Ушедший Род. Книга 1: Чужак

Глава 19

Тревожность, кстати, в этот раз не такая уж и сильная. Глиф сигналы подает, но такие… можно было бы даже не реагировать, вроде.

Поднимаюсь с кровати.

— Ты что⁈ — почти мгновенно просыпается Первак.

— Что-то случилось, — тихо одеваюсь. — Надо проверить, что у парней.

— Я с тобой. — мгновенно подрывается.

Молча только пожимаю плечами. А, темно же.

— Давай, только тихо.

Аккуратно приоткрываю дверь.

Со стороны комнаты согруппников ничего не слышно. Тишина в коридоре абсолютная. Даже немного неестественная, что меня настораживает еще больше. Все-таки ночью что-то да происходит — скрипит что-нибудь, или храпит кто. Хотя может тут так положено. Не знаю. Но, вроде бы рядом с их комнатой, что-то бесформенное шевелится.

Ладно. Готовлю уже проверенный глиф и тихо крадусь к согруппникам. Было бы проще, если бы нам дали комнаты прямо рядом, а не через пять помещений, конечно.

В коридоре довольно темно — освещение только из нескольких окон, но сейчас небо затянуто тучами, и с улицы свет очень неровный. Так что предметы очертания свои теряют. Слышу, что за спиной начинает сопеть Первак. Похоже тоже старается красться. Ладно. Пять метров, три. Бесформенная тень становится похожей на человека. Подростка. Парень стоит и смотрит в комнату. Вокруг входа немного колышется воздух, и сейчас даже становится заметно, что небольшой свет в комнате есть. Просто направлен от двери.

Убираю глиф со своей руки. Похоже тут подростки, и нужно быть аккуратнее.

Показываю Перваку универсальный знак — открытую ладонь, мол, остановись! И тот меня видит и даже понимает.

Медленно приближаюсь к парню на входе. Вхожу в зону дрожащего воздуха и внезапно слышу обрывки разговора.

— … сам отдашь. Мы можем тут долго сидеть. И клятву дашь тоже…

Очень медленно завожу руки на шею парня и резко утягиваю его в темноту. Парень оказывается с амулетом, но возникшее поле ничего сделать уже не может — я же с носителем сейчас слишком близко. Запоминаю — медленные действия поле не ловит. Буду знать. Надо было, кстати, проверить граничные условия амулета, хотя бы начальные. И время было. Что уж теперь. Если нормально все сложится — теперь завтра.

Чуть придушиваю парня. снимаю с его шеи амулет, и передаю потерявшее сознание тело Перваку. Руками показываю, чтобы тот его связал. И не отвлекаясь на дальнейшие объяснения, лезу обратно.

— … дашь клятву, это просто вопрос времени. Да, там ты платил Маннеру свои копейки, теперь ты тут, в лицее. А это другая земля, тут будешь платить мне. — взрослые слова детским надтреснутым голосом воспринимаются как-то неоднозначно.

Заглядываю в комнату. Перед входом стоит еще один парень спиной ко входу — ничего необычного, вход же контролируется по их мнению. Прямо перед ним на стуле сидит еще один парень постарше. Напротив неизвестных парней перевернут стол и к стене с обоих сторон окна приперты воздухом оба наших одногруппника.

Вот ведь. Говорил же не снимать амулеты. Эх.

Стоящий парень вроде бы даже поменьше того, что у двери стоял, так что похоже может получится и тут.

Тихо подбираюсь к стоящему парню.

— Давай уже. Переводи свои баллы, я знаю, что у вас есть. Будем считать первым взносом. И потом раз в неделю каждый будет скидывать по столько же. Это хорошее предложение. — стоящий парень начинает мелко хихикать на речь сидящего. — Даже не половину заработанного, видишь — какой я щедрый. Будете хорошо учиться, даже не заметите моих баллов. Скажите, я хороший мотиватор? Давайте уже. Время дорого. Мне еще ваших товарищей посещать. Они поди тоже под кем-то ходили. Недаром за вами Импа послали.

— Хрен тебе…- хрипит Мутный. — Не под кем мы теперь! Мы — Имперские!

— Ха-ха-ха! — веселиться сидящий. — До имперского контракта вам еще дожить надо! На! — в Леонтия и Германа влетает по маленькой молнии. Ребят выгибает.

В тот же момент я смыкаю руки на шее у стоящего и быстро утягиваю его в темноту.

Парень хрипит и вырывается. Тут становится нелегко, да еще второй в комнате разражается серией молний. Но щиты спокойно принимают на себя все разряды Не проходит даже остаточного заряда.

— Кто здесь! — кричит в пустоту парень в комнате. Дико озирается, но наши ребята так и остаются припертыми к стенке. Контроль у нападающего отличный. Или амулет какой.

Второй парнишка тоже затихает. Бросаю его Перваку — скрываться уже смысла нет.

Вхожу в комнату.

— Да ты новенький! — с облегчением почти кричит последний напавший. — На! В меня разряжаются еще пяток молний и попадают на щит. — Щит⁈ Откуда? Значит у тебя бабло есть! Теперь ты мне должен, понял! Я на тебя зарядов сколько потратил!

— Не думаю, — мгновенно прикидываю расклад. Поливать меня молниями или еще чем-нибудь он может долго, и сообразит он это с мгновения на мгновение. Между нами метра три. Быстрый удар щит тоже не пропустит, похоже. Ситуация патовая. Но инерцию никто не отменял. Разбег и влетаю в парня в лучших традициях регби. Не знаю, есть ли здесь такая игра. Меня-то останавливает подоконник в живот, а вот парень спиной шикарно выходит в стекло окна. Даже задержать его не успеваю. Рука просто соскальзывает с проявившегося щита.

Выдыхаю. Пожимаю плечами. Ну, не свезло, значит.

Кстати, и сфера тишины улетает вместе с парнем. Рядом со стонами валятся оба наших согруппника, и к ним мгновенно бросается Первак. Вот молодец, личное-личным, а свои — своими. Пусть и такие.

Разгибаюсь, оглядываюсь. Ну вроде все живы. Выглядываю в окно.

— Эй! Ты жив там⁈ — в ответ тишина. Даже если жив, с его «тишиной» стоны и не услышат. Третий этаж, а потолки тут высокие. Парню точно нужна будет помощь. Но потом. Пока и на амулете протянет, тот функцию лечения имеет, Герман вчера говорил.

— Надо позвать старших! — Первак в своем репертуаре.

— Посмотри пока, что с ребятами, — киваю на обоих отрубившихся одногруппников. — Если я что-нибудь понимаю в логике подобных заведений, сейчас дежурные с целителем здесь сами будут.

— Живы, без сознания! — Первак.

— Хорошо. Поищем их амулеты? — но к действиям перейти не успеваю. В комнату врываются пара старшекурсников с преподавателем. Сзади мелькает виденный мной уже целитель. В комнате внезапно становится тесно.

— Что у нас здесь? Нападение на учащихся! — показывает на меня жезлом. — Так! Ты — в карцер!

— Так он не…- начинает Первак.

— Молчать! Или с ним пойдешь! — преподаватель, или кто он, тут — я пока не разобрался, оглядывается. — Значит, тебя я с этими видел сегодня. Поможешь целителю. А мы пошли. Или тебе особое приглашение надо⁈ — обращается уже ко мне.

Печать лицея начинает подавать сигналы. Думаю, что если бы я был чуть более к ней подключен, то скорее всего начал бы дергаться как под разрядами. Понимаю это за секунду, и начинаю именно такое изображать со стоном. Препод удовлетворенно улыбается.

— Всё! Пошел на выход! — мысленно пожимая плечами встаю и, подергиваясь, иду на выход. Театр мой вроде находит своего зрителя, и препод опять доволен. Странно это все. Но раз про третьего нападавшего не спрашивают, значит так и надо. Задумываюсь немного…

В карцер приходим быстро — чего тут до главного корпуса, пяток минут неспешным шагом, а мы идем как раз таки довольно поспешно. Тот что препод, даже немного подпрыгивает — доволен, что так быстро поймал нарушителя, видимо.

Меня закрывают во вполне, на мой взгляд, комфортабельную камеру полтора на три примерно метра. Есть лежанка, душ и туалет. Даже окно под потолком небольшое вроде бы есть. И чего все так ее не любят? Хотя тут же понимаю, как только захлопывается дверь. Ощущение магии будто застывает тут. Источник перестает пульсировать, и если бы я был магом, это бы меня просто бы убило, наверно. В переносном, конечно, смысле. Маги же после прихода магии в их внутренний мир, все свое «я» начинают строить вокруг Одаренности. А тут — место где просто теряется основа их существования. Страшно.

Но не мне.

Мгновенно прихожу в себя. Тут же идеальное место проверить работу пси-активных навыков! Магия сейчас не вмешается, и можно получить ответы на некоторые свои вопросы.

Сажусь на приделанную к стене узкую лавку, с чистой постелью. Хмыкаю. Карцер! Лавка из дерева, постель даже есть. Ну матрас толщиной в пару сантиметров, ну и что? Он ведь есть. Те же японцы на таком всю жизнь спят, и ничего. Ну ладно.

Для начала формирую «ужас» на краю пальцев. Вкидываю пси по-минимуму. Техника формируется ровно так как я от нее ожидаю, и ровно так же легко уходит в полет в стену, где и развеивается, а я получаю стандартный откат. Все ровно в тех пределах, что и помню из прошлой жизни. С поправкой на свои возможности сейчас конечно. Воодушевляет!

Так, что там еще можно попробовать из внешнего. Оглядываюсь. Вытаскиваю нить из тонкого одеяла. каду рядом.

Технически, я точно помню, что масса предмета это фикция. Важна только структура, и чем проще или понятнее структура, тем легче манипулировать предметом. С этой точки зрения тонкая нить из одеяла намного тяжелее для работы, чем металлическая однородная болванка, но мозгу это объяснить сложно. А тут именно что нужно, что бы он поверил на уровне тела. Принудить-то я пока себя не могу.

Сосредотачиваюсь и тянусь мысленно к ниточке. Ощущаю ее шероховатость, длину, все узелки-закрутки. Сосредотачиваюсь. Ничего нет сейчас важнее этой ниточки. Ощущаю ее структуру. Понимаю ее место в мире. И начинаю понемногу сомневаться. Кажется это место неправильное. Правильным ее место чуть в стороне. Каплями вкладываю в этот посыл пси… И ниточка дергается, что выбивает меня из сосредоточения.

Нет, правда⁈ Внимательно смотрю на нитку, не давая радостному чувству разлиться по моей груди.

Пробую еще!

Место вот здесь — между этой трещинкой и этой. Зафиксировал.

Поехали.

Повторяю по шагам и… ниточка дергается. Теперь нельзя сказать — показалось. Исходное положение нарушено и в том направлении, в котором должно было. И нет, не сквозняки, не задел — нет ничего, чем мозг любит такое объяснять.

Шаг сделан.

Выдыхаю. Ныряю в себя. Интересно, но пси потрачено мизер. А, нет. Здесь этой тонкой энергии внезапно вырабатывается значительно больше. Прямо в разы. При этом разрывов или каких-то проблем вообще нет. Такое ощущение, что жизненная энергия внезапно стала просто переходить в другое качество сама, а Мир, через меня начал прокачивать жизнянку каким-то сумасшедшим потоком, стремясь компенсировать отсутствие в организме обмена магии. И вряд ли это оттого, что так действовать начало укрепляющее зелье. Вовсе нет. Хотя оно наверняка на что-то влияет, например на то, что организм по стенкам от такого потока не размазало — не знаю. Но не воспользоваться таким подарком судьбы стало бы просто преступной ошибкой.

Да, опять проходить через незажившую боль. Но сейчас это будут новые уровни графемы. Боль то эту я уже понимаю, и живу с ней уже недели, может и хватит сосредоточенности. Тогда и первый уровень Печати закончить смогу. Главное, чтобы хватило времени.

Сажусь в максимально пирамидальную позу, и отключаюсь от внешнего. Вот практически совсем. Все внимание на Печать.

В этот раз контролирую аж девять потоков пси, и работа проходит быстрее. Отключаюсь от всего. Даже если меня сейчас будут резать, бить, переносить — сомневаюсь, что я это хотя бы почувствую. Хотя, я ж в карцере, а это не только защищает общество от меня. Но и меня от общества защищает не меньше. Успеваю даже посмеяться нехитрой шутке, прежде чем меня накрывает уже знакомая волна боли.

Несколько часов по внутреннему времени я заканчиваю первый уровень Печати. Это только начинать сложно, но вот заканчивать — не так. Уровень, после прохождения какой-то точки начертания просто захватывает мое внимание полностью. И словно сам себя проявляет в моем мире. И…я помню этот эффект. В той жизни было так же. Только не так больно — целители бдили.

В какой-то момент, тело будто получает еще один пинок, и поток становится еще сильнее, при этом контроль уже не пропадает — незаконченная Печать не выпускает никакого пси наружу. Все на постройку, все в дело.

Правда и магия появляется, что вообще-то странно. Но теперь это уже не влияет на результат. Равновесие, которое меня не особо устраивало, нарушается в мою пользу. И теперь магия самовольно влиять на мои действия скорее всего не будет. Контроль за своим внутренним миром становится все более монолитным. При этом источник будто даже рад этому, и его пульсация становится больше, и сильнее.

Часы, уверен, что не меньше десятка, проходят, словно их и не было. Я окидываю внутренним взором узоры Печати, и закономерно горжусь результатом. Уровень идеален.

По мере освобождения точек внимания усложняю и контур на границе мира. Это было не главным, но пси сейчас в избытке, а потом будет становиться еще больше. Так что почему бы это не использовать? Контур тоже усложняется. Но основная работа — важнее.

Что ж. Пси теперь можно перенаправлять в кристалл памяти и постепенно я смогу его открыть. Теперь только время.

Делю поступающий поток пси на три части. Одну направляю в кристалл. Другую — на постоянное поддержание «предчувствия» и «скрыта». Этому потоку даже присваиваю отдельную точку внимания. Через некоторое время эта часть разума станет бессознательной, и тогда можно будет точку освободить, а пока чуть понижу свою наблюдательность и интеллект. Все равно на ближайший месяц это не критично.

А вот третьей частью начинаю напитывать свой внутренний мир. Что бы пси здесь даже в пространстве было. А косвенно, этот же поток будет пронизывать и тело. Что когда-нибудь, очень не скоро, приведет к интересным последствиям. Вроде того, что смогу в усилии выплеснуть максимально возможный потенциал тела. Высоко прыгнуть, быстро рвануть, удивив соперников, да просто мобиль перевернуть только за счет силы мышц, и без последствий для связок и костей. Это не надолго, конечно, но иногда такой финт может спасти жизнь.

Убеждаюсь, что ничего не забыл. Вдох-выдох. Просыпаюсь.

И просыпаюсь не в позе, которой уходил в себя. Не на неудобной лавке карцера. Нет. Судя по запаху, просыпаюсь в больничке.

«Предчувствие» молчит. Тревоги нет. Открываю глаза.

Меня действительно окружает больничная палата. В руки воткнуты две капельницы. А сам я лежу выпрямленным на кровати. Хмыкаю про себя. Чтобы распрямить тело из состояния, когда разум занят внутренним — это надо постараться*. Это физически тяжело. Но справились, и ничего не сломали.

За окном день, или утро, пока не понятно. Осматриваюсь. Вокруг никого нет, и это довольно странно. Переговорника, что бы кого позвать тоже не наблюдаю. А нет, вижу пару серебристых нитей. Похоже — сторожки, и их задел. Так что скорее всего кто-то сейчас сюда идет.

Проходит буквально пара минут и заходит Савва. С красными глазами, уставший донельзя.

— Знаешь, — говорит целитель. И сейчас он значительно более разговорчив. — Я вот персонально тебя теперь запомнил, имей ввиду. Вот я тебя вижу второй раз, и второй раз я выкладываюсь на полную. Не, было бы это раз в месяц, или раз в неделю — я б только спасибо сказал, но не каждый же день!

— Третий, — говорю.

— Что⁈ — не понимает парень. Савве реально лет двадцать пять, не больше. А может и меньше.

— Третий раз видишь, — уточняю. — Два раза в лицее, и раз в городе.

— А, да. ты ж вчера от Моисеича приходил. — вспоминает. — Точно! Ну три, ладно. Но и вчера наша встреча для меня была мало приятна. Так что я тебя запомнил.

— Ну, извини. Я в лицее третий день, а меня уже два раза хотели убить, ну или что-то около того. Не находишь, что это тоже выбивается из нормального? — хмыкаю. Получается, что прошло на самом деле около десяти часов. Савва был в ночной смене и его не сменили. Да и говорит он про вчера. Нормально.

— Меня это не касается. Вон с Импом на эту тему говори. Его Столица прислала, пусть она и разбирается, — отнекивается парень. — Я ему сообщил. Через минуту обещал быть здесь.

— Спасибо! — киваю.

— А ты не обеспокоен, смотрю? — удивляется парень.

— А чего мне бояться? — в свою очередь удивляюсь я.

— Так потерпевшие пока в сознание не приходят. В соседней палате лежат. — говорит парень.

— А нападавшие? — удивляюсь.

— Какие нападавшие? — в свою очередь удивляется целитель. — Так всё, это не мое дело. Кленов вон ломится уже. Я ухожу.

— Ну, болезный! — заходит в палату неожиданно хмурый Кленов. — Зачем на своих согруппников напал?

*гипнотический феномен. Или медитационный — у монахов, которые сидят в таком положении годами. Реально изменить положение тела снаружи очень сложная задача.