокатный цех полноценно заработал и дал «стране» полосы, катанку и всякого прочего добра разных калибров. На цех столярный обрушилось изобилие металла, а простецкие малые токарные станки позволили снять батраков с ручной накатки болтов и шпилек.

Цех Ставра закрыл собственную потребность в станках и активно наверстывал план, ведь станины ещё с лета копились, так что собирали всё споро. Отработка процессов, технологические карты и примитив-автоматизация в виде лекал, шаблонов и подвесных путей, позволили привлечь к работе подростков. Более того, количество человеко-часов на изготовление того же циклопеда за счёт механизации и оптимизации уменьшилось в два раза, а себестоимость упала до десяти рублей. Великолепный показатель.

Сыграло на руку и то, что «кадровики» набрали народу на недостающие участки. Отставание от плана даже сократили, а ресурсно-продовольственный кризис был полностью преодолён.

Пошли и первые тонны мёда. Рыбы три грузовика насушили. А ещё грибов, ряски и прочего непотребства. Калорийность питания выросла, а разнообразие увеличилось. Котлетами и сосисками с макаронами уже никого не удивишь, а гороховый суп со свининой стал частым гостем на столах батраков. Глюкоза и та в дело пошла на соленья, компоты и варенья.

Вид базы изменился кардинально. Стены протянулись на километр, а кое-где и доску на втором ярусе кинули. Построили три обжиговые печи для керамики и муфельную, для варки стекломассы, а к ней в помощь закалочную. Гвозди, а многие из них были с накатанной резьбой шли потоком. Пластины, брус и уголок позволили закончить массу подсобных помещений раньше срока. Возвели и торец ангара. Наконец то! Уже и кран-балку монтируют. Одно плохо, саманных блоков не хватает. Срочно, ещё вчера надобно вскрывать карьер с глиной и песком, иначе зимовать будем на улице. Блин, как не торопился, как ни гнал народ… Всё одно не успеваем. Октябрь месяц на дворе, а только-только до строительства ангара добрались что ни в какие ворота...

А вот по инфраструктуре нареканий никаких. Дорогу двухколейную дотянули до глиняного карьера и остановились, ныне укладывают одноколейку до месторождения мергеля. Ближние лесовозные пути уложили и артели уже заканчивают второй путь на волоке Туровец-Легощь и отвод к гематитовой шахте. С шахты всех снял и строители начали бить колодцы под тромпы у нижних плотин.

Плотин, тех что в низовьях, отсыпано три. Тело сформировано утрамбованным грунтом, но заработают они лишь когда вода поднимется до переливной горловины.

Пару плотин в верховьях построили со шлюзами, без всяких турбин и колёс водяных. Там то воды маловато, дай бог на шлюзование хватит.

Ударно отсыпают шестую и седьмую плотинки на Туровеце. Все переволока — два шлюза, совмещенных с прудами со стороны Дични, далее лодки вытягивают на колею и два с половиной километра тянут до Легощи и тама опять же через два шлюза своим ходом до третьей плотины близ базы где стоит причал с краном для перегрузки лодок и контейнеров на конную дорогу. Шлюзы и вся водная система Легощь-Туровец рассчитана под глубину полтора метра. Правда для сего речки эти чистить и чистить, но до нового сезона думаю успеем. Камеры шлюзования однотипные, набиты из дубовых свай. Затворы, они же деревяные щиты скреплены стальной полосой. В закрытом состоянии воротины опираются друг на друга опорными подушками створных столбов образуя угол с острой вершиной, направленной в сторону верхнего бьефа. Вода как бы шлюз запирает, а для открытия, при каждой воротине стоит лебёдка с цепным полиспастом. Для волока мелких лодок уложена одноколейка.

Всего плотин и дорог полторы сотни душ снял и с чистой совестью можно отрядил на стройку ангара-фалансера. Однако, пришлось всё же графики все перекраивать. Ведь до конца октября нужно не только заказ хана выполнить и отправить надсмотрщиков восвояси, но и закончить две большие машины, достроить универсальную шахтную печь, восстановить домну и провести хотя бы одну плавку. При этом умудритсья выдерживать темпы стройки и перевода оставшихся в Ивани мануфактур, выпуска водоходов, станков и прочего добра для Онежской экспедиции. Плюс подтянуть пошив теплой одежды и палаток-шатров. Товара опять же произвести на обмен и продажу в Новгород и Хаджи-Тархан, ибо отправленных летом маловато.

Чтобы успеть всё в срок ввёл красный режим сроком на месяц и двенадцати часовый рабочий день. И… понеслось.

Сам же взялся разгребать накопившиеся административные, технические и логистические вопросы. В порту вона, цельная пробка из лодок и стругов.

Колоритные казачки ожидали мзды за помощь с доставкой груза марганцевых сланцев. А сам Ждан где-то в верховьях Неручи всё ещё перетаскивал ящики с рудой. Прибыли два струга с гипсом с Устьинской каменоломни. С ними рядом ещё три наших: с песком Козельским, цеолитами и алунитами из-под Одоева.

Геологи мои нашли в верховьях Неручи «потеряшки» — лёгкие керамзитовые глины и красноватые черепичные, которые в совокупности с местными, коих шесть видов в округе Новосиля, каолином и синими тугоплавкими архангельскими полностью закрывали потребность в керамических смесях. Да и про литейные пески и абразивы с Быстрой сосны забывать не след, кровь из носу до зимы привезти надобно. Откладывать нельзя, вопрос с утеплителем и крышами в преддверии дождливой осени стоит остро, одной шлаковой ваты нам не хватит. И керамзит надобен, и черепица…

Раскупорив резервную кубышку, рассчитался с поставщиками. Сотню рублей отправил в Еголдаев городок для покупки всякого и опять на бобах. Перезанял, благо Мал в этот раз взял в залог наш товар.

Постоянная нехватка серебра бесила невероятно, но ничего сокращать не стал, справимся. Найду чем с батраками расплатиться, а кому не нравиться, могут гулять на все четыре стороны. Таких «шоколадных» условий с бесплатной едой, добротной одеждой и обувью, обучением и всякими плюшками они нигде не найдут. А вот зеркал и стекла всё же наделаю и красок всяких разных. Если не продам, хотя бы пойдут как залоговый актив.

Больше обрадовало что вернулся Радим. Боярин привез новости и нужного человечка с письмецом от рязанских родственников, но главное серы с гипсом что Млад отправил в Рязань с попутным насадом. Всего, две сотни пудов, но им обрадовался больше остального. Сера расходовалась с ужасающей скоростью, а перед экспедицией на Должанку и вовсе приказала долго жить. Получать же её по процессу Бекетова накладное дело, куда дешевле природную добывать.

Что до человечка нужного, с ним порядок. Парень княжеского рода, пусть и не сильно именитого. У нас м статус одинаковый, изгои. Весной то Радим не только письма да подарки повёз, он должен был решить проблему с протекающей "крышей" и решил.

Ведь собственность сама по себе ныне ничего не стоит. Едва начав строить городок я получил массу проблем с мытарями и боярами . Ещё везло что они аккуратно пробуют нас на зубок, можно сказать нежно пощипывают. Думаю, не отжали острожек по одной причине. Ждут покуда дострою чтобы взять готовое. Вовремя сообразил что номинал, пусть и виде богатейшего Новосильского купца не сработает. Купечество пока мало что решает, а вот боярский статус… Дело другое, а лучше княжеский да не простой, а от более сильного в военном плане, соседа. С таким, и мытарей и бояр родовых легко отшить.

Понятно, особого выбора у меня нет. Или к дяде на поклон, или к зятю. И я выбрал последнего, пообещав долю, в обмен на покровительство. Когда же согласие было получено наказал Ипату зайти в Рязань и переписать грамоты на нового номинала, князя Рогволда Ростиславовича. Было парню всего шестнадцать годков и зять без всяких терзаний сплавил худого родственника. Вон, вместе Радимом стоят да рты открывают на чудеса глядючи.

Коротко поздоровавшись с князем, он мялся и не знал, как себя вести себя со мной, отправил провожатых показать «новые» владения. Сам же взял Радима под локоть и отвёл «пошуршать» в беседку срубленную в "сказочном" стиле дополнившую новый гостевой комплекс.

Только на днях закончили. Здесь всё как люблю сделано: толстенные дубовые брёвна, кованные элементы, крыша из крупной черепицы, искусная резьба на столбах. На залаченной половой доске стоят плетёные круглые кресла с белыми подушками из замши, под ногами шкуры крашенные под зебру, а часы и лампы сработатаны в стиле стим-панк. В углу камин типа костровая сфера создавала домашний уют.

По центру же большой стол обеденный, в углу столик малый с бронзовыми ножками и стеклянной мозаичной столешницей. С ним рядом висит большое, овальное зеркало обработатное пескоструем. Пыль в глаза от этих фишек столь густая и забористая что гостей наповал сражает.

Интерьер дополняли чугунные торшеры и подставки для горшков с серебряной насечкой. От шумной стройки беседку отделяла зелёная изгородь из хмеля, а уютный дворик диковинами заполнен: пни с незабудками, шары-габионы с молодыми пихтами и галькой в сетке, гипсовые и деревянные фигуры, клумбы всякие и альпийские горки. Под гостевой дворик отвёл двадцать соток, но из запланированных строений пока стоит изба-времянка, банька с малым бассейном и эта самая беседка. В Ивани уж на что богато оформили, но здесь сам себя переплюнул. Не всё же время в чертежах сидеть, эдак и умом двинуться можно. Не чужд и я чувству прекрасного.

Не переборщил случаем? А то вона побратим, словно зомби уставился на своё отражение.

Официант в крахмально-белом костюме, с шитыми красными нитями узорами в стиле половых Москвы XIX века выставил тарелки с закусками и ажурные хрустальные бокалы на витых серебряных ножках и позолоченый поднос с виноградом, грушами и персиками и Еголдавева городка.

Посуда вся из стерлингового серебра — литьё, чеканка, оксидирование в сказочном стиле, красиво и со вкусом. Всякие плюшки— рюшки: кувшин под вино узорчатый, салфетница-нимфа, солонка-тыква, столовые приборы с элементами скани.

Стол соответствует: крымское вино, нарезки сухих колбас, балыка и языков: лосиных да говяжьих, мягких козьих сыров. Икорка чёрная и заморская морковная с луком и пряностями, не хуже кабачковой между прочем. Хлебушек зерновой из печи с пылу с жару. Салат из раков, солёных огурцов, сельдерея и грибов белых. Жульен из подосиновиков, огурчики свежие и солёные, зелень и репа фри с перцем. Рыбные палочки из щуки в панировке и обсыпке из куркумы. На десерт инжир и грецкие орехи в меду, пастила и чипсы из груши.

Не обижал себя, знал, от качества питания зависит креатив так сказать да режим работы ненормированный. Потому могу буржуйские послабления позволить, капелюшку самую.

— Пошто аки на красну девицу смотришь? Сказывай как у нас дела обстоят. Твоё здоровье! — не дожидаясь, когда Радим ответит залпом опорожнил бокал и принялся накладывать еду. Восстанавливался я хорошо, аппетит зверский и даже глубокие шрамы заживали как на собаке.

— Ты это, — Радим обвёл вокруг своего лица, — крепко пытали то?

— Терпимо.

— Никак поверить не могу. Как же ты не убоялся баскака в ножи взять?

— Так уж вышло. Позже обскажу, а покуда пей, да закусывай. Не стесняйся. Может меду стоялого?

— Не, — Радим взялся за бокал всей пятерней и решительно опрокинул бокал.

— Добро вино. А вот это всё, — Радим обвёл стол и беседку взглядом, — откуда?

— Отсюда! — я постучал пальцем по виску. — Как сестра?

— Изяслава с князем тебе в гости зазывают. Просила передать, подарки по душе пришлись.

— Коли зазывают, приедем. Отчего не уважить родню? — облокотился на стол и подался к Радиму. — Мзды узнал сколь и кому должен?

— Угу. Князю сто девяноста рублей московских, да гостям из Переславля-Рязанского шесть десятков.

Я откинулся назад в кресле, выпил залпом бокал красненького и оглаживая бороду произнёс:

— Могло быть и хуже.

— Да куда уж хуже то? Где такую прорву серебра возьмём то? — боярин проговорил последние слова как-то неуверенно, косо погладывая на серебряные приборы.

— То не твоя забота.

Помявшись, Радим снова заговорил.

— Три десятка рублей азм у тебя в тот раз взял. Родичам и брату отправил. Отдам. Честью рода клянусь, — решительно добавил Радим.

— Забудь. Считай сие подарком за добру работу. Лучше сказывай, грамоты на дуб мореный взял?

Радим кивнул в ответ.

— А в Тверь успел обернуться?

— Успел.

— И как тебя Александр Михайлович встретил?

— Как гостя дорогого. Палаты богаты выделил, посадил близ себя на пире. Однако, едва письмо прочёл, ходил черней тучи да вино пил крепко. А на утро же велел передать тебе на словах, что поклон земной шлёт за заботу о нём и его роде. Однако же, что ты ему поведал он и сам знал. Но отказаться от поездки, тем паче бежать хвост поджав не вместно для влиятельного князя. Так говаривал: «Ежели убегу, то, что будет с детьми моими? Все узнают, что я выбежал из княжения и умер на чужбине, а дети через то будут лишены своего княжества».

— Можно подумать оттого, что его в Орде зарежут что-то изменится. Это всё?

— Шубу ешо подарил.

— Угу-угу. Хозяин барин. Сына то, с собой потащил на убой али как?

— Не. Оставил. Они после твоего письма с Фёдором крепко ругались. Едва до рукоприкладства не дошло.

— Ну хоть что-то сообразил. Ладно. Сказывай, как до Бела-озера добрался?

— Так я и не поехал туда.

— Как так не поехал?

— Дык князь Роман Михайлович тако же в Твери был.

— И?

— Письмо прочёл обстоятельно. Меня поблагодарил да зазывал в гости. В Сарай же не поехал. На следующий день сказался больным, а вскоре домой возвернулся.

— Сообразил. Молодец Радим. Отличная работа. Я хлопнул побратима по плечу.

— Коли приглашал князь в гости, езжай, прояви вежество. Подарки в дорогу соберу добрые, не с пустыми руками отправлю.

— Зачем же сие, княже? К чему так торопиться то? Может вместе наведаемся?

— Нет, ащм позже приеду, зимой. Сейчас же слушай внимательно, да не перебивай.

Обстоятельно поведал побратиму свою историю с Берди и пряностями ничего не утаив. Белоозеро, ключевой город ибо стоит на втором по значению волоке, что идёт на Онегу и далее на Ладогу и Волхов, в Великий Новгород. Хорошие отношения с князем белозерским важны для нас чрезвычайно. Экспедиция большая, много ценного с собою берём. Соблазн пощипать «жирных» клиентов возникнет у многих, причём татей меньше всего опасаюсь.

Радиму наказал сперва идти на Белоозеро решить вопросы с волоками и пошлинами, после поспешить в Новгород дабы землю под острожек купить и мыта: на рубку леса, плавку меди и железа. В теории это можно сделать и в Тихвине, что является «столицей» Обонежской пятины. Полагаю, земли в этой глуши отдадут за копейки. Главное, подход к тиунам и Путиным боярам найти, для чего не гости и ушкуйники надобны, а тяжелая артиллерия в лице родовитого боярина. Может Радим не особо родовитый, но боярин точно, а родовитости ему солидная бумага от меня добавит.

Заодно наведается к местной власти в Шуйский острожек дабы контакты наладить. Если не медлить, успеет до ледостава, а медлить он не будет. Я за этим лично прослежу. Завтра же отправлю Радима восвояси. Лучше раз заплатить и на узаконенное место селиться, чем с местными феодалами после бодаться. Такую орду как у нас, в кармане не спрячешь. Экономить не стану, дам воев с бронью справной и скоростной средний катамаран-водоход для связи и разведки, и денег, рублей сто ... ох уж эти расходы.

Планирую острожек ставить на месте Кончезёрского медеплавильного завода, того самого что в XVII веке Петр I основал. Аккурат на живописном перешейке, отделяющем Кончезеро и Пертозеро. Места тамошние знаю великолепно, в шестидесятые года в экспедициях по Карелии мотался, карты не хуже, чем здешние отрисовал.

Как Радима обработал, послал и за Рогволдом. Втроём до глубокой ночи выпивали и трапезничали, заодно политику партию парню разъяснял. Сколько ему серебра от щедрот наших перепадёт и что вообще от него треба. Номинал работа полезная, при правильном подходе. Главное, спеси не увидел. Думаю, сработаемся, коли в бутылку лезть не будет. А он не полезет, потому как прямо сказал. Коли пару лет будешь на попе ровно сидеть, землицу прикуплю и подарю. Вот только бедноват он. Приодеть бы надобно и бронь подобрать, прежде чем к служилому князю Дмитрию с письмом отправлять. Поутру и займусь.

Самарская лука виды

Целестин с серной горы.

Гидроузлы от Прохора были длиной от двадцати до сорока метров, при ширине три, все створные элементы, ковкий чугун. Переливание трубы, литые из шлака.

Гранулятор https://author.today/reader/242031/2208665

Элементы рутария

Габион

Элементы стиля используемые в оформлении беседки