Умеющая искать (СИ)

Глава 20

Вечером я долго не могла уснуть. День выдался настолько насыщенным, что мои мысли, как покупатели на ярмарке, толкались и мешали друг другу. Я то вспоминала конкурс и свою победу, то видела, как наяву, новенькие бланки свидетельства об опеке, то снова сидела за столиком «Медуницы» с фра Рагорой.

Хозяйка кондитерской приняла нас очень приветливо. Я ждала, что она хоть как-то проявит свой интерес к цели нашего визита. Мне казалось, женщина не могла не догадываться, с каким предложением я пришла. Но фра Рагора так растерялась, когда я заговорила о своём желании передать в её руки рецепт пастилы! Сразу стало понятно, что она и предположить не могла, что после провала кондитерской на конкурсе я выберу «Медуницу».

Когда хозяйка немного пришла в себя, и вновь обрела способность соображать, она так обрадовалась, что я начала серьёзно опасаться, не лопнет ли Беан – столько фра Рагора натащила угощений. Она благодарила, и плакала, и смеялась, и с трудом успокоилась, когда я предложила поговорить об оформлении необходимых документов. Приятным бонусом для меня оказалось, что услуги адвоката в случае передачи прав оплачивает заинтересованная сторона, и фра Рагора заверила меня, что готова немедленно поехать в адвокатскую контору.

Я вспомнила об обещании фрама Витара помочь с документами, и мы сначала заехали за ним, а после второй раз за день наведались к фра Эгору и сыновьям, где и заключили договор.

Теперь мы имели, кроме разовой суммы в тридцать граев за лицензию на один месяц, постоянный процент от продаж пастилы. В случае, если меня будет всё устраивать, наш с фра Рагорой контракт продлевался ещё на месяц, и ещё, и ещё – на неограниченно долгий срок.

Так что прошедший день вместил в себя очень много и воистину был для нас добрым. Но, как бы то ни было, он уже прошёл, и я начала думать о будущем.

Прекрасно, что мне удалось вписать рецепт пастилы в Золотую книгу и сделать первый шаг из нищеты к нормальной жизни, но нам необходимы были гарантии, что всё не изменится в один момент, если что-то вдруг пойдёт не так. Например, наступит зима, и не будет яблок. Или (пусть этого никогда не случится!) умрёт сестра Морея, которая уже не была молодой. Чтобы поднять Беана и закрепить за собой право стать опекуном брата, мне нужно было иметь стабильный доход, а не пресловутые сто золотых, необходимые для оформления опеки.

До прихода корабля капитана Рахлата оставалось несколько дней. Пора было заняться заготовкой трав, и я полностью посвятила себя подготовке к встрече груза.

Наутро я разбудила сонно отбрыкивающегося Беана, и мы отправились по ближайшим окрестностям за чейвазом. Эта трава и правда росла повсюду, как у нас одуванчики, но была более заметна благодаря своим широким листьям.

Когда мы дошли до моря, чтобы искупаться, наши мешки были уже наполовину полны. Я наплавалась до приятной усталости, с удовольствием отметив, что мои ноги очень окрепли в последнее время. Нужно будет обязательно гулять по побережью каждый день, чтобы закрепить результат. Обсыхая на берегу после купания, сделала несколько упражнений, поклявшись себе, что теперь, когда свободного времени стало больше, обязательно займусь регулярной зарядкой. Пора было начать наращивать мышечную массу, чтобы ноги не выглядели как спички.

Обратно мы отправились через сад. Яблок было очень много, и я задумалась, не открыть ли фра Рагоре, где можно собирать их абсолютно бесплатно. Я остановилась, глядя на безоблачное летнее небо, сливающееся на горизонте с морем. Как хорошо было поставить в этом месте дом! Свой собственный дом, но лучше не каменный, а деревянный или же кирпичный. Проживание в гостинице мне порядком надоело. Пусть к нам сейчас относились далеко не так, как в самом начале, но вокруг было полно любопытных глаз. Вот и сегодня наше возвращение с полными мешками травы привлечёт ненужное внимание.

Беан отстал, охотясь за кузнечиками. Я же медленно пошла между деревьев, мечтая, что когда-нибудь у меня будет такой же большой, только ухоженный сад и машинально присматривая место, где бы лучше смотрелся дом.

В некоторых местах трава была столь высока, что я с трудом пробиралась через неё. И вдруг пришло воспоминание. Вот также, боясь клещей, я шла когда-то по заброшенному участку заказчика. Я даже остановилась, невольно вспомнив о том, как попала в этот мир. А что, если в этой траве тоже прячется заброшенный колодец?

И словно в ответ на эту мысль пришёл звук. Я недоверчиво замерла, когда услышала его – навязчивый, неотступный. Зов! Он звенел натянутой струной, звал, тянул за собой. Впервые в этом мире я встретилась с зовом такой силы.

Я оглянулась на Беана, но брату было не до меня.

Осторожно ступая в траве, я прошла ещё несколько шагов и остановилась. Зов не был похож на зов воды. Он вообще не был похож ни на что из того, что я знала раньше.

И я струсила.

Поворачивать назад было мучительно, но поступить по-другому я не могла. Нельзя было рисковать судьбой Беана.

Мы вернулись в гостиницу с хорошим уловом чейваза и яблок, и я сразу напросилась на кухню на сегодняшнюю ночь. Повар даже не удивился, по-видимому, решив, что я буду готовить новую партию пастилы. Однако теперь я попросила у него котёл приличных размеров. Кроме травы, которую мне надо было выварить до мягкости, у меня появилась ещё одна задумка.

Видимо, мне суждено было работать по ночам. С чейвазом я справилась быстро, хотя и прокипятила траву несколько раз, меняя воду, а вот для яблочного сыра, пробную партию которого я собралась сделать, остатка ночи точно не хватило бы. Я знала, как долго должно кипеть и выпариваться яблочное пюре. И всё же я запекла столько яблок, сколько успела и протёрла их через сито, удаляя косточки и кожицу.

Перетащив всё это богатство в глиняных горшках в нашу комнату, я задумалась, что же делать дальше. Днём котлы будут наверняка заняты, значит, возникла необходимость приобрести свой котёл. Когда-нибудь, когда у нас будет свой дом, его всё равно придётся покупать. К тому же, имей мы свой котёл, можно было поставить небольшую летнюю печь прямо под открытым небом, в саду. И яблоки рядом, и носить их на себе в гостиницу не придётся. Правда, нужна будет вода для мытья яблок и котла, но неподалёку протекал ручей. Да и в самом саду воду найти не проблема. И не только воду.

Я нахмурилась, вспомнив зов. После того, как я его услышала, сад больше не казался мне безопасным райским местом. Нужно быть внимательнее, когда Беан со мной, и не пускать брата в сад одного. Хорошо, что Лукона уехала вместе с матерью навестить своего деда, вместе дети гуляли по окрестностям всё свободное время.

Я легла в кровать, но ещё долго не могла уснуть, пытаясь решить, как обезопасить себя и брата. Как ни крути, сад придётся обследовать, чтобы быть уверенной, что Беану ничего не угрожает. Приняв это решение, я не сдержала нервной усмешки. Ни к чему было лгать самой себе – больше всего на свете мне хотелось вернуться в этот заброшенный яблоневый сад и узнать, что же влекло меня с такой силой.

Ещё некоторое время я вздыхала и крутилась с боку на бок, и заснула, когда уже начало светать.

Утром я поговорила с сестрой Мореей насчёт котла и печи. Монахиня сопротивлялась недолго. После моей недавней победы в конкурсе она уверовала в мои способности зарабатывать деньги. Правда, мы поспорили насчёт печи. Я и сама понимала, что оставленная под открытым небом печь скоро разрушится. Но я уже решила, что сделаю небольшой навес, прикрыв печь от дождя.

Позавтракав, мы оставили дома всё ещё спящего Беана и отправились на рынок. Большой котёл я купила за целый золотой грай, но он того стоил. Труднее было найти человека, который бы взялся сложить печь, но и его мы в конце концов нашли, расспросив немало торговцев.

Дьяко Мирано оказался крепким мужчиной за пятьдесят. Он очень удивился тому, что печь предстоит поставить под открытым небом, и одобрил мою идею навеса. Дьяко, как и многие простые люди, умел многое: понемногу кузнечил, делал глиняную посуду, клал печи, и он уверил, что уж выстроить мне навес ему не составит труда. Сразу и договорились поехать вместе и всё посмотреть. За печь и глиняную посуду, которая была нужна для яблочного пюре, мужчина запросил два золотых. Цену за навес обещал назвать позже, когда посмотрит всё сам.

Беан только проснулся, когда мы вернулись с покупками. Брат очень удивился, увидев глиняные горшки, а главное, огромный котёл. Этому котлу предстояло работать, пока не закончатся яблоки. Оставив покупки дома, мы взяли Беана и направились вместе с мастером к яблоневому саду.

Деревья только-только показались вдалеке, а Дьяко уже нахмурился. И я была уверена, что ему очень не понравилось, когда я подтвердила, что мы едем в сад.

- Сад старого Мешкая, - хмыкнул он. – Что же тебя, девонька, понесло в такое место? Не зря же он заброшенным стоит, ой, не зря!

- Старого Мешкая? – не поняла я. – А кто это такой? Мы здесь недавно, и ничего про него не слышали.

- Я слышал, - встрял Беан. – Мне Лукона говорила, что этот сад Мешкай разбил, а потом пропал куда-то.

- Хорошим мастером был Мешкай, всё умел. Вот только людей чурался, - сказал, всё ещё хмурясь, Дьяко. – Всё ему хотелось жить в особицу. Всё побережье обошёл, красивое уединённое место искал. Говорил, сначала сад разобью, а потом и дом поставлю. Нашёл. Взгорок, вид на море, ручей рядом, есть где воду на полив брать. Сад посадил, хвалился, что через два года будет со своими яблоками. А потом изменился, помрачнел, ходил туча тучей. Спрашиваю его – что, мол, случилось, почему дом не строишь? А он и говорит: «Зря я это, Дьяко, затеял – сад разбить, дом построить. Не будет мне здесь житья. Выталкивает он меня отсюда, не могу дышать свободно, не в радость на море смотреть». Я спрашиваю: «Да кто выталкивает?» А он только плечами жмёт, да твердит: «Тяжко мне здесь, ничего не в радость».

А потом и вовсе пропал. Последний, кто его видел, говорил, что шёл Мешкай к своему саду.

Наверное, в каждом городе есть свои легенды, вот только почему у меня холодок пробежал по коже? Наверное, инстинктивно я почувствовала, что в этой истории больше правды, чем казалось. То, что выталкивало Мешкая, так же упорно звало меня. Что же это за место, которому я так понравилась?

Дьяко Мирано постарался как можно быстрее снять мерки, и сказал, что сегодня же привезёт материал. Завтра и поставит печь, и, если успеет, то и навес соорудит. Я подробно рассказала, что мне нужно – и духовку для запекания яблок, и крепкую просторную плиту, способную выдержать вес большого котла с пюре. Мастер обещал сделать всё как надо.

В глубь сада я больше не ходила, но зов всё равно звучал, правда, отдалённо и несколько…недовольно? Не хватало ещё сойти с ума! То, что звало меня, не было живым, значит, и эмоций не имело. Но почему тогда я чувствовала, что меня ждут и упрекают в нерасторопности?

Невольно я думала об этом и днём, пока перебирала подсохший чейваз, и ночью, когда снова долго не могла уснуть.

Утром я встала в отвратительном настроении. Хорошо хоть, что бессонные ночи не в силах были повредить моему юному свежему лицу, и хозяин гостиницы, с которым я поздоровалась, спускаясь к завтраку, не преминул отметить, что я прекрасно выгляжу.

За завтраком случилось кое-что, о чём я и думать не могла. Только мы с сестрой Мореей и Беаном расположились за нашим столом, как дверь открылась и в столовую вошёл мужчина лет сорока. Довольно высокий, строго одетый, он приветливо поздоровался с хозяином, и фрам Савур торопливо вскочил, встречая гостя.

- О, фрам Раталь! – несколько растерянно воскликнул он. – Мы не ждали вас так рано! Морской суп ещё не готов! Что же делать?

- Не тревожьтесь, фрам Савур, - успокоил его мужчина, оглядев постояльцев, собравшихся на завтрак и коротко кивнул, здороваясь со всеми сразу.

Этот простой жест вызвал во мне невольную симпатию. Видно было, что этот фрам не из простых, но держался он без всякого чванства, спокойно и непринуждённо. Как его назвал хозяин? Фрам Раталь? Кажется, я где-то слышала это имя… А не тот ли это помощник канцлера, про которого когда-то рассказывала нам Лукона?

Я ещё раз внимательно посмотрела на мужчину. Так вот как в этом мире выглядят люди, наделённые властью. Моё предположение, кажется, было верным – хозяин провёл гостя за самый высокий стол. Мы сидели не так далеко, к тому же в столовой установилась непривычная тишина, поэтому я слышала негромкий разговор.

Фрам Раталь уверял, что вовсе не голоден, и пришёл заказать своё любимое блюдо к следующему четвергу, но не отказался бы от чашечки кофе с какой-нибудь безделицей.

- Только не крем по-дельски, - предупредил мужчина с шутливым ужасом и посетовал. – О, если бы ваш повар Жмай готовил десерты также божественно, как свой морской суп!

Хозяин чуть покраснел, не сразу найдясь с ответом, а потом вдруг взглянул на меня.

- Я рискнул бы предложить вам один новый десерт, фрам Раталь, - тихо сказал он. – Но я должен сначала переговорить с его хозяйкой.

- С хозяйкой десерта? – мужчина удивлённо поднял брови.

- Дело в том, что это десерт из Золотой книги, - благоговейно прошептал хозяин и добавил громче, чтобы я услышала. – Я так счастлив, что фра Николь остановилась в моей гостинице!

- Вы очень заинтриговали меня, дорогой фрам Савур, - тем временем произнёс гость. – А вы не познакомите меня с этой необыкновенной фра Николь?

- Попробую, - хозяин вновь бросил на меня быстрый взгляд и направился к нашему столу.

Он остановился перед нами и, смущаясь, передал мне просьбу фрама Раталя.

- Хорошо, - кивнула я высокому гостю, который заинтересованно смотрел на меня.

- И ещё, фра Николь, - умоляюще произнёс хозяин гостиницы. – Вы не могли бы угостить фрама Раталя своей удивительной пастилой?

Я скрыла улыбку и сказала сестре Морее:

- Пожалуйста, принесите пастилу. Я послала бы за ней Беана, но боюсь, что он поспешит, и уронит кусочек с тарелки.

- Но вы не можете без меня беседовать с посторонними мужчинами! – нахмурилась монахиня.

- Мы ведь будем не наедине, - возразила я, и сестра Морея сдалась.

Хозяин гостиницы подвёл меня к столу фрама Раталя, и мужчина поднялся мне навстречу.

- Рад познакомиться, фра Николь, - сердечно сказал он, целуя мою руку. – Фрам Савур рассказал мне о вашем необычном десерте, и, признаюсь, очень меня заинтриговал.

- Сейчас вы сможете его оценить, - улыбнулась я. – Но если вам понравится, купить пастилу можно будет только в одном месте – кондитерской «Медуница». Я временно передала её владелице права на производство и продажу десерта.

Фрам Раталь разглядывал меня с искренним интересом:

- Вы так юны, фра Николь, и уже обладаете столь ценным рецептом.

-Это собственность нашей семьи. – привычно ответила я.

Сестра Морея явно торопилась вернуться, поэтому мы так и не успели поговорить по-настоящему. Хозяин гостиницы лично принёс гостю чашку кофе, а я с улыбкой поставила перед фрамом Раталем тарелку с пастилой.

Он несколько удивился и не смог или не захотел скрыть своего удивления.

- Это самый естественный десерт, который я видел. Ни крема, ни сахарных цветов. Ну что ж, попробуем.

Он отломил вилкой кусочек и отправил пастилу в рот. Я уже привыкла наблюдать, как меняются лица пробующих пастилу в первый раз. Вот только что казалось, что ты кладёшь в рот довольно плотный кусочек, и вдруг он тает на языке.

Фрам Раталь наверняка был искушён в самых изысканных десертах, но выражение его лица мало отличалось от других. Он даже глаза прикрыл от удовольствия.

- Это действительно необыкновенно! – удивлённо признал он. – Как вы сказали, называется кондитерская, в которой продают это чудо?

- «Медуница», - подсказала я.

- Я сейчас же отправлю туда секретаря. Ваш десерт достоин стола канцлера Гавури, и я непременно расскажу ему, какая красивая девушка подарила нашему городу этот необыкновенный рецепт! А вы, должно быть, компаньонка фра Николь? – спросил мужчина у сестры Мореи.

- Я её опекун, - ответила монахиня.

- Познакомьтесь с фрамом Раталем, сестра Морея. Этот уважаемый фрам – помощник канцлера Гавури, - представила я высокого гостя.

Надо сказать, что должность фрама Раталя не произвела большого впечатления на монахиню. Её больше интересовало то, чтобы были соблюдены приличия, да и дела не ждали, поэтому скоро мы вежливо попрощались и вышли из гостиницы.