Университет успеха

восьмой

Наша величайшая слава не в том, чтобы никогда не падать, а в способности подняться всякий раз, когда мы упали. Конфуций

Паше тело — удивительное творение, способное совершать настоящие чудеса но вы можете свести на нет весь потенциал много поразительного лгехапизма, если передозируете стресс.

д-р Гарри Дж. Джонсон

КАК УЖИВАТЬСЯ С НАПРЯЖЕНИЕМ

«Сегодня, при наличии всех сложных способов зарабатывать на жизнь и при наших бесконечных возможностях для развлечений, миллионы людей утратили способность быть оптимистами. Одни полны напряженности и нервничают, они пугливы и легко поддаются панике. Другие постоянно ноют и вечно тащатся в обозе, всегда усталые и измученные, несмотря на то, сколь мало они в действительности делают. Многие люди не могут спать по ночам. И для значительного числа наших соотечественников так называемое увеличение времени, отводимого на досуг, принесло с собой лишь увеличение беспокойства и подавленности».

Эти слова принадлежат д-ру Гарри Джонсону, председателю правления медицинского отделения Института продления жизни, и относятся к описанию ряда симптомов серьезного недомогания, которое оказывает влияние на многих из нас, — чрезмерной напряженности. Если вы сейчас находитесь под воздействием постоянной на-

пряженности или когда-либо испытывали это ощущение,

знаете, какой мрачной может казаться жизнь.

И все же, как утверждает д-р Джонсон, некоторое количество напряженности полезно для вас. Вы узнаете почему, а также получите много иных сведений, когда изучите нижеследующую лекцию, взятую из его интересной книги «Ешьте, пейте, будьте веселым и живите долъше«.

Успех, душевная умиротворенность, свобода от финансовых забот, ощущение самореализации — все эти цели имеют смысл и заслуживают внимания только в том случае, если вы находитесь в надлежащем умственном и физическом состоянии, позволяющем вам наслаждаться плодами собственных усилий, когда настанет время пожинать их. И конечно, вы не получите от этих плодов вообще никакого удовольствия, если подвергнете себя такому большому стрессу, что ваш разум или тело посчитают чашу переполненной — и не выдержат.

Позвольте одному из самых мудрых людей среди тех, кто выбрал в качестве своей профессии медицину, дать вам если не рецепт, то, по крайней мере, рекомендации о способах избежать неприятностей, в которых вы не нуждаетесь, а также показать вам, каким образом вылечить себя, если вы уже страдаете от некоторых прескверных симптомов чрезмерной напряженности. Добиться успеха — значит получать удовольствие и наслаждаться жизнью...

Стереотип руководителя в сфере бизнеса — а фактически, представление, которое многие иностранцы имеют о большинстве американцев, — эго человек, испытывающий постоянное напряжение. Он горстями глотает транквилизаторы, пьет галлоны черного кофе, когда сидит поздним вечером за своим письменным столом, загоняя себя работой до смерти. И если посмотреть некоторые рекламные ролики, то покажется, что все население Америки етрадаег от треволнений, нервных расстройств, головных болен, несварения желудка и бессонницы.

Конечно, не вызывает сомнений, что жалобы многих людей, обр^ ющихся за медицинской помощью, могут быть приписаны чрез_Мер_н напряженности.

Но ведь параллельно со всем этим рабочее время стало намного роче, чем оно было когда-то (перерывы на кофе являются ныне п ными), отпуска стали более длинными и частыми, — и нам достоян напоминают, что мы имеем больше досуга, нежели в любой предщ_ест^ ющий период истории.

Почему же тогда мы так много слышим о напряженности и нии? Отчасти это связано с эпохой, в которой мы живем. Сверхоперати» пая, почти мгновенная связь принесла в каждый дом все сложности на шего огромного мира. Постоянные кризисы, о которых нам сообщав торжественными голосами и большими черными заголовками, создают и поддерживают атмосферу тревоги. Поскольку мы испытываем на себе только настоящее и плохо помним, а то и просто не знаем прошлого сегодняшние опасности кажутся нам худшим, чем все, что выпадало людям прежде. На самом же деле, если рассмотреть прогресс, достигнутый человечеством, и всесторонне проанализировать ситуацию, то можно сделать вывод, что мы никогда не были в большей безопасности.

Не пытаясь в данный момент примирить эти явно противоречивые факты, давайте попросту констатируем, что люди, которые страдают от симптомов, вызванных напряженностью, сталкиваются с весьма реальным и тревожащим их состоянием. Чрезмерная напряженность может вызывать физические недомогания типа расстройства желудка, головной боли, а также болевых ощущений в любой части тела, так что для людей, находящихся под воздействием постоянной напряженности, жизнь может превратиться в пытку.

Однако то, что для одного человека является ситуацией, порождающей напряженность, другой преодолевает без всяких усилий и, как говорится, с ходу. Поэтому каждый из нас должен знать, насколько высок или низок его индивидуальный порог напряженности.

Человеческое тело было задумано и предназначено для того, чтобы сопротивляться безграничному числу изменений и атакующих воздействий окружающей среды. Секрет хорошего здоровья заключается в

спешном приспосабливании к изменяющимся стрессам, которые оказывают влияние на тело и весь организм человека.

СТРЕСС — это скорость износа тела. Выражаясь самыми простыми словами, все, что вы делаете и что кажется вам требующим усилий или томительным, — это стресс. Когда человек выходит на холод или жару, _эТ0 порождает стресс. Тело и весь организм подвергаются стрессу в результате болезни, физического или умственного усилия, перехода улицы когда человек стоит перед необходимостью сделать выбор. Любая эмоция, любая деятельность вызывают стресс.

Ощущение усталости, нервного возбуждения или плохого самочув-— все это субъективные симптомы стресса. И именно наша реакция на стресс составляет разницу между приятной, здоровой жизнью, достав-тяющей удовольствие, и страданиями от самых разнообразных, но одинаково неприятных симптомов.

Снова подчеркнем, что стресс представляет собой прямое физическое нападение на тело, и чрезмерная напряженность — это как раз один из факторов, порождающих стресс.

Тогда что же такое НАПРЯЖЕННОСТЬ? Прежде всего, напряженность естественна и полезна. Она представляет собой часть нормально функционирующего тела — фактически, без нее мы даже не в состоянии вести здоровую жизнь. Один из специалистов определил напряженность как «психическую энергию, которая нуждается в высвобождении». Напряженность и есть тот внутренний двигатель, который обычно считают фирменным признаком успешного человека, является ли он спортсменом, епископом, бизнесменом или генералом. Напряженность как раз и представляет собой то, что заставляет людей «крутиться».

И в противоположность к только что сказанному⁷ сразу отметим, что многие психически больные люди, в частности шизофреники, не испытывают вообще никакой напряженности. Они живут в другом мире и пребывают в почти полном спокойствии.

Существует популярное мнение, будто напряженность — вещь плохая и даже вредная. Это не так. Подобно столь многим другим факторам, с которыми человеку⁷ приходится иметь дело, напряженность вредна только в больших, точнее, в чрезмерных дозах. Пружина часов, например, не может выполнять свою функцию, не будучи под воздействием постоянного напряжения, но все мы знаем, каков будет результат, если у часов перекрутить завод. То же самое происходит и с человеческим организмом. Напряженность, которая поддерживает в нас заинтересованность и

ЛЕКЦИЯ 36

5'5

бдительность, хороша и даже необходима. И только в том случае мы пересекаем тонкую грань, за которой начинаем испытывать тр^ беспокоиться и предчувствовать недоброе, она становится опасно^ *

Таким образом, напряженность, подобно острой приправе к ц, придает жизни остроту, интерес и действенность. Жизнь без напр^ ности похожа на суп без соли. Неважно, участвуем ли мы в спот^ состязаниях или наблюдаем за футбольным матчем, мы все р * напрягаемся.

В обстоятельствах вроде футбольной встречи люди даже не осоз_н того, насколько велико напряжение. Болельщики понимают зго тот момент, когда тиски напряженности ослабевают и они испьггы^ чувство облегчения.

Несомненно, вы в состоянии припомнить много ситуаций, когда бь ли сильно напряжены, а затем пружина напряженности начала р_аскг! чиваться в другую сторону и ослабевать. Скажем, в течение послед^ часа длинного автомобильного путешествия вы вели машину в условии интенсивного дорожного движения, вызвавшего у вас напряженно^, затем прибыли на место и устроились в удобном гостиничном номе» Постепенно вы понимаете, что больше не должны быть все время начеь-чувствуете внутреннюю удовлетворенность и расслабляетесь. Эго и ест, хорошие моменты нашей жизни. Но вообразите на минуту, что вмео этого вы даже в такой вполне благополучной ситуации просто не смогли бы раскрутить внутреннюю пружину в обратную сторону и успокоился вам не удавалось бы расслабиться даже в комфорте вашей комнаты, и и лежали бы с открытыми глазами, вновь переживая все опасные перипетии своей поездки. Это уже ЧРЕЗМЕРНАЯ НАПРЯЖЕННОСТЬ.

Серьезным последствием чрезмерной напряженности являетсятооо-стоятельство, что если она будет сохраняться в течение сколько-mfc длительного времени, то может вызвать весьма реальные изменения' вашем организме. Именно поэтому, если вы ощущаете любые симптома чрезмерной напряженности, важно отыскать причины такой ситуация причем сделать это как можно быстрее.

Физические симптомы чрезмерной напряженности: головные баш усталость, раздражительность, расстройство желудка, боли в спине, fa' сонница, ригидность мышц, то есть их тугонодвмжность или жестко*

Конечно, любой из этих симптомов может быть результатом органи-ос-кого расстройства или даже очень серьезной болезни. Но данный (v»ct может быть установлен только при медицинском обследовании. й,гт почему столь важно ежегодно проверять собственное здоровье.

Мы также знаем, что многие из указанных симптомов могут возникать вследствие эмоционального расстройства. Это сложная ситуация, глмрая затрагивает всю структуру эмоциональной организации человека. Впрочем, данная причина далеко не столь вероятна, как думают многие. Скорее всего, виновником скверного самочувствия является как раз чрезмерная напряженность.

Наш многолетний опыт работы в Институте продления жизни, где с 1914 года прошли обследование почти три миллиона человек, подтверждает, что самый обычный и наиболее распространенный симптом чрезмерной напряженности — это усталость. В течение целого дня человек может испытывать чувство изнеможения, но, тем не менее, ему будет трудно уснуть вечером и потом спать всю ночь.

Другой обычный симптом — чувство хронического беспокойства, своего рода неугомонность, когда человек не способен сконцентрироваться. Я вспоминаю одного руководителя крупной компании, который сказал мне: «Как бы упорно я ни трудился, у меня, похоже, не получается что-нибудь сделать по-настоящему. В течение дня я все время спешу, мчусь на бешеной скорости, но до конца довожу лишь очень немногие дела». У непрофессионала имеется на этот случай выражение «вертеться, как белка в колесе».

Далее следует упомянуть специфическую головную боль, возникающую при напряженности, которую страдающие ею люди описывают как тянущее ощущение тяжести и боли в задней части шеи и головы. Избыточная напряженность — вероятно, самая распространенная причина головной боли у бизнесменов. Она регулярно развивается к концу дня, но рентген и иные виды обследования не показывают никакой органической причины.

Существует также много характерных симптомов со стороны желудочно-кишечного тракта: несварение желудка, или, попросту говоря, диспепсия, а также газы, запор и судороги в нижней части живота, — которые Moiyr быть вызваны напряженностью.

Наконец, сильное сердцебиение, сопровождаемое ощу щением тяжести в груди, тоже может быть результатом чрезмерной напряженности.

5«6

ВОСЬМОЙ СЕМЕСТР

ЛЕКЦИЯ 36

517

Каждый ия этих симптомов неприятен, если не сказать тот, они также служат предупреждением, что вы находитесь на _m душем к серьезной неприятности.

Хотя ч|>сзмерная напряженность может тревожить людей, пр^ жащих ко всем слоям общества, чаще всего мы думаем об гт>,„ как о «болезни руководителей». Сейчас модно именовать главно*. дея и виновника этого недуга «крысиными бегами», хотя прощ/-¹⁷" бы, наверное, назвать его неистовой погоней за богатством и _Vcn ⁴¹ язва желудка стала, пожалуй, среди обитателей Мэдисон-авенку *

руководителей в стране — это все же значительное число людей, -градакнинх от чрезмерной напряженности. Мы должны постараться по-причину этой излишней напряженности и уменьшить численность кого поразил этот недуг. Ведь последствия указанного явления для ^номики. не говоря у-же о проблемах в семьях руководителей, находящихся во власти избыточной напряженности, таковы, что мы просто вязаны приложить все усилия, дабы с корнем вырвать болезни, порождаемые напряженностью.

почетным знаком.

Чтобы выяснить, насколько широко распространена чрезмерная пряженность среди руководителей, мы провели опрос и обследов* шести тысяч бизнесменов. Наша цель состояла в том, чтобы опреде^. степень распространения и интенсивности той напряженности, нотп они испытывают, а также влияние вида деятельности на уровень нав-*. женности. Результаты, которые были в свое время обнародованы, вполг-вознаградили наш труд: оказалось, что чрезмерная напряженное-наблюдается среди руководителей далеко не так часто, как это приаг думать.

Например, 78 процентов бизнесменов сообщили, что им не свое, ственно работать слишком упорно.

Восемьдесят один процент деловых людей сказали, что им очень нравится их работа.

И только 1 процент информировал о серьезных личных конфликта: деловыми партнерами.

Значительное большинство респондентов констатировали наличие; них хороших привычек в таких сторонах жизни, как сон, отдых, № выпивка и курение.

В итоге все это сводилось к следующему: только 13 процентов руководителей жаловались на чрезмерную напряженность и говорили, чтоош работают в условиях постоянной напряженности.

Это оказалось наиболее обнадеживающим результатом нашего hi-

ГЛРЛОНЯНИЯ И ПОЭИП7ЩПП 'Ill'll 11 ■ I ■ У"Л. 'П'НИе ПО

На намять немедленно приходит несколько интересных случаев. Первым делом мне вспоминается Джон Джонс, чрезвычайно успешный руководитель одной из больших корпораций. Джон принадлежит к числе тех, кого называют «бегущим со всех ног». Им движет внутренний мотор, который привел его на вершину иерархии и заставляет ныне с нетерпением добиваться и ждать результатов.

Они-то как раз и являются примером хороших последствий напряженности. Однако, когда Джон пришел к нам для ежегодного врачебного осмотра, он жаловался на головные боли, причиняющие ему страдания, на проблемы со сном, а также на увеличение собственной раздражительности при общении с деловыми партнерами и с членами своей семьи. Не потребовалось долгого обследования, чтобы установить: Джон стал жертвой чрезмерной напряженности. И точно так же не понадобилось много времени, чтобы выяснить причину данного явления, — нам было достаточно всего лишь совместно обсудить его обычный рабочий день.

В своей компании Джон недавно возглавил новое отделение, которое до сих пор не приносило много прибыли. И хотя он утторно трудился, ему все равно не удавалось справиться с многочисленными проблемами, с которыми сталкивалось это подразделение фирмы. Джону даже начато казаться, что он в своем отделе — единственный человек, готовый «нести фуз». Вследствие этого, а также по мере того, как его собственная напряженность росла, он увеличивал давление на своих подчиненных, что закончилось неприязненными взаимоотношениями и установлением атмосферы недоверия.

Кроме того. Джона одолена пи оппеенмя чтп .■ — а--------

5»*

недостаточным. Президент фирмы вообще был из тех людей, кто самохвалы, и поэтому Джон не знал, «на каком он сейчас свете», м_{Ь| п} ветовали ему немедленно обсудить данный вопрос со своими началу-ками, даже если такой разговор означал бы переход на другую _До * носи» или даже в другую компанию.

Через неделю Джон зашел повидаться со мной, и уже с порога бы, заметно, что у него все в порядке. Беседа с президентом показала, чти какого противостояния с высшим руководством компании у него негг против, оно было более чем довольно тем, чего Джону удалось досп^ и, фактически, даже считало результаты его работы поразительны^ Более того, президента фирмы настолько испугал тот факт, что Джон wr жет уволиться, что он настоятельно потребовал от Джона немедлен взять дополнительный отпуск и пообещал дать ему еще несколько сотрудников, которые могли бы помочь ему, когда он со свежими силалг вновь приступит к работе.

Из этого случая вытекает два урока: 1. Если вы чувствуете, что v ceos на работе вы зашли слишком далеко и не способны оценить ситуащу узнайте совершенно точно, где вы сейчас находитесь и как обстоят дела побеседовав ддя этого с руководством. Мужественно примите результат какими бы ни оказались он и его возможные последствия. 2. Кроме т если вы сами являетесь руководителем и среди ваших сотрудников есть добросовестный человек вроде Джона Джонса, не забывайте иногда сказать ему', что вы довольны его усилиями.

Вы не должны вливаться в ряды тех руководителей и бизнесменов, которые страдают от чрезмерной напряженности. Я помню одну домохозяин)', которая всегда была довольна своим домом и светской жизнью Потом ситуация изменилась: она все время была «на взводе» и стала ис пытывать совершенно непредсказуемые перепады настроения. Часто она посреди ночи бродила по своему огромному дому, потому что не могла уснуть. Краткое обсуждение выявило, что женщину очень волнуют недостаточные успехи в учебе ее сына-подростка, которого больше интересовала техника, чем подготовка к карьере адвоката, о которой мечтала его любящая матушка. Как только она мужественно встретила тот факт что и юриспруденция, и машиностроение только выиграют, если ее сын станет инженером-механиком, все ее плохие симптомы разом исчезли.

НЕ ОБВИНЯЙТЕ «КРЫСИНЫЕ БЕГА»

Многие люди, жалующиеся на чрезмерную напряженность, ссылается на извечные «крысиные бега» и получают некое извращенное удо-иольствие от иллюзии, будто, суетясь и мельтеша, они работают слишком шорно и интенсивно.

Я думаю, что могу заявить совершенно категорически, что в наше время лишь немногие люди действительно работают чересчур интенсивно. На самом деле нам редко доводится слышать о симптомах, происхождение которых можно проследить до самого истока и напрямую связать с переггомлением. Однако всего пятьдесят лет назад люди имели намного более длительную рабочую неделю, но случаев напряженности и «расшалившихся нервов» было немного. Давайте признаем тот факт, что сегодня люди проводят на работе только 20 процентов всего времени. Остальное время — 8о процентов — проходит у них за пределами офиса, цеха или магазина. Поэтому чаще, чем где-либо в ином месте, причины чрезмерной напряженности надлежит искать в том образе жизни, который люди ведут вне работы.

Социологи издавна рассматривают и комментируют проблемы досуга. Как человек, занимающийся медициной, могу засвидетельствовать, что досуг, свободное время и изобилие — то есть жизнь в достатке — действительно порождают немалые проблемы со здоровьем. Большинство людей — вовсе не жертвы «крысиных бегов». Они сами создают для себя «крысиные бега» — причем вовсе не на работе — и по собственному желанию участвуют в них. Они не научились иметь дело с окружающей их средой и справляться с возникающими проблемами.

• Поскольку' легче ехать на каком-то транспорте или передвигаться в своем автомобиле, чем ходить пешком, то большинство людей не получают достаточного объема физических упражнений.

• Поскольку еда и напитки очень доступны, большинство людей сталкиваются с проблемой избыточного веса.

• Поскольку^ телевидение без всяких усилий обеспечивает разатечения с доставкой на дом, слишком многие люди стали пассивными в своих действиях, связанных с проведением досуга. Они не получают тех умственных стимулов, которые несхт с собой игры и живая беседа.

• Поскольку все больше и больше людей вынуждены регулярно совершать поездки на дальние расстояния, они часто пренебрегают сном в попытке проводить больше времени со своей семьей.

520

ВОСЬМОЙ СЕМЕСТР

Таким образом, для решения проблем, связанных с чрезмерной пряженностью, и устранения ее причин недостаточно проанализиро^ свою рабочую ситуацию. Вы должны провести всестороннее изучен всего вашего образа жизни, чтобы найти, где и как вы, возмо*^ отклоняетесь от пути истинного.

Большинство людей достаточно хорошо понимают свои физичесн-возможности и ограничения. Тем не менее многие, как мне кажется осознают, что степень напряженности, которой способен противостоят-человек, является сугубо индивидуальной характеристикой личность Одному человеку по силам выдержать большое давление без какикщ|у последствий. Другого это же давление полностью вывело бы из строя Если ваша работа или близкие люди создают для вас больше напряженности, чем вы в состоянии вынести, не боритесь с этим явлением напрямую. Попробуйте изменить свой образ жизни.

Наряду с этим вы должны не пожалеть времени и еще раз заняться изучением своих привычек, связанных со здоровьем.

Вот, например, что мы выяснили в ходе подробного опроса, посвященного проблеме напряженности среди руководителей, когда анализировали факторы здоровья у тех 13 процентов респондентов, которые жаловались на чрезмерную напряженность.

* Когда эти люди едят, то:

съедают завтрак на лету (менее чем за пять минут); глотают обед (менее чем за пятнадцать минут); поспешно поглощают ужин (менее чем за тридцать минут); и значительный процент опрошенных сидит на диете, пытаясь справиться с желудочными неприятностями.

• В свободное время:

немногие из тех, кто жалуется на напряженность, регулярно занимаются какой-либо формой физических упражнений; почти так же мало этих людей имеют интересы, не связанные с работой (речь идет о религиозной, гражданской и подобной деятельности);

многие из них не имеют никакого хобби; и один из пятерых никак не отдыхает.

/II КИПЯ 36

521

. В процессе отдыха:

многие спят ночью в среднем шесть или меньше часов; немногие оставляют уик-энды свободными и используют их для общения с семьей или для самих себя; и время отпуска у них на 20 процентов меньше среднего.

. Применительно к курению и выпивке:

большинство из них — заядлые курильщики; в обед большинство выпивает коктейль, причем многие пьют больше двух бокалов;

перед ужином и во время него многие выпивают больше двух коктейлей.

• Принимаемые лекарства:

большинство из них использует успокаивающие (так называемые седативные) препараты и снотворное;

большинство из них приводит нервы в порядок с помощью транквилизаторов.

Если человек, испытывающий чрезмерную напряженность, способен изменить свои привычки, связанные со здоровьем, — это, может быть, единственное, что ему необходимо. Однако, если таким путем достичь улучшения не удается, ему может быть показана психиатрическая помощь.

В первую очередь мы говорили о людях, которые уже являются жертвами чрезмерного стресса и напряженности. Они не появились на свет с этими симптомами или с какой-то предрасположенностью к ним. Где-нибудь на жизненном пути эти люди обзавелись неподходящими привычками или оказались не в состоянии противостоять отдельным ситуациям, которые в конечном счете и вызвали у них указанные симптомы. Если вы хотите избежать этих симптомов и их последствий, вот вам несколько руководящих принципов:

• Если вы питаете сомнения относительно своей способности хорошо выполнять порученную вам работу, то следует предпринять шаги, для того чтобы установи ть, верное ли направление деятельности вы для себя выбрали, и в случае необходимости переключиться на что-либо иное.

ВОСЬМОЙ СЕМЕСТР

522

• Следует умело противостоять тем факторам обеспеченной жизни длительного досуга, которыми большинство из нас наслаждается Помните, что ваши занятия в промежутке с девяти часов утр_а „ пяти вечера далеко не так вредны, как то, что вы делаете — или ц. делаете - в интервале между пятью часами вечера и девятью утра

• Живите в пределах своего дохода. Не волнуйтесь по поводу _ТОго чтобы «не отстать от Джонсов». Этот совет может кому-то показать ся выходящим за рамки моей врачебной деятельности. Однако мы знаем, что конфликты в повседневной жизни создают напряженность и, следовательно, сильно затрагивают наше физическое и моральное здоровье.

• Если вы испытываете трудности в общении с людьми, будь ₈ обществе, на работе или в семье, то лучше всего прибегнуть к какой-либо форме профессиональной помощи.

• Любой из тех, кто на работе привязан к письменному столу, должен вставать со своего стула, по меньшей мере, каждые два часа и в течение нескольких минут прогуливаться по офису.

• Те, кто председательствует на любых совещаниях, должны время от времени устраивать десятиминутные перерывы, для того чтобы развеять как напряженность, так и скуку'.

• Если вы всегда чувствуете себя утомленным, то возможны два варианта: либо вы нуждаетесь в большем объеме физической активности, либо вам сильно надоело то, чем вы занимаетесь. Лучше всего побыстрее узнать, как на самом деле обстоит дело и какой из этих вариантов имеет место в вашем конкретном случае.

• Расслабление в маленьких и больших дозах лучшее противоядие от чрезмерной напряженности. Оно не обязательно означает отдых; имеется в виду изменение места или характера дея тельности.

• Самое лучшее средство против усталости, порожденной напряжен ностью, - это физическая нагрузка, а самая лучшая физическая нагрузка — это пешая прогулка.

• Наконец, изучите свой порог напряженности и живите таким образом, чтобы не превышать его.

Если вы всегда считали, что для достижения успеха необходимо быть человеком, а любой момент готовым конкурировать с другими, то вас ожидает настоящий сюрприз.

Уиллард и Маргерит Бичер

Эта лекция может открыть вам глаза на такие истины о вас самом и о других людях, которые вы ник и на прежде не принимали во внимание. Заимствованная и % проницательной книги Уилларда и Маргерит Гягчср Ян.неуспеха и неудачи», она подвергает нападкам пеня не. кд торое большинство из нас, начиная с самой ранней каин ти, считало чем-то само собой разумеющимся. сбеж денность в том, что конкуренция хороша д.и всех

Всю жизнь нам говорим!, что для достижении vcncxa мы должны конкурировать с другими, и если мы в а что яшш пли опередит!., или обогнать по с'бьему продаж, п \а перехитрить кого то, то нас будут хвали ть ;а напаи нобе ды и вознаграждать всяческими атрибутами \сне\а Но всюду, начиная сч> спортивных илещцок Мд\ои оеи(.чч1дьнон лнти для мальчиков и девочек S -1 сет и наладь штаб-квартир больших корпорации, т\чпг один и им же бое кон клич: «Иен чужих¹" И каков бты ни был наш ны

ется такой день, когда мы не конкурируем хоть за что-нибудь, будь то недавно учрежденная высокая должность в фирме или последнее свободное местечко на парковке близ торгового центра.

Вообще, существует ли лучший способ жить, чем вести непрекращающиеся битвы в этом полном напряженности аду беспрестанной конкуренции? Можете держать пари и ставить на кон свой табель успеваемости в нашем Университете успеха, а я тем временем шепну вам заветное словечко — инициатива. Инициатива — это все то, чем конкуренция не является. Каждый вызов, который вы принимаете, каждая проблема, которую решаете, требуют от вас личной инициативы. Инициатива порождает уверенность в себе, поскольку здесь вы сами устанавливаете свои стандарты, тогда как конкуренция с другими означает, что вы позволяете им определять ваши цели, ваши ценности, да и ваше вознаграждение.

Пожалуйста, прочтите эту лекцию медленно. Будьте готовы подчеркнуть каждое утверждение, которое покажется вам противоречащим всему тому, во что вас ранее заставили поверить. Думайте об открытиях, которые вы делаете здесь, и о том, что они могут означать для вашего поведения в будущем.

Помните: конкуренция всегда будет отдавать вашу жизнь в руки других, в то время как инициатива предоставит вам свободу самому выбрать собственную судьбу...

Конкуренция порабощает и разлагает разум. Это одна из самых распространенных и наиболее деструктивных из всех многочисленных форм психологической зависимости. И конечном счете, если не преодолеть ее, она порождает унылого, всем подражающего, бесчувственного, посредственного, выдохшегося и стереотипного индивида, который лишен инициативы, воображения, оригинальности и спонтанное-

Л F. Kir ИЯ 37

525

В глубинном общечеловеческом смысле он мертв. Конкуренция порождает не людей, а зомби, сборище ничтожеств!

Стремление конкурировать — это процесс или совокупность процес-^5 привычного поведения, которые базируются на привычке, сформировавшейся в человеческом разуме. Она берет начало в нашей потребности подражать другим, проявляющейся еще в раннем детстве. И если она по-прежнему продолжает доминировать над нами после того, как юность миновала, это явление представляет собой верный признак сохранившегося инфантилизма, отставания в психологическом развитии, ребячества — «Обезьянка видит — обезьянка делает». Нас заманили в западню ооезьянничанья, имитации.

С тех пор как конкурентный, состязательный подход вышел на орбиту в качестве обычного взгляда на межчеловеческие отношения, он опутывает все наши связи и общение. Конкуренция становится способом взаимодействия с окружающим миром, другими людьми и с ситуациями, которые связаны с противостоянием. Конкуренция — это убийца, потому что она убивает в индивидууме личную инициативу и чувство ответственности.

Привычка к конкуренции насголько широко распространена, что многие люди твердо убеждены, будто она является законом природы. Конкуренцию часто хвалят как большое достоинство или даже добродетель, которую следует развивать в себе каждому человеку. Это явное недоразумение, причем дорогостоящее, так как человеческие навыки и сменил развиваются адекватным образом только в рамках сотрудничества, которое является необходимым условием положительного подкрепления. Конкуренция же всегда взаимоисключает сотрудничество и, таким образом, сводит на нет всякую индивидуальную человеческую инициативу.

Это злополучное недоразумение — результат того факта, что люди, похоже, видят поверхностное сходство между инициативой и конкуренцией и потому путают их. Более того, многие даже расценивают их как нечто практически идентичное, но на самом деле данная идентичность напоминает ту, когда поганки принимают за съедобные грибы. И если мы не научимся ясно видеть различие между двумя указанными ишемиями, то не можем надеяться, что избежим все зло, которое сопутствует конкуренции. Л она действительно пытается всеми мыслимыми и немыслимыми способами имитировать инициативу. Но от этого печальная действительность не исчезает: мы конкурируем с другими людьми голь

ВОСЬМОЙ СЕМЕСТР

52 6

ко в тех ситуациях, когда мы боимся и нам не хватает инициативы. Т_е кто может, делают! А те, кто не может или не осмеливается, подражают Инициатива ценится и вознаграждается больше всех других досг₀-

|инств. Она представляет собой буквально жизненную потребность

каждого человека и каждой ситуации, поскольку все человеческие проблемы требуют активной деятельности. Никакие задачи не Moiyr быть решены, если личная инициатива отсутствует. Уверенность в себе невозможна без инициативы, и человек не в состоянии реализовать свои потенциальные возможности, если не является и эмоционально, и физически самодостаточным, если он не полагается во всем на свои собственные силы. В жизни любого индивидуума ничто не может занять место личной инициативы. Именно по этой причине мы так высоко ценим и инициативу, и того человека, который развил ее в себе.

Инициатива — это полная противоположность конкуренции, и каж-

1дое из этих двух явлений — смерть для другого. Инициатива — естественное качество свободного разума. В своих реакциях она совершенно спонтанна, интуитивна, стремится противостоять ситуациям по мере того, как они возникают, подобно выпадам фехтовальщика, направленным против нас. Свободный разум позволяет человеку управлять собой изнутри и действовать как личность, которая руководствуется собственными взглядами и интересами, а ее реакция на внешние действия носит автоматический, почти рефлекторный характер. Конкуренция, напротив, является просто имитационной, подражательной реакцией, которая отстает от внешнего действия, поскольку она ждет руководства , извне от кого-то, кто кажется нам более мудрым и кто был выбран нами,

чтобы задавать темп и направление нашей деятельности. Короче говоря, инициатива порождает и осуществляет спонтанное действие, тогда как конкуренция только запоздало реагирует на стимулы, которые исходят от лидера, задающего тон. Инициатива есть творчество, а конкуренция -обезьянничанье.

Конкуренция произрастает из зависимости. Она подражает инициативе, имитируя ее хитроумным способом, порой вводящим пас и заблуждение, и таким образом затемняет наше понимание ее истинного места и характера. Люди, нацеленные на конкуренцию, усиленно тренируются и готовят себя к тому, чтобы опередить своего лидера, задающего тон, после чего у нас на основании результата, достигнутого победителем конкурентной схватки, может сложиться впечатление, что он пожинает плоды своей инициативности. Индивидуум, ориентированный на кои курен-

_цИю, часто развивает у себя и совершенствует многочисленные умения, ддл того чтобы казаться мастеровитым и компетентным. В результате своего успеха он часто попадает на ключевую должность, где должен организовывать политику в незнакомой и неструктурированной ситуации, которая требует независимого, творческого и оригинального планирования или деятельности. А он привык лишь конкурировать и поэтому в таких ситуациях не способен действовать изобретательно, поскольку тренировался только подражать существующим образцам или превосходить их. В итоге его разуму не присуща та свобода, которая позволяет создавать или импровизировать новые формы. Он проводит свое рабочее время, чувствуя себя загнанным в угол, попавшим в западню.

Чтобы очистить мозги от привычки к конкуренции, мы должны видеть и понимать во всех подробностях тот процесс, благодаря которому разум оказался в западне конкуренции. Выбраться из любой западни можно лишь в том случае, когда знаешь, как она устроена. Только тогда она перестает быть ловушкой. Избавление от удушающих тисков конкуренции лежит в укреплении уверенности в себе, поскольку конкуренция может проистекать только из недостатка такой уверенности! Вот как все просто. Самодостаточность добивается таких результатов, до которых конкуренция никогда не сможет даже дотянуться.

Как мы уже сказали, человек, нацеленный на конкуренцию, делает из тех, кого он видит вокруг себя, лидеров, которые задают ему темп, и ценит их головы выше, чем собственную. Он отрекается от дарованного ему при рождении неотъемлемого права делать так, как ему хочется. Отказавшись от собственной инициативы, он начинает борьбу за то, чтобы превзойти тех, кого он ставит выше себя. Тем самым он перестает видеть собственные потенциальные возможности и со временем полностью попадает' под гипнотическое влияние избранных им самим лидеров, которые задают ему направление и темп движения. Он оказывается в полной зависимости от внешнего руководства в том смысле, что использует других людей так, словно они являются для нет собака ми-повод ы-рями, призванными вести его но дорогам жизни. Такой приверженец конкуренции не осмеливается использовать собственную интуицию, иди спонтанность. Тем самым он пребывает в состоянии перманентной безответственности, никак не упражняя собственный разум и ограничиваясь простым реагированием на поведение окружающих. Если те нюхают что-то неприятное, то именно он чихает. _

Старый монах-буддист по имени Ринцаи²⁹¹, исповедующий дзэн, следующим образом определил свою нетерпимость по отношению к подогу ным индивидуумам;

«Если на своем пути вы встречаете Будду, то убиваете его... О, ученики истины, не пожалейте усилий, дабы освободить себя от всякой конечной цели... О вы, наделенные глазами кротов! Я говорю вам; никакого Будды, никакого обучения, никакой дисциплины! Что вы непрестанно ищете в доме своего соседа? Разве вы не понимаете, что ставите его разум выше собственного? Чего вам тогда недостает в самих себе? Ведь то, чем вы наделены в данный момент, не отличается от того, из чего сотворен Будда».

Очевидно, что привычка к конкуренции связана, а точнее, базируется на другой привычке — привычке сравнивать! Мы сравниваем себя с окружающими и ставим себя или выше, или ниже других. И, естественно, боимся тех, кого считаем находящимися выше нас, потому что расцениваем их как авторитетные, властные фигуры, наделенные соответствующими полномочиями и имеющие возможность блокировать наше продвижение вперед или наказывать нас. На самом деле боимся мы и тех, кого в воображении посчитали ниже себя, боимся, как бы они не изловчились обойти нас и не заняли наше место. Таким образом, жизнь представляется нам всего лишь одной сплошной игрой, большой и опасной, где ценится лишь умение добиться преимущества, поставить соперника в невыгодное положение, игрой, в которой мы всегда стоим в окружении врагов, против которых должны как-то выступить и одержать над ними победу или хотя бы вообразить, что добились ее.

Персональный ад, который «встроен» в каждого человека, ориентированного на конкуренцию, состоит в том, что он, испытывая недостаток инициативы и оригинальности, ставит на себя в своем сознании клеймо второсортности. Он ведь имитатор, последователь, ведомый, но никак не ведущий! Именно это чувство второсортности толкает его конкурировать — неуклонно и без устали. Самодостаточный человек не ощущает никакого желания конкурировать или как-то иначе доказывать себе и другим свою ценность. Короче творя, всякая конкуренция — это втори-сортное или производное поведение; это голова, лишенная мозга, неспособная ошскать свой путь или выбрать собственную цель. Она должна склониться перед кем-то и зависеть от лидера, задающего тон для ее завистливого выбора.

Сравнение порождает страх, а страх порождает конкуренцию и стремление достичь перевеса, поставить оппонента в бездоходное положение. Мы убеждаем себя, что наша безопасность зависит от того, сумеем ли мы убить человека, который выше нас, и тем самым опередить его в опасной игре, которую он сам выбрал для себя и для нас. У нас нет времени, чтобы наслаждаться какой-то игрой нашего собственного сочинения, ибо мы боимся утратить прежнее положение и откатиться назад в вечной гонке против других людей за высокий статус и продвижение вперед. И мы не вправе ни на минуту успокоиться и отдохнуть, дабы те, кто ниже нас, не пробрались ночью вперед нас, когда мы, перестав бодрствовать и потеряв бдительность, не заметим этого. И чем выше мы поднимаемся, тем больше наша боязнь перед возможным падением. А посему нам суждено пребывать в вечном страхе независимо от того, побеждаем мы или терпим поражение в ежедневных перестрелках.

Эта разновидноегь гипноза представляет собой одну из форм мономании'^", при которой человек подчиняет себя командам кого-то, кто воспринимается им как авторитетная личность, наделенная властными полномочиями. Иначе говоря, наша тотальная зависимость от указанной фигуры ведет нас к тому, что мы полностью игнорируем все другие сигналы, поступающие от нашего окружения. Мы теряем способность видеть и слышать все то, что совершенно ясно и четко воспринимается теми, кто находится вокруг нас и не зашорен. Мы цепляемся за традиционные формы игры, которую эта властная фигура навязала нам и в которую она заставляет нас играть. И тем самым мы добровольно жертвуем всей нашей врожденной способностью спонтанно реагировать на реалии окружающей жизни. Если мы ориентированы на конкуренцию, то умеем видеть, слышать или реагировать только опосредованно — через глаза и суждения того лидера, задающего нам гон, которому мы подражаем иди повинуемся. Эта утрата способности видеть, слышать и реагировать на неожиданно возникающие факты и ситуации реальной действительности представляет собой самый деструктивный, разрушительный фактор конкуренции и той расточительной борьбы за господство- подчинение, которая снизана с данным явлением.

Желание стат ь выше других гг обрест и высокий личный статус* ведет к унизительной зависимости от мнений других людей и к ланкой тяге к словам похвалы, исходящим от них. Страстная жажда похвалы несет с собой ужас перед возможностью, что друг ие вас не одобрят . В итоги ра зум порабощается тягой к хорошему мнению окружающих. Потребность

в личном признании является в данном случае просто очередным про_Яв лением незрелости и ребячества.

В итоге честолюбивый, амбициозный индивидуум, настроенный на конкуренцию, оказывается горемыкой, который все еще пребывает в ской ловушке, куда сам себя заманил, когда ребенком стремился быть самым любимым и почитаемым. Он стоит перед другими людьми со своей миской для сбора подаяний и, словно милостыню, выпрашивает у _нил. одобрение. Он готов бегать, прыгать, красть, лгать, убивать или делать буквально все, что, как ему кажется, необходимо вытворять, для тот чтобы добыть похвалу, в которой он так заинтересован. Он должен каким-то образом произвести впечатление на ту голову, которую ставит выше собственной, и таким путем привлечь ее на свою сторону. И поскольку он все еще смотрит на жизнь как ребенок или как второразрядный гражданин, то все его усилия продвинуться вперед служат только подтверждением привычного для него способа трактовать других людей как основу своего поведения и привязывать себя к ним. Он будет идти по этому пути до тех пор, пока кто-то не поможет ему разорвать те гипнотические путы, которые сковывают его, и не покажет этому приверженцу конкуренции, кем он был и продолжает оставаться.

Одной из фундаментальных эмоциональных установок, лежащих в основе конкуренции, является чувство враждебности. По определению, не существует такой вещи, как дружественная конкуренция. Всякая конкуренция по сути своей враждебна. Она произрастает из желания достигнуть господствующего положения и диктовать другим свою волю, требуя повиновения. В свою очередь, стремление доминировать, господствовать является результатом желания использовать и эксплуатировать другого человека — то ли психологически, то ли физически.

Это желание эксплуатировать других порождает у нас конфликт интересов с окружающими. Мы прерываем сотрудничество с ними и либо активными, либо пассивными средствами выводим их из душевного равновесия. Мы настаиваем на изменении правил игры, для того чтобы поставить других людей в неудобное положение и обеспечить себе предпочтительную позицию. Если же события развиваются не гак, как нам бы того хотелось, мы легко раздражаемся. Что же касается тех людей, которым мы не можем найти применения, то они начинают казаться нам как минимум скучными, и мы всячески стараемся игнорировать или умалить их. Да и вообще, в отношениях с окружающими мае людьми мы чувствуем себя комфортно только в тех случаях, когда ситуация

ЛЕКЦИЯ 37

531

складывается в нашу пользу и взгляды всех окружающих прикованы к нам.

Индивидуум, нацеленный на конкуренцию, — это всегда плохой спортсмен. Он не в состоянии выдержать сколько-нибудь долго любую ситуацию, в которой он не опережает других. Если он чувствует, что не в силах победить, то начитает портить людям настроение и удовольствие от игры. Возможен и другой вариант поведения, когда он теряет смелость и интерес к игре, после чего выходит из нее. Или же он готов играть только в те игры и функционировать лишь в тех ситуациях, где у него есть хороший шанс доминировать.

Да и вообще, дух конкуренции — полная противоположность духу игры. Человек с ориентацией на конкуренцию не способен играть ради самой игры, потому что он должен победить или произвести хорошее впечатление. Это легко наблюдать на примере тех, кто играет в карты. Тот карточный игрок, которому присущ дух конкуренции, всегда хочет победить. Он стонет вслух или страдает молча, если ему при раздаче достанутся плохие карты. Он впадает в ожесточение и переполняется жалостью к себе каждый раз, когда теряет взятку, не забывая при этом обвинить в своей неудаче других. Если у него на руках хорошая карта, он злорадствует, всячески демонстрирует окружающим свое превосходство и пытается сделать так, чтобы они завидовали его везению. Для него вся эта игра — лишь упражнение в ненависти. Если у него хватит смелости, он, чтобы победить, запросто обманет. Ему важна исключительно победа, а вовсе не игра.

Давно сказано, что мир делится на ненавистников и созидателей. Наблюдая за людьми, сидящими за карточным столом, легко убедиться в этом и увидеть, кто есть кто. Человек, ставящий во главу угла конкуренцию, не испытывает никакой радости от участия в карточной игре - иди в игре под названием «жизнь». Он живет в страхе, что его осудят, принизят или заставят признать свое поражение. Зато эмоционально самодостаточный человек играет в карты в «духе пикника». Для него нет такой вещи, как плохие кар ты, по тому что его не забо ти т, выиграет он иди проиграет. Ему в радость сам процесс игры. И плохая раздача для него столь же интересна, как и любая иная, поскольку каждая из них оригинальна и непохожа ни на какую др\г\ю. Его удовольствие состои т в лом. чтобы видеть, какие любопытные повороты возникают по ходу игры и какой может приспособить своп нынешние карты к изменчивому, никогда не повторяющемуся потоку обстоятельств. Он играет чист интуитивно и не

испытывает ни малейшего страха вообще, так как у него нет ни потребности выиграть, ни опасения проиграть. Его разум открыт возможности свободно наслаждаться любым развитием событий, что бы ни случилось за карточным столом. А еще он может идти на любой риск, столь привлекающий его в ифе, или действовать по наитию и последовать за любой догадкой, которая может прийти ему в голову относительно того, как следует ифать в данную минуту. Ведь его единственная цель состоит в том, чтобы увидеть, как пойдет ифа, чтобы исследовать имеющиеся и обнаружить новые потенциальные возможности, а вовсе не показать себя в наилучшем свете.

В качестве резюме отметим, что человек, ориентированный на конкуренцию, действует из соображений постоянного страха. А ведь страх всегда офаничивает и унижает нас. Мы никогда не сможем в полной мере раскрыть свои потенциальные возможности в той всепроникающей атмосфере Сфаха, которую порождает конкуренция. Зависимость ведет к страху; страх ведет к сравнениям; сравнения ведут к конкуренции, а конкуренция в конечном счете уничтожает нас, низводя до имитации, конформизма, инфантилизма или посредственности. Зависимость и имитация никогда не приведут к творческой креативности и независимости. Мы свободны лишь в том случае, если не ставим ничьи мозги выше собственных.

Если вы ждете, когда вал» улыбнется фортуна, то первъин в вашу дверь может поступать чиновник из службы социального обеспечения.

Лорд Бивербрук

Как вы только что узнали, конкуренция означает, что вашу жизнь контролируют другие люди.

Для вашего потенциала в такой же мере вредно ожидать, пока внешние обстоятельства, обычно именуемые «судьба» или «удача», предоставят вам на блюдечке ту золотую возможность, которая будет составлять разницу между вашим жизненным успехом или неудачей.

Эмерсон сказал:

«Только мелкие люди верят в удачу, в обстоятельства. То ли такому человеку поможет чье-то заветное имя, то ли ему случится быть как раз там, где надо, и в нужное время, то mi приключится еще нечто в том же духе, но сегодня это так, а в другой день будет иначе. Сильные люди убеждены, что события происходят благодаря не удаче, а закону и что нет слабого или треснувшего звена в цепи, которая связывает между собой первое и последнее из событий — причину и следствие».

дется ничего пожинать? «Именно так!» — настаивает Уильям Максвелл Эйткен, знаменитый издатель из Великобритании, он же лорд Бивербрук, в приведенной ниже краткой и мощной лекции из его книги •Три ключа к успеху». Большой успех лорда Бивербрука на посту руководителя министерства авиации Англии в годы Второй мировой войны принес ему благодарность всего свободного мира. Увеличение производства самолетов в его стране, которая стояла на грани катастрофы, причем увеличение, достигнутое за совсем короткий период, не имело ничего общего с удачей.

Кажется, мы снова и снова возвращаемся к хорошо знакомому, простому слову из шести букв как к одной из основ той жизни, которую есть смысл прожить, и это слово — работа.

«Счастливчик» — вот как назовут вас другие люди после того, как ваша упорная и непростая работа принесет результаты...

уществует одна психологаческая установка, о которой я преду

преждаю каждого человека, который хочет преуспеть в жизни.

Она заключена в одной короткой фразе: «Доверяй удаче». Нет установки, более враждебной для успеха, равно как вообще не существует фразы глупее этой.

Фраза эта глупа потому, что во Вселенной, управляемой законом причины и следствия, строго говоря, вообще не может быть такой вещи, как удача. Есть очень большой смысл в известном шуточном высказывании из детского стишка: «Пироги миссис Харрис, хоть сие и печально, не всегда удаются совершенно случайно». Иными словами, миссис Харрис была хорошей, умелой кухаркой.

Точно так же обстоит дело и с человеком, которому постоянно везет. В этом случае будет разумно и справедливо предположить, что на самом деле он принадлежит к тем людям, которые систематически проявляют трудолюбие, изобретательность и хорошие способности.

д вот что мы действительно подразумеваем, когда говорим: «Доверяй )’Д^аче>>> ^{так 3X0} следующее; «Доверяйте обстоятельствам, находящимся вне нашего контроля». Но пока есть хотя бы малейший шанс контролировать эти факторы и управлять ими, было бы, конечно, чистым безумием пренебречь данной возможностью.

С годами я все меньше верю в любую разновидность удачи. Однажды я написал, что человек «более удачлив, родившись наследником полумиллиона долларов, чем если он появился на свет в трущобах». Даже это отверждение больше не кажется мне правильным. Факт рождения в бедности может подстегнуть человека, тогда как рождение в богатстве может привести его к краху.

Если стихийное бедствие или иная катастрофа уничтожила все состояние человека или нечто такое, над созданием чего он трудился много _лет, мы, естественно, думаем, что ему не повезло. Но, может статься, губительные последствия этого несчастья были вызваны теми факторами, которые он не контролировал. А может быть и так, что эта беда обернется для человека благом, вынудив его напрячь свои интеллектуальные «мускулы», которым угрожает опасность атрофии, или укрепив его характер, о слабости которого он до этого печального события даже не подозревал.

Поэтому я не стану безапелляционно и категорично высказываться по поводу существования удачи и ограничусь лишь тем, что еще раз повторю — не доверяйте ей.

Сама мысль о том, что некоторые люди рождаются удачливыми, а некоторые — невезучими и что, мол, дело обстоит в этом плане точно так же, как и в случае физического роста в дюймах, когда некоторые рождаются, чтобы стать высокими, а иные — чтобы быть низкими, является не более чем нелепицей, ерундой.

Большинство проявлений «удачи» можно объяснить изобретательностью, усердием и разумными суждениями, а большинство «неудач» — недостатком или полным отсутствием этих качеств.

Кредо азартного игрока определяется как вера в воображаемую тенденциозность случайности или шанса, когда обстоятельства непрерывно или хотя бы систематически порождают либо сплошь благоприятные, либо сплошь неблагоприятные события. Жить в подобной психологической атмосфере означает’ жить в сплошном кошмаре. Но ситуация такова, что эта слепая и явно бессмысленная вера, похоже, руководит действиями некоторых людей и доводит их почти до безумия. Они постоянно консультируются с предсказателями того или иного рода либо в рамках

непрестанных стараний снискать благосклонность Фортуны совершают какие-то маниакальные действия.

Но к Фортуне нельзя подольститься, поклоняясь разным фетишам и магическим обрядам. Зато ее можно склонить на свою сторону и покорить упорной и интенсивной работой.

Закон некоторых игр, построенных на случайностях и шансах, нерушим. Например, в карточных играх типа канасты или криббиджа™ неизбежно, что в конечном счете квалифицированный игрок побьет менее квалифицированного. Точно так же обстоит дело и в великой игре под названием «жизнь». Преуспевает в ней тот, кто по совокупности всех своих качеств заслуживает успеха. А тот, кто терпит неудачу, заслуживает этой неудачи, причем в значительной мере потому, что он доверял удаче там, где должен был полагаться только на себя.

Не исключено, что во многих из нас есть нечто от азартного игрока. Однако реального успеха мы можем достигнуть лишь в том случае, если возьмем верх над этим бесенком или демоном. В бизнесе азартный игрок обречен прежде, чем он начнет играть.

Рассмотрим гипотетического молодого человека, который ставит на кон буквально все в надежде, что ему на пресловутой золотой тарелочке преподнесут некий волшебный ключ к успеху. Его положение незавидно; хуже того, оно жалкое и безнадежное. Последовательно и с упорством, достойным лучшего применения, юноша отказывается от хороших предложений, не говоря уже о маленьких шансах подработать, потому что они для него недостаточно хороши. Он не перестает ждать, что госпожа Удача внезапно даруег ему готовенькое высокое положение или предоставит великолепный шанс, соответствующий тому высокому мнению, которое он имеет но поводу собственных талантов и возможностей. И что же? Спустя некоторое время людям вообще надоедает предлагать ему хоть какие-то открывающиеся вакансии.

Обхаживая Удачу, этот молодой человек пренебрег Возможностью.

Такие люди, достигнув зрелою возраста, попадают в хорошо всем известную категорию. Можно наблюдать, как они подстерегают своих более трудолюбивых и преуспевших парт неров, чтобы вылить на них ушат печальных повествований о неудачах, упорно преследовавших этих «бедолаг» на всех поворотах жизненного нуги и не позволивших им пожинать те плоды, которые в обязательном порядке причитались им. На самом же деле у них развилась ужасная болезнь, жерт в которой называют «гениями упущенных и неизведанных возможностей».

Зато установка человека, который действительно намеревается преуспеть, полностью отличается от выше описанной.

Такой человек безоговорочно изгонит из своего разума саму мысль об удаче. Он ухватится за каждую возможность, какой бы маленькой она ни показалась, если она хоть как-то повышает вероятность больших и важных событий. Он не станет ждать, пока грациозно витающая в облаках концепция по имени Удача одарит его по-королевски и запустит на высокую орбиту карьеры. Он будет сам создавать для себя возможности и развивать представившиеся ему шансы со всем усердием и трудолюбием. Не исключено, что где-то и в чем-то он может ошибаться и действовать не так, как надо, особенно в случаях, когда ему недостает здравомыслия или опыта. Но даже на своих поражениях он будет учиться тому, каким образом ему лучше действовать в будущем, и, достигнув зрелости и знаний, он добьется успеха.

И уж в любом случае вы не увидите его сидящим в бездействии и жалующимся, что. мол, Удача отвернулась от него.

Нам остается рассмотреть еще один более тонкий аргумент, выдвигаемый порой в пользу пресловутой веры в Удачу. Он состоит в том, что некоторые люди наделены своего рода шестым чувством, которое позволяет им инстинктивно знать, какое из задуманных ими предприятий закончится успехом, а какое — неудачей, или же предвидеть, в какую сторону направится рыночная конъюнктура — на повышение или на понижение. Предполагается, что такие люди прокладывают свой путь к успеху тем. что можно было бы назвать серией «психологических торгов».

Не верьте ни единому слову во всей этой мистической чепухе.

Реальное объяснение совершенно иное.

Выдающиеся люди, которые связаны с большими явлениями в политике или бизнесе, часто действу ют на основе того, что кому-то кажется инстинктом. Но, по правде говоря, они путем тщательного и непрерывного изучения событии сумели усвоить такое количество разнообразных знании, что можно подумать, будто эти люди приходят к окончательным выводам, ни на мгновение не задумываясь, — примерно так же. как бьется сердце, обходясь бея всяких сознательных импульсов мозга. Спросите у них о причинах принятого ими решения, и часто они смшуг сказать не более чем: «Просто догадка (ими предчувствие, подозрение, интуиция, наитие и т. д.)». По их разум не принимает во внимание и даже не замечает того накопившегося опыта, который находится наготове ниже Уровня их сознательного мышления.

Когда эти люди оказываются правы в своих прогнозах, мир восклицает: «Какая удача!» Но мир поступил бы гораздо лучше и правильнее воскликнув: «Какое здравомыслие! Какое богатство опыта!»

Удачливый спекулянт, шрающий на бирже, — это совершенно иной тип человека. Он наносит блестящий удар, делает какой-то удачный ход или что-то в этом роде, и все окружающие это понимают, а потом вдрц исчезает в результате постигшей его катастрофы, которую не в состоянии перенести. Он способен потерять свое состояние с такой же ошеломляющей скоростью, какую демонстрировал, когда сколачивал его.

Ничто, кроме Здравомыслия и Трудолюбия, поддержанных Здоровьем, не способно гарантированно обеспечить реальный и постоянный успех. Вес остальное — эго чистой воды суеверие.

Для молодых людей надеяться естественно, но если надежда становится слепой верой в Удачу, то она превращается в губительный яд, подрывающий силы и подтачивающий здоровье.

Сегодня перед юными открываются великолепные возможности, но пусть они всегда помнят, что в расчет не идет ничего более, кроме работы и умственных способностей, и что работой человек даже может компенсировать недостаток умственных способностей.

Никакая волшебная крестная мать не перенесет человека в обитель успеха. Мужчина или женщина могут достичь поставленной цели и прийти к успеху только своими ногами, благодаря собственному чувству целенаправленности и неустанной работе.

Ничто не может заменить работу. Тот, кто уклоняется от нее и ленится, никогда не достигнет подлинного и постоянного успеха. В лучшем случае он будет кое-как перебиваться, зарабатывая себе лишь на пропитание.

Изучите этот могучий закон, который может принести вам успех или неудачу, богатство или бедность, счастье или горе,

и когда вы полностью поймете его, то обретете способность управлять своей судьбой.

Ралф Уолдо Эмерсон

Возможно, вы заметили, что тем неординарным личностям, которые оказали нашему университету честь своими мудрыми советами, присуще одно очень специфическое качество. Для них упорная борьба за достижение успеха — это только часть жизни; она никогда не образует собой все яблоко. И точно так же вы, как личность, никогда не являетесь для них каким-то экспериментальным зверьком в человеческом облике, эдаким подопытным кроликом, на котором они желают опробовать некий новый метод восхождения на вершину успеха. Исходная предпосылка этой группы людей проста: вы — больше чем существо рода человеческого; вы — сущность рода человеческого!

Немного раньше, когда Наполеон Хилл изо всех сил убеждал вас всегда отдавать больше и служить людям

лучше, чем вам заплатили, он также дал один ценный совет из области литературы. Хилл сказал: «Возможно, вы уже читали “Возмещение”. Неважно. Перечитайте его снова! Одно из странных явлений, которые вы будете наблюдать в связи с этим эссе, заключается в том факте, что всякий раз, когда вы его читаете, перед вами открываются новые истины, которых вы не замечали в ходе предыдущих прочтений)».

Ваша жизнь — это неподдельный драгоценный камень, и никому никогда не удавалось определить его истинную ценность лучше, чем это сделал Ралф Уолдо Эмерсон. Среди его величайших работ видное место занимает «Возмещение», откуда взята данная лекция, и в этом классическом эссе вы постигнете самую сущность того, что означает «платить цену» за свои действия, будь они хорошими или плохими. Как только вы примете для себя тот факт — а многие не в состоянии его принять, —- что существует Закон Возмещения, который управляет всеми вашими мыслями и делами, то раскроете секрет того, как направлять свою жизнь по любому избранному вами пути.

Только помните, Закон Возмещения никогда и никем не аннулировался. Вы должны жить с ним независимо от того, нравится он вам или нет, и тогда вы сможете использовать его мудро и в собственных интересах. И вы будете счастливы, что так поступили...

Еще когда я был ребенком, я хотел написать трактат о Возмещении; ибо уже тогда, в те весьма юные годы, мне казалось, что Жизнь опередила в данном вопросе богословие и люди знают на сей счет гораздо больше. Да и сочинения, из которых надлежало извлечь эту доктрину, тоже завораживали мое воображение своим бесконечным разнообразием. К тому же они всегда лежали передо мной, даже во сне, ибо они суть инструменты в наших руках, хлеб в нашей корзинке, всевозможные действия, совершаемые нами на улицах и в жилых домах; это наши

приветствия и взаимоотношения, обязанности и почетные права, они влияют на характер, природу и дарования всех людей. Мне также казалось, что в этом вопросе есть возможность показать людям проблеск божественного, непрестанное деяние Души этого мира, чистое и не замутненное ни малейшей крупицей традиции. И тогда человеческое сердце могло бы купаться в потоках вечной любви, ведя беседу с тем, что, как ему известно, всегда было, всегда должно быть и всегда будет, ибо оно действительно с нами — ныне и вовеки. Мне казалось, что если данную доктрину удастся сформулировать в выражениях, хоть сколько-нибудь подобных тем ярким интуитивным озарениям, в каких порой является нам истина, то она станет путеводной звездой, озаряющей многие темные, мрачные часы, многие извилистые дорожки нашего странствия по жизни и не позволяющей нам сбиться с пути истинного.

В последнее время я утвердился в этих желаниях, услышав в церкви одну проповедь. Пастор, человек известный и уважаемый, развернуто и доступно изложил доктрину Страшного суда. Он полагал, что сей суд, увы, не свершается в этом мире, где нечестивцы преуспевают, а добродетельные бедствуют и пребывают в несчастье. Затем он, руководствуясь соображениями разума и Священным Писанием, убеждал нас, что в потусторонней жизни, в ином, лучшем мире обе стороны ждет воздаяние. Казалось, при такой доктрине члены конгрегации не могут совершить никакого проступка и не должны ничего предпринимать, ибо все предопределено заранее. Когда служба закончилась, прихожане, насколько я мог заметить, разошлись, не сказав ни слова по поводу выслушанной проповеди.

И все же в чем состоит сущность подобного учения и какова его значимость? Что подразумевал проповедник, заяатяя, будто добродетельные в земной жизни бедствуют и пребывают в несчастье? Означаю ли это, что домами и землями, конторами, вином, дорогим платьем, роскошью и прочим владеют люди беспринципные, в то время как святые бедны, презираемы, их ни во что не ставят, и что этим последним в потустороннем мире положено воздаяние, которое будет дано им в один прекрасный день в виде подобного же вознафаждення — банковским капиталом и дублонами, олениной и шампанским? Но может m это быть воздаяние, предназначенное за что-либо иное? Надлежит ли им воздать зато, что они посвящали себя молитва и прославлению, что любили людей И4лужи;| и им? Мы вод. который извлек бы христианин из подобных рассуждений, прост: «Мы должны получать /никое же удовольствие, ка-

кое грешники получают теперь» — или, если доводить подобную логику до крайности: «Вы [решите теперь, а мы будем грешить вскорости. Мы бы грешили и теперь, если бы могли, но, не обретя успех ныне, мы рассчитываем на отмщение завтра».

Заблуждение заключается в огромной уступке, состоящей в том, что плохие люди рассматриваются как преуспевающие, а правосудие творится не здесь и не сейчас. Слепота того проповедника была в его готовности подчиниться мнению обывателей о том, что составляет успех, вместо стремления противостоять этой молве и обвинить мир, исходя из истины; провозгласить присутствие Души и всемогущество Воли и тем самым установить подлинный стандарт добра и зла, успеха и лжи, а также призвать мертвых на сегодняшний суд.

Сходную тональность я обнаруживаю и в популярных ныне работах на религиозную тематику. Кроме того, просвещенные люди придерживаются таких же или похожих доктрин, когда углубляются в связанные с этим вопросы. Думается, что достижения нашего популярного богословия по сравнению с суевериями, которые оно заменило, скорее в декоруме, нежели в принципах. Но люди лучше этого богословия. Их повседневная жизнь выдает ложность подобных суждений. Каждая бесхитростная и стремящаяся ввысь душа собственным житейским опытом перечеркивает эту доктрину, и все люди порой чувствуют в ней какую-то фальшь, хотя и не в силах доказать и продемонстрировать ее. Люди на самом деле мудрее, чем сами о себе думают. И то, что они без возражений слушают проповедников, не прибегая к запоздалым соображениям, приходящим в голову слишком поздно, будет, вероятно, подвергнуто молчаливому сомнению, если прозвучит в обычной беседе. Когда человек в какой-то смешанной компании безапелляционно, авторитетным тоном высказывается по поводу Провидения и богоданных законов, ему ответствует молчание, достаточно отчетливо говорящее стороннему наблюдателю о неудовлетворенности слушателей, но вместе с тем и об их неспособности сформулировать собственное мнение.

Я попытаюсь изложить некоторые факты, которые указывают нуги закона Возмещения, и буду счастлив сверх всякой меры, если действительно CMOiy внести хотя бы малейшую ленту в рассмотрение этого вопроса.

Полярность, полную противоположность либо действие и противодействие мы встречаем в каждом элементе природы: в темноте и снеге, в жаре и холоде, в отливе и приливе, в мужчине и женщине, во вдохе и вы-

ходе, совершаемых растениями и животными, в систоле и диастоле сердца™, в волнообразности жидкости и звука, в центробежной и центростремительной силах, в электричестве, гальванизме и химическом сродстве. Породите магнетизм на одном конце иглы — и туг же на другом конце образуется противоположно направленная сила. Если юг притягивает, то север отталкивает. Чтобы сделать реже здесь, вы должны уплотнить там. Неизбежная двойственность рассекает природу пополам, так что каждый объект представляет собой половину и предполагает наличие другого объекта, делающего их единым целым — как дух и материя, мужчина и женщина, субъективное и объективное, входящее и исходящее, верхнее и нижнее, движение и покой, согласие и возражение.

И не только весь мир является двойственным, но и каждая из его частей. В каждой частице мироздания представлена вся система объектов и явлений. В любой отдельно взятой сосновой иголке, в зернышке пшеницы, в каждом экземпляре каждого вида животных присутствует нечто такое, что напоминает морской отлив и прилив, день и ночь, мужчину и женщину. Противостояние, столь отчетливое в крупных элементах, повторяется и внутри этих малых частиц. Например, физиолога заметили, что в животном царстве никакие существа и никакие их качества не яатя-югея доминирующими, но некоторое воздаяние (именуемое в естественных науках компенсацией) уравновешивает каждый дар и любой изъян. За излишек, дарованный одной части, платят недостатком в другой компоненте того же существа. Если голова и шея увеличены, то ту ловище и конечност и укорочены.

Другой пример — это теория механических сил. Что мы выигрываем в силе, то теряем во времени, и обратно. Периодические или компенсирующиеся погрешности в движении планет — еще один пример. Влияние климата и почвы на политическую историю — очередной образчик. Холодный климат подбадривает. Бесплодная почва не порождает лихорадку, крокодилов, тигров и скорпионов.

Одна и та же двойственность лежит в основе и природы, и состояний человека. Всякий избыток становится причиной недостат ка, а всякий недостаток — причиной избытка. В каждой сладости присутствует свойственная ей горечь. В каждом зле есть свое добро. Каждая способность, которая выступает как получатель удовольствия, имеет’ равное ей злоупотребление, приводящее к наказанию. И даже за умеренность в жизни приходился нести ответ. 11а кажду ю крупицу мудрости и сообразительности приходится своя крупица глупости и безрассудства. За все упущен-

ное вы получаете что-либо другое; и за все, что обрели, вам пред^ что-нибудь потерять. Если богатства умножаются, то умножаются и

¹ чро-

блемы тех, кто их использует. Если собиратель собирает слишком

Ml*

природа отнимает у него то, что положила в его сундук; она поподня состояние, но убивает владельца. Природа ненавидит монополии и ключейия. Морские волны не более поспешно стремятся стать вров_ен1 наиболее высокими среди них, чем разнообразие условий и состо_ЯНи. склонно к взаимному выравниванию. Всегда отыщется некое об^’ тельство, которое сглаживает различия, принижает и умаляет выделяв гцихся, властных, сильных, богатых, удачливых, стремясь низвести и* тому же самому уровню, что и всех прочих. Действительно ли человек который слишком силен и жесток в обществе и у которого по характеру _и положению явственны задатки плохого гражданина, — эдакому угрюм₀ му хулигану с примесью пирата — природа посылает много вполне ми лых, даже симпатичных сыновей и дочерей, которые успешно справляются с учебой в школе, после чего любовь и страх за них сглаживают в отце мрачные черты и доводят его манеры до учтивой обходительное^ Действуя таким образом, природа умудряется смягчать гранит и полевой шпат, она превращает вепря в агнца и сохраняет присущее ей равновесие.

Фермеру мнится, что власть и высокий пост — это нечто прекрасное, Но президент расплачивается за присутствие в Белом Доме дорогой ценой. Обычно попадание туда стоит ему всей ранее имевшейся умиротворенности в душе и лучших из его человеческих качеств. Чтобы сохранять перед миром хотя бы на короткое время видимость человека выдающегося, ему приходится унижаться и есть пыль перед сильными мира сего и реальными хозяевами жизни, которые стоят, не сгибаясь, позади его трона. А что сказать о человеческом желании достичь весомого и постоянного величия, свойственного гениям? Но ни один из них не обладает неприкосновенностью. Тот, кто силой воли или мысли достиг многого и господствует над тысячами, несет бремя ответственности этого господства. С каждым лучом света для него приходит полая опасность. А есть ли в нем собственный огонь, который при необходимости принесет с собой свет? Ведь он должен свидетельствовать об этом снеге и всегда преступать границы того сострадания, которое приносит столь острое удовлетворение, - сострадания, которого он добивается своей преданностью новым открытиям бесконечной души. Он должен ненавидеть от ца и мать, супругу и дитя. Так имеет ли он все то, что мир любит, чем восхищается и чего

„•аждет? Нет, он должен отбросить людское восхищение, оставить его дзади и сокрушить окружающих своей верностью правде, взамен став _11Ицетворением, символом и объектом освистания.

Этот великий Закон пишет законы городов и народов. Ему невозможно помешать, нельзя отклонить от его цели ни на йоту. Тщетно возводить против него редуты, составлять заговоры или объединяться. Со-'_ьГГИя отказываются сколько-нибудь долго пребывать под плохим, нецелым управлением. Хотя никаких препон новому злу не возникает, такие преграды существуют, и они проявятся. Если правительство действует жестоко, его жизнь не может быть безопасной. Если вы облагаете слишком высоким налогом, то сборы не принесут ничего хорошего. Если вы делаете уголовный кодекс кровавым, присяжные перестанут обвинять. Ничто произвольное, ничто искусственное не может длиться. Истинная жизнь и удовлетворенность человека умеют уклоняться от состояний запредельной суровости или счастья и стабилизируются, характеризуясь изрядным безразличием ко всему огромному разнообразию обстоятельств. Во все времена и при всех правителях влияние человеческого характера остается одним и тем же — оно мало чем отличается в Турции и Новой Англии. Как это честно признает история, при первобытных деспотах Египта человек был настолько свободен, насколько могла его сделать свободным тогдашняя культура.

Все эти проявления указывают на тот факт, что вселенная полностью представлена в каждой из ее частиц. Любой объект, имеющийся в природе, содержит в себе все ее силы и возможности. Все сделано из одной тайной субстанции, и натуралист видит за каждой метаморфозой единый тип и рассматривает лошадь как бшущего человека, рыбу — как человека плавающего, птицу⁷ — как человека летящего, а дерево — как человека укорененного. Каждая новая форма повторяет не только главное характерное качество данного вида или класса, но и воспроизводит часть за частью все детальные свойства, все цели, все содействующее и все препятствующее, энергетику и систему в целом, свойственные каждому другому виду. Всякий род занятий, всякая профессия, иску сство, ремесло, операция являются частью всеш мира и коррелируют со всеми прочими его составляющими. Каждый об ьект представляет собой полную и законченную эмблему человеческой жизни, всею ее добра и зла, ее испытаний, ее врагов, ее течения и конца. И каждый каким-то образом должен так или иначе вместит!, веет человека в целом и поведать его судьбу.

Весь мир, весь земной шар содержится в капле росы. Микроскоп нез состоянии отыскать простейшее существо, которое стало бы менее совершенным из-за того, что оно столь мало. Глаза и уши, вкус и запах, дви**, ние и сопротивление, аппетит и органы воспроизводства, которые про. стираются в вечность, — все это есть в любом маленьком творении. Точно так же и мы вкладываем всю нашу жизнь в каждый свой поступок, ка*. дое деяние. Истинная доктрина вездесущности состоит в том, что Бог вновь и вновь появляется со всеми Его частями в каждой ворсинке мха и каждой паутинке. Все ценности вселенной умудряются целиком пропитать каждую ее точку. Если где-то присутствует добро, то здесь же имеется и зло; если есть близость, то есть и антипатия; если имеется сила, id существует и ограничение.

Таким образом, вся вселенная жива. Все вещи, все явления - моральны. Та душа, которая внутри нас является чувством, вне нас представляет собой силу закона. Мы чувствуем в себе вдохновляющие порывы души, но вовне, в истории мы можем видеть ее роковую силу. Она всемогуща. Вся природа ощущает ее стальную хватку. «Она присутствует в мире, и мир сотворен ею». Она вечна, но дает сама себе законную силу действовать во времени и пространстве. Правосудие не откладывается. Идеальная, беспристрастная справедливость поддерживает сбалансированность всех элементов жизни. Игральные кости Бога с одной стороны налиты свинцом, они всегда ложатся так, как надо Ему. Мир напоминает таблицу умножения или математическое уравнение, которое, как его ни круги, автоматически самоуравновешивается. Подставьте в него любое чисто, какое захотите, и в ответе у вас всегда получится точное значение, не больше и не меньше. Каждая тайна раскрывается; каждое преступление подвергается наказанию; каждая добродетель вознаграждается; каждый вред, каждая неправда и зло компенсируются воздаянием — молча и неотвратимо. И то, что мы называем возмездием, — это универсальная закономерность, в соответствии с которой целое появляется везде, где есть часть. Если вы видите дым, то где-то должен быть огонь. Если вы видите ладонь или ступню, то знаете, что за ними есть туловище, которому они принадлежат.

Каждое деяние вознаграждает себя или, другими словами, интегрируется в состав единого целого, осуществляя это двояко: во-первых, в конкретной вещи, или в реальной природе, и, во-вторых, в обстоятельстве, или в природе кажущейся. Люди называют такое обстоятельство возмездием. Казуальное возмездие находится и вещи и видится ду-

цюй. Возмездие в обстоятельстве видится постижением; оно неотделимо Л- веши, но часто растягивается на долгое время, поэтому его не удается распознать, пока не пройдут многие годы. Конкретные последствия мо-_пт наступить спустя длительное время после нарушения, но они обязательно будут, потому что сопутствуют ему. Преступление и наказание произрастают из одного ствола. Наказание — это плод, вызревающий, сам того не подозревая, внутри цветка удовольствия, который до поры до времени скрывает грядущее возмездие. Причина и следствие, средства и цель, семя и плод не могут быть разъединены, ибо следствие уже расцветает в причине, цель предвосхищается средствами, а плод — семенем.

И хотя тем самым мир оказывается целостным и не распадается на элементы, мы стремимся действовать частично, хотим разъединять, разлучать, разбивать, подстраивать. Например, дабы доставлять усладу чув-(л-вам и потворствовать им, мы отделяем чувства от потребностей характера. Изобретательность человека во многом посвящалась решению одной проблемы — как отделить чувственно сладостное, чувственно сильное, чувственно яркое и т. д. от морально сладостного, морально глубокого, морально справедливого, то есть опять-таки измыслить метод, позволяющий аккуратно срезать верхний слой, да настолько тонко, чтобы оставить срез без дна, без противоположной границы — иными словами, получить один конец без другого конца. Душа говорит: «Вкушай», а тело пирует. Душа говорит: «Мужчина и женщина должны быть одна плоть и одна душа», а тело сочетается воедино только с плотью. Душа говорит: «Властвовать над всем ради целей добродетельности», а тело стремится обрести власть над всем ради его собственных целей.

Душа стремится жить и работать, занимаясь всем сущим. Таков единственный неоспоримый факт. Все прочее должно добавляться к этому: власть, удовольствия, знания, красота. Человек стремится стать кем-то, снабдить себя всем нужным, платить натурой и торговать вразнос ради личного блага, в частности, ездить на том, на чем он может ездить, одевать то, во что он может одеться, питаться тем, что он способен съесть, и таравлять всем, что он видит. Люди стремятся быть великими: они хотели бы иметь дома, богатство, власть и славу. Они думают, будто, став великими, получат 'только одну сторону природы — сладкую, без другой стороны — горькой.

Это разделение очень устойчиво, и попытка ограничить одно от другого стал киваете» с противодействием. На сен день надлежит признать.

что ни одному прожектору не удалось достичь в этом деле ни малейщ успеха. Разделенная надвое водная струя тут же воссоединяется за нащ_е^ рукой. Удовольствие уходит из вещей приятных, прибыль — из вещ_е^ выгодных, мощь — из вещей сильных в то самое мгновение, когда стремимся отделить их от целого. Мы способны разделить какие-то яы_е ния надвое и получить для себя только чувственно хорошее ничуть не большей степени, чем способны получить внутреннюю часть того, что не должно иметь никакой внешней стороны, или получить свет без тени «Выгоните природу через дверь — она все равно влезет обратно через окно»²⁹⁵.

Все в мире двойственно, и одна половина противостоит другой: ра_с. плата за содеянное, око за око, зуб за зуб, кровь за кровь, мера за меру любовь за любовь, услуга за услугу'. Дай другим — и тебе воздастся. Тгуу кто польет чужой сад, увидит политым и свой. Что вы будете иметь? Вопрошайте Господа, расплатитесь за это и берите. Кто ничем не рискует ничего не имеет. Вам заплатят в точности за то, что вы сделали, - _Ни больше, ни меньше. Кто не работает, тот не ест. Вред причиняешь - вред получаешь. Проклятия всегда обрушиваются на голову человека, который проклинает других. Если вы обвиваете цепь вокруг шеи раба, другой ее конец сам по себе наматывается вокруг вашей собственной шеи. Плохой совет причиняет ущерб советчику. Дьявол — глупец и тупица.

Так написано в умных книгах, потому что так оно и есть в жизни. Наши действия предопределяются и характеризуются сверх нашей воли и желания законами природы. Мы стремимся к мелкой цели, лежащей в стороне от общественного блага, но наше действие само по себе выстраивается под влиянием непреодолимого магнетизма по той линии, которую определяют мировые полюса.

Человек может ничего не говорить, но он судит себя. По своей воле или против воли он каждым сказанным словом и каждым совершенным поступком рисует свой портрет в глазах сотоварищей. Каждое высказанное мнение воздействует на тот, кто еш произносит. Оно будто шарик на резиновой нитке, который бросили в цель, но другой конец нитки остается в руке того, кто метнул. Или, скорее, оно словно брошенный в кита гарпун, который в гюлеге раскручивает катушку с тросом, установленную в лодке, и если гарпун нехиртли сам но себе пли плохо б}н)шен, то он пролетит мимо, а трос рассечет рулевою надвое или опрокинет лодку,

Вы не можете сделать что-то плохое, сами не испы тав потом плохого, «Никому не дано изведать чувство трдехти сп достижении, которое по-

_tV. не оказалось бы для него во многом губительным», — сказал Эдмунд jjepK^⁶- Тот, кто погружен исключительно в модную, фешенебельную _жизнь, не видит, что тем самым он в попытке приблизиться к кругу радостей и удовольствий в действительности исключает себя из него. Человек, демонстрирующий непреклонную религиозность, не видит, что захлопывает перед собой дверь, ведущую на небеса, в своей непримиримой 5орьбе за то, чтобы захлопнуть другие двери, которые кажутся ему недужными. Если вы начнете трактовать людей как пешек или кегли, то пострадаете от такого же их отношения к вам. Если вы не принимаете в расчет их сердца, то потеряете и собственное сердце. Чувства делают всех людей — женщин, детей, стариков — такими, каковы они есть. Вульгарное высказывание: «Я сдеру с него деньги или сдеру с него шкуру» — выражает вполне нормальную философию.

Все нарушения требований любви и беспристрастности в наших общественных отношениях быстро пресекаются. Они караются Страхом. Пока я состою в простых отношениях со своим ближним, я не испытываю никакого неудовольствия при встрече с ним. Мы встречаемся, как вода встречается с водою или как сливаются два воздушных потока — идеально распространяясь и глубоко проникая друт в друга и в природу Но как только возникает любое отклонение от прямоты и появляются попытки половинчатости, при которой хорошее для меня становится нехорошим для него, мой сосед начинает чувствовать себя не в своей таре.\-ке;он избегает меня, как я избегаю его; его глаза бол мне не ищут моих; между нами разгорается воина; вспыхивают два чувства — ненависть в нем и страх во мне.

Умудренные опытом дкьчи хорошо знают, что, продвигаясь по жизненному пути, лучше расплачиваться за все сволна или даже с лихвам п что за малую бережливость человеку зачасти то приходится много платить. Заемщик бегает за собственным долгом. Приобретает ли что-нибудь человек, который получил от других сотню благ и знаков покровительства, а сам не дал людям ничего? Извлекает ти он по \ьз\, заимствуя у соседа - благодаря его лености иди своей чнт^хчтн принадлежащие том>' вещи, или лошадей, или деньги? В галих «овациях на деле возникает мгновенное признание выгоды, полученной одной via сторон. и дол га, возлагаемого на друпк», иными словами, взаимоотношения гщииое-ЗДтва и подчинения Сделка ^чтаегея в памяти n «н^нх них нолем; и каждая новая сделка наменяет, еогтжноее чарантерч. их отношения дрчт к Другу. Первым может вскоре принт к ямнодх. чго пчте иил сломать

собственные кости, чем сядет в экипаж соседа, и что «на и высшая ц_енд какую можно заплатить за услугу, — это попросить о ней».

Мудрый человек распространит этот урок на все стороны жизни и б* дет знать, что всегда поступит благоразумно, пойдя навстречу каждому просящему и расплатившись по каждому справедливому требованию з_а свое время, свои таланты или свое сердце. Всегда расплачивайтесь, ибо рано или поздно вам все равно предстоит уплатить весь ваш долг сполна Люди и события могут на какое-то время встать между вами и правосуд_и. ем, но это в любом случае только отсрочка. В конце концов вам придег_Ся заплатить долг. Если вы мудры, то побоитесь процветания, которое только нагрузит вас еще больше. Выгода — это конец натуральности. Ведьза каждую выгоду, которую вы получаете, взыскивается налог. По-настоящему велик тот, кто дарует большинство своих выгод другим. В основном бывает так — и в этом одно из основных правил вселенной, — что блага получают и ни одного из них не отдают. В соответствии с порядком, установленным природой, мы не можем отдать доставшиеся нам выгоды тем, от кого мы их получили, а если и можем, то лишь изредка. Но полученная выгода должна быть снова предоставлена кому-то — шаг за шагом, поступок за поступком, цент за центом. Остерегайтесь чрезмерных благ. Они быстро развратят вас. Поэтому поскорее расстаньтесь с ними возвратив или уплатив кому-либо.

Труд подчиняется тем же безжалостным законам. Как говорят благоразумные люди, самый дешевый труд на поверку оказывается наиболее дорогим. Приобретая метлу, циновку, повозку или нож, мы фактически покупаем некое применение здравого смысла к обычному желанию. Лучше всего платить работающему на вашей земле искусному и опытному садовнику, или, иными словами, покупать по-настоящему здравый смысл, приложенный к садоводству и озеленению; покупать в моряке здравый смысл, приложенный к судовождению; покупать для дома здравый смысл, приложенный к кулинарии, шитью, сервировке сгола и обслуживанию; покупать в своем коммерческом агенте здравый смысл, приложенный к счетам и сделкам. Поступая таким образом, вы умножаете свое присутствие и повсеместно распространяетесь по своим владениям. Но из-за двойственности всех вещей и явлений в груде, как и и жизни, нет места обману. Бор крадет у самого себя. Жулик обманывает опять же себя. Ибо реальная цена труда есть знания и добродетель, свидетельствами которых служат богатство и доброе имя. Эти свидетельства, подобно бумажным деньгам, могуг быть подделаны или украдены, ноте

качества, которые они представляют, а именно — знания и добродетель, _невозможно ни подделать, ни украсть. Их нельзя добиться иначе, чем применяя реальные усилия разума и повинуясь истинным мотивам. Обманщики, нарушители правил, растратчики, азартные игроки не в состоянии вырвать силой, угрозами или вымогательствами желанную для них выгоду, не в состоянии вырвать такого знания материальных и моральных аспектов природы, которого достигли бы честные усилия, приложенные в трудах и стараниях. Закон природы таков: «Сделай нужное дело, и ты обретешь силу. А тем, кто его не сделает, сила дана не будет».

Человеческий труд во всех его формах — от обработки палки до строительства города или написания эпопеи — представляет собой одну огромную иллюстрацию идеального воздаяния, присущего вселенной. Всегда и всюду этот закон проявляет свое величие и грандиозность. Абсолютная сбалансированность Даваемого и Получаемого, доктрина, гласящая, что все имеет свою цену, и если эта цена не уплачена, то получишь вовсе не желаемое, а нечто совсем иное, и что невозможно получить хоть какие-нибудь блага, не уплатив за них цену, — эта доктрина проявляет свое величие в колонках бухгалтерских книг в не меньшей степени, чем в бюджетах государств, в законах света и тьмы, во всех действиях и противодействиях природы. Ни на минуту не сомневаюсь, что высокие законы, проявление которых каждый человек видит в тех процессах, о которых он осведомлен, что строгая этика, искрящаяся на лезвии его стамески и отмеряемая его отвесом и складным метром, — словом, всего, что выражается как наглядная декларация и в итоговой строке магазинного счета, и в истории государства, действительно рекомендует ему честно заниматься своим ремеслом и, хотя об этом редко говорят вслух возвеличивает наше дело, позволяя ему быть равновеликим нашему воображению.

Союз между добродетелью и природой воатекает в себя все. из чего складываегся фронт, враждебный злу. Красивые мировые законы в своей сущности преследуют и бичуют предателя, всячески наказывая его. Преступающий их обнаруживает, ч го все на свете устроено ради торжества истины и пользы, что нет в огромном мире такою логова, где мог оы укрыться мошенник и негодяй. Совершите преступление — и вы обнаружите, что наша планета сделана из стекла. Не существует такой возможности, как укрывательство. Совершите преступление - и вам покажется, будто землю укутало покрывало из снега, на котором видны следы каждой куропатки и тисы, каждой белки н крота. Вы не можеге произнести

слово вслух, не можете вытереть ноте, не можете подняться по лестнице чтобы не оставить какого-либо отпечатка или улики. Некое убийственное обстоятельство всегда проявится. Все законы и сущности природа воды и снега, ветра и тяготения становятся наказаниями вору _н преступнику.

С другой стороны, закон обеспечивает обязательность равного отклика на все верные действия. Любите — и вы будете любимы, ведь всякая любовь математически обоснована — в такой же мере, как две стороны алгебраического уравнения. Добрым людям свойственно абсолютное добро, которое, словно огонь, придает всему свою характерную природу так, чтобы вы не могли сделать им ничего дурного; и как было с королевскими армиями, посланными против Наполеона, которые при его приближении сворачивали свои знамена и из врагов становились друзьями, так и всяческие беды вроде болезней, проступков или бедности подвергают испытанию тех, кто творит добро.

Добру сопутствуют уравновешивающие его слабости и изъяны. И точно так же как никому не дано испытать чувство гордости от достижения, которое в конечном итоге не оказалось бы для человека во многом губительным, так не бывает у него такого изъяна, который не оказался бы в чем-то полезным. Красивым олень в одной сказке восхищался своими рогами и всячески порицал ноги, но когда в лес пришел охотник, именно ноги спасли его, зато позже рога, застряв в чащобе, погубили этого оленя. Каждый человек всю свою жизнь должен благодарить собственные ошибки. Ведь как никто из нас не в состоянии полностью понять истину, не поборовшись прежде против нее, так и никто не в силах полностью познакомиться с человеческими пороками или талантами, пока лично не пострадает от первых и не увидит триумфа вторых там, где он сам желал, но не смог достичь успеха. Присущ ли ему изъян характера, который препятствует его нормальной жизни в обществе? Такого рода ситуации и размышления заставляют человека наедине с собой принимать в расчет эти и подобные соображения, а также обзаводиться привычками к самосовершенствованию. Тем самым он, подобно раненой устрице, заделывает трещины в своей раковине с помощью жемчуга, и не появится жемчуг, если нет трещин.

Наша сила произрастает из нашей слабости. Только после того, как нас уколят и ужалят или по нам будут жестоко, коварно стрелять, хоть и промахнутся, в нас проснется негодование, которое само по себе вооружится и даст нам тайные силы. Большой человек всегда желает быть ма-

iwM. Пока он сидит на мягкой подушке превосходства над окружающими, он позволяет себе беспечно дремать. Когда его начинают толкать, мучить. изничтожать, у него появляется шанс чему-нибудь научиться: он вынужден привести в действие свою мудрость и зрелую возмужалость, вмтжден \-потребить их; он собирает факты, просвещает свое невежество, излечивается от того безрассудства, каким является тщеславное самомнение; он обретает умеренность и реальные умения. Человек по-настоящему мудрый всегда ставит себя на место своих противников. Он гораздо больше их заинтересован найти свои слабые места. Рана зарубцуется, а когда им покажется, что они одержали победу, он вдруг раз! — и выйдет из сражения неуязвленным! Чувство вины менее опасно, нежели похвала. Я ненавижу, когда меня защищают в газетах. Пока все, что говорится, направлено против меня, я чувствую некоторую гарантию успеха. Но как только обо мне начинают произносить подслащенные медом слова похвалы, я чувствую себя человеком, который беззащитен перед своими врагами. Вообще, каждое зло, которому мы не уступаем, — это для нас благо. Как дикарь с Сандвичевых островов "' верит, что сила и доблесть убитого им врага переходит в него самого, так и мы обретаем силу того искушения, которому смогли сопротивляться.

Те же самые средства защиты вроде осторожности, осмотрительности и бдительности, которые не дают нас в обиду бедствиям, порокам и враждебности окружающих, охранят и избавят нас, если понадобится, от эгоизма и мошенничества. Засовы и решетки — не лучшие наши изобретения, равно как холодная практичность в торговых делах вовсе не признак мудрости. Люди сградают всю свою жизнь из-за глупого суеверия, что их могут обмануть. Но человека не может обмануть никто, кроме него самого, аналогично тому, как всякий объект не может где-то быть и в то же самое время не быть. Во всех наших делах присутствует молчаливая третья сторона. Природа и душа вещей берут на себя гарантию выполнения каждого контракта и каждой договоренности, так что честное их соблюдение и честное служение истине никогда не приведут к убыткам. Если вы служите неблагодарному хозяину, служите ему больше и лу чше. Привлекайте Господа Бога к выполнению своего долга. За каждый удар нужно отплатить, и каждый удар будет отплачен. Чем дольше откладывается такая оплата, тем лучше для вас, ведь рост и характер использования этой казны определяются сложным процентом на сложный процент.

Жизнь человека — это движение, процесс, а вовсе не конечная стан пня. Его природным инстинктом является доверие. Наш инстинкт нс пользует применительно к человеку понятия «больше» и «меньше» _н всегда говорят о присутствии духа, а не об его отсутствии. Как известно храбрец крупнее, чем трус; тот, кто верен, доброжелателен, щедр и мудр в большей мере является человеком и уж никак не может быть глупцом или беспринципным подлецом, мошенником или плутом. Посему не су. шествует никакого налога на такие блага, как достоинство, нравственность и добродетель, ибо они исходят от самого Бога, или от абсолютной сущности, не допускающих никаких сравнений и изъятий. Всем внешним благам присущ свой налог, и если они пришли ко мне незаслуженно или без пролития пота, то никак не укоренились во мне, и следующий порыв ветра сдует их. Но все подлинные блага природы идут от души, _и их можно заполучить, если уплатить за это той законной монетой, которая имеет хождение в природе, то есть трудом, причем настолько интенсивным, как это позволяют сердце и разум. У меня нет больше желания обретать блага, которых я не заработал, например, найти горшок закопанного кем-то золота, поскольку я знаю, что такие находки приносят с собой лишь новую ответственность. Я не желаю больше никаких внешних благ — ни имущества, ни почестей, ни полномочий, ни сил, ни власти, ни людей. Выгода от них очевидна, но и налог тоже последует - наверняка и несомненно. Зато нет никакого налога на знание о том, что воздаяние существует и что нежелательно выкапывать сокровища. А посему я возрадуюсь пред лицом мира и покоя, безмятежных в своей вечности. Я сужаю границы возможного ущерба или зла. И постигаю мудрость святого Бернара²⁹⁸: «Ничто и никто не может причинить мне ущерба, кроме меня самого, Вред, который мне приходится испытывать, я несу в себе и с собою, и никогда я не страдаю иначе, нежели из-за собственной ошибки и по своей вине».

Есть много способов свернуть с проторенной дорожки скуки и посредственности прежде, нем вы дойдете до конца пути.

Орен Юрис и Джек Таррант

40

КАК ИЗМЕНИТЬ ПОРАЖЕНЧЕСКУЮ СТРАТЕГИЮ

Кому на месте не сидится, тот добра не наживет.

На камень, который катится, мох никогда не ложится.

Под лежачий камень вода не течет.

Вы ведь слышали эти слова всю свою жизнь, не так ли? И те, кто твердил это, намекали вам, что другой камень, не лежачий, а, напротив, непоседливый и вечно куда-то катящийся, никогда не обрастет мхом и что под него натечет много воды — очень хорошей и ценной.

Но это неверно! Под катящимся камнем вода ни течь, ни собраться заведомо не сможет, зато мха он по дороге может нацеплять очень даже много, тогда как лежачий и неподвижный валун, увязший в своей персональной депрессии (а на языке геологов это слово означает «котловина, низина, впадина*), может пролежать без движения целую вечность, так что вода сможет и собраться вокруг него, и натечь под него, а сам он останется при этом чистеньким и не обзаведется даже намеком на зеленый мох.

Надо надеяться, вы уже приняли для себя и активно используете некоторые из тех секретов успеха, которыми мы поделились с вами в предыдущих лекциях. Но ведь вносить изменения, пусть даже мелкие, в свои старые и устоявшиеся методы деятельности —- это трудная штука верно? Вы же помните, как непросто она далась Бенджамину Франклину и сколько ему пришлось поработать над этим?

И все же мы должны измениться, если после того, как мы покинули тихую гавань, нынешний курс нашего корабля вынуждает нас лишь барахтаться вблизи от берега жизни; мы безуспешно стараемся выбраться в открытое море и направиться к заветной цели. Фрэнсис Бэкон’*¹ сказал: "Кто не будет применять новых средств, должен ожидать новых зол». А Томас Карлейль написал: «Сегодня — не вчера, Мы сами изменяемся. Как же тогда могут оставаться прежними наши труды и мысли, если они всегда должны быть максимально пригодными для нынешней ситуации? Действительно, перемены болезненны, но все равно они когда-либо необходимы; и если память обладает силой и ценностью, то такова же и надежда».

Изменения вовсе не обязательно должны быть чем-то травмирующим или неизбежно сопровождаться кризисами, на которые мы добровольно себя обрекаем. Есть очень много такого, что можно сделать для увеличения своей продуктивности и ценности прямо сейчас и в том месте, где вы находитесь, и два больших знатока и специалиста в вопросах бизнеса, Орен Юрис и Джек Тар-рант, в данной лекции, взятой из их книги «Как быстро попасть на вершину», снабдят вас множеством полезных предложений на сей счет. Обратите особое внимание на их соображения по поводу привычек, где они лишний раз подчеркивают мысли, высказанные ранее Бенджамином Франклином.

Ученые говорят, что каждая клетка нашего тела заменяется новой, по меньшей мере, раз в семь лет. И если вы в конечном счете собираетесь, так или иначе, стать другим человеком, давайте сотрудничать в этом деле с Ма-тушкон-Природой, чтобы вы, изменяясь, сделали себя не просто другим, а успешным человеком...

ели ваш сегодняшний способ восхождения на вершину не помог

вам добраться гуда, то настало время действовать по-иному. Обратите внимание, ч то мы сказали «действовать». Мы не предлагаем вам сесть и провести длительный развернутый анализ всей вашей жизни и карьеры. Такого рода совет давать легко. Сголь же легко начать его выполнение, но весьма трудно довести этот процесс до конца.

Мало кому из нас настолько повезло, чтобы он вдруг испытал ослепительную вспышку озарения, а таинственный внутренний голос явственно произнес: «Все, что ты делал до сих пор, было неправильным. Вот как тебе нужно поступать отныне». Кроме Савла из Тарса, которого внезапно осиял небесный свет, превративший его в Святого апостола Павла³"", такие вещи действительно случаются нечасто и лишь с очень немногими людьми.

Понимание того, что стратегия, привычно используемая нами в жизни или в деловой карьере, не срабатывает, обычно овладевает нами постепенно. Мы чувствуем смутную, но вполне осязаемую неудовлетворенность, однако не знаем почему. Мы не получаем сколько-нибудь ощутимого удовольствия от того, что делаем, и не в состоянии ясно видеть, куда движемся.

Стало быть, настало время для изменений. Такие изменения не появляются вдруг, не выскакивают из вашего разума, как чертик из табакерки, — сразу зрелыми и полностью развившимися. Вы должны подготовить себя к грядущей перемене в жизни, всесторонне рассмотреть и проанализировать свою прежнюю стратегию, задавая самому себе некоторые нелицеприятные вопросы, должны начать делать многое по-другому, выбрать для себя новые цели или же лучшие способы достижения прежних задач, а затем решительно заменить старый подход, оказавшийся на поверку пораженческим, на новый, победоносный.

Ниже приводятся некоторые наблюдения и краткие соображения по поводу того, как это может быть сделано. Никакая из приводимых рекомендаций сама по себе не требует пространной переоценки ценностей или огромных усилий. Используя элементарный здравый смысл л совершая некоторые простые шаги, вы сможете перейти от стратегии, которая до сих пор вела вас в никуда, к иной, новой стратегии, готовой помочь вам достичь цели.

Итак, предположим, что ваш нынешний подход не работает. Вы понимаете, что стоите перед необходимостью делать какие-то вещи иначе но какие именно и как, пока еще не выяснили.

Одно можно сказать наверняка: новый подход потребует перемен. Вам понадобится быть готовым к тому, чтобы принять перемены и самому осуществлять их, но чем дольше вы шли тем путем, которого придерживаетесь теперь, тем тяжелее вам будет измениться и с должной объективностью анализировать свою нынешнюю стратегию. За многие годы вы погрязли в рутине настолько глубоко, что в какой-то момент оказываетесь неспособными оглядеться по сторонам и увидеть очевидное. Если такое время действительно настанет, то вы можете застрять в этом болоте навсегда, что называется, на всю оставшуюся жизнь.

А посему, даже если вы еще не до конца успели спланировать свою новую и, надеемся, по-настоящему свежую стратегию, не тяните волынку и немедленно начинайте перемены. Встряхнитесь сами и пересмотрите все аспекта своего теперешнего подхода к жизни и работе.

Есть несколько способов сделать это. Один из методов требует от вас изменять не то, что вы делаете, а порядок, в кото[юм вы это делаете.

Распорядок дня

Проанализируйте свой распорядок дня. Вполне вероятно, что вам приходится день за днем делать одни и те же вещи, причем в одни и те же моменты времени. Менеджер начинает свое рабочее утро, просматривая почту. Он вызываег секретаршу и диктует ей отпеты. I Iotom совещается с кем-то из подчиненных. Затем делает нес колько звонков по телефону. А вся уже и пора пойти перекусить. Он съедает свой обед в ресторане - коктейль, салат, основное блюдо, кофе вместе с одним пли несколькими коллегами. После обеда, вероятно, последует еще одно со-

вешание, побольше и продолжительнее, а следом — снова телефонные звонки. Затем в оставшееся время наш менеджер пытается поработать над важным документом или отчетом, проект которого сейчас готовит, д когда он уезжает домой — намного позже своих подчиненных, — то забирает с собой толстую кипу бумаг и специальных журналов.

Этот человек фактически никак не продвигает тот действительно важный проект, от которого больше всего зависит его восхождение на вершину, — только что упоминавшийся документ. Правильный подход ддя него состоит в том, чтобы перестроить свое расписание и порядок действий, фактически не меняя при этом содержания рабочего дня. Согласно новому графику, он приходит в офис пораньше, бегло просматривает почту, чтобы увидеть, есть ли что-нибудь срочное, а затем садится работать над тем самым документом или отчетом. Посвятив ему некоторое время, он проводит необходимое совещание и затем делает несколько звонков по телефону. В обеденное время он заказывает себе пару бутербродов и съедает их за письменным столом, работая над тем же определяющим документом, а также читая служебные записки и журналы по специальности. После обеда он беседует с подчиненными, а к концу дня просматривает регулярную корреспонденцию.

Этот измененный распорядок дня позволит ему смотреть на каждую стоящую перед ним задачу с несколько иной точки зрения. Данному расписанию присуще то преимущество, что в нем дела, в большей степени требующие творческого подхода, переносятся на более раннее время дня, когда наш менеджер чувствует себя отдохнувшим и свежим, в то время как обязанности, которые он выполняет почти механически, что называется, наизусть, накапливаются ближе к вечеру.

Изменение характера поведения

Другой способ внедрения перемен состоит в том, чтобы принять решение изменить основной характер своего поведения и совершать те же действия, но по-другому. Например, Джерри Трейверс целый день беседует с людьми: на совещаниях, но телефону, в ходе неофициальных случайных встреч. Джерри нравная общаться с людьми, но он, похоже, не делает ничего путного для достижения своих долгосрочных целей.

По эти причине Джерри постановил не перекраивать детально расписание своего рабочего дни, а принять для себя новым принцип и попробовать придерживаться его хотя бы в течение некоторого времени. Этот принцип должен был стать полной ПрОТИВОПОЛОЖШЧЛ ЫО ^.Ч'НОВНОГО

характера привычного ему поведения. В настоящее время Джерри явно слишком много общается с людьми, и посему он решил попробовать, насколько это возможно, говорить с минимальным количеством людей Он избегает бесед везде, где только может. Нет, он не стал монахом-от-шельником — продолжает посещать совещания и обмениваться мнениями, — но все необязательные контакты стремится свести к нулю. Теперь он работает за закрытой дверью кабинета, а когда люди заходят, он с улыбкой говорит им, что занят.

На первых порах Джерри не ощущал ничего, кроме новизны данного подхода. Но постепенно он обнаружил, что действует принципиально по-другому — меньше говорит и больше думает. Он обмозговывает проблемы в одиночестве, поэтому открыл для себя, что его разум хорошо работает в тишине. Джерри пока не внес фундаментальных изменений в свою стратегию — всему свое время, — но он прокладывает для них путь, меняя рутинный характер своих действий.

Важным принципом для изменения картины вашего поведения может явиться консолидация того, что Питер Друкер³⁰¹ называет дискреционным временем³⁰², то есть той предоставленной на ваше усмотрение частью времени, которая остается после выполнения основных обязанностей. Скажем, Мардж Хьюитт много лет была обычной домохозяйкой. В конечном итоге она устала от этого. Дети выросли и нуждались в ней все меньше. Ей хотелось как-то распорядиться своей жизнью, сделать еще что-нибудь — но вот что? Ей, похоже, никогда не представлялся случай подумать об этом.

Женщина усвоила привычку равномерно распределять стоявшие перед ней задачи на весь день. Она застилала кровати, подметала, вытирала пыль, выносила мусор, мыла посуду, ходила по магазинам, готовила и так далее. Если обычный объем какой-то одной хозяйственной работы уменьшался, она увеличивала время выполнения другого дела, чтобы поддерживать равномерную нагрузку в течение всего дня. Мардж работала согласно классическому закону Паркинсона³⁰³, гласящему, что любая работа растет\ дабы заполнить все доступное время, — но достигла немногого.

Тогда миссис Хьюитт решила консолидировать свое время, то есть объединить его, свести воедино. Теперь она стала собирать всю свою работу⁷ в настолько маленький промежуток времени, как это только возможно. В итоге уже к обеду все сколько-нибудь существенные дела были завершены, и у нее появлялся солидный отрезок дискреционного време-

ни. целиком находящийся в ее распоряжении. На сей раз Мардж стала использовать его для посещения публичной библиотеки. Она читала книги о карьерных возможностях для немолодых женщин, искала и находила способы освежить свои навыки и умения, размышляла о возможностях обучения. Она пока еще не сформировала для себя новую стратегию, но уже произвела то сравнительно небольшое изменение, которое готовило ее к глобальным переменам.

Встряхнитесь и вы, пересмотрите привычную схему поведения. Не ждите, пока у вас появится новая стратегия; смените сначала свой образ действий. После этого вы будете больше готовы к выработке хорошей стратегии. В процессе замены рутинной схемы своих действий позаботьтесь о том, чтобы объединить разные задачи и тем самым высвободить время, которое вы сможете употребить по своему усмотрению и которое необходимо вам, чтобы заняться проектом коренной перестройки всей вашей жизни.

Меняя пораженческую стратегию на победоносную, начните с четкой концентрации на своих генеральных целях и задачах. Когда вы начинали самостоятельную жизнь, какой была ваша высокая цель? Изменяли ли вы ей и изменяли ли вы ее? Как часто?

Как давно вы всерьез думали о восхождении на вершину? И выглядит ли она для вас такой же притягательной, как раньше? Действительно ли вы знаете в данный момент, куда направляетесь и к чем) стремитесь?

А теперь независимо от того, испытываете ли вы решимость достигнуть того пика, на который нацеливались в начале жизненного пути, или же сейчас вы думаете, что более подходящей была бы какая-то другая цель, пришло время рассмотреть альтернативы. Насколько вы близки к первоначально выбранной вами вершине? Как далеко вы продвинулись на пути к ней? Становится ли такое продвижение со временем более легким или, напротив, более трудным?

Возникают ли перед вами на этом пути какие-либо препятствия? Можно ли их преодолеть? Испытываете ли вы подлинное желание прилагать усилия для их преодоления? Если барьеры, возвышающиеся между нами и нашей целью, кажутся вам очень высокими и трудно преодолимыми, если они не становятся ниже, если вы не допускаете даже мысли о

том, чтобы предпринята усилия, для того чтобы справиться с ними ^ тогда, возможно, пришло время искать себе новую вершину.

Если вы не в состоянии достигнуть первоначально поставленной цели, то какой новой целью вы ее заменили бы? Чем-либо в том же духе, _Но только пониже? Или же чем-то совершенно иным? Естественно, если даже вы выбираете для себя новую цель, то все равно не хотите, чтобы многочисленные усилия, которые вы затратили до сих пор, пропали впуоую

А существует ли такая цель — совершенно новая и вообще не рассматривавшаяся вами прежде, — к которой вы хотели бы устремиться? И были бы вы по-настоящему счастливы, достигнув ее? Вы все равно испытывали бы сожаление, что не продолжили борьбу за восхождение к первоначально задуманной вершине?

Теперь возникает вопрос: насколько глубоко вы понимаете проблемы, связанные с новой целью? Сможете ли вы справиться с ними? И получите ли вы от этого удовольствие?

Вот тогда как раз и наступает тот момент размышлений о путях изменения прежней стратегии или обновления целей, когда менталитет «привычного болота» изо всех сил пытается взять верх или, точнее, потянуть назад. Одна часта вашей души говорит вам, что пришло время для перемен; другая часть тихонько бубнит, что было бы куда легче продолжить делать то же самое.

Так вам нравится то, чем вы занимаетесь теперь? И доставляет ли вам борьба с трудностями такое же наслаждение, как год назад? Любите ли вы встречать новый вызов или предпочитаете избегать его? В чем радость вашей сегодняшней жизни, четкого режима и установившейся практики?

Но какое бы решение вы ни приняли — придерживаться ориентации на свою первоначальную цель или же выбрать новую, — нужно воспользоваться данной возможностью, чтобы обстоятельно проанализировать природу своей цели и еще раз сформулировать ее.

Итак, в чем заключается ваша цель? Каковы ваши преимущества в борьбе за ее достижение? В чем ваши недостатки? Сколько времени, на ваш взгляд, потребуется, чтобы добраться в то место, куда вы задумали попасть? И действительно ли эта цель ясно очерчена и четко определена, иными словами, будете ли вы знать, что достигли ее?

Наконец, в какой мере вы готовы делать все необходимое для того, чтобы в очередной раз штурмовать свою цель, будь она старой или новой?

После сголь тщательного и всестороннего пересмотра своих целей вы либо вновь подтвердите те, которые поставили перед собой первоначально, либо замените их новыми. В любом случае, этот шаг необходим, что^ бы распрощаться с пораженческой стратегией и принять иную, более эффективную, выполнение которой принесет вам удовлетворение.

Бывают такие дни, когда кажется, что невозможно заставить выглядеть более яркой и отчетливой большую картину того, к чему вы стремитесь. Цель пока еще далеко; осложнения на пути к ней весьма велики, а ваши личные слабости кажутся угрожающими.

Словом, у вас нынче плохой день. У всех так бывает. Но иногда один плохой день может растянуться и перейти в другой, третий и т. д. В результате довольно скоро все дни становятся плохими. Вы попали в трясину пораженческих настроений.

Некоторые думают, будто это самый подходящий момент, чтобы сесть и пересмотреть всю свою жизнь. На самом деле это самое худшее, что вы можете сделать. Ведь в данный момент вы обескуражены; вокруг громоздятся препятствия; проблемы кажутся непреодолимыми. Размышления на данную тему только усугубят положение и подтолкнут вас еще дальше в трясину.

Вместо этого попытайтесь набросать в голове оперативный и рассчитанный только на данный момент план какого-нибудь минилгсыъного достижения. Выберите нечто такое, по поводу чего вы уверены, что сможете сделать, — и действительно сделайте. Не нужно замахиваться на что-нибудь великое. Выполните какую-нибудь вещь, которая заведомо лежит в пределах ваших довольно ограниченных возможностей, но в то же время даст вам толчок в правильном направлении и подбросит пару поленьев в костер более честолюбивых завтрашних свершений.

Выберите проект, который должен отвечать таким требованиям: быть выполнимым в пределах краткого отрезка времени; быть в достаточной степени механическим и не требовать большого обдумывания или многочисленных решений; наконец, нужно, чтобы вы смогли увидеть его результаты буквально сразу же.

Самым важным является здесь последний пункт'. Психологи говорят о ценности подкрепления. Мы получаем такое подкрепление, когда делаем что-либо и немедленно видим позитивные результаты.

Этот принцип — одно из фундаментальных воззрений, лежащих в основе новых подходов к обучению. Студент или школьник предпринимает некоторое простое действие и немедленно видит, что у него получилось. При этом процедура обучения структурируется таким образом, чтобы первое простое действие, как правило, принесло позитивный результат. Подстегнутый этим небольшим, но заметным толчком вперед, учащийся делает следующий шаг. Если вы когда-либо проходили или видели курс так называемого программированного обучения, то прикоснулись к этой идее практически. Весь учебный курс разбивают на крошечные порции. Вы отвечаете на легкий вопрос и тут же видите, что это верный ответ. А это означает, что вы увереннее продвигаетесь к более трудным вопросам и ответам.

Начинайте с чего-нибудь легкого. Например, Лен Барнум сидит за своим рабочим столом, ломая голову, каким образом ему справиться с крупным проектом, который поступит к нему на следующей неделе. И чем больше он думает об этом, тем тяжелее ему кажется задача. Он чувствует себя скверно. Если Лен будет и дальше действовать в том же духе, то совсем скоро он окажется в таком плохом психологическом состоянии, что не сможет вообще ничего сделать.

С этих бесплодных и даже вредных опасений Лен переключает свое внимание на простую задачу⁷. Он давно хотел привести в порядок свой стол. И вот теперь он берется за эту работу. Для начала он просматривает материалы, лежащие на столе, и раскладывает их в аккуратные стопки. Затем сортирует документы, лежащие в ящиках. По ходу ему попадаются разные старые бумаги, которые можно выбросить. Вы правы, это требует принятия каких-то рудиментарных решений, поэтому если Лен приходит к выводу, что даже эти элементарные решения будут для него чрезмерными, то он должен остановить работу и обратиться к еще более простой задаче или, может бьггь, прогуляться на свежем воздухе.

Вскоре на столе наведен порядок. Лен Барнум сидит за ним и думает о себе и о только что проделанной работе. Все это не потребовало много времени. Он сразу может увидеть, чего ему удалось достигнуть. И он чувствует себя лучше и увереннее, думая о предстоящем большом проекте.

В таких ситуациях наиболее желательны — поскольку⁷ наиболее выполнимы — легкие механические задачи: сортировка материалов, уборка, корректировка и правка документов, работа с руги иной корреспонденцией, пополнение исчерпанных запасов не очень важных материалов и принадлежностей, расписывание календарных графиков на основе ра-

нее составленных планов. Да и оплата счетов (если вы не ограничены в средствах — иначе это занятие будет вас травмировать) тоже может оказаться вполне ясным, ни с чем не связанным и легко выполнимым делом.

Когда крупные вызовы кажутся слишком обременительными, сосредоточьтесь на каких-либо мелочах. Сделайте то, что выполнимо. Вы получите удовольствие от маленького, но совершенно определенного чувства удовлетворения и будете готовы приступить к действиям по улучшению своей стратегии, поскольку у вас создастся позитивный настрой.

Изобретая победоносную стратегию, выберите себе эффективную тактику и сделайте ее привычкой. Все мы — рабы привычек; у нас есть плохие и хорошие привычки. Мы не собираемся выносить о них моральные суждения. Нас интересует нечто совсем иное — выяснить, как вам сформировать у себя привычки, которые приблизят вас к той вершине, на которую вы хотите взобраться.

Ваши главные усилия должны быть всегда направлены на выполни ние тех необходимых действий, которые, как вы знаете, вам надлежит сделать, потому что они наверняка предусмотрены вашей стратегией по восхождению на вершину успеха. Эффективность каждого действия должна стать частью вашей схемы поведения, иначе говоря, привычкой. Вы и теперь наверняка имеете некоторые привычки, которые помогают вам. Вам, конечно же, захочется сохранить их. Есть у вас, к сожалению, и другие привычки, мешающие вам. Их вы должны искоренить.

Данная тема принадлежит к числу тех, где весьма важно располагать определенными знаниями. Поэтому доведу до вашего сведения некоторые факты, которые вы должны усвоить.

Многократно делая какую-то вещь, мы необязательно формируем у себя привычку. Если совершаемое действие не отвечает реальной потребности, оно не становится частью нашего характера. Превращение каких-то поступков в трафаретную привычку происходит следующим образом. Мы чувствуем некую по'гребноеть, часто неосознанную, и в этой связи предпринимаем определенное действие. Это действие удоалетво-ряег нашу потребност ь; мы чттнуем, что гем самым подучили вознаграждение за свой поступок. В итоге, когда мы снова ощущаем ту же потребность, то повторяем соответствующее действие, и так далее до тех

пор, пока :rni и.заим«ч-вязь прочно >"кор«»иится в нас и станет привычюп* Хороший пример здесь — «зрение.

Привычка сама по себе не имеетп никакой гиды. Мы иногда думащ₀ притачках так, словно они представляют собой независимые объекты, эдаких MOIUHI.IX духов, кгггорыс существует вокруг нас и завладевают к» ми, Ни в коем случае. Привычка всегда идет изнутри. -+т в нас рождается пот|Н'бн<к-п.. и :пт> мы совершаем то действие, которое ублажает дм-ную iiorjK’fitiorM, Испытывая удовлетворение. мы тем самым укрепляем привычку и усиливаем «г воздействие на нас.

Даже xyihua.4 привычка tipumtcum удовлетоо/ч кие X слишком мисс п> пыл V дымит, как плроноз. /. нытн|)ает нос рукой. Почему у человека вообще возпнкакгг такие отвратительные, а возможно, и я|*едные при вычки? Ответ состоит в том, что. какой бы гласной ни кал,сись привычка постороннему человеку и даже тому, кто ею обзавелся, она. тем нс Bence, удовлетворяет ои|Х‘;и‘лени>ю потребность. Нам зго может не нре митыя. но :гго верно. ()дпако последний из приведенные фактов отражает как раз одну из главных надежд па преодоление плохих пришла. Ведь всякая привычка, н плохая в том числе - гго лучший из доступны! человеку способов удовлетворить повторяющуюся потребность. Пам нет нужды устранять эту потребность путем воздействия на сложные и плохо понятные странствия человеческих мыслей по лабиринтам разума, мы должны попросту найти какое-то лучшее средство удовлетворения Даяной потребности,

В iimiv мы не избавляемся от ilioxilx привычек: мы их заменяем Да и хорошими привычками мы обзаводимся не только благодаря сознательным поступкам; они приобретаются нами точно таким же способом, как н плохие привычки, иными словами, как удовлетворяющий нас ответ на нолребность, которым многократно повторяется.

Замени привычек, ведущих к поражению

Разумеется, вы захотите сформировать у себя победоносные привычки, способствующие реализации новой стратегии. Но сначала вам необходимо заменить те привычки, которые ведут к поражению. Первое правило замены привычек таково: избавляйтесь от одной привычки за раз. Нельзя применять для лечения плохих привычек подход пулеметчика, который хочет одним махом поразить все цели.

Выберите привычку, которую вы хотели бы искоренить. У Дэнни Фостера есть привычка слишком много говорить на совещаниях. Он зна-

ft. что .та ним пилится такой грешок. Колее того, он проле бы полон решимости держать рот на ламке, но все рашю на очередном сопещанин он _Л1Н.(чает, что не может сдержаться и опять сотрясает воздух и гонит волну в то время как люди бросают на него сердитые взгляды, беспокойно рргятгя либо прост дремлют.

Один на методов, которым может воспользоваться излишне ралго-грчияый Л 'Him, это небольшая модификация подхода, который на-1ымктг «негативной практикой<>. Негативная практика означает, что вы 1ынуждаете себя преднамеренно повторю!, плохую привычку до тех пор, тока нс насытитесь сю настолько, что откажетесь от нее. Этот метод, как чах кажется, срабап.шает в случае привычек, с которыми вы можете чтражнятыя в частном порядке. Но Домин не может преднамеренно трмсионть себе право командовать совещанием.

Однако ему и не нужно идти так далеко. Сидя на совещании и слушая чье-нибудь выступление, Донни преднамеренно думает: «Я намереваюсь через минуту взять слово. Я мшу много чего сказать на данную тему, и им придется выслушать меня до конца. Я охвачу вею историю вопроса, «дожу возможные альтернативы, выскажу свои соображения и покри-гигло мнения других. И даже если мне потребуется на ото целый час, я в тюбом случае выскажу все, что думаю». Лини, только размышляя подобным образом, Дзнни приходит в ужас от одной только мысли раскрыть уп и выпалить столько всего, что у него молниеносно пропадает келание сделать это в реальности.

Поиск победоносных привычек

Первый этап избавления от плохих привычек — это резко негативный подход к ним. Но данный процесс не сработает по-настоящему, если зы не замените плохую привычку хорошей.

Вспомните общую схему зарождения привычек. Новая, хорошая при-зычка должна удовлетворить потребность в такой же мере, как это делала плохая привычка. Вы не должны подвергать себя психоанализу, что-ты исследовать глубины собственного подсознания и добраться до причин данной потребности; вам нужно всего лишь придумать более позитивное и полезное действие, которое удовлетвбрит ее. Тог да очевидно, иго хорошая замена должна лежать в той же самой плоскости, где находится вредная привычка, которую она призвана заменить. Дэнни не мо-скажем, использовать в качестве замены для своей привычки говорить слишком много такой вариант, как выполнение энергичных гам-

панических упражнений ироде отжиманий до тех пор, пока он не запыхается и не потеряет не только желание выступать, но и физическую возможность. Помимо того, что такое поведение на совещании было бы неадекватным, неуместным и никак не позитивным, это действие вряд ли удовлетворит потребность, вызвавшую к жизни привычку Дэнни говорить без умолку.

Сочетание здравого смысла с методом проб и ошибок — вот перспективный метод, которого следует придерживаться, чтобы придумать хорошую замету плохой привычке. Теперь Дэнни делает подробные записи того, о чем говорят на совещаниях другие участники, а затем пытается в письменном виде анализировать свои заметки, придумывая новые аргументы и наилучшие ответы. Это сильно сокращает время, которое он отводит себе на выступление.

И что еще более важно для сути данного явления, так это то, что такие действия Дэнни отвечают его истинной потребности, которая состоит в желании ощущать, что он полностью контролирует происходящее. Раньше он, как ему казалось, контролировал события тем, что брал слово и ораторствовал. Теперь он стал действительно управлять ситуацией, делая записи, которые дают ему возможность идти на шаг впереди других. И, что лучше всего, эта новая привычка — целиком позитивная, ведь когда к Дэнни обращаются с просьбой высказать свое мнение, он готов предложить не экспромт, а хорошо продуманную речь.

Как только вы натолкнулись в своих поисках на действие, которое носит позитивный характер и одновременно снимает потребность, породившую данную привычку, делайте это новое действие основной частью своего поведения, причем внедряйте его в практику с максимально возможной скоростью. Не переставайте снова и снова убеждать себя в преимуществах нового подхода. Подкрепление необходимо как на сознательном, так и на подсознательном уровне. Зафиксируйте на бумаге то, чего достигаете благодаря новому действию; с удовлетворением наблюдайте за его хорошими последствиями. Не уставайте напоминать себе, что новинка успешно работает.

Если это возможно, возьмите обязательство изменить свою привычку. Один из весьма важных и действенных способов помочь людям отказаться от курения состоит в том, чтобы не мытьем, гак катанием вынудить их сказать публично о своем намерении сделать это. Когда мы ставим себя в такое положение, то будем выглядеть плохо, если не выпол-

ким обещанного, тем самым увеличивая вероятность того, что продолжим движение в верном направлении.

Дэнни вовсе нет нужды объявлять всем коллегам, что впредь он собирается держать рот на замке. Но он должен дать соответствующее обязательство хотя бы своему лучшему другу или же непосредственному начальнику. Тем самым его обещание будет как бы запротоколировано, и данный факт послужит для Дэнни дополнительным стимулом поступать правильно.

Придумайте для себя вознаграждение за успехи и штраф за неудачи. Установите это совершенно четко. После того как Дэнни удается удержать себя от чрезмерной говорливости на совещаниях в течение двух недель подряд, он покупает новую клюшку для гольфа, о которой давно подумывал. Но если он впадет в грех и попробует снова устраивать на совещании обструкцию³⁰⁴, то тем самым лишает себя возможности поиграть в гольф в течение двух уик-эндов подряд.

Испробуйте все доступные вам средства. Только не надо отказываться от плохих привычек и усваивать хорошие постепенно. Порывайте с прошлым сразу и полностью. Занимайтесь одновременно только одной привычкой, но воздействуйте на нее энергично и искренне. Заменяя вредные привычки хорошими, вы тем самым заменяете пораженческую стратегию на победоносную.

Никакая жизнь не бывает настолько трудной, чтобы ее нельзя было облегчить тем, как вы к ней относитесь.

Эллен Глазго"⁴

А теперь начинается ваша деятельность в качестве выпускника...

д-р Норман Винсент Пил

Сколько дней прошло с тех пор, как вы начали посещать Университет успеха... 20, 30, 50?

Не имеет значения. А вот что действительно имеет значение, так это чувство гордости за все то, что вам удалось достигнуть к данному моменту, чувство, которое вы должны испытывать, поскольку заслужили это. ’Двигаясь в своем собственном темпе, вы продолжали упорно и настойчиво заниматься, усвоили восемь семестров материала по вопросам достижения успеха, который вам излагали самые лучшие специалисты по данной тематике. Сохраняйте терпение — и ваши усилия наверняка будут вознаграждены, потому что теперь вы, несомненно, стали намного мудрее и компетентнее, нежели были в тот момент, когда приступили к учебе.

Конечно, в любом другом колледже или университете, оставив позади восемь успешно завершенных семестров, вы готовились бы насладиться пышным великолепием и волнующей атмосферой того ритуала, сопутствующего в американских учебных заведениях так называемому актовому дню, когда вас проинформируют — как правило, средствами унылой и пустой риторики, — что отныне вы

готовы вступить в большой мир и применить приобретенные вами знания и таланты, с тем чтобы сделать его еще лучше.

Но здесь и сейчас этого пока не случится, потому что вы все-таки еще не готовы! Восемь семестров, проведенных в нашем Университете, возможно, и снабдили вас ценнейшей информацией по поводу того, как преуспеть в жизни, но этого недостаточно. Успех — субъект весьма непостоянный и сложный в общении. Да и достижение успеха — это вовсе не кульминационный момент, не финишная черта, не заключительный салют и даже не торжественный ружейный выстрел. Ради вашей собственной пользы и на благо тех, кто вас любит и зависит от вас, вы должны также изучить, каким образом следует поступать с успехом после его достижения. А это обычно намного более трудный вопрос, чем любой другой, с которым вы столкнулись в течение того времени, пока изо всех сил пытались взобраться на самую вершину.

На протяжении заключительных двух семестров пребывания в Университете успеха вы освоите курс аспирантуры, который поможет вам стать намного более мудрым и более приспособленным представителем рода человеческого, пока вы еще не успели сделаться, так сказать, «мастером успеха». Это понятие вполне укладывается в описание взглядов Нормана Винсента Пила, чья философия позитивного мышления продолжает влиять на жизнь миллионов людей во всем мире. В данной лекции, заимствованной из его вдохновенного шедевра «Новое искусство жизни», д-р Пил умоляет вас немного замедлить свое стремительное продвижение вперед и иепо.льзо-вать выигранное время, чтобы просто жить, потому что успех без сопутствующей ему радости жизни — это самая настоящая игра для дураков. Даже мудрый старый Соломон не знал этой истины, а когда узнал, было уже слишком поздно...

огда миссис Рамсей Макдональд, жена бывшего британского

премьер-министра¹*, умирала, она подозвала мужа, чтобы ска

зать ему свое последнее слово. «Поддерживай романтику в жизни наших детей», — наставляла она супруга. Это было впечатляющее прощальное послание, которое, если задуматься над ним, поражает своей глубиной и мудростью.

Эта женщина знала о том, что должны понимать все, кто всерьез размышляет о жизни: быстро проходящие годы несут угрозу «изюминке» человеческого духа, тому жизнелюбию, вкусу к жизни и радости бытия, которые необходимы каждому человеку и которые, если он не заботится об их поддержании, исчезнет и лишат его романтики бытия. Наполеон когда-то сказал: «Мужчины быстро стареют на поле битвы», — но и с мужчинами, и с женщинами то же самое происходит и в обычной жизни, если они не проявляют бдительности.

Чарльз Дамб³”" однажды провозгласил: «Наш дух седеет раньше, нежели волосы». В юности каждый берет старт жизненного пути, полный нетерпения- Взволнованный, гонимый духом искателя приключений, а то и авантюриста, он смотрит вперед, но прежде, чем этот молодой человек успеет зайти в своем путешествии сколько-нибудь далеко, жизнь начинает дуть на него своими холодными ветрами. Он пробует крылья, и, возможно, они подводят его. И вот некоторые люди, как это ни печально, испытав раз-друшй разочарование, лишаются иллюзий, отказываются от высоких мечтаний и устало тащатся по той протоптанной тропе, с которой исчез даже малейший след романтики. Вряд ли нечто более грустное может случиться с человеком, утратившим ост рые ощущения и вкус к жизни, потерявшим ее «изюминку».

Существует один надежный способ установить, насколько вы постарели, — прислушаться к себе и понять, каково ваше настроение, когда вы встаете утром. Человек, который еще молод, просыпается со странным чувством возбуждения, которое он, может быть, и не в состоянии объяснить, но которое как бы говорит ему: «Сегодня мне предстоит большой день. Сегодня случится нечто замечательное». А тот индивид, который даже в двадцать лет стар независимо от реального возраста, встает с глухим безразличием в душе, не ожидая, что с ним может случиться что-нибудь великое Предстоящий день не будет отличаться err нсч*х остальных. Таким людям остаегся лишь надеяться, что нынешним день будет хотя бы не хуже предыдущих. С другой стороны, немало людей сохраняют дух ожидания и после того, как им стукнег трижды по двадцать лет и еще де-

_сЯТЬ. то есть исполнится семьдесят лет, которые многие считают нормальным сроком человеческой жизни; иные же теряют этот дух надежды на совсем ранних этапах жизненного пути. Мерилом возраста человека фактически является то, насколько сохранилась в нем романтика жизни.

Уильям Вордсворт** подарил нам, пожалуй, едва ли не самое лучшее описание того невеселого процесса, который, увы, наблюдается у многих людей:

Как вырваться из детских пут?

Ведь небеса нам в детстве лгут.

Уж тени темниц начинают ложиться Над жаждущим жить малышом.

Но лишь свет узрит он, пока тот струится,

Ему на душе хорошо.

И вдаль шагающий с надеждою юнец —

Он все еще пока Природы жрец.

Ему виденья красоты Всегда являются в пути.

С годами эта чуткость отмирает И в буднях дней неслышно увядает*’'’.

Романтика жизни — владение столь бесценное, что его потеря означает огромную трагедию. И хотя можно еще много обрести благодаря богатству, славе или чести, подлинная радость жизни — не в них и не в том. что они дают, а, скорее, в сохранении романтического отношения к жизни. Ничто не дает такого полного и глубокого счастья, как вечно новое ощущение чуда и тайны.

Когда я был маленьким мальчиком, го любил лежать по вечерам в постели и прислушиваться к длинному, низкому звуку паровозного гудка- это поезд мчал средь холмов южного Огайо. В своем воображении я мог легко видеть скорый из Чикаго с ет ярко освещенными вагонами, который быстро скрывался в ночной тьме. Мне всегда страшно нравились поезда, и не было для меня более волнующего, захватывающего зрелища, чем летя щи и по сельской раннине большой экспресс с ярко вырисовывающимися огнями на фоне тлеющей гемногы. Главная амбиции моею дектва состояла в гом, чтобы стать железнодорожным инже-

нером. Я благодарен судьбе, что такие вещи все еще продолжают глубоко волновать меня. Когда эти острые ощущения проходят, романтика жизни покидает нас.

Но как же быстро кончается для некоторых людей свежесть восприятия жизни! Работа, за которую мы поначалу принимаемся с такими большими надеждами, и юный интерес ко всем сторонам жизни превращаются в тоскливую монотонность. Брак, начинавшийся таким взаимным блаженством, теряет свою свежесть и в неизменной круговерти повседневного быта становится чем-то банальным. Надежды и амбиции, которые когда-то волновали нас и звали вперед, делаются безжизненными. Далекие горизонты больше не манят и не влекут к себе. Радость улетучилась, сделав наши дни пустыми, а деятельность — бессмысленной. Что же можно предпринять?

Что вообще делают люди, когда обнаруживают, что трепетное отношение к жизни уходит или уже ушло? Многие полностью поворачиваются лицом к материальным благам, ища в них возможный источник восстановления былого интереса. Они думают, что если только смогут обладать как можно большим количеством вещей, иметь больше денег, шире пользоваться разными привилегиями, посещать больше интересных мест и так далее, то к ним вернется давнишняя радость жизни. Другие же, обнаружив, что романтику жизни начинает сменять унылое однообразие, обращаются к удовольствиям и не жалеют времени и средств на всяческие развлечения. Они надеются, что этими новыми, порой сенсационными ощущениями им удастся восстановить былую остроту восприятия жизни. Они забывают, что, когда одно нервное возбуждение сменяется другим в бесконечной череде новых и притом искусственных стимулов, человек теряет чувствительность к прекрасному, перестает ценить его и становится грубым, бесчувственным и циничным.

Третьи надеются воскресить былое мироощущение, напрочь отвергая всякую сдержанность, ограничения и идеалы. I? данном случае проблема состоит в том, что восприятие быстро притупляется и наступает пресыщение. Кроме того, когда мы пренебрегаем всем высоким и отпускаем тормоза, у каждого, даже у матерого циника, возникают хоть и небольшие, но неприятные трудности, называемые угрызениями совести, которую легко ранить, но зато очень трудно вылечить. 1 Iomhmo этого, в каждом человеке присутствует дарованное ему природой, врожденное чув-

ство самоуважения и собственного достоинства, которое, хотя порой и не может помешать ему творить зло, никогда не даст сохранить мир в душе после того, как он уступит злу.

Впрочем, существуют совсем другие люди — честные, цельные, здравомыслящие и нравственно чистые, — которые не мудрствуют лукаво, а просто и смело принимают как данность мрачные, безотрадные стороны тех затруднений, тягот и невзгод, которые неизбежны в жизни. У таких людей слишком много благоразумия, чтобы искать покинувшую их романтик)' в дорогих покупках, а также слишком много благородства и мудрости, чтобы окунуться в чувственные удовольствия. И некоторым по-настоящему счастливым людям удается найти истинный метод, позволяющий им удержать в своей жизни романтику. Скажем, жил на свете Роберт Луис Стивенсон³¹⁰, человек, в течение долгих лет прикованный к постели, которая была для нею ложем боли и страданий, но все же написавший такие вот пронизанные счастьем стихи, короткие и ритмичные:

В далекой Японии дети поют;

В Испании песню мурлычут свою;

Шарманка с шарманщиком ходят вдвоем

И песенки вместе поют под дождем.

Сам Стивенсон хорошо знал, как петь под дождем³".

Все сказанное выше приводит нас к заключению, что секрет успешной и счастливой жизни состоит в следующем: не жалеть времени на то. чтобы жить. Жизнь — это самое настоящее искусство, а дчя достижения успеха в любом искусстве необходимо уметь точно отличать подчинное от имитации и испытывать удовольствие только от той тонкости, которая ' присуща истинному качеству. Увы. нельзя не признать трагическим тот факт, что многие люди довольствуются навязанное: им искусственной жизнью, имитацией, тогда как они могли бы с такой же легкостью вести жизнь настоящую, подлинную.

В своем произведении «Барретты с Уимпсы-етршп» Элизабет Барретт Браунинг"' высказывает следующую глубокую мысль: «Что меня пугает, так это готовность людей довольствоваться существованием, которое вообще нельзя назвать жизнью». Ее слова касаются многих из нас.

Мы торопливо проскакиваем нескончаемую череду беспокойных, л иных тревожных дней и называем это жизнью, думая, что если ^ удается хотя бы время от времени ухватить за хвост острые ощуподщ^ это уж наверняка является настоящей жизнью. Однако в глубине ^ мы знаем, что подлинная жизнь намного лучше этого; она - аелнюп, удивительный опыт, которого нам остается лишь пылко желать.

В каши дни трудно вести реальную, подлинную жизнь, но. ках ль* лее увидим, она все-таки возможна Наше поколение поглощено а ар. вую очередь вещами. Как писал тот же Стивенсон, «мир настолько oau самыми разнообразными вещами, что все мы, я уверен, должны бнп счастливы ничуть не меньше королей». Сегодня имеется куда бона всяческих вещей, чем в пору Стивенсона, но есть серьезное сомнении том, действительно ли владение ими решает проблем счастья. Я могу,■ вставая с места, нажимать кнопки — и по всему мдему дому будут ы.м чаться свет, музыка и отопление. У моего дедушки не было никаких попок. на которые требовалось бы нажимать, но он все равно обладал талыми знаниями об искусстве жизни Кроме того, он был счастливы* человеком Увеличение количества вещей вместо стремления обеспечит себе досуг, который доставляет удовольствие, слишком часто не ведет ■ к чему, кроме роста замешательства

Если Уильям Вордсворт в тиши английского Озерного края мог п-писать многие годы назад: «Этого мира слишком много для нас»", -ю что бы он сказал теперь, живя а современной Америке' Кроме того, мы -деловое, вечно занятое поколение Нами Движут спешка м скорость Большое табло для объявлений, расположенное на въезде в предмет* одною из городов Среднего Запада США. извещает «Эго город крыла и колес». Так можно сказать о большинстве городив. фактически о о» дом. У всех нас психология зеленого светя — мало того, что нам из» просто необходим зеленый свет, мы еще и чувствуем себя ужасно, в*» приходится ждать на кратном! Понаблюдайте аа людьми, которые жяг когда затрите* зеленый сап на светофоре Обратите внимание в»ы пряженное выражение буквально всех лиц Оно явно имюрнз о том, чп^{ нами далеко не вое в порядке.

Спешка н напряженность имеют небляпшриитные физические # следствия. Они портят мам нервы и приводит к повальному росту слу**¹

гипертонии и сердечных приступов. Выступая по вопросу о физических и нервных следствиях спешки. Уильям Джеймс сказал: «Ни характер, ни количество проделываемой нами работы не несут ответственности <а частоту и серьезность наших срывов. Их причина лежит скорее в хорошо знакомом нам всем абсурдном чувстве спешки и полного тсутствня времени. в невозможности перевести дыхание, в одышке, напряженности и тревоге».

Эго явление на самом деле оказало на современных людей еще более серьезное воздействие. Я имею в виду его глубокие психологические и культурные последствия. Оно способствует нашему превращению в людей поверхностных и тем самым неспособных к пониманию более глубоких и тонких вещей. Маша вечно .лихорадочная, торопливая, куда-то спешащая эпоха вызывает у среднего человека озадаченность, сбивает его с толку и не позволяет огдядггъся по сторонам. Она заставляет его думать.

| будто главное достоинство состоит в том. чтобы ни в коем случае не отставать от неудержимо летящих вперед часов, отстукивающих минуты и секунды. Похоже, нам всем кажется, что в каше время каждый человек должен постоянно чем-нибудь заниматься: нужно обкятелыю вести машину или танцевать, играть в бридж или асе в гольф, пойти в театр или делать что-либо иное Мы <бязягтгльно должны научиться каким-то образом снижать темп жизни, иначе сумбурная, суматошная космическая зра лишит нас смысла жизни и счастья

СМОТРИТЕ НА ВЕЩИ ПРОЩЕ

Вот любопытная история о нескольких американцах, которые путешествовали по Л|£>рике. В морском порту они наняли аборигенов и. как это обычно бывает у американцев, сказали нм, что страшно спешат В первый день путешественники быстро продвигались через джу нгли. И на

1 порой день туземцы продолжали неустанно поддерживать таком же вы оокий темп .движения Но когда на третье утро американцы, как обычни, слеиши итншлнсь к оч« редтяму дню столь же быстрого пешего похода, ими обнаружили, что дикари расселись под зреньями и наотрез откажи* •аются двигаться дальше Когда к|жйне изумленные, тхтавлеииые a тучах и беспомощные туристы спросили v своих носильщиков, по<»ему те « гитовы кристу ни I ь к следующему лпшу путешествия, аооригены ластили просто. «Сетона мы итдихием, чтобы дать нашим душам *«иижн*х-гь догнать наши ге.ы»

Наша неспособность выделять время на то, чтобы просто жить, по сути дела, мешает нам получать от жизни самое лучшее. Наверняка человек никогда не предназначался нашим добрым Господом для такой жизни. которую он проведет в спешке и суматохе, истощая свою нервную систему и превращая внутреннюю жизнь в нечто убогое и жалкое. Нам даруют этот мир, чтобы мы жили в нем, наслаждаясь счастьем и размышлениями. Давайте выделять время на то, чтобы жить. Многие американцы были воспитаны на книгах Горацио Элджера. От одного названия — «Бороться и преуспевать» — уже веет скукой смертной. Выражаемую им точку' зрения, как и данный лозунг, довели до крайности. Конечно, хорошо сделанная работа, упорный труд — одно из самых больших благодеяний человека, а лень достойна порицания. Но, быть может, мы сумеем сделать больше, если станем меньше бороться или, по крайней мере, снизим напряженность нашей борьбы. Да и вообще, что хорошего принесет нам преуспевание, если после его достижения мы не сможем наслаждаться жизнью? Живя в современном американском духе спешки, мы попросту упускаем из вида секрет по-настоящему счастливой жизни.

Выделять себе время, чтобы жить, — это значит понимать, что высшие ценности нашего мира представляют собой духовные явления типа музыки, живописи, литературы, природы и религии. Многие люди, в первую очередь бизнесмены, подвергающиеся особенно сильному нажиму' обстоятельств, ошибочно считают, что му'зыка, книги и религия важны далеко не столь сильно и безотлагательно, как масса всяческих деталей, которыми наполнена их жизнь. И очень скоро они обнаруживают, что становятся просто некой машиной или механизмом, тогда как Бог задумал и сотворил каждого из нас человеком. Следует хорошо помнить, что, прежде всего, мы живем не для того, чтобы работать. Мы работаем, чтобы жить. Человек, растрачивающий всю свою энергию на частности, которые он считает главным предметом озабоченности, не достигает своей истинной цели и умирает неудачником независимо от того, какого успеха он смог добиться. Он так и не научился правильно организовывать свою жизнь.

Не будьте рабом или жалким винтиком в машине жизни; откройте свой разум песнопениям, впустите в него возвышенную поэзию и шепот гласа Божьего. Вы можете не знать этого, но и скажу вам честно, что, лишаясь всего этого, вы морите себя голодом, а худшая разновидность го-

лода — это неутоленное устремление души человеческой, которая жаждет того, что для нее питательнее всякого хлеба. Нет ничего мудрее известного утверждения великого Мыслителя, Иисуса: «Не хлебом единым жив человек»³¹⁴. Человек жив красотой природы, музыкой и живописью, а в наивысшей степени — присутствием в нем Вечного.

Я, городской житель, когда-то провел несколько летних дней на увенчанном кедром утесе, с которого открывался прекрасный вид на раскинувшийся внизу залив. Пропитанные солью волны, которые слал на материк могущественный океан, отметали прочь все заботы. Падающий на траву мягкий солнечный свет дарил земле и людям тихое отдохновение. Кругом царили неспешные звуки естественного мира природы, столь отличавшиеся от пронзительного городского шума. Они успокаивали меня, как мать успокаивает своего чем-то обеспокоенного ребенка. И когда ночью высыпали звезды, а на землю и море опустилась тишина, я услышал дружественный голос Матушки-Природы, являющийся на самом деле голосом Господа, который произнес: «Дитя мое. это и есть жизнь. Выделяй время, чтобы жить ее и жить ею».

Выделять время для того, чтобы жить, означает также необходимость культивировать и взращивать дружбу. Шекспир советовал нам приковывать к себе друзей стальными обручами³¹⁵. Марк Твен напоминал, что хорошие книги и хорошие друзья дают идеальную жизнь. И мы отнюдь не проявляем большого ума, когда позволяем бизнесу и прочим делам, заполняющим нашу жизнь, отвлекать нас от счастья творческой дружбы.

Как-то раз я получил хороший урок от одного счастливого ирландца. Дело было в столице Ирландии, Дублине, куда меня пригласили на встречу с одним из ведущих коммерсантов, живших в этом городе. Я пришел в большой универмаг, где шла бойкая торгоатя, и гам в окружении всех атрибутов своей власти священнодействовал человек, с которым я приехал встретиться. Видя его занятость, я попробовал после краткого приветствия извиниться и перенести нашу встречу на другое время, но он попросил меня подпадать и через несколько минут появился передо мной со шляпой в руке. Вскоре мы уже сидели в его автомобиле, и Джентльмен с энтузиазмом показывал мне городские достопримечательности. Когда я отметил его любезность, проявившуюся в том, что он покинул ради меня свою работу, мой новый знакомый сказал своим фомким голосом: «Ничего подобного, ничего подобного. Я никогда не

упускаю шанса завести нового друга, и, кроме того (эти слова просто поразили меня), это я управляю своим магазином, а не магазин управляет мной». Да, этот мужчина знал, как жить, и демонстрировал это на деле.

Культ друзей основывается также на мысли о том, что Бог предназначил нас находить в ближних интерес, чувство товарищества и дружеские взаимоотношения. К великому сожалению, в наши дни мы настолько чрезмерно заняты собой и окружающей нас вездесущей техникой, что упускаем то редкое удовольствие, которое доставляют общение с людьми и внимательное наблюдение за ними, для того чтобы лучше узнать и понять человеческие качества и состояния. Поучительно и весьма полезно развивать в себе привычку искать в людях интересные черты. На самом деле, в каждом из нас есть нечто интересное.

Внимательнее посмотрите на человека, который стоит напротив вас в автобусе или в вагоне метро, — он ведь выглядит достаточно обычно, не так ли? Да, но если только вы сможете узнать все драмы, трагедии, комедии, даже славу и героизм, присущие жизни этого вполне обычного человека, он станет для вас очень интересным. Некоторые из самых великих книг, которые когда-либо были написаны, посвящены простым, самым обыкновенным людям и столь же простым, обыкновенным событиям. Гений Чарльза Диккенса и других писателей, выдержавших проверку временем, состоит в умении увидеть драматические стороны в том, что часто по ошибке называют банальностью. Вообще, такой вещи, как банальность, не существует.

Во Флоренции я видел работу кисти Рафаэля под названием «Мадонна бочки³'⁶». Всякому зрителю, даже неискушенному, сразу заметно, что вместо холста основанием для этой картины послужило днище бочки. История создания данного произведения гласит, что однажды, когда Рафаэль пересекал рыночную площадь во Флоренции, он увидел мать, явно очень бедную женщину, сидевшую на улице с ребенком у груди. Она была облачена в потрепанное одеяние, но на ее лице было разлито несказанное выражение материнской любви. Великого художника настолько околдовала ее внешность, что ему захотелось немедленно изобразить молодую мать именно такой, какой он ее увидел.

Рафаэль взял для своей картины днище старой бочки, которая как раз лежала неподалеку, и, воспользовавшись красками и кистями, кото-

рые оказались у него в кармане, написал картину — настоящий шедевр, — которая висит сегодня в одной из галерей Флоренции. Рафаэль был живописцем, чье имя обрело бессмертие по причине присущего ему природного дара, но еще в большей степени — благодаря его способности видеть красивое и романтичное в самых обычных людях, часто встречающихся и на нашем пути, даже в бедной женщине, сидящей на рынке.

Как мы можем жаловаться, что жизнь потеряла для нас всякий интерес? Присмотритесь к липу дорогого вам человека, который находится рядом с вами; прислушайтесь к счастливому смеху маленького ребенка, своего или чужого; старайтесь доподлинно узнать окружающих вас людей. Жизнь никогда не потеряет привкуса романтики для того, кто бескорыстно творит добро. А вот кто действительно теряет остроту восприятия жизни, так это индивиды, которые вырабатывают привычку думать исключительно о себе, те, кого постоянно беспокоят лишь собственные интересы, или их удовольствия, или, что встречается гораздо чаще, их неприятности. Начните усваивать привычку делать добрые дела самым близким для вас людям. Эта стратегия даст вам столько счастья, что внутри у вас все будет петь и весь окружающий мир расцветет яркими красками. Трава станет совсем изумрудной; пение птиц зазвучит мелодичнее; звезды заблестят ярче; небеса покажутся еще более голубыми; и даже если у вас на банковском счете мало денег и дела идут не совсем хорошо, жизнь утратит мрачные тона, если вы постигнете великий секрет и найдете собственное счастье в служении другим людям.

Мне часто доводилось слышать, как мой отец рассказывает своим новым знакомым один случай, свидетелем которого он был. Он приводит этот эпизод в качестве иллюстрации того, как человеческая доброта и готовность услужить ближнему могут сделать его жизнь счастливой и увлекательной. Человек, о котором повествует эта история, был большим специалистом по искусству жить и своим личным примером впечатляюще продемонстрировал методику применения этого искусства своим ученикам и приверженцам, не забывшим его уроки по прошествии многих лет.

В одном из городов Среднего Запада несколько лет назад работал прекрасный хирург, который был также профессором в медицинском институте. Этот специалист был настоящим врачом в том смысле, что он не только владел высочайшим мастерством, но еще и любил людей и

стремился творить добро. Его очень заинтересовал маленький хромой разносчик газет, неизменно стоявший на том углу, где доктор регулярно покупал свою газету'. Это был очень сообразительный маленький паренек, и знаменитый хирург сказал ему¹ однажды: «Джонни, а тебе бы хотелось. чтобы я вылечил твою ногу, чтобы ты мог бегать и играть не хуж_е других мальчиков?» «О, доктор, — ответил ему подросток, — я бы тогда стал таким счастливым!»

Хирург решил оперировать этого мальчика и сказал ему, что хочет выполнить операцию в присутствии своих студентов, чтобы научить будущих врачей, как им надлежит помогать другим людям, когда они получат дипломы и станут оперировать сами. Джоннн согласился. Его положили на операционный стол, а студенты расселись рядами в амфитеатре так, чтобы наблюдать за происходящим. Доктор рассказал об особенностях болезни юного пациента и изложил план операции, которому он намеревался следовать.

Когда все было готово, он сказал: «А теперь, Джонни, мы собираемся зафиксировать твою ногу», — и ассистенты начали вводить обезболивающее. Джонни поднял голову и сказал довольно громким голосом, который услышали все в помещении операционной: «Да благословит вас Господь, доктор Доусон, за то, что вы столь добры ко мне». Хирург, потупив взор, посмотрел на необычного пациента. На его глаза набежали слезы. Он положил руку на голову своему маленькому друту и произнес: «Спасибо, Джонни». После успешной операции хирург признался студентам: «Я оперировал многих известных людей миллионеров, сенаторов, губернаторов — и неоднократно получал за это крупные гонорары, но слова, сказанные этим маленьким мальчиком, были самым большим вознаграждением, которое я когда-либо получал в жизни». Можете ли вы вообразить, что из жизни такого человека исчезла романтика? Любите людей и помогайте им. Благодаря этому жизнь будет всегда показывать вам новые свежие и интересные грани.

Многим из нас свойственно упускать из виду обаяние, присущее другим. И точно так же, с головой окунувшись в свой бизнес и прочие виды деятельности, мы не замечаем достойных восхищения качеств самых разных объектов, с которыми мы сталкиваемся. Джои Гаскин, проницательный наблюдатель людских слабостей, уязвимых мест и причуд, Г'^1,

но как и их величия, в свое время с грустью прокомментировал: «Меня не удивляет то, что люди способны перенести, но я удивлен тем, что они способны упустить». Вокруг нас — огромный мир, полный красоты и обаяния, но мы слепы перед лицом большей части всего этого, причем не из-за какого-то фундаментального недостатка умения сделать положительную оценку окружающей действительности, а просто потому, что мы не уделяем себе времени на то, чтобы дать этой красоте возможность реально повлиять на нас.

Поразмыслите о тех удовольствиях, которые мы упускаем, не обращаясь к книгам, картинам и музыке, потому что не выделяем на это времени. Каждый вечер над нами простирается неподражаемый и внушающий благоговение купол небес. Иногда мы позволяем себе попасть под его загадочные чары и ненадолго останавливаемся, особенно если дело происходит в сельской местности, и снова видим все это с тем ощущением новизны, какое возникает у того, кто смотрит на что-то некогда знакомое, но из-за своего долгого отсутствия опять ставшее теперь свежим. Это великолепие дается нам для того, чтобы послужить источником вдохновения, но мы слишком часто спешим, а потому не замечаем подобного чуда и обходим его стороной. Жизнь дана нам для того, чтобы наслаждаться ею. Изначально жизнь была предназначена для человека, а не человек для жизни. Никогда и никем не было задумано, что нужно бросить человеческую жизнь в мельницу однообразного механического труда и истребить ее неповторимую индивидуальность в скрежете и реве искусственной цивилизации.

Если человек входит в уютно обставленного комнату с прекрасными картинами на стенах, пылающим камином, мягкими крестами, зовущими отдохнуть в них, и красивыми коврами на полу, он делает вывод, что это место уготовано для его вящего удовольствия и счастья. Соответственно, когда мы смотрим вокруг н видим весь этот мир с его изысканной красотой и очевидными прелестями, то, безусловно, должны почувствовать, что он прекрасен и что сама жизнь просто великолепна. Так давайте выделять время на то, чтобы жить и наслаждаться тем. что нас окружает. Тот, кто научится делать это, станет настоящим мастером искусства жить.

Уже больше ста ми-ьгионов чел (тек по все^му мцру за истекшие сто с лишни.м лет испытает на севе влияние и стимулирунпции эффект этого вдохновенного гин^юни.ч.

Элберт Хаббард

Данная лекция представляет собой одну из двух достойных почитания и освященных временем жемчужин литературы по вопросам самосовершенствования, которые вы изучите в ходе своего пребывания в аспирантуре нашего Университета. И какими бы ни были ваша профессия или род занятий, вы наверняка будете лучше действовать на своем месте завтра, причем только благодаря тому, что прочитаете этот текст.

Дабы отметить один малоизвестный факт героизма в испано-американской войне⁵¹⁷, Элберт Хаббард'¹* написал в 1899 году короткую, но вдохновенную статью, озаглавленную -Послание Гарсии», и опубликовал ее в своем журнале «ОбывательЭтот номер был полностью распродан в течение буквально нескольких дней, и вс коре печатные станки в типографии Хаббарда работали круглые сутки, чтобы удовлетворить все запросы на данную публикацию Нью Йоркская Центральная железная дорога заказала больше миллиона экземпляров в качестве рекламы надежности своих поездов, на которые всегда можно по-

ложиться, и каждый член американского корпуса морской пехоты, равно как и каждый бойскаут в стране, получил свой личный экземпляр этой статьи.

Позже *Послание Гарсии» было переведено на русский язык, и его экземпляры были подарены каждому русскому железнодорожному рабочему. В ходе русс ко-японского вооруженного конфликта японцы были не в состоянии понять, почему у многих военнопленных они обнаруживают экземпляр данной статьи, но после того, как ее текст был переведен на японский и к нему сумели при влечь внимание Микадо, тот немедленно распорядился, чтобы его вручили каждому военнослужащему императорской армии и всем правительственным чиновникам.

Вдохновенные слова Хаббарда, переведенные в конечном счете на двадцать языков, вероятно, прочитало больше людей, чем любую другую статью в истории.

*Послание Гарсии» принесло целому поколению ряд очень важных ценностей, которые всегда будут много значить для тех, кто жаждет истинного успеха...

Во поем этом кубинском деле есть один мужчина, который возвышается на горизонте моей памяти и выделяется на нем подобно Марсу r перигелии"⁴.

Когда между' Испанией и Соединенными Штатами вспыхнула шина, возникла необходнм<хтъ срочно свясштъся с лидером повстанцев. Гарсиа находился где-го в горных крепостях Кубы — никто точно не знал, где именно. Никакая типа или телеграфное сообщение не могли дойти до него. А президент должен был срочно установить с ним контакт Что делать?

Кто-то сказал президенту США: *Естъ парень по имени Роман, и он найдет для нас Гарсию. Кслн нсшбще кто* го может эго сделать, то только Нонан*».

Послали за Романом и вручили ему письмо, котор^ч* грепоналось допанта. Гарсии. То, каким образом парень по имени Ронан ваял письмо, запечатал eix> в мешочек из клеенки, спрятал пот мешочек, прикопив

пластырем к груди в области сердца, а потом через четыре дня высадился ночью недалеко от побережья Кубы с беспалубного суденышка, исчез в джунглях и через три недели вышел на другую сторону острова, сумев пешком пересечь враждебную страну и доставить письмо Гарсии, - это все вещи интересные, но у меня нет теперь никакого желания подробно рассказывать о них. Я хочу обратить ваше внимание только на одно обстоятельство: президент Маккинли вручил Ровану письмо, которое надлежало доставить Гарсии; Рован взял это письмо и не стал спрашивать: «А где он находится?»

Боже мой! Вот человек, фигуру которого следует отлить в бронзе и установить эту статую в каждом колледже, имеющемся на Земле. И вовсе не книжные знания, в которых нуждаются молодые люди, и не инструкции про то да се, а непреклонная несгибаемость тела и духа заставляет таких храбрецов проявлять лояльность по отношению к тем, кто оказал им доверие, действовать быстро и решительно, концентрируя всю свою энергию, когда нужно сделать некую важную вещь — «доставить послание Гарсии».

Генерал Гарсиа сейчас мертв, но есть другие Гарсии. Поэтому всегда существует потребность в человеке, который не пожалеет сил и сможет в одиночку выполнить поручение, для которого необходимо много рук, хотя ему и доведется порой испытать граничащее с ужасом потрясение от тупоумия среднего человека — от его неспособности или нежелания сконцентрироваться на том, что необходимо, и сделать это.

Небрежная помощь, глупое невнимание, неряшливое безразличие и равнодушная, нерешительная работа вполсилы кажутся повсеместным правилом. И когда понадобится доставить «послание Гарсии», никакой человек не сможет преуспеть, если всеми правдами и неправдами или же прямой угрозой он не сумеет вынудить или подкупить других людей, чтобы они помогли ему; разве что Господь Бог в своей бесконечной доброте и великодушии сотворит чудо и пошлет ему в качестве помощника Ангела Света.

А теперь, читатель, проведите следующий эксперимент. Итак, представьте, что вы сидите в своей конторе и перед вами в пределах досягаемости находятся шесть клерков. Обратитесь к любому из них и попросите о следующем: «Будьте любезны, откройте энциклопедию и подготовьте для меня краткую записку, посвященную жизни Корреджо**⁰».

Вы думаете, клерк спокойно скажет: «Да, сэр» — и отправится выполнять поручение?

Клянусь жизнью, произойдет нечто совсем иное. Он неодобрительно посмотрит на вас и задаст один или сразу несколько следующих вопросов:

• А кто ото такой?

• А в какой энциклопедии посмотреть?

• А где эта энциклопедия лежит?

• А разве меня взяли на работу для этого?

• А вы случайно не имеете в виду Бисмарка?

• А почему бы этого не сделать Чарли?

• А действительно ли он уже умер?

• А к чему такая спешка?

• А можно я принесу вам книгу, чтобы вы сами все посмотрели?

• А зачем вам это знать?

И я готов поставить десять против одного, что после того, как вы ответите на все его вопросы и объясните, каким образом найти информацию и почему она вам нужна, клерк отойдет от вас и возьмет кого-то из числа других клерков, для того чтобы помочь ему в попытках «найти Гарсию», а затем вернется и сообщит вам, что такого человека вообще не было. Конечно, я могу проиграть свое пари, но, согласно закону больших чисел, этого не случится.

Теперь, если вы человек мудрый, то не станете утруждаться и объяснять своему «помощнику», что в латинском написании фамилию «Корреджо» нужно искать на букву «С», а не на «К», а вместо этого мило улыбнетесь и скажете ему: «Не беда, это неважно!» — и отправитесь сами искать то, что вам нужно. Именно такая неспособность к самостоятельному действию, моральная тупость, немощь воли, нежелание охотно, с готовностью взяться за дело и довести его до конца — все это как раз и есть те факторы, которые отодвигают чистый социализм в столь далекое будущее. Если люди не готовы действовать для себя лично, то как же они поступят в ситуации, когда польза от их усилий будет предназначена для всех?

Тут, похоже, не обойтись без сурового надсмотрщика с сучковатой дубиной в руках, и только страх получить в субботний вечер сильный пинок в известное место и «вылететь» со службы удерживает многих работников на своем месте после работы. Поместите объявление о вакансии стенографист ки, и окажется, что девять из десяти ирегенденток не владе-

ют ни орфографией, ни пунктуацией и не считают такие знания необходимыми.

В состоянии ли такой человек «доставить письмо Гарсии»?

«Взгляните вон на того счетовода», — сказал мне один из руководителей большой фабрики.

«Да, и что же с ним?»

«Понимаете, он вроде бы прекрасный работник и, если послать его в город с поручением, хорошо с ним справится. Но, с другой стороны, он с таким же успехом может заскочить по пути в четыре магазина, а потом, добравшись на место, забыть, зачем же его послали».

Разве можно доверить такому человеку столь серьезное дело, как «доставка послания Гарсии»?

В последнее время мы слышим много плаксивых выражений симпатии и сочувствия к «обездоленным и повергнутым в прах жертвам “потогонной” системы», к «бездомным странникам, ищущим себе честное и достойное занятие», причем эти и подобные им формулировки часто сопровождаются потоком жестких слов в адрес людей, наделенных властью.

Но ничего не говорится о работодателе, который седеет и стареет раньше времени в тщетных попытках заставить неряшливых, ни на что не годных лодырей трудиться разумно и добросовестно, а также о его долгой, терпеливой борьбе с «работничками», которые только и мечтают побездельничать или заняться ерундой, едва он повернется к ним спиной. В каждом магазине, на каждой фабрике идет процесс постоянного пропалывания таких сорняков и пустоцветов. Работодатель постоянно избавляется от «помощников», показавших свою полную неспособность содействовать интересам бизнеса, и набирает других людей. И независимо от того, насколько хорошо идут дела, эта сортировка продолжается всегда. Просто в трудные времена и при нехватке работы такой отбор проводится строже, но отныне и навеки людям некомпетентным и мало что стоящим нет места на хорошей работе, и им приходится уходить. Эго и есть выживание самых достойных и пригодных. Личная заинтересованность побуждает каждого нанимателя оставлять у себя самых лучших — тех, кто сможет «доставить послание Гарсии».

Я знаю одного человека, который представляет собой нечто в своем роде действительно выдающееся, — он целиком лишен способности держать собственный бизнес и вместе с гем не представляет абсолютно никакой ценности для кого-нибудь другого в качестве наемного служащего,

поскольку у него в голове постоянно бродит безумное подозрение, что работодатель угнетает или собирается угнетать его. Короче говоря, он не в состоянии отдавать распоряжения другим, но и не готов выполнять задания от кого-то другого. Если дать ему послание, которое надлежит «доставить Гарсии», его наиболее вероятный ответ будет: «Отнеси его сам!»

Сегодня этот человек ходит по улицам в поисках работы, и ветер насквозь продувает его поношенное пальто. Но никто из знающих этого брюзгу не рискнет нанять его, поскольку он отъявленный подстрекатель и смутьян, везде сеющий недовольство. Он не верит никаким аргументам или разумным соображениям, и единственное, что может произвести на него впечатление, — это нацеленный в его сторону носок ботинка сорок пятого размера, желательно на толстой подошве.

Конечно, я знаю, что человек, столь сильно изуродованный в нравственном отношении, не менее достоин жалости, чем физический калека. Но, сочувствуя и жалея его, не забудем уронить слезу и сказать доброе слово о тех людях, кто стремится к борьбе и с готовностью берется за большие дела, чье рабочее время не ограничено гудком, а волосы быстро седеют из-за той войны, которую им приходится вести, чтобы не дать расцвести пышным цвегом неряшливому безразличию, небрежной бездумности и бессердечной неблагодарности тех, кто только благодаря возможности трудиться на предприятии, принадлежащем одному из таких людей, не является бездомным и голодным.

Не слишком ли круто я ставлю вопрос? Возможно, я резковат, но, когда весь мир уделяет внимание обитателям трущоб, я хочу выразить чувство симпатии к человеку, который преуспевает, который, невзирая на все трудности и риски, возглавил усилия других людей, направил их в нужную сторону и, достигнув успеха, буквально ничего из этого не извлек; да, ничего, кроме самого необходимого — пропитания, жилья и одежды. Я носил с собой перекус и работал за поденную оплату, но побывал также предпринимателем и сам нанимал работников, а посему мне известно, что у обеих сторон есть свои аргументы. Сама по себе бедность не дает человеку никакого превосходства; лохмотья не служат никому рекомендацией; а предприниматели алчны и безжалостны ничуть не в большей сгепени, чем бедняки добродетельны. Мое сердце обращено к человеку, который, когда его босс находится далеко, делает свою работу так же хорошо, как если бы тот был рядом. И к тому человеку, который, когда ему вручают «послание для Гарсии», спокойно и без лишних слов

берет этот официальный документ и передает его адресату, не задавая никаких дурацких вопросов и не питая потаенного намерения вышвырнуть конверт на ближайшую помойку или проделать с ним что-нибудь еще, лишь бы только ничего не предпринимать. А еще я обращаю свой взор к тому⁷, кто никогда не «сачкует» и не устраивает забастовок в борьбе за повышение заработной платы. Цивилизация — это на самом деле сплошной и нескончаемый поиск именно таких личностей — поиск долгий и полный тревог. Но подобным людям всегда будут предоставлять все, о чем они только попросят. Они нужны в каждом большом и малом городе, в каждой деревне — и в каждой конторе и на фабрике, в каждом магазине и мастерской. Мир не может обойтись без таких людей. Они необходимы всем и везде, причем необходимы очень сильно, — люди, которые способны «доставить послание Гарсии».

Шесть простых вопросов, благодаря которыми вы никогда не попадете в ситуацию, оказавшуюся выше вашего понимания.

Пол Гегги

Время от времени такое случается почти со всеми нами. Внезапно возникает какая-то возможность, которая сулит большие перспективы то ли финансовой выгоды, то ли карьерного роста. Испытывая волнение, переходящее в зуд, и проникнувшись энтузиазмом в связи с данной ситуацией, мы готовы ринуться в бой и с ходу приступаем к активным действиям, ничего не продумав предварительно и не оценив потенциальных шансов преуспеть, а в результате падаем лицом в грязь' Если постигшее нас бедствие было незначительным, то мы сможем потом оглянуться на данный эпизод и недоуменно пожать плечами по поводу случившегося, сопроводив все это более или менее добродушным смехом. Но чаще попытка заканчивается не столь благостно, и неудачные результаты нашего нерасчетливого предприятия оставляют ^в душе шрамы, которые сохранятся всю жизнь.

Научить вас умению принимать новые вызовы, постоянно расширять горизонты ваших устремлений и поднимать выше планку ваших амбиций — все это было одной из основных задач и предпосылок создания данного Университета, прежде всего потому, что уже давно установ-

лено, насколько малый процент своего таланта мы в состоянии использовать Однако большинство из нас не в силах без какой-то посторонней помощи и руководства разобраться, где и каким образом провести ту тонкую разграничительную линию, которая отделяет царство возможного от гораздо более обширного царства невозможного. И из-за этого неумения мы спотыкаемся и падаем, отрезвленные и наказанные итогами тех наших «свершений», которых следовало бы избегать.

Жан Пол Гетти накопил свой первый миллион долларов в двадцатичетырехлетнем возрасте Четыре десятилетия спустя его провозгласили самым богатым человеком на Земле, причем он сколотил огромное состояние, составлявшее свыше миллиарда долларов, благодаря вызывавшей всеобщую зависть способности всесторонне оценить любую ситуацию прежде, чем инвестировать время или деньги’²¹.

В этой важной лекции, извлеченной из его книги под названием •Золотой вею, м-р Гетти обучит вас простому методу, который позволит вам взвесить любую представляющуюся возможность и сопоставить ее с имеющимися у вас под рукой наличными ресурсами так, чтобы вы могли увеличить свои шансы на принятие правильного решения прежде, чем прыгнете, очертя голову, в омут неведомого.

Кстати говоря, когда это вам в последний раз доводилось поприсутствовать на обращенной лично к нам лекции миллиардера?

К сожалей ию, даже после гою, как от стартовой линии удалены наиболее серьезные из первоначальных препятствий и барьеров, маршрут к полноценной и счастливой жизни все еще сильно отличается от гладкой, как стекло, снерхскор<ктной автострады. Здесь по-прежнему встречаются неприятные объезды, повороты с плохой ниди-мостью, напряженные перекрестки, пункты сбора платы за проезд и, что (Х'.обенно важно, ограничения, ре|улирующие порядок движения.

Исключительно малое число людей — бедь они философами или глупцами, финансовыми магнатами или нищими попрошайками — вольны преодолевать оживленные транспортные магистрали, как им вздумается. По крайней мере, после того как они сталкиваются с тем фактом, что двигаются по тгой столбовой дороге отнюдь не в одиночестве. они понимают необходимость сосуществовать и взаимодействовать с другими людьми.

Разумеется, здесь, как и везде, встречаются отдельные исключения из того общего правила, что люди вообще-то должны повиноваться установленным правилам. Человек может направиться кратчайшим путем к некой отдаленной горной цитадели и там наслаждаться «полной свободой», но только на уровне каменного века и лишь до тех пор, пока он остается полностью изолированным и самодостаточным. А поскольку в нынешние времена отшельник должен получать от других людей как минимум коркл хлеба, какую-то одежку и пару гвоздей, то он автоматически в некоторой степени отказывается от свободы и становится зависимым от условий и обстоятельств, диктуемых неким иным лицом или обществом н целом.

И поскольку среди нас сыщется лишь немного тех, кто проявляет неудержимую THiy к диете из акрид и дикого меда**, трансформирующейся в наши дни и в наших широтах в съедобные коренья и ягоды, кто согласен на гардероб из примитивно выделанных звериных шкур и на жительство в пещере, то для подавляющего большинства людей остается одно: признавать и уважать положения, правила и реалии цивилизации. Поэтому, чтобы отвечать требованиям, предъявляемым к членам нашего общества, люди должны допускать со стороны того же общества некоторое вторжение н сферу личной свободы Неспособность иди отказ от терпимого отношения к подобным посягательствам не всегда влечет за собой желательный результат н виде наказаний, которым мы неминуемо подвергаемся.

Например, фажданнну запрещают — под угрозой суровой кары совершать кражу или двоеженство, мошенническим образом обманы чать пли душить ближнего, сражаться на дуэли, подделывать документы либо совершат ь подлог. Колее того, среднему гралсишину не разрешают использовать ею собственный, сугубо личный доход пилжчтью но своему усмотрению - заметная часть .«того дохода автоматически изымается или должна добровольно передаваться в распоряжение налоговых ведомств.

Да, конечно же, эти и им подобные ограничения и правила предназначены для того, чтобы обеспечить безопасность и благосостояние населения. а также для защиты и сохранности нашей социальной системы и общественного строя в целом. Тем не менее в чистой теории, если не принимать во внимание ничего иного, все они действительно представляют собой безусловные посягательства на концепцию Абсолютной Индивидуальной Свободы.

Следует признать, что средний человек хорошо понимает наличие таких предначертаний и, вообще говоря, подчиняется им и соблюдает установленные правила без чрезмерного и не всегда уместного протеста. Но, как это ни парадоксально, он еще более добровольно повинуется многим другим наложенным на нас ограничениям, менее бросающимся в глаза, но на самом деле более широким, радикальным и решительным, причем повинуется, даже невзирая на то, что само существование этих ограничений — не говоря уже об их действенных эффектах — распознается лишь незначительным меньшинством людей.

Вот вам элементарный пример. Хотя средний американец во многих сферах своей деятельности пользуется большой свободой выбора, его ни в коем случае нельзя считать полностью независимым, самостоятельным человеком, эдакой вольной птицей, когда речь заходит об установке общего курса и направления его жизни. Он подчиняется огромному количеству всевозможных сил, факторов и обстоятельств, на которые должен реагировать и откликаться. И он довольно слабо или вообще не понимает ни их наличия, ни действенности, хотя в реальности именно они часто побуждают или даже вынуждают его принимать наиболее важные решения и совершать самые ответственные поступки.

Тем, кто мог бы счесть это утверждение спорным, лучше всего для начала признать, что на протяжении жизни им то и дело необходимо принимать что-либо во внимание, вносить поправки, идти на компромиссы и делать уступки просто для того, чтобы выжить, и на все это приходится идти в еще большей степени, если они хотят подняться выше окружающей их безликой толпы. Часто, столкнувшись с широким спектром возможных вариантов, они бывают вынуждены отказаться или воздержаться оттого, что в нормальной ситуации стало бы их первым выбором, и согласиться на некие альтернативные или промежуточные подходы — и лишь после этого они Moiyr продолжать максимально использовать свои возможности.

Я познал это на собственном опыте. В молодости я питал честолюбивые амбиции и хотел поступить на дипломатическую службу, а также — как только моя карьера станет возможной — добиться признания на втором поприще — в качестве литератора. Вероятно, я бы так и сделал, не будь в моей биографии того кажущегося малозначительным обстоятельства, что я был у своих родителей единственным ребенком.

Но эта деталь оказалась не просто важной, а решающей. Кто-то должен был продолжить бизнес, созданный моим отцом, Джорджем Ф. Гетто, за многие десятилетия упорной и увлеченной работы, которой он посвятил всего себя. Этот бизнес вовсе не представлял собой того, к чему я был лучше всего подготовлен; просто получилось так, что я оказался единственным наследником.

Уверяю вас, сама идея управлять достаточно крупным и успешным бизнесом была не только весьма далека от моих первоначальных амбиций, но и выглядела в моих глазах устрашающей, труднодостижимой и тревожной. Сопутствующие этому обязанности и проблемы представлялись мне огромными и зловеще обременительными. Но не просматривалось никаких запасных выходов, через которые я мог бы с чистой совестью ускользнуть от всего этого, особенно с тех пор, как на карту были поставлены, помимо всего прочего, оказавшиеся под угрозой безопасность и благосостояние моей матери.

Следовательно, мне пришлось напрочь отказаться от своих планов и, увы, делать карьеру в деловом мире, а не на дипломатической службе. Но, как только решение было принято, я не позволил себе ни малейшей мазохистской роскоши затяжных и от этого еще более мучительных сожалений. Впрочем, я, пожалуй, и не мог в них окунуться перед лицом тех задач, за которые должен был взяться.

По общему признанию, «игра» не была моей сильной стороной, но по воле обстоятельств, над которыми я имел лишь весьма ограниченный контроль, меня бросили именно в эту сферу — поначалу’ как запасного игрока, который выходил лишь на замену. Тем не менее — и независимо от тош, как мне довелось попасть в эту игру, — я уже участвовси в ней. С этого момента мне приличествовало лишь одно — сражаться в ней энергично и активно, стремясь удерживать мяч в игре; впрочем, ничего Другого мне не оставалось делать.

Чтобы не возникло никаких недоразумений, я не хочу хвалиться собственными достоинствами или говорить об их наличии. Я лишь использую самою себя в качестве удобного примера для подтверждении следу-

ющих двух утверждений. Во-первых, я хочу высказать тезис о том, что хотя индивидуум далеко не всегда имеет возможность заниматься тем, к чему его больше всего тянет, он вполне может приспособиться к иной разумной среде, альтернативной или рациональной, а затем успешно акклиматизироваться в ней. Во-вторых, он и в такой наполовину вынужденной ситуации вполне может все еще получать удовлетворение от своего занятия и радость от жизни вообще и от собственных поступков в частности.

Мой опыт показал мне, что нет ничего более бесполезного или бессмысленного, чем впустую тратить энергию на оплакивание сложившегося положения и бунтовать против необходимости идти в жизни на компромиссы и делать уступки. Можно с точно таким же эффектом разражаться напыщенными тирадами или просто бреднями против законов, запрещающих погромы и убийство, по той лишь причине, что дежурный синоптик неправильно предсказал погоду, в результате чего внезапный ливень сорвал семейный пикник.

В конце концов, принятие индивидом неизбежного редко приравнивают к презренной и безоговорочной капитуляции. Равно как такое принятие отнюдь не обязательно подразумевает, что человек должен впредь отказаться от глубоко укоренившихся в нем устремлений и амбиций и осудить себя на сплошное уныние и упадок духа.

С одной стороны, лица, наделенные воображением и находчивостью, всегда смогут расширить фундамент и структуру ситуаций, в которых они очутились, и тем самым обеспечить вполне достаточно места и возможностей для того, чтобы реализовать свои амбиции и достичь исполнения собственных желаний в рамках новой структуры своей деятельности. С другой стороны, для храбрых, инициативных мужчин и женщин никогда не бывает слишком поздно вырваться из того, что они считают наезженной колеей или проторенной дорожкой, и переключиться на совершенно иную карьеру или развить в себе иные интересы, которые удовлетворят их самые страстные влечения и глубинную жажду перемен.

Однако всегда и при любом развитии событий основополагающим должно быть соображение о том, что на протяжении большей части своей взрослой жизни средний индивидуум будет продвигаться в двух различных, хотя и перекрывающихся, взаимосвязанных сферах существования: «профессионально-технической» (той, которая включает его работу) и личной. И в любой ситуации — в радости, в горе или на ровном месте, при полном безразличии — любые профессиональные или карь-

ерные обстоятельства непременно будут оказывать существенное формообразующее давление на всю жизненную философию индивидуума и на поведение, характерное для его образа жизни.

Человек, который ничему не учится или ничего не впитывает, оставаясь слепым и глухим для воздействий со стороны той окружающей среды, в которой он каждую неделю проводит приблизительно сорок часов, достаточно редок, и его вполне можно считать уникальным. Маловероятно, что кто-либо способен полностью вычеркнуть свою работу из головы после того, как покинет офис или выйдет за заводские ворота. Фактически, каждый вне работы говорит о служебных делах или на узкопрофессиональные темы; уже одно это, казалось бы, доказывает, что служебные мысли и впечатления «несут домой». Будут ли эти профессиональные влияния явно бросаться в глаза и доминировать во всем поведении человека или же их проявления окажутся обманчиво тонкими и трудно уловимыми, зависит от несчетного числа самых разных факторов, но такого рода влияния действительно есть и бесспорно воздействуют на жизнь каждого человека. Для иллюстрации я позволю себе привести простой и очевидный пример.

Пилот авиалинии, выполняющей трансатлантические полеты, и завсегдатай дорогого магазина, принадлежащий к кругу наиболее обеспеченных лиц, получают, вероятно, сопоставимые доходы, но маловероятно, чтобы их жизненная философия и частная жизнь оказались сходными. Машинист ночной смены и диск-жокей, работающий от полуночи до рассвета, трудятся в непривычное для большинства людей время, но каждый из них вырабатывает собственные образцы мышления, взглядов и образа жизни, причем эти образцы, в свою очередь, имеют мало общего с жизненными установками мелкого наркодельца, тор1ующего на углу, или менеджера местного универсама. И личный секретарь, и дипломированная медсестра — женщины, и, возможно, им обеим присущи во многом похожие женские инстинкты и качества, но я сомневаюсь, будут ли хоть в какой-либо степени идентичными их точки зрения и виды на будущее, а также их жизненные установки и модели поведения.

И, по моему разумению, изрядная часть этих различий может быть обоснованно приписана влиянию ситуаций, складывающихся у них на работе, и опыта, который они приобретают.

Я думаю, что на основании всего рассмотренного выше большинство ^из нас, если мы будем честны перед собой, согласится с тем, что люди в Действительности вовсе не такие уж хозяева своих судеб и капитаны соб-

(тленной участи, как им порой хочется верить. Тем не менее никто немо-жет отрицать натичия у него — в пределах налагаемых на каждого человека ограничений — более чем достаточной свободы и широты маневра, позволяющих ему сделать с самим собой, своей жизнью и карьерой то, что он пожелает и сумеет сделать.

Некоторые, как зто ни прискорбно, хоть и верно, не будут предпринимать ровным счетом ничего, никуда не продвинхтся и окажутся презренными неудачниками иди в одной, или в обеих — обычно в обеих -упомянутых ранее сферах существования, причем исключительно по причине собственного отказа прилагать усилия, необходимые для достижения чего-то большего или лучшего. Остальные люди вроде нас с вами могут бросить мимолетный взгляд в их сторону или, если мы ощутим такую склонность, мрачно и неодобрительно покачать юл о вой.

Другие люди могут предпринимать честные и реальные усилия для продвижения вперед, ио потерпеть при этом неудачу’ из-за своих интеллектуальных или иных недостатков либо даже по причине чисто физической немощи. Эти лица, конечно же, заслуживают понимания, сочувствия. а также — там, где это оправдано, — протянутой им руки помощи.

Однако найдутся и те, кто достигнет успеха, причем зависящего от выбранной ими шкалы измерения ничуть не меньше, чем от их способ ногтей — в одной или обеих указанных ранее сферах (ради блага этих людей хочется выразить надежду, что это произойдет в обеих сферах сразу). И хотя в этом деле им часто помогают — по крайней мере, в некоторой степени — другие люди, успехи победителей все равно будут определяться их собственными талантами, усилиями и проявлениями силы ноли, терпения и иных подобных качеств.

Однако в этом месте мне приходит в голову, что, !1|1ежде чем любой индивидуум включится всерьез и надолго в борьбу за достижение своих честолюбивых устремлений н жизни и работе, он имеет право услышать несколько довольно-таки нетрадиционных предостережений.

На основании многолетних наблюдений и личного омыта я пришел к выводу, чти людей, которые терпят неудачу' по причине чрезмерности своих стараний, почти столько же, сколько тех, кто терпит неудачу из-за недостаточности усилий.

/1а, я знаю, что зги звучит па|)адоксально и похоже на ересь. Но, к сожалению, это верно, причем не в единичных случаях, а применительно к весьма многим людям. Их основную слабость можно описать очень кратко. В какой бы из сфер своею существовании «нрск||есс11онально-тсх-

нической» или личной либо в обеих одновременно — эти люди ни стремились достигнуть успеха и добиться вожделенного результата, они просто не могут установить, что для них является возможным и находится в пределах их способности «дотянуться*, а что явно перерастает их возможности или находится вне их досягаемости, как бы сильно они ни старались.

Эти несостоявшиеся чемпионы устанавливают себе слишком высокую планку, а затем, к своему вящему разочарованию, видят, что даже их наиболее подготовленные попытки взять данную высоту заканчиваются неудачей.

Все .это напоминает мне об одном руководителе — позволю себе из милосердия назвать его вымышленным именем Джон Джонс. — который как-то, причем довольно недолго, работал в одной из компаний, находящихся в моем подчинении. Человек вполне интеллектуальный, хорошо образованный, с очень приятной внешностью, имеющий прекрасную семью и хорошую трудовую биографию, где говорилось о его пребывании на менее ответственных руководящих постах в других фирмах, он казался полностью пригодным для той важной должности, на которую был назначен.

«Медовый месяц* продлился недолго. Понадобилось совсем немного времени, прежде чем стало очевидно, что Джон Джонс не только не в состоянии продвигаться вперед, но все больше и больше откатывался назад, а при зтом еще и тянет :ia собой других руководителей компании. Вся эта немалая организация беспомощно барахталась и спотыкалась, не в силах выкарабкаться из накатывавших ватами приливов и все белее редких отливов просроченных проектов, не выпаженных своевременно заказов и жалею разваренных клиентов.

Чтобы определить главный источник неприятностей, не потребовалось вест долгие поиски. То ли новая высокая должность нашего друга Джонса ударны ему в юлову и совсем вскружила ее, то ли он отчаянно пытался блеснуть и показать себя - в любом случае, результат был таков, что этот человек совершенно утратил чувство меры и потерял всякое представление о том, ч то можно и чето нельзя. Джонс у веровал в то, что wi сам — }>авни как и организация, которую он возглавлял. - способен творить чудеса, делая все что утодно, и притом за абсу рдно короткое и противоречащее здравому смыслу время. Независимо от тою, чло у нею требовали или просили сделать, Джонс решительно и без секунды колебании обстал выпиши ль зто если не завтра, то уж наверняка после

завтра. А в результате вечно спешащий, вконец измотанный и постоянно перенапрягавшийся персонал вел заведомо безнадежную и обреченную на провал борьбу, сражаясь против невозможного.

И вот, хотя я в основном являюсь бизнесменом и на первом месте у меня должны стоять деловые соображения, я вообразил, что, пожалуй, все-таки смогу оставить Джона Джонса в платежной ведомости своей фирмы после его перевода на менее ответственную должность. Ему было около пятидесяти пяти лет, и я полагал, что при надлежащем отношении этот человек все еще способен хорошо справляться с работой на менее высоком, но все же руководящем посту.

Мне пришлось быстро отказаться от подобных иллюзий, когда выяснилось, что Джонс не только плохо справляется со своими обязанностями в профессиональной сфере, но и полностью запугался в личной жизни. Он купил себе дом, стоивший, по меньшей мере, вдвое дороже той суммы, которая оправдывалась бы его доходами, — причем приобрел его только с самой минимальной оплатой наличными, планируя выплатить остальное в кредит. Далее выяснилось, что после целой серии инцидентов, оставивших после себя неприятный осадок, его вежливо, но твердо попросили покинуть загородный клуб, который он посещал. Оказалось, Джонс влез в долги еще глубже, чем до того — в незаконченные работы и невыполненные обещания клиентам, а негласное расследование выявило, что, вдобавок ко всему, он был еще и тираном в семье, нередко приводя близких в ужас. Словом, ситуация настоятельно требовала скорейшей отставки Джона Джонса, и она была принята прежде, чем высохли чернила на его подписи под соответствующим прошением.

Если что-нибудь и выделяет эту печальную и досадную сагу из череды ее бесчисленных аналогов во всех областях человеческой деятельности, так это отчетливо проявившееся в ней противоречие с традиционной — и, вообще говоря, обоснованной — дошкой, гласящей, что зрелость кандидата и его прошлая закалка в огне жизненных перипетии уменьшают вероятность таких почти катастрофических ошибок при подборе персонала на высокие посты. Я бы сказал, что Джонс, перешагнувший 50-летний рубеж, был достаточно зрелым человеком. Он многое испытал как в личной, так и в деловой жизни, прошел суровую жизненную школу. Женившись в 22 года, он имел троих детей, которым было 19- ^ ^и Н лет. История его прошлой трудовой деятельности была безупречной и отражала устойчивое, если не сказать впечатляющее восхождение к вершинам. Этот омыт должен был породи ть по-настоящему закаленного ^че'

ловека и делового, ответственного руководителя. На мой взгляд, случившемуся нет никакого целиком удовлетворительного объяснения, за исключением того, что он пришел, увидел — и был побежден собственными слабостями.

Но, если вам не доводилось встретить на своем жизненном пути ничего подобного, не расстраивайтесь — вокруг есть множество других Лжонов Джонсов, и коль такие люди и служат чему-то конструктивному, то их единственное предназначение состоит в том, чтобы выступать в качестве безошибочных предупреждений типа «остановись, присмотрись и прислушайся» для тех, кто реально желает наслаждаться жизнью и продвигаться по карьерной лестнице.

Любой человек, стремящийся преуспеть как в личной, так и в профессиональной сферах своего существования, должен постоянно взвешивать и измерять, рассчитывать и оценивать, стремясь всякий раз установить, что он может — и чего не может — достигнуть в нынешних обстоятельствах и с теми ресурсами, которыми он располагает. Короче говоря, для желающих преуспеть весьма существенно умение отделять в обеих сферах жизни пшеницу' возможного от плевел невозможного¹²³.

Способность видеть ту зачастую чрезвычайно тонкую черту, которая отделяет царство возможного от царства невозможного, редко бывает врожденным свойством натуры. Это качество приобретается частично с помощью метода или, скорее, в ходе процесса проб и ошибок, но главным образом - во всяком случае, хотелось бы надеяться — путем развития в себе умения логически мыслить и выносить здравые суждения. Однако, тем не менее, последующие вопросы могли бы помочь некоторым людям и послужить отправными точками для размышлений и рассмотрения различных соображений:

• Чего я пытаюсь достигнуть?

• Почему я думаю, что то, что я хочу сделать, возможно?

• Какие соображения заставляют меня думать, что это может оказаться невозможным?

• Что я реально от этого получу или что потеряю?

• Окажут ли какое-то воздействие на результат такие факторы, как мой возраст, выносливость или здоровье, — и, наоборот, смогу ли я перенести любые неблагоприятные физические последствия, которые, вероятно, возникнут в ходе борьбы за данну ю идею (или реализации данной» проекта)?

• Смогу ли я лучше и выгоднее использовать свое время, усилия и энергию, выбрав другое направление деятельности?

Бесспорно, все это не более чем предложения, рекомендуемые в качестве потенциальных стимуляторов ваших собственных размышлений на сей счет. Окончательное решение, в любом случае, за вами.

В связи с различными затронутыми мною вопросами хотелось бы рассказать вам одну анекдотическую историю, которую я считаю необычайно уместной и поучительной.

Несколько лет назад я был приглашен на званый ужин, который устраивал человек, славившийся своими широкими интеллектуальными и культурными интересами, разнообразными устремлениями, безграничной энергией, финансовым успехом и тем, что французы называют joie de vivre — радостью жизни. Ему было тогда 75 лет, но выглядел он лет на двадцать моложе, ежедневно и подолгу⁷ плавал, совершал длительные пешие прогулки и питал решительное отвращение к самой мысли о том, чтобы когда-либо лечь спать раньше, чем в 2 часа ночи.

После ужина он и все его гости перешли в гостиную. Среди присутствовавших был популярный газетный комментатор, статьи которого публиковались многими изданиями по всей стране. Человек довольно-таки беззастенчивый, он неизменно стремился сочетать бизнес с удовольствием и даже на таком приеме получить «горяченький» материал для одной из своих будущих статей. Он начал светскую болтовню с хозяином, вежливо рассыпаясь в комплиментах по поводу его всем известных достижений, высоких почестей, которых тот был удостоен, и удивительной энергии, а затем ловко превратил эту вроде бы невинную беседу в самое настоящее интервью.

«Сэр, вы достигли столь многих успехов, не зря пресса и публика называют вас гением. А считаете ли вы сами себя таковым?» — спросил бойкий журналист.

«О Господи, конечно же, нет! — таков был сопровождавшийся смехом и, несомненно, искренний ответ. — Разве что если счет» признаком “гения” тот факт, что я давным-давно распознал некоторые фундаментальные истины, которые, между прочим, доступны каждому».

«А что вы подразумеваете под “фундаментальными истинами"?» прозвучал следующий и вполне предсказуемый вопрос.

Ответ оказался прямым, добродушным и - вероятно, потому, что мы все только несколькими минутами ранее закончили ужинать, — был ив-

ложен в риторических фигурах, имевших сугубо гастрономическую

ориентацию.

«Я бы сказал, что их четыре. Во-первых, человек не всегда способен получить каждое блюдо из меню, которое ему хочется отведать. Во-вторых, он, тем не менее, обычно все-таки может найти достаточно разнообразное пропитание, чтобы удовлетворить и свой голод, и свои замашки гурмана. В-третьих, в процессе еда он должен повиноваться старой аксиоме и никогда не откусывать больше, чем в состоянии прожевать. В-четвертых, это не должно, однако, препятствовать ему в том. чтобы набирать полный рот здоровой и вкусной пищи, ибо всякое блюдо, достойное этого определения, должно быть съедено с аппетитом и ни в коем случае не следует возиться с ним или откусывать понемножку¹, демонстрируя привередливость».

Эти метафоры заслуживают того, чтобы их запомнили. В критические моменты каждая из них послужит вам неоценимой директивой, направляющей вашу жизнь и подход к ней в нужную сторону.

Для меня все они сыграли именно такую роль. И много раз.

По мере роста ваших успехов вы скоро обнаружите что есть масса людей, которые пришли бы в восторг сумев столкнуть вас с нынешнего высокого места.

д-р Дэвид Сибэри

Есть старинная итальянская пословица, которая гласит: «У вас пятьдесят друзей? Этого недостаточно. У вас один враг? Это слишком много». Никто не может оспаривать мудрость данных слов, и все же вам будет фактически невозможно достигнуть успеха, если вы не обзаведетесь по ходу дела группой людей, которые обрадовались бы вашему краху. Даже у достигших грандиозного успеха гигантов духа, которые были в особой степени преисполнены любви к людям, скажем, у Иисуса, Ганди и Линкольна, нашлись злопыхатели, успешно устроившие против них заговор.

Враги, само собой разумеется, иногда могут представлять и немалую ценность. Обычно в своих мнениях, высказываемых в наш адрес, эти недоброжелатели ближе к истине, чем соображения, которые формируются на сей счет у нас самих. Так что мы можем много узнать от них, во всяком случае, о себе. Но, в любом случае, злопыхатели представляют собой главную опасность для нашего буДУ" щего, и мы должны понять, как обходиться с ними, ПОД' вергая себя наименьшему риску.

«В наших руках непременно должно быть нечто столь же эффективное, как пулеметы, чтобы защититься от орды надоедливых и беспокойных личностей, толпящихся вокруг нас на службе, дома и на улицах. Нас угнетали слишком долго. Мы хотели бы каким-то путем преодолеть изъяны этого алч-. но го мира.

Но есть ли хоть один такой путь? По мнению пессимистов, нет. Что касается моралистов, то они своими воплями зовут каждого стойко переносить трудности, выпавшие на его долю. “Так уж устроен этот мир”, — настаивают люди проницательные и умудренные опытом, равно как и те, кто разочарован в жизни или испытывает иронию.

Я не убежден, однако, что интеллект, который расщепил атом и послал человека в космос, не способен обнаружить пути, позволяющие облегчить жизнь».

Эти слова принадлежат Дэвиду Сибэри и взяты из его классической книги по самосовершенствованию «.Искусство эгоизма», откуда и позаимствована данная лекция. Эта поразительная книга, впервые попавшая в списки бестселлеров еще в 1937 году, с тех пор постоянно допечатывается и каждый год продолжает потрясать и стимулировать тысячи людей.

Держать своих врагов под контролем? Да, вы можете сделать это, причем без малейшего привлечения силы. Как настаивает д-р Сибэри, для этого есть намного более эффективный метод...

Человек рождается, чтобы выживать. И хотя его кончина предопределена и неизбежна, нет никакой разумной причины, по которой в промежутке от рождения до смерти жизнь не может быть Долгой и приятной. Существует только одно явление, которое мешает та-^к°му развитию событий Человек научился защищать себя от природы;

cm i m i и и¹ ни' выигрывает срамима цптш бтоалмеЛ я «(*•*, _я ^ ■гр ел* яг man. каш» пй|жж* яа Miwiwwa mem. аадег^ алпнамерпсмпста и апти ярт я наги

Для начат явдалммгя атуят. а иг грамот: *я * nrnvafe, нападения?

В ' **"■ лпагЯ иалиниг ттпегтжла i аг» сшг иоаа^ щяхея инфантильными нага хамя enema т ш яп хаив ц точный. Она стррмятся мл мат, наг с аяна ana апх что -итяц_№ рои т удар» — am аиячт нарушать ире в*г их жпапяе i и» леииг и \ ■наследованные нами, а по ехтм. xrrv ли и- ip пленим» «т, и этап, вторые и нот цмипвлуип, ио х » мл чпхм твача Т< ю нас. по ис соглашается с этим лежал ть а Чим

лапки кверху человеческим духом, малою. ними и «ними, 4м лены. что одна иа смол больших оба» «ха» ю амауши и

Зпсчг ошктва unman a iarfa>wa»m гаоих» я ми право» ляп. (ммм am aor меньше и игиилг швмгиа pa* in. вря* мр

мы ямами Беда а* мы воаиодии им дружину шмо я Ьгми

ааино. у наг иг огтангия ииааипй мапии

Проблема арааимбногти рааи кая и arm В лани. аяоНм ха недобрана ил льгтвк мтра|яваст самые сотый ниагВотгИ ттожа. 1а рых филпофпап емптмвх опреле-лявящт ра« играли лаа прима Согласно одному иа них. при мнпАиодимогто aw им я пов гноя метиприть мстительность нхи аобцип им дпчжиы были итожим сильные средств и янхалимна алии, аамниаиимг ш фон Ая а аюгвгтчаии г лрчтмм прямотам вы wnaixxxx м пбгдия мс.

Ганди аисая-то ипниедоаал вторив ма я*« гни ваяла. пагоиаьА Я сомнеааяо относительно апимхв яхво мепмь яла тпгмб Эма

Однат кингтрутотог нет • яашг жя> ш авгмаиаа аянпамидна-нмцаа ЦЯ1ВИ1 npmnia^Ti врага с тиаттаи тпялинш г|«ягга мм хргтьим И Нримпвутичиым, ергДИНИ CMumfiuM брвби сх> алом Паями тг вашем) металле игт> самой) vaurmnaarv «Ли МаАдиг* мгази срсГ» «о преидилемия в иодяаавммя, иг исмидыухии гмлу Ириа.хмапеон го род» мысленно диодо мяв карат.

Но не боритесь ради сами* борьбы Itr бирнтехъ. «вы раьрть™* •ап» Иг бортам., дм тою чтобы ви манит • аиьо м-ра сн хн «н нее, гардышо Не бирмхясц чтобы цремхиаичк смиесъ н|я лшвлжя* мхаап. яо Ьиритео. тоаьло для того, чхибы дхпто биишиД ие*¹ пртим ведите борьб), по виамиашини мс бцвгь - -р»*»»» бы икмИУ

пня и iftrvTWtHMM ям япался тавпй тамг Епрнть paw пожги иной чп-яя. рал*¹ ламжущм* гкяы. клтрня flnvr пе»ерп1имн в «ча тгряпдо-мяия ваших трулногтей Например. однажды пмпй m МУЖЧИН» утро-»И иЛт. мама, яда Того чтобы таи imii мою гп ит трения Наконец, да. пережля от глгжесимх угрт с конкретным тейп дням агпиамермлса тяг я сделать Но прежде чем гт пригнули а реалигчтии галаго камера ааа. я пкатойип гкжнкх емх • • Погла драки млн тента хранив на инаанмт-я Ты можешь Лт мака, но убедить маня ты на сможешь. Помни ой яга», кота Аудгть ГТГДЬГОГТЬ а т>рыя ■ Моя твердость преодолела гт ran Мы на дрались.

Я нг пАграяч-ь утверждать. чт каждый тжа при парной попытке вряменить пииый алча киветруктмвното напрптитленка а состннни

«тряиить xaiAvm атиикютю т наго неприятнить. Однако. если ж «спить-хаапыя тшм подходом. в потной пара <жалив пгяонныа приамы н лвла-Д> апгпгточяым учением и навыаом ттиттраЛтята ах. ом будет творить | рдгш Нам рглко прилет реально капать на яиго-киАудь и вообще ватьжжктя силой. если яы каучтесь применить свой острый ум.

Ужг давно Ныло ска шно. «по аелм дата человеку доела точно длинную ■ прочную веревку. то он плаатитп. Лайте враге япеаниапакти и надлежащий ркпш - и он сам станет причиной собственной неудачи Л сде-Ж1 он это. стопчи руками 1нжа.ы1 вам какую-го имеющуюся у наго сябую точку, куда вы нанаегта ра «яший у.ир

У одной жгництны было несколько сосглгЙ. которые очгмь иг нрав» ап га мужу, кота сама она их просто обожди Кроме того, муж на разрешал ей дгржагь дочрьЛттиицу. хота они влитие мог-ш ппоиитить саба ло Жана считала своал работу По дрых слишком грудной и утомительней. так что мало жмималмсь ею и совсем aurventxa дом. То мггрулии-auiu патикшиг. a втором «каталась Героики наитий краткий исто-рак. ластавляло ее стрчьыггь, тжа пой жаишиие на пришло в голову, что <нт ю гг билпнгй мосла бы вылечить другую

• Раже яп не ирпрв'ки/ - рагу итрж> ждввала она супругу ритори-кский aunpoc Мне нет нужды убирать наш дом и .ирашгь его а порядка, как по дг-жап другие «анилины. пик кильку к нам асе равно никли

* «жил в 1ХН ГИ. гав чти сословии* нашею гиаодышва. а лкйим случат.

• имеет ничем ни» ll-игр «нггимми ияиирмтиилью и ерв- -на» к шилииы» “У* па иирхумиий особы манна жииомну. поручав ай • аса» до-яишжао работу. и дам сям ирмнлаиип активен лишав была т> 1Жшжк1ь быньшт на ЖИТЬ а грнамый мчу г».

Заметьте, что с помощью данного метода вы побеждаете за с уступчивости и покладистости. Ведя борьбу за важные для вас цели отказывайтесь от несущественного и уступайте в мелочах. Держитесь за свои главные убеждения, но отнюдь не за маловажные или сомнительные ценности, которые препятствуют решению первостепенных задач. Только самовлюбленный индивидуалист ищет для себя гладкую дорожку без единой кочки.

Франклин Делано Рузвельт знал секрет того, как держать своих врагов под контролем. Когда на пути некоего жизненно важного закона встал один упрямый сенатор, Рузвельт узнал, что этот сенатор был, оказывается, неистовым коллекционером почтовых марок, и затем использовал это знание в своих интересах, которые на самом деле совпадали с интересами страны. Однажды вечером, разбирая собственное собрание марок, ФДР^ позвонил некоему строптивому сенатору-филателисту и попросил его о помощи. Сенатор, которому польстила высокая оценка его знаний самим президентом, приехал к Рузвельту в тот же вечер. Ош бок о бок поработали некоторое время над коллекцией ФДР — и на следующий день, когда шло поименное голосование по волновавшему Рузвельта законопроекту, этот сенатор отдал свой голос за него. Из данной истории следует извлечь еще один важный урок. В процессе той совместной работы двух политиков над коллекцией марок ни один из них ни словечком не упомянул об их расхождениях по поводу указанного законопроекта. Каждый из них просто получил возможность лучше узнать оппонента, и в результате «враг» стал «другом».

Иногда враг — это самый заурядный хулиган и задира, и ему не нужно ничего большего, кроме как показать свою силу, а после этого взять паузу и гордо удалиться восвояси. Такая установка столь же верна применительно как к индивидуумам, так и к целым странам. Храбрость и убежденность — мощное оружие против врага, который зависит только отку-лаков или пушек. Животные знают, когда вы боитесь; трус знает, когда вы не испытываете страха.

В числе величайших человеческих трагедий — растраченные впустую жизни тех, ктОу насладившись успехом, потерпел впоследствии неудачу и потерял всякое желание когда-либо попробовать снова.

Фредерик Ван Ремесел ер Дей

Публикация под интригующим названием «Волшебная история» впервые появилась в номере оригинального «Журнала успеха» в декабре 1900 года. Она немедленно породила сенсацию, и после того как из разных мест поступили срочные заказы на ее издание в форме брошюры, было выпущено в свет ее малотиражное издание в виде небольшой книги серовато-серебряного цвета.

Текст этой книги был разделен на две части. Первая часть содержала рассказ о голодающем художнике по фамилии Стюртевент, который потерпел крах и потерял абсолютно все, но его жизнь внезапно изменилась к лучшему, после того как он купил за три цента старый альбом для наклеивания вырезок и нашел в нем то, что сам °н назвал «волшебной историей», написанной неизвестным автором. Стюртевент пересказывал иш давал почи^тать эту историю многим своим друзьям, которые все как °Дин извлекли из этого пользу. Он также послах ее одно-приятелю, который знал о ней .лишь понаслышке, с

тем чтобы тот мог без помех прочесть историю, что называется, в конфиденциальном порядке.

Вот что сообщил в этой связи друг Стюртевента:

«Я изучил данную книгу без каких-либо трудностей. Это было чудное, в чем-то даже эксцентричное сочинение, явно самодельное, завернутое, как и говорил Стюртевент, в кусок сыромятной кожи и переплетенное как бы кожаными ремешками. Страницы представляли собой довольно странное сочетание необычной желтой бумаги вроде оберточной, дорогой веленевой бумаги и пергамента — опять же самодельного. Сама история была замысловато напечатана на пергаменте.

Это выглядело своеобразно и странно. Очевидно, печатник набирал текст под наблюдением автора. Фразеология представляла собой необычную комбинацию манерностей, присущих семнадцатому и восемнадцатому столетиям, а вставки, выполненные курсивом и прописными буквами, не могли возникнуть ни в какой другой голове, кроме как у самого автора этого непривычного сочинения».

«При воспроизведении нижеследующей истории, — писал далее друг Стюртевента, — все эти специфичные особенности шрифтов, правописания, стиля и т. д. устранены, но в других отношениях, особенно в своей сути и смысле, она не претерпела изменений».

Данная лекция, представляющая собой вторую часть той «Волшебной истории», которую на самом деле поведал миру Фредерик Ван Ренсселер Дей, содержит полный текст того, что было напечатано на страницах, изготовленных из самодельного пергамента. Несомненно, эти слова окажут на вас такое же впечатление, как и на Стюртевента...

оелику на основе своего обильного опыта я смог вывести один

большой секрет успеха для всяческих мирских свершений чело

века, мне мыслится, что ныне, когда дни мои уже почти исчислены, я поступлю умно, передав поколениям, которые должны прийти на смену мне, блага того многознания, которым владею. Не стану произносить оправданий ни за манеру выражения моих раздумий, ни за отсутствие в сиих выражениях хотя бы малых литературных достоинств, тем паче что последний из этих изъянов, коль я верно разумею, сам же и является собственным обелением. Моей планидой были инструменты куда более тяжкие, нежели гусиное перо, а вдобавок к тому ж бремя лет изрядно ослабило мою руку и мозг. Однако факт таков, что мне есть о чем рассказать и я еще смыслю, где у ореха скорлупа, а где ядро. Да разве так уж важно, каким манером была расколочена пустопорожняя оболочка этого ореха, коль ядро его удастся благополучно извлечь из середки и предоставить людям на их прок? Мне ведомо, что в своем повествовании я не премину использовать разные речения, которые удержались у меня в памяти с детских времен, ибо когда человеки достигают того числа годов, каковые насчитываю ноне я, то дела юности и дней минувших видятся им куда более явственно, нежели события времен новейших; и притом нимало не имеет такого уж особливого значения, каким таким манером выражена дума людская, буде она здрава да пользительна и находит для себя разумение у читающих.

Долго и неотступно ломал я голову и утомлял мозги свои хилые над вопросом, как же это мне получше да попонятнее живописать рецепт дтя достижения успеха, что я открыл, и показалось мне желательным изложить его той же методой, каковой он пришел ко мне. Иными словами, вели я поведаю чередой да пояском свое в некотором роде жизнеописание, то из него куда как внятно воспоследуют указания, как надлежит совокупить разные субстанции и чем все это сдобрить, дабы образовать желанное блюдо. Пусть так оно и содеегся. Тогда люди, кому выпадет явиться на свет спустя многие поколения опосля моего обращения во прах, будут жить и использовать плоды моего опытного многомудрия, благословляя меня за слова, что я пишу ныне.

Итак, отец мой был н ту пору заправским мореходцем, который, прочем, довольно-таки рано забросил свое занятие и осел на суше, Устроивши плантацию в колонии под названием Виргиния, где через сколько-то годов после того народился на рвет я, каковое событие произошло в 1642 году, а было то уже более сотни лет назад. Едва ли не само-

лучшим .ц-яинем батюшки моего было то. что он шхлунлч.чги vr ,

IM'1,1 MUCH МЯТуШКИ, Я ОМИ криком СМ> кричал.; {['. и.,.. , ,,

к|к»дс ней» учптмл и сделаться обрати?лнным. ас.и- * ■ . _LJ. _ ^

«кобснных НЫННН V НСП» не имелось, а ТО ao*'jptrj !f - _ГДг

кан и мигни «нал, он. клк я уже говорил. fieri особенных t-.

iiiI ic.MiiKi виргинскую. .Ддгоь и 6ej>cT г»»' начало n ; » ■ ■ ,_{k tr}

надлежит veiuHiri.

Чг.ипч'нц in■ ikhi.wain лак[)ыпать ,^шяа.М на .?**»«» '■ ч.я, _tiw

были, мчим бы и шик- чалма*тати, которую он ь/s ■:» ч »

* “ 1

aim. памятуя, что тысяча а^м-щанаи будущих пи-/*

Ciitjirr 41-м припая рука и цчипи-ньи с одним пи1тяя\ны.м а -*у Орка там.

Когда и достигнут ;(1т яп1 к ., дина моей бс.итон мл глтин ,_1Т,_1СТ ми|) иной, а дна года спустя ы нею иоснослсдонаи и мои .г "‘юпныи и*, и.. Л же. будучи их едннечиенным отпрыском и побуждением. _Ш7ги.₁ бел всякой ]н>днн. один, аки ие|нт. Однако же. шч-лику у нашей ф*чны, были друзы!. it) они какое-то ujh-мя пеклись обо мне. to п и, ирсд-юл**, мне обитель под сноси крышей, чем и я поспал изонален. пробывши ■, , _k не бинго пяти мголцен. (>i состояния моего батюшки мне не .устаю,, |К)нпым счетом ничего, но по мере того как с годами ко мне прим ели.» нобиле м> д|Н1Сги. я удостоверился, что именно тот его др\т -приятель. .. и чьем крышей я влачил довольно-таки плачевное сущсствоваии>- i точение упомянутого к|кггкого в|Ч’менн, нагло провел его, а потом-. * меня.

11с cram давать здесь никакого досконального описания всего wpe**-ни. истекшего от начата моего сиротства, когда мне было двенадцать с половиной тег, и до той поры. пока не достиг я возраста в двадцать иге* грн года, ибо за гон период не случилось ничего эдакого, что было ш достойно рагоказывання. Но спустя скатько-то времени посте тога кж мне стукнуло двадцать и три. когда в моем кошетьке имелась сумма а шестнадцать гиней, десять из коих мне удалось сберечь из плодов труп моего, и пустился в город Бостон, где начал тру диться — поначалу бондарем. а затем корабельным плотником, хотя всегда занимался своим ремеслом на суше, уже после того, как судно вводили в док. ибс пребывание на море не принадлежало к числу моих самых горячит вожделении.

Фортуна из одной лишь чистой извращенности и порочности ее норова иногда готова не то улыбнуться, не то осклабиться тому, кого она

_rJ,nmiwu себе в качестве жертвы Та кои был мой опыт, но всяком . .jj • <> ши и •> его МШ10ЛОВ Я нроцнетат, даже благоденствовал, к едва _#,-г.■ v «олрагга двадцати геми годов, то есть менее чем черед четыре itiv.ii' того, как ct.lt работать по найму, у меня во владении были ₉ .юн о^И|р и небольшая судостроительная верфь. По поелику форту-₍, . гтп чle льма. то 14' надобно все в|Н'мя погонять; сама по себе она нп с ^ (цм'опия не будет. Лдгеь начинается вто|ч>п урок, который мне

-,-р’Ч а > навлечь;

р ' i.Hii h»v.i\i нсц. кчшлш. н ет/кжшш. се при себе .можно txhiou

г а ' . IL Н 41. //on/* Ml/tWlC ГЛЯЯЧТМи Ссб.Ч С ИСК) ()(\ 1ИКЧШШО <)п чемко мии-

, iMuunmi. и оно туш же покинет нос /><к)и иного мужа, более дм-_щ 1 , ft .ином, кок мне ф/лшешея. оно маю н чем от . метется от дру_г. V;w. кучмо/чал .ч mono.г/

Примерно в по н|м'мя мне нанесло видит бедствие (которое есть _в ,<н m цветников сломленного духа и утраченной решимости). Жесто-вЛ пожар опуегопшл мои склады и верфь, не оегавнв после себя на выи : ;пен д< «черна ц мле ничего, окромя дол!Т)в, на погашенш' коих у ме-<* не было ми твоикон монеты, ни добра на продажу. Я было ринулся но *-мч знакомцам, ища у них подмот, дабы начать все с пуля, но огонь, (.тории спалил все мои владении, обратил, как оказалось, в немел и их нитки, ко мне Так вот оно и вышло, что и пределах совсем краткого ксменн я не токмо потерял все, что у меня водилось, но и, сверх того, подался беспр'кнетным должником равных людишек; и па это они .унырнули меня в удилище Может статься, я бы наловчился как-то иыка-р/'капч-я и оправится от постигших меня утрат, но эта последняя не-.«жнтелыюстъ, выкатанная ими касательно меня, совсем сломила мой гх. так что впал я в совершеннейшую удрученность. Поболе чем год тродержалн меня в стенах темницы, и по выходе оттуда был я совсем не тгч счастливым и полным упований мужем, целиком удовлетворенным своим жребием и с доверием взиравшим на мир, каким был поначалу.

У жизни есть много разных стезей да тропинок, и большинство из тех непреложно ведет вниз. Какие-то из сих путей обрывисты и круты, зочти отвесны, другае мнятся более пологими, но, в конечном счете, ка-говбы ни был угол их наклонения, а также невзирая на их прямизну либо петлистость, они ведут в один и тот же пункт назначения, имя которому — неудача. И здесь берет свое начало третий мой урок;

Неудача окончательная и бесповоротная ждет нас единственно в ногиле. Покамест жив человек, он еще не потерпел истинной неудачи.

ведь завсегда можно поворотиться в другую сторону и взойти вверх по той же самой дорожке, по коей недавно он скопится. А может сыс катъся и таковой путь наверх, который менее крут (хотя по нему надобно дольше взбираться) и больше приспособлен к нынешнему состоянию этой персоны.

Когда я вышел из острога, то был без гроша в кармане. В целом мире не имелось у меня ничего, окромя пары убогих одеяний, скудно прикрывавших меня, и трости, которую судебные исполнители и тюремные надзиратели дозволили мне сохранить, ибо она ничего не стоила. Однако же, будучи, как там ни скажи, умелым работником, я живо нашел себе место с недурственной оплатой, но немало вкусив прежде от плодов мирских благ, я пребывал ныне во власти одной лишь неудовлетворенности. Оттого сделался я человеком мрачным, угрюмым и нелюдимым, а впоследствии ради возвышения настроя, а также с намерением позабыть об утратах, кои довелося мне претерпеть, я стал коротать вечера в таверне. Не скажу, чтоб я пивал не в меру много хмельного, за изъятием пары-тройки случаев (ибо я вообще по натуре своей завсегда был в питье достаточно воздержан и умерен), но зато обретал я там возможность потешиться либо попеть что-нибудь развеселое, а еще посостязаться в остроумии и незлобивых подтруниваниях да подначиваниях со своими более или менее преуспевавшими дружками. И здесь мы могли бы включить четвертый урок:

Ищите товарищей среди трудолюбивых, ибо те, кто празден, станут высасывать из вас энергию и иссушат донельзя.

В ту нору мне доставляло усладу поведат ь тем, кто был готов выслушать, особливо ежели кто-то малость меня подначивал, эдакий рассказ о постигших меня напастях и но ходу сего повествования всячески поносить людей, коих я считал своими обидчиками. Окромя того, я находил некое ребяческое наслаждение в том, чтобы каждодневно обкрадывать своего работодателя хот я бы на сколько-то мину!'того времени, за кое он мне заплатил. А ведь подобное деяние отстоит еще далее от честности, нежели прямое воровство.

Это обыкновение длилось и ширилось во мне до ной поры, пока не настал один злосчастный дет», на рассвете коего я обнаружил себя ли-

Вот тогда-то я и стал расценивать себя как конченого неудачника. Я могу уподобить свое тогдашнее состояние с положением человека, коий, спускаясь но крутому склону горы, утрачивает точку опоры. И чем даль-ще он скользит, тем быстрее его несет. Я слышал также, будто то мое состояние описывают словом «нзмаилит», то есть как бы потомок библейского Измаила*²⁵, или, иными словами, отверженный изгнанник, восстановленный в душе противу каждого из окружающих и мнящий, будто все ближние и дальние ополчены противу него. И здесь берет свое начало пятый урок:

Измаилит и прокаженный ничем с виду не отличаются между собой, поскольку оба они суть нечто гнусное и тошнотворное, мерзость в облике человеческом, хотя на самом деле они разнятся, ибо первого из них можно без остатка излечить и вернуть ему безупречное здравие. И первый есть всецело продуюп воображения, тогда как у второго в крови наличествует яд.

Не стану подробно изливаться по поводу постепенного угасания всех моих внутренних источников энергии. Да и вообще, никогда не стоит очень сильно углубляться в неудачи (сие высказывание тоже вполне достойно отдельного упоминания и запоминания). Будет куда как достаточно, ежели я только лишь присовокуплю к вышесказанному, что настал такой день, когда я не обладал ничем таким, с помощью чего мог бы купить себе пропитание и платье, и оказался доподлинно неимущим оборванцем. Спасали меня лишь те нечастые случаи, когда я мог подзаработать парочку пенсов, а коль сильно подфартит, то и цельный шиллинг¹"'. Мне никак не удавалось отыскать себе постоянное занятие, так что я отощал телом, а уж душой обратился в скелет.

Итак, мое состояние было тогда воистину прискорбным; и, да будет сие ясно сказано, более всею пострадала не так телесная моя часть, сколько умственная и душенная, которая была не просто больна, а при смерти. В воображении мне рисовалось, что весь мир подверг меня анафеме, ибо я поист ине пал до чрезвычайности низко. И здесь берет свое начало шестой и заключительный урок, который надлежит усвоить, однако его нельзя высказать ни в одном предложении, ни даже в одном абзаце, гак что ем\ придется посвятить весь остаток данного повествования.

Я xunoino помню снос ппрбуж'дпцшс. иПцоно пришло ко мне ночью,

ки у магазина бочарных товаров, где я в тот момент отыскал себе недолгую работу, а крышей над головой служила пирамида из бочек, у основания коей я и притулился. Ночь выдалась студеной, и я изрядно окоченел хотя, как сие ни парадоксально, только что мне пригрезилось какое-т₀ светлое и теплое место, где было полным-полно разных хороших вещей Вы скажете, что когда я сказываю о влиянии, которое произвело на меня это сновидение, то упускаю из виду воздействие тогдашней моей ситуации на состояние ума. Пусть будет так, но ведь я предпринял труды написания этого текста именно в уповании на то, что можно сходственным образом повлиять и на умы иных людей, кои тоже угодили в тяжкое положение. Как раз этот сон, эта греза, эта мечта переменила меня и дала мне веру — нет, подлинное знание, — что я наделен двумя личностями и двумя сущностями; и как раз лучшая часть моего собственного «я» явила мне ту подмогу, о коей я тщетно молил своих знакомцев. Я слыхал, что подобное состояние ума описывают словом «двойничество» или «двойственность». Однако это слово отнюдь не содержит в себе всего того смысла, что я в него вкладываю. Двойственность не может быть ничем большим, нежели самое заурядное удвоение, при коем никакая из половин не наделена сколь-нибудь яркой индивидуальностью. Но не буду философствовать, ибо философия есть не что иное, как один лишь набор пригожих одеяний для декоративного оформления поддельного и бездушного манекена — одеяний, служащих лишь для прикрытия его пустоты.

Более того, вовсе не сам по себе сон повлиял на меня. Главное воздействие оказали впечатление, произведенное им, и его последующий эффект, благодаря коим я и достиг избавления от той рабской подневольности, на которую сам себя обрек, и от заточения в темнице собственного недомыслия. Одним словом, в тот миг я дал волю совсем иной стороне своего естества, ободрив и поощрив ее. После долгого и тяжкого пути сквозь бешеную вьюгу и ветер я выглянул в окно и узрел совершенно иное бытие — в нем я увидал себя совершенно иным существом. Это был розовощекий здоровяк; перед ним на решетке очага ярко блистал огонь, источаемый не щепой, а крепкими поленьями; во всем его облике и повадке, в каждом движении и жесте проступало сознание собственной власти и силы; и физически, и духовно это был клубок мускулов. Я робко постучался в дверь, и он пригласил меня войти. В его очах не было ни тени недоброжелательности, а полуулыбка ничуть не тщилась как-то высмеять нежданного гостя, когда он направлял меня к стулу, стоившему

поближе к пламени, но он не произнес ни единого приветственного сло-

Затем, немного обогревшись, я снова последовал дальше, сквозь бурю _метель, обремененный еще и тем ощущением стыда, которое вызвал у _меня вопиющий контраст между нами. Именно тогда я пробудился; и здесь наступает черед невразумительной и даже сверхъестественной части моего рассказа, ибо когда я проснулся, то оказался не один. Рядом со мной пребывало нечто таинственное и неземное, некая Божественная, духовная сила, которую я для себя нарек Незримым Существом. Как я открыл позже, Оно было неосязаемым для других людей, но вполне реальным для меня.

Сие Незримое Существо во многом походило на меня, но при всем том между нами наличествовали поразительные отличия. Брови, ничуть _Не более надменные, нежели мои, все же представлялись более округлыми и четко очерченными. Очи, ясные, прямые и устремленные к высокому предначертанию, пылали воодушевлением и решимостью. Что же касаемо усг, подбородка, да и всего контура его лика, равно как и фигуры в целом, то они дышали чувством преобладания и определенности.

Незримое Существо источало спокойствие, неколебимую стойкость, уверенность в себе и самодостаточность, а я сжимался от страха, переполненный нервной дрожью и испугом, кои внушали мне неуловимые и смутные, но по этой причине еще более опасные тени, таящиеся где-то рядом, во тьме. Когда Незримое Существо сворачивало в какую-то сторону, я следовал за ним и на протяжении всего дня ни на миг не терял его из виду, если не считать тех моментов, когда Оно на какое-то время исчезало за такими дверьми, куда я не осмеливался вступить. В подобных местах я дожидался Его возвращения с трепетом и благоговейным страхом, ибо не мог унять упоения и удивления перед безрассудством этого Незримого Существа (столь похожего на меня — и одновременно так сильно отличающегося), имевшего смелость войти туда, где мои ноги страшились бы сделать даже один-единетвенный шаг.

Складывалось также впечатление, будто меня предумышленно ведут в такое место и к таким людям, перед кем я более всего робел появиться, — в конторы, где я когда-то занимался бизнесом и заключал сделки; к солидным мужчинам, с коими я в свое время вел дела и поддерживал финансовые отношения. В лечение дня я следовал по стопам Незримого Существа, а по вечерам лицезрел, как Оно исчезает за воротами постоялого двора, широко известного своим добрым угощением и такими же

условиями проживания. Что же касаемо меня, то я выискивал очередную пирамиду⁷ из бочек да ворох мягкой стружки.

Не раз и не два я снова сталкивался по ночам в сновиденьях со своим Лучшим Я (как я величал Его), хотя, когда я пробуждался от дремоты Оно, может статься, обреталось где-то недалече от меня, всегда со своей непременной успокоительной ухмылкой, в коей преобладала доброжелательная издевка, но не жалость или сочувствие. Но тот оттенок презрения, который примешивался к ней, больно уязвлял меня.

Последующий день мало чем отличался от предыдущего, а тот, в свой черед, был, почитай, верной копией своего предшественника, и я снова и снова был обречен дожидаться на улице, покамест Незримое Существо наносило очередной визит в те места, куда я охотно зашел бы, обладай я необходимой для этого храбростью. Ведь именно страх является чувством, изгоняющим душу человека из его тела и делающим ее той субстанцией, какую он сам презирает и ни в грош не ставит. Уйму раз я пытался обратиться к сему Незримому Существу, но детально обмозгованные формулировки застревали у меня в горле, делаясь лишь неразборчивым бормотанием, — и нынешний день завершался наподобие своего предшественника.

Так случалось множество дней подряд, один за другим, пока я не сбился со счета и не прекратил загибать пальцы. При всем том я обнаружил, что каждодневное общение с Незримым Существом производит на меня несомненное воздействие. И вот однажды ночью, когда я проснулся среди тех же бочек и различил во тьме контуры, свидетельствовавшие о Его присутствии, я наконец отважился заговорить, хотя и с изрядною робостью.

«Кто ты?» — рискну;! я спросить и сам был сражен звуком собственного голоса, который в буквальном смысле слова подбросил меня на моем всегдашнем ложе; и этот простой вопрос доставил, как мне показалось, моему вечному спутнику некое удовольствие, поелику, на мой взгляд, в Его улыбке таилось поменьше издевки, когда Он ответствовал мне.

«Я есмь то, что я есмь, — таков был Его ответ. — Я есмь тот, кем ты был когда-то; и я есмь тот, кем ты можешь стать сызнова; токмо по какому такому резону ты колеблешься? Я есмь тот, кем ты был и кого ты изгнал ради совсем иной доли. Я есмь человек, сотворенный но образу и подобию Господа Бога, кой во время оно володел и твоим телом. И ту пору мы жили в его пределах купно - жили отнюдь не в гармонии, ибо ее

621

_нет и никогда быть не можег, и отнюдь не в слитности, поелику она тож _несбыточна, но аки два таковых арендатора в пункте совместного проживания, кои редко противоборствуют за безраздельное овладение им. Тогда ты был малым сим, но после делался все более себялюбивым и привередливым, покамест я более не смог пребывать подле, отчего и покинул тебя. В теле всякого человека, когда он нарождается и приходит в сей мир, наличествуют сущность позитивная и сущность негативная. И та из двух помянутых сущностей, коей плоть данной особи отдает предпочтение, становится главенствующей, тогда как другая вынуждена покинуть свою обитель — временно либо на веки вечные. Я есмь представление твоей позитивной сущности, а ты сам — иной своей сущности, негативной. Я володею всем — ты не обладаешь ничем. То тело, в коем оба мы некогда обитали, по-прежнему остается моим, но ныне оно является во всех смыслах нечистым, и я не стану жить в нем. Очисть его, и я снова вступлю во владение им».

«Почему ты преследуешь меня?» — осведомился я затем у Незримого Существа.

«Это ты преследуешь меня, а вовсе не я тебя. Ты способен какое-то время жить без меня, но путь твой ведет в таковом случае вниз, и конец ему — смерть. Ныне, когда ты близишься к сему неотвратимому концу, тебе приходится взвешивать и обмозговывать, а не будет ли благоразумнее вычистить свое обиталище и пригласить меня вступить в него. Но для сего тебе надобно отойти подале от нынешнего состояния твоего ума и воли, очистить их от скверны твоей негативной сущности; и токмо при таковом условии я смогу когда-либо сызнова водвориться в твоем теле».

«Мой мозг и ум утратили былую мощь, — запинаясь, промолвил я. — Да и воля моя ныне сделалась совсем хилою. Сможешь ли возродить их?»

«Послушай! — изрекло Незримое Существо, возвысившись надо мной, аки башня, тогда как я униженно и смиренно съежился у Его стоп. — Для позитивной сходности, пребывающей в каждом человеке, нет ничего несбыточною, ей под силу решительно все. Мир принадлежит сей сущности и являет собой ея достояние. Она не страшится ничего, не ведает ни малейшею опасения, благоговеет ни пред чем, и ничто не способно остановить ея; она не вымаливает никаких привилегий, но требует их; она господствует и не может раболепствовать; ея просьбы и запросы суть повеления и распоряжения; всякое прекословие улетучивается при одном ей приближении; она сдвигает горы и равняег их с землей; она

заполняет долы и ступает без колебаний там, где дорога незнаема и будущность обескураживает».

После сего разговора я опять заснул, а когда пробудился, то, как мне представилось, я очутился в совсем ином мире. Солнце ярко сияло, и я каким-то шестым чувством осознавал, что высоко над моею главой щебечут птицы. Мое тело, еще вчера трепетавшее и полное неуверенности, перестало сомневаться, обрело живость и преисполнилось энергии. В невероятном изумлении я уставился на пирамиду из бочек, не в силах уразуметь, как это я столь долговременно обитал здесь, и сам диву давался щ осознания того, что минувшая ночь была для меня последней проведенной под сенью этого жалкого пристанища.

События прошедшей ночи воз вернулись ко мне, и я стал озираться вокруг в поисках Незримого Существа. Его нигде не было видно, но вскорости я заприметил в дальнем уголке того места, где доселе почивал в поисках отдохновения, сжавшуюся в комок фигурку, нечто хилое и тщедушное, презренное и дрожащее, чей облик был искажен, а формы исковерканы, растрепанную, взъерошенную и с виду до ужаса запущенную. Фигурка выглядела самым жалким, недостойным образом, но я хохотал над ней — громко и жестокосердно. Знай я в ту пору чуть боле, я мог бы понять, что предо мною маячит моя негативная сущность, тогда как позитивная сутцность уже пребывает во мне; однако же в тот момент я не брал этого в толк. Кроме того, я поспешал, норовя чем быстрее ретироваться; у меня не имелось ни капли времени для философствования. Мне предстояло сделать очень многое — столь многое, что было чудно, как это я мог не помышлять про сие днем ранее. Но вчерашний день безвозвратно ушел, и со мною был день сегодняшний — он едва начался.

Как было когда-то моим каждодневным обыкновением, я направил свои стопы в сторону одной таверны, куда прежде наведывался, дабы разделить трапезу с друзьями. Взойдя в обширную залу, я радостно кивал во все стороны и улыбался, показывая тем самым, что вижу обращенные ко мне приветствия и ответствую на них. Мужчины, кои пренебрегали мною на протяжении многих месяцев, сейчас любезно раскланивались, когда я проходил мимо них. Я зашел в умывальню, а оттуда устремился прямиком к столу, сервированному для завтрака. Попозже, заглянув в пивной бар, я на мгновение приостановился, сделал малую иередыщку и сказал хозяину:

«Я хотел бы занять ту же самую комнату, где жил прежде, ежели сие возможно и она в вашем распоряжении. В противном случае, меня на

время устроит и другое помещение, пока я не смогу получить именно тот

нумер». ^

Затем я вышел и со всей возможной поспешностью заторопился в бондарню. Там во дворе стояла огромная повозка, и дюжие мужики укладывали в нее бочки, предуготовленные для отгрузки. Не задавая никаких вопросов, я стал хватать кадки и подавать их парням, что трудились на самом верху груженой телеги. Когда работа была окончена, я вошел в мастерскую. Там стоял свободный верстак. По опилкам и стружке, покрывавшим его верхнюю доску, я без труда распознал, что он уже давненько не употреблялся для дела. А был предо мною тот самый рабочий стол, за коим я трудился когда-то. Сняв пальто, я одним махом очистил свой верстак от всякого хлама. И спустя сколько-то мгновений я уже водворился на свое рабочее место и, поставив ногу на зажимную педаль «медведя»³²⁷, принялся обстругивать клепки.

Час спустя в помещение мастерской наведался подрядчик и от неожиданности при виде меня замер в изумлении. Около меня уже высилась хорошо заметная стопка аккуратно обструганных клепок, ибо в те времена я был отменным работником, никого лучше меня просто не имелось, но, увы, ныне преклонные годы лишили меня мастерства. На его хоть и не заданный, но напрашивавшийся вопрос я ответил фразой краткой, но исчерпывающей: «Я вернулся на работу, сэр». Он лишь молча кивнул и прошествовал далее, контролируя плоды труда прочих работников, однако не забывал раз за разом искоса поглядывать на меня.

Здесь заканчивается шестой и последний урок, подлежащий усвоению, хотя есть еще много чего всякого, о чем подобало бы поведать, поскольку с того момента и впредь я стал человеком благоденствующим и недолгое время спустя обзавелся новой верфью взамен сгоревшей, а также обрел полный достаток и весь набор мирских благ.

Настоятельно прошу всех, кто читает эти строки, хорошенько усвоить последующие увещевания и наставления, ибо именно от них зависит успех и все, что сие понятие подразумевает:

Какое благо вы ни пожелаете, оно ваше. Вам надобно не более чем простереть длань дальше обычного и взять его.

Усвойте раз и навсегда, что осознание господствующей и преобладающей мощи, которая наличествует внутри вас, обеспечивает вам ачаде-ние всеми достижимыми благами и предметами.

Не питайте ни малейшего страха, какого бы вида или формы он ни был, ибо страх есгь придаток и помощник негативной сущности. Если

вы имеете в распоряжении какое-то мастерство или умение, употребляйте его; мир должен извлечь из него прок, и потому его должны извлечь и вы.

Сделайте своей ежедневной и еженощной спутницей дарованную вам позитивную сущность; коли вы станете следовать ее советам, то попросту не сможете пойти неверной стезей.

Памятуйте: философия — это лишь споры и аргументы, а окружающий мир, который есть ваша нераздельная собственность, являет собой совокупность фактов.

А потому ступайте и делайте то, что присутствует внутри вас и что надлежит сделать; не обращайте никакого внимания на жесты, кои приманивают вас куда-то в сторону', не откликайтесь на них и не отвлекайтесь; не спрашивайте ни у кого дозволения на то, что намереваетесь свершить.

Негативная сущность просит одолжений, милостей и покровительства; позитивная сущность предоставляет их. Фортуна только то и делает, что дожидается каждого шага, какой вы произведете; так хватайте же, вяжите и держите ее, ибо она ваша; она принадлежит вам и токмо вам.

А теперь приступайте к делу сию минуту, памятуя о данных вам увещеваниях и наставлениях. Прострите длань свою и ухватывайте все позитивное, употребивши те свои возможности, коих вы, пожалуй, никогда не использовали, если не считать самых серьезных, критических ситуаций. Ведь наша жизнь и есть наиболее серьезная и критическая ситуация.

Отныне и вовеки ваша позитивная сущность всегда рядом с вами; ваша задача — очистить свой разум и укрепить волю. А эта пара, действуя вкупе, уж заведомо принесет вам обладание всеми и всяческими благами. Они ждут вас.

Начинайте сегодня же вечером; начинайте сие новое странствование прямо сейчас.

_L Всегда стойте на страже самого себя. Какая бы сущность ни управляли ныне, другие неизменно пребывают неподалеку, нависают над угрожают вам; посему остерегайтесь, дабы зло не посетило вас jua одно мгновение.

дача моя исполнена, дело сделано. Я выписал вам рецепт успеха, вы станете следовать ему, то просто не сможете потерпеть неудачу. Тпусть даже я не смог быть до конца исчерпывающим или вам не удалось сполна постичь изложенные здесь предписании в любом случае,

позитивная сущность каждого, кто читает сей текст, восполнит всякие изъяны. И я, полагаясь на свое Лучшее Я, возлагаю на грядущие поколения, коим еще токмо предстоит прийти, все бремя постижения и передачи дальнейшим поколениям секрета сего уникального, всепроникающего и универсального блага — секрета, дозволяющего вам сполна реализовать заложенные в вас возможности и стать таковым, каковым вам должно и возможно быть.