Университет успеха

КАК ПОБЕДИТЬ ДЕСЯТЬ НАИБОЛЕЕ РАСПРОСТРАНЕННЫХ ПРИЧИН НЕУДАЧ

Главное предназначение близкого к завершению первого семестра нашего университета состоит в том, чтобы помочь вам немного лучше узнать себя. Внушать кому-то определенные идеи и доктрины — это всегда трудное дело, потому что большинство из нас, к сожалению, не в состоянии использовать свои способности с выгодой для себя и общества. Какие-то из них мы оцениваем слишком высоко; другие, напротив, недооцениваем; некоторые наши способности нас удовлетворяют, и мы развиваем их, а иным позволяем исчезнуть. Иногда мы даже не осознаем, что имеем какие-то конкретные таланты.

Есть люди, способные мечтать о некой экзотической карьере наподобие занятий театром, пением, живописью или литературой — им кажется, что для этого необходима лишь настойчивость, люди, которые не в силах примириться с отсутствием гениальности или даже таланта и никогда не согласятся с тем, что они могут достичь ис-

тинного успеха в совершенно других сферах деятельности, более традиционных, но на самом деле ничуть не менее замечательных.

Английский поэт Джон Ките³⁵ однажды написал: «Неудача представляет собой, в некотором смысле, столбовую дорогу к успеху, поскольку каждое открытие того, что ложно, ведет нас к усердному поиску чего-то иного, истинного, и свежий опыт выявляет некую разновидность ошибки, которой мы позже тщательно избегаем».

К сожалению, Ките не уточнил, каким образом большинство из нас справляются с критическими ситуациями. Мы вовсе не учимся на своих неудачах и вдобавок далеко не так быстро осознаем совершаемые нами ошибки, чтобы потом не повторять их. Если мы и впрямь хотим делать все это эффективно, то нуждаемся в руководстве.

В своей книге «Дорога к успешной жизнич, получившей широкую известность во всем мире, ныне покойный Луис Бинсток, раввин знаменитого храма «Шалом» в Чикаго, знакомит нас с главными камнями преткновения, которые мы, — скорее всего, бессознательно — могли соорудить для себя в процессе жизни, а также называет типичные ошибки, которые мы, может быть, делаем снова и снова и которые каждый день причиняют нам боль и вред. После того как вы произведете своеобразную инвентаризацию камней преткновения и глубже разберетесь в себе, вы будете подготовлены к тому, чтобы продолжить занятия во втором семестре...

Спектр причин житейских неудач охватывает широкую и довольно запутанную область: тут и культура, в которой мы живем, и используемые нами определения двух ключевых слов — «успех» и «неудача», и наша личная психологическая конституция. Но часто и сами неудачи, и подход к неудачам принимают достаточно типичные и

очевидные формы. Далеко не все мы являемся учеными и психоаналитиками, точно так же не все мы — люди благочестивые. Короче говор: нам приходится жить в таком мире, каков он есть и каким представлр ется нам.

Если проводить анализ в терминах наших каждодневных реакций, тш существует десять наиболее распространенных причин неудач. Разумеем ся, на самом деле их намного больше, но эти десять являются основны ми. Досконально узнайте их и победите — даже всего несколько из них — 1 и вы ликвидируете самые тяжелые и неподатливые препятствия, кото рые доселе преграждали вам путь к подлинному успеху. Никто другой Ht в состоянии справиться с ними вместо вас или ради вас. Вы сами должны расчистить собственный путь. Другие могут помочь, но в действи тельности эта работа ваша, и только ваша.

Первый камень преткновения — это старая-престарая уловка, а именно, привычка винить других. Она совсем не тождественна беспокойству насчет того, что другие люди думают (или имеют, или делают). I Фактически перенос вины на других — это возложение на них ответ-Г ственности. (Как сказал нам один мужчина, который провел двадцать I пять лет в Африке как врач, различие между колдовством и медициной J состоит в следующем: когда человек заболевает, колдун заставляет его j задаться вопросом: «Кто стал причиной беды, случившейся со мной?», в то время как медик побуждает пациента спросить у самого себя: «Что стало причиной беды, случившейся со мной?») Так уж устроен примитивный или незрелый ум, что он ищет причину всяких страхов и неудач вне себя. Кроме того, примитивный ум почти всегда ищет, «кто» виноват, и даже если он подозревает некое «что», то все равно убежден в его одушевленности и верит, что внутри этого «что» обязательно есть какой-либо «кто». Иногда мы приписываем успех и неудачу везению и невезению, как если бы везение было богом, вмешивающимся в дела человеческие. Примитивный ум редко заглядывает в себя и спрашивает: «Что именно во мне несет ответственность за случившееся?» Он ищет конкретного виновника и спрашивает: «Кто виноват?» Более искушенный ум, просвещенный и цивилизованный, учится спрашивать совсем иначе: «По какой причине я вынужден думать (или не думать) именно таким образом, испытывать (или не испытывать) именно такие эмоции, совершать (или не совершать) именно этот поступок?»

Но даже теперь, в наш просвещенный век, очень немногие готовы немедленно признать: «Возможно, это моя ошибка и моя вина». Большин-

• из нас г бкой ши 1 DM. Это г сестру. С

LT ЭТО» Я

;»ами. II дении ил двает Met *по вине аешь ссо кил*. Самый Бз\> мне это ] Практика i , на половин удачами, -» не поним; в состоянии * *чку солом . пько раз }

I жеяышцам: в * на сражен в яы регул*

I проведем t Второй кс пью первое [|#в.-ч-*ть себя ом? Како Iпопадав а Какой я На самом} Ифилями.Та Д^щиутъ с се и треб

Взлестото! эдездяей, и in Шро провала Щтт врожде

шихоана-се говоря, здставля-

исдий, то ‘азумеег-хжовиы-нз них — | ня, кото-сругой не должны цействи-

шовка, а ia беспо-делают). ос ответ-авадцать хициной ¹ ляет его ной?», в 5я: «Что прими-л неудач виноват, его оду-1КОЙ-ЛИ- ■

«зению, еческие. именно ного ви-просве- ) ie: «По | таким I иоции, !

вы не-ьшин-

_ .

I та) из нас первоначально реагируют на любую ситуацию, связанную с 1 «зябкой или неудачей, примитивным или же инфантильным, незрелым I «вразом. Это ребенок почти инстинктивно готов во всем обвинить брата |*п сестру. Слова вроде «Он заставил меня сделать это» или даже «Он Н£мл это" являются его вполне обычной реакцией, когда наказание не ■Ж горами. Школьник запросто может обвинить в собственном плохом ведении или незнании учебного материала учительницу («Она всегда № «сзывает меня»). Автомобилист утверждает, что столкновение произо-■ зало «по вине другого парня». Муж кричит на жену: «Почему ты всегда 'авгеваешь ссоры?» Служащий настаивает: «Фирма недостаточно ценит пеня». Самый громкий крик озадаченного и сбитого с толку человека -•Кто мне это подстроил?»

Практика обвинения других распространяется не только, грубо гово-j*. на половину неудач, но также на нашу неспособность воспользовать-' ■«* ВЕудачами, «наживаться» на них. Мы не распознаем неудачу как тако' Чро. не пони маем, что она нас постигла, и, следовательно, оказываемся •е в состоянии справиться с ней. Вместо этого мы устраиваем для себя (рочку соломенных чучел, эдаких воображаемых противников, потом «сколько раз протыкаем их копьем, как Дон Кихот поступал с ветряны-- мельницами, или нокаутируем, словом, без толку тратим дни (или го-жО на сражение, которое не можем выиграть. На самом же деле мы . ЛМжны вступить в совсем иную битву — внутри себя, и в этой битве, если FШЫ проведем ее с доблестью, мы просто не можем проиграть.

Второй камень преткновения является полной противополож-

! » стгью первого: это готовность или, как минимум, тенденция во всем

' *шинять себя, по крайней мере, в частной жизни. Почему я был таким .уроком? Какой же я легковерный человек, какая простофиля! Почему я втигаа попадаю в такие передряги? Почему я постоянно говорю не то, что И ¹ Какой же я болван!

На самом деле мы, разумеется, не считаем себя ни дураками, ни про-г» -Дилями. Такое поведение — это всего лишь быстрый и простой способ

t' nrp гнуть с себя неудачу, причины которой, вероятно, лежат намного тч*же и требуют более серьезного рассмотрения, чем мы готовы в этом • таться.

Вместо того чтобы сражаться с проблемой, реально скрывающейся за «гтпачей, и пытаться ее решить с целью предотвратить повторение подобен провала, мы обвиняем во всем случившемся себя (как если бы мы fetn врожденными неудачниками!) и этим ограничиваемся. Это пагуб-

ное мышление и опасная Практика, Они вызывают в самой глубине i вредные чувства собственной неполноценности, подчиненного полож© ния и неуверенности в себе. Эти чувства позже взойдут наподобие зло(Г ных сорняков и станут доминировать «в ухоженном саду разума в Американский президент Авраам Линкольн, который во многих делаГ терпел неудачу, но был далек от того, чтобы считать себя неудачником! когда-то сказал: «Предмет моей большой озабоченности вовсе не в том потерпели ли вы неудачу, а в другом: уж не удовлетворены ли вы свое! неудачей?» Подобная удовлетворенность парализует. Вы можете воспри-Я нимать себя как человека, счастливого в своей неудаче, и в этом случае^' вы будете терпеть неудачу повсюду.

*НЗ‘,ЯВЛ

иш в и I про» иди себз , говн>тр] Ш* • рода Bi ► за камне ■ к самоос >:доыиас Hflca, что л ни слуги

1}Х7ПЬШ<

Л-р У ИЛ!

*Челов( “ .■будь до( .течению. I НЕдення с 1

I шжм род( Г ЩИ1~П1: 5Аролату. 3 да, они не

нап]

■стремятся

£*реагиро!

¹ жл* Они ■sue этого»

I ВнрсП!3№ н эо IIMCH1

I.* Вилли I тся проп Вс

гтъ раз, из т* »Gitpa*

Успех.

Когда генерал-майор Уильям Ф. Дин был отпущен на свободу комму-1 нистическими агентами, державшими его в неволе⁴⁰, один из корреспон* дентов, как сообщалось тогда в прессе, спросил у недавнего узника, 1 помогало ему не падать духом в течение трех лет страданий. «Я никогдЯ не испытывал жалости к самому себе, — ответил генерал, — и именно 5 позволяло мне преодолевать любые трудности». Жалость к себе вред™ людям, пожалуй, больше, чем что-либо иное. Я бы сказал, что самообви-1 нения еще хуже, потому что они — одна из главных причин жалости к се-Г бе. Или же человек сперва проходит путь от самообвинения к самоосуж J дению, затем самоосуждение может обернуться презрением к себе, а| отсюда недалеко и до самоуничтожения.

Чрезмерные самообвинения открывают дверь для чувства вины! Привыкнув обвинять себя в своих очевидных неудачах, вы, вполне веро? J ятно, спустя какое-то время станете искать виновников собственных не-Г удач среди других людей. По моим личным наблюдениям, многие изЯ жен плакали и причитали: «Это была моя ошибка!», тогда как виноват.Г несомненно, был муж. Многие матери рыдали: «Где и в чем я недосмот-| рела?», — когда любому стороннему наблюдателю было очевидно, что| напряженность в семье вызвала неудача ребенка.

Кроме того, самообвинения закрывают дверь саморазвитию. Оказав-Я шись перед намертво задраенной дверью, чья-то индивидуальность мо- ] жет навсегда отказаться от продвижения вперед; она может зачахнуть: | вечно томясь в крайней меланхолии. Подобно оленихе, ослепленной ярким светом, она может застыть на одном месте, испытывая паралич] чувств и воли, ощущая недостаток мужества, хладнокровия и той движущей силы, которая вывела бы ее в безопасное место.

1ине души ) положение злост-разума». гих делах (ачником, не в том, вы своей е воспри-зм случае

(у комму-фреспон-ника, что [ никогда генно это не вредит амообви-эсти к се-амоосуж-к себе, а

за вины, ше веро-яных неногие из виноват, едосмот-:дно, что

Оказав-ость мо-чахнуть, зной яр-паралич я и той

Общеизвестно, что Великая стена, насчитывающая много столетий и I _;иротянувшаяся на тысячу восемьсот миль через бескрайние равнины и • стыни, является одним из самых монументальных и впечатляющих сооружений в истории. И вместе с тем это символ неудачи Китая, его неспо-«йбности прогрессировать⁴¹. Великая стена стала барьером: китайцы изорвали себя за этим грандиозным крепостным сооружением и обрати-_:,гякъ вовнутрь, перестав развиваться вовне. Самообвинения могут стать *№жго рода Великой Китайской стеной нашей жизни. Ежедневно мы ка-Швь за камнем укладываем в нее проявления самокритики, презрения к *кбе и самоосуждения, делая эту стену все выше и выше, и вот однажды ы сказываемся настолько ограниченными и зажатыми ею со всех «юрон, что попадаем в изоляцию от семьи, друзей и всего общества. ' зим спутником становится смерть.

Третьим камнем преткновения является отсутствие всяких це-А- Д-р Уильям Меннинджер⁴² высказывает такое мнение:

«Человек должен знать, куда он хочет двигаться, если намерен куда-нибудь добраться. Ведь это так легко и просто — всего лишь плыть по течению. Некоторые люди проходят через школу и прочие учебные заведения с таким видом, как будто они думают, что, обучаясь, оказывают своим родственникам любезность. На работе они нудно тянут волынку, -проявляя заинтересованность только к цифрам, указанным в их чеке на Зарплату. У НИХ нет никакой цели. Когда кто-либо или что-либо мешает им, они не борются, а собирают свои вещи и выходят из игры. Люди, которые направляются в определенное место и делают конкретные вещи, стремятся максимально использовать каждую ситуацию. Они готовы отреагировать на любое обстоятельство, которое встретится на их пути к цели. Они знают, чего хотят, и готовы не пожалеть усилий на достижение этого».

В произведении Уильяма Сарояна⁴³ «Путь вашей жизни» есть персо-по имени Вилли, который олицетворяет человека без реальной це-» У Вилли настоящая мания к пинболу⁴⁴. В течение всей пьесы Вилли %£ется против треклятой машины. В последней сцене он, наконец, вы-жгрывает. Вспыхивают красные и зеленые огни, колокольчик звенит раз, из автомата выскакивает американский флаг, а Вилли отдает ЯВггь, забирает у бармена шесть никелей⁴⁵ и говорит: «Я знал, что сделаю

Успех.

Когда никакой цели нет, это достаточно плохо, но заниженные це; еще хуже.

Вероятно, такой вещи, как полное отсутствие цели, вообще не быва У Вилли имелась цель — победить машину. И он преуспел, но добил этого за счет неудачи во всем остальном. Его история похожа на стару побасенку о собаке, которая хвасталась, что сможет обогнать всех, кто п редвигается на четырех ногах. Вскоре после этого ей довелось преслед, вать кролика, но она не смогла его догнать. Другие собаки смеялись громко и издевательски. Наш пес не обратил на это внимания: «Не з будьте, кролик стремился спасти свою жизнь. Я же, гоняясь за ним, хот лишь позабавиться».

В жизни мы редко встречаем таких людей в чистом виде, но есть ин| дивидуумы, чья единственная цель — развлекаться и забавляться, к действительно не делает ничего иного, как только веселится, часто счет других и всегда — за счет себя и своих реальных достижений. Ой растрачивают впустую дарованные Богом таланты на ничего не стоящи' удовольствия. Они просыпают «соль» своей энергии мимо «блюда» со ственной жизни, а потом обнаруживают, что жизнь для них потеря вкус. Они целятся одновременно по множеству мишеней, разбрасыв свой талант наподобие картечи и преувеличивая ценность всего того, ч им удается хотя бы слегка зацепить. Такая стрельба наобум плюс paj достные крики, издаваемые, когда они куда-то угодят, — вот все, чек желают их сердца.

Далее, есть люди — к счастью, их не много — цель которых — неопр' деленный «прорыв» куда-нибудь, прогнозируемый в будущем. Подобн мистеру Микоберу, они ждут чего-то такого, что вознесет их ввысь, а са' ми тем временем опускаются все ниже и ниже⁴⁶. Обычная жизнь — вн сферы их интересов, совсем не то, для чего они созданы; она им реши тельно не нравится. Они ждут сказочного принца, ковра-самолета — ела; вом, голубой мечты, некоего предмета обожания и вожделения. Но при менительно к реальной жизни их инстинкты атрофированы, умы туп-ют, а тела становятся дряблыми, так что, когда принц приходит ил ковер-самолет приземляется, они, увы, не готовы воспользоваться этик В конце концов, все их кипение оказывается одной лишь тщетно надеждой, сплошной суетой сует.

По мнению Ричарда Л. Эванса, журналиста детройтской газеты «Times», не всегда понятно — точнее, редко бывает понятно, — чего, собственно говоря, мы ждем, но некоторые из нас упорствуют в ожида-

енные цели

е не бывает, но добилс* а на старук зсех, кто пе-:ь преследо-1 смеялись — гия: «Не за-а ним, хоте;,

но есть ин-зляться, кто ся, часто за жений. Они I не стоящие блюда» соб-

ах — неопре- I ;ем. Подобно i ввысь, а са-1 жизнь — вне I на им реши-1 юлета — ело-1 ния. Но при- ] ы, умы тупе-1 риходит или зваться этим, шь тщетной

ой газеты ю, — чего, т в ожида-

нии и придают ему настолько хронический характер, что молодость и возможности тоже проносятся мимо, да и вся жизнь пролетает со свистом, — а мы стоим, разинув рот, и все еще ждем чего-то такого, что на самом деле никуда не уходило, а все время присутствовало и продолжалось... Но скажите, когда же, наконец, мы соберемся с силами и начнем жить так, как если бы осознали сиюминутную безотлагательность жизни? Жизнь — это наше время, наш день, наше поколение, а вовсе не какой-то Золотой Век прошлого, не туманная Утопия будущего... Она есть, она длится, независимо от того, взволнованы мы или разочарованы, заняты или скучаем. Это — жизнь... И она проходит... Так чего же мы ждем?

Но тут необходимо проявить осторожность. Четвертый камень преткновения — это выбор неправильной цели. Китайцы рассказывают бедном жителе Пекина, который мечтал о золоте, о множестве золота; К» был предмет его самых сокровенных желаний. Однажды мужчина ( гнулся и, когда солнце поднялось высоко, облачился в свои самые ^■вие одежды и отправился на переполненный рынок. Там он, недолго ■qcaa, завернул прямиком к будке менялы, схватил его кошель, полный ^ааяетых монет, и спокойно пошел дальше. Полицейские, арестовавшие Выбыли озадачены: «Почему ты ограбил этого менялу прямо средь бе-Шакя? — спросили они. — Да еще и в присутствии многих свидетелей?» Ш я не видел никаких людей, — ответил им этот человек. — Я видел |Юмо золото».

* Когда золото или слава, власть или должность становятся навязчи-" wi «леей, мы обычно слепнем и перестаем видеть не только потребнос-

** Зругих тюдей — в своем доме, так же как на рынке или на работе, — но ^Нбспенные потребности, нужды нашего внутреннего «я». Мне дово-" *юсь встречаться и разговаривать с сотнями мужчин и женщин, кото-хружающие считали весьма преуспевающими, но сами они призна-

■ Же сись в опустошающем душу и совершенно невыносимом ощущении

■ Шзкенной неудачи. Они навели свой прицел на одну-единственную Ш&ъ и позволили ей стать символом самоосуществления, реализации

N**4 своих способностей и возможностей, А потом они достигали этой це-

* sjtovt обнаруживали, что это совсем не то, чего требовалось их душе.

тот. часто именно это разрушало их душу.

►' Какое же это большое горе: после многих лет борьбы прийти к выво-I jfe что достижение цели, к которой были направлены ваши усилия, не (рюяесло счастья! Нередко это вопрос чрезмерного профессионального ри«з«а: скажем, нацеленность всех сил на занятия медициной, или

юриспруденцией, или менеджментом, которые когда-то обещали при нести с собой весь мыслимый успех и счастье, могут оставить привержен ца этой практики утомленным и разочарованным, равно как и пол-f ностью лишенным надежд. А если борцу за карьеру к тому же пятый или шестой десяток, он понимает, что ему уже слишком поздЩ возвращаться в исходную точку и пытаться найти удовлетворение в че?* то другом. (Встречаются редкостные, недюжинные души, которые co6paf ли все свое мужество в кулак, взглянули правде в глаза и отказались . «достижений» целой жизни в пользу того, что принесет им умиротвора ние. Но я боюсь, что большинство из нас до гробовой доски несло бы себе чувство неудовлетворенности собой. Даже Лев Толстой не был а(: лютно счастлив, когда отказался от барской жизни и возвратился к зев? ле.) Основная масса людей независимо от того, испытывают они неуд: влетворенность или нет, понимают, что должны продолжать выбранны путь и пройти его до самого конца. Да, мы начали скверно и на прот жении многих лет лишь осложняли положение и усугубляли ошибку, ц* никакой новый выбор и иной вариант развития событий уже невос^ можен. I

И тут имеет место опасный парадокс, ведь большинство судьбоно" ных выборов, как профессиональных, так и чисто бытовых, делается¹ тот период, когда мы молоды. И все же ответственный человек не мож даже в юности с легкостью принять чужой «взрослый» совет. Он долж' сам узнать для себя, что есть жизнь и какова она на вкус. Потом, когда с£ приходит к пониманию того, в чем состоит подлинное счастье, у него у. нет возможности изменить свое давнее решение. Требуются болыщ честность и серьезные размышления, чтобы сделать твердый выбор, пр жде чем окажется слишком поздно. Очень многие из нас позволяют, чта бы вместо нас делали выбор и принимали важнейшие решения другие родственники или даже обстоятельства — и позже горько сожалеют этом.

Выдающийся проповедник Филипс Брукс⁴⁷ когда-то сказал так:

«Вот перед нами молодой человек, который что-то такое бубнит и предается неясным мечтаниям о деятельности, которую он называет юридической практикой. Все это ровным счетом ничего не значит. Данная профессия хочет его ничуть не больше, чем он жаждет ее. Он занимается ею, потому что это благородное, почетное и респектабельное занятие, а еще потому, что его привела в юриспруденцию семейная традиция или мнение небольшой группы людей. Позвольте ему хоть раз про-

явить немного морального мужества. Позвольте ему задаться краткими и совсем простыми вопросами, скажем, для чего он на самом деле пришел сюда, что он делает по-настоящему хорошо и с любовью, в чем состоит его долг, — и вполне возможно, что такие вопросы приведут его к верстаку плотника или, например, к кузнечному горну».

Однажды Чжуан-цзы⁴⁸, ученик Конфуция, ловил рыбу в реке Пу.

щ Чу послал двух чиновников высокого ранга, чтобы те спросили у 5, не займет ли он некую должность в администрации государства, где вил Чу. Чжуан-цзы не обратил на чиновников внимания и продол-д ловить рыбу. Когда визитеры стали настаивать на ответе, он сказал: #Я слышал, что в государстве Чу есть священная черепаха, которая | йИфгтва уже три тысячи лет. Принц держит эту черепаху запертой в сунду-. ггоящем на алтаре его родового храма. Я спрашиваю вас: предпочла «эта черепаха быть мертвой и почитаемой либо живою вилять хвостом ^ грязи?»

«Конечно, живою вилять хвостом в грязи», — быстро ответили оба эвника.

«Тогда прочь! — сказал Чжуан-цзы. — Я тоже намерен вилять хвос-в грязи!»

Пятый камень преткновения — это стремление идти кратчай-М путем, напрямик. «На прошлой неделе во время турнира в Форест-кл, — сообщал ныне покойный спортивный комментатор Арч Уард, — ввгтнадцатил стиля Морин Конноли⁴⁹ только что победила Дорис Харт⁵⁰ ыуфинале женского национального первенства в одиночном разряде.

сно утверждениям специалистов, ее противница играла как никог-У>рошо. Но чемпионка Уимблдона и фаворитка нынешнего турнира гсыогла противостоять девочке-подростку из Калифорнии и выбыла из аний. проиграв оба сета. Мэри Хардвик Хэар, бывшая британская тионка и ветеран Кубка Уитмена⁵¹, подошла поздравить мисс Конно-*Мэри, — сказала в ответ Морин, — если вы будете готовы через _,тать минут, я бы хотела потренироваться!» Они отработали на корте Ssrawne часа. На следующий день Морин выиграла национальный чем-ЙИонат». «Большинству из нас следует извлечь для себя пользу, — хтжал Арч Уард, — проанализировав эту историю юной мисс из IPte-Днего, которая в момент самого большого триумфа сказала: “Я бы *ла потренироваться”».

* Электрическому току свойственно выбирать для себя линию наи-J «ыыпего сопротивления, но лампочка горит ярко именно потому, что

она представляет собой большое сопротивление. Многие из нас инстиш тивно выбирают самый короткий, самый легкий и быстрый путь к успй ху, но потом, увы, обнаруживают, что этот успех был иллюзорен — лампочка так И не загорелась по-настоящему. Было сказано уже слишко» много банальностей на тему упорного труда; мы постараемся не до бавлять к ним новых избитых фраз. Упорный труд редко доставляв! удовольствие. Но покорение собственного разума или души принося удовольствие и счастье, не говоря уже о том, что оно способствует благ состоянию. Однако никакое покорение не может быть достигнуто ое упорного труда — и никакое покорение не может дать истинного удо вольствия, если оно не потребовало упорного труда.

Слишком часто именно кратчайший путь, линия наименьшего со противления приводят к недолговечному, тающему, как дым, и не лак щему удовлетворения успеху. Слишком часто стремление сократить i является причиной выбора неподходящих целей, о котором мы говорил выше. Я знаю человека, который является редактором журнала, причея хорошим редактором; НО ОН сам уже пятнадцать лет знает, что родила не для этого дела, а для того, чтобы работать учителем. Преподав; ' тельская карьера означала, однако, необходимость получить сначал диплом колледжа, а затем неспешный старт в маленькой школе, за ко рым последует длительный период упорного труда и низкого заработь У этого человека была склонность к литературной работе, неплохо пол" чалось что-нибудь писать и переписывать; это занятие приносило непло- j хой доход и открывало перед ним хорошее будущее в журналистской работе. Мой знакомый сделал свой выбор сознательно, и его отнюдь нельа назвать несчастным; он — хороший специалист и уважаемый человек Но он не чувствует счастья и не считает, что он преуспел. Он относится ( тому, что случилось в его жизни, достаточно добродушно, не строит i этого трагедии и смотрит на свою неудачу весьма благоразумно, но i этого она не перестает быть неудачей.

Есть и другие варианты сократить себе путь и идти напрямик. Одш из них — это отказаться соблюдать установленные правила благопрн, стойности и честности, пренебречь принятыми нормами. Очень многие из наиболее процветающих бизнесменов могли бы иметь ничуть н< меньшие богатство и власть, но быть куда более уважаемыми и счастлв выми, если бы они воспользовались более длинной дорогой абсолютно этической цельности и порядочности. Им казалось, что привычка дей ствовать резко, срезать углы и подставлять других участников движение

всодима для эй и боле< i отрезаны ей безнравст Югромное бо лы для счг мы ведем дох. Варну рождаете офили, к ,-гью, — с ► убита возмо; Шестой ка ■ выбор СЛ1

|<2МЫЙ ДЛИ!

. оиятным |шекет быть >однажды ■льност аться о у. когда г I кажется .росидеп жуток ш I о peaj I 1ние кс детей И , И Э1

| потребе Воевьц *но по,

, Но л из Era Шесто аь »о ' |»сяел" со ► аовхто;

1НСТИНК-

ь к успе-I — лам-лишком I а не до-сгавляет фИНОСШ

ет благо-1 ■нуто бес того удо-1

>шего со л не даю .тить nyTj говорил! а, причем э родился реподава-ь сначала

е, за кото- Р*а*ккжаться следующим примером, мгновение назад пришедшим ему в

заработка.] юхо полу то непло-[стской ра-1 одь нельзя) й человек

'ТНОСИТСЯ

; строит из] мно, но О'

1мик. Одш благопри-ень многий ничуть не| i и счастли-збсолютно! тычка де] в движени

■•обходима для успеха. Конечно, такая манера поведения является более ^быстрой и более выгодной. Но зато теперь некоторые из этих людей на-«иетда отрезаны от счастья. Можно ли это назвать успехом? Резкие метода и безнравственность часто «преуспевают», причем именно потому, Чю огромное большинство из нас интуитивно ощущают, насколько необходимы для счастья порядочность, благопристойность и честность. По-жэд|у мы ведем себя несколько наивно и отдаемся на милость лжецов и Ярзйдох. Барнум'"¹ был в каком-то смысле прав: каждую минуту где-ни-Нл рождается простофиля. И слава Богу, что в мире существуют Жбстофили, которые руководствуются порядочностью и благоприятностью, — они-то и есть соль Земли. И именно они — те люди, в ком т >бита возможность достигнуть счастья.

Шестой камень преткновения полная противоположность пято-■ — выбор слишком длинного пути. Есть старая поговорка, гласящая, самый длинный и извилистый путь кажется самым коротким (и са-)*мм приятным), если он ведет в то место, куда ты хочешь попасть. Часто Ьштожет быть верным в любви, но далеко не всегда — в жизни. Говорят, Н^в однажды Эйнштейна попросили объяснить созданную им теорию ммсительности, он ответил, что, пожалуй, проще всего было бы вос-

I» №: когда юноша проводит час с девушкой, которую он любит, это I кажется ему одной минутой, но если того же самого юношу заста-просидеть в течение минуты на раскаленной печи, этот краткий <уток покажется ему, как минимум, часом. Однако сейчас мы м о реальности, а не об относительности.

Древние комментаторы библейских текстов, объясняя, почему Бог детей Израиля в Землю Обетованную через дикую пустынную :ость, и этот путь занял сорок лет, а не через страну филистимлян, *гто потребовалось бы одиннадцать дней, видят причину подобного Всевышнего в том, чтобы люди, воспитанные в рабстве, смогли тепенно подготовить себя к мудрому использованию свободы и к ее стам. Но мы знаем, что все они (целое взрослое поколение, которое ло из Египта) умерли в той пустыне. Поход в Землю Обетованную лея настолько долгам, что люди так никогда и не добрались до нее. Не очень давно мне пришлось совершать ритуальный обряд, прово-а последний путь мужчину в возрасте около шестидесяти лет, котоскоропостижно скончался как раз в тот момент, когда запланировал новую жизнь и использовать свое нелегко заработанное богатство

и оставшиеся годы на то, чтобы наслаждаться, делая самые разные вещ о которых он мечтал в юности, в самом начале своей карьеры. Со слезах на глазах родные покойного говорили мне о длинной и трудной дорог полной тяжкого труда и неприятностей, которую он прошел, чтобы дс стегнуть своего большого успеха, и как у них болит сердце, когда они пс нимают, что ко времени, когда он мог бы успокоиться и, что называете «прожигать жизнь», ее нить оборвалась. «Какая жалость», — рыда они. А я думал: какая жалость, что он не остановился на выбранном иг пути намного раньше, что не довольствовался меньшим материальны; успехом и не занялся пораньше тем, что доставило бы ему удовольств:: Самый длинный и извилистый путь в то место, куда вы хотите попаси далеко не всегда самый короткий и уж тем более — самый приятны Если человек ждет или путешествует слишком долго, то очень час. вообще никогда не добирается до того места, куда стремился.

Седьмой камень преткновения — это пренебрежение так называ^ мыми мелочами. Последующий анекдот о президенте МакКинли⁵³ — ц; тория, возможно, недостоверная, но идеально уместная в данном чае — иллюстрирует эту мысль. Перед президентом стояла трудная д лемма: он должен был выбрать на высокий дипломатический пост одн го из двух одинаково способных мужчин. Оба были его старыми друз:/ ми. Он долго рылся в памяти и вспомнил инцидент, который помог е : принять решение. Однажды в ненастный вечер МакКинли сел в трамв и направился в заднюю часть вагона, намереваясь занять последнее св бодное кресло, когда на ступеньки с трудом поднялась старая прачке тяжелой корзиной одежды. Она осталась стоять в проходе, поскольку, :Г смотря на ее возраст и жалкий облик, никто не уступил ей место. Непод леку от этой женщины сидел один из двух нынешних кандидатов, кот рый, разумеется, тогда был намного моложе. Этот джентльмен был гружен в чтение газеты и позаботился о том, чтобы продолжить чтение тем самым проигнорировать старуху. МакКинли подошел к женщине отвел ее на свое место. А тот мужчина так и не поднял глаз. Он никог не узнал, что этот акт мелкого эгоизма позже лишил его высок должности, которая была венцом его амбиций.

Есть сотни историй, подчеркивающих важность так называемых м лочей. Дверь, оставленная незапертой; документ без подписи; несколь^-непотушенных углей, забытых в камине; Эдисон, потерявший важнь патент из-за неверно поставленной запятой. Жизненно важные сраж ния были проиграны по причине «нехватки гвоздя»⁵⁴. Мы становим

ыьными, слушая песни, в которых говорится: «О, как все важны», — но сами только и делаем, что игнорируем эти самые

-.'дном молитвенном собрании, проходившем в старой сельской . гто-то подслушал набожного прихожанина, который, преклонив , пылко умолял: «Используй меня, о Господи, я готов служить Тена большой, руководящей должности». Большие идеи, большие . большие события, большие люди — мы чувствуем, что хотим на-I гае-то рядом с ними, вращаться вокруг них, а маленькие вещи, | жизни якобы для «маленьких» людей. А правда такова, что ни-I:¹человек, никакая работа не являются маленькими. Конечно, и ЛЮ-■Иедиоюсти отличаются: с ними легче или тяжелее иметь дело, к 1Че или тяжелее прийти, их результаты более или менее сущест-Ко все, что требует нашего внимания или действий, не может маленьким — оно большое. «Без острых ножей, — сказал однажды I французский повар, — я просто другой повар». Это было хорошей > для его подмастерья, который точил ножи.

ЛКфоший руководитель ни в коем случае не выпускает из виду мел-эв — он знает, что, если не заниматься ими, они могут принес-Маго проблем. Для оперирующего хирурга нет никаких мелочей: в ■ftjre каждая малейшая деталь — это вопрос жизни и смерти. Для j любая неясность или якобы несущественная юридическая пута-(может стоить его клиенту свободы, иногда даже жизни. Для свя-сдужителя тоже не бывает никаких мелких проблем, потому что в веской душе нет ничего малозначительного.

‘МЫХ мц

нжоль*

важна

¹ срая ювим!

I "Ял должны ценить мелкие детали и уделять им больше внимания; ► Цкжны заботиться о них. Оскар Хаммерстайн II⁵⁵ однажды увидел »чок статуи Свободы, снятой с вертолета. Голова статуи была изопросто прекрасно, с мелкими подробностями, и Хаммерстайн и. что скульптор много и кропотливо поработал над прической рКиы. Каждая прядь волос была в нужном месте. Возможно, в свое I скульптор и не думал, что кто-нибудь — за исключением, пожалуй, — когда-либо увидит эти волосы⁵⁶. Но он позаботился о данной Ibn» н уделил ей так же много внимания, как и липу, руке или факелу, и в Новом Завете приводится притча о человеке знатного рода, ift, обнаружив, что его раб успешно справился с небольшим пору. сказал ему: «Хорошо, добрый раб! за то, что ты в малом был ве-Мевьми в управление десять городов»⁵⁷.

Восьмой камень преткновения состоит в слишком скоролх прекро-я щении борьбы. Недавно я прочел в одном из журналов историю (nd утверждению ее автора, правдивую) под заглавием «Галька успеха» | Сломленный, обескураженный и физически истощенный, Рафаэль Сола но уселся на валуне, возвышавшемся посреди сухого русла реки, и реши j | сделать двум своим спутникам заявление. «С меня хватит, — сказал он. Бесполезно дальше ковыряться здесь. Видите эту гальку? До сих пор я собрал их приблизительно 999 999 штук, и ни единого алмаза пока не] встретил. Если я подниму еще один камешек, вот этот, будет ровна миллион, но что проку? Я выхожу из игры».

Шел 194^{2 Г}°Д- Трое молодых мужчин потратили уже много месяцеь разыскивая алмазы в венесуэльских реках, ручьях и сухих руслах. Оня работали, не разгибаясь, и подбирали гальку, страстно надеясь обнару| жить хоть один драгоценный камень. Их одежда изорвалась, сомбрер были в сплошных дырах, но они ни разу не думали о прекращении раб ты, пока Солано не сказал: «С меня хватит». В ответ на его тираду одга из двух товарищей хмуро произнес: «Подними-ка еще одну гальку, н| пусть их будет ровно миллион».

«Хорошо», — согласился Солано и, наклонившись, сунул руку в груд] гальки, после чего, не глядя, вытащил первый попавшийся камень. 0^ был довольно крупный, размером почти с куриное яйцо.

«Вот он, — произнес Рафаэль. — Самый распоследний». Но камуше показался ему тяжелым — даже слишком тяжелым⁵⁸. Тогда Рафаэль па смотрел на то, что ему подвернулось. «Мужики, это — алмаз!» — закр! чал он. Вскоре Гарри Уинстон, нью-йоркский дилер, торговавший драги! ценными камнями, заплатил Рафаэлю Солано за эту миллионную пи счету гальку ровно 200 000 долларов. Этот алмаз, названный «Освободи тель», оказался самым большим и самым чистым из всех, какие когда, либо удавалось найти⁵⁹.

Возможно, Рафаэль Солано и не нуждался ни в какой другой наград* но я думаю, что ему было знакомо счастье, выходящее далеко за рам | чисто финансового удовлетворения. Он выбрал цель и направление свое го движения; у него было совсем мало шансов на успех, но он прояв: с настойчивость и продолжал упорно идти вперед; и он победил. Он только сделал то, что намеревался сделать, что уже само по себе являет* i наградой, но и сделал это в труднейшей ситуации, в период неудач мрака и полной неизвестности.

Афоризм старого охотника учит нас, что половина неудач случается лу, что лошадь дергают за повод и останавливают во время прыжка.

Рут⁶⁰ однажды сказал: «Люди не терпят неудачу; они перестают пы-1». Часто различие между успехом и неудачей состоит не в ошибоч-начале, а в ошибочной остановке на полпути. Выйти из игры в то мя, когда мы быстро идем вперед, было бы глупо; выйти, когда мы от-<. еще глупее. В такой момент требуется проявить волю, чтобы про-ься немного дольше. Нужна настоящая мудрость для понимания ►, что мерой успеха является вовсе не сама удача, которая прекращает , а преодоление неудачи.

«Проблема большинства из нас, — сказал кто-то, — состоит в том, что внешние времена испытаний мы перестаем пытаться и не желаем ис-вать судьбу». Даже в игре слов нередко присутствует мудрость. Девятый камень преткновения — бремя прошлого. Мы не можем ввиться от воспоминаний; остается — и это в наших силах — только Ьр честно смотреть им в лицо. Не помню, где я прочитал и выписал i тебя следующее мудрое изречение:

«Всю свою жизнь мы должны жить в мире с собственными воспоминаниями. По мере того как мы становимся старше, мы все больше зависим от них, пока не наступает такой день, когда они могут оказаться таинственным, что у нас осталось. Наши воспоминания могут быть са-I *еыми разными — гнетущими, наполненными горечью, оскорбительными или мучительными, а также радостными, сочувственными, внушаю, иими самоуважение, успокоение. Все, что мы помним, — оно в нас есть №йчас и останется навсегда, независимо от того, сами ли мы пришли к рггому или вынуждены были получить и воспринять его».

Воспоминания могут придавать нам мужество, уверенность и твор-эгпо силу, но могут и связать нас, укутав в темный, непроницаемый са-i ч'ныния и поражения. Даже радости прошлого могут сковать нас: я '1ужчин и женщин, настолько гордящихся именами своих предков, кестижениями или накоплениями, что сами они неспособны приду-для себя новые направления для продвижения вперед. Известны £ и совсем другие люди, так сильно и необратимо испорченные одним илм успехом, что у них больше не находится никаких импульсов для : достижений.

Но более распространены воспоминания, которые я бы назвал обес-швающими. Память о боли, потере, какой-то предыдущей неудаче кот привести к ситуации, когда жизнь будет казаться нам не стоящей

того, чтобы жить. Часто это явление носит временный характер — мы на блюдаем его среди тех, кто понес тяжелую утрату, или среди внезап освобожденных узников, или же среди беженцев, которые успели прой через все ужасы жизни и никогда не знали ее радостей. При этом воспс минания гнетущие и наводящие уныние имеют тенденцию затвердена и окаменевать; мы несем их в себе наподобие тяжких гирь и теряе способность преобразовывать их в творческую энергию.

Один выдающийся психиатр утверждал, что сильно встревоженные пациент после нескольких сеансов психоанализа уступил его воздей' ствию и признался: «Гораздо легче лежать на кушетке, роясь в свое прошлом, чем сидеть на стуле и противостоять настоящему». Еще труд нее встать со стула и шагнуть вперед, в будущее. Озабоченность про! шлым — это всегда отступление. Старая охотничья шутка подчеркиваем эту мысль: на сафари два охотника загнали льва в угол, а тот, вместо тог чтобы нападать на них, бросился, поджав хвост, наутек и исчез из т Один из насмерть перепуганных охотников, запинаясь, пробормотал! другому: «Ты иди вперед и посмотри, куда он делся. А я отойду назад и. тогда буду лучше видеть, откуда он выйдет».

Часто мы реагируем так же, как этот охотник. Нам неизвестны заГ втрашние проблемы, но они могут причинить новую боль. Что же касает' ся вчерашних, то с ними покончено; правда, они все еще болезненны, н/ эта боль знакомая, почти уютная и успокоительная. Гораздо легче и без¹ паснее извлекать из наших знакомых, привычных бед ощущение успок ения. Однако в этом случае мы рано или поздно утрачиваем способно к продвижению вперед. Мы сами себя заманили в ловушку и погрязли болоте собственных сожалений. Великий исследователь Давид Ливингстон⁶¹ сказал: «Я буду идти куда угодно, пока это будет движений вперед». Разумеется, это — идеал, не всегда осуществимый практическ Наступают такие времена, когда мы, чтобы сориентироваться, должн по собственной инициативе сделать шаг или даже пару шагов назад. Н нас всегда должно тянуть вперед, наши инстинкты должны призывал нас к продвижению только в эту сторону. Помните, что жизнь — это рос»; и развитие, так что, прекращая расти и опасаясь нового, мы, по сути дел^-отрицаем жизнь.

Десятый камень преткновения — это иллюзия успеха. Успех — бо жок капризный и непостоянный; мы думаем, что он в наших руках, но' ему лучше известно, где он. Одна из любимых тем современной литературы — трагедия легкого и быстрого успеха, почти успеха, суррогатно

'еха. Многие из нас бывают обмануты каким-либо событием или достижением. Оно имеет все внешние признаки успеха, да и окружающие ут себя так, как если бы это был действительно успех, но нас самих пившееся не может удовлетворить. Однако мы сбрасываем со счетов венные сомнения; мы соглашаемся, что прибыли в пункт назначения: мы надеваем маску самодовольства и принимаем за истину весьма зулярное мнение о себе как о человеке преуспевшем.

В этот момент мы прекращаем даже пытаться быть самими собой. 5л приняли выпавшие на нашу долю похвалы или деньги, отождестви-их со счастьем и сами стали думать, что этот успех — на самом деле jex, и он наш. Дальнейшие достижения кажутся ненужными. Мы по аоей воле отказываемся от права продолжать стремиться к подлинному успеху. Наполеон хорошо знал это, хотя такое знание принесло ему мало яорошего! Он однажды сказал: «Самый опасный момент наступает вмес-Шс победой». Достигнутый успех наиболее сомнителен, когда он выгля-постоянным или даже вечным. В нашей душе поселяется самонаде-иость, и при возникновении какой-то новой проблемы мы озадачены ¹ начинаем горевать: как это у меня могут быть неприятности, когда я >Же достиг успеха и победил? Ответ таков: победа — дама капризная и юстоянная, ее нужно непрерывно обхаживать, добиваясь взаимности; никогда не может быть завоевана отныне и навеки. Победа теряет рою ценность, если мы не используем ее как средство для еще больших юеваний. Взятая сама по себе, она является всего только временным — К сути своей бесполезным — триумфом. Талейран⁶² когда-то утвер-; ждал: «Человек может сделать с мечом все, что угодно, кроме как сидеть чем». То же самое справедливо применительно к успеху.

А если мы утратили привычку к постоянной борьбе и устремлению ■|гред, то успех, неожиданно пришедший к нам снова в момент, когда |ры уже перестали на него рассчитывать, может принести нам больше вреда, чем пользы. Завсегдатаи ипподромов любят рассказывать исто-,“рию жеребца «Бродвей Лимитед» (от знаменитого скакуна по кличке ^•Военный корабль»), который в 1928 году обошелся своему владельцу в Ig 000 долларов. «Бродвей Лимитед» не выиграл ни одного забега (мы должны помнить, что сам он, возможно, предпочел бы участвовать в охо-■вх или даже таскать молочный фургон, но с ним, конечно же, не совето-шись); этот конь не вкладывал в свою работу ни души, ни сердца. Нако-аец-то в 1930 году, участвуя в скачке с мизерным призовым фондом в -00 долларов, после выхода из последнего виража на прямую он оказал-

ся впереди всех. И что же? Впервые в своей лошадиной жизни обо" соперников и в одиночку мчась к финишу, он упал замертво.

Мы не пострадаем от иллюзорного успеха, если не будем настоль¹ глупы, чтобы счесть сам по себе публичный успех венцом жизни и ко цом любых дальнейших усилий. Беда в том, что большинство из нас научились различать понятия вульгарного успеха для толпы и лично успеха для себя: мы постоянно стремимся к достижению тех целей, поводу которых рассчитываем на одобрение окружающих, и потом н бывает очень больно, когда мы обнаруживаем, что их результаты име мало общего с истинным счастьем.

Лев Толстой в своем рассказе «Много ли человеку земли нужн‘ оставил нам потрясающую притчу, настоящую аллегорию двадцатого в ка. Простой русский крестьянин Пахом убежден, что добьется успеха, ли заимеет земли вволю — так же много, сколько ее в огромных имени: которыми владели российские помещики. И вот приходит такое врем когда ему предлагают бесплатно столько земли, сколько он смож обойти по кругу, если станет от восхода солнца до заката бежать на сам большой скорости. Мужик жертвует всем своим имуществом, чтобы д браться в то весьма отдаленное место, где прозвучало щедрое предлож, ние. После многочисленных затруднений он прибывает туда и готовь к великому шансу, который будет предоставлен ему на следующий де И вот отправной пункт установлен. Едва рассвело, Пахом пулей вылета в путь. Мчась навстречу утреннему солнцу, он не смотрит ни налево, н направо, а только бежит вперед под палящими лучами полуденного cb^j тила. Не останавливаясь, чтобы поесть или отдохнуть, он продолжа свой тяжелый, изнурительный забег. Когда солнце садится, Пахом, ша~ ясь, все-таки заканчивает круг. Победа! Успех! Исполнение мечты цело жизни!

Но, сделав последний шаг, он падает замертво. Оказывается, тепе^-1 ему нужно совсем немного земли — всего-то три аршина⁶³.

Преуспеть — это значит, что вам, вероятно, придется выйти из шеренги и маршировать в такт своему собственному барабанщику.

Кейт Де Грин

ЛЕКЦИЯ 6