Ушедший Род. Книга 1: Чужак

Глава 4

Глава 4

Ночью все возможное время поглощаю доступные воспоминания с границ внутреннего пространства. Задачу осложняют фантомные боли, о которых предупреждал целитель. Они все-таки проявились. И ночь я провожу как на качелях из внутреннего мира во внешний. Да еще стараюсь не шевелиться — целитель зря не скажет.

Но как тренировка — шикарно. Врагу такого не пожелаешь.

Кости моментами словно вскипают, и тогда все внимание переносится наружу. А отвлечься нельзя, так как тело без контроля сразу старается принять положение эмбриона. Потом вроде отпускает, но заснуть все равно не могу — беспорядок в голове не дает.

Так-то вроде бы и можно оставить процесс на потом, тем более уже понятно, что основные массивы памяти пока недоступны. Вот только во время одного поглощения замечаю, что каких-то кусочков на границе скорее всего не хватает. А потом и сам наблюдаю почти мгновенное исчезновение осколка памяти. Он очень быстро как бы выцветает и исчезает из возможности осознания.

И вот этого уже не хочется. Ускорять время внутри разума я пока не умею, это возможно, конечно, но сильно потом. А значит, время на поглощение всех оставшихся кусочков довольно ограничено. В нормальном-то потоке времени осколки начинают исчезать. Подозреваю пси им всем не хватает, но это сейчас решить не могу и за стабильность разума плачу кусками памяти.

Вот и мотает меня из внутреннего во внешнее и как можно быстрее обратно.

Особых откровений от этих кусков памяти я не жду. Все основное спрятано, но все же. Среди осколков осознаются иногда довольно интересные вещи.

Я просыпаюсь в учебке, как делал пять сотен раз до этого, и буду делать еще столько же. Сейчас курс эдак третий, не больше. Но сегодня день особенный, и просыпаюсь в предвкушении. Сегодня наш курс вывозят на первую охоту.

На автомате накидываю «скрыт мыслей» — простейший «туман» на Разум. Последние полгода эту технику нас заставляют вызубрить старшаки. Без «скрыта» в коридорах учебки лучше не появляться. С любым намерением или связной мыслью, светишься в эмофоне, что твой фонарь, и это просто приглашение для взлома разума. Да, кураторы не позволяют влезать дальше первых двух слоев, за этим следят строго. Но все равно, мало приятного в мгновенном распространении по сети этажа твоих мыслишек с комментариями. Особенно в комментах усердствуют девчонки. Тут, конечно, заслуженно. Сами-то они учатся быстрее, у них баланс гормонов другой. А у нас пубертат, что б его. Комнаты, конечно, табу, но это и все. Снаружи — твоя ответственность.

Накидываю глиф «предчуствия» и три глифа «активного щита». Всё, контур больше не потянет. Но и это отлично! Минимальный набор плюс место для атакующей техники. Нормально, к первому «гнезду» готов!

Воспоминания рваные. Но вот даже из этого вытаскиваю и осознаю минимум три техники работы с сознанием и пси. Разве что применить пока могу не всё.

Но попадаются и другие картинки.

Мне под сорок.

Открываю глаза значительно раньше рыженькой Майи, из перегонной команды с Луны-2. Девушка спокойно спит, разметавшись на кровати. Тихо поднимаюсь и иду на кухню.

Мой кубрик невелик, это да, но всё необходимое в нем есть. Спальня, комната для медитаций, кабинет, гостиная… Что еще? А, кухня и своя ванная. Офицерский же, даром что я только штурм-сержант. Хотя приставка «штурм» почти все меняет. Сложно у нас с выживаемостью. И тех, кто раз за разом вычищает «гнезда» планета холит и лелеет. Хоть и не сильно — видимо, что б не расслаблялись. Давлю смешок.

Девчонку подцепил вчера в баре. Сначала думал, что она на офицерскую ванную клюнула. Все-таки тут нормальная вода без ограничений. Это тебе не полгода под ультразвуком стоять. Но нет, искреннее восхищение мной, появившееся, как только девчонка осознала лычки на форме, пробивается даже сквозь «скрыт». Так-то блокирование эмофона держать приходится всегда, когда выходишь в условно безопасную зону с цивилами. Незачем смущать людей. Но тут я просто «плыву» и ночью барьер расширяю на двоих. У Майи тоже оказываются зачатки пси. Небольшие, но и их хватает, чтобы девчонка подхватила эстафету. А что могут вытворять два псиона, которые чувствуют желания и намерения друг друга еще до того, как сами их осознают, не передать. Я и не буду.

Так, что есть в холодильнике? — пробегаюсь по ингредиентам. — А ведь всего хватает, — хмыкаю про себя. Начнем. Кофе в кофеварку.

Так. Кипяток на плиту. Чуть соли.

Две булки пополам, в тостер. Быстро салат, два круга помидора, огурцы, соусы. Беру стандарт — кетчуп, горчицу, чуть майонеза.

Хоп! Булки вылетели. Две тонких отбивных на сковороду. На булки соусы.

В слабый кипяток аккуратно вбиваем два яйца. Ок, еще минута и оба пашот готовы.

Отсчет пошел — отбивные по полминуты с каждой стороны. Как перевернул, на мясо сверху ломтик чеддера. Готово. Собираем чивиты*: булка, соусы, мясо, сыр, яйцо пашот, лист салата, помидор и огурец. Накрываем башню второй половинкой булки. Повторяем со второй.

Успел. — улыбаюсь про себя. — шесть минут на все про все.

На запах кофе в кухню, потягиваясь, заходит заспанная девушка. В небрежно наброшенной моей форменной рубахе на голое тело Майя выглядит сногсшибательно. И опять желанно.

— Это всё мне⁈ — Майя хитро прищуривается, переводя взгляд с меня на стол, и обратно.

Кофеварка тренькает о готовности. На столе исходят паром две чивиты-башни.

Заранее я так и не понимаю, как узнать на что натыкаешься в осколках. Но и терять даже такие небольшие кусочки информации не хочу.

Так что к утру я прихожу разбитым, но довольным. На сон не потратил ни часа, это так. Зато осознал практически все ощущаемые осколки по границам внутреннего пространства и принял как свой опыт. Даже включая непонятные ощущения себя-здешнего.

И теперь желание побывать на насыпи, где нашли тело, становится нестерпимым. Почти уверен, что я-местный жил практически на одном месте не просто так. Это даже не ощущения дома. Парень скорее в меру своего разумения что-то охранял, как птица гнездо. Отходил только найти поесть. Задерживался, если его просили помочь — в ошметках памяти были и такие эпизоды, пусть и только на ощущениях. Я-местный не отказывал. Перекладывал деревяшки или уголь, носил воду, или даже ел теплый хлеб — все равно постоянно хотел обратно к своему гнезду.

Хороший улов и в своих воспоминаниях, осознаю на уровне интуитивного уже понимания несколько техник, которыми пользовался почти постоянно. Некоторые из них, в прошлой жизни, вроде активного щита, я поддерживал всегда, но сейчас у меня просто не хватит генерации пси даже на его запуск, не то что на постоянное поддержание. А там всего-то три не очень сложных глифа. Мда.

Но появляются и хорошие новости. Несколько техник можно применять даже в таком убогом состоянии, в котором сейчас нахожусь. Тот же глиф «предчуствия» можно будет попробовать вешать для прокачки пси на постоянную поддержку чуть позже. Или глиф «ужас» — вполне раза два с половиной потяну на тот объем пси, что есть сейчас.

Все это вроде бы не боевое, но для начала могут пригодиться. Хоть отпугнуть кого, если глифы тут, конечно, работают. А это пока не факт.

Ну и самое главное — ощущение телекинеза. Ведь самое сложное в становлении псионом не энергию ощутить — это пол дела. Самое сложное понять как с Миром взаимодействует твоя условная «третья рука». У каждого первые проявления могут быть совершенно различные, и это очень усложняет первые шаги обучения. Зато потом — чистое удовольствие и постоянное подтверждение своей Воли.

В палату заглядывает Людочка.

— Максим, вы уже проснулись? — я радуюсь девушке: утро начинается неплохо. Ночью меня проверяла сиделка сильно в возрасте. Хотя так может и хорошо. Не отвлекался.

— Да, Людмила, — улыбаюсь. — Рад вас видеть.

— Как вы сегодня? — девушка немного смущается, но тут же берет себя в руки, и принимает деловой вид. — Чуть позже мы можем немного пройтись. Вы хотели зеркало, как я помню?

— Да, а мне можно вставать? — удивляюсь.

— Конечно, — немного недоуменно отвечает девушка. — Мы же вчера фиксаторы сняли. Сейчас я уберу капельницы — и можно.

— А как же пожелание целителя, чтобы я поменьше шевелился? — наблюдаю за быстрыми, но аккуратными движениями пальцев девушки. Она почти мгновенно меняет одну капельницу на такую же на передвижном штативе, а остальные быстро вытаскивает из моего тела. Четкими движениями заклеивает места проколов, кажется даже не задумываясь. Удивительно, что она еще практикантка.

— Знаете, Максим, — улыбается девушка, — если Отто Людвигович сказал, что с утра можно двигаться — значит точно можно, не переживайте. Но мы с вами все равно будем аккуратны, хорошо?

— Конечно, — опираюсь на руку Люды и сажусь на кровати. В этот раз, девушка почти не реагирует на мое прикосновение. Медленно свешиваю ноги. — Попробую встать.

Людочка тут же помогает мне утвердиться на ногах. Стою немного неуверенно. Тело чуть неуклюжее. Делаю шаг, и чуть не падаю. Немного смещен центр тяжести. И это непривычно.

Девушка мгновенно подхватывает меня под плечо.

— Осторожно, Максим! — Людочка немного волнуется. — Не спешите. Отто Людвигович говорил, что мы вам немного выправили кости, так что может быть непривычно.

Стою. Привыкаю. И не только к телу. Ночная работа что-то поменяла во мне. Я кажется, стал немного живее, что ли. Воспоминания же прошлой жизни немного блекнут, что, может и хорошо.

Покачиваюсь с мыска на пятку чуть-чуть. Что ж. Маленький шаг для человека, большой для… псиона, — хмыкаю про себя. Делаю еще шаг, и чуть не падаю. Людочка снова очень удачно помогает мне восстановить равновесие.

Центр тяжести немного неудобен, сил в теле что-то немного, несмотря на восстановление. Да и не хватает постоянного ощущения пространства, как в памяти. К хорошему привыкаешь быстро, — мысленно вздыхаю. Мне до постоянного контроля окружения еще как до Луны. Ни людей не чувствую, ни дистанций. Ощущаю себя калекой.

— Не торопитесь, Максим, — заботливо помогает мне Людочка. Приятно, конечно, но злоупотреблять этим не след.

Делаю еще шаг и свободной рукой опираюсь на стену.

— Спасибо, Люда, — улыбаюсь девушке. — Очень ценю. Но вот так дальше пойдет намного живее.

Свой голос ожидаемо не узнаю. В разговоре с Кощеем я больше хрипел и себя особо не слышал. А вот сейчас говорю неожиданно низковатым для возраста голосом. Хм. А неплохо! Про себя даже улыбаюсь. Красивый голос — это всегда плюс к мнению окружающих.

Ползу с помощью Людочки по стеночке к выходу. Немного сожалею, что пошел не с той стороны, где окно. На улицу заглянуть было бы любопытно, но не срочно — успею еще.

Перемещение по этажу дается с каждым шагом все легче, и к рекреационной зоне я держусь на ногах вполне уверенно. Люда все так же сопровождает меня, но сейчас, скорее, уже идет рядом.

— Люда, а расскажите что-нибудь? — прошу. Так-то я больше сосредоточен на перемещении ног и корпуса, но хочется чем-то отвлечь девушку.

— А что вам интересно, Максим? — оживляется девушка.

— Наверное, всё, понемногу, — улыбаюсь. — Я не помню многого из жизни, как вы знаете. Можете про город, например, рассказать, если хотите, — улыбаюсь. Добавляю, — или про себя.

— Моя жизнь не интересная совсем, — внезапно смущается девушка. — Я ходила в общую школу, потом папа перевел меня в гимназию для девочек, потом курсы, теперь вот я здесь.

— Ничего, мне хотелось бы узнать про вас, раз вы мне составляете компанию, — сажусь на небольшой диван с видом на лес. Рядом с удобным диваном стоят еще пара кресел и маленький столик. Огромные панорамные окна создают ощущение полета. И место тут как раз оборудовано, чтобы немного посидеть, посмотреть на деревья, а может и почитать чего.

— Хорошо, — улыбается девушка. — Но там на самом деле нет ничего интересного. Я училась во второй женской гимназии… — Люда начинает рассказывать. А мне, кроме именно ее истории интересно отношение к жизни. Раз я не могу ощутить, пытаюсь хотя бы понять как обычный человек относится к тому что вокруг. И это из рассказа легко считывается. Девушка планирует будущее спокойно, это раз. Нет какой-то, даже небольшой, опаски. О магах говорит вскользь, как о недостижимой мечте. То есть маги — норма мира, пусть и довольно редкая, раз целитель один на больницу, а может и на город. Страна точно не в каком-то кризисе, или в войне, например. Такие вещи считываются легко. У нас, несмотря на уверенный перелом в противостоянии, даже на отдыхе, твари будто незримо присутствовали в разговорах. Всегда была скидка на их существование.

— Тогда я прошла стандарный маготест, и оказалось, что мой уровень совсем небольшой, почти от нейтрального не отличается, — с грустью рассказывает Люда.

Получается, что тут не только есть тесты на выявление Одаренных, так они еще и стандартные. Ок. Слушаю дальше.

В какой-то момент, слева в границы панорамного окна очень неторопливо вплывает огромная туша дирижабля. Серебристый корабль занимает, наверное, чуть ли не четверть неба. Я даже вижу стекла кабины управления, пусть и очень далеко. А на борту можно прочитать номер аппарата.

— Вот, а потом, бабушка заболела… — Людмила начинает переживать, и я решаю ее немного отвлечь. Видно, что воспоминание еще тягостно для девушки, время пока этого не залечило.

— Извини, Люда. — легко касаюсь руки Людочки. Медсестра с готовностью отвлекается от своей истории. — Подскажи, пожалуйста, что вот это такое? — показываю на дирижабль. И тут же перевожу палец на новую непонятность с другой стороны неба. — И вот это?

С горизонта, в нашу сторону приближается блестящий диск, похожий на НЛО из старых историй. Он перемещается гораздо быстрее, чем дирижабль, и я даже немного доволен, что успеваю показать его Людмиле.

— Что «Это»? — удивляется девушка. — А, вы про дирижабль? Это местные грузовые перевозки. Видите, черный номер на борту? Был бы синий — тогда был бы имперский. Хотя да, вы же не помните многого, — вздыхает девушка. — Я когда переехала, тоже часто на них оглядывалась. Но вы привыкните. У нас же здесь порт, дирижаблей много летает.

— А вот этот? — я успеваю проследить пальцем за диском.

— Это пассажирский. Они здесь редкость. Наверное, кто-то важный прилетел. — слегка пожимает плечами девушка.

— Почему? — уточняю.

— Ну, им летать немного дорого. — Людочка спокойно разъясняет. — Я к родителям по железной дороге езжу, например. Там купе, и питание есть.

— Интересно, — на минуту задумываюсь. То есть, минимум три вида транспорта, с отличным технологическим уровнем. Ни за диском, ни за дирижаблем я не вижу следа, значит принципы точно не реактивные и не на топливе. «Интересно,» — повторяю уже про себя.

Среди проходящих мимо сотрудников больницы вижу знакомое лицо.

— Герр Шмидт! — обращаю на нас внимание появившегося на этаже врача.

— О, Максим, — замечает нас с Людой Шмидт. Чем-то довольный целитель немного меняет направление своего движения и останавливается напротив. Люда вскакивает, и я тоже начинаю подниматься. — О, нет, сидите, сидите! — машет рукой целитель. С интересом на меня смотрит. — Я смотрю, вы уже встали. И как ощущения?

— Отличные, — киваю целителю, — Благодарю вас. Если только слабость немного, Отто Людвигович.

— Только слабость, это даже хорошо, — слегка пожимает плечами Шмидт. — В вашей ситуации это отличный результат. Завтра уже будете себя чувствовать почти новеньким. Вы ведь что-то хотели, Максим?

— Да, Отто Людвигович, у меня же нет почти воспоминаний, помните? — забрасываю начальный шар.

— Конечно, Максим. — снова пожимает плечами целитель. Людочка бросает на меня сочувствующий взгляд. — Не буду вас обнадеживать, память может вернуться, а может и не вернуться. Тут бывает по-разному. Менталиста в нашей больнице нет, чтобы легко решить этот вопрос. А таможенный специалист точно не согласится приехать. Это вам в крупные центры Империи нужно. В Новгород, например. Или в Москву.

— Что вы! Нет! Я немного с другой просьбой, — улыбаюсь. А сам себе ставлю заметку, разузнать о менталистах побольше в будущем. И сейчас в первую очередь озаботиться контуром и «скрытом». Против ксеносов-мозголомов помогало, может и против местных поможет. Не стоит им знать моего второго «я», пока информации у меня нет об их реакции в таких ситуациях. Вдруг местные на костре вселенцев сжигают? Хотя вряд ли, конечно. Но вот переживаю я чего-то, исходя из предыдущей истории моего тела.

— Что вы! Я не об этом хотел спросить. Я хотел бы побывать в знакомых местах, — и тут же уточняю, — например, где меня нашли в городе. Возможно вспомню что-то? А там, вдруг и остальное из памяти подтянется.

— Хм. В этом что то есть, — чуть задумывается. — К менталисту обратиться, конечно, попроще. Но вы правы, раз рядом его нет, и в ближайшее время он недоступен, то посещение эмоциональных для вас мест возможно и даст какой-нибудь результат. Я слышал, что раньше советовали с подобными проблемами в памятных местах бывать. Что ж, судя по вашим повреждениям, привязка должна быть сильная к месту трагедии. Максим, вы уверены, что хотите попробовать? Это может плохо отразиться на вашем разуме.

— Конечно хочу, Отто Людвигович. — убедительно киваю, глядя в глаза целителю. — Уверен, что разум не пострадает. Если мне станет нехорошо — я тут же уйду, и не буду провоцировать себе лишние сложности.

— Что ж, надеюсь на ваш здравый смысл, — довольно равнодушно замечает целитель, — я подумаю, может и смогу чем помочь. Но все равно, это не раньше завтрашнего дня. Вы же это и сами чувствуете, правда, Максим?

— Да, конечно. Когда получится. Тем более, я пока плохо хожу.

— Это ненадолго. Мышцы у вас есть и вполне эластичные, связки с костями мы нормализовали, — припоминает целитель, — немного тонуса, питания, и завтра уже сможете бегать. Только недалеко и недолго, — усмехается. — Ладно, больше времени я вам уделить не могу, о вашей просьбе — узнаю. Скорее всего, что-нибудь получится сделать. Я побежал, а у вас обед скоро. Не пропускайте.

Целитель прощается и торопливо исчезает. Отлично, в город теперь я попаду, скорее всего. Осталась мелочь, попасть конкретно туда, где я слышал осыпающийся гравий. Там же, где погиб бандит Максим, мне появляться совершенно не нужно.

Правда, есть у меня ощущение, что место где я начал слышать, чувствую даже с закрытыми глазами. Туда стремился все время мой предшественник. Туда я и сейчас навожусь как стрелка компаса. Ладно, решу завтра, если целитель разрешит поездку.

Перевожу взгляд на Людочку.

— Обед? — уточняю, так как есть не хочу совершенно и не помню, что бы мне приносили завтрак.

— Да, он будет чуть позже. — Люда кивает. — Вы теперь ходите, и вас от капельниц отсоединили. А голод, после препаратов, — чуть усмехается, — вы почувствуете, Максим. Обещаю.

Пожимаю плечами. Не так это и важно. Обед, в принципе можно и пропустить.

*чивито — офигенно вкусный сэндвич по-уругвайски.