Улыбка Серебряного Дракона 2

Глава 10. Урок Пения

С утра дракон подарил им совершенно одинаковые богатые браслеты, чем несказанно удивил. Приказал не снимать ни днём, ни ночью. Приказ, скорее всего, был излишним. Потому что оказавшись на руке, браслет уже не снимался. Они низко поклонились, благодаря за щедрость, после чего день пошёл по установленному порядку. Умывание, одевание, завтрак Господина, их завтрак, потом дракон вернулся, чтобы надеть доспехи, затем распоряжения горничным, занятие танцами, а у Элики ещё и пение. И опять эти следы плетей. Только в этот раз ещё сильнее.

Больше всего девушка волновалась из-за урока пения. Браслет, надетый на руку, не давал ей покоя. Красив он был необычайно. Аквамарины, чистой воды, огранённые кабошонами в золотой оправе, чередовались с круглыми, довольно крупными белыми жемчужинами. Браслет реагировал на её ощущения. Радовалась она, и камни становились ярче, наливаясь цветом морской волны. Печалилась, и они мутнели, как будто теряя прозрачность. Пугалась, и камни выцветали на глазах.

Всё это они с Рилли наблюдали всё утро. Теперь она не знала, как браслет отреагирует на её встречу с Грисгердом, и что почувствует дракон. А то, что браслет даёт ему возможность чувствовать своих наложниц, сомнений у них не вызывало. Тут ей пришла в голову мысль, что надо вызвать у себя воодушевление танцами. Браслет ведь почувствует это. А танцы не вызовут подозрений, потому что музыкант там и не виден вовсе, а всё их внимание сосредоточено на учительнице. Зато потом, во время занятий пением, её воодушевление, если она не сможет его подавить, будет хоть как-то оправдано.

А что насчёт других чувств, интересно. И вообще, что дракон ощущает через браслет. Проверить невозможно, значит, надо просто стараться держать себя в руках. Хорошо, что им с Грисгердом приходилось встречаться скрытно. Это дало ей такой необходимый сейчас опыт. Усмирять волнение она научилась неплохо. Да и уроки крёстной феи пошли на пользу. Она всё время учила, что девушка должна уметь сдерживать душевные порывы, иначе может пожалеть о своей открытости.

С танцами всё прошло как по маслу. Ей и впрямь нравился урок, и она с удовольствием отдавалась плавным движениям, чувствуя, как в душе рождается радость и восторг. А уж браслет просто искрился зеленовато-голубыми переливами. Затем у них был урок с ведьмой, на котором она испытывала смущение и совершенно не пыталась это подавлять.

Правда, их с Рилли ждал на этом уроке сюрприз. Тали́ка так обрадовалась, увидев их, будто дочки, потерянные в младенчестве, нашлись. Она ходила вокруг них и, кажется, даже принюхивалась.

– Ну слава Великим Предкам. Порадовали вы меня девочки, порадовали. Умницы. Видите, постарались, и наш Господин одарил вас своей любовью. Ну а то что плетей получили – это же всё благодать от нашего Господина. Сейчас полечим. Ну, на радость Предкам, надеюсь, и детишки скоро появятся.

Девушки стояли обалдевшие, затем, переглянувшись, опустили глаза, за показной скромностью скрывая своё недоумение. Почему Фрай своей магией заставил ведьму поверить, что они уже не девственницы, они не понимали. Но опровергать, естественно, не стали. Хотя бы цепляться к ним перестанут и не будут пытаться заменить. Всё-таки им пока неплохо жилось в его покоях. Ну а дети в клане Опаловых – явление очень редкое в последние годы, как они поняли. Так что тут всё нормально.

После занятия с ведьмой, на котором они узнали о новых маслах-афродизиаках, они отправились в покои Фрая. Элике скоро надо было идти заниматься пением, поэтому она хотела успеть помочь подруге. Подготавливая купальню, она думала, как успокоить мысли перед встречей с Грисгердом. Перебрав все масла в шкатулке, девушка выбрала мяту и ладан, капнула на мягкую ткань и положила в саше, которое спрятала на груди в довольно плотном топике, который одевался под тунику. Так, она чувствовала аромат, и он давал ей спокойствие. Закончив с купальней, пошла к Рилли. Она возилась в спальне, с чистой одеждой Фрая, которую горничная принесла от прачки.

– Ты на урок, подруга?

– Да, надо уже скоро идти. Как ты, справишься?

– Ну, думаю, что к тому времени, как закончится урок, я основное сделаю. А там и ты подоспеешь. Так что к приходу Господина управимся. Понравилось нашему светлому эраду с тобой резвиться в купальне, – она добродушно ущипнула Элику за попку, – Навряд ли я смогу тебя заменить.

– Ох и испугалась я вчера поначалу. Особенно когда в бассейн улетела.

– Представляю. Ты думала о том, что ведьма нам сегодня сказала?

– Думала, но так и не поняла, зачем Господин это сделал. Но нам это на руку, так что жаловаться, не будем, верно?

– Верно. Не нагоняй наш Господин такой страх, я бы считала его самым красивым мужчиной в мире. Но когда он смотрит вот так, слегка наклонив голову, душа моя с испуга чуть к Предкам не уносится и забываю я про всю его красу. Ладно, беги. А то опоздаешь и будет тебе нагоняй.

Элика вошла в зал, откуда только что вышла предыдущая ученица, тихой поступью и не поднимая глаз. Она крутила браслет с аквамаринами на запястье намеренно привлекая к нему внимание и Грисгерд сразу всё понял.

– Проходите, светлая эрада.

– Да какая же я эрада.

В голосе менестреля совершенно не было эмоций, и это дало ей силы, однако на всякий случай глаз она не поднимала. Грисгерд понял, что его милая боится себя выдать, поэтому продолжил ещё более сухим тоном.

– Наш Господин оказал вам честь и принял в свои покои, значит, вы эрада. Я же простой учитель, поэтому зовите меня эрай.

– Хорошо, эрай Грисгерд. Я готова к занятиям.

Элика и впрямь была спокойна, а запах саше придал ей уверенности.

– Отлично, – продолжил учитель, – Давайте разучим несколько баллад, которыми вы могли бы порадовать нашего Господина.

– С радостью, эрай Грисгерд.

За всё это время Элика так и не подняла глаза на любимого. Она понимала, что пока не настолько умеет держать себя в руках, чтобы, глядя ему в глаза, не начать плакать или смеяться, от горя, что их разлучили и от радости, что всё-таки они видятся. Менестрель это чувствовал, поэтому говорил уважительно, но намеренно сухо и отчуждённо. Да и о том, что рядом запросто могут быть чужие уши, они тоже помнили, не говоря уже о браслете.

– Начнём, пожалуй, с одной из популярных в Меролии баллад о лесной фее. Вы наверняка знаете слова баллады, значит, нам не придётся тратить на это время. Так что займёмся сразу разучиванием правильной мелодии. Вы ведь помните эту балладу?

Чудесный лес, волшебный край,

Там царство фей, зверью там рай.

В том царстве прекрасном когда-то жила

Фей королева, что стройна и мила.

Красою своей затмевала любую

Судьбу себе не искала другую.

Заботилась фея и о малом цветочке

К каждой былинке относилась как к дочке.

Однажды резвилась королева в лесу.

На поляне, где эльфы сбирают росу.

И заметила воина под цветущим кустом

Лежал в забытьи он, окутанный сном

– Помню, эрай. Длинная баллада. Если коротко, это про то, как королева фей встретила прекрасного воина в лесу, он спал зачарованным сном, который наслала какая-то отвергнутая им колдунья. Фея его расколдовала, и они полюбили друг друга. Оказалось, что это был дракон, владевший этими землями. Он молил фею выйти из леса и отправиться к нему в замок. Фея отказалась. Она могла покинуть лес с возлюбленным, только если лес принял их брачные клятвы. Воин с радостью согласился. Во время свадьбы дракон и фея дали обещания, что будут всегда любить только друг друга, сколько бы веков ни прошло. Лес благословил их, и они отправились в замок. Но когда у них родился первенец, наследник земель забыл свои клятвы и обратил свой взор на другую деву. В итоге лес, услышав жалобы покинутой, забрал фею, и она растворилась в лесу, слившись с ним. Малыша лес не мог забрать, потому что в нём текла кровь дракона, не принадлежавшая лесу. Дракону остался сын, как вечное напоминание об утерянной любви.

– Совершенно верно. Именно эта баллада.

– Выучу с радостью. А то у нас её поют по-разному. Какая мелодия верная не знаю. Думаю, что и слова порой перевирают.

– Тогда повторяйте за мною.

Они старательно занимались всё отведённое время. Мелодию баллады выучили, а слова она, оказывается, помнила правильно. Потом менестрель отпустил её. Элика поклонилась и, поблагодарив, направилась к двери, так и не встретившись глазами с Грисгердом. Она понимала, что ей надо ещё хотя бы пару уроков, чтобы спокойно поднять на него глаза. И ещё пару, чтобы они начали понимать еле заметные жесты друг друга. До той поры она должна разузнать, где слабое место Драконов Хаоса. Она обязательно должна это сделать.

Тут вспомнив про браслет, девушка посмотрела на камни. Они вели себя довольно спокойно. Слава Великим Предкам, на уроке они тоже не активничали. Значит, можно и браслет обмануть. Только надо себя постоянно контролировать.

Вернувшись в покои, она увидела, что Рилли уже всё сделала и её ждёт обед в их комнате. Подруги уселись и сначала молча ели, потому что изрядно проголодались, а потом Элика рассказала, про балладу, которую выучила.

– Ой, я тоже её знаю. У нас эту песню часто поют на праздниках. Интересно, у Опаловых эту балладу знают? Давай я унесу поднос, а потом ты споёшь мне её. Я, как смогу, подпою. До прихода Господина ещё далеко.

Элика кивнула, рассмеявшись, и Рилли умчалась с подносом. Вернувшись, она уселась поудобнее на диванчике рядом с подругой, и Элика запела. Однако не успела дойти до третьего куплета, как их вырвал из объятий музыки голос Фрая.

– Прекрасно, просто прекрасно! Я там жду своих наложниц, а они тут песни распевают.

Девушек ветром снесло с диванчика. Упав на колени, они с таким испугом смотрели на дракона, что он, решив их попугать сначала, только махнул рукой.

– Вставайте. Я не сержусь. Решил после обеда посмотреть, чем вы занимаетесь. Переоденьте меня и я уйду. Ещё есть дела. Доспехи мне уже не нужны. Дайте обычную одежду. Кстати, что это вы тут пели? Да не стойте. Переодевайте и рассказывайте.

– Господин, я сегодня на уроке пения выучила для вас балладу, – Элика подняла на Фрая глаза и тут же опустила их, – Её поют по всей Меролии. Слова я знала, а вот мелодию плохо. Учитель отрепетировал сегодня со мной. Я и решила спеть её Рилли, чтобы закрепить.

– Хорошо. Вечером споёшь как раз. Ни разу её не слышал, – при этих словах Фрай легонько щёлкнул её по носу.

– Как прикажете, Господин.

– Как прикажу? – глаза дракона смотрели на неё в упор, как будто он хотел прочесть её мысли.

– Простите. С радостью, Господин, – за словами последовал низкий поклон.

– Так лучше. А на танцах, что новенького разучили. Может, тоже меня порадуете?

– То же самое, что и вчера повторяли. «Весенний ручей, несущий лепестки жасмина». Нам его ещё несколько занятий учить. Потом начнём новый танец, – отвечала уже Рилли.

– Ну посмотрим, чего моя душа вечером пожелает. Ужинаю тут. Так что будьте готовы.

Не успели они и глазом моргнуть, а уже нет дракона. Только остатки тёмного тумана исчезают на глазах. Девушки, переглянувшись, подняли доспехи и вызвали горничную. Надо оруженосцам отдать. Пусть приведут в порядок и отполируют, а одежду прачкам.

***

Фрай вышел из спальни со странным чувством. Сегодня, когда он щёлкнул Элику по носу, у него снова было ощущение, что он видит перед собой родную душу. Нет. Не истинную пару, а именно родную душу. С этим надо бы разобраться. Дракон Хаоса не может иметь слабостей, а родная душа может оказаться слабостью.

С другой стороны, чем может ему навредить это слабое, беззащитное существо, полностью от него зависящее? После смерти Ильгрис именно она заполнила пустоту. Он ведь даже не заметил этого, но сейчас уже не так тоскует об Ильгрис и редко вспоминает её. Теперь ему хочется видеть поддержку в ней, в Элике. Чтобы она стояла за ним, восхищаясь и радуясь его успехам. Но эту девочку он не желает делать своей королевой. И сына от неё не хочет. Ему нужно, чтобы она просто была рядом. Заботилась, пела, смотрела с нежностью и пониманием, воодушевляла. Да. Пусть так и будет. Королеву он ещё себе найдёт, а вот родную душу навряд ли встретит. Королеву в случае чего и поменять можно, но Элику он хочет видеть рядом всегда. Выходит, теперь ему нужны две женщины. Или больше? Разберёмся.

Весь день он сегодня отслеживал её чувства. Она была воодушевлена на танцах, смущена на уроке с ведьмой, потом было удивление переходящее в недоумение, а потом было странное чувство сдержанности. Как будто она сама себя заперла на замок. А вот перед тем как он пришёл, она была искренне открыта, когда пела балладу. Рилли та проще. Вкусно ест – радуется, работает – просто ни о чём не думает и не отдаётся каким-то ярким чувствам. Иногда боится его, иногда восхищается. Но чаще боится. На уроках тоже не сильно скачет душевное состояние. Правда, у ведьмы и она удивилась. Но его не спрашивают. Всё-таки не дуры. Хорошо.

Он накинул на наложниц магию, чтобы не вызывать лишних вопросов отца. Ведьмы всё ему докладывают. Очень хочется старому владыке, чтобы всё шло как прежде. Как объяснить, что не будет уже так никогда. Не покажи он, что девчонки уже не девственницы, начал бы отец свои тайные игры: то пытаться магию применять, то наложниц обучать всяким штучкам, а то попробуют ещё новых подсунуть или и вовсе этих заменить.

Ему не нужна сейчас женщина. Вернее, не так. Нужна. Очень. Но теперь он хочет истинную пару. Возможно, она встретится лет через триста, такое у драконов случается, а королева потребуется уже совсем скоро. Королевой может быть теперь любая, мало-мальски устраивающая его, но вот женщиной его должна быть именно истинная. Её он будет ждать, сколько потребуется. Однако отцу всё это не объяснишь, а ссориться с ним не хочется. Потому что он согласиться согласится, но сам начнёт действовать исподтишка. Могут и девчонок этих убрать по-тихому, чтобы подсунуть других. Потом хоть весь замок разнеси, а вернуть ничего не вернёшь. На отца можно и рыкнуть или не давать ему магию, но он единственный, кому он безусловно доверяет. Доверяет, но не хочет, чтобы доверие открывало двери контролю. Даже будучи самым сильным драконом в стране, ты всё равно не имеешь нужной тебе свободы. Эх, Фрай.

Однако все размышления Фрая закончились, как только он пришёл в библиотеку. Там уже ждал отец. Фрэдевин выглядел довольным и с добродушной усмешкой поглядывал на сына.

– Ну, сынок, как тебе твои новые наложницы? Та, что светленькая уж очень хороша. Прямо от себя отрывал. Уж такой лакомый кусочек. Представляю, как на её коже расцветают следы ударов и слюнки текут. И девственница. Просто сказка.

– Благодарю, отец. Девчонки понравились.

– Скоро Гербранд новых притащит, может, ещё подходящие попадутся.

– Мне пока хватит. Голова другим занята. Это молчат и ходят тихо как мышки, а когда надо двигаются и стонут. Так что довольно. Как войду королём во дворец Верховного Дракона, тогда и гаремом займёмся. Будем уже знать столицы шерстить. Не одними же крестьянками развлекаться.

– И то верно. Подождём. Надо и воинам раздавать кого-то, а то роптать начнут. Вчера ты создал новых воинов Хаоса?

– Да. Потянулись селяне. Дошло до них где выгода. Правда, теперь надо отбор делать. Если оставим земли без работников, то кто солдат кормить будет и рожать новых воинов.

– Продуманный ты стал сынок. Радуюсь. Когда начнём?

– Как раз хотел обсудить. Послезавтра день рождения Короля. Как думаешь, вызов на бой, будет достойным подарком для него? По всей Меролии уже ползут слухи, что во дворце короля теперь живёт ненасытное чудовище, которое грабит народ и ему всё мало. На каждой ярмарке либо сказители, либо певцы слагают легенды про Опалового Дракона, который помешал стражам злобного короля увести девушку или отнять с трудом нажитое добро. Я просто наслаждаюсь, любуясь Тэйвиром, который как ошпаренный мотается по Меролии и пытается докопаться до истины, заодно объясняя жителям, что король у нас сама доброта и справедливость. Только ради этого стоило его оставить в живых. А сколько мы ещё увидим…

– Да ты просто гурманом стал. У меня бы выдержки не хватило. Максимум на что моего терпения хватает – это полюбоваться обезглавленным трупом врага. Признаю, однако, что твоя месть вкуснее. Даже я получаю удовольствие. Идея с подарком хороша. Но тогда и обставить надо, чтобы почище любого театра вышло.

– Обижаешь, отец. Всё уже продумано. Действо будет захватывающее. С утра я воинов тренировал, а сейчас как раз пойду репетировать наш шикарный выход во дворце Верховного Дракона. От тебя хочу, чтобы ты следил за учениями тех, кто стал первыми воинами Хаоса. Новичкам я нужнее, а на всех времени уже не хватает.

– Всё сделаю, сынок. Не волнуйся.