В двух шагах до контакта (СИ)

Глава 33

Ужин прошел спокойно. И большей частью мимо меня. Я механически жевал, погруженный в свои мысли, а они подшучивали между собой и немного веселились за мой счет. Когда с содержимым тарелок было покончено и все взялись за чай, слово взял Подгорельский.

— Ну что, подошла моя очередь сказки рассказывать? Миш, ты не будешь возражать, если я узурпирую кусок времени на твои пинки?

— Бери на здоровье. Тоже с удовольствием тебя послушаю. Посмотреть на себя со стороны всегда полезно.

— Это ты правильно сказал. «Полезно». Знаете, что меня всегда удивляло и продолжает удивлять в вашем обществе? У вас нет лишних людей. Вот никаких. Каждый человек ценен и находится на своем месте. Даже там, где они должны быть, у вас нет лишних. Для нормальной работы экономики всегда должен быть некоторый процент безработных. У вас этот процент сверхнизкий. И знаешь откуда ноги растут? С последней войны. Вас оставалось настолько мало, что потерять человека стало критичным. Для выживания стал нужен каждый. А теперь, восстановив численность, вы все равно живете по этим же лекалам.

Забавно, правда? Когда вас осталось настолько мало, что популяция должна была вымереть, вы вдруг взялись за голову и построили нормальное общество. А до этого за всю историю в календаре от рождества Христа было лишь несколько дней, когда не было войн.

Ну так вот, давай подумаем, какими механизмами это все работает. Отличная медицина, доступная и бесплатная, такое же образование. Массовое производство нацеленное не на прибыль, а на удовлетворение спроса, без игры ценой. Очень большой процент товаров имеют не только предположительный срок службы, а пожизненную гарантию. Казалось бы, подобное должно свидетельствовать о стагнации и замедлении прогресса. Но нет же. Технологии меняются, экономика развивается, общество бурлит и перемешивается. Вот все хорошо, правда? Как бы ты назвал все это одним термином?

— Утопия? — высказал предположение я. Вроде пока он ничего нового не сказал.

— Правильно. Вот только общество с подобными характеристиками может существовать только на книжных страницах. А вы вон — и сами существуете, и других под себя гребете потихоньку. А почему так происходит? Да потому что вы живете в самой жесткой клетке — антиутопии, какую можно только представить. Что, Миш, не согласен?

— Ты дальше рассказывай, я тебе потом возражать буду.

— Так вот, знаешь, что меня больше всего удивляет? Когда я рассказываю все это умным людям, они со мной соглашаются. Мол, да, все так, и пусть так и будет. Потому что все это очень четко работает. Все завязано на простые законы. «Не справляешься — вернись на шаг назад, научись. Не можешь или не хочешь — меняй специальность.» и постоянная жесткая выбраковка. Вас с малых лет воспитывают и учат, постоянно и незаметно ограничивая. Почему например ты, Максимка, не хочешь стать инженером-энергетиком, как Миша? Ведь он мог бы тебя научить очень многому? Да от того, что дети таланты не наследуют. У тебя совсем другие интересы, а чтобы уйти от династийности тебе в голову изначально вкладывали, что лучше выбрать другую деятельность. О, ты можешь конечно упереться, но тогда учиться будешь в другом городе. И на работу пойдешь тоже не здесь. Именно для того, чтобы отец меньше влиял на тебя. Чтобы избежать закостенения системы.

И вот мы подошли к очень интересному вопросу. Воспитание. Сомневаюсь что ты обращал внимание на такой интересный момент. Все ваши детские игры нацелены на сотрудничество. Те же кубики-лабиринты. Помнишь, как вы с приятелями из них замки строили? Простенький механизм, а как работает. Берем кубик легкого плотного материала и пробиваем в ем отверстия, только чтоб ребенку пролезть. По углам ставим удобный крепеж и вуаля. Готовый набор для постройки лабиринта. Дети объединяются и строят домики с разными интересными ходами. Сами. А поскольку поднять такой кубик можно только вдвоем-троем, они вынуждены объединяться. И им приходится выделять человека для контроля стройки, чтобы ходы не потерялись, заблокированные неправильно установленными элементами. Идея простая, зато сколько полезного выхлопа. Тут тебе и кооперация, и выявление лидеров, и поиск будущих инженеров. И дети под присмотром.

Мило? Мило. Но на этом этапе уже ведется отбор. Кому что посоветовать, кому что проработать, где скорректировать отклонения. Дальше — больше. Вы подрастаете и начинаются более серьезные уроки. Вот к примеру рукопашка у тебя была? Любая секция, где учат как сделать ближнему своему больно?

— Была.

— Вот. А для чего? Правильно, для нормальной работы механизма внутривидовой конкуренции. Чтобы вы в процессе друг-друга не поубивали. Сцепились, подрались, успокоились. Оба живы, а синяки за неделю пройдут. С одной стороны у вас каждый человек ценен, с другой, каждая ошибка на виду. И слететь с постамента можно в любой момент. Миш, ты сколько раз с должности старшего специалиста слетал?

— Два, причем с переводом на другой объект.

— То-то же. Чтобы ты свои ошибки не мог на других переложить и продолжал развиваться в выбранной тебе сфере. И нет, я не оговорился. Это поначалу ты сам себе род занятий выбирал, но в процессе обучения тебе ее выбрали. Преподаватели, психологи, старшие наставники и так далее. Туда, где от тебя будет максимум пользы. Это побочка, что тебе там комфортно.

— Дядь Яков, по моему ты опять перегибаешь.

— Не, Максимка, не капельки. Просто эти механизмы хорошо вплетены в вашу жизнь. Вот ты к примеру, сколько раз получал общественное порицание?

— Ни разу.

— И ни разу ничего не бедокурил?

— Нет, ну было конечно. Много и всячески.

— А теперь подумай почему?

— Ну если идти от твоей логики, за мной есть тотальный контроль и все шалости останавливаются до того, как нанесут какой-нибудь серьезный ущерб.

— Правильно. А в твоем профиле появляются соответствующие записи. И незаметно от тебя, подрезаются те возможности, где люди с подобным типом мышления не нужны. Опять же, все твои поступки прорабатываются психологом, и подравниваются в нужную сторону. У тебя даже шанса запороть собственную жизнь нету.

И кроме того, вас с самого детского сада начинают готовить под строящиеся города. Кто, куда, в какую область или сферу. Исподволь, но твоя жизнь уже спланирована. То, что тебе комфортно — это побочный эффект. Даже последний полотер доволен своей работой, хотя ему самая дорога бы сидеть, пить горькую и жаловаться на судьбу. Но нет, сидит, радуется и занимается другим делом, параллельно. И если уж ты совсем не вписываешься в это общество, тебе найдут новое место для жизни. Оплаченный переезд на другую планету, где ты попадешь в общество таких же. По сути, вы перемешиваете население именно для исправления недостатков системы. Тебя двигают не для твоего комфорта, а для большей отдачи.

Чувствую не убедил. Тогда ответьте мне на вопросы. Кто обладает возможностью планирования на десятки лет вперед? Кто управляет вашим обществом, что может позволить себе выращивать специалистов под определенные критерии? Куда и зачем движется ваше общество и кто ставит цели? Почему исчезли как вид большие города, с населением более полумиллиона. И не только на этой планете, а вообще? Зачем вообще собирать осколки старого мира, если все они уже живут по установленным собой правилам? Если даже межзвездная торговля вещь скорее из анекдотов, чем реальный товарообмен?

Нет ответов? Вот и выходит, что из постапокалипсиса вы плавненько вышли в антиутопию. Просто чуть ее облагородили и добавили комфорта на личностном уровне.

— Интересная гипотеза, — задумчиво почесал бороду Михаил, — За товарооборот не скажу, но за управление небольшая ремарка есть. Я несколько раз представлял в местном совете наш квартал. На начальном этапе собрали задачи, мы обсудили, наметили их очередность и передали следующему звену управленцев. А они отчитались за предыдущие, что, как и почему сделано, где появились проблемы и какие пути решения были предложены. Я так думаю, это же механизм работает и дальше. Проблемы только укрупняются, а работает так же.

— Ладно. Примем. А за товарооборот и прочую экономику почему промолчишь? Это же деньги — кровь государства.

— Знаешь, честно не интересовался. Но посмотрю, как домой вернемся.

— Вот и я о том же. Вон напротив меня сидит, возможно гениальный нейрохирург, несбывшийся, потому что в нужный момент ему сказали, что биология это скучно. А нужны инженеры-робототехники. Вот он ее и не знает. Вас растят в заданной программе, отбивая интерес ко всему постороннему.

— Да почему ты так в этом уверен? Да, начальное образование всегда шаблонно, но тебя никто не ограничивает, изучай все что тебе нравится. Развивайся. Можешь получать и вторую, и третью, и десятую специальность.

— А сколько ты знаешь людей, хотя бы с двумя специальностями?

— Ну, с десяток-другой наберется.

— А большинству этого не надо. Согласен?

— В целом да.

— Вот о том и речь. Тебе подбирают наиболее нужную роль к концу твоего обучения, и перекрывают прочие дороги. И ты прешь по этим рельсам.

— Но если передумаешь, тебя не будут останавливать.

— Да. И самое большой плюс, ты не умрешь с голоду, пока будешь доучиваться. Тебя подстрахуют на любом этапе.

В разговоре возникла пауза, каждый сидел и обдумывал вываленные Подгорельским факты и предположения.

— Что еще сможешь сказать?

— Мы как-то с ребятишками касались интересной темы, про собирание осколков и того базиса на котором этот процесс происходит. Может кто нибудь внятно сказать, зачем и для чего вы рассылаете разведку по космосу в поисках давно ушедших кораблей? Или потерявших связь колоний? Для кого становится лучше? Да, нельзя отрицать, что появление в сложившейся системе эксплуатации иного независимого центра с большей социальной продвинутостью ведет к некоторым улучшениям. Но всегда ли оно работает именно так? Я например знаю несколько эпизодов, когда появление ваших флагманов на горизонте планирования корпораций вызывало такую крысиную резню, что любые демоны тонули в крови. Я ведь, Миша, гораздо старше чем выгляжу.

Да и за различия разных систем можно долго говорить. Про взаимодействия систем управления с разными идеологиями и прочим. Как во всем этом многообразии искать правильные? И что вообще правильное… Как и какими критериям их можно оценивать? Как взвешивать вашу мягкую систему ограждения от вредного — и сверхжесткие правила городов астероидного пояса? И таких примеров можно приводить множество. И множество вопросов. А вот ответы… Их никогда нет.

— Василич, если ответов нет у тебя, это отнюдь не значит что их нет совсем.

— Да согласен я с этим. Но подумать все равно есть над чем. Вот тебе еще один хитрый вопрос: На какой идее можно объединить все эти разрозненные части человечества в режиме «Вот прям щас»? Давай разберем идею контакта с чужими, например.

Вот к примеру мы сталкиваемся с ними завтра. Передаем эту информацию в город, он по цепочке дальше и так далее. И что? Ладно, принимаем что они все из себя злые и мы начинаем первую межзвездную войну. А зачем? Да, может и выйдет выковать единый кулак человечества для этого. Стальные легионы огнем и мечом покорят планетарные системы врага. И что дальше?

Или наоборот. Они добряки, дадут нам по вкусной конфете для детей, бабам цветочков, мужикам новые игрушки. Но все те же вопросы: Зачем? И Что дальше?

Не нравится? Берем еще один вариант. Нейтральные отношения. Вопросы остались теми же.

Что нам даст этот контакт? Фантасты много думали об этом. Играли в разные варианты. И в глобальные конфликты, и в добрых соседей. Вот только ответов нет и не будет. Что например даст человечеству членство в каком-нибудь Межзвездном Совете, все с больших заглавных букв? Или нам навесят новых проблем, или мы попытаемся свои проблемы на кого-то еще свалить. Но все рано никто ничего не выиграет. С чего многие думают что у чужих проблемы будут отличаться от наших? Или что у других найдутся ответы на наши вопросы?

Что может дать нам этот контакт? Технологии? Так если они нужны, они рано или поздно появятся у нас самих. Идеи? Да то же самое.

— Вот ты сейчас протоптался грязными сапогами по святой чистой мечте многих поколений. И не жалко? — с ноткой грусти улыбнулся Михаил, — Вон смотри как молодежь скисла.

— Да знаешь, тоже жалко. Но чем меньше радужных иллюзий, тем больше трезвого взгляда на жизнь. Тем более, я знаю, какого это, когда с неба приходят ангелы и забирают тебя в Вальхаллу. Я это видел.

— Так расскажи. А то, думается мне что нашу молодежь надо будет чем-то покрепче валерьянки отпаивать, вон они снулые, как ледяные рыбы.

— Это долгий рассказ, из тех, что не к ночи стоит вспоминать. Знаешь что такое мир корпораций изнутри? Пауки в банке это лишь слабая аллюзия. Когда монополии начинают сражаться друг с другом за рынок, обычно достается всем вокруг. Меня создали для таких вот мелких необъявленных войн. Клонирование, быстрое доращивание, обучение и перепродажа для тех кто может купить: — «Вот тебе ствол, враги там». И все. А чтоб тебе было попроще стрелять — расскажут сказку про повстанцев, пиратов или еще каких врагов. Вот только с опытом ты начинаешь набираться ума. На последней зачистке пиратской базы я задал слишком неудобные вопросы. И мы остались там. Я и мои братья. А пираты оказались мелкой добывающей корпой, еле сводившей концы с концами, чья рудная залежь приглянулась большой корпорации. И вместо тотальной зачистки мы прибили контролеров и рассказали правду. А потом они за нами пришли. Такое пятно с репутации надо было смыть. И лучше всего нашей же кровью.

Ваши пришли на выручку, когда почти никого из нас не осталось. Гражданских мы успели перепрятать, а я оставался в блоке, которым могли пожертвовать. Лежал и ждал нового штурма, прикусив взрыватель в зубах. Рук с ногами у меня уже не было. Ждал, чтобы забрать с собой побольше. Искал ответ на вопрос: — «Как тебя зовут?», — он вытянул цепочку с медальоном и снял ее с шеи, положил на стол и подтолкнул ко мне, — До того момента к нам обращались по последним цифрам номера.

Я поднял нагретый его телом кусочек металла. «JB 865437». я поднял глаза на него. Усталый седой старик грустно смотрел на меня через стол.

— Джей Би восемь шесть пять, четыреста тридцать седьмой. Это и было моим именем. Так же звучали имена моих братьев. Ваши с линкора, что пришли на наши сигналы, обозвали нас как смогли. Кто-то сам выбрал. А я оставил так. Джейкоб Безил, с чьей-то легкой руки, превратилось в Якова Василича. А Подгорельским меня хирурги обозвали, когда я на операционный стол к ним попал. Пропекло меня тогда знатно. Да чинить нас проще было, чем простых людей. Набор запчастей на каждом поле боя лежал. Если стимуляторами не совсем дожгло, — горькая усмешка пробежала тенью по его лицу.

— Уцелевших забрали. А предмет раздора разнесли на кучу кусочков поменьше. Людей вывезли и дали новый дом. И новый смысл. Я начал приходить на помощь, а когда дорос в чинах до того, что перестал ходить сам на выручку, ушел на планету. Создавать, оно завсегда лучше. Вот такая история. А первый, кто попытается меня пожалеть, получит в Максимов лоб, — предупредил он. Я перевел взгляд на Настю. Ее нижняя губа дрожала а на щеке оставила мокрую дорожку слеза.

— Пойду я, робяты, проветрюсь. За мной не шастать, — и он вышел за дверь.

— Ты знал? — спросил я отца.

— Не все, — задумчиво ответил он, — Мда, не выйдет сегодня тебя подонимать по твоему рассказу. Займитесь тренировкой. Мне тоже надо подумать.