Улыбка Серебряного Дракона 2

Глава 11. Ночные Сны

Вечером девушки ждали Господина около накрытого стола. Бассейн благоухал и искрился. Повсюду стояли светильники из цветного стекла, отбрасывая мягкие, тёплые блики. Фрай вошёл и в удивлении поднял брови.

– Вы откуда вытащили эти светильники?

– У нас в комнате в сундуке были. Нельзя было доставать, Господин? Простите!

– Можно. Всё в порядке. Я их с детства не видел. Надо же. Думал, уже эти светильники выбросили, а они в комнате наложниц, оказывается, хранились. Ни одна их до вас не доставала.

Сказал и помрачнел. Его наложницам не до светильников было. Он вспомнил, чем он занимался с ними и как потом они днями приходили в себя, несмотря на лечение магией. А уж менялись они с такой скоростью, что, наверное, и до сундуков никто из них не добрался. Девушки не заметили этой смены. Прямо в лицо дракону никто из них не смотрел. Поэтому они делали всё по уже известному распорядку. Фрай, тряхнув головой выбросил ненужные мысли и отдался их заботе.

Короткое время спустя, он уже нежился в бассейне. Выйдя, уселся за стол и махнул рукой наложницам, чтобы тоже садились ужинать с ним. Спросил, что делали после обеда, а потом замолчал задумавшись. Девушки, тихо как мышки, подливали медовухи, подкладывали еду ему и ели сами, ожидая, когда он заговорит.

Фрай вспоминал. Вспоминал, как его няня качала его на руках целуя. Комната мерцала бликами, которые отбрасывало цветное стекло этих самых светильников и её лицо было таким родным. Вот это самое чувство и возникло, когда он глянул в глаза Элике. Но ей всего пятнадцать лет. А ему не одна сотня. Не может же природа спустя столько времени повторить черты его няни в деревенской девочке. Да и сама она не с территории Опаловых. И черты чертами, а он чувствует ещё и душу. И всё же.

– Элика, кто твои предки?

– Такие же крестьяне, как и матушка с батюшкой. И дедушки, и бабушки все жили там же или в соседних деревнях. Как матушка говорила, прадедушки с прабабушками тоже. Наш надел в семье уже лет сто пятьдесят точно. Батюшка, правда, прикупил у соседей. У них дочки, а сыновей нету. А у меня два брата старших, вот он и решил расширяться. До сих пор в семье было по одному сыну, а остальные девочки. Получалось, что сын и оставался с родителями. А вот тут двое, и работники дюжие.

– А до этого тоже в клане Серебряных жили?

– Не могу знать, Господин. Сколько знают родители со слов старших – да.

– А лекари или колдуны в роду были?

– Не было, Господин. Есть одна знатная вышивальщица. Батюшкина сестра. Научилась у заезжей мастерицы, но замуж вышла в город. Там её дочки и продолжили умение. А у нас крестьяне все.

– А ты сама на кого лицом похожа?

– Не знаю, Господин. Наверное, в матушку. В зеркало-то я особо не смотрела, чтобы сравнивать. Да и маленькое оно у нас.

Фрай усмехнулся про себя. Нашёл кого спросить. Хотя, если она сильно отличалась от отца с матерью, так в деревне уже бы слухи гуляли, и она их точно услышала. А так значит не сильно она выбивалась из родни. Конечно, может быть и похожа на них, а краса совсем другая. Природа она шутница ещё та. Только вот сейчас она не просто шутку сыграла, а повеселилась от души. Ладно. Хватит её пытать. Что может знать она, если прожила всего пятнадцать вёсен.

– Ну что, убирайте и спать пойдём. Вернее, слушать балладу новую.

Девушки подхватились и проворно всё унесли. Он же пока сидел в задумчивости. За пару-тройку сотен лет, учитывая плодовитость людей, где только не могли расселиться родственники его няни. Да и повториться её облик может легко. Так что же он пытается найти? И зачем? Ну, была няня. Да нету уже. И он был малышом когда-то, а теперь вот Дракон Хаоса. Пора вернуть эти воспоминания туда, откуда они вышли. Может попробовать с Эликой снова? Мало ли что ему показалось. Пока только она его и привлекает.

Наложницы оказывается, уже стояли перед ним, ожидая распоряжений.

– Ну что же, пошли. Всё как всегда Элика поёт, а ты, моя красавица, перебираешь и расчёсываешь волосы.

Элика пела, и её голосок звенел серебристо, рассказывая о любви феи и дракона. Фрай никогда не слышал, чтобы на их землях пели эту балладу, а девчонка сказала, что она довольно популярна. Странно. Их менестрели любили записывать новые песни. Вот эти поэты любят драматизм. Фея и дракон. Надо же. Какой дракон откажется от гарема ради феи? Только если истинная пара. Но про такое у них не слыхали. Кстати. Интересно, в Меролии только клан Опаловых драконов имеет гаремы. Получается песня-то про них. Серебряные и золотые славятся верностью. Ну или чисто для плаксивых девиц придумано.

Глаза дракона постепенно стали смыкаться и последние строфы он слышал уже сквозь сон.

Прощай мой сыночек, я к лесу вернусь

И в магии древних совсем растворюсь

В тебе сердце клана драконов бьётся

Места в лесу тебе не найдётся

Пока не пробудишь ты магию фей

Не сможешь найти ты мамы своей

Дальше он провалился в темноту сна, в которой стали всплывать образы. Облик няни стал отчётливей. Одежда у неё совсем не как у прислуги. Лицо. Какое утончённое. Волосы уложены в причёску. Может это и не няня вовсе. Тогда, почему она его укачивает и поёт колыбельную?

Спи мой малыш, спи мой родной,

Солнце садится уже за горой.

Звери уснули, но Хозяин не спит.

Сон твой сладкий медведь сторожит

Знает Хозяин где правда, где ложь.

Зла, мой сынок, ты в лесу не найдёшь.

Ночью и днём царит там покой.

Мирно живёт зверьё меж собой.

Опять лес. Опять. Он дракон. При чём тут лес. Голос няни или это Элика поёт. А видит он кого? Почему ему хочется сидеть с Эликой в обнимку, рассказывая всё, что взбредёт на ум? Надо открыть глаза. Нужно увидеть свет. Но он Дракон Хаоса. Зачем ему свет? Свет. Он нужен. Без света нет жизни. Глупости. Без тьмы нет жизни.

Фрай открыл глаза. Элика с Рилли спали. Баллада давно была спета. За окном царила ночь. Светильники ещё горели. Он помнит. Он точно помнит, как эта няня его называла «сыночек». Это была не няня. Это была его матушка. Тогда почему отец ему сказал, что она умерла при родах? Почему матушка покинула его? Если она умерла позже, то что за тайна в её смерти, если ему не рассказывают, что она успела его понянчить. Но главный вопрос кто она? Судя по тому, что он вспомнил, это была не просто осчастливленная женщина. Он помнит диадему. Не носят такие украшения простые наложницы. Отец ничего не скажет. Хотел бы рассказать правду, так не скрывал с самого начала. Почему ему так хочется знать правду? Почему это так важно? Самое главное сейчас – стать Верховным Драконом.

Разноцветные пятна светильников расплылись. Он снова уснул. Когда он утром открыл глаза, девушки уже ждали его пробуждения. Стол был накрыт к завтраку, и они стояли готовые услужить. Умывался, завтракал и одевался он в молчании. Только напоследок произошла странная вещь. Когда он хотел застегнуть плащ, то Рилли прибежала с большой плоской шкатулкой, как бы не решаясь выбрать фибулу сама. Он глянул на застёжки, разложенные в ячейки и небрежно махнул рукой. Тогда она подала ту, что ей показалась самой подходящей к чёрному плащу. Это была застёжка с бриллиантами, вот только, когда девушка передала фибулу Элике, чтобы та застегнула её, то опал в ожерелье дракона заволновался. Это было так явственно видно, что Элика отдёрнула руку. Фрай усмехнулся.

– Не бойся. Это просто не подходящее сочетание камней. Опалы чувствительные камни. У них есть друзья и есть соперники. Они не любят бриллианты, рубины, гранаты и аметисты. Можно оставить и эту застёжку, но опалу будет неприятно. Дай лучше с жемчугом или простую без камней. Пойдёт и просто серебро с филигранью.

Рилли проворно выхватила подходящую фибулу, а бриллиантовую быстро убрала и захлопнула шкатулку. Элика же задумалась, затем подняла глаза на Фрая.

– Простите, Господин, поэтому все украшения лежат каждое в своём «гнёздышке»?

– Именно.

– И менять эти гнёздышки тоже нельзя? Например, когда мы чистим украшения?

– Это уже неважно. Энергетический отпечаток остаётся, но быстро улетучивается. Пока вы почистите и начнёте раскладывать украшения, уже всё исчезнет.

– Большое спасибо, Господин, за науку.

Фрай молча вышел, а девушки, быстро наведя порядок и перекусив, побежали на занятия. Танцы прошли как обычно. Элика отдавалась музыке и движениям, чувствуя, как радость наполняет сердце. Затем занятие с Тали́кой. Тут и прикидываться не надо было, так оно вгоняло её в краску. Колдунья потирала руки от радости. От девушек так явственно шла энергетика страсти, а на плечах, спинах и попках цвели такие яркие следы плети, что в том, какая ночь у них была, сомневаться не приходилось. Да ещё такие крепкие девчонки попались. Не ноют совершенно. Всё молчком.

На урок пения она шла в задумчивости. Опять ничего полезного не узнала. Затем, поразмыслив, решила просто рассказывать любую мелочь. Она же не понимает, что важно на самом деле, а что нет. Вот только просто болтать с Грисгердом тоже нельзя. Вдруг услышат и доложат господам.

Урок начался уже сразу с баллады. Грисгерд закрепил с нею мелодию, подсказал ей где надо усилить голос, а где петь тихо, чтобы выделить нужные строфы. Затем спросил, хочет ли она разучить новую балладу. Тут Элику осенило, что ей надо сделать.

– Эрай Грисгерд, а это долго? А то мы с Рилли хотели бы перебрать шкатулки с драгоценными украшениями господина. Нам надо теперь все украшения с бриллиантами убрать. Оказывается, опал из ожерелья Господина не любит алмазы. Так, теперь мы хотим оставить только камни, которые ему нравятся.

– Хорошо, давай я просто спою тебе балладу, которую будем учить следом, и беги.

– Это было бы замечательно, эрай, а то я волнуюсь. Сегодня мы уже совершили одну ошибку, когда хотели застегнуть его плащ бриллиантовой фибулой, хорошо, что Господин добр и объяснил нам в чём дело.

– Ладно, тогда я начну, чтобы отпустить тебя поскорее.

Вернувшись с урока, Элика подготовила бассейн, а потом они с Рилли действительно перебрали все шкатулки, убирая украшения с камнями, которые перечислил Фрай. Накрывать ужин в покоях приказа не было, поэтому они поужинали сами и просто ждали господина, но он не пришёл. Не появился дракон и на следующее утро.