В двух шагах до контакта (СИ)

Глава 20

За нужным холодильником пришлось ехать на другой конец нашей базы, это была ближайшая кафешка к месту где отец с Подгорельским ее подстрелили. Забавно, они открыли дверь, сунули тушку в первый же подходящий по размеру холодильник, подключили питание и выставили регулятор на максимум. Не смешно? Так вот, это был выставочный холодильник. В котором покупатели могут смотреть на всякие тортики-пирожные из-за стекла. Знал бы я про это раньше — обязательно бы с Настей сбегал посмотреть.

Наверное поэтому они и не говорили об этом. Манипуляторы хитромудрые. Странно, что несмотря на сильно низкую температуру в камере, тело выглядело несколько подпортившимся, как-бы усохшим, на боках резче обозначились пластины брони, а межсегментные части провалились. Отключив холодильник мы вынесли его и погрузили на очередную электротележку. Хмыкнув, отец за герметизировал шлем и проверил оружие, устроившись на пассажирском сиденье.

— Вот и посмотрим, чему ты научился, — заявил он, — А то все я тебя вожу. Дам тебе шанс похвастаться успехами, ну и дорогу не знаю.

С удивлением посмотрев на него я устроился за рычагами управления. Не знаю почему, но некоторый мандраж все равно был, хотя это был не экзамен. Может от того что он сидел рядом? Да и по шлему нельзя догадаться о чем он думает. Но вроде нигде не накосячил. И груз не потерял, и машину не погнул. И чего спрашивается нервничал?

Когда мы доехали, Настя с дядей Яковом все подключили и собирали защитный купол над установкой, а модуль начал тест сервоприводов всех инструментов. Поочередно разные инструменты поднимались со своих мест, гнулись, щелкали, искрили и брызгали, тянулись и сокращались. Если сказать коротко, штука эта жила своей жизнью. Совсем непохоже на тестирование даже сложных инструментальных центров в мастерской. Хотя может я просто привык к ним?

— Ну что, привезли? — Настя тут же оказалась возле нас. Да уж, рабочий экзоскелет дал ей много дополнительных очков к скорости и бесшабашности.

— Привезли, егоза, все тут, — с усмешкой ответил отец, — Оборудование готово?

— Да, даже проверили. Но этот параноик хочет еще установку дополнительным куполом прикрыть. А зачем? Защитного стекла модуля более чем достаточно для обеспечения герметичности, — отозвалась она с недовольством.

— А перегружать ты как собиралась? Ручками? Чтобы дополнительно контаминировать биоматериал тем, что у тебя на лапалках от сборки осталось? — тут же прилетела подколка от Подгорельского.

— Я? Я ничего не собиралась, у меня для этого вы есть, пока мамонта в пещеру на стол не положили, считайте что с охоты не вернулись, — демонстративно сложила она руки на груди.

— Нет, ну что за нахалка, ей и мамонта добудь, и к дому принеси, и на стол сам тащи? — продолжил дурачится дядя Яков, — Может еще и челюстью за тебя двигать надо будет, что не перетрудилась?

— Фу на тебя, вредного, — отмахнулась она, — Так чего придумал?

— В целом — ничего нового, дополнительный защитный костюм и ручками-ручками, только проводить эту операцию буду под вытяжкой и куполом. А то что-то он выглядит подпортившимся за эти дни, а ну как расползется в инопланетные сопли, как руками возьмешь, — ответил Яков Василич, став чуточку серьезнее.

— Не должно, — ответил отец, — Тогда бы оно еще во время поездки растеклось, да и по температуре должна быть ровненькая глыба льда.

— Должно или не должно, а тащите холодильник в купол. Чтобы мне было меньше утруждаться, — сказал Подгорельский, натягивая дополнительно белый защитный костюм. Мне почему-то подумалось что при этих словах он ехидно подмигнул.

Установив холодильник, мы с отцом вышли из купола и застегнули вход. Дядя Яков, аккуратно перенес замороженный трупик в камеру автохирурга и переставил пустой холодильник, чтобы он не мешал обзору. Отойдя ко входу в купол он принялся вертеться и плясать, по крайней мере это так выглядело со стороны.

— Ну и по какому поводу танцы? — тут же съехидничала Настя, отвлекшись от управления модулем.

— Да поводок этот вредный поймать не могу. Кто вообще придумал застежку в костюме делать сзади? — отозвался он.

— А где же еще ей быть? — не поняла сути вопроса Настя, — Глаза и руки у тебя спереди, вот и защищать сильнее нужно именно лицевую сторону. От брызг и прочего. Хотя насчет твоих рук я не уверена, по моему они должны быть повыше, — не преминула вставить очередную шпильку.

— От ушей только у вашего сестринства ноги растут, а мои руки на месте, — поддержал ее игру дядя Яков.

— Да? — с вопросительной интонацией протянула Настя, — а вот в томике по анатомии написано, что они должны крепится к плечевому суставу, а не к тазовым костям как у тебя.

— Ай молодца, давненько меня так завуалированно не оскорбляли, — развеселился Подгорельский. Ему таки удалось поймать поводок и теперь он выбирался из костюма, выворачивая его на изнанку. Отец расстегнул клапан и он спиной вперед выбрался к нам, оставив вывернутый костюм комом лежать под куполом.

Настя в этот момент очень быстро что-то набирала в управляющем модуле, не отвлекаясь на нас. На экранах мелькали какие-то схемы, таблицы.

— И чего она делает, — спросил я у отца в прямом сообщении.

— Строит программу обследований, вон на боковой экран смотри, там последовательность прописывается, — ответил он так же.

— Ну что, съедобно? А на холодец пойдет? — спросил дядя Яков, но Настя его проигнорировала, с головой уйдя в работу, — А, ладно. Раз больше нам делать нечего, займемся делом. Ну-ка, Максимка, ответь мне, сколько здесь потенциально опасных мест и направлений?

Я недоуменно воззрился на него.

— Плохо, мой маленький помощник, в тех условиях, в каких мы тут сидим, нужна постоянная бдительность. Здесь четыре двери и двенадцать выходов вентиляции, не считая вытяжек над лабораторными столами. Сколько из них ты лично осмотрел и проверил? — продолжил он.

— Одну, а вентиляция закрыта стальными решетками с мелкой сеткой, — быстро осмотревшись ответил я.

— А как же вон та, — он показал пальцем.

— А та вытяжная, — ответил за меня отец, — Василич, хватит уже параноить, и так ясно что ты все заранее проверил, чего повторяться.

— Миша, вот я все понимаю, «хороший инженер должен быть немного лентяем, чтобы делать свою работу хорошо и с первого раза», но тут ситуация другая. Безопасности много не бывает. Внимательность ему точно не повредит. И как определил что она вытягивает воздух, а не наоборот?

— Она в ИК-диапазоне холоднее.

— Понял? — Яков опять обратился ко мне.

— Да, — согласно кивнул я и полез разбираться в дополнительных настройках камеры и других внешних сенсоров. Я и не представлял, что их даже в стандартном наборе так много.

Пока переключал режимы, Настя закончила настраивать оборудование и позвала нас: — Ну что, начнем препарировать ваш трофей? Пока оттаивает, можем посмотреть на рентген и ультразвуковое обследование., - сказала она и начала выводить на экраны снимки. У существа отсутствовал какой либо внутренний скелет, все органы держались только на внешнем панцире, состоявшем из пластин стянутых между собой какими-то аналогами сухожилий.

— Ух ты, как интересно, — с любопытством протянула она и отвлеклась, видимо просматривая что-то внутри своего шлема.

— Ну и чего нашла? — спросил отец.

— А, что? — она переспросила, вынырнув из так увлекшего ее занятия.

— Чего такого выяснила, поделиться не хочешь? — повторно обратился к ней отец.

— Вот, смотрите, — она вывела на экран несколько изображений, показывающих внутреннее строение этих объектов, — Обратите внимание, тут нигде нет скелетных мышц или органокомплексов их заменяющих. Зато есть вот такие трубчатые органы, с клапанами и повышенной иннервацией этих клапанов.

— Ну, мне это ничего не говорит, — отозвался дядя Яков, — нет скелета — значит нет и скелетных мышц. Все же логично.

— А то, что без них это существо не должно было двигаться. А оно способно перемещаться и довольно успешно охотиться, — пояснила она.

— Как тогда? — спросил Подгорельский.

— А так, полная победа гидравлики над электромеханикой, — с восторгом выдала Настя, — Смотри, вот этот многокамерный орган — вероятнее всего сердце. Которое под большим давлением гонит жидкость по сосудам. А вот эти клапаны и выполняют управляющую роль. Перекрылся клапан, участок перед ним поменял свою геометрию и выполнил двигательную функцию, конечность сдвинулась.

— Что-то не сходится, — протянул отец, — при таком устройстве малейшее повреждение стенки сосуда вызовет его разрыв и выброс всей жидкости из системы.

— Но укладывается в способы охоты. Нанести рану и, основное, нарушить сильным электрическим импульсом работу клапанов и сердца. То есть, нарушить управляемость и парализовать. Ранение лишь частично сбрасывает давление всей системы. Пока жертва вводит в действие резервы и заново настраивает работу нагнетающего органа его можно начинать есть. А чтобы пробивать внешние покровы и нужен такой язык — длинный и с острием на конце, — пояснила она, — Основной поражающий фактор тут — электричество, который и вызывает сбой всех систем жертвы. Но и хищник в момент после атаки становится беззащитным, ведь солидный объем жидкости ушел на движение атакующего органа. И плюсом к этому — разветвленная система клапанов, именно это и не дало вам вдребезги перемазаться в его крови, даже с такими сильными повреждениями. Если бы вы нанесли ему такую рану до атаки, фонтаном бы потолки забрызгало. А так только немного испачкались когда начали тискать и таскать.

— Кстати, — она задумалась, — Я не уверена что вы его окончательно убили. Скорей его остановила глубокая заморозка.

— Это еще почему, — недоверчиво поинтересовался Подгорельский.

— А то, что несмотря на большой масштаб повреждений внутренние органы не разрушены полностью. Та же система клапанов может заставить любой орган или часть его выступать как депо для гидравлической жидкости. Так что поврежденные участки были изолированы, а гидравлический удар от пули, или чем вы там в него стреляли, вызвал шок систем. Уже в камере оно оклемалось достаточно и начало выводить гидравлику из депо периферических органов, но не успело, замерзло раньше. А если это существо имеет какую-либо эволюционную защиту от понижения температур ниже точки замерзания — у нас есть небольшая проблема, — рассказала Настя, постепенно замедляя речь и все глубже задумываясь.

— А что, так тоже бывает? — не поверил я.

— Для многих животных нормально впадать в анабиоз на неблагоприятное время года. Даже для теплокровных. А для многих насекомых потеря головы не критична для выживания. Нет, потом, когда нибудь оно все-таки погибнет, но чаще всего от истощения, чем от отсутствия центрального управляющего узла, без головы оказывается нечем есть, так как у большинства животных ротовой аппарат именно на голове и закреплен — пояснила она. Что-то подобное нам на биологии рассказывали, но, как говорит отец, «промеж ушей пролетело». От биологии меня тогда интересовали другие аспекты, бионика и механика строения.

— Ну и как тогда его добивать будем? — ехидно поинтересовался Яков Васильевич.

— Никак, принимаем за аксиому что оно уже готово к препарированию и начинаем разделку по мере оттаивания. — ответила Настя, меня даже немного удивило подобное высказывание от нее.

— Не кривись Максимка, большая часть того что ты ешь тоже еще живое, — поддразнил меня отец, видимо заметив мою реакцию.

— Вот как-то так, — смутилась Настя.

— И сколько нам еще тут ждать, пока ты сходишь за набором своих пил и ножиков и приступишь наконец к кромсанию и освежеванию? — поддел ее дядя Яков.

— В целом, можем возвращаться домой. В первичной программе идет снятие сегментов брони, эта операция пройдет в автоматическом режиме, — пояснила Настя, — Мое участие потребуется только в дальнейших операциях.

— Тогда возвращаемся, — подвел черту отец, — Раз тут твое участие пока не нужно, можем заняться чем-нибудь более продуктивным, например подготовкой к разведке.

— Так нам же запретили в шахты соваться? — высказал сомнение я.

— Это нам самим запретили, а вот про инструментальную разведку ничего не было сказано, — авантюрным тоном произнес отец, — А раз у нас нелимитированное снабжение здесь, грех терять такую возможность.

— И чего ты задумал? — спросил я.

— На базе, все на базе, — хитро ухмыльнулся он, — Чур, у меня за рулем Яков.

— А второй транспорт кто поведет? — подозрительно спросил Подгорельский.

— А на нем молодежь пусть едет, романтично и без старичья вроде нас, — пошутил отец. Так мы и сделали.